Невеста джентльмена Кэмп Кэндис
– Нет, я тут точно помру со скуки, – ворчала Камелия, покидая танцевальный зал и направляясь наверх.
Они только закончили очередной урок танцев, поэтому остаток дня находился в их полном распоряжении, причем без опасений, что их потревожат: гувернантка оказалась большой любительницей вздремнуть. Первые несколько дней сестры потратили на то, чтобы изучить дом вдоль и поперек, но теперь они страдали от вынужденного безделья.
– Ну и чем нам теперь заняться? – уныло спросила Лили. – Весь дом мы уже облазили, заходить в лабиринт сэр Ройс запретил, хотя едва ли это справедливо, было бы интересно по нему прогуляться.
– Я знаю! – воскликнула Мэри, стараясь всем своим видом показать, что знает про лабиринт не больше сестер. – Есть идея. Помните, кузен Оливер просил разобрать вещи мамы?
Оживившись от этой перспективы, сестры отправились на поиски горничных, готовых показать им выход на чердак. Первая же из них взглянула на сестер Баскомб как на сумасшедших и кинулась за экономкой, миссис Мэрриуэзер.
– Ну, стало быть, это будет на северной стороне, миледи, – пояснила экономка. – Все последние вещи хранятся там. Сейчас я позову лакея, он и проводит, и поможет найти все, что вам будет угодно.
– Нам бы хотелось сделать это самостоятельно, – заверила Мэри. – Могли бы вы просто показать нам это место?
– Но… Миледи… – Экономка явно пребывала в сомнении. – Конечно, там есть вентиляция, да и то чуть-чуть. И свет в мансарде есть. Мы, как водится, чистим, конечно, но там уж больно пыльно. Как бы вы своих платьев не попортили. Уж, может быть, вам сюда сундуки спустят?
– Поверьте, мы ценим вашу заботу, – умело парировала Мэри, уже успевшая понять, насколько предупредительна в этом доме прислуга. – Но… Как бы вам объяснить… Нам хотелось бы самим изучить чердак. Считайте, что нас это несколько развлечет.
Если вышколенная экономка и полагала, что для молодых леди это развлечение выглядит, мягко говоря, странным, она, вежливо улыбнувшись, приказала горничной проводить сестер на чердак.
Поднявшись на самый верх вслед за провожатой, они прошли мимо комнат, где жили слуги, и добрались до узкой лестницы, оканчивающейся маленькой дверцей. Открыв ее, горничная – ее звали Джуни – приподняла керосиновую лампу, давая сестрам возможность рассмотреть все, что их окружает.
Мансарда представляла собой огромное помещение, покрывающее, должно быть, большую часть всего северного крыла. Впрочем, и вдоль восточной стены было несколько окон, в свете которых был виден целый сонм ящиков, сундуков и мебели вперемежку с другими несчетными предметами. Это были и сохранившиеся платья, и собрания книг, и даже совершенно невероятная гротескная подставка для зонтиков из слоновой кости. Как и предупреждала экономка, здесь было невероятно пыльно, и Мэри могла понять почему. Даже для немалого числа прислуги Уиллмера было бы очень сложно содержать в чистое такое скопление старого хлама.
– Новые, значит, вещи, они вот прямо отсюда и досюда, – пояснила Джуни, показывая пальцем. – Тут, миссис Мэрриуэзер говорила, все, что от леди Флоры осталось, а некоторые леди и сама потом вернула, вот уж не знаю как. Здесь много старых вещей. Они и от «ребят» остались, как называет мисс Мэрриуэзер их светлостей, и много еще чего. Уж слишком давно она тут служит, тогда они и впрямь ребятами были. – Джуни оглядела помещение чердака и фамильярно спросила сестер: – Вам помочь что-нибудь вытащить отсюда?
– Нет, мы сами справимся, – заверила Мэри, получив в ответ облегченную улыбку.
Передав Мэри лампу, Джуни отправилась вниз, а сестры двинулись по чердаку, отчаянно отбиваясь от пыли и паутины. Тем не менее это малоприятное, казалось бы, занятие виделось им самым привлекательным из всех предыдущих со времени приезда в Лондон.
– Подумать только! – воскликнула Лили, вынимая из сундука полуразодранный военный китель. – Кому, по-вашему, это могло принадлежать?
– Одному из «ребят», кому же еще, – проворчала Камелия, глядя на находку. – Не думаете ли вы, что подобное принадлежало графу?
– Только если он генеральский, – сухо заметила Мэри. – Посмотрите, игрушечный мушкет!
Разрыв содержимое сундука до самого дна, они вытянули на свет крикетные шары, мешочки, набитые осколками мрамора, и целую коллекцию ящичков с бабочками.
– Интересно все-таки, чье это? – задумалась Роуз. – Может быть, это принадлежало сразу всем троим мальчикам? И Оливеру, и Фицу, и Ройсу?
Мэри приподняла крышку коричневого сундука, стоящего рядом, меньшего по размерам. В нем находилась одежда, принадлежащая уже не ребенку, а скорее юноше. Слабый запах мужского одеколона смешивался с едва уловимым запахом камфары и, словно дразня, напоминал о Ройсе. Нет, это был не «Кельн», которым он пользовался сейчас, но в этом запахе присутствовало что-то невероятно похожее. Неужели это были старые вещи Ройса? Копаться в чужих вещах было крайне неприятно, но Мэри не могла удержаться и вытащила пачку аккуратно сложенных бумаг. Бледно-голубого цвета, источающие запах тонкого аромата, они были перевязаны синей лентой. На верхнем, сложенном пополам листе женской рукой было крупно выведено: «Ройс».
«Ага, любовная переписка», – подумала Мэри, и ее любопытство обострилось сверх всякой меры. Ей страшно хотелось бы узнать, что в ней содержалось, но сама мысль о вторжении в чужую личную жизнь показалась настолько низкой, что она неохотно положила сверток обратно в сундук и захлопнула крышку.
– Ты только посмотри! – вдруг воскликнула Роуз, стоявшая всего лишь в нескольких футах от старшей сестры. – Платья! Эти вещи могли быть мамины, хотя, конечно, могли принадлежать и нашим тетушкам!
Мэри и Камелия вынули из сундука пару старых бархатных амазонок – одну коричневую, другую темно-зеленую. Строгие, без каких-либо излишеств, они были украшены впереди большими металлическими пуговицами. Воротники и лацканы имели вовсе не женственный вид, но их размер и форма подтверждали, что эта одежда была сшита для женщин. Уверенности в этом добавляли капоры, исполненные в легком и слегка вызывающем стиле.
– Ух ты, вот так наряд! – воскликнула Лили, разглядывая небольшую голубую курточку и явно вызывающий капор.
Сестры обменялись многозначительными взглядами.
– И мы не можем этого носить? – засияла Камелия. – И наша старая перечница сумеет нас удержать, мотивируя все тем, что мы не сможем удержаться в седле?
– Хотя бы нашлись подходящие мне по размеру сапоги, – прокряхтела Лили. Она раскопала какую-то пару и наклонилась, сравнивая их с собственными ботинками. – Думаешь, подходят?
– Тебе – не знаю, но мне – точно подойдут! Мы можем немного перешить сами платья, ну, я имею в виду, что это могла бы сделать Роуз…
– Думаю, что смогу. – Роуз внимательно рассмотрела одежду и даже немного помяла ее. – Материя в порядке, на четверых хватит.
– Ну так давайте же возьмем их вниз! – воскликнула Камелия. – Что нам мешает начать прямо сегодня? А со швами я тебе помогу, будет все как нужно!
Перетащив содержимое сундука к двери, они вернулись к следующему. В нем среди других предметов одежды обнаружилось аккуратно сложенное свадебное платье. Лежало оно, переложенное остальными вещами, совершенно не торжественно, и сестры, не сговариваясь, сразу решили, что оно принадлежит Флоре.
– Мама! – Горло сжалось, и слезы хлынули из глаз Мэри.
– Должно быть, это ее… – Роуз вынула из сундука аккуратно сложенное платье. – Это совсем детское…
Вышитые розы, выцветшие от времени, обрамляли белый хлопчатобумажный перёд, и Роуз отложила платьице в сторону, продолжая разглядывать вещи.
– Миссис Мэрриуэзер была права. Здесь все очень запущенно.
– Так давайте это складывать в сторонку отдельно, а потом уже все и спустим вниз, – предложила Мэри.
Не успели они поднести сундук к дверце, как в ней появилась Джуни, которая напомнила всем, что подошло время ужина. Видя, что день клонится к вечеру, сестры решили завершить экспедицию на чердак, попросив лишь двух лакеев донести пару сундуков до их комнат. А для того чтобы исследовать весь чердак, у них еще будет достаточно времени!
Желая разобраться с одеждой для верховой езды как можно быстрее, сестры извинились и покинули ужин раньше времени. К общей радости, они пришли к выводу, что сделать предстоит не так уж много. Быть может, эти платья не подходили по размеру, но лишь ненамного. А с обувью они вообще не видели никаких проблем, поскольку детские сапоги вполне подходили им для езды верхом.
Уроки верховой езды начались на следующий день, и Камелия под бдительной опекой Ройса зарекомендовала себя лучшей ученицей. Действительно, план, предложенный Ройсом, был замечателен. Выбраться из скучного дома, избавиться от мисс Далримпл и просто находиться на улице!
Начав обучение на конном дворе, наконец они решили поехать через сад и пересекли луг. Всю дорогу Ройс внимательно наблюдал за посадкой девушек, но при этом, как заметила Мэри, он беспрестанно осматривался вокруг. Миновав небольшую рощу, они выехали на старую дорогу, ведущую вдоль низкой каменной стены.
– Что это? – Лили указала на развалины на вершине холма.
На таком расстоянии было трудно понять, что это за руины, но Ройс сразу ответил:
– Это Бикон-Хилл. Самая высокая вершина во всей округе на много миль. В древние времена, по легенде, на ней зажигали сигнальные костры.
– А руины на самом верху?
– Это развалины римского форта, кстати, интересное место для экскурсии. Как только вы научитесь получше ездить верхом, мы, вероятно, сможем туда отправиться. Только нужно захватить корзину с едой, потому что это займет целый день. Вас устраивает такое предложение?
– О-о… – только и простонала Лили, – как это, должно быть, увлекательно.
– Не уверен, что слишком…
– Вы не считаете, что старые развалины могут увлечь? – рассмеялась Мэри.
– Да вы только подумайте! – не унималась Лили, глядя вдаль. – Там жили и умирали отважные люди. Контрабандисты, например, или повстанцы какие-нибудь…
– Не уверен, что здесь идет поток контрабанды, – усмехнулся Ройс. – Да и с революционерами у нас тоже туго.
– Не разочаровывайте девочку, – хмыкнула Мэри.
– О, прошу прощения… – Ройс попытался сделать серьезное лицо.
Уроки верховой езды продолжались каждый день после обеда, но как-то раз их пришлось отменить из-за непогоды. Воспользовавшись случаем, сестры решили предпринять очередную экспедицию на чердак. Однако, пройдя по лестнице, они обнаружили там сияющую миссис Мэрриуэзер, идущую по коридору в их сторону.
– Я так рада, что вы свободны. Не хотела тревожить, но у вас гость. Леди Карлайл.
– Неужели Вивиан? – поразилась Мэри. – Но ведь мы только недавно встречались в Лондоне…
– Нет, не леди Вивиан, – улыбнулась экономка, – это леди Сабрина. Она же в свое время вышла замуж за дядю леди Вивиан, лорда Хэмфри Карлайла. А нынче они живут совсем рядом отсюда, в Хэлстед-Хаусе.
– Дайте сообразить… Леди Сабрина, она кто – тетка леди Вивиан?
– Да нет же, – терпеливо объяснила миссис Мэрриуэзер. – То есть ежели смотреть по закону, то так оно и есть, да не совсем. Леди Сабрина – вторая жена лорда Хэмфри.
Войдя в гостиную, Мэри сразу поняла, в чем заключалась неуверенность экономки. Представить себе леди Сабрину теткой леди Вивиан было бы анекдотично. Женщине, сидящей на диване, можно было дать тридцать один, максимум тридцать два года, не больше. Ее ярко-голубые глаза, светлые волосы и кожа цвета слоновой кости являлись воплощением холодной английской красоты. Хотя сестры немного задержались в передней части зала, чтобы пригладить волосы и поправить одежду, Мэри сразу же ощутила неловкость, чувствуя себя растрепанной дурнушкой на фоне идеальной леди. Мысленно Мэри уже приготовилась к холодному приему, полученному у теток в графском доме.
Однако, к приятному удивлению сестер, леди Сабрина, шагнув вперед, улыбнулась и, пожав руку каждой, тепло поздоровалась со всеми:
– Как приятно познакомиться. Не терпелось вас увидеть, но я заставила себя потерпеть несколько дней, ожидая, пока вы немного обживетесь на новом месте. В провинции так одиноко и скучно, что я не смогла больше сдерживаться.
Сестры сели, с удовольствием глядя на тепло улыбающуюся леди Карлайл. Оглянувшись по сторонам, Мэри заметила, что Ройс отсутствует.
– А где же сэр Ройс? – спросила Лили, и Мэри, вздрогнув, с облегчением обнаружила, что была не единственной, кто заметил его отсутствие.
Мисс Далримпл выстрелила в Лили предупредительным взглядом строгого воспитателя, однако не успела ничего сказать – мелодично рассмеявшись, леди Сабрина заметила:
– Уверена, что он сбежал подальше, услышав о моем визите. Мужчинам не нравится слушать женскую болтовню. Они считают ее глупой, не так ли?
С точки зрения Мэри, многие мужчины с радостью бы разделили общество такой привлекательной женщины, как леди Сабрина, но, судя по всему, Ройс оставался равнодушен к ее красоте, и эта мысль была ей приятна.
– Вы должны рассказать о себе, – продолжала леди Сабрина. – Мисс Далримпл уже поведала, что вы дети леди Флоры, самостоятельно приехавшие сюда из Штатов. Звучит интересно.
Поддерживать беседу с леди Сабриной оказалось легко и приятно, вскоре девушки разговорились, перебивая друг друга, и Мэри была рада, что разговор не касался таверны, винтовок и диких индейцев.
– Как чудесно, что мы стали соседями, – сказала леди Сабрина, выслушав рассказ сестер, в то время как мисс Далримпл разливала чай. – В последние годы гостями Уиллмера были лишь скучные старые холостяки.
– А леди Вивиан вас не навещает? – спросила Камелия. – Она ведь ваша племянница, не так ли? Мы познакомились с ней и с кузиной Шарлоттой в Лондоне, и это знакомство показалось нам очень приятным.
Леди Сабрина очаровательно рассмеялась:
– Всегда так забавно осознавать, что я прихожусь Вивиан теткой, хотя мы ровесницы. В молодости мы были закадычными подругами, а я сама жила с дедом – он был адмиралом – и горячо любимой бабушкой. Увы, их уже давно нет в живых. – Леди Сабрина тяжело вздохнула. – Так что нам было весело… Дорогие Вивиан и Шарлотта… Боюсь, ни одна из них не посещает нашу забытую Богом провинцию так часто, как хотелось бы.
– Они говорили, что собираются приехать сюда после окончания сезона, – заметила Мэри.
– Серьезно? Это будет восхитительно! – Лицо Сабрины просветлело. – Тогда я дам бал в их честь, а заодно представлю вас местным медведям-затворникам. Как вам моя идея? Со слов мисс Далримпл, граф с братом тоже сюда собираются. Тогда вместе с Вивиан и Шарлоттой нам предстоит сделать очень многое. Но только вы должны пообещать, что предупредите меня загодя.
Договорившись встретиться на следующей неделе, чтобы обсудить все подробности предстоящего вечера, сестры распрощались с гостьей.
– Какая милая женщина! – воскликнула Лили. – Я была так рада с ней познакомиться! Она просто замечательная, а выглядит, как леди Жасмин из романа про графа Отрелло…
– Да, она оказалась приятной леди. – Мэри пропустила мимо ушей очередную ссылку на неизвестный ей роман. – Заметьте, она ни разу не намекнула на убогость наших нарядов. – Мэри критически осмотрела низ своего платья. – У меня весь подол в пыли, но она даже искоса на него не посмотрела.
– Похоже, леди, вы не оценили полностью, что значит этот визит, – приподнялась со стула мисс Далримпл, пронизывая острым взглядом всех сестер. – Карлайл – одна из самых уважаемых фамилий в стране. С моей точки зрения, она самая интеллигентная и грациозная леди, и я удивляюсь ее долготерпению. Вы должны брать с нее пример, а до конца недели мы поработаем над обсуждением тем для бесед с дамами.
Выждав, пока гувернантка удалится, Камелия повалилась на кресло, задыхаясь от смеха:
– Слава Богу, что наша дорогая мисс Далримпл не того же поля ягода.
– Это уж точно, – согласно кивнула Роуз, – и я с нетерпением буду ждать нового визита леди Сабрины. Только вот…
– Только вот – что? – взглянула Мэри на сестру.
– Чтобы кузина Шарлотта побыстрее прислала нам новые платья!
– Правильно, – подхватила Лили. – Одежда леди Сабрины божественна, а мы…
Сестры гурьбой вышли из гостиной, шумно обсуждая чудесные перемены, которые их ждут после получения новых нарядов.
Мэри была несколько удивлена, что Ройс не присоединился к ним за ужином, более того, она была крайне разочарована этим фактом, хотя никогда бы не призналась в этом никому, включая сестер.
– Ужин без сэра Ройса ужасно скучен. – Роуз словно вторила ее мыслям, но Мэри, мастерски притворившись, лишь безразлично пожала плечами:
– А мне хочется побыть наедине с сестрами, без посторонних.
Роуз наградила сестру странным взглядом, а Лили вытаращила глаза:
– Ну и где он? Может быть, плохо себя чувствует?
– Во время обеда он выглядел совсем неплохо, – заметила Камелия, – уверена, что он отправился в здешнюю деревеньку. Скорее всего в местный кабачок.
– Обсуждать место, где может находиться сэр Ройс, – неприлично, – бдительно встрепенулась мисс Далримпл. – Вовсе не удивительно, что он чувствует себя сконфуженным, постоянно находясь в компании четырех молодых девушек.
– Как думаешь, ему скучно без нас? – тихо спросила Лили, прикрывая рот ладонью – не дай Бог, гувернантка услышит.
– Конечно, нет, – поспешно заверила ее Мэри, ловя на себе мрачноватый взгляд мисс Далримпл. – Сэр Ройс любит нас, но иногда можно и немного развеяться за рюмкой-другой.
– Совершенно верно, – корректно заметила гувернантка, судя по всему, обладающая острым слухом. – Нельзя ожидать, что джентльмен будет уделять время исключительно дамам. Совершенно очевидно, что у мужчин могут быть и другие интересы. Более низкого порядка, чем у настоящих леди.
– Например? – вскинулась Лили.
– Это не очень подходящий вопрос, – нахмурилась мисс Далримпл. – Леди, воспитанная надлежащим образом, никогда не станет спрашивать, где находится джентльмен и чем он занят.
– А как же ей тогда об этом знать? – Вопрос Камелии был вполне разумен.
– Существует ряд вещей, о которых леди знать не полагается.
Удалившись после ужина в гостиную, где формальностей было уже намного меньше – а делали они это каждый вечер, – сестры снова ощутили скуку: сказывалось отсутствие Ройса. Мисс Далримпл мастерски убила все темы для интересных бесед и не смогла придумать занятия более интересного, чем круг виста на одну руку.
Наконец даже наставнице это надоело, и она заявила, что наступило время, когда молодым леди следует отправляться спать. Молодые леди восприняли это предложение без малейших возражений. Закончив вечерний туалет, Мэри поняла, что совершенно не хочет спать. В отсутствие Роуз она чувствовала себя совершенно одинокой. Немного поколебавшись, она выскользнула из спальни в коридор и тихонько приоткрыла комнату сестры. Там было темно, и, поскольку Роуз уже мирно посапывала, Мэри нехотя вернулась обратно. Поворочавшись несколько минут с боку на бок, она поняла, что заснуть не удастся, и, подпоясав халат, спустилась в библиотеку. Лили уже заявляла, что здешние книги ненамного отличаются от собрания в доме Стьюксбери, но Мэри надеялась, что случайно выбранный скучный том поможет ей заснуть.
Она на цыпочках вышла в коридор, опасаясь самого страшного – разбудить мисс Далримпл. С точки зрения гувернантки, хороший и полный сон являлся одним из краеугольных камней подготовки леди к суровой круговерти сезона. Ее бесчисленные истории о девушках, потерпевших фиаско в связи с истощением от бесконечных бессонных ночей, вечеринок и общественных собраний, уже набили сестрам оскомину. Слава Богу, из-за дверей мисс Далримпл не доносилось никаких признаков жизни.
Мэри непроизвольно поглядела на дверь, ведущую в спальню Ройса. Оттуда не пробивался свет, и она задалась вопросом, вернулся ли Ройс. Если, конечно, он действительно уходил в местную таверну, как предположила Камелия. Быть может, он все еще там? Пьет? Флиртует? Или, того хуже, отправился переночевать к деревенской красотке? Она попыталась убедить себя, что ей это безразлично. Да черт с ним! Если Ройс предпочитает провести вечер в захолустном кабаке, ей-то что? Она не имеет никаких видов на этого джентльмена и уж тем более не собирается ревновать! Но резкая боль под сердцем при мысли о том, что он флиртует с другой женщиной, заставила думать иначе.
Мэри на цыпочках прошла по коридору, потом спустилась вниз по лестнице, освещая путь свечой, которая давала достаточно света для того, чтобы добраться вниз. Светильники вдоль коридора еще не были потушены, и из-под двери библиотеки лился мягкий свет. Остановившись в коридоре, Мэри поняла, что кто-то находится не в самой библиотеке, а в курительном зале, причем она нисколько не сомневалась, что это Ройс. Она потопталась на месте, разрываемая сомнениями. Конечно, ей хотелось взять книгу, но тихий внутренний голос манил ее в курительную комнату. Пришел ли сэр Ройс домой? Честно говоря, этот вопрос волновал ее намного больше.
Как она и думала, он находился там. Развалившись в тяжелом кожаном кресле и небрежно скрестив ноги, он сидел, поставив рядом бутылку портвейна и держа стакан в руке. Растрепанные темно-золотистые волосы, отсутствие сюртука и расстегнутая рубашка без галстука придавали этому джентльмену необычный вид.
– Мэриголд Баскомб? – Усмехнувшись, сэр Ройс приподнялся из кресла.
– Сэр Ройс. – Она сделала шаг внутрь, поставив свечу на маленький столик возле двери. – Мне хотелось бы взять книгу из библиотеки.
– Прелестно. Заходите и присядьте. Не хотите выпить? Чтобы чувствовать себя свободнее. Вероятно, у меня нашлось бы немного миндального ликера. – Он осмотрелся вокруг мутным взглядом.
– Я и так чувствую себя в полном порядке, поэтому пить мне вовсе не хочется.
– Мне тоже… – Усмехнувшись, он снова устроился в кресле. – Но происходящее провоцирует меня на пьянство.
– О, я это вижу.
– А вы не одобряете, мисс Мэриголд?
– Пожалуйста, прекратите называть меня этим глупым именем! Это уже становится смешным!
– Но это же ваше имя, – заметил он вскользь, – мне оно нравится…
– Вы пьяны! – закатила глаза Мэри.
– Итак, вы не одобряете, – снизошел Ройс до печального вздоха.
Мэри не могла сдержать смешок: как же восхитительно по-мальчишески он выглядел с растрепанными волосами и челкой, закрывающей лоб и попадающей в глаза. Теперь-то она могла представить себе Ройса мальчишкой в порванной одежде, которого наказали за очередную царапину или что-нибудь другое.
– Почему же я должна не одобрять? – ответила она вопросом на вопрос. – Мисс Далримпл заверила нас, что существует естественный порядок вещей, при котором настоящий джентльмен должен отказываться от женского общества, чтобы провести время в кабачке или другом питейном заведении и предаться занятиям низкого рода, к которым так тянутся мужчины.
Ройс зашелся протяжным переливистым смехом:
– Это она сейчас так сказала? Что я гоняюсь за занятиями низкого рода?
– Не уверена, что именно так. Полагаю, что она вкладывала в эти слова более широкий смысл: главное, чтобы молодая леди не задавала джентльмену вопросов, где он был и что он делал. Лучше не знать.
– А я, в свою очередь, должен оберегать ваши нежные ушки.
– Ха-ха! Лично мне было бы интересно… В самом деле я того заслуживаю, поскольку не могу утверждать, что мисс Далримпл – единственный скучный компаньон за столом.
– Польщен, что вы считаете меня напарником мисс Далримпл. – Помолчав, он склонил голову набок, словно изучая ее. – Да, по правде говоря, я пошел в местную таверну. Для местной деревушки это единственное развлечение. Только сначала туда пошли мои конюхи. И если бы любой незнакомец появился поближе, он бы пошел за ними следом. Но здешние жители не станут откровенничать с посторонними вроде моих молодцов, поэтому я решил поговорить с ними сам.
– Ох! – Мэри не приходило в голову подобное, и ее настроение поднялось. – То есть причиной было совсем не то, что вы устали от общества женщин?
– Вовсе нет.
На его лице вновь появилась всепокоряющая улыбка.
– А я-то думала, что вам надоела эта скучная миссия, – поддразнила Мэри.
– Тем более когда я увидел здесь леди Сабрину.
Что-то мелькнуло в его глазах и пропало через миг. Встав, Ройс добавил портвейна в стакан и поставил его на тяжелый буфет рядом с ликерными графинами.
– Я знаю леди Сабрину много лет, – продолжил он, – и, боюсь, успел привыкнуть за это время к ее чарам. Признаюсь, им очень трудно сопротивляться. – Он прислонился спиной к буфету и, скрестив ноги, добавил: – Наедине с вами я нахожусь в таком же состоянии.
– О! – Мэри ощутила, как румянец заливает ее щеки. – Я… я не должна была приходить сюда. Признаюсь, мне очень непривычно находиться в подобном положении.
– Как и мне. Но я не хочу фарисействовать, и судьба продолжает связывать нас… Так или иначе… Похоже, я не совсем джентльмен.
Мэри вгляделась в лицо Ройса. Его последние слова были произнесены нарочито легким тоном, но взгляд выдавал совсем другое. В нем таились страсть и желание, в нем тлело готовое вспыхнуть пламя. Ответное чувство внезапно отозвалось у Мэри глубоко внутри, и, бросив на Ройса быстрый ответный взгляд, она произнесла:
– Мне пора уходить.
Ее голос слегка дрожал, и она не осмелилась посмотреть в глаза Ройса еще раз. Мэри повернулась, но Ройс встал перед ней, схватив за руку так быстро, что она не смогла скрыть удивления. Глаза с потяжелевшими веками были так темны, что теперь их едва ли можно было назвать зелеными.
– Нет, – хрипло сказал Ройс. – Уйти – это самое последнее из всего того, что вы можете сейчас сделать.
Глава 17
Выпустив руку Мэри, Ройс прижал ее к себе, и их губы жадно и лихорадочно прижались друг к другу, и легкий привкус портвейна будоражил ее сознание. Отпустив ее губы, Ройс начал слегка покусывать мочку уха Мэри.
– Мне не терпелось сделать это еще с того вечера на постоялом дворе, – прошептал Ройс едва слышно, и его дыхание, легкое, словно перышко, заставило Мэри задрожать всем телом. – Быть вместе с вами в Айверли-Хаусе, видеть вас за одним столом, представлять вас со мной в одной постели… Жизнь превратилась в кромешный ад. – Его губы, словно дразня, скользнули вниз по шее Мэри. – Каждый вечер, зная, что вы находитесь в нескольких шагах по коридору, я не могу заснуть, когда прихожу в свою комнату.
Судорожно вздохнув, Мэри запрокинула голову, чтобы Ройсу было легче целовать ее шею. Она еле слышно прошептала его имя и запуталась пальцами в шелке его густых волос. Как ей выразить пронзающие ее чувства, если одно только хриплое дыхание Ройса приводит ее в жаркий трепет? Одно лишь движение рук Ройса по ее телу, медленное и настойчивое, заставляет вздрагивать, пробуждая всю силу незнакомого раньше желания. Она почувствовала страсть, пронизывающую каждый нерв, каждую мышцу, еще тогда, при первом поцелуе на постоялом дворе, но сейчас…
Его мягкие губы скользили по коже, и зубы, чуть царапаясь, оставляли жаркий след, который тут же покрывался влажным следом ищущего языка. Задрожав, Мэри ощутила еще большее желание, и жар, пронзивший ее живот, казалось, был готов вырваться наружу.
Губы Ройса достигли той границы, где начинался вырез ночной рубашки, и он, рыкнув, подавил в себе проклятие. Вскочив, он дернул пояс ее халата, который, распахнувшись, обнажил ее стройное тело в снежно-белой хлопковой рубашке.
Мэри прекрасно видела всю гамму чувств, отражающуюся на лице Ройса: его глаза блестели, кожа порозовела, и теплое дыхание стало хриплым. Глядя на него, Мэри ощутила, как жажда страсти охватывает ее все глубже и глубже.
От поцелуев Ройса очередная волна дрожи пробежала по всему телу Мэри. Резко дернув за ворот ночной рубашки, он взглянул на Мэри почти черными от страсти глазами. Рубашка разорвалась с громким треском, и Мэри ахнула. Руки Ройса двинулись вниз по ее телу, скользя по груди, по животу, вокруг бедер…
Ей показалось, что весь мир вдруг застыл в пышном великолепии восхитительного цветения. Мэри вообразить не могла, что подобные чувства могут порождаться прикосновениями мужчины.
Он снова склонился над Мэри, и его рот, горячий и требовательный, продолжал свое волшебное движение с восхитительной нежностью. Вцепившись в плечи Ройса кончиками пальцев, Мэри почувствовала, что не в силах сдерживать дрожь. Наконец, словно задыхаясь, он оторвался от ее губ и, подхватив на руки, мягко положил на бок. Растянувшись рядом, Ройс начал целовать ее снова, лаская живот кончиками пальцев, путешествуя ими почти до самых сокровенных точек ее желания.
Язык Ройса прошелся вокруг одного соска, потом вокруг другого, в то время как пальцы продолжали свой восхитительный дразнящий танец, а Мэри лишь продолжала судорожные движения, мечтая ощутить его пальцы там, где возникшее желание манило все сильнее и сильнее, словно глубокая пропасть.
– Проклятие! – Оторвавшись от Мэри, Ройс сел рядом и уткнулся головой в скрещенные руки.
Она испуганно посмотрела на Ройса, хотя тело еще продолжало дрожать.
– Ройс? – Ее голос прозвучал еле слышно.
– Одевайся, – напряженно и жестко ответил Ройс, не глядя в ее сторону.
– Но почему?
– Просто сделай то, что я сказал, – словно кнутом щелкнул Ройс. – Накинь халат и беги в свою комнату. И благодари свою счастливую звезду, Мэри, что я не слишком сильно пьян.
Мэри, покраснев, как свекла, почувствовала себя вдруг маленькой и беззащитной. Рывком затянув халат, на котором только что лежала, она выскочила из комнаты и зашлепала босыми ногами по коридору, вверх по лестнице, стараясь производить как можно меньше шума. Нырнув в свою комнату, она заперла дверь и, облокотившись на нее, принялась ловить воздух широко раскрытым ртом, чувствуя, как предательски трясутся колени.
Господи, что же она наделала? Что подумает о ней Ройс?
Застонав, Мэри осела на пол, прижимая к груди разорванную ночную рубашку. Она не знала, как сможет теперь снова взглянуть в лицо Ройса. По крайней мере у него было некоторое оправдание: он был пьян. Но она? Она, имея совершенно трезвую и ясную голову, повела себя как последняя развратница!
Судя по всему, ей бы следовало плакать. Плакать от стыда и отчаяния. Но только она не могла. И – о ужас! – она не могла не отдавать себе отчет в том, что дрожь желания продолжала пронзать ее тело и даже прикосновение ночной рубашки к голой коже заставляло бежать кровь по жилам безумными толчками.
…То, что она сделала, было предосудительным. И все же…
Издав еще один легкий стон, Мэри запустила пальцы в волосы, словно желая остановить мысли, вихрем проносящиеся в голове. Но ведь она действительно наслаждалась каждым мгновением. Своими поцелуями и ласками Ройс пробудил ее тело. Если бы вдруг он вошел в ее комнату прямо сейчас, то она бы снова упала в его объятия.
Между ней и Ройсом никогда не может быть чего-либо общего – Мэри это прекрасно осознавала. Самое худшее решение – отдать себя в его руки, и после этого ее жизнь будет разрушена. Опозорена. Она превратится из девушки в женщину.
Ей всегда была интересна суть этого перевоплощения. А можно ли, избегнув греха похоти – что не так уж сложно, – просто целовать мужчину? Но теперь она поняла. У этого удовольствия очень скользкий склон. И следует быть очень осторожной в будущем, если она не хочет катиться по этому склону вниз!
А это означает лишь одно – быть вдалеке от Ройса.
Вздохнув, Мэри встала. После того как она осознала, что Ройс – человек, которого она бы хотела видеть в последнюю очередь, подняться на ноги оказалось совсем нетрудно. Мэри поняла, что в следующий раз при взгляде на Ройса ее лицо окрасится в цвет кровавого заката, а уж что он подумает о ней, она и представить себе не могла. Раньше он относился к ней, как к наивной провинциалке, а теперь?
Скомкав ночную рубашку, она сунула ее под сложенные одеяла в самый низ сундука в изножье кровати. Она не смогла бы объяснить всевидящей горничной, почему ее передняя часть разодрана.
Справившись с этой задачей, она надела новую рубашку, забралась в кровать и попыталась заснуть. Мэри вовсе не хотелось выглядеть с утра так, словно она не спала всю ночь.
Проснувшись, она поняла, что выглядит так, как опасалась: под глазами черные круги, рот немного запал. Посмотрев на себя в зеркало, Мэри решила было сказаться больной, ее внешний вид вряд ли позволил бы кому-нибудь в этом усомниться.
Однако в этом случае к ней тут же присоединились бы сестры, замучили бы ее вопросами и сочувствием, а этого хотелось Мэри меньше всего. Нет уж, лучше спуститься вниз на уроки мисс Далримпл, где сестры, преисполненные отвращения к занятиям, ничего не заметят.
Мэри с облегчением поняла, что опоздала на завтрак, и попросила горничную принести поднос с чаем и тостами. Покончив со скромной трапезой, она попыталась придать лицу надлежащее выражение и спустилась вниз.
Она испытала громадное облегчение, обнаружив, что в компании сестер и мисс Далримпл отсутствует Ройс, но сосредоточиться на поучениях гувернантки о надлежащих правилах поведения оказалось значительно труднее, чем обычно. Ее мысли продолжали витать вокруг событий минувшей ночи. Будет ли Ройс стараться избегать ее? Насколько глубоко она пала, по его мнению?
Он отсутствовал и на обеде, но когда пришло время занятий танцами, он появился в небольшом зале, как делал это всегда. При взгляде на Ройса сердце Мэри забилось чаще, и ей очень захотелось исчезнуть. Пусть танцует с другими! Однако она осознала, что это был бы неверный путь и такое неопределенное положение не может длиться слишком долго.
Наконец наступил ее черед, и, глубоко вздохнув, Мэри выступила вперед и посмотрела прямо в лицо Ройса, хотя была уверена, что цвет ее щек намного румянее, чем обычно. Безусловно, она испытывала стыд за события минувшей ночи, но решительно не хотела, чтобы Ройс это видел. Галантно поклонившись, он вывел Мэри на середину зала. Слава Богу, сегодня был не вальс, и ей не придется чувствовать его руку на своей талии и находиться к нему так близко! Все ее внутренности и без того дрожали, словно желе на тарелке.
Лицо Ройса, как всегда, выражало учтивую вежливость, но сегодня она носила более сдержанный характер: в глазах отсутствовал блеск, не было обычной улыбки, прячущейся в уголках рта, и Мэри подумалось, что сейчас он старательно копирует манеры графа. Веющий от Ройса холод еще сильнее ударил по нервам Мэри. Хватило бы у нее смелости спросить, не сердится ли он?
Начав танцевать с сестрами, Ройс снова стал самим собой, и Мэри почувствовала, как в ней поднимается раздражение, когда она видела, как он смеется и разговаривает с Роуз или Лили. В глубине души Мэри прекрасно понимала: было бы глупо ожидать, что он почувствует себя с ней комфортно, и она боялась навсегда потерять дружбу и расположение этого человека.
Урок подошел к концу, мисс Далримпл уплыла в свою комнату, и сестры направились к дверям. Мэри почувствовала, как Ройс слегка коснулся ее руки.
– Мэри… Если бы я мог с вами поговорить…
Остановившись, она посмотрела прямо в лицо Ройса, чувствуя, что желудок превратился в кипящий нервный комок. На его лице играли желваки, и, кажется, его холодная отстраненность стала еще сильнее, чем во время танцев.
– Я обязан извиниться за свое поведение прошлой ночью, – произнес Ройс официальным тоном. – То, что я сделал, по меньшей мере предосудительно.
Не зная, что ответить, Мэри продолжала молча смотреть на Ройса. Согласно кивнуть? Сказать, что прощает? Признаться, что она виновата не меньше его самого? Главное, не выдать, что эта ночь была самой восхитительной в ее жизни…
– Я искренне сожалею о случившемся, – продолжил Ройс, заложив руки за спину. – Если бы я мог, то повернул бы время вспять…
– Я прошу вас, не стоит тревожиться на этот счет. – Мэри ощутила укол в области сердца. – Это не было вашей виной.
– Отнюдь. Это была моя вина, я повел себя как последняя скотина. Узнай об этом Оливер, он снес бы мне голову и был бы совершенно прав.
– Оливер! – Брови Мэри подпрыгнули вверх. – Он-то здесь при чем? Насколько я понимаю, его с нами не было.
– Нет, конечно, нет. Я говорю это лишь к тому, что вы, его кузины, находитесь под его защитой, и он оставил вас на мое попечение. Следовательно, я тоже обязан вас защищать, а не предаваться пьяному разгулу. – У Ройса задрожал подбородок. – Да, я далеко не самый благородный человек, да, я совершенно свободен в своих поступках, однако полностью осознаю, что не имею никакого права соблазнять невинных девушек. Особенно тех, которые находятся под моей опекой.
– Быть может, хватит об этом? Послушав вас, можно подумать, что я корзина яиц или малое дитя.
– Кто же спорит, Мэри? – нахмурился Ройс. – Очевидно, что вы не ребенок, но я старше и опытнее. Тем не менее вы в нашем мире новичок, и я обязан предупреждать вас об опасностях, связанных с нечестными мужчинами, а не быть одним из них. Напившись портвейна, я потерял над собой контроль.
Мэри почувствовала, как в ней растут досада и раздражение. Этот человек целовал и ласкал ее тело, разорвал ночную рубашку, однако, оказывается, это объясняется не тем, что он сходил с ума от ее красоты, не тем, что жажда вожделения заставила забыть его о правилах поведения джентльмена, нет. Все оказалось значительно проще: Ройс просто-напросто был пьян, и этим все сказано!
– Как же тогда вы объясните ночь на постоялом дворе? – хмыкнула Мэри. – Тогда, помнится, вы были совершенно трезвы.
Раскрыв рот, Ройс уставился на Мэри, и его щеки окрасил румянец.
– Уверяю вас, что больше подобного не повторится.
– Очень хорошо! – Мэри сложила руки на груди, стараясь скрыть полыхающий в глазах огонь.
– Итак, простите меня, если это возможно.
Ройс отвесил короткий поклон и зашагал прочь.
– И не беспокойтесь, – бросила ему вслед Мэри, – я не стану ничего рассказывать вашему драгоценному Оливеру!
Обернувшись на мгновение, Ройс выстрелил в Мэри яростным взглядом и продолжил свой путь к двери.
Ей вдруг захотелось навсегда исчезнуть отсюда, однако уже слишком многое связывало ее с этим домом, и не следовало совершать опрометчивых поступков. Чувствуя себя глупой и ничтожной, Мэри постаралась рассуждать здраво и подавить в себе совершенно ненужные эмоции. Будь она настоящей леди, она должна была бы выразить Ройсу свой гнев, а затем принять его извинения. Более того, она должна была бы их потребовать!
Вместо этого она повела себя так, словно Ройс не сделал ей ничего плохого… и ей понравилось, что он повел себя не как джентльмен. Ну почему… Почему бы ему было просто не сказать, как замечательно он себя чувствовал, целуя ее? Неужели сказать комплимент или два сложнее, чем выражать свои сожаления?
Похоже, Ройс туго соображал в подобных делах. Он лишь пообещал, что подобное больше никогда не повторится… Он, видите ли, ненавидел себя за то, что потерял над собой контроль и они чуть было не занялись любовью, поскольку Ройс был пьян и не понимал, что делает!
Мэри сжала челюсти и почувствовала, как на глазах предательски выступили слезы; она сдержала их, собрав волю в кулак. Нет уж! О чем, о чем, а об этом она плакать не будет. Это было бы слишком унизительным. Резко повернувшись, она направилась наверх, где обнаружила Роуз, подрубающую подол одного из платьев Камелии.
Читать бесплатно другие книги:
