Мертвый кортеж Бондарев Олег

— Да! — спустя пол минуты рявкнула трубка до боли знакомым голосом.

— Смеш, это Бак, — тут же сообщил Хорник.

— А, — разочарованно отозвался Моукер. — Привет, Бак. Как поживаешь?

— Неплохо, а ты?

— Я бы сказал, с переменным успехом.

— Что-то случилось?

— Небольшие проблемы с бизнесом. Ты по делу звонишь или как? Не сочти за грубость, но я тут немного занят…

— Не знаю, как и сказать, — признался Бычара. — Мне вот буквально пять минут назад сорока на хвосте принесла донельзя любопытный слушок, связанный с тобой…

— И что же это за слушок? — хмуро поинтересовался Алекс.

— Говорят, минувшую ночь ты провел в камере полицейского управления?

Моукер на том конце провода закашлялся. Бычара же расплылся в довольной улыбке: на подобную реакцию он, в принципе, и рассчитывал.

— Ты в порядке? — спросил хозяин Востока, изображая озабоченность.

— Да, в полном… — хрипло выдавил Моукер. — Быстро же твои осведомители работают… Может быть, ты также в курсе, за что меня туда упекли?

Судя по голосу, он был непривычно серьезен. Обычный Моукер — насмешливый, едкий, местами придурковатый — на время ушел в подполье, позволив другому, скрытому Алексу выйти на авансцену. Причина такой перемены, впрочем, была Хорнику абсолютно ясна: она стояла на его столе, соблазнительно блестя в свете люстры, и всем своим видом давала понять, что страстно желает быть открытой. Бак с трудом оторвал взгляд от украденной шкатулки и ответил:

— He-а. Сознаешься?

— Ложные обвинения, — туманно ответил Алекс.

— О. Ну что ж, бывает. Если вдруг тебе нужна помощь моих адвокатов, только попроси.

— Пожалуй, обойдусь услугами своих. Но за предложение спасибо.

— Брось, не стоит благодарности. — Хорник был сама вежливость. — Ты на моем месте поступил бы точно так же.

— Ну конечно, так же, — охотно подтвердил Моукер. — Мы ведь все одной веревочкой повязаны, друг без друга никуда.

— Вот и я о чем! Ладно, удачи с твоими делами, Смеш. Надеюсь, все устаканится.

— Спасибо, Бак. Я тоже надеюсь. До связи.

— До связи, — сказал Хорник и водрузил трубку на рычаг.

Затем он откинулся на спинку кресла и, сплетя пальцы рук, блаженно улыбнулся.

Ему доставляло неслыханное удовольствие глумиться над нелепым Моукером, который мнил себя сильнейшим звеном Квартета, а на деле был обычным убогим паяцем, лишь по праву наследования получившим свой клочок столицы. Глумиться над подобными зарвавшимися выскочками — одно удовольствие. Эх, знал бы Алекс, кто повинен в пропаже его драгоценного груза!.. Хорник ухмыльнулся, весьма довольный собой.

Ладно, к Вирму Пересмешника, к Вирму Гейла, к Вирму мирскую суету. Пришла пора заглянуть внутрь шкатулки и, наконец, узнать, что за неведомую штуковину Пересмешник так жаждал заполучить.

Руки немного дрожали от волнения, но Хорник заставил себя успокоиться. В конце концов, это всего лишь вещь, пусть и созданная с помощью темной магии.

Разломав печать, Бак резким движением откинул крышку и тут же отпрянул, словно опасаясь, что из проклятой шкатулки выпорхнут рогатые горгульи Вирма и утащат незадачливого мафиози в Покойное царство. Лишь минуту спустя, убедившись, что твари не спешат показываться наружу, Бычара решился заглянуть внутрь.

Сдержать возглас разочарования не получилось: уж больно велико оно было.

В шкатулке лежала иголка и нитка.

И все.

Длинная нитка, вдетая в ушко блестящей иголки и завязанная двойным узелком.

Что же это получается? Весь сыр-бор, вся секретность, махинации и убийства — из-за вот этой вот ерунды?..

Постой, Бак. Не спеши. Усмири гнев и попытайся все осмыслить. Не может быть, чтобы Пересмешник заказал бесполезную ерунду. Наверняка в этой иголке сокрыта какая-то могучая магия.

Знать бы еще, как ее использовать!..

Может, на донышке лежит инструкция?

Преодолевая страх, Бычара запустил руку в шкатулку и, ухватив иголку двумя пальцами, медленно поднес артефакт к лицу, чтобы рассмотреть получше.

Ничего необычного, по крайне мере, на первый взгляд.

Хотя, конечно, ожидать, что она сразу же начнет метать молнии и рушить дома, тоже глупо. Только в сказках ведьмы с колдунами устраивают фейерверки на потеху детишкам. В жизни все куда спокойней, тише, циничней…

— Ай! — воскликнул Бычара.

Окровавленная иголка выпала из его рук обратно в шкатулку.

— Что случилось, сэр? — приоткрыв дверь, внутрь заглянул обеспокоенный дворецкий.

— Все в порядке, Арнольд, — отозвался Бак, хмуро покосившись на слугу. — Просто… палец уколол.

— Прикажете нести бинт? — спросил Арнольд, входя.

В руках он держал поднос с завтраком хозяина.

— Ваты мне притащи, и хватит, — буркнул Хорник.

Зажимая ранку большим пальцем, Бычара снова посмотрел на иголку. Вскипел он, как обычно, в момент; побагровев лицом, вскочил и захлопнул крышку с такой силой, что шкатулка едва не развалилась на части.

— Выброси эту бесполезную дрянь! — рявкнул он Арнольду. — Видеть ее не желаю!

— Как прикажете, сэр, — покорно кивнул дворецкий.

Водрузив поднос на стол, слуга подхватил шкатулку под мышку. Бак провожал злосчастный артефакт обиженным взглядом. Лишь когда дворецкий распахнул дверь и занес ногу в черной туфле над порогом, Бычара окликнул старика:

— Арнольд!

— Да, сэр? — слуга вопросительно посмотрел на хозяина.

— Оставь пока, — с явной неохотой буркнул Хорник. — Выкинуть всегда успеем…

Дворецкий медленно вернулся к столу и поставил шкатулку на прежнее место.

— Иди, — сказал Бычара, мрачно глядя на слугу из-под сдвинутых бровей.

Тот подчинился.

— И про вату не забудь! — крикнул Бак вдогонку.

— Да, сэр, — пообещал Арнольд и вышел прочь.

«Нет, выкидывать „безделушку“ Моукера еще слишком рано, — думал Бычара, хмуро рассматривая злосчастную шкатулку. — Прежде надо проверить артефакт тем, что, собственно, его и создало, — магией».

А это значит, пришла пора звонить волшебникам.

Благо, в этой сфере у Бычары тоже имелся свой человек.

Пиво в «Петухах» было на редкость дерьмовое. Гейлу Шуйцу, привыкшему к темному гултенбургскому элю, после первого глотка захотелось выплеснуть желтые помои в лицо трактирщику и потребовать свои деньги назад. Но хозяин «Петухов» был слишком крупным и хмурым, чтобы проделывать с ним подобные трюки, а ввязываться в бессмысленную и утомительную драку в чужом городе наемнику не хотелось. И потому он продолжил сверлить стенку напротив пустым взглядом и вливать в себя вонючую жижу, надеясь, что она в конечном итоге принесет ему желаемое расслабление после утомительного дня.

А впереди ведь еще обратная дорога… Целые сутки в пути.

В Гултенбурге Шуйц считался «мастером на все руки». Какая бы задача ни стояла перед наемником, обширные связи в нужных кругах и собственный опыт позволяли ему добиваться положительного результата. Он мог бы достичь гораздо большего и давно сгинуть, как десятки иных одаренных и наглых, но Гейл решил не идти по этому скользкому пути. Он просто занял свою нишу и преспокойно в ней находился, время от времени решая чужие проблемы за солидный гонорар.

Дело Бычары несколько отличалось от других.

С Хорником Шуйца свел общий знакомый, один из бандитских главарей Гултенбурга, сразу предупредив, что отказывать подобным людям «вредно для здоровья». Такой подход сразу не понравился Гейлу — он не слишком любил работать под постоянным давлением. Однако давать от ворот поворот члену легендарного бокстонского Квартета Шуйц не решился, и вскоре они с Баком ударили по рукам. К счастью, требовалось от Гейла не так уж много: подменить накладные двух кораблей, встретить груз в Бокстоне и устранить одного малозначительного типа, продавшего Моукера с потрохами. В принципе, ничего особенного, тем более для такого опытного наемника, как Шуйц.

Однако червячок сомнения до сих пор копошился где-то внутри. Казалось бы — дело сделано, деньги получены, и проклятый артефакт больше не болтается в кармане, однако на душе у Гейла было неспокойно.

Вирм его дернул ввязываться в разборки между бокстонскими кланами!..

Надо бежать из столицы, решил наемник, опустошив кружку наполовину. Возвращаться в Гултенбург как можно скорей, чтобы вновь почувствовать ту самую потаенную магию родных стен, которая придаст уверенности в собственных силах и очистит мозг от шелухи страхов и переживаний.

Допив пиво, Гейл бросил на стол несколько смятых купюр — что-то вроде четырех долларов — и устремился вверх по лестнице, поминая дурным словом мерзавцев, поставляющих в трактир столь отвратное пойло. «Как приеду, первым делом непременно выпью нормального гултенбургского эля», — решил Шуйц, идя к двери своей комнаты.

Когда он уже поворачивал ключ в замке, сзади послышались робкие шаги. Гейл не придал этому факту особого значения — мало ли, кто там, может, соседи вернулись — и преспокойно вошел в комнату.

И остолбенел.

На его кровати восседал мужчина в потертом свитере и грязной куртке с капюшоном. В правой руке незнакомец сжимал потертый револьвер.

— Стоять на месте, Гейл, — внезапно сказали из-за спины.

Шуйц затаил дыхание. Нежданно-негаданно он оказался между двух огней.

«Готов спорить, у того, что позади, тоже есть пушка», — подумал наемник, медленно поворачивая голову в надежде разглядеть ублюдка. Куда ни кинь, везде клин.

А ведь начиналось все с дрянного пива в баре…

В этот момент Свитер бесшумно поднялся с кровати и, резко развернувшись, без всяких предупреждений выстрелил Гейлу за спину. Шуйцу показалось, что он видит полет пули, видит, как та проносится мимо, в дюйме от его левого уха, и скрывается с глаз долой.

Душераздирающий крик за спиной послужил сигналом к старту. Гейл понял: сейчас или никогда. И, мысленно помянув Хорста, бросился наутек.

Он увидел, как небритый мужчина в зеленой куртке, выронив пистолет, падает на пол. Пуля Свитера вошла бедолаге точно в лоб. Чуть в стороне, вжавшись в стену, стоял гном в клетчатой рубахе и шляпе с полями. Когда Гейл проносился мимо, он успел бешено сверкнуть глазами вслед беглецу, прежде чем новая пуля из револьвера не настигла коротышку. Поливая пол кровью из простреленной шеи, гном медленно сполз вниз.

Гейл этого уже не наблюдал. Гонимый страхом, он на всех парах летел по коридору к лестнице, надеясь спастись из коварной ловушки.

Однако там Шуйца уже поджидали: темноволосый парень, с револьвером в правой руке, пыхтя, спешил вверх по ступенькам. Завидев Гейла, он наставил на него револьвер и воскликнул:

— Стоять! Полиция!

Растерявшись, Шуйц замер.

Он так и не успел решить, чего боится сильней — смерти или ареста.

Третья пуля, выпущенная Свитером, решила все за него.

Только что этот кареглазый парень стоял напротив, глупо шлепая губами и испуганно глядя на револьвер в моей руке, а уже в следующую секунду он лежит на полу в луже собственной крови. Пуля, выпущенная неизвестным стрелком, вошла точнехонько в висок. Не замедляя хода, я перепрыгнул через убитого и бросился к раскрытой двери комнаты. Успел заметить тень, но она тут же исчезла. Когда же я оказался внутри, там уже никого не было. Лишь сквозняк, врываясь в распахнутое окно, колыхал замызганные занавески.

Высунувшись наружу, я увидел темный силуэт, быстро удаляющийся от трактира, и в бессильной злобе выстрелил ему вдогонку.

Мимо, Вирм тебя подери. Еще мгновение — и он скрылся в темноте ближайшего проулка.

Не скрывая раздражения, я кулаком пристукнул по подоконнику и бессильно плюхнулся на кровать.

Проклятье.

Вне всяких сомнений, я снова упустил убийцу. То ли теряю хватку, то ли негодяи нынче не в меру резвые и сумасбродные: не каждый бы решился выпрыгнуть в окно второго этажа.

Я выглянул в коридор. Три трупа. Один из них, вероятно, тот самый Гейл Шуйц, о котором мне сообщил Кротовски. Насколько помню, ему впервые хватило смелости позвонить в управление.

— Скорее, Гиллиган! — воскликнул он, едва услышал мое сдержанное «Алло». — Найди парня по имени Гейл Шуйц! Он остановился в «Петухах», комната десять!

— Постой-ка, старина, — я воровато огляделся по сторонам, опасаясь, как бы наш разговор не подслушали, и шепотом уточнил:

— Что еще за Гейл Шуйц? Он как-то связан с моими текущими делами?

— Еще как! Судя по тому, что я слышал, это тот самый парень, который выкрал артефакт Пересмешника! — воскликнул мой друг зомби.

— Что?! — опешил я. — О чем ты тол…

— Моукер только что разговаривал с кем-то из своих прихвостней, — бесцеремонно перебил меня Бен, — и он назвал ему это имя. В общем, если поторопишься и нагрянешь в трактир раньше «птенцов», сможешь заполучить ценного свидетеля.

— Выдвигаюсь, — лаконично сказал я и повесил трубку.

И вот я здесь, стою практически по колено в крови. Алая жижа через щели между досками стекает вниз, на первый этаж; там возмущаются, испуганно кричат, поняв, что за «соус» очутился в их похлебке, и упрямо зовут трактирщика, а я даже не знаю, как им объяснить произошедшее. Я вообще тут быть не должен. Если капитан спросит, почему я вдруг забрел в «Петухов», мне придется нести чушь вроде: «Шел мимо, услышал выстрелы, решил исполнить свой долг».

Ладно. Раз я здесь, надо оглядеться. Возможно, мне удалось спугнуть убийцу и он не успел забрать у Гейла похищенный артефакт.

Перво-наперво я решил заглянуть в прикроватную тумбочку. Выдвинув верхний ящик, я обнаружил внутри пакет с мятными леденцами, несколько десятицентовых монет и паспорт на имя Гейла Шуйца, который, конечно, тут же открыл, дабы полюбоваться на снимок.

При виде портрета из груди моей вырвался разочарованный вздох.

По иронии судьбы, Гейлом Шуйцом оказался тот самый парень, который на моих глазах схлопотал пулю в висок. Судя по всему, палач Моукера поджидал жертву в комнате, однако не учел, что Гейл пропустит вперед себя телохранителей — гнома с клеймом библиотекаря и его спутника, прирожденного каменщика. Таким образом, пока убийца расправлялся со спутниками Шуйца, воришка успел добежать до лестницы и встретить там меня. Вирм, а он ведь почти выбрался!.. Возможно, не случись я на его пути, Гейл бы смог улизнуть от нанятого Моукером палача.

Но я случился, и жизнь наемника оборвалась.

А пуля — будь она неладна! — как назло, вошла прямо в висок, лишив меня возможности потолковать с беглецом хотя бы после смерти.

Когда я вновь отправился к лестнице, дабы получше рассмотреть тело Гейла, там уже ошивался трактирщик с двустволкой. Заслышав мои шаги, этот хмурый тролль резко обернулся и вскинул ружье.

— Детектив Тайлер Гиллиган, отдел убийств, — спешно представился я, коснувшись клейма на скуле указательным пальцем. — Опустите оружие, мистер Бейкон.

— Хорст милостивый, детектив, что же здесь приключилось? — направив двустволку в пол, взволнованно спросил тролль.

— Трудно сказать. Этого парня убили на моих глазах, вот тех двух, очевидно, раньше, а их убийца скрылся прежде, чем я успел войти в комнату. У вас есть телефон на втором этаже?

— Да, сэр. Следуйте за мной. — Бейкон, пыхтя, устремился к двери с золоченой буквой «К» вместо номера.

Это оказалась кладовая, в которой хранились полотенца и постельное белье. Допотопный телефон стоял на тумбочке у окна. Подойдя, я снял трубку и назвал номер полицейского управления. Вкратце обрисовав дежурному ситуацию и велев незамедлительно доложить капитану, я закончил разговор и снова повернулся к троллю.

— Что-нибудь еще? — заискивающе глядя на меня, поинтересовался трактирщик.

Он выглядел растерянным, что, впрочем, было совсем неудивительно. С тех пор как Квартет взял это местечко под свой контроль, подобных инцидентов здесь еще не случалось.

— Спуститесь вниз и успокойте посетителей, — велел я. — Скажите, что угроза миновала и на месте преступления уже работает полиция. Я же пока осмотрюсь. И, ради пяти богов, прошу вас — никого не допускайте наверх до приезда моих коллег. Договорились?

Бейкон охотно кивнул и загромыхал вниз по лестнице, дабы скорейшим образом исполнить мои распоряжения. Я же, убедившись, что остался в гордом одиночестве, вытащил из кармана достопамятный стальной ободок и моток веревки.

Сейчас или никогда, Гиллиган.

К сожалению, сам Гейл был для моих ритуалов непригоден — пуля повредила мозг, а значит, вызнать у него хоть что-то насчет пропавшего артефакта уже не получится. То же самое можно было сказать и о каменщике, истекающем кровью у порога. Толк мог выйти лишь из гнома в шляпе, которому пуля пробила шею, но и с ним следовало действовать максимально быстро.

То есть — прямо сейчас.

— А ведь мог стать библиотекарем… — пробормотал я, опускаясь на корточки рядом с убитым. — Сидел бы себе за стойкой, книжки людям выдавал…

Время поджимало, поэтому узел на руках вышел неаккуратным, а ноги я и вовсе завязывать не стал, решив сразу перейти к заклинанью. Сердце мое бешено стучало в груди; пока читал обращение к Вирму, с тревогой оглядывался по сторонам — что, если кто-то из постояльцев, напуганный стрельбой, теперь наблюдает за мной через замочную скважину? Громадным усилием воли отогнав от себя эту мысль, я закончил стихотворение и поспешно накрыл рот мертвеца ладонью.

— Полицейское управление Бокстона, детектив Гиллиган, — тихо сказал я, едва убитый открыл глаза. — Сохраняйте спокойствие, сэр.

Гном смотрел на меня, совершенно не понимая, где он и что происходит. Вполне естественная реакция для того, кто пять минут назад умер, а теперь вдруг снова воскрес.

— Если закричите, я вас задушу, — безапелляционно пообещал я и убрал руку. — Никакой отсебятины, времени в обрез, поэтому отвечаете на мои вопросы четко и ясно, понятно?

Гном испуганно кивнул.

— Хорошо. Как выглядел парень, который в вас стрелял? — спросил я, косясь в сторону лестницы.

— Он был в свитере, таком, с воротом… и в куртке с капюшоном… — запинаясь, произнес «библиотекарь». — Лица я разглядеть не смог, но оно серое было какое-то… как гранитная плита.

Я удивленно выгнул бровь.

Свитер с воротом, куртка с капюшоном — наряд точь-в-точь, как у того ублюдка со шхуны дядюшки Скрэби! Но не может же это быть тот самый ублюдок?

— Он что-нибудь говорил, этот парень?

— Нет, — подумав, ответил гном.

Да уж, от него явно многого не добьешься. По крайне мере, в поисках убийцы он мне точно не помощник.

Я открыл было рот, чтобы спросить у бедолаги про артефакт Моукера, когда с лестницы донеслось:

— Полиция! Расступитесь!

По коже прошел озноб. Если меня застанут рядом с ожившим трупом, отвертеться будет крайне сложно. Поняв это, я начал быстро нашептывать стих отзыва.

— Что вы там бормочете? — успел спросить гном, прежде чем я закончил.

Взгляд зеленых глаз мигом остекленел. Владыка забрал душу умершего гнома и живо захлопнул врата в свое печальное царство. Не тратя времени даром, я стянул с головы убитого ободок и взялся за веревку на запястьях. Полицейские уже спешили наверх; шаги на лестнице становились все громче. Наконец покончив с веревкой, я запихнул ее обратно в карман и спешно вскочил на ноги. Как раз вовремя: в этот самый момент из-за поворота выскочил сержант Роксбери.

— Детектив Гиллиган, сэр! — воскликнул он, тяжело дыша после утомительного подъема. — Мы спешили, как могли. Что тут… Ох, мать твою этак… Простите, сэр.

Сержант наконец-то обратил внимание, что наступил в лужу крови, и в ужасе отшатнулся назад. Роксбери, в отличие от меня и Гафтенберга, не так много времени проводил рядом с трупами.

— Бойня, сержант, — сказал я с кислой миной. — Каких тут давно не видели. Старый брюзга уже здесь?

— Поднимается, — мотнув головой в сторону лестницы, ответил Роксбери.

Он, будто загипнотизированный, сверлил взглядом безжизненное тело Гейла Шуйца.

— Позаботьтесь о том, чтобы сюда никто не поднимался, — потребовал я. — Ни обычные люди, ни тем более газетчики. Это понятно?

— Да, сэр, — отрывисто кивнул Роксбери.

— Ну и чего тогда встал, раз понятно? Давай вниз бегом! — рявкнул я.

Мой командный тон моментально вывел его из ступора. Вздрогнув, сержант мотнул головой и стремглав понесся вниз по лестнице.

— И не забудь про заградительную ленту! — крикнул я ему вдогонку.

Не знаю, расслышал ли он. А впрочем, и сам догадается, процедура-то стандартная.

Снова оставшись наедине с трупами, я подошел к телу Гейла и, присев на корточки, проверил его карманы. В одном из них, как по заказу, обнаружилась пухлая пачка банкнот. Судя по неопрятному наряду покойного, столь внушительные суммы он с собой таскал нечасто. Так что, вполне возможно, прямо сейчас я держу в руках его гонорар за успешное завершение дела, а сам артефакт уже давным-давно находится у заказчика.

Как итог, я снова оказался в тупике. Ни улик, ни свидетелей, ни моукерского груза.

Все, что у меня было, — это странное и гнетущее предчувствие, что утонувший в Бессонном море убийца каким-то образом вернулся с того света и снова взялся за старое.

— Предупреждать надо, — прошипел Бен из-за двери.

— Впусти меня. Это срочно, — ответил я.

— Ладно, сейчас, — сдался зомби.

Старый засов со скрипом отъехал в сторону, и дверь чуть приоткрылась.

— Милости прошу, Гиллиган, — послышалось изнутри.

Вот так бы сразу!..

— Ну и вонь тут у тебя, — заметил я, спускаясь вниз по лестнице вслед за хозяином.

— Стараемся, — хмыкнул Бен. — Чем сильней вонь, тем меньше желающих заглянуть внутрь.

— Надо бы подыскать тебе местечко поспокойней.

— Давай займемся этим, когда сиим домом всерьез заинтересуются покупатели? — предложил Бен. — Терпеть не могу перетаскивать свои пожитки с места на место.

— Значит, надо найти такое, откуда тебе не придется съезжать.

— Такое место всего одно, и зовется оно — Покой. Но я лучше здесь пока поживу, чем туда отправлюсь — с твоего позволения, конечно. Так чего за срочность? Судя по кислой мине, с Гейлом Шуйцом ничего не вышло?

— Нет, — со вздохом ответил я. — Его убили прямо у меня на глазах.

— Но ты хотя бы смог допросить его после смерти? И артефакт? Ты нашел артефакт Пересмешника?

Я мотнул головой и вкратце рассказал ему о случившейся в «Петухах» бойне.

— М-да, надо же, — задумчиво пробормотал Кротовски, когда я закончил. — Уже вторая жертва с поврежденным мозгом. Что планируешь делать дальше?

— Пока ничего. Гафтенберг засел в лаборатории, изучает вещи Шуйца, доставленные из трактира, результаты экспертизы обещает передать в управление не позже завтрашнего утра. Надеюсь, что-нибудь найдет, но, честно сказать, мне в это мало верится.

— Сколько уже трупов? Пять? — прикинул Бен. Внушительная цифра.

— Официально — пока что четыре, — поправил я. — Но и это безумно много для трех дней.

— Если газетчики прознают о смерти Кайла, вам крышка, — беззастенчиво заявил Кротовски.

— Поэтому-то мы о ней и не рассказываем, — пожал плечами я.

— Нельзя будет молчать вечно. Очень скоро какой-нибудь журналист из того же «Вечернего Бокстона» невольно задастся вопросом: «Эй, а куда же это запропастился удивительный мистер Мейси?» Начнутся гадания на кофейной гуще, а затем тот же самый умник обвинит во всем гоблинов, и — вуаля! — мы уже по горло в гражданской войне.

— Давай не будем о грустном? — предложил я. — И без того тошно. Расскажи лучше, что еще тебе удалось подслушать у Моукера.

— Ну, сначала он позвонил в Гултенбург, — припомнил Кротовски. — Узнавал насчет груза поздней черешни, который его вымышленной хозяйке миссис Клейтон должны были доставить вчера вечером. Как я понял из разговора, в тамошнем порту перепутали накладные и «черешня» Моукера убыла в неизвестном направлении.

— И, говоря «перепутали», ты конечно же имеешь в виду «нарочно поменяли местами»?

— Ну разумеется! — фыркнул Бен. — Потом позвонил Бычара, предложил помочь, но Моукер отказался. А еще через полчаса у пернатого состоялся разговор с тем самым «птенцом», который рассказал Алексу о Гейле Шуйце.

— Быстро работают его «птенцы», — отметил я.

— Да уж, — кивнул Кротовски. — Ну а после этого Моукер позвонил, видимо, кому-то из своих палачей и велел, дословно, «разобраться с Гейлом Шуйцем».

— Это все?

— Пока да.

— «Пока»? Выходит, твое второе ухо по-прежнему там?

— Угу.

— Что ж, отлично, — одобрительно кивнул я. — Хочу, чтобы ты продолжал слушать Моукера. Я должен быть в курсе всех его дел. Если он вычислит заказчика, я хочу, чтобы мы прижали вора к стенке раньше, чем это сделает пернатый.

— Хорошо, Гиллиган, — кивнул Бенджамин. — Я обязательно…

Он внезапно запнулся.

— В чем де… — хотел спросить я, однако Кротовски вскинул вверх правую руку, тем самым призвав меня к молчанию. Я послушно застыл, не слишком понимая, что происходит. Прошло не меньше минуты, прежде чем Бен вновь опустил руку и, в ответ на мой вопросительный взгляд, любезно пояснил:

— Это Моукер.

— Так ты сейчас, вроде как, его подслушивал? — догадался я.

— Угу. В принципе, трудно было не обратить внимания на его вопли. Пернатый в бешенстве, Гиллиган. Орет, как резаный. Буквально рвет и мечет.

— Ну, еще бы! — фыркнул я. — Он ведь, похоже, снова остался без своего артефакта.

— Дело не только в этом, — мотнул головой Кротовски. — Помнишь тех двоих, кого ты принял за телохранителей Шуйца?

— Ну да.

— Так вот на самом деле они-то и были палачами Пересмешника.

— Что? — Я округлил глаза. — Но… кто тогда мог их убить?

Бенджамин лишь пожал плечами.

— Судя по всему, Моукер хочет это узнать не меньше нашего, — сказал зомби, хмуро глядя на меня.

В подвале воцарилась тишина.

Похоже, в нашем деле внезапно объявилась третья сторона.