Баллада о Сандре Эс Мёллер Канни

66. Письмо

Юдит задрожала, сжав конверт в руках. Щеки порозовели:

— Значит, ты была у Бенгта?

Я кивнула.

— И он дал тебе этот конверт?

— Да, просил передать вам.

— А что в нем?

— Откуда же мне знать? Я чужие письма не читаю.

— Ты не могла бы оставить меня на минутку?

Я кивнула и вышла из комнаты. Подождав с минуту в коридоре, я решила уйти и не мешать — за дверью было совсем тихо.

Мари позвала меня в комнату персонала, чтобы объяснить мне что-то важное перед ночной сменой.

— Ты справишься, Сандра? — тревожно спросила она. — У тебя нездоровый вид. Как ты?

— Все в порядке, — улыбнулась я. — Просто немного устала.

Мари поправила очки и стала листать бумаги.

— Агнес нужен подгузник, а за Верой надо присмотреть, чтобы она не спрятала снотворное под матрас. У нее там склад, ну ты знаешь.

— Может быть, она прячет таблетки и в других местах.

Мари уставилась на меня, как будто эта простая мысль ни разу ее не посещала, и потрясла головой, так что светлые локоны слегка растрепались.

— Конечно, ни в чем нельзя быть уверенным. Может быть, она прячет таблетки в другом месте, чтобы принять все разом.

— А это запрещено? Вдруг она больше не хочет жить — разве это не ее личное дело?

— Конечно, не ее — я надеялась, что ты это понимаешь, Сандра! Я ведь тебе объясняла. Это очень важно. Родственники доверяют нам уход за пациентами, чтобы с ними ничего не случилось.

— И чтобы никто не покончил с собой? То есть родственники выбрали это место, потому что оно надежное?

— Именно так.

— Значит, желания родственников важнее, чем…

— Я понимаю, куда ты клонишь, — нетерпеливо перебила Мари. — Но сейчас не время обсуждать такие вещи. Ты можешь стать священником или философом или… журналистом. А здесь надо работать. И я надеюсь, что ты будешь выполнять свою работу как следует. Иначе тебе не следует здесь оставаться, понимаешь?

Мари сняла очки и встала.

— Договорились?

Я кивнула.

— Мы делаем все, что в наших силах, чтобы пациентам здесь было хорошо. Но если кто-то решит покончить с собой, мы помогать не станем. Мы должны пресечь это, позвать на помощь.

— Хорошо. Я прослежу, чтобы Вера приняла таблетку. Обещаю.

Мари улыбнулась, очень даже мило. Я на нее не сердилась.

— Позвони, кстати, своей маме. То есть Софии, — сказала Мари, положив руку мне на плечо. — Она звонила. Она волнуется.

Набрав номер, я увидела выходящих из лифта сыновей Юдит. Я так и не научилась их различать, для меня они так и остались просто «сыновьями Юдит». У одного в руках был пакет из кондитерской, у другого цветок. Они напоминали потерявшихся сироток, хотя были взрослыми, наверняка отцами семейств.

София не ответила, и я оставила сообщение на автоответчике: все хорошо, я чувствую себя прекрасно. Пусть успокоится, а потом я приеду и навещу ее.

Как только сыновья Юдит зашли в ее комнату, раздался сигнал вызова дежурного и замигала лампочка.

Мы с Мари бросились в комнату номер пять.

67. Взгляд Юдит

Юдит упала навзничь, а не прилегла отдохнуть: ноги неестественно подвернулись. Сыновья склонились над ней:

— Мама, что с тобой, мамочка? Пожалуйста, скажи что-нибудь!

Услышав, что мы вошли, они тут же выпрямились и затараторили, перебивая друг друга:

— Мы вошли, а она лежит! Когда вы последний раз к ней заходили?

Мари оттеснила их в сторону и расстегнула ворот рубашки Юдит, ловким и почти незаметным движением ухватив запястье. Нащупав пульс, она с облегчением выдохнула.

Я увидела письмо Бенгта, соскользнувшее на пол, и спрятала его в карман. Вскоре Юдит пришла в себя. Большие, темные глаза о чем-то меня просили.

Сыновья облегченно защебетали: сто вопросов в секунду, на которые Юдит не отвечала. Как ты себя чувствуешь, чего ты хочешь? Юдит лежала молча. Мари сказала, что им лучше навестить Юдит завтра. Беспокоиться не о чем, Юдит просто устала и должна отдохнуть. Сыновья с сомнением переводили взгляд с Мари на Юдит и переглядывались.

— Мы хотели бы остаться еще на минутку — можно, мама?

Юдит едва заметно улыбнулась, и лицо ее слегка просветлело. Сыновья радостно уселись на край кровати.

— Расскажи, как ты, мама?

Юдит закрыла глаза, и я увидела, как она пытается сдержать слезы.

Мы с Мари вышли из комнаты, оставив Юдит наедине с сыновьями, которые гладили ее руки.

Вдруг я похолодела от мысли, что она могла умереть. Может быть, это из-за письма Бенгта? Тогда я виновата в том, что ей стало хуже.

— Пульс был довольно неровный, — размышляла Мари. — Скоро пойду и осмотрю ее получше.

— Может быть, позвонить врачу? — предложила я.

— Пока не стоит его беспокоить. Завтра будет осмотр, этого достаточно. А если состояние резко ухудшится, тогда, конечно, немедленно вызовем врача.

Я сильно испугалась. Мне хотелось рассказать Мари, что произошло, и разделить груз ответственности. Я могла рассказать, что письмо, которое лежало у меня в кармане, слишком взволновало Юдит, но вместо этого пожаловалась, что у меня болит голова, и сбежала в комнату для персонала, чтобы прилечь на кушетку.

Закрыв глаза, я вдруг поняла, о чем просил безмолвный взгляд Юдит: сохранить тайну, не рассказывать про Бенгта.

Вскоре я зашла к Юдит. Мари измеряла давление.

— Вот так, Юдит, очень хорошо, — улыбнулась Мари. — Все в порядке, правда?

— Все очень хорошо, — кивнула Юдит. — Просто прекрасно.

Как только Мари вышла, она приподнялась на кровати, опершись на локоть, и я подложила подушки, чтобы ей было удобнее лежать.

— Мы с ним увидимся, — улыбнулась она. — Очень скоро. Он просит о встрече.

Я вынула из кармана письмо и положила его на тумбочку.

— Надеюсь, ты его не читала!

— Нет, просто оно упало на пол, и я решила, что лучше его спрятать.

— Умница! — Юдит погладила меня по щеке.

68. Пропажа

Мари показала мне все номера, по которым следовало звонить, если что-то случится во время ночной смены. Она еще раз повторила порядок действий в кризисной ситуации, как будто чувствовала, что именно сегодня что-то произойдет.

— Лучше позвонить лишний раз, чем упустить момент — понимаешь, что я имею в виду?

Я понимала. Если Юдит станет хуже, если Вера наглотается таблеток — действовать надо без промедления.

Но к тому, что произошло на самом деле, ни Мари, ни я не были готовы.

Когда я открыла дверь в комнату Юдит, там было пусто. Я подошла к кровати и подняла одеяло, как будто она могла спрятаться где-то среди подушек и простыней.

Последний раз я заходила к ней полчаса назад, тогда она спала. А теперь ее нет. Я стала обыскивать отделение, заглядывая в каждую каморку с нарастающим чувством ужаса и нереальности происходящего. Я даже к Агнес заглянула.

— Что с тобой, девочка? Что-то случилось? — Агнес подняла тщедушную голову с подушки.

— Ничего страшного, Агнес, — соврала я, стараясь закрыть дверь как можно спокойнее.

Может быть, надо позвонить Мари и спросить, что делать, если пациент пропал?

Или позвонить сыновьям Юдит, чтобы рассказать, что их мама, к сожалению, пропала без вести, но если они хотят приехать и помочь ее искать, то я буду только рада?

Я набрала номер Бенгта. После трех сигналов послышался его спокойный голос: «…Оставьте сообщение, и я перезвоню вам».

— Бенгт, это Сандра. Юдит пропала — может быть, вы знаете, где она? Пожалуйста, перезвоните! — я назвала номер телефона отделения и на всякий случай повторила.

Что делать дальше? Звонить Мари? В полицию? Конечно, главному дежурному! Я попросила как можно скорей сменить меня, чтобы я могла отправиться на поиски Юдит.

— Мне нужно найти пациентку. Она, наверное, просто решила прогуляться, — сказала я, пытаясь говорить как можно спокойнее и сдержаннее. Бледная толстуха всплеснула руками и подбоченилась, глядя на меня с огромным изумлением:

— На прогулку? В такое-то время? Надо объявить в розыск, как ее зовут?

— Юдит Кляйн, только не надо розыска. То есть надо подождать! — я уже успела одеться и теперь направлялась к лифту.

— Полчаса. Если не вернешься через тридцать минут, я звоню в полицию.

Я ничего не ответила и только надеялась, что ей и в самом деле хватит смелости подождать полчаса.

69. Звездное небо

Наверное, это была самая холодная ночь в том году. В иссиня-черном ледяном небе мерцали звезды. Пар изо рта тут же застывал в морозном воздухе. Во что же одета Юдит? Сначала я побежала к набережной, так и видя перед собой, как она сидит на любимой скамейке на краю пирса и вот-вот замерзнет насмерть. Глядя на лед, похожий на гладкий паркет, я старалась не думать о том, что Юдит могла отправиться гулять по заливу. Меня охватил ужас. Тот, кто уходит прочь, не представляет себе, что значит ждать на берегу, иначе ни за что не ушел бы.

Я бежала по улочкам, где мы раньше гуляли с Юдит, высматривая силуэты и тени.

Минуты шли, и тревога превращалась в злобу. Я мерзла, как будто на мне совсем не было одежды. Почему ты так поступаешь со мной, Юдит? Как мама. Ты совсем как моя мама.

Наконец я решила вернуться к пирсу, чтобы проверить еще раз, и тогда увидела в парке под силуэтами голых деревьев две медленно движущиеся тени. Я сразу узнала долговязую фигуру Бенгта и пальто Юдит — осеннее, конечно, ее любимое. Только бы она догадалась надеть теплый свитер! Иначе не миновать воспаления легких.

Я стала следить за ними, спрятавшись за деревом, но не сразу поняла, что они делают. А они танцевали! Бенгт крепко обнял Юдит за талию, а она положила голову ему на плечо. Время от времени они замирали, глядя друг на друга, но, похоже, ничего не говорили, а лишь прислушивались к музыке, которая звучала только для них.

70. Драка

На работу я вернулась спустя час в полной уверенности, что дежурная Мона уже позвонила в полицию, и удивилась, не увидев поблизости ни одной полицейской машины.

— Она звонила, — сообщила Мона, как только я вышла из лифта.

— Кто?

— Ей, кажется, восемьдесят, этой Юдит Кляйн? А она шляется по ночам, как… как… Она звонила с мобильного телефона. Откуда у нее мобильный телефон?

Я пожала плечами:

— А что, восьмидесятилетним старикам запрещается пользоваться мобильником?

Мона разозлилась:

— Ты, кажется, тут временно работаешь?

— Какое это имеет значение?

— Я звоню Мари, — заявила она, грозно хлопая накрашенными синими ресницами. Не знаю, что на меня нашло, но я бросилась на толстуху сзади и схватила ее за талию:

— Никуда вы не позвоните!

Она стала вырываться, как будто я собираюсь ее задушить. Наконец она сдалась, но для этого мне пришлось повалить ее на пол.

— Отпусти! Ты что, с ума сошла?

Я уселась на нее верхом, а что еще мне оставалось делать? Если бы я ее отпустила, она тут же бросилась бы к телефону и подняла всех на уши. Мне пришлось удержать ее силой.

— Вы знаете, что такое любовь? Что значит страстно любить? — спросила я, стараясь говорить спокойно.

— Что? — ее, казалось, вот-вот стошнит.

— Некоторым людям на долю выпадают удивительные вещи. Например, Юдит Кляйн. А если кому-то это непонятно, то пусть молчит и не дергается!

— У меня болит живот, — простонала Мона, будто и не слыша моих слов.

— Ведь у вас есть сердце? — упрямо продолжала я, ожидая, что она хотя бы кивнет в ответ. Но она решила закричать — правда, получился какой-то сип:

— Я сейчас задохнусь! Слезь с меня!

Я села на пол рядом, рассчитывая, что эта туша не сразу встанет на ноги.

— Вам понятно, что я сказала? Не надо звонить Мари! Юдит в надежных руках!

Мона уставилась на меня, как будто я говорила на каком-то непонятном древнем языке.

— Ты сумасшедшая… — произнесла она, размазывая по лицу синюю тушь. То есть я надеялась, что это всего лишь тушь, а не синяки.

— Простите, — сказала я, как только она снова встала передо мной, подбоченившись. И тут она влепила мне пощечину — очень сильную, слева. Я пошатнулась и шагнула назад, к стене.

— И это только начало! — взвизгнула она. — Ты не слушала моих указаний, да еще и чуть не задушила меня! Ты здесь надолго не задержишься, это я тебе гарантирую.

Направляясь к лифту, она повернулась ко мне в последний раз:

— Надеюсь, когда Мари придет сюда, все пациенты будут на месте, иначе тебе несдобровать. Если с Юдит Кляйн что-то случилось, я расскажу Мари, что ты не дала мне позвонить, удерживая силой.

Через пару секунд двери лифта закрылись.

71. 4:55 утра

Юдит вернулась через два с лишним часа. Мы с Мари стояли у окна столовой, глядя, как приближается такси. Сначала из машины вышел Бенгт, а потом с его помощью и Юдит. Таксист ждал, не глуша мотора, пока Бенгт доведет Юдит до входа. Я видела, как она обняла его за шею, а потом случилось что-то странное — Юдит как будто стала падать, а Бенгт ее подхватил. Они вошли в дверь, и через минуту послышалось гудение лифта. На часах было почти пять.

Мари строго смотрела на меня, она была очень бледна. Мона подняла ее с постели и напугала до полусмерти. Мне пришлось применить весь свой дар убеждения, чтобы она не стала звонить в полицию. Я сказала, что знаю, где находится Юдит, что она в безопасности и ничего страшного не произойдет. Что в ее жизни возник один очень важный для нее в прошлом человек. И что ей было совершенно необходимо встретиться с этим человеком.

— Я ведь говорила, что она скоро вернется, — произнесла я с напускным спокойствием.

— Я не собираюсь это обсуждать, — отрезала Мари. — Поговорим позже, Сандра.

Двери лифта открылись, и нам навстречу шагнули Юдит и Бенгт. Юдит в полном изнеможении опиралась одной рукой на Бенгта, а другой на трость. Я поняла, что шагать по скользкому полу коридора ей не под силу, и подкатила инвалидное кресло, в которое Юдит тяжело опустилась. И все же что-то в ней было особенное, глаза блестели, как у девчонки на выпускном балу.

— Мне пора спать, Бенгт. Прекрасный был вечер… — произнесла она и шутливо подмигнула, наверное, услышав, как театрально прозвучали эти слова.

Бенгт опустился на колени рядом с инвалидным креслом и взял Юдит за руки, не сводя с нее глаз.

Я тайком взглянула на Мари, которая замерла рядом, прикусив губу.

— Мы скоро увидимся, правда? — произнес Бенгт, как ни в чем не бывало.

— Спокойной ночи! — Юдит нагнулась к нему, чтобы поцеловать в губы. — Спасибо, что ты решился на эту встречу. Теперь все просто как никогда. — Юдит снова поцеловала его, на этот раз в лоб, а потом откинулась на спинку кресла и закрыла глаза.

— Мне пора спать.

— Мы скоро увидимся, да? И будем вместе всегда, правда?

Юдит кивнула, не открывая глаз. Бенгт встал и посмотрел на нас с Мэри:

— Надеюсь, я не слишком ее утомил.

— Ей надо поспать, — сказала я и подошла к инвалидному креслу, чтобы отвезти Юдит в комнату номер пять. По пути я обернулась и кивнула Бенгту. Он казался таким молодым. Пружинистая походка. Осторожная улыбка, обращенная к Мари:

— Надеюсь, мы вас не слишком побеспокоили! Мы не хотели исчезать так надолго.

— Я уже собиралась звонить в полицию, — отрезала Мари. — Как вас зовут?

— Бенгт Мортенсон.

— Мари Ульсон, — ответила Мари и вздохнула.

— Мы гуляли и танцевали — вы только представьте себе, Мари! Мы с Юдит снова танцевали.

Юдит спокойно уснула. Я сидела рядом с ней, пока за мной не пришла Мари.

72. Непрофессиональное поведение

Мари смотрела на меня, поджав губы, так что рот казался узенькой полоской на бледно-сером лице. На этот раз губы не были накрашены помадой тропического оттенка.

— Я пыталась объяснить тебе, какую ответственность мы несем перед родственниками пациентов. То, что пациентка покинула отделение и отсутствовала целую ночь — это недопустимо, Сандра.

Я так устала, что не могла слушать. Клюя носом, я старалась раскрыть глаза пошире, чтобы не уснуть.

— Сандра, ты слышишь меня?

— Может быть, поговорим об этом потом? Она же вернулась… — начала было я. — Пожалуйста, мне надо поспать!

Мари поставила передо мной чашку чая.

— Расскажи мне все, что знаешь. Может быть, и я смогу понять, — произнесла она, и по лицу промелькнула тень улыбки.

Голова шла кругом. Что я могла рассказать?

— В жизни Юдит есть мужчина, который для нее очень важен.

Мари наморщила лоб.

— Бенгт Мортенсон? Это с ним я только что познакомилась?

— Их история началась давно, когда Юдит бежала в Швецию из Норвегии. Они действительно любили друг друга.

— Понятно. И какое отношение это имеет к событиям ночи?

— Прямое.

— Поясни.

— Я не могу ничего больше рассказать. Но дело в том, что им нужно было кое о чем поговорить. Просто тогда их отношения были обречены.

— А теперь нет? И ты свела их заново, так?

— Она попросила меня отыскать его.

— И ты, конечно, согласилась. Ты вообще понимаешь, что ты могла натворить своими играми?

— Это не игры!

Мари отшатнулась, услышав мой тон. Мона, конечно, рассказала и о драке. Или мне просто показалось, что Мари испугалась?

— Все равно, Сандра. Ты больше здесь не работаешь. Я понимаю, что тебя тронула судьба Юдит, и ты захотела помочь. Но твое поведение было непрофессиональным. Может быть, от девятнадцатилетней девушки и не стоит ожидать большего. Возможно, ошибку допустила я, доверив тебе такое серьезное дело. Очень даже возможно. Но играть в психолога, как ты, может быть очень опасно.

— Так что, вы меня… уволите?

Мари вздохнула.

— Это можно назвать по-разному. Но… продолжать работать здесь ты не можешь.

— Ладно, Мари, можете не объяснять. Я все понимаю. Я ведь нарушила все важные предписания, так?

Мари ничего не ответила, только покачала головой и снова вздохнула.

— Кто будет отвечать за то, что теперь произойдет? Ты свела Юдит с человеком из ее прошлого. Она стара и, конечно, боится умереть. Да все мы боимся. Ты знаешь Юдит, она себе на уме. Может быть, она не захочет здесь оставаться. Ты понимаешь, какие последствия это повлечет за собой для ее сыновей, например?

— Для сыновей? — мне даже хватило сил вскочить со стула.

Это было слишком. Но я знала, что кричать и объяснять, что Юдит свободный человек, хоть ей и восемьдесят лет, нет смысла.

— Ладно, я пошла, — сказала я.

Уволили — ну и ладно.

Разговор прервал телефонный звонок. Я еще не успела сказать то, чего Мари больше всего ждала — «простите» или что-то в этом роде. «Я была не права…» — или что-то вроде того. Этого, наверное, ждут от глупой девчонки из Соллефтео.

Мари взяла трубку. Звонил Бенгт. Как и многие старики, он говорил довольно громко.

— Это Бенгт Мортенсон, — услышала я. — Я только хотел узнать, как дела у Юдит Кляйн.

— Она спит, — отрезала Мари.

Я взяла куртку и пошла восвояси. Мари замахала рукой, чтобы я остановилась. Она не считала, что разговор окончен. А я считала.

73. Марек

Я бежала по застывшему парку среди деревьев, покрытых сверкающей изморозью. От ледяного воздуха щипало в горле, а я даже не знала, куда так спешу. На работу больше не надо, я свободна как птица. О том, что надо искать новую работу, я пока не задумывалась. Наверное, чувствовала себя счастливой. Бенгт и Юдит встретились вновь, а значит, в том доме престарелых мне больше делать нечего.