Позолоченный ключик Александрова Наталья

— Да, конечно, думаю, это писал покойный Николай Львович, а адресовано письмо нашему заказчику Старицкому.

«Дорогой Сергей Сергеевич! Простите, что взвалил на Вас такое хлопотное и трудоемкое дело. С другой стороны, возможно, Вам будет приятно собственными глазами увидеть подлинные рукописи и рисунки великого Леонардо да Винчи и оказаться причастным к их дальнейшей судьбе…»

— Видишь, мы не ошиблись! — гордо проговорил Лёня. — Это действительно рукописи Леонардо!

Он снова склонился над письмом и продолжил читать:

«…Кроме того, мне просто не к кому обратиться, кроме Вас, — больше никому я не доверяю так безоговорочно, больше никому я не могу поручить судьбу такого бесценного сокровища.

Думаю, что Вы вправе узнать, как эти рукописи попали ко мне.

Дело это произошло примерно пятнадцать лет назад. Я ехал поздним вечером по Выборгскому шоссе и вдруг увидел две столкнувшиеся машины. Почти все участники столкновения были мертвы, только один подавал признаки жизни, более того — оставался еще в сознании, но состояние его было очень тяжелым. Я хотел вызвать “Скорую помощь” и милицию, но он попросил меня не делать этого. Собравшись с силами, он рассказал мне свою историю.

Звали его Салман Месхиев, и незадолго до того он с двумя сообщниками провернул большую и опасную операцию: похитил у серьезной криминальной группы деньги, полученные по так называемым дагестанским авизо. Для него самого важны были не сами эти деньги: ему важно было отомстить тем людям, потому что год назад они убили его родного брата.

Салман достал из кармана окровавленную фотографию и показал ее мне. На ней были трое молодых мужчин — сам Салман и два его друга, с которыми он похитил деньги.

— Мы были как братья, — проговорил он слабым голосом. — Я, Ахмат и Темир…

Однако, после того как они похитили деньги, дружба дала трещину. Один из сообщников Салмана, Ахмат Рамзанов, убил третьего подельника. Салман понял, что Ахмат хочет завладеть всеми деньгами и что ему самому тоже угрожает смерть. Тогда он перепрятал деньги в надежное место и попытался скрыться. Но вот сегодня его настигли люди, нанятые дагестанской группировкой. Они преследовали машину Салмана, пытались заставить его остановиться. Машины столкнулись, и из всех участников аварии только Салман чудом выжил.

Я сразу поверил в этот рассказ: про громкую историю с дагестанскими авизо слышала вся страна, и рассказ умирающего вполне с ней стыковался.

Напоследок Салман сказал мне, куда спрятал деньги, и просил сделать так, чтобы они пошли на благое дело, но ни в коем случае не достались ни людям из криминальной группировки, ни Ахмату Рамзанову.

Он потребовал от меня клятву — и я поклялся.

Вскоре после этого Салман умер.

Я вызвал милицию и сказал, что никого не застал в живых.

После этого я нашел деньги, спрятанные Салманом.

Честно говоря, до самого последнего момента я сомневался: думал, что умирающий если и не выдумал всю историю, то, по крайней мере, что-нибудь перепутал и никаких денег я не найду.

Но деньги оказались именно в том месте, о котором он сказал.

Теперь я был связан клятвой, которую дал умирающему.

Я забрал деньги и долго думал, как с ними поступить.

И в это самое время неизвестный коллекционер выставил на подпольный аукцион подлинные рукописи Леонардо да Винчи. Подлинность рукописей подтвердили лучшие специалисты. И тогда я решил купить эти рукописи. Кроме того, что таким образом я вкладывал доверенные мне деньги в небольшой по размерам предмет, который легче будет хранить, я подумал, что позже смогу передать рукописи Эрмитажу, тем самым сделав их культурным достоянием страны.

Рукописи я приобрел, но с передачей музею не спешил: это казалось мне небезопасным, ведь дагестанская группировка все еще пыталась найти похищенные деньги.

Прошло больше десяти лет, и тут дочь моего соседа вышла замуж за некоего Вагифа Шамшиева. Случайно я увидел соседского зятя и узнал в нем человека с фотографии, которую показал мне перед смертью Салман, — Ахмата Рамзанова. Вскоре он пришел ко мне в дом чинить сейф, я посмотрел на него вблизи и окончательно уверился, что это Ахмат Рамзанов, только постаревший и обросший бородой…»

— Ну, дальнейшее мы уже знаем. — Лёня поднял глаза от письма. — Знаешь что, поехали уж домой, сил больше нет!

На следующее утро Лола и Маркиз сидели за поздним завтраком. Лёня с аппетитом уплетал яйца-пашот, на Лолином лице было написано интеллектуальное напряжение — она считала, сколько калорий в ржаном тосте с брусничным джемом. Пу И у нее на коленях хрустел ореховым печеньем.

Закончив свои подсчеты, Лола отправила тост в рот и повернулась к Лёне:

— Какие у тебя планы на сегодня?

— Сегодня я встречаюсь с заказчиком. Я с ним созвонился, рассказал о наших успехах, так что он отменил все свои дела и срочно вылетел в Петербург.

— О, мы пойдем в какой-нибудь приличный ресторан?!

— Никаких ресторанов! Встретимся с ним, прямо в машине передам ему рукописи Леонардо и книжку — и все на этом! Не могу спокойно спать, пока у нас в доме хранится такая баснословная ценность! За ночь три раза вскакивал, казалось, что кто-то лезет к нам в окно…

— Надо же! А я думала, ты передашь рукописи в Эрмитаж через ту свою мымру…

— Лола, ну когда это тебе надоест? Я не собираюсь в Эрмитаж, отдам рукописи заказчику, и пускай делает с ними, что хочет! А я со спокойной совестью поеду в Трубинск…

— Куда? — Лола изумленно вытаращилась на своего компаньона. — Это еще что за место?

— Город. Маленький, старинный…

— И что ты там забыл?

— Оттуда родом Валентин… то есть Михаил, бывший водитель покойного Николая Львовича.

— Ничего не понимаю… У тебя что — новый заказ? И ты со мной, как обычно, не посоветовался?

— С Михаилом там очень подло обошлись, и я пообещал ему восстановить справедливость. Вспомнил, знаешь ли, о том, что я — современный Робин Гуд, работаю не только за деньги, но и ради торжества справедливости…

— Ой, Лёнечка, — Лола потрогала Лёнин лоб, — что с тобой происходит? У тебя, случайно, нет температуры?

— Да ладно тебе! Дело закончено, и я могу немного проветриться… А ты пока доделаешь свою подушку…

— Ох, ты мне напомнил… — Лола пригорюнилась. — С подушкой вышел полный облом…

— Что, нитки не подошли по цвету?

— Если бы! Сонькин муж на старости лет свихнулся, бросил ее и ушел к молодой модельке. Так что все отменяется. А Сонька уже и ресторан заказала на сто пятьдесят человек, и платье сшила — можешь представить, в Милане у какого-то знаменитого дизайнера, — вот что теперь с ним делать?

— Ну, платье-то всегда пригодится… — необдуманно ляпнул Маркиз.

— Что?! — Лола вытаращила глаза. — Какой же ты ограниченный! Какой же ты толстокожий! Ты совершенно не понимаешь женскую душу! Как можно оставить это платье? Ведь оно всю жизнь будет напоминать Соньке о самом большом разочаровании в ее жизни! Так что она сейчас страдает, думает, что делать с этим платьем… выбросить или отдать какой-нибудь бедной женщине…

— Ага, и эта бедная женщина будет варить суп и укачивать детей в платье от миланского дизайнера…

— А почему бы и нет? — фыркнула Лола. — А вот что мне делать с этой подушкой? Аскольд, Аскольдик! Ты не хочешь поиграть с такой милой подушечкой? Думаю, поточить об нее когти будет очень приятно…

Аскольд взглянул на предложенную ему подушку, потянулся и чихнул. На его выразительной морде отчетливо читалось: «Больно надо!»