Смертельное путешествие Райх Кэти

Глава 6

Следующее утро я провела отделяя плоть четырех жертв. Номер 432 прибыл из сожженного сегмента фюзеляжа, который лежит в долине к северу от главного места крушения. В этом похоронном ящике я нашла один относительно неповрежденный труп, без верхней части черепа и отсутствующими руками от локтя. Там же были часть головы, целая правая рука с осколком нижней челюсти вдавленной в мускулы трицепса. Все было заморожено в единую обугленную массу.

Я решила что труп был телом чернокожей девушки в возрасте чуть за 20 и ростом 5 футов 7 дюймов на момент смерти. Рентгеновские снимки показали ее излеченные переломы правой плечевой кости и лопатки. Я классифицировала номер 432 как фрагментированные останки человека, сделала запись наблюдений, и переслала тело к одонтологу.

Часть головы белого парня около 20 лет была пронумерована как 432А и также была отправлена на зубной анализ. Фрагмент челюсти принадлежал кому-то старше чем номер 432A, вероятно женщине, и был направлен дантистам как номер 432C. По состоянию развития кости я предположила, что отдельная рука была от взрослого старше двадцати.

Я просчитала наивысшие и наименьшие варианты роста, но не смогла установить пол, так как костные параметры попадали в диапазон как мужских так и женских пределов. Я отправила руку на снятие отпечатков под номером 432D.

Когда я глянула на часы было уже 12.15. Надо было спешить.

Я увидела Райана в маленькое окошко морга. Он сидел на ступенях у входа — одна нога вытянута, другая поддерживает руку, как будто он говорит по мобильному. Открыв дверь я услышала его слова, он говорил по-английски напряженным тоном. Наверняка не о работе говорил.

— Ну, все идет как идет.

Он повел плечом когда заметил меня и его ответы стали краткими.

— Делай как знаешь, Даниэль.

Я подождала пока он закончит и присела рядом.

— Извини за опоздание.

— Не проблема.

Он захлопнул крышку и сунул телефон в карман, его движения были резкими.

— Проблемы на личном фронте?

— Что хочешь на ланч? Рыбу или курицу?

— Хорошая уловка, — я сказала, улыбнувшись. — Тонкая как в суде.

— Мой личный фронт тебя не касается. Достаточно?

Я было открыла рот, но так ничего и не сказала.

— Просто личные разногласия.

— Да хоть с архиепископом Кентерберийским любовные разногласия решай! Только не устраивай мне тут спектакли!

Мои щеки пылали.

— А с каких это пор тебя интересует моя личная жизнь?

— Меня нисколько не заботит твоя личная жизнь, — огрызнулась я.

— Это допрос.

— Что?

— Замнем.

Райан потянулся ко мне, но я отстранилась.

— Ты же попросила меня встретится! Слушай, это расследование всех нас нервирует. Но я не бью тебя в больное место. Мне меньше всего нужны угрозы. — Сказал он и опустил на глаза черные очки.

— Угрозы? — взорвалась я.

Райан повторил свой вопрос:

— Так рыба или курица?

— Иди ты со своей рыбой к курице!

Я развернулась и схватилась за дверную ручку. Лицо пылало от гнева. Или это было унижение? Или мне было почему-то больно?

Войдя, я прислонилась спиной к закрытой двери. Я услышала шум двигателя, визг тормозов грузовика, который привез еще 20 ящиков с останками. Повернув голову, я заметила как Райан топнул в сердцах ногой, и направился к своей взятой напрокат машине.

Как ему удается так меня злить? Я о нем много думала пока он месяцами работал под прикрытием. Но дистанция между нами стала уже так привычна, что я даже не задумывалась что кто-то может появится в его жизни. Так что в этом все дело? Хоть я и хотела знать ответ на этот вопрос, но, без сомнения, не собиралась его задавать.

Обернувшись я наткнулась на Ларка Тайрелла, который внимательно на меня смотрел.

— Тебе нужен отдых.

— Сегодня у меня двухчасовой перерыв.

Я просила о таком перерыве, чтобы с Райаном осмотреть то место где я нашла ногу.

Теперь мне предстоит делать это одной.

— Сендвич?

Ларк кивнул в сторону зоны отдыха.

— Конечно.

Минуту спустя мы уже сидели за одним из раскладных столиков.

— Сендвич и тертые чипсы, — сказал он.

— Как обычно.

— Как там Ламанш?

Ларк выбрал что-то похожее на тунец с гарниром.

— Как обычно придирчив.

Будучи начальником судебно-медицинского подразделения, Пьер Ламанш был коллегой Ларка Тайрелла в лаборатории в Монреале. Оба мои босса знали друг друга в течение многих лет по Национальной ассоциации Судебно-медицинских экспертов и американской Академии Судебной медицины. Ламанш перенес сердечный приступ прошлой весной, но уже полностью восстановился и вернулся к работе.

— Очень рад это слышать.

Когда мы раскрыли целлофановые упаковки и откупорили содовую, я вспомнила о том, как он появился на месте крушения.

— Могу я задать вопрос?

— Конечно.

Он внимательно рассматривал меня своими карими глазами, блестящими на солнце падающем из окна.

— Господи, Ларк, я в порядке! Так что прекращайте оценивать мою стрессоустойчивость!

А детектив Райан, как оказалось, просто болван.

— Запомню. Ты высыпаешься?

— Как Кустер после битвы при Литтл-Бигхорн, — я еле сдержалась, чтобы не закатить глаза.

— Так в чем вопрос?

— Когда вы прибыли с вице-губернатором на прошлой неделе, где приземлился ваш вертолет?

Я перевернула свой пакет с чипсами и высыпала горсть себе в ладонь.

— Совсем рядом с местом крушения есть такой неприметный домик. Пилоту понравилось место, там он нас и высадил.

— Там есть взлетная полоса?

— Да нет же, черт возьми, просто маленькая полянка. Мне показалось, что Дэвенпорт обделает своего Келвина Кляйна — так он струсил. — Ларк хихикнул. — Было как в сериале M*A*S*H. Триггз все настаивал что нам надо вернуться, пилот поддакивал ему: «Да, сэр, да, сэр!», и вдруг, раз, и поставил свою птичку прямо там где хотел.

Я сунула кусочек чипсов в рот.

— А потом мы просто пошли к месту. Я бы сказал, что шли где-то четверть мили.

— Так там дом?

— Старая хижина или что-то в этом роде. Я не обратил внимания.

— А дорога там есть?

Он отрицательно покачал головой.

— К чему эти вопросы?

И я рассказала ему про ступню.

— Я не заметил там кладбища, но ничего не мешает его поискать. А ты уверена что это были койоты?

— Нет.

— Будь осторожна. Носи с собой рацию и баллончик газа.

— Койоты охотятся днем?

— Койоты охотятся когда пожелают.

Чудесно.

Официальное дерево Северной Каролины — длиннохвойная сосна, а официальный цветок — цветок кизила. Так же удостоились такой чести сельдь, морской окунь и восточная коробчатая черепаха. Еще штат гордится дикими пони Шэклефорд Бэнкс и самым высоким висячим мостом в горах Грендфазер.

Старый северный штат пролегает от южных Апалачей на западе, через холмы у подножия гор, дальше через болота, к морю, и до цепи островов вдоль восточного побережья. Там и гора Митчелл и Аутер Бэнкс, Блоуинг Рокс и мыс Страха, ущелье Линвилл и Лысый остров.

География Северной Каролины раскалывает своих жителей на два лагеря. Люди высокогорья развлекаются катанием на горных велосипедах, дельтапланеризмом, гонками на каяках, скалолазанием, а зимой лыжами и сноубордингом. Менее безбашенные играют в гольф, коллекционируют антиквариат, увлекаются музыкой блюграс[16] или просто любуются окрестностями.

Жители низины предпочитают соленый воздух, теплый песок, океанскую рыбалку и волны Атлантики. Температура здесь умеренная. Местные здесь не покупают варежек и зимних шин. Кроме случайно заплывшей акулы или заблудившегося крокодила, фауна здесь не опасна для жизни. И конечно же в низине гольф тоже уважают.

Даже если у меня захватывает дух от красоты бурлящих рек, каскадных водопадов и деревьев-исполинов, я всегда была предана морю. Я предпочитаю такую природу где достаточно только шорт или сарафанчика. Дайте мне каталог купальников и мне уже не нужен Эдди Бауэр.[17] Учитывая все это я предпочла бы оказаться на пляже.

Все это я обдумывала пока кружила по лесу. День был ясным, но свежим, и запах гниения чувствовался меньше. Хотя опознание тел шло в темпе, и останков на земле было поменьше, общая картина все же не изменилась. Фигуры в защитных костюмах все еще мелькали тут и там среди деревьев, но сейчас встречались и некоторые в кепках с буквами ФБР.

Я увидела как Ларк появился и исчез. Хотя на солнце было тепло, когда я вошла в тень, температура заметно понизилась. Я шла по следу, который оставила неделю назад, то и дело останавливаясь чтобы прислушаться. Ветки задевали и касались друг друга и мертвая листва осыпалась на землю с мягким отчетливым шуршанием. Над головой дятел отбарабанил стокатто, остановился, и снова повторил.

На мне была ярко-желтая куртка, чтобы не напугать кого-нибудь среди листвы. Я понадеялась что такой цвет отпугнет и койотов. В противном случае мне придется убить этих пушистых гадов. Я сжала в кармане свой газовый баллончик.

Возле упавшего бревна я опустилась на колено и обследовала землю. Потом поднялась и осмотрелась вокруг. Кроме ветки, которая послужила мне оружием, здесь ничего не напоминало о том приключении с представителями собачьих.

Я пошла вдоль узкого прохода ущелья. Поверхность земли была неровной и покрытой листвой, так что мне пришлось быть осторожной чтобы не подвернуть ногу на прикрытом листвой камушке. Трава была хоть и ниже окружающих кустов, но иногда доходила мне до колен.

Я внимательно высматривала вокруг как разных лесных тварей так и малейшие признаки каких-либо захоронений. Дом, о котором говорил Ларк это человеческое жилище, а я знаю что на старых фермах часто устраивали семейные кладбища. Однажды летом я руководила раскопками на вершине Чимни-Рок. Намереваясь выкопать только один ящик, мы раскопали крошечное кладбище, не включенное ни один в документ. Я тут же вспомнила о полосатом гремучнике и водяном щитоморднике.

Я углубилась в холодную тень леса, отбрасывая шипы и ветки цепляющие одежду и отгоняя насекомых облепивших мне лицо. Порывы ветра заставляли тени плясать, видоизменяя все вокруг. Как вдруг, деревья расступились и я вышла на небольшую полянку. Оказавшись на солнечнном свете, я заметила белохвостого оленя, который поднял голову, поглазел на меня и исчез.

Впереди стоял дом. Его задняя стена была вделана в утес, который возвышался на несколько сотен футов. У здания был довольно крепкий каменный фундамент, узкие окна, и покатая крыша с широким карнизом. Крытое крыльцо закрывало вход, а слева торчала какая-то странная каменная стена.

Я помахала. Подождала ответной реакции. Крикнула, опять помахала.

Ни звука, ни лая. Никаких «Добро пожаловать!».

Я крикнула еще раз, надеясь что не лезу в расставленные сети к Синей бороде.

Тишина.

Под звуки банджо в голове, я пересекла поляну. Хотя солнце было слишком ярким, я все-таки оставила свои черные очки в кармане. В дополнение к обычным фермерам-ворчунам, горы еще могут скрывать и вооруженных людей, считающих себя самыми лучшими. Горцы не любят чужаков.

Я увидела что большая часть территории постепенно зарастала. Что когда-то было лужайкой, или садом, теперь заросло чахлой белой ольхой, оксидендрумом древовидным, ландышевым деревом, и многочисленными кустами, которые я не узнала. В этих зарослях осина, магнолия Фрейзера, тополь, клен, дуб, бук, и Восточная белая сосна смешались с незнакомыми мне деревьями. Лианы пуэрарии лопастной окутывали все это зеленой паутиной.

По мере приближения к крыльцу мои руки покрывались гусиной кожей, и беспокойство окутывало меня как большое влажное покрывало. Чувство угрозы нависало над местом.

Оно исходило от темного, старого леса, или же от слепых, заколоченных окон? Или может это от тех джунглей, что держат жилье в бесконечном мраке?

— Эй! — крикнула я с бешено бьющимся сердцем.

По-прежнему ни голоса хозяев, ни лая их собак.

С первого взгляда мне стало ясно что дом покидали не в спешке. И не вчера. Дом был прочным как тюрьма Ньюгейт в Лондоне. Хотя я сомневалась, что Джордж Дэнс рисовал план, но этот дизайнер разделял нелюбовь тюремного архитектора к дверям в мир. Здесь не было никаких стеклянных пространств, чтобы улучшить вид на горы. Никаких окон в крыше. Никаких балкончиков. Построенное в скале из чистого бетона, это здание явно служило какой-то определенной цели. Я не смогла бы сказать когда его посещали в последний раз — прошлым летом или же в конце Великой Депрессии.

А может кто-то внутри сейчас наблюдает за мной в щель или дыру от выстрела?

— Есть кто дома?

Тишина.

Я вошла на крыльцо и постучала.

— Эй!

Никакого движения.

Шагнув к окну я прильнула глазами к ставням. Тяжелый, темный материал скрывал интерьер. Я вертела головой и так и сяк, пока не наткнулась на пушистое тельце паука и не отскочила от окна.

Спустилась по ступеням, обошла дом по заросшей плиточной дорожке и прошла через арку в мрачный небольшой внутренний двор. Он был окружен восьмифутовой каменной стеной со свисающей с нее сиренью. Листья сирени выглядели темными пятнами на фоне зелено-желтого леса. На этой сырой земле ничего не росло кроме мха. Этот маленький квадратик сырой мшистой земли казалось не был предназначен для поддержания цветущей жизни.

Я перевела взгляд на дом. В небе кружила ворона. Она присела на ближайшее дерево, каркнула два раза и опустила голову в мою сторону.

— Передай хозяйке, что я заходила, — сказала я ей.

Ворона взглянула на меня и, взмахнув крыльями, улетела.

Обернувшись я заметила блик, похожий на отражение солнца в разбитом зеркале. Я застыла. Это было движение в окне верхнего этажа? Я ждала целую вечность, но ничего не шелохнулось.

Во двор был только один вход, так что я вернулась той же дорогой и осмотрела противоположную сторону строения. Буйная растительность заполнила все пространство от леса до дома, где заканчивалась в засохших зарослях алтея, задушившего в объятиях фундамент. Я обошла территорию, но не увидела ничего напоминающего нарушенное или нетронутое захоронение. Единственная моя находка это обломок металлического прута.

Расстроенная, я вернулась на крыльцо, воткнула прут между ставен и тихонько нажала.

Ничего не получилось. Я поднажала сильнее. Мне было любопытно, но я не хотела нанести дому слишком большой ущерб. Ставни были крепкими и не сдвинулись с места.

Я посмотрела на часы. Два сорок пять. Уже бессмысленно. И глупо, если здание заброшено. Если владельцы и существовали, они либо отсутствовали, либо хотели, чтобы все так думали. Я жутко устала, вспотела и чесалась от тысяч крошечных царапин.

И признаюсь, это место меня просто страшило. Я понимала, что такая реакция иррациональна, но я чувствовала зло исходившее из самой земли. Решив навести справки в городе, я бросила прут и вернулась на место крушения.

По дороге в морг я размышляла о доме. Кто его построил? Зачем? Что такое было в этом месте, что так беспокоило меня?

Глава 7

Райан ждал меня в засаде на крыльце, когда я подъехала к гостинице чуть позже девяти.

Я не видела его, пока он не заговорил.

— Кажется, у нас что-то взорвалось.

Я остановилась, держась за ручку двери.

— Не начинай, Райан.

— Завтра Джексон собирается сделать официальное заявление.

Я повернулась в сторону его голоса. Райан сидел на качелях, стоящих на крыльце и покачивался. Когда он затягивался своей сигаретой тусклый красный свет освещал его лицо.

— Это точно?

— Как и то, что Мадонна не девственница.

Я колебалась, желая и узнать новости по расследованию и опасаясь их вестника.

— День был совершенно препоганый, Брэннан. Прошу прощения за свое поведение.

Хотя у меня и не было достаточно времени чтобы обдумать все, но наша дневная размолвка привела меня к определенному решению. Я была готова предотвратить катастрофу под названием «связь с Райаном». Отныне наши отношения будут строго профессиональными.

— Рассказывай.

Он похлопал по сидению рядом с собой.

Я подошла ближе, но осталась стоять.

— Так что за взрыв?

— Присаживайся.

— Если это очередная уловка, то ты…

— У нас есть образование воронок и слипшиеся волокна.

В полутьме от тускло горящей над Райаном лампочки, его лицо выглядело безжизненным. Он глубоко вздохнул и щелчком отправил окурок в папоротники Руби. Я смотрела на искры в темноте и представила себе падение рейса 228.

— Ты хочешь услышать все?

Поставив между нами свою сумку, я села на качели.

— Какие воронки?

— Те самые, что образуются когда твердое или жидкое резко превращается в газ.

— Как при детонации.

— Да.

— При взрыве температура поднимается до тысяч градусов и взрывная волна образует газовый эффект оплавления на металлических поверхностях. Так описывают это взрывники. Они показали слайды сегодня на летучке. Это похоже на апельсиновую кожуру.

— Они нашли воронки?

— Они выявили их на обломках. А так же закругленные края фрагментов, что тоже показатель.

Он тихонько качнул качели.

— А что за волокна?

— Они нашли волокна некоторых материалов которые впаяны в другие, неповрежденные.

Увидели под высокочувствительными микроскопами, конечно. Также нашли следы высокой температуры и плавления на изломах некоторых фрагментов.

Еще одно покачивание и мой греческий салат, съеденный после ухода из морга, вылетит наружу.

— Не раскачивай качели!

— Некоторые макро-фото удивительны.

Я застегнула куртку и сунула руки в карманы. Дни еще были теплыми, но вечера уже достаточно прохладны.

— Итак, воронки, закругленные кромки на металлических частях, а также признаки плавления и проникновение волокон означают взрыв. Наши травмы голени соответствуют этому.

— К тому же большая часть фюзеляжа упала неповрежденной.

Я уперлась ногой в пол чтобы остановить качели.

— Все вместе означает взрыв.

— От чего?

— Бомба. Ракета. Техническая неполадка. FAA проведет хроматографический анализ, чтобы определить, какие химикаты могли бы присутствовать, а также фоторентгенографию, чтобы идентифицировать молекулярные разновидности. Да, и еще, инфракрасная спектрофотометрия. Не уверен для чего, но звучит как надо. Это в том случае если они отберут все у лаборатории ФБР.

— Ракета?

Я впервые услышала о такой возможности.

— Не похоже, но такой вариант был. Вспомни шумиху о ракете сбившей TWA 800. Пьер Сэлинджер получил на орехи, виноват был флот.

Я кивнула.

— И в этих горах скрываются кое-какие вооруженные банды. Может недобитки Эрика Рудольфа вышли на рынок оружия и купили новую игрушку.

Рудольф разыскивался в связи со многими нападениями на клиники делающие аборты, и как подозреваемый в бомбежке на Олимпийских Играх 1996 года в Атланте. Ходили слухи что он сбежал в эти леса.

— Есть предположения где был центр взрыва?

— Слишком рано еще об этом говорить. Группа по исследованию кабины собирает данные о повреждениях сидений, что поможет точно определить место взрыва.

Райан оттолкнулся, но я удержала качели.

— Наша группа делает то же самое с ранами и переломами. Похоже, что худшие раны произошли в хвосте самолета.

Антропологи и патологи составляли схему травм по местоположению пассажирских мест.

— Что там насчет радистов?

— Ничего неожиданного. Взлет, курс на северо-восток, в Афины. Центр авиадиспетчерской службы Атланты их ведет до Уинстон-Сейлема, где передает Вашингтону. Так что они все время были под наблюдением диспетчерской службы Атланты. Радар зафиксировал экстренный вызов пилота в 20 минут и 30 секунд полета.

Приблизительно девяносто секунд спустя цель разделилась две, возможно на три части, и исчезла с экрана.

У подножия холма появился свет фар. Мы с Райаном наблюдали как они светили сквозь темноту, сворачивая по дороге и пока не исчезли на парковке слева от нас. Минуту спустя на дорожке материализовалась фигура. Когда человек подошел ближе, Райан заговорил.

— Длинный был день, а?

— Кто здесь?

Мужчину едва было видно на фоне черного неба.