Невеста джентльмена Кэмп Кэндис

Глава 22

Мэри задрожала, изо всех сил пытаясь никак не отреагировать на поцелуй, вихрем охвативший ее сознание. Однако она не могла не почувствовать, что при первом же прикосновении Ройса необъяснимая страсть охватила все ее тело, и не могла противиться его жадным и ищущим губам.

Обвив Ройса руками, она страстно прижалась к нему всем телом, ощущая всю его напряженную плоть. Воспоминание об их первой любви усиливало желание, которое она чувствовала сейчас. Задрожав, Мэри с испугом подумала, что сейчас ее колени подогнутся и она медленно сползет на пол.

Однако железная рука Ройса не давала ей это сделать.

– Мэри, прошу тебя… – Наклонившись, Ройс поцеловал ее в шею и положил руку на грудь.

Даже сквозь плотную ткань платья Мэри почувствовала ее тепло и ощутила прилив безудержного желания. Ройс прижался к ней еще крепче, и ей показалось, что ее тянет к нему словно магнитом.

– Дорогая… – прошептал он хриплым голосом. – Моя милая Мэриголд… Моя жена.

Вздрогнув, Мэри застыла, чувствуя, как к ней снова возвращается способность рассуждать здраво. Одним рывком она отпрянула от Ройса.

– Нет! – Ее тело все еще горело пульсирующим желанием, но она проигнорировала это ощущение.

– Мэри! – Он сделал к ней шаг.

– Нет! – Она отпрянула еще дальше, поспешно поправляя платье. – Остановитесь. Даже таким путем вы никогда этого не добьетесь. Я уже сказала, что не собираюсь выходить за вас замуж.

– Мэри, черт побери, ты выйдешь за меня замуж!

Высоко подняв голову, она сверкнула глазами:

– Если вы так полагаете, то, очевидно, плохо знаете меня!

В течение следующих нескольких дней между Ройсом и Мэри бушевала война, тихая и скрытная, поэтому никто из обитателей дома ее не замечал. Но если Ройс входил в комнату, Мэри тут же находила повод, чтобы уйти. Если их встреча была неизбежной, например, за ужином, то между ними царило ледяное молчание, а случайные вопросы – поверхностные и ни к чему не обязывающие – получали короткие, словно обрубленные, ответы. Теперь Мэри полностью отказалась от уроков верховой езды, а Ройс со своей стороны часто отсутствовал в доме и предпочитал долгие конные прогулки, которые совершал с самым мрачным выражением лица. На вопросы сестер о причинах столь внезапно возникшей вражды и Ройс, и Мэри отвечали непониманием и отрицали все, утверждая, что ничего предосудительного между ними не происходит. Возможно, лишь только Роуз догадывалась о чем-то, но она хранила молчание, как и старшая сестра.

Ледяная напряженность, воцарившаяся в Уиллмере, спала лишь тогда, когда несколько дней спустя в поместье вкатил экипаж графа Оливера. Слух о его приезде мгновенно облетел весь дом, и его обитатели, включая гувернантку, тут же собрались вместе, чтобы сердечно поприветствовать графа.

– Вы привезли с собой Пирата! – радостно взвизгнула Лили.

С резким лаем песик бросился к девушкам и в своем репертуаре принялся радостно прыгать и кружиться, бешено виляя обрубком хвоста.

– Я пытался оставить его в Лондоне, – Оливер взглянул на подпрыгивающую собаку, – но вся прислуга умоляла прихватить пса с собой. Он уже успел разбить две лампы, три вазы и каминный экран и сжевал столько обуви, что я потерял счет. Конечно, я вовсе не сожалею о домашних тапочках, подаренных мне тетушкой Эфронией, но будь я проклят, если не расстроился, потеряв пару любимых туфель!

– Теперь вы решили нарушить целостность Уиллмера? – хихикнула Мэри.

– Я не мог не взять его с собой. Как занимательно было наблюдать за камердинером, пытающимся убрать подальше все, до чего Пират мог бы добраться. Прислуга совершала настоящие подвиги!

Граф позволил себе улыбнуться и сделал шаг вперед. Заметив это движение, пес тут же притих и сел, однако обрубок продолжал колотить по полу.

– Моя кузина. – Граф склонился над рукой старшей сестры. Поприветствовав таким же образом остальных девушек, Оливер повернулся к брату и пожал ему руку. – Фиц.

– Рад тебя видеть, – поздоровался с ним Фиц. – Надеюсь, что мой двухколесный экипаж цел?

– Полагаю, что умею управлять экипажем, – суховато ответил Оливер, – но только твои гнедые все время тянут влево.

– Скорее всего влево тянет твоя рука, – недоверчиво фыркнул Фиц в ответ.

– Ройс! – Граф пожал руку сводному брату. – Какие новости?

– С тех пор как я написал тебе в последний раз, не произошло ничего нового. Последняя неделя прошла спокойно.

Кивнув, граф повернулся к кузинам.

– Дамы, я, с вашего позволения, вас покину. Мне нужно привести себя в порядок после дороги, увидимся за чаем.

Сестры неохотно кивнули, понимая, что настало время вернуться к урокам.

– Оливер, не мог бы ты уделить мне несколько минут? – выступил вперед Ройс, и Мэри бросила на обоих мужчин острый взгляд. – Мне крайне необходимо расспросить тебя кое о чем.

– Конечно. Пройдем в кабинет.

Мэри задумчиво посмотрела вслед удаляющимся братьям.

Оливер и Ройс молча прошагали по коридору, но как только они зашли в кабинет и граф закрыл за собой дверь, он тут же повернулся к брату и нахмурился:

– Что случилось? Ты же сказал, что больше не было никаких неприятностей.

– Нет, ничего подобного не произошло. По сути, есть один вопрос, который мне хотелось бы с тобой обсудить.

– Ну и?… – Оливер с интересом посмотрел на Ройса.

– Я обратился к твоей кузине с предложением руки и сердца. Я имею в виду Мэри.

Несколько секунд граф молча смотрел на Ройса, а затем его лицо озарилось широкой улыбкой:

– Но это же великолепно! Да, да, я не раздумывая даю согласие на этот брак. Но как же, Ройс, это произошло? Я всегда думал, что ты…

Громкий стук в дверь прервал его пылкую речь.

– Один момент, – отозвался граф, но стук повторился, на этот раз еще более энергичный.

– Граф, сэр Ройс! Мне необходимо с вами поговорить!

– Кузина Мэри! – Улыбаясь, Оливер открыл дверь, не замечая опасливого выражения на лице Ройса. – Очень приятно. Только что Ройс сообщил мне хорошую новость.

– В самом деле? – Мэри наградила Ройса обжигающим взглядом.

– Я попросил у Оливера разрешения на наш брак. – Ройс не сводил с Мэри взгляда. – По крайней мере я объяснил ему, что планирую жениться на вас.

– Полагаю, что так оно и было. – Мэри скрестила руки на груди, глядя на обоих мужчин с явной недоброжелательностью. – И даже догадываюсь, что вы, граф, дали ему свое согласие.

– Да, конечно. Я надеюсь, что вы будете очень счастливы, – улыбнулся ей Оливер.

– Без сомнения, мы будем счастливы, но только не друг с другом. – Мэри взглянула на графа. – Ваше мнение по этому вопросу мне было известно, но не хотели бы вы узнать, что думаю на этот счет я?

Глаза графа округлились от удивления, и он переводил взгляд с Мэри на Ройса.

– Мне очень жаль, что предварительно не выслушал вас и опередил события. Я предполагал, что Ройс уже заручился вашим согласием.

– Да, конечно, он говорил о своих намерениях жениться на мне, если вы это имеете в виду. Что я уже сказала ему, то отвечу и вам. У меня нет ни малейшего желания выходить замуж за Ройса. Ни сейчас, ни когда-либо. Он, безусловно, найдет себе достойную пару, но это буду не я. Мне жаль, граф, что я нарушила ваши планы.

Резко повернувшись, Мэри вышла из кабинета, оставив глядящих ей вслед мужчин наедине.

– Так… – Стьюксбери в упор посмотрел на Ройса. – Полагаю, что твои ухаживания за этой леди оставляли желать лучшего.

Закрыв дверь, Оливер вернулся к столу и, опершись на него руками, наградил Ройса насмешливым взглядом.

– Не нужно смотреть на меня так самодовольно, – скрипнул зубами Ройс. – Я хочу попросить тебя помочь мне в этом деле и уговорить Мэри. Порой мне кажется, что она самая упрямая женщина на земле. Она отказывается признать очевидное: наш брак был бы лучшим выходом для нас обоих. Кроме того, она вбила себе в голову, что ей просто необходимо стать закадычной подругой леди Сабрины.

– Сабрины! – Насмешливое выражение слетело с лица графа в одно мгновение. – Теперь все понятно…

– Я сомневаюсь, что тебе все до конца понятно. – Повернувшись к графу, Ройс увидел, как при имени Сабрины в его взгляде мелькнули сожаление и скорбь. – Не нужно меня жалеть. С Сабриной у меня все давно кончено.

– Так ли? А чем можно объяснить столь поспешное решение жениться на Мэри?

– Я вовсе не собираюсь подменять Сабрину твоей кузиной, если ты это имеешь в виду. Черт меня побери, брат, ты слишком плохо обо мне думаешь!

– Она что, знает о Сабрине? – Брови графа удивленно взлетели вверх.

– Знает. Но Сабрина рассказала ей свою версию нашей истории, причем изложила ее весьма предвзято. Мэри полагает, что я и Сабрина были счастливы в любви, но ее родители запретили ей выходить за меня замуж. Конечно, я попытался рассказать ей, как все было в действительности, как я отношусь к Сабрине на самом деле, но Мэри и слушать ничего не желала.

– И что же ты сейчас чувствуешь? – тихо спросил Оливер.

– Я чувствую, что мне необходимо быть около Мэри. Моя ссылка в Шотландию – самое лучшее, что ты сделал для меня, уберегая от глупой и непоправимой ошибки.

– Если мне не изменяет память, в то время ты думал иначе. Я хорошо помню, как ты называл меня бездумным и бессердечным инструментом в руках деда, педантом, не способным ни к страсти, ни к сочувствию.

– Да, все это было, но ты оказался абсолютно прав, не допустив моего брака с Сабриной. Можно сказать, что мне крупно повезло на этот счет.

Слегка улыбнувшись, Оливер бросил на брата изучающий взгляд.

– А ты уверен, что действительно хочешь жениться на моей кузине? Повторяю, я вовсе не против этого брака, но мне не хотелось бы, чтобы ты сам потом сожалел. Я не шучу. Ты же знаешь, что я давно считаю тебя членом семьи и буду считать тебя таковым, независимо от того, на ком ты женишься.

– Я знаю. – Их глаза встретились на мгновение, и граф отвел взгляд в сторону. – Но я действительно питаю к ней чувства. Полагаю, что старый граф был бы доволен.

– Но этого не вполне достаточно для вступления в брак.

– Не думаешь ли ты, что я готов отказать себе в любви и вечной преданности? – нахмурился Ройс. – Уверен, что, узнав о моих чувствах, любой смог бы понять, что я готов к этому браку. Мы стали бы хорошей парой, а ее не совсем светское поведение и прочая чепуха меня не волнуют. Мэри уже прошла тот возраст, когда большинство девушек выскакивают замуж. Кроме того, после нашей женитьбы другим сестрам стало бы легче найти себе достойных мужей. Мэри и я прекрасно подходим друг другу. Нужно только, чтобы она покончила со своим упрямством и прочими глупостями.

– И все же я не до конца понимаю, почему она не поддалась на твои уговоры. – Оливер задумчиво изогнул бровь.

– Зато это знаю я. – По лицу Ройса пробежала гримаса, и он издал хмыкающий звук. – Я… я поступил с ней плохо. Понятия не имею, почему я был таким дураком, но сама Мэри, похоже, увидела меня с самой худшей стороны.

– Тогда тем более вряд ли ваш брак окажется счастливым.

– Гори все огнем, черт меня побери! – Ройс повернулся и, став мрачнее тучи, пошел из кабинета прочь. Чуть задержавшись в дверях, он оглянулся и, глядя мимо Оливера, добавил: – И все равно я намерен жениться на Мэри.

Тем же вечером, сразу после ужина Ройс направился к Мэри, которая сидела на софе рядом с Лили. Она сделала вид, что совершенно не замечает его, но он остановился прямо перед ней, и Мэри ничего не оставалось делать, как обратить на него внимание. Она бросила на Ройса холодный взгляд. Учтиво поклонившись сестрам, он улыбнулся. На его лице не отражалось ни озлобленности, ни жесткости, постоянно присутствовавших в последние несколько дней.

– Мне бы очень хотелось пригласить одну из вас на разговор в мою комнату. – Взглянув на Лили, он добавил: – Как вы думаете, будет ли принято мое приглашение?

– Боюсь, что не смогу ответить, – хихикнула Лили. – Та, кого вы подразумеваете, слишком независима.

– Вам не кажется странным говорить обо мне так, словно меня здесь нет вообще? – Мэри хотелось, чтобы ее голос звучал как можно жестче. Когда Ройс находился в мрачном настроении, злиться на него было намного проще. – Я вполне способна ответить на заданный вопрос самостоятельно.

– А я знаю, каким может быть ваш ответ, – парировал Ройс, – тем более что не отношусь к той категории людей, которые спокойно переносят отказы.

– Придется потерпеть. – Голос Мэри звучал словно колокол.

– Быть может, вы все-таки пройдетесь со мной по комнате?

– Действительно, это было бы весьма кстати, – прощебетала Лили, улыбаясь Ройсу.

Поднявшись, Мэри оперлась на предложенную Ройсом руку и начала прохаживаться с ним по просторной гостиной. Шарлотта играла на фортепиано, поэтому звучащая музыка заглушала их голоса и они могли спокойно разговаривать, не боясь, что их услышат, при условии, что не станут беседовать слишком громко.

– А вам не откажешь в настойчивости, – заметила Мэри своему спутнику. – И вы знали, что Лили примет вашу сторону.

– Еще бы, я не так глуп, хотя часто совершаю глупые поступки.

Он явно намекал на то, что опять готов извиняться. Ройс смотрел прямо перед собой, и Мэри, глядя на его профиль с твердо сжатыми губами и ровным носом, почувствовала желание провести по нему указательным пальцем, пробежаться по лбу, носу и губам.

Наконец она отвела взгляд в сторону, и они двинулись дальше в неловком молчании. Мэри отметила, что сегодня была хорошая погода, и Ройс согласился. Ройс, в свою очередь, сказал, что ему приятно видеть за инструментом Шарлотту, а не мисс Далримпл, – Мэри кивнула в ответ.

Она уже начала думать, что вся их прогулка по гостиной будет потрачена на банальности, когда Ройс резко произнес:

– У меня нет никакого желания быть с тобой в ссоре.

– Как и у меня.

– Я скучаю, когда не могу с тобой поговорить.

– И я. – Мэри снова взглянула на Ройса. Теперь он смотрел на нее сверху вниз и чуть улыбался. Сердце Мэри так и подпрыгнуло.

– Тогда ты должна простить меня за мое поведение в последние несколько дней.

– Ммм… – Мэри изо всех сил старалась не улыбнуться.

– Теперь я вижу, что, пытаясь уговорить тебя выйти за меня замуж, был не прав. Я и сам вряд ли этого хочу, потому что это будет насилие над тобой.

– Я… я рада.

Как ни странно, но при этих словах Мэри ощутила разочарование. Нет, конечно, с одной стороны, она была рада. Ей вовсе не хотелось быть с Ройсом в вечной ссоре, но сердце кольнула боль сожаления.

– Мне бы хотелось… – Мэри закашлялась и запнулась. – Мне бы хотелось, чтобы мы были друзьями.

– Мы просто должны ими стать.

– Признаться, я рада, что мы нашли время для этого разговора по душам.

Мэри оглянулась. Они уже совершили круг по половине гостиной и теперь направлялись к дивану, на котором расположилась Лили.

– Несомненно, вы не пожалеете о принятом решении даже через годы.

– Искренне на это надеюсь.

Мэри наградила Ройса натянутой улыбкой:

– А я надеюсь, что вы сочтете счастьем то, что не женились на мне.

– Я не говорил, что не хочу на тебе жениться.

– Что? – Глаза Мэри округлились. – Но вы сами только что сказали…

– Я сказал, что не хочу заставлять тебя вступить в брак насильно. Я не говорил, что собираюсь отказываться от того, чтобы ты стала моей женой. – Ройс остановился перед диваном и повернулся к Мэри.

– Но как… Я имею в виду…

Издав сдавленный смешок, он прижался к самому ее уху, заставив задрожать всем телом, и прошептал:

– Моя дорогая девочка, есть много способов тебя убедить.

Поклонившись, Ройс поцеловал Мэри руку и, сверкнув напоследок взглядом, вышел из комнаты.

На следующий день сестры отправились на верховую прогулку, однако Мэри не составила им компанию. Она убеждала себя, что осталась дома лишь потому, что не желает находиться вместе с Ройсом, однако в глубине души понимала, что причина кроется в другом. Будучи не в состоянии выкинуть из головы мысль о письмах, найденных на чердаке, она еще прошлой ночью, лежа без сна, поняла, что, не заглянув в них, не сможет понять правды об отношениях Ройса и Сабрины. Действительно ли его любовь была простым юношеским чувством, от которого, по его словам, он уже давно оправился, или любовью на всю жизнь, на которую намекала Сабрина?

Как только она услыхала, что сестры направились вниз по лестнице, Мэри выскочила в коридор. Убедившись, что и сверху, и снизу никого нет, она проворно проскользнула на чердак по черной лестнице. Ей не понадобилось много времени, чтобы найти заветный сундук, не больше минуты. Но чем больше она убеждала себя, что чтение личной переписки Ройса – дело неблагородное, тем яснее понимала, что никогда не сможет отказаться от него и спуститься вниз. Вздохнув, она приняла решение.

Пачка писем лежала на самом верху. Взяв ее, Мэри развязала тесемки и села на пол. Не обращая внимания на пыль, которая могла запачкать юбку, она положила письма на колени. Поставив свечу на крышку сундука, Мэри открыла первое слегка дрожащими пальцами.

«Любимый Ройс!» – так начиналось письмо, и, перевернув страницу, она уставилась взглядом на подпись: «Навсегда твоя Сабрина».

Итак, это все-таки были ее письма. Ройс бережно хранил эту переписку и, видимо, тщательно ее берег. Слезы навернулись на глаза Мэри.

Следующее письмо… Оно написано словно разными почерками и на разной бумаге. Посмотрев внимательнее, Мэри поняла, что это письмо к Сабрине от Ройса. Интересно, она ему это письмо вернула или он сам так и не послал его? Медленно развернув письмо, Мэри приступила к чтению.

«Моя Афродита!

Я снова вызвал тебя вчера из дома, но служанка меня и на порог не пустила. Я ждал под окнами в тщетной надежде, что ты подойдешь и кинешь на меня взгляд, но этого не случилось. Сначала я уверял себя, что все заключается в твоих родителях, которые заставляют тебя вступить в брак с человеком, годящимся тебе в отцы. Оливер заверял, что это не так, но я не поверил. Но в тот же день, увидев тебя в городе без гувернантки, а в сопровождении одной лишь горничной, я почувствовал, что мое сердце разбито. Оно втоптано в пыль. Оказывается, Оливер был прав».

Письмо, написанное в подобном тоне и, похоже, в едином порыве, было выражением отчаяния перед предстоящим браком Сабрины и лорда Хэмфри. В нем сквозили неверие и горечь.

«Разве между нами не было взаимных обетов? Неужели они для тебя ничего не значат? Когда ты сказала, что любишь меня и согласна на брак, ты лгала. Что могло нарушить данное обещание?»

Дальше в письме шла речь об отъезде в Шотландию, как требовали того Оливер и старый граф, но в конце Ройс не смог удержаться, и слова любви полились снова. Он упоминал о ее красоте, об их первой встрече, о словах, которые они говорили друг другу, обо всем, что происходило между ними, о том, как быстрее начинало биться сердце при мимолетных встречах.

Наворачивающиеся на глаза слезы ослепляли Мэри и катились по ее щекам. Похоже, что страсть пронзала Ройса насквозь, он был искренне убежден в любви к Сабрине. Мог ли кто-нибудь написать такое, не испытывая любви? Если бы его сердце не было в плену этого чувства, он не написал бы такого письма.

Мэри поспешно сложила письмо. Дальше читать она не могла. Более того, Мэри поняла, что никогда больше не поддастся подобному искушению. Задув свечу, она положила пачку обратно в сундук и спустилась вниз. Вернувшись в свою комнату, она поняла, что совершенно не хочет оставаться наедине со своими мыслями. Переодевшись в дневное муслиновое платье, Мэри направилась вниз, надеясь, что повстречает там Шарлотту, изнывающую от безделья.

Но она просчиталась. Внизу лестницы стоял Ройс, который вел с Шарлоттой беседу.

– А что вы здесь делаете? – Вопрос был груб, но она слишком поздно это осознала, слова вылетели непроизвольно. Она бросила быстрый взгляд на Шарлотту. – Я просто полагала, что вы… Что вы отправились вместе с девушками, сэр Ройс.

– Отнюдь, я их сегодня отпустил со слугами. Мне было нужно обговорить кое-что с Оливером.

– О! – Мэри попыталась найти повод для того, чтобы быстро исчезнуть, однако Шарлотта ее опередила.

– Присоединяйся к нам, – сказала кузина, взяв Мэри под руку. – Мы как раз собирались в гостиную. Там Оливер.

Похоже, день становился все хуже и хуже, но Мэри пришлось улыбнуться Шарлотте и проследовать вместе с ней в малую гостиную в передней части дома. Теперь ей придется сидеть и вести вежливую беседу в целой компании, включая человека, которого ей хотелось бы меньше всего видеть.

Там уже находился Фиц, который обсуждал с братом покупку новой упряжки лошадей.

– Но неужели тебе мало тех, что ты купил в прошлом году? – мягко спросил Оливер.

– Да, конечно, они великолепны. Вам бы стоило их увидеть.

– Не сомневаюсь. – Оливер улыбнулся. Он посмотрел на вошедших. Пират, прижавшийся к его ногам, восхищенно взвизгнул. – Придется просить за Пирата прощения. Он разогнал на деревьях всех белок во время прогулки. Про воробьев и говорить не приходится. Он слишком устал, чтобы, как обычно, прыгать вокруг вас всех.

– Ройс, – спросил Фиц, – ты же видел этих лошадок в Паркингтоне? Разве они того не стоят?

– Видел, – нехотя согласился Ройс, стоя у камина, небрежно положив руку на полку. – Только зачем тебе новая пара?

– Ты такой же, как Оливер. – По лицу Фица пробежала недовольная гримаса. – Мне будет нужна новая пара для нового фаэтона, который я тоже планирую купить.

– Что, еще один экипаж? – кашлянул Оливер.

– Звучит так, словно я содержу целый парк. – Он поднял руку, предупреждая следующую реплику брата. – Не начинай считать мои деньги.

Оливер и Ройс не могли сдержать улыбок.

– Нам совсем не интересно их считать. Насколько мы знаем, ты достаточно обеспечен.

– Только смотрите не сглазьте.

– Как вы можете такое говорить, лорд Стьюксбери! – Мэри была поражена настолько, что не подумала, как грубо звучат ее слова.

Фиц лишь небрежно пожал плечами.

Не успели братья ответить, как появившийся в дверях дворецкий возвестил о прибытии леди Вивиан Карлайл, и Шарлотта с Мэри тут же вскочили со своих мест, чтобы ее приветствовать.

– Прошу прощения, – сказала Вивиан графу, – но мне кажется, если бы я осталась с леди Сабриной еще хотя бы полчаса, дело закончилось бы кровопролитием.

– Вы всегда желанная гостья в Уиллмере, – ответил граф, вставая и кланяясь. – Хотя я уверен, что вы еще сможете… гм… привыкнуть друг другу.

Вивиан позволила себе усмехнуться:

– Я нисколько не сомневаюсь, Стьюксбери, в вашей вежливости, но помните, что ложь – это грех. Сабрина и я никогда не могли поладить друг с другом, более того, мы все это прекрасно знаем и обсуждать лишний раз не имеет смысла.

– Вы, как всегда, остаетесь себе верны, – суховато заметил граф.

По лицу Вивиан снова пробежала усмешка.

– Вы тоже. – Она повернулась к Мэри. – Лорд Стьюксбери слишком хорошо помнит времена, когда Шарлотта и я были школьными подругами. Правда, тогда он учился в Оксфорде и почему-то решил, что мы поссорились. Прошу прощения, что вдаюсь в такие подробности. Я бывала тут слишком часто, потому что очень любила и дядю, и тетю – первую жену лорда Хэмфри. Никогда не забуду, как вместе с Шарлоттой бегала, громко смеясь, по залам Уиллмера.

– Я помню все ваши детские шалости, – заметил Ройс, ласково улыбнувшись.

– Главным озорником всегда был ты! – возразил Оливер.

– Я? – возмущенно воскликнул Ройс. – Это Фиц всегда вместе с ними озорничал! Я же был невинен как дитя. – Внезапно остановившись, он оглянулся. – Вы ничего не слышали?

Несколько секунд все с любопытством смотрели на Ройса, но тут откуда-то издалека послышался слабый женский крик, и Мэри, вскочив, подбежала к окну. Слишком хорошо зная голоса своих сестер, она не могла не узнать их даже на большом расстоянии.

Перед ее глазами возникло странное зрелище. В сторону дома ехали ее сестры в сопровождении двух конюхов. Несмотря на крики, они совсем не торопились, и лошади шли спокойным шагом. Один из слуг вел под уздцы вторую, расседланную. В руке он держал пистолет. Другой слуга ехал на одной лошади с Камелией. Та была без капора, и ее темно-русые волосы свободно ниспадали на спину. Кавалькаду замыкали Лили и Роуз, и у каждой в руке тоже был пистолет.

– Какого дьявола! – воскликнул Ройс. Остальные быстро подскочили к окну. – Что-то произошло с Камелией!

Глава 23

– Мне кажется, что в беде не она, а кто-то из ваших троих слуг. Кэм еле держится верхом.

Повернувшись, Мэри бросилась к дверям и, пробежав по коридору, помчалась прямиком через газон. Остальные кинулись следом, а всадники находились уже совсем рядом.

– Мэри, слава Богу, ты здесь! Помогите снять Тедди.

Другой слуга быстро спешился. Его лицо было настолько мертвенно-бледным, что на носу и щеках проступили веснушки. Казалось, что он вот-вот потеряет сознание. Стянув с себя шляпу, он что-то затараторил, но речь была столь быстра и невнятна, что Мэри не разобрала ни слова. Лишь по тону можно было понять, что он извиняется и причитает.

Его лепет прервал резкий оклик графа:

– Джефф! Достаточно! Помоги Тедди, а потом мы уже послушаем, что произошло.

Конюх замолчал, все трое мужчин проследовали за лошадью Камелии, и раненого положили на землю. Глаза его были закрыты, а лицо еще бледнее лица Джеффа. Тедди не шевелился, но лицо исказила гримаса, и он издал громкий стон, когда его стаскивали с лошади.

– Ну, черт побери, что произошло? – требовательно спросил Оливер.

– Я прошу прощения, милорд. Я действительно очень сожалею. Не увидел его. Он просто выскочил и выстрелил в нас. – Его речь замедлилась, но Мэри поняла смысл сказанного. Слуга продолжал стоять, дрожа всем телом, нервно теребя в руках шапку.

– Ну а вы выстрелили в ответ?

– Мы не успели ничего сделать, клянусь. Я очень виноват, милорд.

– Ради Бога! – Камелия оттолкнула стоящего перед ней мужчину, все еще трясущегося от страха. – Кто-то начал по нам стрелять. А потом двинулся к нам.

– А Тедди действительно ранен?

– Не думаю. Я не вижу крови.

– Она права. – Опустившись на колени около раненого конюха, Мэри оглядела его раны.