Игра вслепую Афанасьев Валерий

— Так, а это что?

Передо мной был рисунок. Нечто вроде нарисованной от руки карты. Точнее — недорисованной до конца. Пустыня, горы, большая клякса в левом нижнем углу. Случайная помарка заставила художника отложить лист в сторону. Не было никаких указаний на отправную точку маршрута, не были обозначены стороны света. Но герцог держал эту схему в столе. Судя по всему, он пытался перерисовать что-то самостоятельно. Или перерисовал, отложив испорченный лист в сторону.

Кроме недорисованного плана, ничего интересного не нашлось, но и это было весьма и весьма любопытно.

— Не знаете, что это за бумага? — обратился я к Вертеру.

— Нет, раньше мне не приходилось видеть нечего похожего.

— Герцог перерисовывал карту, надо найти оригинал.

— Где же мы его найдем? — удивился Вертер. — Возможно, его светлость вообще взял этот оригинал с собой.

— Это вряд ли. Если бы он собирался взять карту с собой, то не стал бы ее перерисовывать.

— Возможно. Но где ее искать?

— Если здесь ее нет, значит, она в библиотеке. Найдите ее, Вертер. Найдите, прошу вас. Это единственный след, ведущий к правителю Занту.

— Я попробую, — пообещал управляющий.

— Судьба герцога в ваших руках. — Я решил его немного подбодрить, заранее сочувствуя, ведь ему придется проделать огромную работу: в герцогской библиотеке тысячи фолиантов, сотни документов. Поиски могут затянуться.

— Я постараюсь, виконт, — заверил управляющий.

— Надеюсь на вас. Я остановился в нашем представительстве. Если что-то станет известно, шлите гонца туда.

Я зашел за Сонъером, который ждал меня у герцогских гвардейцев, и мы отправились по заранее определенному маршруту. А именно — на почту.

Человек обмакнул перо в чернильницу и задумался над последней строчкой.

— Вот как проводят рабочее время служащие почты, — сказал я, с улыбкой заглядывая в исписанный листок.

— Мастер Вик! — Поэт вскочил на ноги и сделал несколько шагов навстречу. — Как я рад, что вы в Занту!

— Что ты сочиняешь, Зирит? Статью для газеты?

Новоявленный поэт покраснел.

— Нет, это стихи о нашей реке.

— Одно другому не мешает.

— Мои бестолковые вирши недостойны быть напечатанными, мастер.

— Кто знает. Быть может, минут годы, и их будут читать и перепечатывать.

— Разве такое бывает? — удивился Зирит.

— Почему бы нет?

— Что будет с нашей газетой, мастер? Курьеры с северо-востока принесли тревожные новости. Говорят, вы вынуждены были срочно покинуть поместье.

— Должен тебя огорчить — очередного номера «Вести» пока не будет. Кстати, каковы новости из поместья?

— Королевские гвардейцы покинули ваши земли, но их патрули стоят на всех дорогах. У Кулана осталась едва ли половина людей, но с момента нападения на вас, мастер, поместье больше не тревожили. Чем я могу помочь, виконт?

— Не бросай газету. Я отпишу письмо гномам, они изготовят новый печатный станок и доставят его в Занту с ближайшим караваном. Они же объяснят тебе, как им пользоваться.

Перемещать типографию из поместья было рискованно — к нему сейчас приковано слишком пристальное внимание.

— Я буду издавать газету?! — с восторгом воскликнул парень.

— Да, издавать «Весть» теперь будешь ты.

— Но я не умею. — На лице поэта было написано истинное огорчение.

— С техническими вопросами тебе помогут разобраться, а с тем, что писать, определяться тебе придется самому.

Зирит мечтательно задумался.

— А можно будет разместить в «Вести» небольшой стих? Самыми мелкими буквами.

— Тебе решать. Да, вот еще что — первоначально организация печати потребует затрат.

— Да, верно, — согласился парень, — а я и не подумал.

Я улыбнулся — ну, истинный поэт.

— Дай перо и бумагу.

С пером и бумагой — отдельная история. Кто не пробовал писать гусиным пером, меня не поймет. Это что-то! Искусство это требует куда большего умения, чем владение авторучкой. Можно сказать, мне пришлось учиться писать заново.

— Держи. — Я протянул парню бумагу. — По этому распоряжению в нашем торговом представительстве тебе выдадут сотню золотых. Для начала хватит, ну а потом переходи на самоокупаемость.

— Я буду издавать газету… — мечтательно произнес Зирит.

— Отвлекись на минуту, — вернул я парня с небес на землю.

— Да. Слушаю, мастер, — тут же отозвался служащий почты.

— Есть какие-нибудь новости из Абудага?

— Новостей много. — Голос у парня сорвался, когда он посмотрел на меня. — О леди Найе ничего не известно. Наверняка она просто не знает, куда слать курьера.

— Может быть.

— Мастер, а что вообще происходит? Как могли гвардейцы напасть на вас — дворянина, известного человека?

— Лучше не спрашивай, Зирит. И вообще, держись от этой истории подальше.

— Мастер, а давайте напишем обо всем этом в газете, — предложил поэт.

— Мысль хорошая, но этого мы делать не будем.

— Но почему?

— Мне жалко газету. Это первый росток, и будет досадно, если он погибнет. «Весть» пока не трогают, но это только пока. Стоит нам включить ее в борьбу — и ее дни сочтены. Пусть она несет людям новости и не вмешивается в политику.

Для императора закрыть наше издание ничего не стоит, и никто не посмеет оспорить это решение. Общественное мнение? При средневековой монархии его значимость сильно преувеличена. К тому же неясно, кто затеял против нас игру. Нет, не стоит терять газету, меняя ее на холостой выстрел.

— Вы уверены, мастер? — переспросил Зирит.

— Да. Сейчас мы не можем использовать возможности газеты против наших врагов.

Мы обговорили текущие дела, и я вернулся в торговое представительство. Не успел я как следует расположиться в комнате, как в дверь постучали:

— Позволите войти, виконт?

— Проходите, Апунт.

Наверняка купец пришел не просто так.

— Ваше распоряжение выполнено. Семьи гвардейцев опрошены. Подарки им розданы, — отрапортовал пришедший.

— Неужели всех успели обойти? — удивился я.

— Пока что не всех, — смутился купец. — Но кое-что узнать все же удалось.

— Излагайте.

— О том, куда именно направляется герцог, никому ничего не известно, но он должен был вернуться к концу лета.

— Вот как?

Это были еще более сжатые сроки, чем те, что назвал управляющий.

— Это подтвердили несколько человек.

— Спасибо, вы мне помогли. Если будут новости, дайте знать.

— Непременно. Я вот что подумал… — Купец замялся.

— Говорите.

— Не связано ли исчезновение герцога с исчезновением караванов, идущих на юг?

— Ну-ну, поподробнее.

Эта новость обошла меня стороной. Неужели опять караваны начали пропадать по пути к вольным городам?

— Точных сведений у меня нет, но люди болтали о двух небольших караванах, не вернувшихся с юга.

— Насколько этому можно верить?

— Думаю, с достаточной долей вероятности. Небольшие караваны, организованные в складчину купцами, которые живут ниже по реке, пропали бесследно.

— Странно, что я об этом ничего не слышал.

— Слухи стали распространяться лишь осенью, когда движение по реке прекратилось.

— Досадно. Это может подвигнуть купцов к сокращению торговли с югом.

— Вряд ли. Десятки удачно завершенных походов и два пропавших каравана. Прибыль от торговли с югом слишком велика, чтобы о походах забыли. Думаю, караваны будут укрупняться.

Что же все-таки произошло? Опять взялись за свое люди-рыбы, проживающие в низовьях Ропы? Но их тактика хорошо известна, как и меры противодействия ей. Вряд ли они могли придумать что-то новое. До караванов все-таки удалось добраться степнякам? Это более вероятно — тилукмены не оставляют попыток захватить корабли, идущие мимо их кочевий. Некоторые вылазки могли увенчаться успехом. Меры, которые следует предпринять, известны, Апунт их сам и озвучил — это укрупнение караванов. Надеюсь, это ясно и другим.

Известие было тревожным, но оно мало объясняло, при чем здесь герцог. Он отправился к вольным городам? Но для чего? Торговые караваны из Занту ходят на юг три года без участия его светлости. Да и найденная в кабинете Фагуа испорченная копия карты говорила против такого предположения — нет по дороге к вольным городам местности, хотя бы близко похожей на то, что пытался изобразить герцог.

— Это полезные сведения. Спасибо, — поблагодарил я Апунта. — О бароне Липеце ничего не удалось узнать?

— Нет, пока ничего, но младшие купцы предупреждены, они расспрашивают всех приезжих.

— Будьте осторожнее. Это очень опасный человек.

— Я передам, чтобы расспросы вели аккуратно. Будут еще какие-нибудь распоряжения?

— Пока нет.

Купец исчез так же тактично, как и появился.

Следующий день выдался спокойным, и это было ужасно. Тревога за близких, которую удавалось немного отогнать текущими делами, навалилась в полной мере.

Как там Найя и Лесли? Удалось ли им добраться до Абудага? Удалось ли Нимли разыскать их?

Тоска и беспокойство приняли просто угрожающие размеры. Надо было срочно что-то предпринять. Я разыскал Сонъера:

— Пойдем прогуляемся.

— Как скажете, мастер. Лук брать или только меч?

— Меча хватит, за город я сегодня не собираюсь.

Через пять минут мы вышли за ворота представительства, миновав обычную толпу зевак у входа.

Поход этот не ознаменовался бы ничем интересным, если бы не одна неожиданная встреча.

— А ты паразит! Что наделал, негодник!

Я невольно оглянулся. Такая темпераментная тирада не могла остаться незамеченной. Дед весьма почтенного вида схватил хворостину и самым решительным образом направился к юному отроку лет двенадцати. Тот испуганно отскочил в сторону, но совсем убегать не спешил.

— Получишь у меня сейчас! Опять из-за тебя забор красить!

— Деда, так же красивее, — тонким голосом оправдывался парнишка.

— Я тебе покажу «красивее»! Где это видано, чтобы забор был размалеванный?

— Смотри, Сонъер, а неплохо получилось.

Малолетний художник изобразил на заборе углем того самого деда, что приближался сейчас к нему с хворостиной. Сходство было заметно с первого взгляда. На картине дед гнал хворостиной козу. Юному художнику даже удалось передать удивленное выражение на морде животного.

— Да, похоже, — согласился охотник.

— Талант.

— Извините, милсдарь, — остановился дед. — Сейчас этот талант у меня получит.

— Отчего так строго? Красиво же получилось.

— На заборах рисовать не порядок, — как отрезал дед.

— А где мне еще рисовать? — Юное дарование шмыгнуло носом.

— Иди, закрашивай, — бросил дед. — И когда только успел набедокурить?

Парнишка отправился за кистью и краской.

— Так говорите, он быстро это нарисовал?

— Сладу с ним нет, милсдарь. Только успеешь отвернуться…

Парнишка вернулся, упрямо шмыгая носом.

— А еще что-нибудь нарисовать сможешь? — спросил я.

— А то как же. Могу животных или деревья. Или людей. Хотите, вас, мисдарь, нарисую?

Я улыбнулся:

— Меня, пожалуй, не надо. Со слов человека ты сможешь нарисовать?

— А это как? — оживился парнишка.

— Ну я тебе буду говорить, как выглядел человек, а ты рисуй.

Парнишка опасливо оглянулся на деда.

— За покраску забора мы заплатим. Сонъер, дай этому почтенному горожанину полсеребрака.

Охотник полез в кошель и достал требуемую сумму. Дед слегка поклонился.

— Угля принести? — поинтересовался он. — Вати с детства малеваньем балуется. Только это пока никому не было надо.

— Тебя, значит, Вати зовут? — спросил я у юного художника.

— Да, милсдарь, так меня назвали.

— И родители тебе рисовать не разрешают?

— Нет у меня родителей. Мы вдвоем с дедом живем.

— Ладно, потом расскажешь. Нарисуй нам человека. Форма лица примерно такая. — Я кивнул на одного из прохожих. — Нос прямой, длинный. Вот как у моего спутника, только еще длиннее.

— О ком это вы, мастер? — спросил Сонъер.

— Скажи, дружище, ты хорошо рассмотрел человека, друзья которого оставили тебе вот эту царапину?

Рана Сонъера была неопасной, но была хорошим напоминанием о нашей недавней стычке.

— Еще бы! Такого, пожалуй, забудешь!

— Вот его-то портрет я и хочу увидеть. Волосы прямые, длинные, глаза глубоко посаженные.

— Это как? — переспросил художник.

Я оглянулся в поисках подходящего примера.

Парнишка изрисовал весь забор прежде чем мы получили то, что надо.

— Ну вот. Не хватает одной детали. Вот так проходил косой шрам.

Вати изобразил шрам. Сходство было поразительным, на нас смотрел Допр. По крайней мере, так тот человек представился.

Случайные прохожие с любопытством заглядывались на эту галерею лиц.

— А графитовым стержнем на бумаге ты такой портрет нарисовать сумеешь?

— Не знаю, милсдарь. Кто ж мне даст бумагу? Они слишком дорога.

— Вати, у меня к тебе будет предложение. Как ты смотришь на то, чтобы получить работу?

— А сколько платить будете? — отозвалось юное дарование.

— Гхм. И тебя не интересует, какая именно это будет работа?

— Поди, посыльным нанимаете. А об оплате я спрашиваю, потому что хочу купить настоящие краски, а они, милсдарь, недешевы. — Парнишка печально вздохнул, заставив меня улыбнуться.

— Нет, не посыльным. А краски, бумагу и графитные палочки тебе покупать не придется. Я предлагаю тебе работать художником.

— Рисовать?

— Ну да, рисовать.

— Тогда я согласен даже без всякой оплаты.

— Зачем без оплаты? Много сразу не предложу, но пару серебраков в месяц будешь получать. Плюс возможность рисовать в свободное время то, что тебе вздумается.

— Готов приступить к работе хоть сейчас, милсдарь, — сказал парнишка.

— Тогда сделаем вот что. Ты знаешь, где находится почта?

— Знаю. Почту здесь каждый знает. Я собирался, как подрасту, пойти туда наниматься курьером. Говорят, их читать учат.

— Читать, значит, хочешь научиться? Тогда тебе понравится место будущей работы. Найдешь на почте человека, которого зовут Зирит, и скажешь, что виконт Вик принял тебя на работу. Кстати, Зирит будет твоим непосредственным начальником. Пусть он выдаст тебе два десятка чистых листов бумаги и графит. Твое первое задание — нарисовать двадцать таких вот портретов. — Я кивнул в сторону изображения Допра.

— Спасибо, милсдарь. Я только покрашу забор и побегу.

— Иди-иди, шалопут, забор я сам покрашу, — отозвался дед. — Спасибо вам, милсдарь.

— Пустое. — Я махнул рукой. — Пусть парнишка занимается любимым делом, у него это хорошо получается.

Мы двинулись дальше по улице.

— Мастер Вик, а зачем вам столько портретов? — поинтересовался Сонъер.

— Хочу собрать сведения о нашем «друге». Развесим портреты по городу и пообещаем награду за любую информацию об этом Допре. Быть может, он еще не покинул Занту.

— Не совсем же он глуп. Если попадется гвардейцам герцога или городской страже, ему не поздоровится.

— Кто знает, от этого Допра всего можно ожидать. Его портреты — это так, на всякий случай. Да и парнишка при деле будет. Талантливый он, быть может, большим художником станет. Если выберемся из этой передряги, организую в Занту художественную школу. Пусть дети учатся.

Сонъер удивленно покачал головой. А что, мысль неплохая, и герцогу наверняка понравится, любит Фагуа подобные идеи. Вот только где он, герцог? Жив ли? По законам империи, если о владетеле земель три года нет вестей, император может поставить вопрос об отчуждении этих самых земель. Обычно они переходят под руку ближайшего родственника, если таковой имеется. Будет ли применен этот закон к герцогству? Все-таки Фагуа — это не граф и не барон. Он очень влиятелен, и герцогство — это совсем не то же самое, что мой удел. Вот к моему поместью этот закон применим в полной мере. Но есть и обратная сторона медали — официальные обвинения мне не предъявлены и вряд ли могут быть предъявлены в мое отсутствие (таковы местные законы). Если я не попаду в руки врага, то какое-то время могу быть спокоен за свое поместье. По крайней мере, его не конфискуют.

Следующий день принес сюрпризы. Удалось выяснить, кто такой барон Липец. Заезжие абудагские купцы рассказали в представительстве, что встречали человека с таким именем.

— Большую часть времени проживает этот самый барон в Ольце. Есть в Абудаге такой городок недалеко от границы, — рассказывал Апунт. — Судя по всему, родом барон из империи, но бывает здесь редко. Чаще его можно встретить в Абудаге. Торговых дел не ведет, в основном ошивается среди наемников.

— Спасибо, Апунт, сведения важные. Скажи, когда наш караван собирается идти в Абудаг?

— По плану — через две недели, но, если надо, организуем и быстрее.

Сухопутные караваны зимой ходили редко.

— Организовывай. О том, что мы отправимся с караваном, пока никому не говори. Сколько надо времени на подготовку обоза?

— Дня четыре, — подумав, отозвался купец.

— Вот и хорошо. Через четыре дня выезжаем.

Вторая новость появилась ближе к вечеру. Стража опознала по рисунку нашего «друга» Допра. По их словам, этот человек выехал из города в северном направлении. Если он нигде не свернул, то путь его вел все в тот же Абудаг. У меня появился еще один повод там побывать. Но как расценить участие в деле имперских гвардейцев? Получается, нити ведут и в столицу империи, и в Абудаг. Но если в столице что-нибудь выяснить сейчас непросто, то в Абудаге можно попытаться разыскать Допра и его нанимателя барона Липеца. Если, конечно, наемник-дворянин не наврал про него.

Да, из Занту надо срочно уезжать. Несколько дней у меня есть в запасе — пока Допр доберется до своего нанимателя, пока тот свяжется с тем, кто, в свою очередь, нанял его. Сейчас гвардейцы Лефлера потеряли мой след, а вот недели через полторы Занту будет плотно обложен их разъездами. В город они, конечно, не сунутся, но и нам выехать будет непросто. Поехать в Абудаг сейчас — отличная мысль, но перед этим надо выяснить, удалось ли что-то найти управляющему Фагуа.

Вертера я застал в герцогской библиотеке.

— Виконт, как я рад, что вы пришли! — вскричал управляющий. — Я как раз собирался отправлять к вам посыльного.

— Есть какие-то новости?

— Есть! Я ее нашел — ту самую карту! Вот она. — С торжествующим видим Вертер положил на стол большой лист пергамента. Отправной точкой маршрута была обозначена река, направление течения которой было указано с востока на запад. Из всех известных мне рек есть только одна крупная, которая течет так, как указано на карте, — это Хат. А вот все остальное… Севернее реки на значительном расстоянии были обозначены горы. Что же это значит? От самого устья Ропы до верховья Хат нет гор. В среднем течении этой полноводной реки ее обрамляют бескрайние степи, населенные тилукменами. В верховьях много лесов и болот, но и там никаких гор не наблюдается. Если только…

Неужели Фагуа отправился в нехоженые земли, расположенные ниже по течению места слияния Ропы и Хат? Только там севернее реки могли быть горы. Это уже что-то — направление, в котором следует вести поиски, определилось.

Края карты с обеих сторон обрамляли многочисленные пояснения, большей частью непонятные. Написаны они были слишком иносказательно. Я попробовал разобраться, но, не видя местности, понять к чему относятся эти комментарии, было непросто.

— Замечательно. Вертер, у меня будет к вам большая просьба — скопируйте, пожалуйста, карту самым подробным образом и пояснения тоже.

— Сделаю. Думаете, это поможет?

— Надеюсь. Попробуем пойти по следам герцога. Если он жив, мы его отыщем. Он нужен империи сейчас как никогда.

Я попрощался с управляющим и поспешил к барону Прому.

— Я уезжаю, — сказал я с порога.

— Здравствуйте, виконт. Как, уже? Вы не забыли о своем обещании?

— Помню. Из-за него и зашел. Сейчас я уезжаю по личным делам.

— Помощь нужна? — поинтересовался барон.

— Спасибо, не стоит. Будьте готовы к весне. Снаряжайте корабли, готовьте людей. Как только Ропа избавится ото льда, мы тронемся в путь.

Глава 7

— А не податься ли нам в театр, дружище Сонъер?

— В театр? — переспросил охотник.

— Ну да. Мы ведь опять поменяли облик.

На этот раз маскировка была попроще — мы с Сонъером изображали средней руки наемников, сопровождающих караван. Сам караван тоже изменил привычный маршрут и двигался левее, чем предполагалось первоначально. Причина тому была проста — нам требовалось попасть в городок под названием Ольц. Мы с Сонъером там должны были остаться на некоторое время, караван же должен проследовать дальше.

Почему должны были остаться только мы двое? При желании можно было взять с собой небольшой отряд, а при сильном желании — и отряд побольше. Но стоит ли? Я не хотел раньше времени афишировать наше появление в городе. И потом, своих мечников под рукой у меня в данный момент не было. Были курьеры, служащие почты и торгового представительства в Занту, но у них свои дела, не стоит привлекать их к ратным приключениям. Можно было нанять в Занту профессиональных мечников, но и в Абудаге это тоже можно сделать. За их лояльность можно не беспокоиться: при всем своем горячем и зачастую непредсказуемом характере условия договора наемники соблюдают почти всегда. Почему «почти»? В семье не без урода, всякое может случиться. Тем не менее сделав наемничество существенной частью своего бизнеса, абудагцы вынуждены следить за соблюдением договоров. Проще говоря, случись кому-то из них кинуть нанимателя, они наживут у себя в родном Абудаге массу недоброжелателей как люди, дискредитирующие профессию. С дисциплиной у них не очень, ну да я и не собирался нанимать отряд надолго.

Итак, решено. Приедем, осмотримся на месте, если будет необходимость в силовых действиях, найму два десятка мечников. Больше вряд ли потребуется.

Один раз навстречу нам попался отряд из нескольких императорских гвардейцев, но останавливать нас и останавливаться сами они не стали — окинули быстрыми взглядами и промчались мимо.

Страницы: «« « 345678910 » ... »»