Проклятый дом Баранов Евгений

ГЛАВА 17

Аркадий помог Любе выйти из машины, после чего взял ее под руку, и парочка чинно покинула стоянку, направившись к длинному двухэтажному зданию, у входа в которое стояли несколько человек с цветами и воздушными шариками.

Катарина дождалась, пока Меркин с Любой зайдут внутрь, и лишь потом приблизилась к крыльцу. Оказавшись на второй ступеньке, она услышала визгливый голос, прогремевший прямо у нее над ухом:

– Светка! А-а-а!.. Сто лет тебя не видела. – Молодая женщина в черном пальто повисла на шее у Копейкиной, не переставая голосить: – Молодец, что приехала. Слушай, ты совсем не изменилась!

Ката попыталась отстраниться, но ей никак это не удавалось.

– Вы меня с кем-то путаете, – пропищала она, высвободившись из крепких объятий незнакомки.

Женщина быстро заморгала накладными ресницами:

– Свет, ты чего?

– Я не Света. – Копейкина встала лицом к фонарному столбу и на всякий случай вытянула вперед руку.

– Ой! Простите. Вы так на Светку нашу похожи, прямо как сестры! Я подумала, что она в этом году решила приехать на встречу, ведь обещала по телефону.

– А что здесь за встреча?

– Встреча выпускников. Мы каждый год в середине февраля в ДК собираемся. Три класса: «А», «Б» и «В». Светка, кстати, в «Б» училась.

Выходит, Люба с Аркадием пожаловали на встречу выпускников. Так они что, бывшие одноклассники?

В вестибюле Катка сдала шубу в гардероб, успев сто раз пожалеть, что облачилась в джинсы и свитер. Не очень-то подобающая одежонка для встречи выпускников. Тем более для нее – человека, который намеревается смешаться с толпой и остаться незамеченной.

– Извините, вы не подскажете, где проходит встреча выпускников? – спросила она у высокого парня с веснушчатым лицом.

– Как всегда, на втором этаже. Прямо по коридору, потом по лестнице, и там все увидите. Кстати, я направляюсь туда же, хотите, пойдем вместе?

– Согласна, – кивнула Катка, отметив, что парень одет в обычные джинсы и черную водолазку.

«Отлично, – прошептал ее внутренний голос, – значит, не одна я буду выделяться».

– Я Кирилл, – представился провожатый, пока они шли по коридору.

– Ка… Вера, – соврала Копейкина.

– А ты из какого класса? – Кирилл перешел на «ты». – Мы вроде незнакомы. Или ты чья-то жена?

– Угадал, я жена.

– А чья? – допытывался парень.

– Э-Э… Лешки. – И, чтобы не называть фамилию, Катарина громко закашлялась.

Кирилл цокнул языком:

– Лешки Курбатова?! Блин, я сразу догадался, он же говорил, что его вторая жена – рыжая. А я с Лехой в параллельном классе учился. Слушай, а где он сам-то?

– Позже подъедет, у него дела.

– Узнаю Леху, всегда занят, всегда ему некогда. Не возражаешь, если я буду тебя опекать, пока Бублик не подвалит?

– Какой бублик? – почему-то испугалась Ката.

– А Леха разве тебе не говорил, мы его в школе так называли. Кликуха у него была – Бублик.

Катарина занервничала. В ее планы вовсе не входило близкое знакомство с Кириллом. И потом, как он, собственно, собрался ее опекать – станет следовать за ней по пятам, пока не приедет Бублик? А вдруг этот самый Бублик уже давно в зале, вместе со своей второй рыжей женой? Вот весело будет, когда они столкнутся нос к носу! Нет, надо как-то выкручиваться. Думай, Катка, думай, иначе твое мероприятие грозит обернуться провалом.

Помощь пришла внезапно. Двое парней, увидев Кирилла, заголосили:

– Кирюха, здорово! Ты как? Ты где?

Воспользовавшись ситуацией, Катарина быстро поднялась по лестнице и юркнула в распахнутую дверь актового зала.

В зале царила полумгла, откуда-то сверху лилась приятная музыка, со стен и потолка свисали разноцветные шарики, а вдоль одной стены расположились столики с закуской и выпивкой.

Одни сразу начали набивать желудок едой, другие мирно беседовали, собравшись небольшими группами, третьи же громко разговаривали, смеялись и отчаянно жестикулировали. Были и те, кто, наплевав на все и вся, танцевали в сторонке. К слову сказать, Аркадий с Любой оказались в их числе.

Ката подошла к столу, увидела стоявшего в метре от нее Кирилла и быстро двинулась в противоположную сторону. Когда чья-то рука легла на ее плечо, Катарина вздрогнула.

– Светка? – неуверенно спросил худощавый парень с тонкими усиками, прищурив близорукие глаза. – Нет, вы не Светка. Прошу прощения.

В следующую секунду в зале вспыхнул яркий свет, музыка стихла. Ката оказалась в самом центре помещения, как на ладони. Пришлось ей в срочном порядке прятаться за спину какого-то широкоплечего мужика и, чуть пригнувшись, следовать за ним до самых дверей.

В коридоре Катарина встретила – не может быть! – Кирилла. Создавалось такое впечатление, что он был повсюду одновременно.

– А ты чего сбежала? – спросил он, держа в руке бокал с шампанским.

– Там слишком душно. А ты почему не в зале?

– Белоснежка сейчас речь толкать начнет, а это надолго. Ее болтовню я не переношу еще со школы, пусть выговорится, потом и потусить можно будет.

– А Белоснежка – это прозвище одноклассницы?

– Не-е, Белоснежка – это наша классная. Варвара Дормидонтовна Ризенштейн-Караваева! – Кирилл засмеялся. – Страшнее ее зверя нет. В школьные годы мы боялись ее, как огня.

Катарина заглянула в зал.

– И мы снова встретились, – вещала Варвара Дормидонтовна. – Прошло столько лет, а вы…

Ката прикрыла дверь.

– Кирилл, а ты знаком с Аркадием Меркиным?

– С Аркашкой? Ну, так, на встречах видимся.

– Он учился в твоем классе?

– Аркашка вообще с нами не учился, я с Любкой учился. А он – муж ее.

Ката нервно хохотнула:

– Что ты сказал?!

– Аркашка, говорю, муж нашей Любки. Хочешь правду: в десятом классе Любка весила около центнера. Серьезно! У нее парня долго не было, она всегда одна ходила, а потом…

– Что потом?! – выкрикнула Ката.

– Через три года после окончания школы она замуж за Аркашку вышла.

– Ты врешь! – вырвалось у Катарины помимо ее собственной воли.

– С какой стати мне врать? Не веришь, у Лешки спроси.

– И сколько лет они уже женаты?

– Считай сама: нам по тридцать, Любка за него в двадцать вышла, получается, уже десять лет они надоедают друг другу.

Шатающейся походкой Ката дошла до ступенек.

– Эй, Вер, ты куда?

– Мне надо в туалет.

– Знаешь, где искать?

– Найду.

Дотопав до гардероба, Ката получила шубу, вышла на улицу и полной грудью вдохнула морозный воздух.

Люба – жена Аркадия. Обалдеть!

– Никто такого не ожидал, – бормотала она, садясь в машину. – Никто!

Наталья достала из холодильника торт, поставила его на стол и, вздохнув, тревожно проговорила:

– Не знаю почему, но сегодня у меня все валится из рук. Вы не слышали, магнитных бурь случайно нет?

Розалия отмахнулась:

– Я не верю в магнитные бури. Все это ерунда! А вялая ты, потому что до трех ночи по квартире колобродила.

– Бессонница в последнее время замучила, – вздохнула Натка.

– Не тяни кота за хвост, режь тортик.

Наталья отрезала от шоколадной вкуснятины два куска, переложила их на маленькие тарелочки, а сам торт вознамерилась поставить обратно в холодильник. Но закружившаяся совсем не вовремя голова помешала ей осуществить задуманное. Держа в руках торт, Натали покачнулась, ахнула и… Двухкилограммовое великолепие в мгновение ока оказалось на полу.

Розалия выругалась:

– Каракатица криворукая! После чая отправляйся в спальню, и до самого вечера чтобы я тебя не видела!

– Я не засну, – залепетала Натка, пытаясь ликвидировать последствия небольшого ЧП.

– Ничего не знаю, можешь выпить снотворное, но готовить обед и ужин я тебе не позволю. В таком сомнамбулическом состоянии ты запросто сыпанешь в пищу вместо соли какую-нибудь отраву.

– Все равно, я не усну, я себя знаю, и не уговаривайте.

Розалия скрестила руки на груди:

– Так, я не поняла, что за пререкания? Кто-то захотел посетить с дружеским визитом Папуа – Новую Гвинею? Кому-то не терпится помочь аборигенам нарядить к Новому году пальму? Еще одно слово – и я тебе устрою экстренный вылет из России. Причем вылетишь ты без билета, по методу поджопнической атаки по заднему флангу. Поняла меня?

– Ага.

– Не «ага», а так точно! Убирай торт – и в кровать!

Поместив бывший тортик, а ныне совершенно не пригодную для еды массу в полиэтиленовый пакет, Наталья направилась к входной двери.

– Выброшу в мусоропровод, а потом вытру пол.

– Иди-иди, – прогудела Розалия. – Смотри, на лестнице не растянись.

Не успела Натка коснуться дверной ручки, как входная дверь распахнулась и в прихожую с громким лаем влетела Дискетка. Следом за болонкой в квартиру вошла Катарина.

– На улице ледниковый период, – пробурчала Катка, бросив поводок на комод. – Пока мы гуляли, я все руки себе отморозила. Нат, а что у тебя в пакете?

– Тортик. Вернее, то, что от него осталось. – Качая головой, Натали ступила за порог, и в эту самую минуту произошло нечто непредвиденное.

Сначала откуда-то снизу послышался грохот, затем крик: «Помогите!» – и фраза: «Стой, ублюдок, я все равно тебя догоню».

Наталья дотопала до лифта и увидела на лестничном пролете какого-то обезумевшего мужика двухметрового роста. С вытаращенными от ужаса глазами, незнакомец в два счета миновал один пролет, заметил распахнутую дверь Копейкиных и, оттолкнув Натку, метнулся прямиком в квартиру. Тут стоит обратить внимание на один далеко не маловажный факт – мужик был абсолютно голым.

Наталья взвизгнула и вторично выронила из рук многострадальный торт. Не ожидавшая увидеть ничего подобного, Катарина была поражена не меньше Натальи. Когда голый бугай нарисовался в ее прихожей, она даже не сообразила, что происходит. И лишь после того, как мужик умоляюще взглянул на нее небесно-голубыми очами и еле слышно молвил: «Не губите меня. Можно мне у вас спрятаться?» – Катка машинально кивнула.

Обнаженный атлет скрылся в глубине квартиры. Успевшая выйти из кухни Розалия зачастила:

– Кто он? Детка, какого черта ты впустила в квартиру неизвестного мужика? И почему он голый?!

Катарина хотела сказать, что сама находится в прострации, но в этот момент на площадке появился их сосед снизу – дальнобойщик Борис Сомов. Раскрасневшееся лицо Бориса искажала маска гнева и злобы. Сжимая кулаки, Сомов обратился к Натке:

– Куда поскакал этот козел?!

Сев на корточки, Натали покосилась на Розалию с Каткой:

– Не знаю… я никого не видела.

– Здесь никто не пробегал, – вступила в разговор Розалия. – Ни козлы, ни ослы, ни даже северные олени. А в чем дело, Бор?

В коридор выскочила Лиза:

– Кат, Розалия Станиславовна, я сейчас видела…

Свекровь быстро притянула к себе Волкову и закрыла ей рот ладонью.

– Уже проснулась, мой ангел? А мы как раз говорим дяде Боре, что не видели поблизости никаких козлов.

Лизавета понимающе закивала и промычала из-под ее ладони:

– Ясненько.

– Черт! – Сомов саданул кулаком по стене. – Убежал, сукин сын! Он, наверное, вниз ломанулся, а мне показалось, что наверх. Ну, сучонок, я тебя еще встречу!

– О ком ты говоришь? – задала вопрос Катка, начиная понимать, что к чему.

– Этот ублюдок лежал в моей кровати! – выдохнул Борька. – Я из рейса на день раньше приехал и застукал Зинку с любовником. Он, как меня увидел, вскочил и дал деру. Мне бы следовало сразу его схватить, да я чуток растерялся.

Розалия понимающе переглянулась с невесткой.

Внезапно Борис рассмеялся:

– Ничего, далеко этот Казанова не убежит. Он же голый! Прикиньте, совершенно голый на мороз выбежал. А там сейчас минус двадцать пять! Отморозит все свои причиндалы к такой-то матери. И поделом! В следующий раз хорошенько подумает, прежде чем к чужим женам ходить, пока их законные мужья деньгу зарабатывают.

Снизу послышался звонкий женский голосок:

– Боря… Борис, одумайся! Я все тебе объясню.

Секунду спустя на этаже появилась встревоженная Зина. Кутаясь в голубой халатик, она подбежала к мужу и попыталась его обнять. Но Борис отстранился:

– Не прикасайся ко мне, шалава!

– Борь, все произошло случайно, я не виновата!

– Ага, не виновата! Еще скажи, он тебя принудил с ним в постель лечь.

Зина заревела:

– Прости меня, Боречка, прости дуру! Я тебя люблю, только тебя! Борюся…

– Скройся с глаз долой!

– Боренька, ты – мой идеал!

– Не позорься!

Зина начала размазывать слезы по лицу.

– А где Олег? – спросила она, испуганно озираясь по сторонам.

– Нету больше твоего Олега, – заявил Борис.

– Как – нету, что ты с ним сделал?!

– Я его к белым медведям отправил.

– Боря, ты его убил?!

– Замолчи, дура! Я до него и пальцем не дотронулся. Но если бы я его поймал, мало ему не показалось бы. Убег твой Олег. На улицу драпанул в чем мать родила. Все, больше он к тебе не ходок! Считай, не мужик уже твой Олег.

Зина схватила супруга за руку:

– Боря, давай поговорим спокойно.

– Отвали, сказал, я с шалавами не разговариваю. Дай мне в себя прийти, а вечером я тебе устрою Курскую дугу! С этого дня ты у меня дышать по расписанию будешь! Поняла?

– Поняла-поняла, – закивала Зина.

Борис начал спускаться вниз, а Зина, подбежав к Катке, тихонько спросила:

– Ты видела Олега?

– Он у нас в квартире.

– Слава богу! – Из груди Сомовой вырвался вздох облегчения. – Слушай, Катка, не выгоняй его. Я что-нибудь придумаю. Ты только не позволяй Олежеку голому на улицу идти.

– Ты думаешь, твой Олежек – полный идиот?

Ничего не ответив, Зина махнула рукой и начала поспешно спускаться по лестнице.

Розалия Станиславовна издала нервный смешок:

– Н-да, классный сюжетец получился! Ну что, пойдем на экскурсию?

– На какую? – Натка все еще стояла у лифта, держа в руках пакет с тортом.

– На такую! – передразнила свекровь. – На Олега смотреть.

– Я не собираюсь таращиться на голого мужчину.

– Ты собиралась выбросить торт. Избавься от него наконец, сколько можно прижимать к себе пакет?

Натка сделала два шага по направлению к мусоропроводу, когда вдруг створки лифта распахнулись и на этаже появились – не может быть! – Леопольд Самуилович в компании Цицилии Лазаровны.

ГЛАВА 18

– Добрый день, – пропела Цицилия. – А мы с Польди решили нанести вам незапланированный визит. Надеюсь, наше появление не нарушило ваших планов?

Забыв обо всем на свете, Розалия захлопала накладными ресницами:

– Боже! Какая честь для нас. Какая радость! Проходите. Милости просим! Всегда рады!

Цицилия Лазаровна откашлялась:

– Я специально не сообщила вам заранее о своем намерении побывать у вас в гостях. Так сказать, хотела, чтобы имел место эффект неожиданности.

– Молодцы, что приехали. Прошу вас, снимайте верхнюю одежду и чувствуйте себя как дома.

Пока Леопольд помогал матери снять шубу, Розалия отвела Катку с Натальей в сторону и прошелестела:

– Цицилию надо принять, как самую дорогую гостью, она неспроста заявилась, карга старая! Натка, дуй в кухню, приведи там все в идеальный порядок и накрывай на стол. Ката, ты ей помогаешь. Выкладывайте из холодильника всю жратву. Делайте чай, кофе, какао. Через пятнадцать минут стол должен ломиться от яств!

Наталья и Катарина ринулись в кухню. Лизавета потирала руки, а Розалия, расплывшись в улыбке, пригласила мамулю с сыночком в гостиную. Но, не успев распахнуть дверь главного помещения, она услышала картавый голосок Арчибальда. Попугай, как обычно, смачно матерился, сидя на диванной спинке. От Арчи можно было ожидать чего угодно, а в планы Станиславовны вовсе не входило знакомство Цицилии с говорливым ара. Розалия резко замерла и возвестила:

– Предлагаю пройти в мою спальню, в гостиной занимается Лиза. Лизок, почему ты здесь, иди делай уроки, мы не будем тебе мешать.

– Вообще-то мы заехали ненадолго, – сообщила Цицилия.

– Ничего не хочу слышать, я не отпущу вас, пока вы не выпьете чашечку ароматного кофе. Натали как раз накрывает на стол.

В спальне Розалии Цицилия Лазаровна подошла к тумбочке, на которой покоились рамки с фотографиями.

– Это ваш сын? – спросила она, взяв фотку Копейкина.

– Он самый. Красивый мальчик, правда?

– Сколько ему?

– Тридцать восемь, – не моргнув глазом, соврала Розалия. – Я его воспитала в лучших традициях. Мой сын пошел в меня. С детства мне прививали любовь к нужной литературе. С семи лет я запоем читала Толстого, Островского, Достоевского, Пушкина, Чехова… Короче говоря, классику я осилила к двенадцати годам. С тех пор я и книга – это две неразлучные подружки.

Цицилия Лазаровна планировала в очередной раз восхититься Розалией, но ей помешали. Совсем некстати из шкафа послышался чей-то чих.

Розалия вздрогнула. Цицилия с Леопольдом насторожились.

– Кто чихнул? – спросила Цицилия.

– Чихнул? Дорогая, Цицилия Лазаровна, вам показалось.

– Да нет же, я отчетливо слышала чье-то чихание.

– У нас слишком тонкие стены, должно быть, это соседи чихают.

Чих повторился. На этот раз он был громче.

Розалия приблизилась к шкафу, распахнула створки и похолодела. Из шкафа на нее с глуповатой улыбочкой взирал Олег.

Вспомнив, что они приютили в квартире любовника Зинки, Розалия едва не лишилась чувств. Захлопнув створки, она прижалась спиной к шкафу и, заикаясь, пробормотала:

– Наверное, нам пора переместиться в кухню. Что-то я проголодалась.

Очевидно, у Олега началась аллергия на парфюм свекрови, которым были щедро политы ее наряды, так как он принялся чихать с двухсекундными интервалами.

Леопольд вскочил с кресла:

– Розалия, по-моему, кто-то чихает в твоем шкафу!

– Ну что ты, Лео! Это невозможно.

– Но я же слышу. Кто сидит в шкафу?

Лицо свекрови сделалось бордовым.

– Я не хотела вам говорить, но, по всей видимости, придется. Это чихает моль. Да, да, моль! Понимаете, это особый вид моли, выведенный в Средней Азии. Их отличительная особенность состоит в том, что они чихают точь-в-точь как двухметровые козлы. Э-э… в смысле, мужчины. Сволочи! Вот так совершишь благое дело, твою мать, а потом сто раз пожалеешь!