Черный кофе Кристи Агата

Глава 11

Доктор Грэм положил на кофейный столик свою сумку и сел на диван.

– Боюсь, месье Пуаро, дела наши плохи.

– Плохи? Значит ли это, что вам удалось установить истинную причину смерти сэра Клода?

– Удалось. Сэр Клод умер от отравления каким-то сильным ядом растительного происхождения, – сказал доктор Грэм.

– Например, гиоцином? – позволил себе предположить Пуаро, поднимая ящик с лекарствами.

– Не «например, гиоцином», а именно гиоцином, – произнес доктор Грэм, несколько изумленный проницательностью детектива.

Пуаро отошел в сторонку, поставил ящик на стол возле граммофона и склонился над ним. Любопытствуя, Гастингс подошел поближе, а Ричард Эмори присел на диван рядом с доктором.

– Что все это значит? – спросил он.

– Во-первых, это значит, что нужно вызвать полицию, – ответил доктор Грэм.

– Боже мой! – ужаснулся Ричард. – Это невозможно. Постарайся как-нибудь это замять.

Доктор Грэм внимательно посмотрел на приятеля и заговорил, медленно и осторожно подбирая слова.

– Дорогой Ричард, – сказал он. – Поверь, мне и самому очень тяжело, и я, как никто, сочувствую твоему горю. Все это ужасно, и особенно потому, что при сложившихся обстоятельствах самоубийство исключено.

Ричард ответил не сразу.

– Ты хочешь сказать, отца убили? – дрогнувшим голосом спросил он.

Доктор Грэм не ответил и лишь молча кивнул головой.

– Убийство! – воскликнул Ричард. – Ради всего святого, что же теперь будет?

Доктор Грэм торопливо, стараясь говорить исключительно деловым тоном, сказал:

– Мне придется известить коронера. Дознание назначат, скорее всего, на завтра.

– Ты... Ты хочешь сказать, делом займется полиция? Неужели ничего нельзя сделать?

– Нет. И ты должен меня понять, Ричард.

– Но почему, почему ты не предупредил...

Ричард был в отчаянии.

– Ричард, послушай. Возьми себя в руки. Ты не можешь не понимать: то, что я сделал, – мой долг, – перебил его доктор Грэм. – В конце концов, чем быстрее полиция возьмется за расследование, тем лучше.

– Боже мой! – воскликнул Ричард.

– Ричард, я все понимаю. Поверь, понимаю. Для тебя это ужасный удар. Но мне нужно еще кое о чем тебя спросить. Ты сейчас способен отвечать?

Доктор Грэм старался теперь говорить как можно мягче и спокойнее.

Ричард сделал над собой усилие.

– Что ты хочешь узнать?

– Во-первых, – сказал доктор Грэм, – я хочу знать, что твой отец вчера ел и пил?

– Дай подумать. То же, что и все. Суп, жареную камбалу, котлеты, фруктовый салат.

– Что он пил?

На мгновение Ричард задумался.

– Они с теткой пили бургундское. Рейнор, кажется, тоже. Я виски с содовой. Доктор Карелли... да, доктор пил белое вино.

– А-а, этот загадочный доктор Карелли, – пробормотал Грэм. – Прости, Ричард, но ты хорошо знаешь этого человека?

Гастингс, чтобы лучше услышать ответ, подошел поближе.

Ричард сказал:

– Ничего я о нем не знаю. До вчерашнего дня я вообще не знал о его существовании.

– Но ведь он друг твоей жены, – сказал доктор.

– Возможно.

– Но она-то его знает?

– Послушай, они просто когда-то были знакомы.

Грэм прищелкнул языком и покачал головой.

– Надеюсь, ты попросил его пока не уезжать? – спросил он.

– Разумеется, – Ричард пожал плечами. – Я предупредил, что ему лучше остаться здесь до тех пор, пока не выяснится, куда подевался листок из сейфа. Я даже послал за его вещами в гостиницу.

– Он не спорил?

– Нет, он сразу согласился.

– Гм, – только и сказал доктор Грэм и обежал взглядом комнату. – А комната?.. – спросил он.

Ему ответил Пуаро:

– Комната была заперта. Тредвелл сам запер обе двери и отдал ключи мне. Здесь все как было вчера, только стулья сдвинуты.

Взгляд доктора Грэма упал на кофейный столик.

– Это та самая чашка? – спросил он, показывая рукой на чашку, которая стояла перед местом, где сидел сэр Клод.

Он поднял ее и понюхал.

– Ричард, – повторил он вопрос, – твой отец пил из этой чашки? Я должен ее забрать. Нужно проверить на яд.

И он открыл свою сумку.

Ричард вскочил.

– Не думаешь же ты... – начал было он и умолк.

– Маловероятно, – сказал доктор Грэм, – что сэра Клода кто-то мог отравить во время обеда. И очень даже вероятно, что яд подлили в кофе.

Ричард вскочил и шагнул к доктору.

– Я... я... – попытался было сказать он, но замолчал, в отчаянии махнул рукой и шагнул в сад прямо через французское окно.

Доктор Грэм достал из сумки небольшую коробку и тщательно упаковал чашку.

– Отвратительное дело, – сказал он. – На месте Ричарда я тоже пришел бы в ужас. Газеты непременно раздуют историю из знакомства леди Эмори с этим итальянцем. А грязь прилипает, месье Пуаро. Грязь прилипает. Бедняжка Люсия. Она наверняка ни при чем. Скорее всего, он действительно просто случайный знакомый и вел себя прилично. Иностранцы, когда им что-нибудь нужно, бывают чертовски сообразительны. Разумеется, мне не следует высказывать вслух предположения, но ведь ничего другого и быть не могло.

– Вина итальянца кажется вам очевидной, не так ли? – спросил Пуаро, обменявшись взглядами с Гастингсом.

Доктор Грэм пожал плечами:

– Что тут думать? Сэр Клод сделал важное открытие. В его доме вдруг появился человек, которого толком никто не знает. Иностранец. Итальянец. Яд...

– Да! Новый Борджиа, – воскликнул Пуаро.

– Простите?

– Ничего, ничего.

Доктор Грэм закрыл сумку и собрался уходить.

– Пожалуй, мне пора.

– До свидания, месье доктор, – сказал Пуаро и пожал протянутую руку.

В дверях доктор Грэм задержался и обернулся.

– До свидания, месье Пуаро. Надеюсь, вы возьмете на себя труд проследить, чтобы до приезда полиции никто ничего здесь не трогал? Это очень важно.

– Не беспокойтесь. Все понимаю и прослежу.

Когда дверь за ним закрылась, Гастингс сухо сказал:

– Не хотелось бы мне здесь заболеть, Пуаро. Во-первых, по дому гуляет отравитель, а во-вторых, что-то я не очень доверяю этому молодому человеку.

Пуаро насмешливо взглянул на друга, который с мрачным видом уставился на кофейный столик.

– Надеюсь, у нас будет возможность попасть домой раньше, чем кто-то здесь успеет подхватить простуду.

Он подошел к камину и нажал на кнопку звонка.

– А теперь, дорогой Гастингс, за работу.

– Что вы собираетесь делать? – спросил тот.

– Мы, я имею в виду нас с вами, собираемся побеседовать с Чезаре Борджиа.

И лукаво подмигнул капитану.

Вошел Тредвелл.

– Вы звонили, сэр?

– Да, Тредвелл. Не будете ли вы любезны попросить доктора Карелли спуститься к нам?

– Разумеется, сэр.

Тредвелл ушел, а Пуаро подошел к столу, где стояли лекарства.

– Думаю, будет лучше, если мы вернем ящик на место. Главное – порядок и аккуратность.

Пуаро вручил ящик Гастингсу, а сам взобрался на стул.

– Вечная страсть к симметрии и порядку. Но ей-богу же, Пуаро, на этот раз, чтобы убрать ящик, у вас есть еще кое-какие причины, – проворчал Гастингс.

– Что вы имеете в виду, друг мой? – спросил Пуаро.

– Я-то все понял. Вы просто не хотите заранее пугать этого Карелли. В конце концов, кто вчера заглядывал в ящик? Разумеется, не он один, но и он тоже. Так что если Карелли увидит снятый ящик, он может насторожиться, ведь так, Пуаро?

Пуаро потрепал Гастингса по макушке.

– До чего вы проницательны, друг мой Гастингс, – сказал он и водрузил ящик на место.

– Я слишком хорошо вас знаю. И нечего передо мной притворяться.

Пуаро провел пальцем по краю шкафа, и в лицо Гастингсу полетела пыль.

– А вот это мне и было нужно! – брезгливо поморщившись, весело воскликнул Пуаро. – Кажется, я поторопился хвалить прислугу. Сколько пыли! Надо бы протереть тут всё мокрой тряпкой.

– Вы же не горничная, Пуаро, – рассмеялся Гастингс.

– К сожалению, нет, – печально промолвил Пуаро. – Я всего-навсего сыщик.

– Ну, на шкафу-то искать как раз нечего, так что спускайтесь.

– Раз вы говорите – нечего...

Пуаро не договорил и вдруг словно окаменел.

– Что такое? – нетерпеливо вопросил Гастингс. – Спускайтесь же, Пуаро. Доктор Карелли может войти в любую минуту. Вы же не хотите, чтобы он застал вас на стуле?

– Вы правы, мой друг, – согласился Пуаро и медленно спустился на пол. Вид у него при этом был чрезвычайно торжественный.

– Что, черт возьми, произошло? – взорвался Гастингс.

– Мне пришла в голову одна мысль, – ответил маленький детектив, рассеянно глядя в пространство.

– Какая мысль?

– Пыль, Гастингс. Пыль, – сказал Пуаро, и голос его прозвучал очень странно.

Открылась дверь, и в библиотеку вошел доктор Карелли. Церемонно раскланявшись с Пуаро, он заговорил по-французски:

– Ah, Monsieur Poirot, vous voulez me questionner? [8]

Вежливый Пуаро ответил по-итальянски:

– Si, signor dottore, si lei permette.

– Ah, lei parla Italiano?

– Si, ma preffero parlare in Francese [9].

– Alors, qu‘est-ce que vous voulez me demander? [10]

– Послушайте, – раздраженно перебил их Гастингс. – О чем, черт возьми, вы говорите?

– Наш бедный Гастингс не владеет иностранными языками, – улыбнулся Пуаро. – Я и забыл. Что ж, давайте перейдем на английский.

– Прошу прощения. Разумеется, – дружелюбно согласился Карелли. – Очень рад, что вы пригласили меня, месье Пуаро. Я уже и сам хотел просить о беседе.

– В самом деле? – Пуаро жестом пригласил доктора сесть.

Карелли сел на стул, сам маленький детектив удобно устроился в кресле, Гастингс развалился на диване.

– Да, – продолжал доктор. – Дело в том, что в Лондоне у меня остались весьма срочные дела.

– Вот как, – сказал Пуаро.

– Да, именно. Вчера я оказался в безвыходном положении. Исчез очень важный документ. Я был единственный посторонний в доме. Разумеется, я не только решил остаться и позволить себя обыскать, я настаивал, чтобы меня обыскали. Как человек чести, я просто не мог поступить иначе.

– Понимаю, – согласно кивнул Пуаро. – Что же изменилось сегодня?

– Сегодня другое дело, – ответил Карелли. – Как я уже сказал, в Лондоне у меня срочные дела.

– И вы хотели бы уехать?

– Именно.

– Что ж, звучит вполне разумно, – произнес Пуаро. – Согласны, Гастингс?

Гастингс ничего не сказал, но всем видом своим дал понять, что не видит в этой просьбе ничего разумного.

– Надеюсь, одного вашего слова будет достаточно, чтобы Ричард Эмори позволил мне покинуть дом, – продолжал Карелли. – Я не хотел бы никаких неприятностей.

– Всегда к вашим услугам, месье доктор, – кивнул Пуаро. – Но не могли бы вы сначала помочь мне прояснить некоторые детали?

– Буду счастлив, – ответил Карелли.

Пуаро на минуту задумался.

– Скажите, вы давно дружны с мадам Эмори? – спросил он.

– Мы очень старые друзья, – сказал Карелли и вздохнул. – Я очень обрадовался, когда неожиданно встретил ее здесь, в этой глухой деревне.

– Неожиданно? – переспросил Пуаро.

– Совершенно неожиданно, – ответил Карелли, метнув на него быстрый взгляд.

– Совершенно неожиданно, – повторил Пуаро. – Как странно!

Повисло несколько натянутое молчание, доктор пристально посмотрел на Пуаро, но промолчал.

– Скажите, а вы никогда не интересовались последними научными достижениями? – продолжал задавать вопросы Пуаро.

– Разумеется, интересовался. Всегда. Я врач.

– Конечно. Но врачи, как правило, интересуются только открытиями в своей области. Новыми вакцинами, микробами, излучениями и так далее, это понятно. Но, скажем, взрывчатые вещества врачу ни к чему, не так ли?

– В науке интересно все, – не согласился доктор Карелли. – Любое открытие означает еще одну победу человеческого разума над природой. Как бы она ни сопротивлялась, человек все равно раскрывает ее тайны.

В знак согласия Пуаро кивнул.

– Говорите вы замечательно. Очень романтично. Но вот мой друг Гастингс указал мне недавно на то, что я всего лишь навсего скромный сыщик и все оцениваю исключительно с практической точки зрения. Меня интересует другое: открытие сэра Клода наверняка стоит немалых денег, не так ли?

– Возможно, – высокомерно пожал плечами Карелли. – Об этом я не задумывался.

– По-видимому, вы человек высоких идеалов. И кроме того, состоятельный. Путешествия – дорогое удовольствие.

– Хочется лучше знать мир, в котором живешь, – сухо сказал доктор.

– Конечно, – согласился Пуаро. – И людей, которые его населяют. Люди – странные существа, а некоторые люди – особенно. Взять, к примеру, нашего вора, до чего он странный.

– Согласен, – кивнул Карелли – в высшей степени странный.

– Он у нас не только вор, но и шантажист.

– Что значит шантажист? – насторожился Карелли.

– Шантажист – это человек, который занимается шантажом, – пожал плечами Пуаро.