Суровая нежность Маккарти Моника
Во взгляде Мюриел читалось, что она верит в это так же слабо, как и он. Если и есть кто, меньше желающий жениться, чем Кеннет Сазерленд, она его не встречала.
– А как же моя работа? – тихо спросила она. – Я не откажусь от нее.
– Я и не прошу тебя отказываться. – Он натужно сглотнул, и стало понятно, что то, что он собирается сказать, тяжело для него. – Если ты хочешь остаться здесь и закончить свое обучение, я подожду. Буду приезжать навещать тебя так часто, как только смогу. И потом… – Он помолчал. – Решим это, когда придет время.
Она изумленно смотрела на него. Он не шутит. Боже милостивый, он говорит серьезно! Его готовность сделать это для нее сказала о его любви больше, чем все остальное.
– Я никогда не настаивала на этом, Уилл. Я приехала сюда только потому, что не могла оставаться в Данробине и смотреть… – Горло перехватило. – Не могла смотреть, как ты женишься на другой. – Слезы, которые она так старательно сдерживала, защипали глаза. – Я хорошо знаю свое дело, и мне не требуется подтверждение этого от гильдии. Я все равно в конце недели собиралась уехать.
Он издал удивленный возглас.
– Уехать?
Она кивнула.
– Во Францию.
Он воззрился на нее с растущим ужасом.
– Господи, Мюриел, прости.
Она покачала головой, слезы заструились по щекам.
– Я не знала, смогу ли быть достаточно сильной.
Лицо его сделалось твердым.
– Ты не просто сильная. Твоей силы хватит на нас обоих. Не знаю, почему мне потребовалось так много времени, чтобы все это понять. – Подушечкой большого пальца он стер слезинку с ее щеки. От этого нежного прикосновения сердце Мюриел сжалось. – Ты не дала мне ответ.
Она кивнула:
– Да, Уилл, я выйду за тебя замуж.
Он встал, повлек ее за собой и заключил в объятия.
– Слава Богу. Слава Богу.
Эмоции в его голосе были сродни ее собственным. С минуту они просто стояли обнявшись, понимая, как близки были к тому, чтобы потерять друг друга навеки.
Но потом близость тел начала пробуждать иные реакции. Она почувствовала, как он затвердел. Ощутила, как часто забилось его сердце. Почувствовала нарастающий между ними жар.
Он поцеловал ее. Вначале нежно. Мягкое прикосновение губ к губам. Она ощутила солоноватый вкус своих слез, когда он поцеловал ее снова. На этот раз со стоном накрыв ее рот в твердом притязании на обладание.
Она раскрылась ему навстречу, впустила его, позволяя языку гулять внутри. Позволяя ему удовлетворить свой голод, утолить свою жажду, целиком и полностью отдавая себя в его власть.
Глубже. Горячее. Быстрее. Нежное покорение все длилось и длилось.
Она схватила его за плечи, прильнула теснее, жаждая быть к нему как можно ближе. Каждый дюйм его твердого, мускулистого тела сливался с ней. Она чувствовала, как он все настойчивее прижимается к ее бедрам своими, приникает торсом к груди.
Она хотела его. И показала ему, насколько сильно, потершись о него, и застонала, когда их языки сплелись в горячем поединке.
– Нет! – Он оторвался от нее и решительно отодвинул. – Пока мы не поженимся. Я так долго ждал, подожду еще.
Все еще тяжело дыша, Мюриел вскинула бровь. Судя по всему, он пытался убедить самого себя.
– А если я не хочу ждать?
Воспоминания о том, что с ней случилось, никуда не уйдут, но с Уиллом она сможет начать заново. Он никогда не причинит ей боли.
Его взгляд предполагал, что он не слишком доволен ее замечанием.
– Ты не облегчаешь мою задачу, глядя на меня так. Но тебе меня не переубедить.
Она вновь вздернула бровь, подвергая сомнению это его утверждение. Это мы еще посмотрим. А пока пусть себе думает, что хочет. Бедный, его гордость претерпела и так слишком много ударов для одного дня. Бедный? Она улыбнулась. Всемогущий граф Сазерленд. Кто бы мог подумать?
Его глаза сузились.
– Чему это ты улыбаешься?
Уголок ее рта дернулся. Не желая говорить ему правду, она сымпровизировала:
– Хотела бы я взглянуть на лицо твоего брата, когда ты поведаешь ему эту новость.
Он улыбнулся. Боже, какой же он красивый, когда улыбается.
– Может, и увидишь.
Она вопросительно взглянула на него.
– Я приплыл на корабле. Хотелось бы как можно скорее сказать королю об… э… изменении планов. – Лицо его помрачнело. – И я намедни слышал кое-какие слухи о муже сестры, которые Кеннет захочет услышать.
– Я удивлена, что ты позволил Хелен поехать с…
Глаза его ожесточились.
– С Маккеем? Да, ну выбора-то у меня в общем-то не было. Король настаивал. По крайней мере Монро тоже поехал. Будем надеяться, что ему удалось убедить ее выйти за него.
Она нахмурилась, не успев остановиться.
– Что такое?
Мюриел знала, как он – и все Сазерленды – относится к Маккею, но Дональд Монро ей не нравился.
– Ты уверен, что Монро – лучший мужчина для твоей сестры?
Он внимательно посмотрел на нее.
– Кеннет перед отъездом говорил нечто похожее. Он тебе не нравится?
Она пожала плечами.
– Он жесткий человек. – Слишком гордый, но это не произведет на Уилла впечатления. – Будь его воля, ты бы находился сейчас в Ирландии с его другом Джоном Макдугалом.
Уилл кивнул.
– Он против подчинения Брюсу. Но одной этой причины недостаточно.
– Хелен не любит его.
Они оба знали, кого Хелен любит. Уилл встретился с ней глазами. Неужели он откажет сестре в том, что они обрели. Через минуту он вздохнул.
– Я никогда не понимал свою сестру. Она никогда не делает то, чего от нее ждут. – Он покачал головой. – А всё эти ее рыжие волосы. И откуда только они взялись?
– Не представляю. – Мюриел спрятала улыбку, когда свет свечи блеснул бронзовыми всполохами на его темно-каштановых волосах. Не делать то, чего ожидают? Брат с сестрой похожи больше, чем он готов признать.
Глава 27
Магнус достаточно долго откладывал это дело. Он сделал бы его раньше, но все три дня после возвращения в Дан-Лагад Макгрегора и остальных он либо выполнял свои обязанности, либо уединялся с королем и Макгрегором, пытаясь вычислить, кто их предал. А это наверняка было предательство. Нападавшим просто не могло так повезти.
Но король наотрез отказывался действовать без доказательств. Магнус был убежден, что предателя следует искать в лагере Сазерлендов. Нападавшие слишком хорошо знали местность, стало быть, кто-то из них родом именно отсюда. Но кто это – сам Сазерленд, Монро или кто-то из их людей, – Магнус не знал. За ними за всеми наблюдали.
Макгрегор настиг оставшихся нападавших, таким образом были убиты все десятеро, которых Фрейзер насчитал вначале. Магнус отправил группу разведчиков вернуть на место камни, которые он передвинул, и прочесать горы. Но таинственный третий воин исчез. Нельзя было не считаться и со сходством между отрядом воинов и Горной стражей. Похоже, у них есть подражатели.
Не считая оставшегося шрама, король почти полностью оправился. И действительно, он только что первый раз трапезничал в Большом зале и удостоил личной аудиенции графа Сазерленда, который незадолго до этого неожиданно прибыл в замок вместе с леди Мюриел.
Оставив Фрейзера и Макгрегора охранять короля, Магнус воспользовался возможностью сделать то, что уже давно должен был сделать. Он забрал невинность Хелен; честь требовала жениться на ней.
О чем, черт возьми, он говорит? Такой аргумент, может, и облегчал его совесть, но на самом деле это всего лишь предлог. Он хочет жениться на ней, несмотря ни на что.
Может, он и не заслуживает счастья, но будет стремиться к нему.
Он вышел из зала и отправился на поиски Хелен. После трапезы она ушла так быстро, что он не успел отвести ее в сторонку.
Магнус нахмурился. Он понимал, что был несправедлив той ночью. Он реагировал слишком бурно и чувствовал неловкость из-за того, как вел себя. И в те несколько раз, когда их пути пересекались, он видел по лицу Хелен, что обидел ее.
Его кольнула совесть. Он загладит свою вину. Магнус улыбнулся. У него впереди целая жизнь, чтоб сделать это.
И теперь, когда он принял решение, ему ни разу даже в голову не пришло, что она может ему отказать.
Хелен сидела у кромки воды, спрятав голые ноги под юбки, и бросала в воду камешки.
– Ты никогда не умела бросать так, чтоб они прыгали.
Голос того самого мужчины, о котором она думала, заставил ее вздрогнуть.
Она обернулась и увидела стоящего сзади Магнуса. Он добродушно усмехнулся и сел рядом, без малейших усилий бросив камешек по воде. Тот подпрыгнул раз, второй, третий, четвертый, прежде чем наконец погрузиться в тихо плещущиеся волны.
Она ничего не сказала. Не пошутила, как раньше, по поводу его умения так делать. Не упомянула, сколько раз он пытался ее научить. Впервые воспоминаний было недостаточно. Она больше не хотела жить в прошлом.
Она была сбита с толку и, более того, обижена. Не понимала, почему он повел себя так в ту ночь и потом целых три дня избегал ее. Слава Богу, что от беспрестанных мыслей об этом ее отвлекала работа. Слух о ее целительских способностях разлетелся быстро, и в свободное от забот о короле время Хелен пользовалась большим спросом.
Она не понимала его реакцию – или, точнее, его бурную реакцию – на то, что оказалась девственницей. Она-то, глупая, думала, что это, наоборот, поможет ему не думать о ней как о жене другого мужчины.
Но становилось все яснее, что что-то еще помимо ее семьи и брака с Уильямом мешает ему связать себя с ней.
Его мучает что-то, чего она не понимает, но чувствует, как это что-то притаилось под поверхностью. Какой-то неясный, кипящий на медленном огне гнев, который временами, похоже, направлен на нее.
– Извини, – произнес он. – Я вел себя в ту ночь непростительно, но, надеюсь, ты все-таки сможешь меня простить.
– Что ты имеешь в виду, Магнус? То, что занимался со мной любовью или что накинулся на меня за то, что «обманула» тебя насчет своей невинности, и потом три дня делал вид, что меня не существует? – Она резко рассмеялась. – По мне, так должно было быть наоборот. Ты должен был рассердиться, если б обнаружил, что я не девственница.
Его напрягшийся рот был единственным указанием на то, что он не нашел ее сарказм смешным. Он перевел взгляд на нее.
– Я не жалею о том, что занимался с тобой любовью, Хелен.
Их глаза встретились, воспоминания яркой вспышкой промелькнули между ними. Но она не собиралась позволить своему желанию вмешаться – не в этот раз.
– Ты в этом уверен? У меня создалось впечатление, что ты жалеешь о той ночи.
– Я вел себя как дурак, Хелен. С твоего позволения, я пытаюсь извиниться.
– Мне нужно от тебя не извинение, а объяснение. Почему это так важно для тебя, Магнус? И почему тебя расстроило, что я намеревалась аннулировать свой брак?
Словно стальная завеса упала ему на глаза. Он резко отвернулся. Челюсть напряглась.
– Я не желаю обсуждать это, Хелен. Никогда больше. Если мы хотим, чтобы у нас был шанс…
– Ну как же ты не понимаешь? Если у нас когда-либо появится этот шанс, нам придется это обсуждать. Если ты не расскажешь, что тебя так мучает, это всегда будет стоять между нами – он всегда будет стоять между нами.
На мгновение завеса приподнялась, и она увидела глубину терзающей его душу муки, но потом он покачал головой:
– Я не могу.
Хелен встала, отряхнула песок с юбки, силясь проглотить ком обиды и разочарования, поднимающийся к горлу. Три дня она боролась со слезами, но сейчас они готовы были хлынуть в любой момент.
– Постой, – он потянулся к ее руке. – Куда ты? Я еще не закончил.
Она посмотрела на него, смаргивая слезы. Как он может быть таким бестолковым? Неужели не понимает, как сильно его отказ ранил ее?
– А о чем тут еще говорить?
Он встал лицом к ней.
– О многом. Я пытаюсь поступить правильно. Я взял твою невинность. – Он сделал глубокий вдох. – Я хочу жениться на тебе, Хелен. Хочу, чтоб ты стала моей женой.
Ее сердце замерло. Часть ее хотела кричать от радости, что наконец услышала эти слова, которых ждала так долго. Другая часть, однако, собиралась плакать, зная, что побудило его к этому. Слишком хорошо она его изучила.
– Как это благородно с твоей стороны.
Он нахмурился, глядя на нее неуверенно, словно тут был какой-то подвох. Может, и был. После стольких лет она наконец получила то, что хотела, но этого оказалось мало.
Она хотела большего.
Но чего же именно? Он схватил ее за плечи и заставил посмотреть на него.
– Благородно или нет, но это не единственная причина, по которой я прошу тебя выйти за меня. Я люблю тебя, Хелен. Всегда любил. Ты единственная женщина, на которой я когда-либо хотел жениться.
Хелен заглянула ему в глаза и увидела правду. Сердце переполнилось светлыми чувствами. Неуверенность понемногу начала улетучиваться. Они преодолеют это. Вместе!
Внезапно они оба обернулись на звук, который можно было описать только как рев полнейшей ярости.
– Проклятый ублюдок, не прикасайся к ней!
Сердце Хелен упало при виде брата Кеннета, который стремительно шагал к ним.
Увидев его инстинктивно отведенный кулак, она встала перед Магнусом.
– Остановись, Кеннет, ты не понимаешь. Он только что попросил меня выйти за него замуж.
Но Магнус не желал ее «защиты». Он легко приподнял ее и отодвинул в сторону, закрыв собой, когда ее брат встал перед ним.
– Выйти за него? – презрительно фыркнул Кеннет. – Только через мой труп.
Он нацелил кулак в лицо Магнусу. Магнус блокировал удар. Но когда Хелен кинулась вперед, пытаясь встать между ними, то отвлекла Магнуса, и второй удар Кеннета нашел свою цель. Магнус оттолкнул ее назад.
– Не вмешивайся, Хелен.
Мужчины обменялись еще несколькими ударами. Она никогда не видела брата таким. Он известен своим вспыльчивым нравом, но тут было что-то большее. Он был как одержимый. Казалось, он собирается убить Магнуса. Тут дело было не только в извечной вражде их кланов.
– Остановись! – закричала она брату. – Почему ты это делаешь?
Магнус врезал Кеннету в живот, согнув его пополам. По крайней мере Кеннет притворился, что согнулся, потому что в следующую секунду он заехал кулаком Магнусу под подбородок, отчего голова Магнуса откинулась назад.
– Расскажи ей, – прорычал Кеннет, бросая Магнусу вызов взглядом. – Расскажи, как ты убил ее мужа.
Хелен была так ошарашена словами брата, что не сразу заметила, как посерел Магнус. К тому же он перестал защищаться от ударов брата. Кулаки Кеннета молотили его по лицу, разбивая в кровь, и он позволял ему.
– Дерись же, ублюдок! – проорал Кеннет, сбивая его на землю.
Но Магнус не собирался драться. Хелен снова кинулась вперед, схватила брата за руку.
– Прекрати, Кеннет! Ты же убьешь его!
Кеннет весь кипел и пыхтел, как разъяренный дракон.
– Он этого заслуживает.
За яростью она разглядела во взгляде брата муку.
– Его нашли, Хелен. Нашли Гордона. Внизу башни в Триве, заваленного камнями, с перерезанным горлом и изуродованным лицом. Его убил кто-то из своих.
Хелен почувствовала, как ужас подкатывает к горлу.
– Должно быть, это какая-то ошибка. – Она взглянула на Магнуса. Он поднялся на ноги, но не встречался с ней взглядом. – Скажи ему, Магнус. Скажи, что это неправда.
– Я не могу этого сделать, – ответил он с каменным лицом.
Хелен охнула от ужаса, когда до нее дошло. Вот она, мрачная тайна. Вот что он скрывал от нее.
Кеннет грязно выругался и опять накинулся бы на Магнуса, но Хелен повисла у него на руке.
– Прекрати! – закричала она. – Я не позволю тебе убить его, что бы он ни совершил. – Она снова посмотрела на Магнуса, понимая, что тут что-то большее. – Почему, Магнус? Почему ты сделал это?
Уильям был его другом. Должна быть какая-то очень веская причина.
– Потому что хотел заполучить тебя, – прорычал Кеннет.
Хелен в гневе повернулась к брату.
– Ты же знаешь, что это неправда. Уильям был ему таким же другом, как и тебе. Я хочу, чтоб ты ушел, Кеннет. Сегодня ты уже достаточно натворил.
– Далеко не достаточно. Он все еще стоит. Я не уйду, пока не услышу объяснение.
– Поди к черту, Сазерленд. Я ничего тебе не должен.
Кеннет снова кинулся было на Магнуса, но Хелен остановила его.
– Пожалуйста, уходи. Дай мне поговорить с ним.
Брат встретился с ней взглядом. Рот его упрямо сжался, но он уступил ее просьбе.
– Если выйдешь за него, Хелен, ты для меня умерла. – Он метнул в Магнуса еще один гневный взгляд. – Мы еще не закончили, Маккей. Я говорил брату, что из этого ничего не выйдет. Я ни дня больше не останусь с тобой под одной крышей.
Еще раз предостерегающе взглянув на Хелен, Кеннет зашагал прочь.
Она посмотрела на побитое, в синяках и ссадинах лицо Магнуса и сказала:
– Пойдем, я позабочусь о твоем лице.
Выражение его лица было пугающе пустым.
– Хелен.
Она оборвала его:
– Вначале твое лицо, потом мы поговорим.
Ей надо было дать себе немного времени успокоиться. Но в глубине души она боялась, что если они поговорят сейчас, потом им будет уже не до ссадин.
Он пошел за ней в кухню. В маленькой кладовке за кухней находилась замковая аптека. Она смыла кровь с лица тряпочкой, смоченной в ведре воды, которую служанки принесли из колодца, и начала смазывать мазью ушибы и ссадины. За все время он ни разу не вздрогнул и не шевельнул ни единым мускулом, даже когда она дотрагивалась до самой болезненной ссадины на щеке, но синяки и ссадины были и на скулах, и на подбородке. Он как будто онемел.
– Если не перестанет кровоточить, я зашью.
Он равнодушно кивнул.
Наконец Хелен вытерла руки о полотняный фартук и повернулась к нему. Больше откладывать было невозможно.
– Почему, Магнус? Должна быть причина.
Однако ее непоколебимая вера в него, казалось, еще больше разозлила его. Это душа его корчится от чувства вины, поняла она.
– У меня не было выбора. – Холодным, без эмоций, голосом, он объяснил, что произошло. Как Уильяма завалило камнями. Как англичане настигали их. Как он пытался освободить его, но не смог. Как Уильям умирал, но ему пришлось забрать его жизнь, чтоб его не захватили в плен и не узнали, и как все оказалось бесполезно из-за родимого пятна.
Хелен наполняло ужасом не то, что говорил Магнус, а чего он недоговаривал. Он сделал это, чтоб защитить собратьев Уильяма, но также чтоб защитить ее.
Она пошатнулась, наконец осознав тяжесть того, что стоит между ними. Дело не только в ее родных, в ее замужестве и в его преданности другу. Все намного хуже. Он был вынужден совершить немыслимое, чтоб защитить ее. И в глубине души винит ее за это.
Она думала, что любовь единственное, что имеет значение. В своей наивности считала, что все преодолимо, если они любят друг друга. Но она ошибалась. Даже если он любит ее, чувство вины и призрак Уильяма всегда будут стоять между ними. Он никогда не простит себя и никогда не простит ее.
Но хоть сердце ее и разрывалось, она попыталась облегчить ту непосильную ношу, которую он явно носил слишком долго.
– У тебя не было выбора, – сказала она, положив ладонь ему на руку. – Ты сделал то, что должен был. Кровь в легких… – Она покачала головой. – Никто ничего не смог бы сделать. Он был все равно что мертв.
– Я знаю это, Хелен. Я не нуждаюсь в том, чтоб ты отпускала мне грехи.
Она понимала, что это в нем говорит боль, но слова его тем не менее больно ранили.
– А что тогда тебе от меня нужно, Магнус? Потому что, похоже, что бы я ни делала, этого никогда не будет достаточно.
Их глаза встретились, и на мгновение ей показалось, что ее слова проникли сквозь вину и гнев и что у них, быть может, еще остается шанс.
Но она видела лишь то, что хотела видеть. В холодном его молчании она поняла то, что он знал уже давно, а она отказывалась признавать: смерть Уильяма Гордона всегда будет стоять между ними. Может, Магнус и любит ее, но чувство вины никогда не позволит ему познать настоящее счастье. Может ли она выйти за него, зная это?
Сердце ее сжалось от боли.
Но она не успела ничего ему сказать, когда воздух сотряс оглушительный грохот, за которым последовало громкое «бабах». Она инстинктивно кинулась ему на грудь, пытаясь защититься от ужасающих звуков.
Гром? Это не мог быть гром, сообразила она.
– Что это было? – Она взглянула на Магнуса. Ничего подобного она никогда раньше не слышала. Зато Магнус определенно слышал. Рот его сжался.
– Черный порох. – Едва грохот прекратился, он потащил ее через кухню во двор.
Люди в панике метались по двору. Незнакомый едкий дым распространялся в воздухе и очень скоро проник в легкие. Подняв глаза, они увидели, что один из двух донжонов в огне.
И не просто донжон, в ужасе дошло до нее.
– Король! – вскричала она.
Глава 28
Если б взрыв не сигнализировал о том, что король в опасности, Магнус бы даже обрадовался возникшей отсрочке. Его объяснение прошло не так, как он планировал, и теперь, когда она узнала его тайну…
Черт бы побрал Сазерленда и его проклятое вмешательство! Он не хотел, чтоб она узнала. Не хотел видеть это выражение ужаса и отвращения на ее лице, когда до нее дошло, что он вынужден был сделать.
Но она смотрела на него совсем не так. Черт, может, сочувствие и понимание еще хуже.
Он стряхнул эту мысль и помчался к горящей башне. Почувствовав за собой Хелен, обернулся и закричал, чтобы она оставалась тут.
Как бы не так.
Она покачала головой.
– Я могу понадобиться.
Рот его сжался. Проклятие, она права. Но его это ничуть не радовало. Ей следовало бы бежать от опасности, а не навстречу. Глаза их на мгновение встретились.
– Ты не пойдешь в башню, будешь ждать снаружи – там, где я скажу.
Не дав возможности возразить, он потащил ее сквозь толпу к горящему донжону.
Как всегда во время кризиса – если только этот кризис не касался некоей девушки, – его охватывало какое-то странное спокойствие. Мозг очистился от всего, кроме стоящих перед ним задач, которые выстроились в простой последовательности: найти короля, проверить и оценить ущерб, решить, как его устранить. Он не думал, что могло случиться непоправимое, он сосредоточился на том, что надо сделать. Если король был в башне, надо найти его и поскорее вывести оттуда.
Макгрегор собирался отвести короля в его покои после аудиенции с графом Сазерлендом. Поскольку с тех пор уже прошло некоторое время, были веские причины подозревать, что они там.
Только их там не было. Они с Хелен уже почти добежали до башни, когда заметили короля, Макгрегора и нескольких рыцарей, которых Магнус поставил для защиты у боковых дверей. Граф Сазерленд и Маколей выскочили из Большого зала, который располагался между двумя башнями, и увидели короля почти одновременно с Магнусом, и все вместе направились к королевской свите.
Но Макгрегор никого не подпустил к Брюсу, приказав окружить короля плотным кольцом.
Когда Магнус увидел, что король цел и невредим, его холодное спокойствие обратилось в ярость.
– Что, черт побери, произошло?
Макгрегор встретил его взгляд не менее разгневанно. Горные стражники не любили сюрпризов, а второе нападение на короля, находящегося под их охраной, никак иначе не назовешь.
– Мы должны были быть там, вот что, – ответил Макгрегор. – Мы уже почти дошли до Солнечной комнаты, когда король пожелал сходить в бараки проведать раненых. Мы только-только спустились по лестнице на первый этаж, когда прогремел первый взрыв.
Король протолкался сквозь защитную стену рыцарей.
– У меня до сих пор в ушах звенит, – сердито проворчал он. – Клянусь распятием, еще немного, и нам бы конец!
– Вы что-нибудь видели? – спросил Магнус.
Макгрегор покачал головой.
– Я думал только о том, чтобы увести короля в безопасное место. Это было похоже на ад кромешный. Если там кто и находился, едва ли выжил.
Магнус был согласен с ним. Тот, кто сделал это, либо убежал, либо погиб. Но Магнус намерен был удостовериться.