«Гремя огнем». Танковый взвод из будущего Полищук Вадим
Тем не менее у большинства собравшихся настроение было приподнятое, почти праздничное. За время своего пребывания в городе рота, а потом батальон корнями вросли в местное общество, породнились, обзавелись бесчисленными связями. И сейчас, казалось, все эти «связи» и родственники пришли на проводы. Даже батюшка присутствовал и городской духовой оркестр.
Перед отправлением эшелона устроили митинг. Сначала на импровизированную трибуну взобрался кто-то из городского начальства, потом ответную речь толкал Кондратьев. Сергею захотелось, чтобы все это закончилось как можно быстрее, и вот наконец над собравшимися пронеслось:
— По вагонам!
Короткая команда в одно мгновение разделила людей на тех, кто уезжает на войну, и тех, кто остается. Хотя некоторые никак не могли расстаться. Сергей с трудом оторвал Иваныча от рыдающей Матрены. Заглушая прощальные возгласы, оркестр грянул «Тоску по Родине».
Уже в вагоне под перестук колесных пар Сергей заметил:
— Чужие мы здесь, никому не нужные.
— Это на тебя так прощание с Анастасией Порфирьевной подействовало? — поинтересовался Ерофеев.
— Нет, я давно это заметил.
В открытой двери теплушки проплывали предгорья Южного Урала.
Спустя две недели после убытия батальона на границу с Восточной Пруссией фельдфебель учебной роты Вощило был разбужен криками: «Пожар! Пожар!» В одном исподнем он выскочил из казармы и замер — склад, где стояли «тридцатьчетверки», пылал… Такие же белые в свете пожара фигуры беспорядочно метались по двору. Никого из офицеров в роте не оказалось, солдаты сами начали выстраивать живую цепь, чтобы передавать ведра с водой от ближайшей колонки, когда вмешался фельдфебель:
— Назад! Назад, я сказал! Сейчас боезапас рванет!
Словно подтверждая его слова, внутри глухо бухнул взрыв. Горящие угли взметнулись над занимавшейся огнем крышей склада.
— Назад!
На этот раз никого уговаривать не пришлось, люди отхлынули от горящего здания.
— Поливайте крыши, не давайте огню распространиться!
Буквально две минуты спустя сильнейший взрыв разметал крышу, ударная волна выбила стекла, как тряпичных кукол разбросала людей. Позже выяснилось, что обошлось без тяжелораненых, но тогда было не до этого, горящие обломки крыши разбросало по расположению роты. Сорванную со старой «тридцатьчетверки» башню потом нашли за складом, метрах в двадцати от танка. Казармы, мастерские и второй гараж с трудом, но отстояли. Склад с танками выгорел полностью. Время от времени в глубине пожара бухали отдельные взрывы, но общей детонации больше не было.
Расследование так и не установило причину пожара. Стоявший при складе часовой клялся и божился, что загорелось изнутри, сначала через щели повалил дым, а крыша загорелась уже потом. В конце концов все списали на недавно смонтированную в ангаре электрическую проводку. На этом дело и затихло. Всю зиму почерневшие обугленные танки простояли в развалинах склада. Только толстый слой снега скрывал это позорище от людей. Весной заводу потребовался металл, и с танков сняли башни, а летом и сами корпуса отволокли на завод, где они и закончили свое существование.
К августу пятнадцатого года завод вышел на производство двух танков Т-1 в неделю.
ЭПИЛОГ
Рапорт командира 1-го отдельного бронетанкового батальона подполковника Кондратьева командиру 15-го армейского корпуса генералу Мартосу.
«23 августа было получено донесение о выдвижении колонны противника с артиллерией и пулеметами со стороны Орлау. Моим приказом за линию передовых позиций была выдвинута 1-я танковая рота под командованием штабс-капитана Иванова. Замаскировавшись в кустарнике, рота пропустила передовое охранение и открыла огонь по основной колонне противника с расстояния менее ста саженей. Не ожидавшая появления танков пехота противника была рассеяна и обращена в бегство. Танки, ведя огонь, выдвинулись к дороге с целью окончательного разгрома неприятеля. У дороги рота попала под фланговый огонь немецкого полевого орудия, следовавшего в составе колонны. Танк командира роты вступил в поединок с противником, третьим выстрелом заставил замолчать орудие, а пятым добился прямого попадания, полностью уничтожив его. В ходе боя танк получил незначительные повреждения и после ремонта, выполненного силами экипажа, своим ходом вернулся на исходные позиции. Остальные танки роты повреждений не имели. Потери противника составили до 200 человек убитыми и ранеными, 18 пленными.
27 августа 1-я танковая рота была направлена для поддержки наступления 22-го пехотного полка на сильно укрепленные позиции противника у деревни Мюлен. Выдвинувшись к передней линии траншей впереди пехоты, танки начали уничтожать огневые точки противника орудийным и пулеметным огнем. Особенно отличились в этом экипажи командира роты штабс-капитана Иванова и старшего унтер-офицера Рябова. Пройдя сквозь ряды заграждений, танки ворвались на позиции вражеской пехоты, чем вызвали панику и ее беспорядочное бегство, тем самым способствовали занятию позиций неприятеля пехотой. Преследуя противника, танк штабс-капитана Иванова первым ворвался в Мюлен и вышел к мосту через реку Древниц. Заняв позицию у моста, танк своим огнем не давал противнику возможности использовать его для переброски подкреплений обороняющимся.
Воспользовавшись ограниченным обзором из танка, немецкие саперы сумели подорвать заряд, перебивший левую гусеницу. Экипаж танка продолжил вести огонь из орудия, пулемета и пистолета-пулемета. Увидев, что противник выкатывает на прямую наводку орудие, механик-водитель унтер-офицер Ерофеев сумел развернуть поврежденную машину, приведя противника в сектор действия орудия танка. В ходе поединка один из снарядов пробил броню, унтер-офицер Ерофеев был убит, остальной экипаж получил ранения и контузии, но сумел ответным огнем уничтожить орудие и его прислугу.
Саперы противника, подобравшись с кормы танка, попытались поджечь его, разведя костер под моторным отделением. Вследствие создавшихся невыносимых условий внутри танка, а также угрозы взрыва топливных баков штабс-капитан Иванов приказал экипажу покинуть машину и продолжить бой снаружи. Бросив через люки ручные гранаты и воспользовавшись ошеломлением неприятеля, экипаж покинул танк без потерь. Ефрейтор Бабин сумел потушить огонь под танком, но в ходе тушения получил ожоги и не смог продолжать бой. Тогда он укрылся под танком, где вскоре потерял сознание.
Дальнейший ход боя остался неизвестным. Когда остальные танки роты при поддержке пехоты сумели прорваться к месту боя, штабс-капитан Иванов и младший унтер-офицер Зайцев были мертвы. На месте их обнаружения найдено большое количество гильз от пулемета и пистолета-пулемета. На теле штабс-капитана насчитали более двух десятков огнестрельных и колотых ран. В непосредственной близости от танка были обнаружены девятнадцать трупов вражеских солдат. Еще четверо тяжелораненых были взяты в плен. Ефрейтора Бабина противник не обнаружил или принял за убитого. Подобранный нашими солдатами, Бабин рассказал о ходе боя и был отправлен в госпиталь на излечение. Несмотря на полученные серьезные повреждения, танк был признан годным для восстановления и дальнейшей эксплуатации.
В связи с вышеизложенным ходатайствую о посмертном награждении штабс-капитана Иванова золотым Георгиевским оружием с производством в следующий чин — капитана; награждении знаком ордена Святого Георгия унтер-офицера Ерофеева (посмертно), младшего унтер-офицера Зайцева (посмертно), ефрейтора Бабина.
Настоящим довожу до вашего сведения, что решением собрания офицеров и нижних чинов 1-го отдельного танкового батальона решено назвать отремонтированный танк собственным именем „Штабс-капитан Иванов“».
Командир 1-го отдельного бронетанкового батальона подполковник Кондратьев. 6 сентября 1914 года.
Из воспоминаний начальника штаба Ставки Верховного главнокомандующего генерала Алексеева.
«В этот момент 2-я армия уже находилась в критическом положении. Генерал Самсонов утратил управление войсками, и каждый начальник действовал по собственному разумению. Катастрофа могла разразиться уже на следующий день.
Положение спас удар 15-го армейского корпуса, захватившего позиции немцев на реке Древниц и впоследствии удержавшего их в течение четырех дней, которые потребовались для вывода войск 2-й армии из готового захлопнуться капкана. Особенно отличился 22-й пехотный полк, 27 августа штурмом взявший сильно укрепленную деревню Мюлен при поддержке танков 1-го отдельного бронетанкового батальона.
Следует отметить, что само наличие даже небольшого количества танков в составе корпуса сыграло немалую роль в достижении успеха. Эти тихоходные, неповоротливые и слабозащищенные машины доказали свою несомненную полезность как при прорыве укрепленных позиций противника 27 августа, так и в четырехдневных арьергардных боях. В некоторых случаях противник обращался в бегство при одном только появлении танков на поле боя. Немцы оказались полностью не готовы к встрече с ними. Их пехота тогда еще не имела противотанковых средств, а полевая артиллерия оказалась малопригодна для борьбы с нашими танками. Данное обстоятельство позволяло нам достигать успеха при минимальных потерях в технике и экипажах».
Читать бесплатно другие книги:
