Начни с малого. Правила ведения бизнеса от основателя Subway Хейз Джон
Что Starbucks для кофе, то Kinko’s для копирования. Все большее число американских потребителей воспринимают Kinko’s как свой круглосуточный офис вне стен дома. Если рядом с вашим домом нет Kinko’s, может быть, он появится в ближайшее время, потому что это бренд, который нашел свою нишу. Kinko’s нужен не всем, но если вам требуется отправить факс, отсканировать фотографию, сделать ксерокопию налоговой декларации или резюме, напечатать десятки цветных копий сброшюрованной презентации или распечатать документ с диска вашего компьютера, причем быстро, то вы всегда можете обратиться в Kinko’s, ведь это продолжение вашего офиса.
Интересно, что его место на рынке росло вместе с самой компанией, которая была основана в кампусе колледжа. Между брендом и его клиентами существует эмоциональная связь. Это отражение личности основателя. Вот его история.
«Я нетрудоспособный, – признается Пол Орфала, объясняя, почему стал предпринимателем. – Я неспособен управлять механическими предметами, у меня все валится из рук. Я не могу переключать скорости, технологии меня не интересуют. Я не понимаю ни в компьютерах, ни в интернете. Люди звонят и спрашивают меня о гигабайтах и даже о копировальных машинах, а я говорю, что ничего о них не знаю. Я с трудом читаю, и у меня ограниченная концентрация внимания. Я всегда знал, что не смогу устроиться на работу, поэтому решил начать собственный бизнес. На самом деле я хотел стать комиком».
Если вам кажется, что это слова человека, неспособного построить бизнес-империю более чем на несколько миллиардов долларов, то вы ошибаетесь. Пол Орфала, когда-то считавший себя мальчиком-недотепой, стал главной фигурой всемирной и расширяющейся сети Kinko’s с офисами в США и ряде других стран. Это достижение еще более примечательно тем, что компания Kinko’s была создана в гараже на 5000 долларов, взятых в кредит.
Во времена молодости Пола в 1950-е не существовало ни термина, ни описания болезни, известной как дислексия. «Некоторые люди говорят, что страдают дислексией, – язвительно говорит Пол. – А у меня она действительно есть». И в такой степени, что ему не удалось перейти во второй класс школы. «Монахиня обнаружила, что я не знаю алфавит, и исключила меня за неуспеваемость. Мои родители, старшие брат и сестра пытались меня выучить, вбивали в меня буквы, но безрезультатно. Меня отправили в школу для умственно отсталых детей в Голливуде, потому что никто не мог понять, почему я не мог выучить алфавит. Меня проверяли повсюду, послали в специальную школу по укреплению памяти. Родители сказали, что каждое слово, которое я научился читать, стоило им 50 долларов. Три раза в неделю я ходил к глазному врачу, чтобы делать упражнения, которые не имели ничего общего с моей проблемой. Я прошел через все средние школы Южной Калифорнии, и когда закончил обучение, то был по успеваемости восьмым с конца среди тысячи двухсот выпускников».
Это вселяло тревогу. «Это был унылый период моей жизни, – вспоминает Пол, чье личное состояние превышало 250 млн долларов еще до того, как ему исполнилось пятьдесят. – Я пошел в колледж, чтобы попытаться доказать, что могу поступить в Университет Южной Калифорнии в Лос-Анджелесе. Я помню, как сидел в классе философии, и у меня было ощущение, что меня учит Уильям Бакли[85]. Я не понимал ни слова. Все писали конспекты, и мне казалось, что профессор говорит о том, что все уже знают. Как будто они с детства дружили с Аристотелем и Платоном. Я чувствовал себя полным дураком, поэтому положил ручку и сказал: “Я не буду этого делать никогда в жизни”».
Все же учебу он не бросил. «Мои родители, у которых был бизнес в Лос-Анджелесе, всегда придавали большое значение образованию. Мама уговорила меня остаться в колледже, сказав, что это может быть интересным. Это не было интересно, но я не ушел». Он утверждает, что попал в Университет Южной Калифорнии, потому что член приемной комиссии нарушил правила. Как-то Пол получил штраф за превышение скорости, и его вызвали в суд. Дело было в конце 1960-х, и одежда Пола в стиле хиппи, усиленная рыжеватыми кудрями, из-за которых он получил прозвище Kinko, не была редкостью. «Судье, однако, это не понравилось, и он был ко мне несправедлив. Я хорошо запомнил этот урок, поэтому, придя в приемную комиссию Университета Южной Калифорнии, был опрятно одет. Когда вы хорошо выглядите, к вам лучше относятся».
В Университете Южной Калифорнии Орфала изучал финансы и бизнес, но его академические успехи не улучшились. «Футболисты Университета Южной Калифорнии снизили кривую успеваемости, – объясняет он, – так что я спокойно мог получать посредственные оценки. Это не имело значения. Я не волновался по поводу работы. Не было никакой вероятности, что кто-то меня наймет. Я знал, что мне нужно открыть свое дело».
Идею он нашел у копировального аппарата. «Мы часто получали задание сделать групповую курсовую работу, – объясняет он. – Но поскольку я плохо читал и писал, то всегда предлагал сделать ксерокопии. “Вы проведете исследование и запишете, – обычно говорил я своей группе, – а я потом сделаю ксерокс”. Это был мой вклад в проект». Он провел столько времени у копировального аппарата, что вскоре им заинтересовался. Не столько самой машиной, сколько услугами, которые она предоставляла. «В то время, – вспоминает он, – я изучал жизненный цикл продукции в классе маркетинга. Ксерокс был крутой маленькой машиной с длинным жизненный циклом. Чем больше я о нем думал, тем больше он мне нравился, и я понял, как его использовать».
Оканчивая колледж в 1970 году, он начал думать, чем бы заняться. Единственное, что он знал наверняка, – это что хочет жить рядом с кампусом колледжа. «Находиться рядом с кампусом – как жить в раю, так что мне пришлось найти способ там остаться». Зная о необходимости делать копии многочисленных студенческих проектов, он подумал: к нему будет обращаться множество студентов. Копировальные машины на территории кампуса брали по десять центов за страницу, но он подсчитал, что получит прибыль, даже если снизит цену в два раза. Решено было открыть крошечное фотокопировальное ателье возле Калифорнийского университета в Санта-Барбаре. Чтобы получить деньги, он попросил отца, чтобы тот вместе с ним подписал кредит в филиале Bank of America, только что восстановленном после поджога. Его подожгли революционеры из кампуса во время акции протеста против войны во Вьетнаме. «В тот момент банк пытался показать, что поддерживает малый бизнес, – говорит Пол, – поэтому я легко получил 5000 долларов».
В здании, которое Пол выбрал для своего первого офиса, находилась стойка, где продавали гамбургеры, так что там всегда бывало много народа. Первый офис открылся в помещении в семь квадратных метров, части гаража. Затем Пол арендовал оборудование, в том числе один копировальный аппарат, проявочную машину и машину для офсетной печати. «Это своего рода маленький Fotomat, – вспоминает он. – Я закупил тетради и ручки, напечатал на них рекламу и продавал их студентам, шедшим в университет. А затем они возвращались, чтобы скопировать проекты или занести пленки, и я все для них делал».
В некоторые дни в его офис набивалось столько народа, что Пол выкатывал ксерокс на тротуар, чтобы студенты сами делали копии. Для работы на копировальном аппарате он нанимал приятелей-хиппи, а сам обслуживал клиентов и работал за кассой. Вечером он набивал рюкзак тетрадями и ручками и разносил их по женским общежитиям. «Мне было нечего делать, – объясняет он, – и хотелось знакомиться с девушками». Позже он описал этот опыт как странствия. «С тех пор как я открыл свой первый офис, мне понравилось бродить. Во время странствий мне в голову приходили лучшие идеи». Например, однажды он забрел в зал заказа книг в библиотеке кампуса. «Обычно студенты собирались там вечером перед экзаменом, – говорит он, – но бывало трудно получить необходимые материалы, потому что всем одновременно требовалось одно и то же». Для Пола это стало возможностью. Он предложил профессорам присылать свои материалы не только в зал заказов, но и в Kinko’s. «С этого момента, – говорит он, – мой бизнес поддерживали профессора Калифорнийского университета».
Казалось, все любили Kinko’s – здесь можно было скопировать курсовую работу или резюме, а также собраться, чтобы поговорить и обменяться идеями. Для Пола это также было местом, где он зарабатывал деньги, и этот факт не остался незамеченным его друзьями и коллегами. Когда они проявляли интерес, Пол предлагал им сотрудничество и помощь, чтобы они тоже открыли Kinko’s где-нибудь в другом месте. Вскоре он помог двоюродному брату открыть Kinko’s в Ван-Наисе, а затем своему сотруднику-серферу – на побережье Тихого океана. За пять лет появилось двадцать четыре офиса! В конце концов у Пола стало 128 сотрудников, владевших правами на открытие нескольких офисов Kinko’s.
К 1980 году его сеть насчитывала 80 офисов в двадцати восьми штатах, а к 1990-му их количество увеличилось до 400 с отделениями, которые вскоре открылись в Японии и Нидерландах. «Это не франчайзинг, – говорит Пол. – Я хотел делать деньги вместе с людьми. Общая собственность позволила ввести много инноваций и упростила бюрократию. Кроме того, она давала нам средства на расширение».
Однако у партнерства имелся один минус – не унифицировалась система Kinko’s. В отличие от франшизы, где, как ожидается, все единицы цепи работают и выглядят одинаково, многие из офисов Kinko’s шли своим путем. Они мало походили друг на друга. «Если, когда мы строили новый офис, в продаже была желтая краска, – говорит Пол, – то мы красили его в желтый цвет». Эта свобода вызвала некоторые проблемы, ведь в качестве корпоративного цвета Kinko’s выбрали синий. «Со временем мы кое-что поняли о наших клиентах, – продолжает Пол, а ведь он становился чуть более корпоративным с каждым вновь открытым офисом. – Они нервничают, у них сумбур в голове, они не знают, чего хотят, но хотят срочно. Мы сказали себе: покрасив офисы в красный и желтый цвета, включив громкую музыку, мы только увеличим их стресс. Приятный успокаивающий синий и безупречная чистота – гарантия спокойствия и адекватности». Ему было непросто убедить партнеров перекрасить офисы в синий цвет. К тому времени, когда было принято это решение, в различных частях страны существовало уже 120 офисов Kinko’s. «Так мы впервые поняли, что нуждаемся в строгой идентичности, которая свидетельствовала бы, что мы вместе». Хотя, как подозревает Пол, некоторые из его первых партнеров до сих пор не перекрасили офисы в официальный цвет.
Для основных клиентов Kinko’s, студентов, цвет не играет особой роли. Для них Kinko’s всегда будет знаком сообщества, как и другие приметы их студенческой жизни. Однако по мере расширения Kinko’s сошел со сцены колледжей. Офисы пустили корни в пригородах, где привлекли корпоративных клиентов, а также свободных агентов и владельцев малого бизнеса, «беженцев» из сокращенных американских корпораций. Многие работали на дому и полагались на профессиональные услуги Kinko’s.
Несмотря на успех, оправдывающий прежнюю жизнь, в которой он, казалось, был неспособен ничего сделать, Пол руководит Kinko’s без намека на высокомерие. «Бог благословил меня прекрасным качеством: я знаю, что любой может сделать мою работу лучше, – объясняет он. – А как, вы думаете, я смотрел на первого сотрудника, который пришел работать в Kinko’s? Вот как: “Я так счастлив, что вы здесь. Что я могу сделать, чтобы сделать вас счастливее?” Я никогда не говорил себе: “Я могу сделать это лучше, чем они”». Это философия, которой он остался верен в течение почти тридцати лет строительства своего бизнеса.
Хотя он не лидер, отказавшийся от руководства, он признается, что не управляет людьми. «Когда у нас было семь офисов, у меня всегда была открыта дверь, и я был менеджером типа “лейте на меня грязь”. А затем однажды ко мне пришел один менеджер, сказал, что получил чек без покрытия, и хотел знать, что делать. “Найдите человека, который выписал чек, и не беспокойте меня!” – ответил я». После этого Пол стал гораздо менее доступным. С другой стороны, он никогда не делал вид, что всем руководит. Он говорит: «Дела хорошо идут и без меня». Но потому лишь, что он окружил себя группой экспертов. «Бухгалтеры озабочены прошлым, менеджеры – настоящим, а лидеры должны думать о будущем, – считает он. – Я хорошо забочусь о завтрашнем дне. Я не знаю, действительно ли я лидер, но поскольку не могу хорошо делать ничего другого, то сегодня являюсь лидером по умолчанию».
Может быть, Пол в это и верит, но никто из окружающих не покупается на это. Говорят, что он естественный интуитивный лидер, чей гений соединяет бизнес и людей, сотрудников и клиентов. Это особое качество помогло Полу построить бизнес, который оценивается более чем в 600 млн долларов и может вырасти более чем до 100 млрд долларов. «При создании этого бизнеса интуиция Пола сыграла решающую роль, – говорит Брюс Гумберт, вице-президент Kinko’s по изучению клиентов и развитию бренда с 1998 года. – Он принял несколько важных решений, которые попали точно в цель – в строительство крупного бренда».
Что именно сделал Пол Орфала, чтобы создать бренд Kinko’s? Прежде всего, он построил свой бизнес там, куда не заглядывали конкуренты. «Это умный ход для любого предпринимателя, особенно когда у вас нет большого рекламного бюджета, – объясняет Брюс. – Найдите свою нишу [потенциальный рынок] и разрабатывайте его [неотступно преследуя свою цель]. Конкуренты Пола, должно быть, думали: “Это дети из колледжа, у них нет никаких денег”. Кампус колледжа стал основой бизнеса Kinko’s, и это был потрясающий толчок. Колледжи предоставляли базу клиентов, связь с которыми сохраняется долго. Каждый день наши клиенты рассказывают, что впервые обратились в Kinko’s еще в колледже. Возможно, они были в тяжелой ситуации, и Kinko’s их спас. Этот опыт, повторенный бесчисленное количество раз, создал эмоциональную связь и приверженность. Возврат в один из наших офисов напоминает им о прошлом приятном опыте».
Брюс говорит, что второе «мощное решение» Пола – устав предприятия, составленный таким образом, что возможно добавить продукты и услуги для удовлетворения потребностей нишевого рынка Kinko’s. «В нем не было обозначено, какие услуги мы предоставляем, – говорит Брюс. – Возможно, у Пола был соблазн выбрать название типа “Офис продуктов Орфала” или “Копии Пола”, но, хотя эти названия были бы приемлемыми, наш бизнес в них не вписался бы. Слова ограничивали бы сочетание продуктов и услуг и таким образом – наше будущее». Вместо этого Пол дал необычное название, ставшее огромным зонтом, под которым Kinko’s можно продать абсолютно все, что связано с копированием, дублированием и обменом информации. Название Kinko’s определяет категорию так же, как McDonald’s, Mr. Booter и Ben & Jerry’s. «Определив категорию, вы ограждаете свой бизнес от конкуренции. Вы получаете фору, а это огромное преимущество. У нас нет прямых конкурентов, – утверждает Брюс. – Конечно, существуют и другие компании, которые делают часть того же, что и мы, но по-другому. Kinko’s уникален». Уникальность поддержана и мифологией названия. У основателя вьющиеся рыжие волосы, и его прозвали Kinko. «Когда клиенты узнают эту историю, они чувствуют себя посвященными, – объясняет Брюс. – Название Kinko’s связано с наследием и традициями. Когда клиенты знают нашу историю, мы становимся им ближе».
Третьим «мощным решением» Пола, по мнению Брюса, было постоянное изменение Kinko’s. Открыв для себя копировальный аппарат, Пол понимал, как важно сохранять лидирующее положение. Он умел слушать клиентов и должным образом реагировать. Он верил в изучение клиентов и на протяжении многих лет вкладывал деньги в сложные методики исследований. Но даже сегодня Пол считает, что на 99 % он верит только в одно – когда исследователь сидит за прилавком, смотрит и слушает. Это практика, которую он продолжает, даже будучи председателем правления компании. По крайней мере раз в год, а как правило, чаще, Пол и другие руководители проводят выходные, работая в офисах. «Каждый раз, разговаривая с клиентами, – говорит Пол, – я что-то узнаю. Большую часть своего времени я трачу, чтобы направлять бизнес снизу вверх».
«Пол не ждет результатов стратегического анализа, чтобы определить, можем ли мы дать клиентам то, что они хотят, – объясняет Брюс. – Если они чего-то просят и это имеет смысл, мы делаем. Хороший пример – фотографии на паспорт. Это была не наша идея. Это сделано по просьбе клиентов».
Предоставлять клиентам непосредственный доступ к машинам, обеспечивать хорошую освещенность рабочих мест, производить цветокопирование – все это вклад в статус Kinko’s. Теперь эта позиция прочно укрепилась в сознании клиентов. Они знают, что Kinko’s располагает передовыми технологиями, например для печати негабаритных плакатов или высококачественных фотографий. «Мы слышим истории о людях, которые подходят к нашей двери и говорят: “Я не знаю всего, что вы делаете, но если кто и может это сделать, то только вы”. Мы завоевали репутацию и намерены продолжать ее использовать».
Пожалуй, самое мощное из всех решений бренда – его круглосуточная доступность семь дней в неделю. «Это удобно большей части населения, не работающей по расписанию с восьми до шести, – говорит Брюс. – Пол это предвидел». На самом деле он уловил намек на приближение такой ситуации еще в середине 1980-х. По всей стране жертвы корпоративных сокращений искали новые рабочие места. Они часто пользовались Kinko’s, чтобы в последнюю минуту подготовить резюме или презентацию. Многие из них умоляли управляющих не закрывать офис, чтобы дать им возможность доделать работу. В 1985 году в Чикаго Kinko’s объявил о пробном суточном графике работы. Эта практика немедленно себя оправдала, поэтому другие офисы тоже перешли на этот график.
«Большая часть нашей работы, – объясняет Брюс, – не может быть закончена между девятью утра и пятью вечера. Мы открыты после окончания рабочих часов, так что это лишь проблема дополнительной пары сотрудников. Оказалось, что лучший способ предлагать спектр своих услуг и работать в тесном контакте с клиентами – быть полезными и всегда доступными, когда в нас нуждаются». Изменив график, Kinko’s стал функционировать круглые сутки. Одновременно бренд Kinko’s еще больше укрепил свои позиции. «Каждый раз, расширяя бренд, – объясняет Брюс, – вы устанавливаете связь с клиентами. И для этой химии нет никакого заменителя. С нашим брендом заказчики ничем не рискуют. Они знают, чего ожидать. Наша модель везде одинакова. У тех, кто пытается нас скопировать, так не получится. Возможно, мы не самое дешевое место, и нам это нравится. Зато у нас более качественные и быстрые машины и сотрудники, которых обучают делать все, что нужно нашим клиентам. Это ценности, играющие главную роль. Не будь бренда, мы имели бы на очко меньше в конкурентной борьбе. Мы должны были бы конкурировать по цене. Но те, кто играет в ценовую игру, никогда не победят. Бизнес-среда усеяна компаниями, играющими на ценах, и никто не хочет оказаться в этом положении. Намеренно или нет, Полу удалось позиционировать Kinko’s таким образом, чтобы мы никогда не беспокоились о цене».
Пол Орфала не рассказывает, случайно или намеренно сложилась эта ситуация. Но он говорит, что бизнес больше похож на искусство, чем на науку, что позволяет предположить большую долю случайности. «Если бы бизнес был наукой, – говорит он, – можно было бы спокойно отдыхать, зная, что два и два всегда четыре. Но если это искусство, то вы всегда думаете, что можно сделать еще лучше. Я думаю, если бы Леонардо да Винчи вернулся и посмотрел на Мону Лизу, то пробормотал бы нечто вроде: “Нет, все же здесь слишком много бежевого”. В искусстве всегда так. Когда я занимаюсь бизнесом, я художник. Все можно сделать лучше. Не в моем характере говорить: “Все хорошо. Давайте вступим в Клуб молодых президентов и станем большими шишками”. Это меня не вдохновляет. Я иду на работу, чтобы решать проблемы. Наша философия заключается в том, что мы берем на себя риск. Наши ошибки в Kinko’s стоят нам относительно недорого».
Но потом он добавляет, что Kinko’s – подобие мозаики, и тогда легко представить: Пол Орфала точно знал, что делает, когда закладывал основу бренда Kinko’s. «Каждый отчет, каждый мелкий эпизод, каждый кусок визуальной информации – часть головоломки, формирующей компанию, – объясняет он. – Вы идете по улице и видите вещи, на первый взгляд не имеющие отношения к вашему бизнесу. Но это не так. Единственная возможность понимания – это общая картина или контекст мира, где все детали соответствуют друг другу».
Нелинейный ум – часть обаяния Пола. С одной стороны, создается впечатление, что он перескакивает от идеи к идее. С другой – он демонстрирует целеустремленность и дисциплинированность. Именно эти качества сделали его столь привлекательным для руководства Clayton, Dubilier & Rice, нью-йоркской инвестиционной компании, которая в 1997 году купила около трети Kinko’s за 219 млн долларов. Обладая большими деньгами, бренд Kinko’s поставил конечную цель – создать глобальную сеть из 2000 точек к 2000 году. Однако Пол не является строгим приверженцем количественных показателей. В 1999 году он сказал: «Мы этого не сделаем. Сейчас у нас 910 точек, и до 2000 года мы, вероятно, откроем еще 110. Таким образом, мы окажемся немного больше, чем на полпути».
И добавил: «Цели – это хорошо, но правильнее строить бренд. Успех – это не только цифры. Компания Kinko’s никогда не занималась исключительно копированием и зарабатыванием денег. Речь всегда шла о выполнении важной работы. О том, чтобы сотрудники понимали: они делают работу, необходимую другим, осознавали эмоциональное воздействие, которое мы оказываем на общество. Я хочу, чтобы наши работники понимали, что вносят вклад в жизнь общества. Каждое дело, порученное нам, представляет собой жизненно важную потребность для какой-то части общества. Мы помогаем людям выучиться. Создать новые карьеры. Сделать выигрышные презентации. Даже найти потерянных детей и домашних животных. Они приносят нам фотографию, мы ее увеличиваем, и через несколько минут они получают столько объявлений, сколько им требуется. Это важно. Это касается репутации. Это касается эмоций».
Репутация и эмоции. В этих словах заключено все, что можно сказать о брендинге. Если вы строите бизнес, который нравится потребителям и вызывает их доверие, ваша репутация облегчает им формирование эмоциональной связи с вашим брендом. И как только это происходит, потребители начинают искать вашу продукцию и платить больше денег, чтобы купить то, что имеет отношение к вашему бренду.
Поэтому начинайте создавать ему имя!
Глава 18
Возможности никого не ждут
Если бы не сломанная лодыжка, положившая конец его карьере, Майк Илич, возможно, был бы принят в Зал славы бейсбола. Но он превратил «плохой перелом» в «хороший» и теперь владеет тремя спортивными командами в Детройте. Ах да, он также научил американцев, как есть две пиццы разом!
Этот понедельник в мае 1974 года оказался плохим днем для моего друга Брайана Диксона. Придя утром на работу, он обнаружил замок на двери офиса работодателя. К двери было приклеено уведомление шерифа, что бизнес закрыт. Банкротство.
Хороший перелом или плохой? Сначала Брайан счел, что плохой. Хотя ему не очень нравилась работа – он устанавливал металлические листы для компании, занимавшейся кондиционерами, – они с женой зависели от его еженедельной зарплаты. С другой стороны, по прошествии лет мы можем с уверенностью сказать: это был хороший перелом. Как первый франчайзи Subway, а теперь один из наших агентов развития, Брайан построил интересный и прибыльный бизнес. Мы не знаем, что стало бы с Брайаном, если бы его работодатель не заявил о банкротстве, но велика вероятность, что он жил бы хуже, чем сегодня. К счастью, тем утром, когда Брайан прочел уведомление шерифа, он не запаниковал. Где-то в этом уведомлении он увидел «возможность» начать что-то другое, может быть, лучшее. Именно тогда он позвонил мне и принял предложение стать нашим первым франчайзи.
А каким замечательным стал этот перелом для меня и всех, кто связан с Subway! Все типы бизнеса, как и жизнь в целом, предоставляют множество возможностей. Пит Бак, предложивший мне денег, чтобы начать продажу сэндвичей-субмарин, дал мне возможность. Аренда помещения для нашей пятой закусочной, от которого мы раньше отказывались, – это была возможность. Выпечка хлеба в наших ресторанах – возможность. Открытие точек за пределами Соединенных Штатов – тоже. Продажа франшизы Брайану Диксону – еще одна. За почти пятидесятилетнюю историю Subway я сталкивался с бесчисленными возможностями, и некоторые оказались очень плодотворными. Возможно, кое-кто назвал бы их удачными переломами. Но я думаю иначе: переломы становятся тем, что вы из них делаете.
Когда вы управляете бизнесом или размышляете о том, чтобы начать, вам лучше не паниковать, а искать возможности. Каждая приходит в виде плюсов и минусов, и если вы владелец бизнеса, то ваша работа заключается в том, чтобы их оценить. Сам способ оценки не играет роли. Хотите – перечисляйте плюсы и минусы. Хотите – присвойте им числовые значения и выразите в баллах. Делайте как вам удобно. Поговорите с партнером или советником. Подумайте сами или изучите вопрос. Но вы должны делать это быстро. Возможности никого не ждут, а упущенная возможность может преследовать вас всю оставшуюся жизнь.
Если плюсы перевешивают минусы, используйте эту возможность. Будьте рациональны, гибки и ни в коем случае не проходите мимо! Если уж мы заговорили об этой философии, то нельзя не упомянуть Майка Илича, человека, который научил Америку есть две пиццы. Он основатель Little Caesars Pizza, крупнейшей в мире сети продажи пиццы навынос. Некоторые люди также знают его как владельца Detroit Tigers, Detroit Red Wings и Detroit Rockers. Владелец более десятка предприятий, Майк Илич построил финансовую империю в родном городе. И все это началось буквально с перелома. Перелома лодыжки. Его история – о том, как человек, начавший с малого, заканчивает большим бизнесом, и все благодаря использованию возможностей.
Майк Илич играл в бейсбол за Detroit Tigers в лиге юниоров. Когда он сломал лодыжку, то боялся, что отец выгонит его из дома. Для папы Илича, иммигранта из Македонии, бейсбол был глупостью, как и остальной спорт. Единственный путь к достижению американской мечты – тяжелая работа, а не какая-то игра. Папа был мастером по ремонту машин в корпорации Chrysler, где, по его мнению, должен был работать и его младший сын. Но если Майк настолько глуп, чтобы гнаться за мечтой, будто он может стать звездой в команде Tigers, то он должен ответить за свои ошибки.
«Когда я пришел домой со сломанной лодыжкой, – вспоминает Майк, – отец посмотрел на мою ногу и спросил: “Что это?” Я объяснил, и он меня выставил. Гипс служил для него подтверждением, что бейсбол – пустая трата времени. Сын, который не мог работать и платить за проживание и питание, – это плохой сын, особенно в двадцать лет. «Поскольку отец считал, что моя жизненная позиция приведет меня к тому, что я стану бомжом, он не собирался пускать меня в дом, пока я не смогу оплачивать счета».
Хороший перелом или плохой? Жизнь Майка могла сложиться по-разному, но он не собирался становиться бомжом. У него перед глазами был пример родителей и старшего брата, так что он не мог стать никем, кроме как полезным членом общества. Отец был груб, но такой уж характер. Майк хотел вернуться домой и помириться. Все, что ему было нужно, – это возможность заработать немного денег или, по крайней мере, создать впечатление, что он их зарабатывает. На первое время он устроился у друга. Случилось так, что друг работал в одной из немногих пиццерий, открывшихся в Детройте в середине 1950-х. «Этот парень предложил мне заняться пиццей, – объясняет Майк. – Я ничего не знал о пицце. Только дети ели пиццу. Но я нуждался в работе и спросил начальника друга, не мог бы я у него работать. В тот момент все места были заняты, поэтому Майк предложил работать бесплатно, пока не появится место. «Я сэкономил немного денег – это была часть бонуса, которую Tigers заплатил мне за вступление в лигу, так что я сказал отцу, что нашел высокооплачиваемую работу, и вернулся домой. Отец не знал, что я оплачивал проживание и питание из своих сбережений!»
Удивительно, но Майку очень понравилось делать пиццы. «Через несколько дней я понял, что должен открыть пиццерию, – говорит он. – Недалеко от дома моих родителей был ночной клуб, в задней части здания – крошечная кухня, но там хватило места, чтобы поставить печь для пиццы, миксер и стол. Я спросил владелицу, нельзя ли арендовать кухню, чтобы делать пиццу. Она согласилась, и я начал. Чтобы заниматься бизнесом, мне пришлось заплатить около 3000 долларов. Я взял их из своих сбережений, которые к тому времени изрядно истощились. Кухня была тесной, но на ней был только я, немного оборудования и коробка от сигар, которую я использовал, чтобы складывать деньги. За ночь я зарабатывал по 60–70 долларов и по 100 долларов на выходных. Я почти ничего не тратил, все шло замечательно. Я клал деньги в карман и шел домой». Как ни хороши деньги, Майк никак не мог забыть о бейсболе.
Всю жизнь Майк Илич собирался играть за Detroit Tigers, и они действительно собирались его взять. Клуб договорился со школой Майка, чтобы ему разрешили несколько раз в неделю тренироваться на стадионе Tigers (тренировки проходили по утрам). «Это повышало мою самооценку, – говорит Майк. – И я стал заниматься больше спортом, чем школой. Учился я средне, потому что меня это не интересовало. Я собирался стать профессиональным игроком». Когда Майк окончил среднюю школу, Tigers предложил ему подписать бонус на 5000 долларов и играть в лиге юниоров. Но Майк ожидал вдвое большей суммы и не постеснялся об этом сказать. «Я был дерзким», – говорит он. Когда в Tigers ответили, что это их единственное предложение, Майк поступил в Корпус морской пехоты. Но это не означало, что он бросил бейсбол.
В течение следующих четырех лет он играл за корпус. В межсезонье был инструктором по стрелковой подготовке. «Когда вспыхнула война в Корее, я решил бороться за свою страну, – говорит Майк. – Полковник мне не советовал. Он знал, что такое война, и говорил, что это не для меня. Но я был отчаянным и настойчивым, так что он послал меня в Сан-Франциско, где я сел на военный корабль, направлявшийся в Тихий океан. Вскоре мы начали гадать, куда нас везут. Глядя назад, на все еще мелькавший мост Золотые Ворота, я сказал себе: “Майк, что ты наделал?”
Мы были в море три или четыре дня, когда корабль причалил. Майк думал, что он в Корее, но это оказался Перл-Харбор. «Внезапно они назвали три фамилии, одна из них моя, – объясняет Майк. – Оказалось, что в Перл-Харборе находился полковник Шеппард, который слышал о моих успехах в бейсболе, и мне было приказано сойти на берег. В течение следующих двух лет я играл в бейсбол в Перл-Харборе. Некоторые из моих друзей возвращались из Кореи. Они рассказывали, как мне повезло, что я не попал на войну. Это не вызывало у меня гордости, но так уж случилось».
Tigers продолжал следить за его карьерой, и после того, как он уволился из морской пехоты, ему еще раз предложили присоединиться к одной из юношеских команд высшей лиги. На этот раз Майк согласился, хотя отец убеждал его поступить в компанию Chrysler. «Он ничего не понимал в спорте, поэтому был против игр, – говорит Майк. – Когда он приехал в США, то нашел работу в Ford, а потом окончил вечернюю школу, научился ремонтировать машины и через восемь лет перешел в Chrysler, где проработал тридцать лет. Он много работал, копил деньги и считал, что ему несказанно повезло».
Но Майк не был готов отказаться от своей мечты играть в бейсбол в высшей лиге. У него были хорошие шансы. Он был сильным филдером и хорошо отбивал мяч. Его единственной проблемой была дерзость. В один из сезонов он позвонил руководству Tigers и потребовал, чтобы его отвезли в Детройт. «Я создаю команде отрыв, – сказал он, – поэтому вы должны меня возить». В профессиональном бейсболе такое поведение не приветствуется, и он получил замечание. «Все было бы хорошо, – уверен Майк, – не сломай я лодыжку. Если бы я продолжал хорошо играть, меня бы терпели. Но когда я поправился и вернулся в команду, то стал играть хуже, а пару сезонов спустя пришлось сделать операцию на колене. После операции я довольно долго не мог тренироваться, потерял мышечную массу и перестал быть таким быстрым. Поэтому мне пришлось уйти».
К тому времени, когда он ушел из бейсбола, Майк был уже мужем и отцом. Он женился на Мэриан Байофф, хорошенькой блондинке македонского происхождения. Эту девушку родители нашли ему в церковной общине в Детройте. Сначала он отказался с ней встречаться, хотя они не были знакомы и он не представлял, как она выглядит. «Я игрок в бейсбол, – сказал Майк родителям по-македонски, как было принято дома. – Я не встречаюсь с македонскими девушками». Тем не менее после перелома лодыжки и ссоры Майк решил, что знакомство – хорошая возможность вернуть благосклонность отца, и назначил свидание Мэриан. «Мой отец был так взволнован, когда я сказал, что у нас с ней было свидание, – вспоминает Майк. – В тот день я отыграл у него много очков».
Однако Мэриан оказалась не в восторге. Она ожидала высокого и красивого жениха, а встретила Майка ростом 175 см. К счастью, он сумел произвести впечатление, приехав на красивом кабриолете. Эту машину его попросил взять на зиму приятель-бейсболист, игравший в Южной Америке. Майк был счастлив ему помочь. Он отвез Мэриан в местный кинотеатр, но, когда они вышли, автомобиль исчез! Оказалось, что его забрали, потому что владелец не вносил платежи. «Я попал, – говорит Майк, смеясь. – Мэриан выяснила, что машина не моя. Но к тому времени это не имело значения. Нас уже пронзила стрела Амура».
Когда Майк бросил бейсбол, они с Мэриан решили остаться в Тампе. Местный отдел отдыха нанял его директором игровой площадки. Он работал по вечерам, когда в бейсбол играли дети, а днем посещал занятия в Университете Тампы, планируя стать юристом. Но через полтора года появились финансовые проблемы, к тому же они с Мэриан тосковали по дому. Им не хватало своих семей, и они хотели, чтобы их дети знали своих бабушек и дедушек. Поэтому в 1958 году они вернулись в Детройт. Они переехали на второй этаж дома Иличей, где им были рады… пока они платили арендную плату!
«Я поехал искать работу, – объясняет Майк, – но не сумел ничего найти. Я ничего не знал, и у меня не было образования». Майк умел делать пиццу, но работа в пиццерии не давала достаточно денег, чтобы содержать растущую семью. Если бы у него была возможность открыть пиццерию… Майк был уверен, что смог бы обеспечить хорошую жизнь, но у него совсем не было денег, и ему срочно была нужна работа. «Я был трудолюбив и честен, но в Детройте таких множество. Когда я приходил на собеседования, меня спрашивали: “Что ты умеешь?” А я ничего не умел». Однажды на заправочной станции он встретил старого друга, и тот предложил ему работу. Ему нужно было, чтобы кто-то ходил по домам в окрестностях Детройта и предлагал алюминиевые тенты, которые производила его компания. Хотя Майк отчаянно нуждался в работе, предложение его не заинтересовало.
– Это неквалифицированная работа, – сказал он. – И я не хотел бы ею заниматься.
Но когда друг заметил, что он может делать хорошие деньги, Майк задумался.
– Попробую, – сказал он.
С первого дня Майк возненавидел работу. «Каждый раз я корчился, прежде чем позвонить, – вспоминает он. – Что если дверь откроет человек, с которым я ходил в школу?» Для него было унизительным, что он, Майк Илич, профессиональный игрок в бейсбол, ходит по домам и предлагает купить тенты. Еще тяжелее, что люди постоянно захлопывали двери перед его носом. Но выбора не было. «Это было единственной работой, которую я мог найти. Обычно я медленно ехал по улице и, прежде чем выйти из машины и начать звонить, ударял кулаком по приборной панели и говорил себе, что могу это сделать. “Давай, Майк, – говорил я себе. – Ты отличный парень! Ты это можешь! Ты хороший человек. У тебя есть семья, которая от тебя зависит, так что выходи и начинай”. Произнеся эту зажигательную речь, я шел по домам. Через пару месяцев я хорошо этому научился. Зарплата была небольшой, но я получил большие комиссионные за каждую продажу».
После того как Майк перестал бояться звонить в двери и понял, сколько денег дают продажа и установка навесов, он принял смелое решение – открыть собственный бизнес по производству тентов. «Я научился привлекать клиентов, – объясняет он, – и знал, что устанавливать тенты просто. Так что я объединился с друзьями, которые были отличными продавцами, и мы начали бизнес. Каждый владел одной третью компании. Но когда я рассказал об этом Мэриан, она сказала, что это плохо. “Что если они решат тебя выжить? Ты должен был настоять на 51 %”. Я был уверен, что никаких проблем не возникнет, но она оказалась права. Однажды партнеры предложили мне выкупить мою долю. В то время бизнес стоил 30 000 долларов наличными, так что я получил 10 000 долларов».
Возможно, кто-то расценил бы выкуп как плохой перелом, но не Майк. Играя в бейсбол два последних сезона, Майк часто вспоминал о ночном клубе, крошечной кухне и пицце. Он владел этим бизнесом всего лишь одну зиму и продал, когда вернулся на весеннюю подготовку во Флориду. Когда-нибудь, мечтал он, у него снова будет пиццерия. «Находясь в нижней из низших лиг, вы проводите много времени в автобусах, – объясняет Майк. – Сыграв в одном городе, вы около полуночи садитесь в автобус и всю ночь едете в другой город, где назначена следующая игра. И во всех этих городах я искал пиццерии. Их было немного, но каждый раз, когда я их находил, я пробовал пиццу и приглядывался к бизнесу. Много раз я говорил себе: “Эх, если бы я мог открыть здесь пиццерию, она бы процветала”. Мне нравился этот бизнес».
В тот день, когда Майк принес домой 10 000 долларов, он увидел новую возможность. Он сказал Мэриан: «Давай откроем пиццерию». Жена согласилась. Люди в Детройте понятия не имели, чем в действительности занимался Майк Илич, когда он стучал в их двери и спрашивал, не хотят ли они купить тент. Он старался как можно больше говорить с людьми в тайной надежде собрать информацию для своей самой большой цели в жизни. В то время он не знал, что это за цель, но интуитивно чувствовал, что очень важно слушать этих хороших людей и наблюдать за их жизнью. Ему было интересно, как они живут и что ценят. Ему нравилось наблюдать за взаимоотношениями мужей и жен, родителей и детей. Нравилось изучать американские семьи в их повседневной жизни. Он не знал, почему его это так интересует и что он сделает со своими наблюдениями, но мысленно он записывал каждый нюанс.
«Ходя по домам, я изучал Америку, – рассказывает Майк. – Я был молодым человеком без образования, без надежной работы, всю жизнь занимавшийся спортом и не имевший понятия о реальном мире. И вдруг я стал понимать. Один дом скудно обставлен, единственная ценная вещь – красивый орган в гостиной. Зато у них была дочь, которая воплощала самые смелые мечты своих родителей. В этой семье все вращалось вокруг дочери в ожидании того, что когда-нибудь она далеко пойдет. В соседнем доме жил человек, попыхивающий трубкой, с логарифмической линейкой, торчащей из кармана рубашки. Он мало говорил, просто пыхтел, но в этом доме главным был он. Жена его побаивалась. И хотя именно она говорила со мной о тенте, решение принимал муж. Следующий дом дружелюбнее. Женщина вывела меня во двор, чтобы показать цветник, а ее муж шел позади. В этом доме главная она. Каждый день я наблюдал людей, и у меня появилось ощущение ценностей, приоритетов, отношений. Мне они нравились. Мне было с ними комфортно. И я сказал себе: “Если речь об этом, то я вполне могу преуспевать”».
Чего Майк не знал и не мог знать в то время, это что он будет преуспевать, продавая свою собственную пиццу. В конце 1950-х пиццу преимущественно покупали живущие рядом подростки и семьи «синих воротничков»[86], рынок не был большим. По общему мнению, пицца – прихоть, а не продукт с долгосрочным будущим. Тем не менее Майк был полон решимости открыть пиццерию. Пригород Гарден-Сити показался ему идеальным местом. «Люди приезжали туда отдохнуть. По выходным они покупали ящики пива, здесь постоянно что-то происходило. Вот где я хотел быть». Найдя торговый центр, где располагались парикмахерская, аптека и супермаркет, он решил добавить туда пиццерию.
Однажды вечером Майк и Мэриан, его партнер по бизнесу, решили придумать название. «У нас был список из двадцати пяти названий, – объясняет Майк. – Я хотел назвать “Угощаем пиццей”, но Мэриан это не понравилось. Наконец она сказала: “Я придумала. Мы назовем ее Little Caesars Pizza Treat! (‘Пицца от маленького Цезаря’)” – “От маленького Цезаря?” – “Да, у тебя замашки как у Цезаря. Но пока ты малого добился, так что ты маленький Цезарь”. Так мы и остановились на Little Caesars Pizza». У Майка имелось множество идей, как вести бизнес, но они не нашли отклика у продавца оборудования для пиццы, с которым он поделился. Например, Майк не заказал для пиццерии столы и стулья, потому что планировал торговать только навынос. Раньше никто не открывал пиццерии, торговавшей навынос. Она будет первой в штате Мичиган и одной из первых в стране, так что продавец счел идею безумной.
– Как вы собираетесь сделать бизнес без столов и стульев? – спросил он.
– Мне не нужно, – ответил Майк. – Когда у меня была пиццерия в ночном клубе, там не было столов и стульев. Это означало отсутствие официанток и уборки. Я пеку, а посетители уносят. Я не хочу сотрудников.
Когда продавец осмотрел место, предложенное Майком, у него появилось другое возражение. «Не арендуйте его, – сказал он Майку. – Оно не очень удачное. Через улицу находится поле для гольфа, а вам нужны дома. У вас не будет клиентов». Но Майк понимал в этом лучше. В конце концов, он ходил по этим улицам два года и знал практически всех. Домов через улицу действительно не было, но позади пиццерии и с обеих сторон находилось очень много. Пару лет спустя, доказав правильность своего выбора и начав поиски нового места, Майк всегда спрашивал риелторов, нет ли поблизости поля для гольфа, и если было, то считал это хорошим предзнаменованием.
Когда Майк собрался открыть пиццерию в Гарден-Сити, ему было двадцать девять лет. Некогда нахальный молодой человек на глазах становится зрелым. Отцовство его отрезвило. «Я был благодарен жизни, что у меня появилась возможность открыть бизнес, – объясняет он. – У меня уже было несколько детей (теперь у нас их семь), и я знал, сколько стоит купить одежду, обувь и еду и отправить детей в школу и к врачу. Это дорого, и мне было трудно представить, как это удается людям, работающим по найму. Открыв бизнес, я решил предложить своим клиентам хорошую сделку. Когда мы открылись, я заполонил окрестности купонами на пиццу, которые давали скидку в 50 центов. Некоторые конкуренты звонили мне и сетовали: “Что ты делаешь? Ты просто даром раздаешь свою пиццу”. Но я испытывал жалость к людям и хотел, чтобы цена была правильной. Я хотел предлагать клиентам хорошую сделку и оставлять достаточную прибыль для себя. Если мне это удастся – а я знал, что смогу заинтересовать покупателей своим продуктом, – то люди будут возвращаться».
Если 50 центов оказывались недостаточным стимулом, Майк придумывал другие способы. «Я раздавал смешные вещицы, которые не имели ничего общего с пиццей, – объясняет он. – Коробки для обеда, садовые шланги, удочки. Я семейный человек, и, когда ко мне приходила мама с детьми, я давал им воздушные шарики или волчок – что-то такое, что вызывало улыбку.
Учитывая его щедрость, удивительно, что Майк отработал свои вложения за шесть месяцев после открытия пиццерии. На самом деле финансовым успехом пиццерия была обязана Мэриан. В день открытия Майк был готов раздать все бесплатно, но она не позволила. «Когда пришел первый клиент, – вспоминает Майк, – он заказал курицу. Помимо пиццы мы продавали курицу и рыбу. Я сказал, что обычная цена его ужина составляет 1,59 доллара, но так как он первый, то это за счет заведения. Через несколько минут подошел второй клиент и заказал рыбу. Я сказал: “Вы первый, кто заказал у нас рыбу, так что это за счет заведения”. Третий клиент заказал большую сырную пиццу пепперони, которая с налогом стоила 2,39 доллара. Я уже был готов сказать, что она за счет заведения, но Мэриан выхватила пиццу у меня из рук, улыбнулась клиенту и сказала: “С вас 2,39 доллара”. Она боялась, что я раздам все, что есть в пиццерии».
В течение трех лет Майк открыл три пиццерии и каждый год увеличивал доход. Не то чтобы он получал много денег или работа была легкой. Многие до сих пор сомневались, что пицца – хороший бизнес или хотя бы хорошая еда. Однажды Майк сделал пиццу для своего хозяина и принес ему в кабинет.
– Г-н Бамберг, я сделал для вас пиццу, – объявил Майк.
Хозяин отвернулся.
– Я этого не ем, – сказал он.
«Я не мог спать в течение трех дней. Я даже заболел», – признавался Майк. Часто друзья и семья высказывали сомнения по поводу его бизнеса. Некоторые говорили: «Майк, ты не думаешь, что это просто увлечение?»
«Не знаю, – отвечал Майк. – Они хорошо получаются и хорошо раскупаются».
«Майк, – говорили другие, – ты не считаешь, что пицца – не настоящая еда, она годится только чтобы перекусить?»
«Я так не думаю, – отвечал Майк. – Однажды вечером мне позвонил мужчина и сказал, что хотя он не собирается привлекать меня к ответственности, но во время ужина его дети выпили дополнительный пакет молока, потому что наш соус к пицце был немного острым».
За исключением неприятных моментов, случавшихся время от времени, Майку нравилось владеть бизнесом. Ему намного больше нравилось делать пиццу, чем стучать в двери. «Я был наивен, – говорит он, – и никогда не думал о возможной неудаче. Это меня не беспокоило. Я был молодым, горел на работе и быстро двигался. Это был взрыв». Тем не менее он не знал, как долго сможет поддерживать рост. Сколько еще пиццерий он откроет? И насколько трудно будет руководить этими пиццериями, если он не сможет быть рядом и наблюдать за работой? К этому времени Мэриан уже не занималась бизнесом. Она сидела дома с детьми. Это позволило Майку запустить бизнес по-своему.
Однажды во время деловой поездки в 1962 году Майк познакомился с нефтяником из Техаса. Они рядом сидели в самолете. Майк сказал, что он «человек пиццы», и спросил, как зарабатывает на жизнь его попутчик. «Сынок, – ответил техасец, – я разрабатываю недра. Я бурю нефтяные скважины и получаю очень много денег с каждой. Ты должен придумать что-то подобное для своего бизнеса».
Майка заинтересовала эта идея, и он стал обдумывать возможности. Он ничего не знал о франчайзинге, но ему пришло в голову, что он обучил бы кого-нибудь своему бизнесу за определенную плату. Вернувшись домой, он вскоре нашел своего первого франчайзи. Как вспоминает Майк: «Ко мне пришел грек. Его семья владела стойками для приготовления хот-догов на Кони-Айленд, а он хотел открыть Little Caesars. Я заразил его своим энтузиазмом, но он сказал, что я должен убедить его отца. Я встретился с отцом, рассказал ему, какой это хороший бизнес, как хорошо у меня идут дела и как хорошо они пойдут у его сына, а я буду ему помогать. Все это время отец молча на меня смотрел, а потом спросил, продаем ли мы кофе. Я сказал, что нет. Он покачал головой: “Если нет кофе, вы не можете сделать хороший бизнес”. Но я продолжал его убеждать, и в конце концов мне удалось. Тем не менее мне пришлось одолжить юноше 900 долларов, потому что отец дал ему меньше, чем требовалось. В 1960-х этот франчайзи открыл пять пиццерий Little Caesars и делал 100 000 долларов в год. Франчайзинг оказался хорошим делом».
В 1970-х Майк продолжал открывать пиццерии и продавать франшизы и вскоре обнаружил, что предпочитает франчайзинг. «Дела шли хорошо, и я решил открыть пиццерию в штате Мичиган, приблизительно в ста тридцати километрах от Детройта. Она находилась в колледже, она была чрезвычайно популярной, поэтому я ездил туда каждый вечер, чтобы помогать во время ужина. Через некоторое время я устал и начал говорить себе, что нет смысла ездить туда и обратно только на время ужина. Это должно было стать для меня настораживающим сигналом. Если я владел бизнесом и не хотел быть рядом – значит, что-то делал неправильно. Я привык ездить из одного пригорода в другой, чтобы поработать в пиццерии, но это расстояние давалось очень тяжело. Вы думаете, что эта ситуация чему-то меня научила? Нет. Потому что следующее, что я сделал, – это сел на самолет и полетел в Калифорнию, чтобы открыть пиццерию в Сан-Хосе!»
Майк понял, что все города, в которых есть колледжи, – активные рынки, и захотел воспользоваться этой возможностью. «Но я был глуп. Пиццерия в Калифорнии, где у меня не было инфраструктуры, не имела никакого смысла. Что еще хуже, я не провел никаких исследований на месте. Я думал, что во всех университетах рынки одинаковые, но случилось так, что я открыл пиццерию недалеко от социального общежития и тем обрек ее на провал. В Калифорнии мы потерпели неудачу, и тогда я наконец усвоил урок: если бизнес должен находиться на расстоянии, то лучше продать его франчайзи. Даже при этом до 1980-х я больше не открывал пиццерии за пределами штата Мичиган».
Как и в любом другом бизнесе, Майку пришлось решить свою долю проблем. В начале 1970-х, когда сеть насчитывала около восьмидесяти пиццерий и, казалось, он был на вершине, его бизнес вдруг затрещал. Застой в экономике не позволял легко занимать деньги, и он испытывал затруднения, хватаясь то за одно, то за другое. Но это не помогало. И еще раз Мэриан, его запасной игрок, пришла на помощь. К этому времени все семеро детей учились в школе, поэтому Мэриан вернулась к работе. Хотя Майк овладел маркетингом, разработкой продукта и набором франчайзи, финансы и администрирование продолжали оставаться его слабыми местами, поэтому эти две области взяла на себя Мэриан. «После того как Мэриан вернулась, – говорит Майк, – мы снова вошли в нужное русло. Она работает со мной до сих пор». Сегодня ему трудно представить, что когда-то он не хотел даже назначать ей свидание, не говоря уже о женитьбе.
Несколько лет бизнес процветал, а в 1977 году снова возникли финансовые проблемы. «Дела шли хорошо, – говорит Майк. – У нас было 150 пиццерий по всему штату, но что-то нас ограничивало. Наши доходы перестали расти. Требовались изменения. Какие – я не знал. Поэтому сел в машину и начал ездить. В тяжелые моменты я езжу. Именно так мне в голову приходят новые идеи. Я не из тех парней, кто садится, начинает себя обвинять и сдается. Это глупость. Вы начинаете думать обо всех своих проблемах, и от этого становится только хуже. Мне это не подходит. Я предпочитаю рассмотреть имеющиеся варианты, изучить возможности и придумать решение».
Как ни странно, он нашел решение на Телеграф-роуд – шоссе, которое отделяет Детройт от пригорода. Майк знал, что нужно продавать больше пиццы. Но не знал, как этого добиться. Потом увидел объявление о продаже двух красок по цене одной. «Тут же я начал думать. Почему бы не две? Почему мы не можем продавать клиентам две пиццы вместо одной?» На следующий день он встретился с другом, который был хорошим математиком, и попросил рассчитать маржу при продаже двух пицц по цене одной. Если он собирался это делать, то хотел знать, какого размера пиццы он должен продавать и по какой цене. «Как оказалось, – продолжает Майк, – я мог бы обеспечить своим клиентам лучшую цену, продавая две небольшие пиццы по цене одной большой. И когда мы рассчитали расходы на продукты и упаковку, рентабельность от этой продажи тоже увеличилась! Это оказалось ценной идеей, и я решил ее использовать».
Конечно, все сказали, что он сошел с ума: «Никто не будет покупать две пиццы, если хотят только одну». Но Майк не поверил. «Когда мы начали бизнес, все говорили, что пицца – временное явление. Что пиццу едят только дети. А затем мы обнаружили, что двадцати– и тридцатилетние ее тоже едят. На самом деле, когда в пиццерию впервые пришел сорокалетний человек, мы чуть не устроили вечеринку, так были счастливы. И помните, мы думали, что пиццу будут покупать только «синие воротнички» и жители окрестных кварталов? Потом нам удалось добиться успеха в умеренно богатом районе, а теперь и в богатых. Не говорите мне, что люди не будут покупать по две штуки. Все любят пиццу».
Но он никого не смог убедить, поэтому опробовал идею самостоятельно. В течение 1977 года он продавал по две маленькие пиццы по цене одной, и его клиенты остались довольны. На следующий год он расширил предложение и начал включать средние и большие пиццы. Одновременно пошла рекламная кампания, теперь известная как «Пицца! Пицца!». «Мне потребовалось более двух лет, чтобы убедить людей, что это отличная возможность, – говорит Майк, – но, как только мы начали действовать, у нас появилось огромное маркетинговое преимущество».
Затем, приблизительно в то время, когда дела начали поправляться, он стал испытывать другой вид давления. Майк рассказывает: «К 1980 году у меня была сеть из 200 пиццерий, и я наслаждался жизнью. У меня было много денег. Мои дети могли пойти в частные школы. У меня был хороший дом. Я был счастлив – начал с пустого места, а теперь у меня все было. Но тогда я подумал: А что если появится другая компания и будет производить такую же пиццу? Мы по-прежнему были просто региональной сетью. Я думал об этом пару месяцев: искал идеи, взвешивал за и против, считал плюсы и минусы и наконец решил распространить сеть на всю страну. Это был лучший способ защитить свое дело. Мы начали рекламу для франчайзи по всей стране. Несколько лет спустя мы запустили кампанию “Пицца! Пицца!” по телевидению, и вот тогда наша сеть сошла с ума. Мы начали открывать от 400 до 500 пиццерий в год!»
К этому времени Майк и Мэриан начали окружать себя другими талантливыми людьми. Но Майк сохранил за собой одну обязанность, которую он определил как ключ к успеху сети Little Caesars Pizza: выбор местоположения.
«После ошибки в Калифорнии я хорошо научился выбирать места, – объясняет он, – и у нас больше не было плохих точек. Когда вместе с риелтором и своими ребятами я приезжал смотреть участок, то ставил ногу на землю и начинал немного ее расковыривать. “Хочу убедиться, что там, внутри, есть золото”, – говорил я. Каждая новая точка должна попадать в десятку, иначе я ее не одобрял. Я начинал ездить взад-вперед по улицам и искать нужное место. У меня не было данных по демографии, на которые я мог бы положиться. Я смотрел на окрестности. Я хотел видеть по две машины на подъездной дорожке и велосипеды во дворе. Я хотел видеть аккуратные дома и симпатичные дворики. Если я мог найти 5000 солидных домов на 2,5 километра, то называл это парашютом. Я хотел, чтобы моя пиццерия приземлилась между этими домами, ведь в таких местах у нас всегда были продажи».
Майк подружился с франчайзи, хотя и признает, что не всегда может их удовлетворить. Ему нравится помогать людям развивать бизнес, но он понял, что это занятие подходит не всем. Если женатый мужчина хотел купить франшизу, Майк настаивал на ужине с ним и его женой. Он воспользовался исследованиями, которые проводил, когда ходил по домам. «Я знал всевозможные комбинации отношений между мужьями и женами, – объясняет он. – Я хотел увидеть, твердый ли у них брак, была ли пара хорошей командой, могли ли они работать вместе. Я хотел знать о них все: как они принимают решения, смогут ли стоять на ногах и работать долгие часы? Смогут ли справиться с физическими и психологическими аспектами бизнеса? У меня появилось правило: если они не подходят для бизнеса, то не могут стать франчайзи».
Майк и Мэриан полностью посвящали себя делу, и Little Caesars Pizza процветала, что позволило им расширить свои интересы. Хотя Майк не играл в мяч многие годы, он никогда не терял интереса к спорту, профессиональному и любительскому. Little Caesars спонсировала бесчисленное количество команд.
«В один год, – вспоминает он, – мы заработали всего 100 000 долларов, и Мэриан была мною недовольна, потому что мы должны были сделать больше. “Ты все спустил на спортивные команды”, – сказала она. Я ничего не мог поделать. Я люблю спорт. Мои дети и племянники играли в бейсбол и хоккей, и поддержка спортивных команд – хорошее занятие».
Спонсорство молодежных команд – капля в море по сравнению с тем, сколько он собирался потратить. В 1982 году Detroit Red Wings были вялой хоккейной франшизой. Местные жители прозвали команду «Dead Wings» («Мертвые крылья»). Майк был болельщиком и, когда услышал, что франшиза выставлена на продажу, быстро купил ее. «Купил задешево, – говорит он. – Время было выбрано правильно, и ситуация сложилась удачно». Эту команду просто недооценивали. В настоящее время она одна из самых ценных франшиз Национальной хоккейной лиги. В конце 1990-х команда раз за разом выигрывала Кубок Стэнли. Пока командой владеет Майк, никто не будет называть ее «Мертвые крылья».
Но Red Wings – не единственная спортивная франшиза, купленная Майком. Если бы он мог владеть только одной командой, он выбрал бы Detroit Tigers. По иронии судьбы, Tigers принадлежали другому производителю пиццы из Мичигана, Тому Монагану, несговорчивому основателю Domino’s. В 1992 году, когда для сети Domino’s настали трудные времена, Монаган решил пожертвовать Tigers, чтобы спасти бизнес-империю. И кто был готов купить франшизу за 85 млн долларов? Не кто иной, как бывший член юношеской лиги Майк Илич. По сей день ему хочется себя ущипнуть, чтобы убедиться, что он действительно владеет Tigers.
«Всю свою жизнь я мечтал играть за Tigers, – говорит он, – и теперь я ими владею». Тогда он также купил Detroit Rockers из профессиональной футбольной лиги. Его последнее приобретение больше связано с предпринимательскими интересами, чем со спортом и пиццей. В 1987 году он приобрел Fox Theatre в Детройте, которому не уделяли должного внимания, и вернул ему былое великолепие. С тех пор Fox Theatre, рассчитанный на 5000 мест, стал одним из самых кассовых театров страны. В 1996 году он стал вторым, уступив лишь Radio City Music Hall.
Иличи также создали компанию Olympia Development, которая занимается проектами в центре Детройта. Компания стоит во главе оцениваемого в 295 млн долларов Park, нового дома Detroit Tigers, и развлекательного комплекса рядом с Fox Theatre, который оценивается в 15 млн долларов. В 1999 году для наблюдения за своими многочисленными инвестициями Майк и Мэриан создали Ilitch Ventures. Совокупная выручка компании превышает 800 млн долларов.
Это удивительно для парня, который просто хотел играть в бейсбол. Многие годы Майк Илич интересовался только спортом. У него не было иных планов. Но когда с ним случилось несчастье, он был вынужден воспользоваться возможностями, которые другие могли бы счесть препятствиями. В результате он стал одним из гигантов американского предпринимательства.
«Однажды утром мы с Мэриан проснулись, – объясняет Майк, – и поняли, что наш бизнес нас перерос. Мы не могли за всем уследить. Мы пригласили экспертов, чтобы они нам помогли. С тех пор я понял: если вы приглашаете нужных людей, то бизнес становится легче». Не то чтобы он или Мэриан планировали выйти на пенсию. Вместе с тремя детьми они продолжают активно заниматься бизнесом. «Я все еще ищу возможности, – говорит Майк. – Так что, если вы услышите что-нибудь хорошее, дайте мне знать».
Глава 19
Смело делайте первый шаг
Вооружившись пятнадцатью базовыми уроками, вы готовы начать с малого и закончить созданием чего-то большого. Время начать путешествие!
Прочитав о пятнадцати основополагающих уроках и ознакомившись с рассказами предпринимателей, вы поймете: в бизнесе невозможно построить генеральный план, как достичь успеха! Начните делать то, что действительно считаете важным. Этот шаг отделяет миллионы людей, мечтающих владеть бизнесом, от тех, кто им действительно владеет. Люди слишком долго ждут, вместо того чтобы начать работать. Прежде чем совершить хоть что-то, они хотят точно рассчитать, когда начинать, составить безукоризненный план, иметь безупречное видение и достаточное количество денег. В результате большинство так никогда и не стартуют.
Вооружившись пятнадцатью уроками, вы стали мудрее, чем я, когда начинал Subway. Уверен, что большинство, если не все двадцать один мелкий предприниматель, чьи истории вы прочитали, сказали бы то же самое. Но даже мудрость не играет такой роли, как первый шаг. Если вы его не сделаете, то ваш путь просто никогда не начнется. Эти уроки не гарантируют, что ваш бизнес окажется успешным или оправдает ваши ожидания. Это ориентиры, которые помогут вам проверить, действительно ли вы движетесь к цели. Вначале возникает много затруднений, особенно если бизнес первый, но теперь у вас больше возможностей их преодолеть, ведь вы располагаете знаниями.
Когда вам кажется, что ничего не работает, и хочется бросить бизнес (а такие дни время от времени наступают), возвращайтесь к этой книге и перечитывайте рассказы о трудностях, с которыми сталкивались описанные мной предприниматели. Если они все же недостаточно вас вдохновляют, то оглянитесь по сторонам. Вы увидите множество других примеров.
Билл Гейтс бросил Гарвард и создал небольшую компанию, которую мы сегодня знаем как Microsoft. Гейтс стал самым богатым человеком в мире, а начал как малый предприниматель.
Уэйн Юзенга, основатель многочисленных предприятий и владелец Miami Dolphins, занял 5000 долларов, чтобы начать карьеру в сантехнической промышленности.
Имея образование восемь классов, Билл Розенберг с капиталом менее 2000 долларов открыл сеть пекарен, делающих пончики, теперь известную во всем мире как Dunkin Donuts.
Майкл Делл начал собирать компьютеры в своей комнате в общежитии Техасского университета и без посторонней помощи создал Dell Computer, одну из самых крупных и быстрорастущих компаний за последние пятнадцать лет.
Кеммонс Уилсон бросил среднюю школу и, заняв немного денег, купил автомат по изготовлению попкорна. В конце концов он основал гостиницы Holiday Inn.
Нуждаясь в деньгах, чтобы заплатить за обучение в колледже, Том Монаган занял 500 долларов и начал делать пиццу. Он назвал свой бизнес Domino’s Pizza.
Когда Фрэнк Карни основал Pizza Hut, у него было около 600 долларов.
Джон Шнаттер, начавший производство пиццы позже других, младший из мелких производителей пиццы, открыл Papa John’s в кладовке, имея 1600 долларов!
Джим Макканн, бывший социальный работник, занял 10 000 долларов, чтобы купить цветочный магазин в Нью-Йорке. Он построил сеть из четырнадцати магазинов, а затем приобрел 1-800-FLOWERS, чтобы распространять свою продукцию по всему миру.
Лесли Векснер занял у тети 5000 долларов, чтобы начать розничную торговлю одеждой. Сегодня он председатель Limited, владеющей несколькими ведущими мировыми сетями по розничной продаже модной одежды, такими как The Gap и Banana Republic.
Лилиан Вернон использовала свадебный подарок в 2000 долларов на рекламу сумок с монограммами и ремней в журнале Seventeen. Сегодня ее компания Lillian Vernon Corporation (заказы по почте) имеет годовой оборот 240 млн долларов.
Молодой техасец из Сан-Антонио, Элмер Дулин, занял 100 долларов, чтобы производить кукурузные чипсы, и создал совершенно новую отрасль, в которой доминирует основанная им компания Frito. Примерно в то же время в Нэшвилле Генри Лей занял 100 долларов, чтобы начать доставку картофельных чипсов в Атланту. Когда поставщик чипсов столкнулся с проблемами, Лей приобрел его компанию. В конце концов Дулин и Лей объединились, чтобы создать Frito-Lay.
Мариотт потратил 5000 долларов, чтобы открыть небольшой ресторан на обочине дороги в Вашингтоне. Этот ресторан положил начало компании Marriott International, которая оценивается в 12 млрд долларов.
Пенни жил с молодой женой и ребенком на чердаке над своим магазином текстильных товаров в Вайоминге. Он начал с 500 долларов, а сегодня в США насчитывается более 1300 магазинов.
С 1000 долларов, взятых у жены, Росс Перо в одиночку начал создавать компанию по обработке данных, которую назвал Electronic Data Systems. В конце концов Перо продал EDS, и сейчас это многомиллиардная корпорация, на которой работает 70 000 человек.
Рич Девос и его школьный приятель Джей Ван Андел запустили несколько малых предприятий, а затем вложили 49 долларов в комплект витаминных добавок. Это вложение привело к созданию Amway.
Когда Мэри Кэй Эш приняла участие в совещании по прямым продажам в одном из отелей Далласа, она не могла позволить себе заплатить за обед, поэтому ей пришлось взять из дому сыр и крекеры. В 1963 году она вложила все свои сбережения, 5000 долларов, в небольшую компанию, которую назвала Mary Kay Cosmetics. В настоящее время компания имеет более 500 000 независимых торговых представителей на двадцати девяти рынках по всему миру.
Дон Дуайер был студентом колледжа и в поисках денег на обучение занял у своего будущего тестя 2000 долларов на покупку газетного маршрута в Бруклине. Вскоре он зарабатывал 1000 долларов в неделю, доставляя New York Daily News! Позже он продал свой маршрут и приобрел франшизу Института мотивации успеха. В итоге он начал франчайзинговую компанию и создал конгломерат сервисных предприятий под названием Dwyer Group.
Когда эти мелкие предприниматели открывали бизнес, у них не было никаких генеральных планов. Они просто начали. Они упорно трудились и планировали свои действия шаг за шагом, по мере роста предприятий. В Соединенных Штатах успешно действует Администрация по делам малого бизнеса, помогающая начать свое дело. Они предлагают опытных наставников, гарантируют кредиты. Их бесплатная программа по наставничеству называется SCORE. Кроме того, есть центры развития малого бизнеса SBDC, обычно связанные с колледжами и университетами. На сегодняшний день в США порядка сотни организаций предоставляют небольшие кредиты для создания малых предприятий. Пока их не много, но я ожидаю, что в ближайшие несколько лет они появятся по всей стране. Возможно, одна из этих программ поможет вам или вашим соседям.
Если у вас нет групп кредитования малых предприятий, вы можете сыграть важную роль, оказав помощь в создании одной из них. Как я объяснял в первой главе, интерес к кредитованию микропредприятий появился у меня в конце 1980-х, когда в передаче 60 Minutes я услышал историю о профессоре Мухаммаде Юнусе и его достижениях в Бангладеш. В последующие годы я старался больше узнать об этом движении и людях, которые в нем участвуют. Как вы понимаете, из-за своего скромного старта с 1000 долларов я сразу же ощутил близость к этим людям. Я смог построить хорошее дело для своей семьи, а затем продавал франшизы, помогая другим начать бизнес. Поэтому я начал местную программу по созданию малых предприятий и теперь вижу шанс использовать франчайзинг – модель, которую я так хорошо понял, – чтобы помочь другим людям начать кредитование малых предприятий в своих общинах.
Мне нравится предоставлять людям возможность самим себе помочь. Отрадно видеть, как новый предприниматель делает первые небольшие шаги, и немного помогать ему. Интерес к микропредпринимательству свел меня с замечательной женщиной, которая первой в Америке учредила успешную программу кредитования микропредприятий по образцу Grameen Bank. Конни Эванс – исполнительный директор Проекта по самостоятельной занятости женщин (WSEP) в Чикаго. К тому времени, когда я с ней познакомился, она уже помогла организовать 400 новых предприятий, на которых появились рабочие места. Это повысило самооценку беднейших женщин и снизило уровень нищеты.
Впервые я посетил WSEP в 1992 году. Мне хотелось больше узнать об организации и микропредприятиях в целом. Я встретился с несколькими предпринимателями, которые уже получили помощь, и принял участие в первой встрече с полными энтузиазма новичками. В следующем году мы с женой посетили офисы WSEP, чтобы изучить методы работы и предложить некоторые организационные советы. Например, в WSEP были трудности с распространением информации, так что я дал им несколько простых советов, как запустить и легко поддерживать еженедельный бюллетень. Кроме того, разработал для WSEP план по расширению услуг до национального уровня.
В WSEP талантливый персонал, делающий упор на микрокредитование в Чикаго. Их офисы напомнили мне штаб-квартиру Subway, и я подумал, что у них есть административные возможности помочь людям из других мест, предложив им помощь в организации малого бизнеса на местном уровне. Затем я представил себе центральный офис, который может поддерживать более 1000 близлежащих отделений, в которых будут работать местные добровольцы. Издержки на уровне отделений минимальны, так что все местные ресурсы могут быть направлены на оказание помощи нуждающимся.
Это напоминает франчайзинг, за исключением добровольцев на местах. Чтобы описать этот подход, я придумал термин «государственный франчайзинг» – некоммерческую модель франчайзинга. Американская культура включает в себя много прекрасных примеров добровольных организаций – Jaycees, Kiwanis, Rotarians, Knights of Columbus и многие другие. Почему бы не положиться на добровольцев, чтобы донести микрокредитование до тех, кто нуждается в помощи?
Предложив свои идеи Конни, я дал согласие на финансирование комплексного исследования, с тем чтобы совет директоров WSEP смог изучить возможность адаптации модели франчайзинга для расширения его программы. Конни уже создала операционную систему для процветающей организации. Если она и ее сотрудники смогут показать, как использовать систему и опыт WSEP во всей Северной Америке, это станет самым быстрым способом донести микрокредитование до нуждающихся. Получив доступ к уже существующей программе, местные отделения смогут покрыть свои расходы.
С моей точки зрения, франчайзинг и добровольцы обеспечивают неплохие возможности. Однако директора WSEP проголосовали против. Персонал уже был занят удовлетворением потребностей рынка в Чикаго, и у них оставалось еще много работы. Дополнительное расширение могло бы оказаться чрезмерной нагрузкой и ограничить объем работы в Чикаго. Я принял решение совета директоров, но по-прежнему убежден: франчайзинг – хороший способ расширить движение микропредпринимательства. Если у меня будет возможность, я непременно реализую эту идею. Через восемнадцать лет после первой встречи с Конни и изучения WSEP на собрании франчайзи в Чикаго я встретил успешную предпринимательницу, управлявшую спа в Конференц-центре. Она сказала, что начала бизнес с кредита и поддержки WSEP. Для меня удивительно, что наши пути с этим движением продолжают пересекаться.
Принимаете ли вы участие в движении микропредпринимательства или нет, но если вы хотите создать свое дело, то желаю вам всего наилучшего. Может быть, вскоре вы предпримете первый шаг и приступите к работе. Если вы все-таки решитесь, пожалуйста, призовите на помощь пятнадцать уроков. Но главное, полагайтесь на себя, свой упорный труд и замечательных людей, которые вас окружают и помогут довести вашу работу до конца. Двигайтесь вперед, начните с малого, и вы доберетесь до вершины.
В заключение хочу поблагодарить вас за то, что вы отправились со мной в это путешествие. Я ценю время, которое вы потратили на чтение книги, осваивание пятнадцати уроков и особенно то время, которое вы вложили в изучение малых предприятий. Я надеюсь услышать о вас и со многими поработать, потому что все, что я здесь написал, является хорошим поводом, чтобы начать свой бизнес.
Благодарности
Я не смог бы написать эту книгу без поддержки родителей, поощрявших меня в первых микропредприятиях: сборе пустых бутылок и доставке газет. И без помощи Пита Бака, моего делового партнера. Я высоко ценю поддержку моей жены Лиз. Мы начали встречаться еще до начала моей предпринимательской деятельности, и она стала важным членом семьи Subway.
Я также хочу поблагодарить сотрудников программы 60 Minutes за передачу о докторе Мухаммаде Юнусе, основателе Grameen Bank, и Wall Street Journal за первые сообщения о микрокредитовании в Соединенных Штатах. Моим основным мотивом для написания этой книги было желание помочь как можно шире распространить микрокредитование.
Я хочу поблагодарить Конни Эванс, рассказавшую мне о работе микрокредитной организации WSEP в Чикаго, Алекса Каунта, который стал моим связным с Grameen Bank, и Карен де Вито, бескорыстно работавшую над созданием первого отделения MILE и вошедшую в совет директоров. Я также благодарю других членов первого совета директоров MILE: Мэри Энн Бичер, ранее работавшую в жилищном хозяйстве Torrington; Барбару Бурдо из RM Bourdeau Financial Services; Гэри Джонсона из United Way of Milford; Пола Мерфи из Mary Kay Cosmetics; сестру Патрисию Руни из конгрегации «Сестры милосердия»; Ричарда Роя из Write Choice и государственного представителя Милфорда; директора Subway по корпоративным коммуникациям Мишель Клотцер-Динелло и покойного Стива Гроува.
Я также хотел бы выразить благодарность Международной ассоциации франчайзинга с базой в Вашингтоне и ее многочисленным членам. Некоторые из них много лет учили меня франчайзингу и часто оказывали помощь. Конечно, я хочу особенно поблагодарить всех франчайзи Subway, агентов развития и служащих корпорации. Без них и их веры в Subway эта книга была бы невозможна.
Мы благодарим двадцать одного предпринимателя за то, что потратили время на интервью для этой книги, а также тех, кто познакомил с ними Джона Хейза и в ряде случаев договорился с ними об интервью. Мы ценим помощь Рене Аллена, руководителя программы Working Capital в Атланте; Бонни Кронина, директора по развитию и связям с общественностью национального бюро Working Capital; Робина Ратклиффа, вице-президента по связям ACCION International; Мэнди Смит, директора по связям ACCION International; Тимоти Фрейндлиха, участника программы Calvert Community Investment; Лори Мейджерс из корпорации Зига Зиглара. Мы хотим сказать спасибо Лесли Энрайт из американского отделения Grameen Foundation за информацию, связанную с движением за микропредпринимательство. Мы благодарим за поддержку и интерес Сэма Дейли-Харриса, исполнительного директора Microcredit Summit, и Терри Меллнер, сопредседателя Calvert Foundation.
Мы благодарим Мишель МакЭвой, Мишель Клотцер-Динелло из штаб-квартиры Subway и Кэти Бонетти за самоотверженное чтение и улучшение рукописи этой книги.
Мы также высоко ценим энтузиазм нашего литературного агента Боба Дифорио из литературного агентства D4EO. Мы благодарны им всем за то, что они поддержали наши усилия.
Фред ДеЛюкаДжон Хейз
Книги Джона Хейза
James A. Michener: A Biography[87]
Franchising: The Inside Story (в соавторстве с Джоном Кинчем)
You Can’t Teach a Kid to Ride a Bike at a Seminar (в соавторстве с Дэвидом Сандлером)
Philadelphia in Color
Taming Your Turmoil (в соавторстве с Питером Бриллом)
Lonely Fighter
Mooney Warther: Life of the World’s Master Carver
Послесловие от партнера издания
Subway: идеальная франшиза
Книга, которую вы только что прочли, была написана некоторое время назад, когда в мировой отрасли быстрого питания безраздельно господствовал McDonald’s, а Subway был лишь одной из многочисленных компаний второго эшелона, имея 14 500 заведений. С тех пор многое изменилось как в самом Subway, так и в судьбе описанных автором предпринимателей. Следуя принципам, изложенным в книге, Фред ДеЛюка вывел свою компанию в лидеры отрасли: сначала в США (в 2002-м), а затем и в мировом масштабе (в 2010-м). Subway уверенно обошел основного конкурента по числу действующих заведений. «Начав с малого», Фред превратил простейший бутербродный бизнес в глобальный феномен. Он не намерен снижать темпы экспансии, а строит планы на пятьдесят и сотню тысяч заведений под своей торговой маркой по всему миру.
Концепция Subway – уникальное явление в частном предпринимательстве: собственником бренда и франшизной структуры с 1965 года остается партнерство, которое основали Фред ДеЛюка и Питер Бак, а вся сеть, охватившая уже более 105 стран[88], – это хорошо отстроенная и отлаженная система малых предприятий и индивидуальных предпринимателей, взаимодействующих посредством договоров франшизы. Единственная из глобальных ресторанных сетей, которая не перешла на корпоративную акционерную форму и по-прежнему остается под контролем своих основателей.
Сегодня уже более 270 российских франчайзи, представители самых разных направлений бизнеса – полноправные члены системы: юристы, финансисты, торговцы, транспортники, строители и т. п. Все они увидели в франшизе Subway возможности реализовать свои планы по расширению бизнеса и увеличению доходов. В последние годы к предпринимателям с опытом добавилась довольно многочисленная группа выпускников школ бизнеса и экономических факультетов российских вузов. Это стало возможным благодаря изменениям в политике отечественных банков по финансированию малого бизнеса, и главное – появлению программы «Бизнес-старт» Сбербанка России.
Немного о сэндвичах и бутербродах
Существует много видов бутербродов, но всемирную известность получили только два – гамбургеры и «сабы». Первые, известные как «бургеры», – это «стейки по-гамбургски» или котлеты из крупно рубленой говядины в круглой булочке. Их популярность связана с системой быстрого питания McDonald’s. Вторые – различные мясные наборы с овощами в длинной узкой булке, напоминающей по форме подводную лодку (субмарину). Они называются «submarine sandwiches» – сэндвичи-субмарины. Американцы, стремящиеся сокращать часто произносимые слова, свели все к «сабу». Именно под этим названием бутерброды стали известны во всем мире.
Концепция быстрого питания Subway создана на основе традиции принимать ланч в середине рабочего дня. Зачастую он сводится к большому сэндвичу. Миллионы американцев – рабочие, служащие, студенты, школьники – берут приготовленный дома сэндвич, чтобы перекусить им во время ланча. Этот обычай пришел в США из Европы, где на протяжении веков основой пиров и других видов трапезы было простое блюдо – мясо на хлебе. Переселенцы привезли привычку в Новый Свет, и сегодня сэндвич считается едва ли не главным достижением Америки в области гастрономии.
В нашей стране сложилось стойкое негативное отношение к бутерброду как к «сухомятке». Это вполне объяснимо, ведь в русской версии бутерброда много хлеба и мало мяса. В американской же – хлеб служит лишь оберткой для свежих овощей и мяса с соусом. При этом сохраняется примерное соотношение основных ингредиентов: треть мяса, треть овощей, треть хлеба. В США сэндвич может быть даже диетическим. Его рекомендуют для питания в школах, больницах, спортивных клубах. Разработаны системы питания сэндвичами для снижения веса.
В конце 1990-х Subway стал использовать в своей рекламе тот факт, что его сэндвичи низкокалорийны: в семи бутербродах содержалось менее шести граммов жира. Реклама повлияла на молодого человека по имени Джаред – одного из типичных американских выпускников средней школы, имевшего избыточный вес. Он весил более 200 килограммов и мечтал похудеть, прежде чем приступить к занятиям в университете. Поверив, что сэндвичи Subway содержат фиксированное количество жиров и калорий, Джаред разработал собственную диету, которой жестко следовал почти год. Все это время он питался исключительно сэндвичами Subway и в итоге сбросил почти 110 кило!
История Джареда была опубликована в местной университетской газете, а затем пересказана популярным журналом о мужском здоровье Men’s Health. Сегодня тысячи американцев используют эту диету и худеют! О своих успехах они рассказывают в интернете, что само по себе служит лучшей рекламой. Subway приобрел права на использование истории Джареда для рекламных целей, и она, как и история самого основателя Subway, стала частью американской поп-культуры. С тех пор компания неуклонно и последовательно создает систему здорового питания на основе сэндвичей. Как отметил в своей нашумевшей книге «Нация фастфуда»[89] американский журналист Эрик Шлоссер, Subway – единственная из компаний, представляющих мировые бренды в сфере ресторанов быстрого обслуживания, не побоялась выступить против господствующих вкусов, сделала ставку на здоровье покупателей и в результате выиграла.
Каждый ресторан предлагает своим клиентам до двух десятков различных сэндвичей, среди которых мясные, рыбные и вегетарианские. Любой может быть приготовлен на пяти видах свежеиспеченного или тостированного хлеба и заправлен разными соусами (надо заметить, что хлеб для сэндвичей выпекается непосредственно в зале). В этом многообразии кроется одна из причин успеха предприятия. Специально обученный «мастер сэндвичей» готовит каждый бутерброд на глазах посетителя и при его непосредственном участии. Клиент может внести в композицию сэндвича коррективы, соответствующие его желаниям. Кто-то любит поострей, кто-то помягче, кому-то не надо лука, а кому-то противопоказаны томаты. Система позволяет учесть множество вкусов, национальных особенностей и религиозных ограничений (например, многочисленные посты православной церкви). Существует процедура, позволяющая отдельным франчайзи предлагать клиентам своей бутербродной так называемые локальные сэндвичи. Благодаря этому сеть отслеживает кулинарные особенности различных регионов мира, а Subway популярен в странах с самыми разными культурами и традициями. Так, недавно в Казани был запущен первый ресторан, одобренный советом муфтиев Татарстана, в котором клиентам предлагается набор сэндвичей, приготовленных в соответствии с требованием «халяль».
История «сабов» в США и путь Subway к вершинам
История «сабов» в США в последние десятилетия неразрывно связана с именем Subway. Как описано в книге, компания, продвигающая эту торговую марку, появилась в 1965 году. Ее основание – типично американская история. Молодой и честолюбивый юноша из семьи небогатых итальянских иммигрантов Фред ДеЛюка хотел поступить в медицинский колледж. Его мама мечтала об этом, однако денег на оплату учебы не было. Фред набрался смелости и попросил совета у друга семьи Питера Бака, втайне надеясь, что тот просто предложит ему финансовую помощь. Но Питер в лучших традициях протестантских миссионеров дал юноше «не рыбу, а удочку» – посоветовал ему открыть какой-нибудь бизнес, на доходы от которого можно было бы оплачивать учебу в колледже. Например, купить бутербродную лавку. Он показал Фреду местную газету со статьей о молодом предпринимателе по имени Майк, создавшем за десять лет успешную сеть из тридцати двух бутербродных.
Питер Бак предложил своему юному другу повторить то, что уже было сделано в их краях, и пообещал финансовую помощь в размере 1000 долларов. Фред согласился, и вместе с Питером они основали компанию, которая приобрела свою первую бутербродную лавку в 1965 году. Стратегическую цель партнеры определили, ориентируясь на достижения Майка: тридцать две точки за десять лет! На тот момент Фреду было семнадцать, а сегодня он возглавляет самую крупную частную компанию в ресторанном бизнесе, основные совладельцы которой – по-прежнему он и Питер Бак.
В настоящее время[90] концепция «Subway: сэндвичи и салаты» объединяет под своим торговым знаком более 42 000 франшизных заведений. Оборот компании в 2013 году, по некоторым оценкам, превысил 18 млрд долларов, а оба компаньона прочно обосновались в середине списка 400 самых богатых граждан США, ежегодно публикуемого журналом Forbes, с состоянием, оцениваемым в 2,85 млрд долларов у каждого.
Восхождение к вершинам не было простым. Первый ресторан не оправдал ожиданий партнеров и приносил больше головной боли, нежели доходов. Через полгода после начала его работы Фред и Питер встретились, чтобы принять стратегическое решение – что делать дальше. Как сейчас признается Фред, он был готов закрыть свое первое заведение. Но Питер предложил нетривиальный шаг: открыть второе заведение и тем самым послать рынку сигнал о том, что их бизнес имеет успех. И действительно, второе заведение функционировало заметно лучше первого. Но лишь после открытия четвертого бизнес стал давать стабильный доход, на который рассчитывали партнеры, а пятое создало условия для дальнейшего развития.
Бизнес начал разрастаться, но стратегическая цель – тридцать два заведения за десять лет – казалась недостижимой. В 1974-м, за год до истечения поставленного срока, сеть насчитывала только шестнадцать ресторанов, и партнерам вновь необходимо было принять важное решение: пересмотреть свои цели или изменить методы ведения и развития бизнеса. Это был период, когда McDonald’s и Kentucky Fried Chicken активно открывали свои заведения в Коннектикуте, используя франчайзинг. После обсуждения всех известных Фреду и Питеру плюсов и минусов франчайзинга, компаньоны пришли к выводу, что только он может обеспечить компании необходимые темпы развития. Историческое решение было принято!
Первоначальная цель в тридцать две бутербродных была достигнута только в 1976 году, но это никого не обескуражило. Компания набрала нужные темпы развития: в 1978 году была открыта сотая бутербродная, а четыре года спустя сеть насчитывала уже 200 заведений. В тот момент Фред выдвинул новую стратегическую цель, казавшуюся нереалистичной, – 5000 заведений под маркой Subway к 1994 году. Несмотря на всю фантастичность этой цели, она была достигнута уже в 1991-м, на три года раньше! В течение всех последующих лет Subway оставался самой быстрорастущей франчайзинговой сетью в сегменте ресторанов быстрого обслуживания: в период с 2002 по 2007 год она увеличивалась в среднем на 2300–2500 заведений ежегодно! В 2002 году Subway обогнал по этому показателю в США и Канаде своего главного конкурента McDonald’s и уверенно наращивает отрыв (McDonald’s имел на этих рынках только 15 000 заведений и практически не рос в последние годы). Основной потенциал развития компания видит в международной экспансии. На большинстве рынков Subway, образно выражаясь, только лишь «процарапал поверхность», и ему еще предстоит проникнуть вглубь.
Штаб-квартира компании расположена в Милфорде, тихом предместье Нью-Йорка (которое, правда, относится к соседнему штату Коннектикут). Здесь Subway появился. Штаб-квартира имеет филиалы на всех ведущих рынках, где существуют перспективы развития системы быстрого питания: в Европе, Латинской Америке, Юго-Восточной Азии, на Ближнем Востоке и в Африке. Но в основном ее операции сконцентрированы на Североамериканском рынке, где насчитывается почти 30 000 заведений под торговой маркой «Subway – Sandwiches and Salads». Это самая крупная сеть ресторанов быстрого обслуживания в США и Канаде.
Как работает система Subway
Основное звено, позволяющее управлять всей структурой, – агент по развитию территории. Как и франчайзи, это независимый предприниматель, действующий по контракту с центральной штаб-квартирой. Его задача – привлекать новых операторов, а затем контролировать выполнение последними стандартов, процедур, форм и методов работы, из которых состоит формула бизнеса Subway. Чтобы стать агентом, нужно доказать свою способность эффективно управлять бутербродной Subway в течение некоторого времени, поэтому агенты по развитию – как правило, действующие или бывшие франчайзи. Вознаграждение агента составляет доля роялти, собираемого с подконтрольной территории.
Североамериканский континент разделен компанией на сегменты, которые контролируются отдельными агентами по развитию. Каждый агент отвечает за работу заведений Subway на своем участке, следит за соблюдением корпоративных стандартов, готовит открытие новых ресторанов, инициирует внесение изменений в предлагаемое локальное меню сэндвичей, организует подписание новых договоров франшизы. Такие же агенты есть на всех рынках, во всех странах, где открыты заведения под торговой маркой Subway. Исключение составляют Япония и Россия. В этих странах действуют так называемые генеральные франчайзи, которые, в отличие от агентов, сами имеют право развивать свою территорию и заключать франшизные договоры от имени головной компании. В нашей стране развитием концепции занимается компания – генеральный франчайзи «Сабвэй Россия», имеющая исключительные права на создание сети Subway и открытие собственных заведений под этой торговой маркой. Головной офис компании расположен в Петербурге, но она имеет своих представителей во всех федеральных округах. Как и Subway в целом, «Сабвэй Россия» строит свою работу на принципах франчайзинга, эквивалентом которого в России считается «коммерческая концессия».
С помощью развитой системы агентов Subway удалось направить векторы работы всех трех уровней системы (франчайзи, собственно агентов и штаб-квартиры) в одну сторону, минуя конфликты интересов, часто возникающие в подобных структурах. В компании фактически действует трехуровневая система организации управления: штаб-квартира – агенты по развитию – франчайзи. Без использования франчайзинга, а также широкого делегирования полномочий и ответственности эффективная деятельность, а тем более интенсивное развитие были бы неосуществимы. Можно без преувеличения сказать, что структура управления Subway – самая «плоская» в мире: в ней контроль над работой более чем 42 000 предприятий осуществлен посредством всего двух уровней управления!
Для контроля всей массы малых частных предприятий, объединенных в успешно действующую сеть Subway, используется франчайзинг. Без него такая сеть не появилась бы. Франчайзинг – феномен современной экономики, его неотъемлемая часть, один из крупнейших инновационных секторов и одна из форм организации бизнеса в виде массовых сетей. Он позволяет создавать новые предприятия, используя проверенные на практике модели ведения бизнеса. При этом период «организационного обучения» предпринимателей сокращается до минимума и осуществляется оно с максимальной продуктивностью.
Современная экономика наследовала высокие стандарты эффективности от предшествовавшего индустриального этапа развития общества. Это означает, что традиционные формы организации и методы работы сферы услуг более не могут ее удовлетворять. Этап «кустарного» существования, при котором каждое из предприятий данной отрасли было результатом «штучного» труда, закончен. Сейчас нужны такие формы организации, которые дают возможность предоставлять массовые услуги конечным потребителям, распределенным по большим территориям.
Использовать модель франшизы можно далеко не в каждом бизнесе. Прежде всего, он должен превосходить по рентабельности средние для экономики уровни, позволяя таким образом получать среднюю прибыль франчайзи и одновременно выплачивать франчайзеру роялти. Помимо этого, необходимо предлагать уникальный продукт или услугу, а модель организации бизнеса должна давать возможность ее реплицирования. Subway удовлетворяет обоим этим условиям.
По мнению многих мировых гуру менеджмента, современная экономика развитых стран – сетевая. С помощью сетей организуется как производство, так и распределение и сбыт большей части товаров и услуг. Наиболее успешные сети уверенно вышли за национальные границы и заняли лидирующие позиции на глобальных рынках. Среди преуспевающих сетей центральное место занимают те, в которых используется франчайзинг. Каждая из франшиз создает собственную инфраструктуру, охватывающую самые разные сферы: финансовые отношения, юридические, рекламные, по связям с общественностью, контроля качества предоставляемых товаров и услуг и многое другое. Франчайзинг позволяет организовать взаимодействие между малыми предпринимателями, входящими в одну систему, и упорядочить их работу с внешними контрагентами – как небольшими, так и крупными. С помощью франчайзинга наводятся мосты между малым и крупным бизнесом. Это позволяет сети действовать как единая структура, хотя на самом деле она представляет собой совокупность независимых предпринимателей, распределенных по значительной территории; в случае Subway – более чем в 105 странах[91].
Бесстрастная статистика показывает: ресторанный бизнес – безусловный мировой лидер по масштабам использования франчайзинга. Данная форма организации бизнеса существует в 35 % ресторанов «полного обслуживания» и более чем в 60 % заведений фастфуда. «Идеальная» франшиза создается вокруг многократно проверенной на практике бизнес-модели. Эта модель должна быть, с одной стороны, детально описана в соответствующих документах, а с другой – предполагать возможность адаптации к меняющимся условиям рынка. Она должна давать предпосылки для эффективного партнерства и исключать поводы для конфликта интересов. При этом предлагаемые услуги или продукты должны быть высшего качества и удовлетворять самым взыскательным запросам потребителей. Система Subway отвечает указанным требованиям.
На всех рынках, где появился Subway, в том числе и в России, ставка делается на развитие малого бизнеса и частного предпринимательства. Мировая система компании строится на активном предпринимательском духе местного населения. Простота концепции и относительно низкий уровень начальных инвестиций (в пределах сотни тысяч долларов) делает сеть привлекательной для широкого круга людей. Ни возраст (от выпускников средней школы до пенсионеров), ни предыдущая сфера деятельности роли не играют. Более того, в США и промышленно развитых странах Западной Европы в последние годы от 30 до 50 % новых франшиз приобретают иммигранты из развивающихся стран. Им трудно устроиться на работу, так что франшиза Subway становится реальным способом войти в новый социум. Простейшие франшизы типа Subway помогают решать проблему трудовой миграции, а также перетекания кадров между отраслями (главным образом, из стагнирующей промышленности в сферу услуг). В связи с этим правительства разных стран и местные власти, как правило, поддерживают появление таких франшиз в регионах.
В Россию Subway пришел по-настоящему лишь в 2003 году, когда сложились условия для использования франчайзинга. Сегодня юмористы уже не пугают словом «франчайзинг» народ со сцены, а профессиональные журналы по менеджменту полны статей, где обсуждаются проблемы применения данной системы в самых разных областях. Образована Российская ассоциация франчайзинга, объединяющая около ста активных членов. В Госдуме обсуждается новая редакция федерального закона о франчайзинге, а Министерство экономического развития предлагает органам власти на местах программы помощи развитию малого бизнеса с использованием франчайзинга.
Формула работы Subway, составляющая основу его франшизы, одна из наиболее простых среди мировых брендов в сфере ресторанов быстрого обслуживания. Франчайзи может стать практически каждый желающий. В России это и строители, и розничные торговцы, и производители стройматериалов, и финансисты, и юристы, и страховые агенты, и люди многих других специальностей. Мировой опыт показывает: чтобы стать успешным франчайзи Subway, отнюдь не обязательно иметь опыт работы в общественном питании. И российская практика это подтверждает.
Цель Subway на каждом рынке своего присутствия – стать № 1 по числу заведений и предпочтениям местных потребителей. Эту же цель преследует «Сабвэй Россия»: к 2015 году концепция «Subway: сэндвичи и салаты» должна выйти на первую позицию в российской индустрии ресторанов быстрого обслуживания. Рынок общественного питания России многообразен как по экономическим условиям, так и по местным традициям. В связи с этим достижение поставленной цели – сложная, но выполнимая задача. «Сабвэй Россия» делает ставку на регионы, главным образом индустриально развитые, поскольку феномен быстрого питания характерен, прежде всего, на индустриальном и постиндустриальном этапах развития общества.
Быстрое питание необходимо везде, где современный человек долгое время находится вне дома: на работе или учебе, в крупных торгово-развлекательных центрах (где покупатели проводят много часов), в транспорте дальнего следования или во время путешествий. Все эти целевые зоны бурно развиваются в России в последние годы, а вместе с этим растет потенциал индустрии ресторанов быстрого обслуживания и возможности использовать концепцию здорового питания Subway!
В светлое будущее, или Все хотят есть!
Будем исходить из общепризнанного факта: современная экономика развитых стран – экономика услуг. На сегодняшний день валовой внутренний продукт в странах Европейского Союза и США, например, на 70–80 % формируется в этой сфере. А ресторанный бизнес входит в тройку наиболее быстро развивающихся видов услуг. В самом же ресторанном бизнесе стремительно растет сегмент ресторанов быстрого обслуживания. На удовлетворение фундаментальной потребности человека в еде, в конечном счете, работает весь агропромышленный комплекс любой страны. Эстафету подхватывает сфера услуг: сети магазинов продовольственных товаров и рестораны, кафе и бары во всем их многообразии. В развитых странах центр тяжести неуклонно смещается: население все реже готовит пищу самостоятельно и все чаще питается вне дома. Если в середине ХХ века средняя семья здесь тратила в заведениях общепита 25 % средств, предназначенных для питания, то в начале ХХI века эта доля превысила половину семейного бюджета, что открыло отличные перспективы для расширения ресторанного рынка. В 2014 году его размеры в США оцениваются экспертами почти в 700 млрд долларов. С учетом смежных отраслей влияние данного бизнеса на национальную экономику превышает 1,5 трлн долларов! В текущем году в отрасли будет занято 13,5 млн человек, что делает ее крупнейшим национальным работодателем после федерального правительства США.
Все это позволяет утверждать, что рыночная ниша общественного питания дает огромные возможности для предпринимателей, особенно в России, где ресторанный рынок находится на этапе становления. Одновременно ресторанное дело – одно из наиболее ярких проявлений малого бизнеса. В развитых странах в девяти из десяти ресторанов работают менее 50 сотрудников, при этом данный сектор предоставляет до 10 % рабочих мест в национальных экономиках. Например, в тех же США в 2013 году занятость в ресторанном бизнесе выросла на 3,7 %, и это самые высокие темпы роста занятости в экономике страны. Рестораны выполняют и важнейшую воспитательную функцию – подготовку кадров для сферы услуг: 40 % занятого в экономике населения работали в ресторанах хотя бы раз в жизни, а для 27 % это было первое рабочее место. В России данная функция ресторанного бизнеса не менее важна. На предприятиях Subway в России работают от семи до восьми тысяч человек, а через созданную компанией систему обучения прошло более полутора тысяч предпринимателей и менеджеров среднего звена.
Можно констатировать, что ресторанная индустрия на рубеже XXI века стала серьезным фактором экономического развития. При этом в силу своих масштабов и тесных связей с малым бизнесом рестораны решают важнейшие социальные задачи формирования среднего класса, обеспечения занятости и повышения уровня жизни. По мере роста и стабилизации отечественной экономики все больше денег население расходует в заведениях общепита, расширяется рынок, увеличивается число хороших ресторанов, и не только в столице. Экономическая ниша ресторанного бизнеса неуклонно растет. Просмотрев аналитические отчеты объединений российских рестораторов, легко заметить данную тенденцию. Значит, еще долгое время в этой сфере будет немало возможностей для предприимчивых людей.
В самом ресторанном бизнесе основная «точка роста» – рестораны быстрого обслуживания, или фастфуд: сегмент развивается опережающими по отношению ко всей отрасли темпами. По оценкам ведущих мировых экспертов, эта тенденция сохранится в течение, по крайней мере, пятнадцати лет. На нее практически не повлияли мировые кризисы, затронувшие экономики всех промышленно развитых стран в начале нашего века.
Фундаментальная основа оптимистического прогноза – повсеместное ускорение темпа жизни современного человека. Сегодня мы меньше спим и живем гораздо интенсивнее, чем наши предшественники, что не могло не повлиять на традиции приема пищи. С одной стороны, это стало развлечением, способом наслаждаться жизнью, и воплотилось в бурном развитии демократичных семейных ресторанов. С другой стороны, логика доминирующей сегодня системы ценностей нашла отражение в лозунге «время – деньги», а понимание феномена «сжатия времени» стало ключом к оценке поведения современного потребителя, а также роли и места фастфуда в ресторанном бизнесе и в экономике в целом.
Рынок ресторанов быстрого обслуживания в России, несмотря на успехи последних лет, находится на начальной стадии развития. В стране появились мировые бренды и одновременно стали создаваться национальные. На мировом рынке существует примерно три десятка признанных концепций. Все они, локальные в своей основе, прошли через мелкое сито рынка, находящегося вне национальных влияний и формирующего собственные традиции. Так, например, в основе концепции Subway – сэндвич, историческое происхождение которого связано с именем ирландского лорда[92]. Но когда сегодня вспоминают фастфуд, никому и в голову не приходит связывать его с национальными корнями. Фастфуд интернационален. Недаром наши покупатели столь благожелательно приняли сэндвичи Subway.