Позолоченный ключик Александрова Наталья

— Вася, ну придумай же что-нибудь! — захныкала Алиса. — Я больше не могу находиться в темноте!..

— Что тут можно придумать? — Василий изо всей силы ударил в дверь плечом, еще и еще раз — и наконец злополучная дверь с громким треском распахнулась.

Алиса выскочила в подъезд и с наслаждением вдохнула воздух, который показался ей удивительно свежим.

— Господи, как хорошо-то! — проговорила она, жмурясь от света лампочки. — Много ли человеку нужно для счастья? Черт с ними, с сокровищами, главное — свет и воздух…

Это радостное ощущение продержалось всего несколько секунд. Алиса увидела своего напарника — с белым от цементной пыли лицом, с такими же белыми, всклокоченными волосами, с вытаращенными глазами, в заскорузлой одежде, он был похож на взбесившееся привидение, — и представила, как выглядит сама. Она бросила мимолетный взгляд на свою одежду и едва не зарыдала.

— Домой, скорее домой! — воскликнула она, бросившись к выходу из подъезда. — Отмыться, пока это еще возможно! Но что делать с волосами — ума не приложу!

— Постой, — окликнул ее Василий. — Где книжка? Ты ее не потеряла?

— Как — где? — Алиса вытаращила на него глаза. — Я же ее отдала тебе!

— Как — отдала? Когда отдала?

— Да ты же ко мне в темноте подошел и забрал ее, сказал, что у тебя она будет сохраннее…

— Да ничего подобного… — Василий вдруг понизил голос: — Это был не я…

— Не ты? — недоверчиво переспросила Алиса. — Что ты такое говоришь? Кто еще это мог быть? Там никого не было, кроме нас!

— Вот кто это был! — Василий показал на цепочку белесых цементных следов, тянувшуюся от выломанной двери подвала к выходу из подъезда. — Вот почему дверь была заперта! Алиска, они нас переиграли!

— А мне уже все равно! Мне плевать на все — на книжку, на сокровища… Я только об одном мечтаю — о горячей ванне!

С этими словами Алиса выскочила на улицу, но не успела сделать и двух шагов, как ее схватили какие-то люди в черных комбинезонах. Сзади еще двое вели Василия.

— Вот они! — радостно причитала стоявшая в сторонке толстая тетка, судя по всему — дворничиха. — Вот они, террористы окаянные! Это же надо, до чего страшные, вовсе на людей не похожи! Я как услышала, что они в подвале шумят, сразу вам сигнализировала! Наверняка они хотели наш дом заминировать! Да еще и дверь подвальную выломали… Степан Васильич только-только ее починил…

— Разберемся! — сухо проговорил стоявший в сторонке человек в черном, видимо, командир группы захвата.

— Так, благодаря бдительности местного населения ситуация получила неожиданную развязку, — проговорил Маркиз, который из припаркованной в двух кварталах машины наблюдал за подъездом. — Наши конкуренты выведены из игры, и, боюсь, надолго.

— Сами виноваты, — подала голос Лола. — Они покусились на святое — похитили Пу И! Но теперь у нас есть все — и книжка, и ключ…

— Ты хочешь сказать, что на этом операция закончена? — оглянулся на нее Лёня.

— Вообще-то, Лёнечка, не знаю, как тебе, но мне очень хочется узнать, что же скрывается за той дверью!

— Я в тебе не сомневался! — ответил Маркиз то ли с насмешкой, то ли с одобрением.

Но тут у него зазвонил мобильный телефон — тот самый, по которому с ним связывался заказчик.

— Как ваши дела? — спросил Старицкий довольно сухо, несомненно от него не укрылось, что Лёня тянет время.

— Ну, что я могу сказать, — Маркиз подмигнул Лоле. — Книжка у меня. Могу вам передать ее хоть сейчас. Если же вас интересуют подробности, то…

— Несомненно, они меня интересуют, но обстоятельства складываются так, что мне нужно уехать на несколько дней по делам. Так что пока подержите книжку у себя.

— Вот видишь, как все удачно складывается, — сказал Лёня, когда клиент отключился. — У нас есть несколько дней, чтобы выяснить все до конца.

— Так что — мы туда пойдем, в этот подвал?

— Ну, не сейчас, конечно. Когда все разойдутся, волнения улягутся. В общем, когда стемнеет. А пока поехали домой, там без нас звери соскучились.

Как оказалось, звери без них прекрасно себя чувствовали. Попугай стащил у Пу И его любимую игрушку — маленького плюшевого медвежонка, положил его на верх холодильника, устроился рядом и теперь дразнил песика, хрипло выкрикивая сверху:

— Попр-робуй отбер-ри!

Пу И прыгал вокруг холодильника с громким лаем, Аскольд лежал на мягком пуфике и благосклонно наблюдал за этой суетой — в общем, все были при деле.

Лёня мимоходом погладил Аскольда и отправился в свою комнату изучать записную книжку. Лола поцеловала Пу И, пристыдила попугая и присоединилась к своему компаньону — ей тоже было любопытно, за чем же они охотились последние дни.

Лёня пролистал страницы с биржевыми выкладками и финансовыми расчетами и задержался на фразе, записанной аккуратным наклонным почерком: «Чтобы найти искомое, прочти текст. Сделать это нельзя без ключа. Север, запад, восток, юг».

Ниже было написано имя — Матильда, и номер телефона.

Переглянувшись с Лолой, Маркиз набрал этот номер. Ответили ему почти сразу.

— Слушаю, — прозвучал в трубке нелюбезный голос.

— Могу я попросить Матильду… — Лёня сделал паузу, как будто припоминал отчество незнакомки.

— Матильду Альбертовну? — сухо переспросила трубка. — Нет, не можете.

— А что — ее сейчас нет?

— Да, ее нет. Нет и не будет. Матильда Альбертовна умерла. Вчера ее похоронили.

— Примите мои соболезнования… — машинально проговорил Лёня.

— Ну, все же девяносто два года… — Голос потеплел. — Тем не менее спасибо.

— Вот как… — Лёня положил трубку и взглянул на Лолу. — Старушка умерла. Но что-то мне подсказывает, что она уже сыграла свою роль в этой пьесе.

— Какую роль? — оживилась Лола, услышав слово из своего любимого театрального лексикона.

— Роль черепахи Тортиллы! — проговорил Маркиз.

— Что? Какой еще черепахи?

— Лола, ну я же тебе говорил, у нас в этом деле все происходит, как в сказке «Золотой ключик»: есть ключик, есть Карабас Барабас — тот чернобородый кавказец из мастерской сейфов, есть конкуренты — рыжая лиса Алиса и Василий, он же кот Базилио. А эта старушка Матильда играла роль черепахи Тортиллы — я думаю, она хранила этот самый ключик. Не случайно ее телефон записан рядом с упоминанием о ключе. Наши конкуренты сумели как-то к ней подобраться и заполучить его. Но мы их, в конечном счете, переиграли — теперь у нас и ключ, и книжка…

— С ключом все понятно, — заявила Лола после непродолжительных размышлений. — Он открывает дверь. А для чего нужна книжка?

— Думаю, для того, чтобы эту самую дверь найти!

Лёня перевернул страницу и увидел ровные столбики цифр и букв.

— Ага, — проговорил он, внимательно оглядев эту страницу под яркой лампой. — Видишь вот эти следы? Они прижимали к странице ключ…

Лёня достал свой ключик и приложил его к столбикам цифр, как раньше делал Василий. Через несколько минут он тоже расшифровал записи.

— Снимаю шляпу! — проговорил Лёня, выписав на листок расшифрованный текст. — Они вполне грамотно разобрались с этой загадкой и прочитали адрес.

— Но мы этот адрес и так уже знаем, — нетерпеливо сказала Лола. — Значит, нам эта книжка вообще не нужна?

— Может быть, может быть…

Лёня еще раз перелистал страницы и задержался на одной из них. Здесь были нарисованы какие-то прямоугольники, один из них был помечен крестиком. Внизу было что-то вроде домика с плоской крышей.

— А вот что это такое — ума не приложу!

Лёня повертел рисунок, посмотрел на него сбоку, сверху.

— Ну-ка, покажи… — Лола снова заглянула через его плечо.

— Домик какой-то… — протянул Маркиз.

— Не домик, а камин! — машинально поправила его Лола.

— Камин? — Лёня снова взглянул на рисунок. — Почему ты так думаешь?

— Да я у Веника видела фотографию — это когда он при первой встрече хотел на меня впечатление произвести, распинался, какой он богатый. Так вот, там, на снимке, он в дядином костюме красуется возле камина в своем загородном доме. Надо сказать, с таким идиотским видом… А знаешь что? — Лола внимательнее пригляделась к рисунку. — Это ведь и есть та самая стена, которую я видела у него на фотографии. Внизу — камин, а наверху точно так же картины развешаны. Вот эти прямоугольники — это и есть картины, только на снимке их было меньше…

— А одна из них помечена крестиком… — задумчиво протянул Маркиз. — Интересно, зачем?

— А разве это теперь важно? — перебила его Лола. — Мы ведь уже нашли тайник, осталось только проникнуть в него…

— Может быть, и неважно, — согласился Лёня.

Компаньоны подъехали к дому на Бронницкой улице с наступлением темноты. Они уже хотели начать операцию, но тут из подъезда высыпала шумная компания молодежи. Приятели долго прощались, наконец разошлись в разные стороны, и снова наступила тишина.

— Пора! — Лёня подхватил сумку с необходимыми инструментами и направился к подъезду.

Лола послушно следовала за ним.

Набрав код замка, Лёня вошел в подъезд. Дверь подвала была опечатана. Лёня осторожно отклеил бумажку с печатью, вошел внутрь. Включать свет он не стал, чтобы его не заметили снаружи, вместо этого достал из сумки фонарь на обруче, вроде тех, какими пользуются шахтеры и спелеологи, включил его и надел на голову. Конечно, можно было, как прошлый раз, когда он выследил тут Алису и Василия, воспользоваться прибором ночного видения, но Лёня старался не использовать его без особой надобности — этот прибор искажает цвета и пропорции и не позволяет выполнять тонкую работу.

Яркий голубоватый луч осветил уходящие в темноту стертые каменные ступени. По этим ступеням Лёня спустился в подвал.

Лола притихла и старалась держаться как можно ближе к нему. Она уже не была уверена, что этот поход в подземелье так уж необходим, особенно после того, как в дальнем углу подвала что-то подозрительно зашуршало.

— Лёнечка, — зашептала она, схватив компаньона за локоть. — Ты слышал? Кто это там?

— Как — кто? — равнодушно пробормотал Маркиз, обшаривая лучом подземелье. — Крысы, наверное… В старых подвалах всегда крысы, только что они тут едят…

— Какой ты бессердечный! — прошептала Лола, зябко передернув плечами.

Маркиз не обратил на ее слова внимания. Он пересек засыпанный строительным мусором и цементной пылью подвал, подошел к пролому в стене и направил луч фонаря на скрытую за этим проломом металлическую дверь.

— Ага, — проговорил он, осветив замочную скважину. — Вокруг скважины — глубокие царапины. Когда наши конкуренты поняли, что ключ не подходит к замку, они попытались открыть его более грубым способом. Будем надеяться, что при этом не сломали замок…

Он вставил свой ключ в скважину. Лола затаила дыхание, не сводя глаз с заветного ключа. Ее сердце билось так громко, что, наверное, и Маркиз слышал его неровный стук.

— Ну что, Лёнечка?.. — прошептала она с на-деждой.

Лёня повернул ключ — один оборот, еще один…

Замок мягко щелкнул.

Лёня толкнул дверь, и она открылась.

— Ура! — громким радостным шепотом воскликнула Лола. — Ура! Мы ее открыли! Мы открыли эту дверь!

— Подожди, — остудил Лёня ее энтузиазм. — Открыть-то открыли, да еще неизвестно, что за этой дверью находится!

— Ну, вряд ли все стали бы гоняться за ключом и книжкой, если бы за этой дверью не было ничего хорошего…

Лёня не ответил. Он открыл дверь пошире и шагнул вперед.

За дверью оказался длинный коридор, уходящий во мрак. Лёня дождался Лолу, прикрыл за собой дверь и зашагал вперед.

Коридор был довольно длинным, или только казался таковым из-за темноты и таинственности. В довершение ко всему, при появлении людей в темноте снова что-то зашуршало и даже послышался очень неприятный писк. Лола от страха покрылась испариной и старалась не отставать от Маркиза ни на шаг. Наконец коридор закончился, упершись в еще одну металлическую дверь.

— Будем надеяться, что эта дверь открывается тем же ключом, — проговорил Лёня вполголоса. — Во всяком случае, другого у нас просто нет…

Он вставил ключ в замочную скважину, повернул его и — о, чудо! — дверь послушно открылась.

— Ну, теперь-то мы, наконец, дошли? — прошептала Лола.

Маркиз не удостоил ее ответом.

Он шагнул вперед и посветил фонарем. Из темноты выступили какие-то шкафы и стеллажи. На стене возле двери Лёня увидел электрический выключатель и включил его — теперь они были достаточно далеко от входа, и свет никто не заметит.

Раздалось негромкое гудение, и под потолком вспыхнули лампы дневного света, которые позволили компаньонам разглядеть помещение, куда они попали.

Это была квадратная комната очень большой площади, заставленная многочисленными шкафами и стеллажами. Стеллажи стояли вдоль стен и посреди комнаты, разгораживая ее на ровные отсеки. Каждый стеллаж и каждая полка на нем были обозначены буквами. И на каждой полке плотными рядами стояли старомодные картонные папки — сотни, тысячи папок.

— Лёнечка, что это? — проговорила Лола, разочарованно оглядывая подвал.

— Похоже на какой-то архив… — протянул Лёня.

— Архи-ив? — протянула Лола. — А я-то думала…

— Ты думала, что попадешь в пещеру Али-Бабы, полную несметных сокровищ?

— Ну, зачем же так примитивно… Ну, вообще-то да, что-то в этом роде… А что это за архив?

Лёня снял с полки первую попавшуюся папку, развязал тесемки, открыл.

Внутри папки были сложены какие-то чертежи, электрические схемы и пояснения к ним.

— Ну, и что это такое? — спросила Лола, заглядывая через его плечо.

— Схемы какого-то устройства. Причем, насколько я могу судить, все это ужасно устаревшее, эти схемы сейчас никому не нужны. Все эти синьки, кальки… позапрошлый век…

— Но тогда почему все так стремились попасть в этот подвал?! — возопила Лола.

И тут же осеклась, услышав из угла явственный писк. На полу валялись какие-то клочки, из чего Лола сделала очень неприятные выводы — несомненно, тут есть крысы.

— Ума не приложу, с чего они все сюда лезли, — протянул Лёня, доставая с полки другую папку. — Наверняка не из-за этих схем и чертежей. Может быть, здесь, среди этих папок, спрятано что-то очень ценное, но нам понадобятся многие годы, чтобы проверить весь этот архив, папку за папкой. Особенно если учесть, что мы не знаем, что искать… Нет, это бесполезно. — Он поставил обе папки на место. — Нам нужна еще какая-то подсказка, но где она?

— Наверное, в той черной записной книжке! — осенило Лолу. — Помнишь, там одна картина над камином помечена крестиком? Может быть, в ней спрятана подсказка?

— Может быть! Значит, нам нужно попасть в дом Николая Львовича! Кстати, как там у тебя с Веником, не наладилось?

— Представь, он окончательно меня продинамил! — ответила Лола, резко поскучнев.

— Он? Тебя? — недоверчиво переспросил Лёня. — Я не ослышался?

— Можешь себе представить! Не звонит и на мои сообщения не отвечает… Не иначе, у него кто-то появился!

— Ну надо же! Я просто поражен! Ты, похоже, теряешь квалификацию…

— Ничего я не теряю! — огрызнулась Лола. — Просто этот козел… козел… — Она не смогла продолжить, задохнувшись от праведного возмущения.

— Ну ладно, не важно, — перебил ее Маркиз. — Мы попробуем проникнуть в дом другим способом. А сейчас пойдем отсюда, все равно мы ничего не можем сделать.

Он погасил свет в подземном хранилище, и компаньоны отправились в обратный путь. Но перед этим Лёня прошелся по среднему коридору до пересечения его с еще одним, более узким. Там стоял старый конторский стол и два ломаных стула. Судя по всему, когда-то за этим столом сидел дежурный.

Над столом была прикреплена проржавевшая лампа, которая, как ни странно, горела. Столешница была исцарапана и покрыта пятнами, какие получаются, когда ставят прямо на стол кружки с горячим чаем. В ящике обнаружилась та самая кружка — с отбитой ручкой, а также гнутая алюминиевая ложка и пачка старых газет. Кроссворды в этих газетах были разгаданы. Еще в ящике лежал пожелтевший лист бумаги, на котором было написано: «План эвакуации в случае пожара». Лёня посмотрел на него внимательно и забрал с собой.

Из подземелья они выбрались без приключений. Лёня уже направился было к машине, но вдруг остановился и посмотрел вдоль улицы.

— Что ты, Лёнечка? — окликнула его Лола. — Поехали уже домой! Мне хочется скорее принять душ, а то эти крысы… кажется, я вся ими пропахла! Так и слышу их писк! Бр-р!

— Подожди минутку. — Маркиз прищурил один глаз. — Подземный коридор направлен вон туда, налево. Мы по нему шли минуты три или четыре…

— А мне показалось, гораздо больше! Наверное, полчаса!

— Примерно четыре минуты, — повторил Лёня. — Значит, мы находились вон под тем зданием…

Он немного прошел вдоль улицы и остановился перед современным зданием, на котором сияла неоновая вывеска: «Оздоровительный центр “Диана”».

В сквере возле оздоровительного центра бодрая старушка выгуливала таксу.

— Ну, скорее же, Марфуша! — взывала хозяйка к совести своей любимицы. — Ночь же на дворе! Ну, приспичило тебе, так делай свои дела, и пойдем домой, а то, видишь ли, внеплановую прогулку себе устроила! Совесть надо иметь!

Такса делала вид, что слова хозяйки относятся вовсе не к ней.

— Извините, дама! — окликнул Лёня старушку. — Вы ведь, я думаю, старожил этих мест?

— Ну да, — охотно отозвалась та, крайне обрадованная, что интересный молодой мужчина назвал ее дамой, а не бабушкой. — Я, молодой человек, как родилась в Семенцах, так всю жизнь тут и прожила!

— Вот как раз вы мне и нужны, — обрадовался Лёня. — Видите ли, я пишу книгу о Петербурге и как раз дошел до главы об этом районе. По ходу своих поисков я выяснил историю почти каждого дома. Но вот этот дом, где центр «Диана», он ведь совсем новый…

— Новый, совсем новый! — охотно подтвердила старушка Лёнины слова. — Его только три года как построили, у меня уже Марфуша была. Правда, еще совсем маленькая.

— А что раньше было на его месте?

— Раньше-то? Раньше на этом месте бюро было конструкторское, совершенно секретное. Вахта, вертушка, все как положено. Всякие средства связи тут разрабатывали — для самолетов, для кораблей военных… То есть знать об этом никому было не положено, но мы-то, местные, все про всех знали.

— А потом?

— А потом это бюро закрылось, несколько лет дом так стоял, заброшенный. В нем уже бомжи поселились. А уж потом какой-то богатый человек его купил, снес до основания, а уж на этом основании, то есть на фундаменте, построил эту самую «Диану»… Ну все, Марфуша, как хочешь, а нам пора возвращаться!

Лёня поблагодарил общительную старушку и вернулся к своей машине.

— Ну, и что ты выяснил у этой престарелой кокетки? — недовольно осведомилась Лола.

— Я выяснил, что на месте этого оздоровительного центра был старый дом, в котором помещалось секретное конструкторское бюро. Бюро закрылось, дом снесли, но подвал остался. И в подвале за ненадобностью остался архив конструкторского бюро. Над этим подвалом выстроили новое здание, так что попасть туда сверху нельзя. Однако сохранился второй вход, сбоку, через ту дверь, которую открывает наш золотой ключик. Кто-то знал про этот потайной подвал, и этот кто-то использовал его как тайник…

— Неплохо бы еще узнать, что этот твой «кто-то» там спрятал! — вздохнула Лола.

— Постараемся узнать! А сейчас поехали домой, и правда хочется принять горячий душ и выпить чаю… Интересно, осталось немножко твоего песочного пирога или наши троглодиты все сожрали?

— Да ты сам еще вчера его съел! — возмутилась Лола. — Тебя вообще легче убить, чем прокормить! Да еще на зверей наговариваешь! Ну ладно, у меня сухари есть, с маком…

Дома, напившись чаю, Лёня сказал:

— Как хочешь, Лолка, нужно идти в дом покойного Николая Львовича и смотреть там на картину. Звони своему Венику.

— Я не могу, — надулась Лола, — он мои звонки сбрасывает. Должна же у девушки быть гордость?

— Несомненно, — подтвердил Маркиз, набирая номер заказчика. — Девушка должна знать себе цену, и эта цена должна быть высокой… — Господин Старицкий? Я вас не разбудил?

— Какое там, — сердито ответил Старицкий. — В аэропорту загораю, рейс задерживают. Что у вас?

— У меня просьба насчет дома вашего покойного друга… Как бы туда попасть?

— Вот как раз звонил мне наследничек, племянник этот… — Лёня почти воочию увидел, как Старицкий брезгливо поморщился. — Сказал, что дом срочно выставляет на продажу, просил порекомендовать кого-нибудь.

— Это замечательно! — обрадовался Лёня. — Так я сошлюсь на вас? И еще одно. Вы говорили, что вам в наследство осталась пара картин. Из тех, что висели в холле?

— Ну да, передвижники. Небольшой пейзаж Васильева «Стога на осеннем поле» и поздний Саврасов.

— «Грачи», небось? — оживился Лёня. — Поздний сильно пьющий Саврасов все «Грачей» своих переписывал, в последнее время не очень хорошо получалось…

Лола, слушавшая разговор, вытаращила глаза — откуда у Леньки такие познания? И тут же вспомнила, что была у него интеллигентная мымра из Эрмитажа.

Как уже говорилось, Лёню любили девушки. Но любили его также и женщины постарше — от тридцати пяти до сорока. Причем если молоденькие девушки попадались Лёне все больше простоватые, без избытков образования, то у дам постарше приветствовались не только диплом, но и диссертация.

Лёня уважал образованных ученых женщин, была у него даже одна знакомая женщина доктор наук. А с этой, из Эрмитажа, Ленька уже давно порвал, точнее она с ним, Лола точно знает. Но все равно вспоминать противно.

Маркиз на все терзания своей подруги внимания не обратил, он продолжал выспрашивать заказчика. И выяснил, что все картины висели в холле над камином и интересующая его картина, та, что в книжке была помечена крестиком, так и осталась там висеть. Не было в ней ничего особо ценного, безымянный художник середины девятнадцатого века, изображен какой-то деревенский пейзаж, картина так и называлась — «Пейзаж с радугой».

— Завтра с утра едем в «Ромашки», — строго сказал Маркиз. — Оденешься, как в прошлый раз, чтобы Веник тебя сразу узнал.

— Уж как-нибудь сама знаю, — сказала Лола, зевая. — Ладно, пойду посплю…

Черная «ауди» въехала в ворота загородного дома, остановилась перед крыльцом. Из машины вышел мрачный чернобородый человек. Он протопал по крыльцу, толкнул дверь, вошел в холл. Там он нос к носу столкнулся с широкоплечим мужчиной средних лет, выполнявшим в доме разнообразные функции — от дворецкого до садовника.

— Где Светлана? — раздраженным тоном осведомился чернобородый.

— Светланы Рудольфовны нет дома, — бесцветным голосом ответил дворецкий, — дома Рудольф Андреевич. Он просил вас зайти, как только приедете.

— Что ему нужно?

— Не знаю. Но он очень настоятельно просил вас зайти.

Чернобородый вполголоса выругался, однако направился в кабинет тестя.

Рудольф Андреевич сидел за столом, просматривая какие-то бумаги. Услышав скрип двери, он поднял глаза и мрачно уставился на зятя. Тот прошел по ковру, сел в кресло перед столом и спросил:

— Где Светлана? Я ее уже несколько дней не видел и ее телефон не отвечает…

— Разве я разрешил тебе сесть? — ледяным голосом проговорил Рудольф Андреевич.

— Что?! — Зять уставился на него удивленно, затем встряхнул головой, как будто сбрасывая наваждение, и повторил:

— Где моя жена?

— Ты еще смеешь задавать мне какие-то вопросы? — Голос Рудольфа Андреевича угрожающе загремел. — У тебя нет никакой жены! Ты женился на моей дочери по поддельным документам, значит, этот брак недействителен!

— Что? — переспросил чернобородый. — О чем это вы?

— Ты прекрасно знаешь, о чем! Я узнал, кто ты такой на самом деле! Мне открыли на тебя глаза! Ты обманом пролез в мой дом, женился на моей дочери под чужим именем — и еще имеешь наглость что-то у меня спрашивать? Имеешь наглость требовать у меня отчета? Выметайся отсюда и имей в виду — только ради Светланы я отпускаю тебя живым!

Чернобородый, кажется, ничуть не смутился. Он сверкнул глазами и процедил:

— А может, мы пригласим Светлану и спросим, чего хочет она: чтобы я ушел или остался?

— Мы ни о чем ее не будем спрашивать! Я посадил Светлану на самолет и отправил ее туда, где ты ее не достанешь! А ты сейчас выйдешь из моего дома и исчезнешь с глаз моих долой! И не дай бог тебе еще раз со мной встретиться!

— Где Светлана? — не сдавался чернобородый. — Она — моя жена, и я ее никуда не отпущу…

— Что?! — рявкнул на него Рудольф Андреевич. — Ты еще смеешь качать права? Ты что — по-русски не понимаешь? Ах, ну да, откуда же! Это же не родной твой язык! А ну, пошел вон! Пошел прочь из моего дома! И ключи от машины оставь! Больше она тебе не понадобится! — С этими словами он выдвинул ящик письменного стола, достал из него пистолет и щелкнул предохранителем.

Однако воспользоваться пистолетом он не успел. Чернобородый привстал, схватил со стола тяжелую лампу с малахитовой подставкой и запустил ее в голову бывшего тестя.

Рудольф Андреевич охнул и обмяк в кресле. Чернобородый взглянул на него с ненавистью, подобрал упавший на пол пистолет и быстро вышел из кабинета.

Столкнувшись в холле с дворецким, он бросил ему:

— Рудольф Андреевич просил его не беспокоить!

С этими словами вышел из дома, сбежал с крыльца, сел в черную машину и уехал.

Дворецкий проводил его взглядом и быстро направился в кабинет хозяина.

Рудольф Андреевич полулежал в кресле, по его лицу стекала кровь. Дворецкий подбежал к нему, вытер кровь носовым платком, плеснул в лицо водой. Хозяин хрипло застонал, приоткрыл глаза. Увидев дворецкого, спросил чужим, плохо различимым голосом:

— Где… он?

— Уехал. Я вызову «скорую»?

— Ничего не надо… Дай телефон!

Сжав трубку в руке, Рудольф Андреевич набрал номер и проговорил хриплым срывающимся голосом:

— Я знаю, что вы ищете Ахмата Рамзанова. Он скрывается под именем Вагифа Шамшиева и сейчас находится за рулем черной «ауди» номер…

Слушать ответ он не стал — повесил трубку.

С утра Лола как обычно не хотела вставать, требовала кофе и булочек. Когда же Лёня все это ей предоставил, она сказала, что встать не может, потому что ей нужно помедитировать, чтобы войти в образ. На самом деле она просто собиралась подремать в тишине.

Однако Маркиз за два с половиной года их плотного общения напарницу свою отлично изучил. Поэтому он не повелся на ее слова, а пригрозил, что принесет кастрюлю с холодной водой и выльет ее в кровать, если Лолка немедленно не встанет.

Это возымело действие, Лола поднялась, потащилась в ванную, охая и стеная, и захлопнула дверь у Лёни перед носом. И снова он ей не поверил, поскольку не стал расслабляться, а, нарочно громко топая, ушел на кухню и тут же прокрался назад и приложил ухо к двери.

Как он и предполагал, в ванной не шумела льющаяся вода, не звякали флаконы с тониками и шампунями, не скрипела дверца шкафчика и Лола не пела. Судя по тому, что встала сегодня Лола явно не с той ноги, репертуар должен был быть украинским. Но нет, никакой «ночи яко мисячной» или «дивлюсь я на небо» Лёня не слышал.

— Так-так, — проговорил он одними губами, — так-так…

У него наготове уже были плоскогубцы, которыми он аккуратно поддел задвижку. И распахнул дверь. Как он и предполагал, не было визгов и возмущенных воплей. Лола спокойно спала на теплом полу ванной, подложив розовое махровое полотенце. Маркиз примерился и легонько пнул ее ногой.

— Что ты тут делаешь? — Она мгновенно проснулась. — Подсматриваешь за мной в ванной? Извращенец!

Лёня посмотрел на нее очень внимательно и ничего не сказал. Это возымело гораздо больший эффект, чем если бы он кричал, топал ногами и задавал сам себе риторический вопрос, за каким чертом он вообще с Лолой связался.

Лола устыдилась и вышла из ванной через десять минут. Еще двадцать минут понадобилось ей, чтобы превратить себя в ту самую роскошную девицу, которую коварный Вениамин встретил на дороге. Одежда, конечно, была другая, но драгоценности те же — бриллиантовые булыжники в ушах и кольца на всех пальцах.

«Ведь может же, когда хочет!» — привычно вздохнул Лёня.

— Едем скорее, я уже звонил, договорился. Не забудь, я — твой агент, — наставлял Лёня. — Заговори этому Венику зубы, чтобы я мог спокойно осмотреться.