Красная лилия Робертс Нора

—Нет, конечно. Я занялся данными переписей населения. Множество имен, большой временной промежуток. Мне пришла в голову мысль сузить его. Сначала я взял период до тысяча восемьсот девяносто второго года, но это все равно оставило слишком много вариантов. Тогда я сосредоточился на переписи тысяча восемьсот девяностого.

Взгляд Митчлла скользнул по внимательным лицам и задержался на сервировочном столике.

—Печенье?

—О боже! Дэвид, дай ему печенье, пока я его не убила. Что ты нашел в тысяча восемьсот девяностом году?

—Амелию Элен Коннор, проживавшую в одном из мемфисских домов Реджинальда, в том, что не приносил никакого дохода со второй половины тысяча восемьсот девяностого до марта тысяча восемьсот девяносто третьего и который Реджинальд весь тот период указывал как пустующий.

—Почти наверняка это она, — сказала Стелла. — Уж очень точно все сходится.

—Можете поверить моей рассудительной жене, — поддержал Стеллу Логан.

—Если это не наша Амелия, то совпадение невероятное, — Митч бросил очки на стол. — Дотошный бухгалтер Реджинальда отметил ряд расходов за то время, что дом числился пустым, а Амелия Коннор при переписи назвала его местом своего жительства. В феврале тысяча восемьсот девяносто третьего года еще больше денег было потрачено на ремонт дома для новых жильцов, которые стали оплачивать аренду. Если вам интересно, дом был продан в тысяча восемьсот девяносто девятом.

—Итак, мы знаем, что Амелия жила в Мемфисе по крайней мере несколько лет до рождения ребенка и несколько месяцев после этого, — подвела итоги Хейли.

—На самом деле мы знаем больше. — Митчелл надел очки и стал читать свои записи. — Амелия Элен Коннор родилась в одна тысяча восемьсот шестьдесят восьмом году у Томаса Эдварда Коннора и Мэри Кэтлин Коннор, урожденной Бингем. Ее мать прожила в полном здравии до тысяча восемьсот девяносто седьмого года. Она работала горничной в семействе Лусерн в доме у реки, называвшемся...

—«Ивы», — закончила Роз. — Я знаю этот дом. Он старше нашего. Теперь там гостиница, очень милая. Дом купили и восстановили лет двадцать тому назад.

—Мэри Коннор там работала, — продолжил Митч, — и, хотя не заявила при переписи о детях, в архивах есть запись о том, что у нее была дочь Амелия Элен.

—Похоже, они не общались, — задумчиво сказала Стелла.

—Настолько, что дочь объявила мать умершей, а мать не признавала дочь. Еще одна интересная деталь. Никаких записей о том, что у Амелии был ребенок, как и свидетельства о ее смерти, не сохранилось.

—Деньги отличная подмазка или тормоз, — добавила Хейли.

—Что дальше? — поинтересовался Логан.

—Я собираюсь вернуться к старым газетам, поискать любое упоминание о ее смерти... о смерти любой неопознанной женщины. И попытаемся что-нибудь узнать у потомков слуг. Может быть, нынешние владельцы «Ив» позволят мне просмотреть документы того времени.

—Я помогу, — предложила Роз. — Старинная фамилия — тоже хорошая подмазка.

Первое свидание за... грустно думать о том, за сколько времени. Выглядела она неплохо, даже если приходилось сказать это самой. Таскание Лили, йога и работа в питомнике пошли ей на пользу. Красный топик, открывающий руки и плечи, подтверждал это.

Напротив нее, в шумном зале ресторана на Бил-стрит, сидел красивый парень, а она никак не могла сосредоточиться.

—Давай поговорим, — Харпер вручил ей бокал вина, к которому она так и не прикоснулась. — Выскажись, тебе станет легче. Ты так принарядилась не для того, чтобы молчать весь вечер.

—Не могу забыть об этом. О ней. Я имею в виду ребенка. Харпер, он просто забрал ее ребенка. Легко понять, почему Амелия так ненавидит мужчин.

—Ты адвокат дьявола? Она продавала себя.

—Но, Харпер...

—Погоди. Она родилась в трудовой семье, но вместо того чтобы честно работать, стала содержанкой. Ее выбор. Я ее не упрекаю, но она обменяла секс на дом и слуг.

—Что дало Реджинальду право забрать ее ребенка?

—Я вовсе не это сказал. Просто она не была совсем уж невинной жертвой. Она жила в его доме как любовница хозяина... сколько? Больше года до того, как забеременела.

Хейли не была готова так опустить Амелию.

—Может, она его любила...

Харпер пожал плечами:

—Может, она любила жизнь, которую он ей обеспечивал?

—Не знала, что ты так циничен.

Харпер улыбнулся:

—Не знал, что ты так романтична. Вероятнее всего, истина лежит где-то между цинизмом и романтикой, так что пойдем на компромисс.

—Справедливо. Хотя мне не всегда нравится справедливость.

—Хейли, как бы там ни было, мы имеем дело с психопаткой. Вполне возможно, что она свихнулась еще до того, как он забрал ребенка. Я не говорю, что Амелия это заслужила, но бьюсь об заклад, она не была невинной овечкой. Объявить покойницей собственную мать, живущую в нескольких милях от нее?.. Тут нужна жесткость, если не жестокость.

—Да. Вырисовывается неприглядная картина. Но какая-то часть меня хочет видеть ее жертвой, а не бездушной, расчетливой хищницей. Ладно, хватит о ней. — Хейли отпила вина, демонстрируя свою готовность отвлечься от Амелии. — Сегодня она больше не дождется от меня ни слова.

—Отлично.

—Только я должна еще кое-что сделать. — Хейли стала копаться в своей сумочке.

Харпер сунул руку в карман.

—Вот, держи мой.

Хейли рассмеялась и взяла его сотовый.

—Я же знаю, что Лили хорошо с Роз и Митчем, но не могу не проверить.

Она с аппетитом съела зубатку с кукурузными оладьями, выпила два бокала вина. И наслаждалась забытым, пьянящим чувством свободы — не надо никуда бежать и можно говорить обо всем, что приходит в голову.

—Я уже забыла, как это бывает, — Хейли откинулась на спинку стула. — За весь обед ни разу не пришлось оторваться. Я рада, что ты наконец пригласил меня.

—Наконец?

—У тебя было полно времени, но первый шаг пришлось сделать мне.

—Мне понравился твой первый шаг, — Харпер изял ее за руку.

—Мне тоже. Это был один из моих лучших шагов. — Хейли наклонилась к нему, заглянула в глаза. — Ты правда думал обо мне таквсе это время?

—Столько сил положил, чтобы не думать о тебе так. Иногда получалось.

—А зачем? То есть зачем было стараться?

—Ну, это казалось мне... неприличным. — Лучшего слова он не смог подобрать. — Неприлично представлять, как соблазняешь гостью в доме, тем более беременную. Я однажды помогал тебе выйти из машины... перед праздником в честь ребенка...

—О боже! Я помню. — Она рассмеялась, сконфуженно закрывая лицо свободной рукой. — А я тебе нахамила. Мне было так жарко, я чувствовала себя толстой и убогой.

—Ты выглядела восхитительно. Полной жизни. Это было мое первое впечатление о тебе. Свет и энергия. И... сексуальность, только последнее я старался не замечать. Но в тот день, когда мы столкнулись, ребенок зашевелился. Я почувствовал. Это было...

—Страшно?

—Ошеломляюще и да, страшновато. Я своими глазами видел, как ты дала жизнь Лили.

Хейли замерла, раскраснелась до кончиков ушей.

—Ой, боже, я и забыла! — Она крепко зажмурилась. — Ой, нет.

Харпер поднес ее руку к губам и поцеловал.

—Это невозможно выразить словами. Когда приступ страха прошел, остался только шок, и я видел... Я полюбил ее в ту же минуту.

—Я знаю, — смущение растворилось в приливе нежности. — Это я знаю. Ты никогда не спрашивал о ее отце.

—Не мое дело.

—Если мы не остановимся, станет твоим. По крайней мере, ты должен знать. Прогуляемся?

—Конечно.

Оставив позади ярко освещенную, оживленную Бил-стрит, они направились к реке. Здесь тоже бродили туристы, прогуливались по парку или стояли у парапета, глядя на воду, однако в относительной тишине Хейли было легче мысленно вернуться в прошлое и повести за собой Харпера.

—Я не любила его. Говорю это сразу, потому что кое-кому нравится думать: ах, бедная девушка, соблазненная и покинутая, ее сердце разбито каким-то подонком. Не мой случай.

—Хорошо. Ужасно, если бы отцом Лили был подонок.

С трудом сдерживая смех, Хейли затрясла головой.

—Ты стараешься облегчить мне исповедь, и у тебя получается. Он был хороший парень, студент. Мы познакомились, когда я работала в книжном магазине, понравились друг другу, пару раз у нас были свидания... а потом умер мой папа.

Они пересекли мостик над ручейком, прошли мимо пар, сидевших за каменными столиками.

—Мне было так грустно, так одиноко...

Харпер обнял ее за плечи.

—Я думаю, если бы что-то случилось с моей мамой, я бы растерялся, будто внезапно ослеп. Я смог бы опереться на братьев, но невозможно представить этот мир без нее.

—У меня так и было. Я ничего не соображала. Что делать, что говорить? И какими бы добрыми ни были окружающие — а многие жалели меня и старались помочь, — кругом мрак. Моего папу все любили, его просто невозможно было не любить. Рядом были соседи, родственники, друзья, мои сослуживцы, его коллеги, но моя жизнь была настолько сосредоточена на нем, что в той бездне горя я чувствовала себя одинокой.

—Я был гораздо моложе, когда умер мой отец, и, наверное, в каком-то смысле это легче. Но я знаю, что в жизни не обходится без периодов, когда ты не веришь, что все снова будет хорошо, что снова обретешь почву под ногами.

—Да, да. И как же больно, когда онемение проходит и ты снова начинаешь чувствовать! А тот парень, он поддержал меня. Он был очень добр, очень мил и... как-то одно привело к другому.

Хейли покосилась на Харпера.

—Мы никогда не были больше чем друзьями, но и легкомысленной интрижкой сие не было. Это было...

—Выздоровление.

У нее стало легче на душе.

—Да. Он вернулся в университет, а я осталась. Я не сразу поняла, что беременна. Как-то игнорировала признаки, а когда поняла...

—Испугалась.

—Нет. Разозлилась, рассвирепела. Ну почему, черт побери, это случилось со мной? Разве мало мне выпало горя? Я же не сплю с кем попало, я же не безответственная, так за что мне это, черт побери? Шутка небес? Наказание? Боже, Харпер, я не расклеилась, я взбесилась. В какой-то момент я уже готова была запаниковать, но подавила панику и быстренько вернулась к ярости.

—Тебе было тяжело. Ты была одна.

—Не приукрашивай. Я не хотела быть беременной. Я не хотела ребенка. Я должна была работать, должна была скорбеть и думала: какого черта на меня столько свалилось? Неужели я не имею права на передышку?

Они подошли к реке, Хейли отвернулась к воде и заговорила тише:

—Я собиралась прервать беременность. Оставалось решить, как освободиться на какое-то время от работы и где найти деньги.

—Но ты передумала.

—Я собрала информацию и нашла клинику, а потом подумала, что, может, лучше родить ребенка и отдать на усыновление... или удочерение. Я связалась с одним из агентств. Столько читаешь о бесплодных парах, мечтающих о малыше... Я подумала, может, смогу сделать что-то полезное.

—Но и этого ты не сделала, — тихо сказал Харпер, проведя ладонью по ее волосам.

—Я набрала литературы, начала разбираться. И все то время, что меняла решения, проклинала все на свете, я размышляла, почему тот парень не заходит в магазин, не звонит мне. Когда я немного успокоилась, то подумала, что должна сказать ему. Он должен знать о моей беременности. Я же не сама по себе забеременела, и пусть он возьмет на себя часть ответственности. В общем, думала я думала и вдруг увидела ситуацию по-другому. Я рожу этого ребенка. Если у меня появится малыш, я не буду одна. Эгоистичная мысль, но тогда я впервые поняла, что склоняюсь к тому, чтобы сохранить ребенка. Для себя.

Хейли сделала глубокий вдох и повернулась к Харперу.

—Я решила оставить малыша, потому что мне было одиноко. В тот момент именно мое одиночество перевесило чашу весов.

—А студент? — спросил Харпер после короткого молчания.

—Я поехала к нему — повидаться, рассказать. Нашла его в университете и честно собиралась сказать, мол, видишь, как получилось, и вот что я решила.

Легкий ветерок трепал ее волосы, теплый влажный воздух овевал лицо...

—Он был рад меня видеть, немного смущен тем, что не давал о себе знать. Оказалось, что он влюбился, встретил огромную любовь, — Хейли раскинула руки. — Он был так счастлив и взволнован! Когда говорил о ней, просто весь светился.

—И ты промолчала.

—Да. А что мне было делать? Сказать, ой как здорово, рада, что ты нашел кого-то, кто наполнил смыслом твою жизнь. И как, по-твоему, она отреагирует, узнав, что ты наградил меня ребенком? Очень жаль, что ты испортил себе жизнь, поддержав меня, когда я нуждалась в дружбе. Да я и не хотела его, не хотела, чтобы он женился и все такое, так зачем говорить?

—Он не знает о Лили?

—Еще одно мое эгоистичное решение. Ну, может, не совсем эгоистичное... Мол, вроде так для него лучше. Позже, когда беременность стала заметной и я почувствовала, как малыш толкается во мне, я засомневалась, но все-таки не передумала.

Хейли замолчала, сознавая, что дойти до конца будет труднее, чем она предполагала. Харпер тоже молчал, и его молчание давило на нее.

—Я понимаю, что он имеет право знать. Но я это сделала и сделала бы снова. Я слышала, что в апреле он женился на той девушке и они переехали в Виргинию, откуда родом его родители. Я думаю, что, какими бы ни были мои причины, я поступила правильно для всех нас. Может, он полюбил бы Лили, или, может, она осталась бы для него ошибкой. Я не хочу знать. Потому что в те первые месяцы она была ошибкой для меня, и меня это угнетает. Я не сразу полюбила ее по-настоящему. Только где-то месяцев через пять... во мне словно открылся целый мир, наполненный ею. И тогда я поняла, что должна уехать. Создать для себя и ребенка новую жизнь. Начать все с чистого листа.

—Это было смело и правильно.

Вот так просто и совсем не то, к чему она готовилась.

—Это было безумием.

—Смело, — повторил Харпер. — И правильно.

—Как оказалось. Я хотела назвать ее Лайзой. Это имя я выбрала для девочки. А потом ты принес мне в палату красные лилии, такие прекрасные, такие яркие! Когда родилась моя малышка, она была такой же яркой и прекрасной. Лили... — Хейли протяжно выдохнула. — Так замкнулся большой круг.

Харпер наклонился и легко ее поцеловал.

—Если говорить о кругах, ты можешь продолжать расширять их.

—Если это твой способ сказать, что тебе не наскучила моя мыльная опера, может быть, снова поцелуешь меня?

—В чем я абсолютно уверен, так это в том, что ты мне никогда не наскучишь, — Харпер взял Хейли за руку, переплел ее пальцы со своими и повел дальше. — И да, я хотел бы снова тебя поцеловать.

—Подальше от дома. Подальше от нее.

—Это можно, но дело в том, что мы живем там. Мы там работаем. Мы не можем вечно избегать ее.

«Это чистая правда», — думала Хейли, разглядывая свою разоренную спальню. Все ящики комода были выдвинуты, одежда выброшена из шкафа и свалена на кровати. Хейли подошла, приподняла блузку, пару джинсов. Все цело. Ну, спасибо за маленькие радости.

Она зашла в комнату Лили — там все оказалось на месте, а это намного важнее, заглянула в ванную комнату. Все ее туалетные принадлежности были свалены в кучу на полке.

—Так вы напоминаете мне, что я здесь не хозяйка? — вслух спросила Хейли. — Что в любой момент меня могут выпроводить отсюда? Может, вы правы. Если и когда это случится, я разберусь сама, но перед сном мне придется потратить час на уборку, и это все, чего вы добились.

Хейли принялась собирать кремы, духи, тюбики губной помады и туши, в основном приобретенные со скидкой, и всего лишь несколько дорогих, купленных в приступе транжирства.

То же самое с одеждой, признала она, возвращаясь в спальню. Но что плохого в желании иногда потратиться на хорошие ткани или дизайнерские этикетки?

Это вовсе не одержимость. А все же было бы чудесно развесить в шкафу изысканные платья вместо дешевых подделок и тряпок по сниженным ценам. Шелк и кашемир. Как приятно они ласкали бы кожу...

У Роз полно потрясающей одежды, а она половину времени ходит в старых рубашках. Больше половины. Какой смысл иметь так много и не ценить? Хранить в шкафах, когда кто-то другой мог бы носить все это. Тот, кто помоложе, кто умеет жить. Кто заслуживает и кто заработал, а не получил просто так.

А драгоценности, убранные в сейф, могли бы сверкать на еешее.

Надо просто потихоньку кое-что взять. Кто заметит?

Все, что она хочет, вот оно, рядом, только руку протяни, так почему бы не...

Хейли выронила рубашку, которую держала в руках. Держала перед собой так, как женщины держат роскошное платье, и покачивалась перед зеркалом. И думала о краже.

«Не я!» Дрожа всем телом, Хейли уставилась на свое отражение в зеркале.

—Не я, — повторила она вслух. — Мне не нужно то, что нужно вам. Я не хочу того, чего хотите вы. Пусть вы можете забраться в меня, но не сможете принудить меня ни к чему подобному. Не сможете!

Хейли свалила оставшуюся одежду в кресло и, не раздеваясь, растянулась на кровати. Она заснула с включенным светом.

9

Хейли радовалась, что работает за кассой, с благодарностью обслуживала непрерывный поток покупателей, отвлекающий ее от невеселых мыслей. На работе Амелия вроде бы не интересовалась ею, по крайней мере до сих пор.

Она составила список для файлов Митча, включив все эпизоды, которые помнила слишком ясно для собственного спокойствия. Отметила все места действия — пруд, свою спальню, детскую. Абсолютной уверенности не было, но ей казалось, что случались и другие моменты, когда ее мысли ей не принадлежали. Например, в саду Харпер-хауса, когда она грезила наяву.

Правда, изложенные на бумаге события не выглядели такими уж чудовищными. Во всяком случае, среди белого дня, когда вокруг люди.

Хейли окинула взглядом вошедшую покупательницу. Молодая, дорогие туфли, хорошая стрижка. Приличный стабильный доход. Почему бы не помочь ей избавиться от лишних денег?

—Доброе утро! Чем я могу вам помочь?

—Ну, я... простите, я забыла, как вас зовут...

—Хейли, — она сосредоточилась, продолжая любезно улыбаться.

Ухоженные белокурые волосы с осветленными прядями, узкое лицо, правильные черты. Немного застенчивая.

И тут ее глаза широко распахнулись.

—Джейн? Кузина Розалинд? Боже милостивый, ничего себе!

Девушка покраснела.

—Я... я постриглась, — пробормотала она, чуть коснувшись пружинистых локонов.

—С ума сойти! Ты выглядишь потрясающе! Просто красотка!

В первый и последний раз Хейли видела Джейн, когда вместе с Роз и Стеллой помогала бедняжке забрать пожитки из душной, забитой мебелью квартиры Кларисс Харпер. Девушка, которую они тайком — вместе с дневниками, украденными Кларисс из Харпер-хауса, — тогда увезли, была невзрачной, как карандашный набросок на оберточной бумаге.

Теперь ее тусклые светлые волосы стали яркими. Мелирование и правильная стрижка визуально округляли худенькое личико.

Одета просто, но хлопчатобумажная блузка и свободные укороченные брюки как день от ночи отличались от кофточки и старушечьей юбки, в которой девушка бежала от Кларисс.

—Блеск, просто блеск! Ты словно из шоу о преображении, вроде «Что не надо носить». Ой, я не хотела тебя обидеть!

—Ничего, все нормально, — раскрасневшись еще больше, Джейн расплылась в улыбке. — Я и чувствую себя преображенной. Джолин — ты же знаешь Джолин, мачеху Стеллы?

—Да. Она бесподобная!

—Джолин помогла мне получить работу в галерее, а накануне моего первого рабочего дня приехала ко мне в новую квартиру. Она... она чуть ли не силой вытащила меня из дома. Сказала, что сегодня будет моей доброй феей, как крестная Золушки. Не успела я опомниться, как меня уже стригли и накручивали остатки волос на алюминиевую фольгу. Я была в таком ужасе, что не могла отказаться.

—Держу пари, ты рада, что не отказалась.

—Я сидела, словно в трансе. А потом Джолин поволокла меня в торговый центр и сказала, что для начала подберет мне три полных комплекта одежды, а со временем я должна дополнить гардероб в том же духе, — улыбка Джейн растянулась до ушей, но глаза заблестели навернувшимися слезами. — Это был самый чудесный день в моей жизни.

—Какая замечательная история! — Хейли растрогалась не меньше Джейн. — Своими мучениями со злой ведьмой ты заслужила добрую фею. Знаешь, в прошлом, в те времена, когда женщины имели очень мало прав, сказки были женскими историями и передавались из уст в уста.

—Гм-м. Правда?

—Извини, у меня голова забита всякой информацией. Просто у нас пошел такой девчачий разговор. Пожалуй, я приведу Стеллу.

—Я не хотела никому мешать, только надеялась увидеть кузину Розалинд и поблагодарить ее.

—И ее мы найдем! — Хейли поспешила к двери кабинета Стеллы. — Но Стелла просто должна тебя увидеть. — Не постучавшись, Хейли приоткрыла дверь и просунула в кабинет голову: — Выйди на минуточку.

—Проблема?

—Нет. Ты должна выйти, поверь мне на слово.

—Хейли, у меня еще полдюжины звонков до... — Заметив за спиной Хейли покупательницу, Стелла замолчала и растянула губы в любезной улыбке. — Извините. Я что-то не мо... О боже, Джейн!

—В новой, улучшенной версии. — Хейли виновато поморщилась. — Прошу прощения.

—Не надо. Я именно так себя и чувствую.

—Джолин говорила, что устроила вам «фирменный сеанс Джо», — восхищенная Стелла вышла в зал и обошла вокруг Джейн. — И правда фирменный! Какая чудесная прическа!

—Мне тоже нравится. Ваша мачеха... Она была так добра ко мне.

—Джолин сама наслаждалась каждой минутой. Я выслушала отчет, но должна сказать, что картинка превосходит все описания. Надеюсь, вы чувствуете себя так же, как выглядите.

—Я обожаю свою работу. Обожаю свою квартиру. И обожаю чувствовать себя хорошенькой.

—Ой! — Глаза Стеллы наполнились слезами.

—Я тоже чуть не разревелась, — сказала Хейли, выхватывая из-под прилавка рацию. — Роз, вы нужны нам на кассе. Немедленно. — Она отключилась от непременных жалоб Розалинд на занятость.

—Я не хотела отрывать ее от работы.

—Но она захочет тебя увидеть! А я хочу увидеть ее и тот момент, когда она увидит тебя. Будет забавно!

—Расскажи-ка нам о своей жизни.

—Ну, во-первых, работа. Она мне безумно нравится, и я все время учусь, узнаю много нового. У меня теперь есть парочка друзей.

—Мужского рода? — лукаво спросила Хейли.

—К этому я еще не готова. Но в моем доме живет очень приятный парень.

—Симпатичный? Черт, покупатель... — пробормотала Хейли, завидев мужчину с груженной с верхом тележкой. — Не говори ни о чем сексуальном, пока я занята.

Джейн повернулась к Стелле:

—Я думала, что мне будет неловко с вами обеими.

—Почему?

—Когда мы познакомились, я была таким жалким нытиком.

—Ничего подобного! Просто испуганной и растерянной. И у вас были на то причины. Впустив нас и позволив Роз забрать дневники, вы совершили подвиг.

—Они же принадлежали Розалинд. Кларисс не имела права выносить их из Харпер-хауса.

—Конечно. Но все равно было очень смело с вашей стороны отдать их Роз, уехать, выйти на новую работу, начать новую жизнь. Я знаю, как это страшно. И Хейли знает.

Поверх плеча Стеллы Джейн взглянула на Хейли, пробивавшую чек и болтавшую с покупателем.

—Не похоже, что она чего-то может бояться. Вот что я подумала, когда познакомилась с ней и с вами. Что вы обе никогда не побоялись бы постоять за себя, не позволили бы помыкать собой, как позволяла я.

—Мы все чего-то боимся и не всегда решаемся на кардинальные изменения.

Вошла Роз. Понять, что она раздражена, можно было лишь по тому, как она хлопала по бедру садовыми перчатками.

—Что случилось?

—Ничего. Абсолютно. Джейн хотела повидаться с вами.

Розалинд вскинула брови. Медленная улыбка осветила ее лицо.

—Ну-ну... Джолин человек слова. Ты просто расцвела. — Роз сунула перчатки в задний карман и затаила дыхание, когда Джейн порывисто обняла ее. — Я тоже рада тебя видеть.

—Спасибо вам! Огромное спасибо! Я не могу выразить словами, как вам благодарна.

—Всегда пожалуйста.

—Я так счастлива!

—Я вижу. И чувствую.

—Простите, — шмыгая носом, Джейн разжала объятия. — Я не нарочно. Я просто хотела зайти, поблагодарить вас и сказать, что хорошо работаю. Я уже получила повышение и не собираюсь на этом останавливаться.

—И это я вижу. Даже не нужно спрашивать, все ли у тебя в порядке. Я счастлива за тебя. И хотя я почти не имею к этому отношения, счастлива видеть тебя такой хорошенькой, такой довольной своей новой жизнью, тем более что кузина Рисси наверняка поджаривается на своей костлявой заднице.

Джейн рассмеялась сквозь слезы.

—Вы угадали. Она злится до смерти. Она приезжала ко мне.

—Ой, что я пропустила, что я пропустила? — подбежала к ним Хейли. — Открутите назад и повторите для меня все хорошее.

—Мы как раз переходим к самому хорошему, — успокоила ее Роз. — Итак, Рисси вытащила из кладовки свою метлу и прилетела посмотреть на тебя?

—В мою квартиру. Наверное, мама дала ей мой адрес, хотя я просила этого не делать. Я глянула в глазок и увидела ее. Еле заставила себя открыть дверь...

Страницы: «« « ... 56789101112 » ... »»