Печать Иуды Роллинс Джеймс

— И Грей уже там? — Внезапно голос Лизы наполнился возбуждением. Пейнтер услышал, как она пробормотала, словно повторяя чьи-то чужие слова: — «Они не должны попасть туда». — Затем ее голос стал тверже. — Пейнтер, есть какой-нибудь способ остановить Грея?

— А в чем дело?

— Не знаю. — Голос Лизы стал пропадать и появляться снова. Аккумулятор спутникового телефона был на пределе. — Бактерии как-то влияют на головной мозг Сьюзен. Заряжают его какой-то энергией, получаемой из солнечного света. Она испытывает непреодолимое желание попасть в Ангкор.

Пейнтер сразу понял, о чем идет речь.

— Как те крабы.

— Что?

Пейнтер рассказал про сухопутных крабов с острова Рождества. Прежде чем ответить, Лиза помолчала, очевидно обдумывая услышанное.

— Должно быть, заражение оказало на Сьюзен такое же действие. Стало химическим импульсом, побуждающим к миграции.

— Если это так, возможно, Сьюзен ошибается, полагая, что ей необходимо попасть в Ангкор. Не исключено, что эта дорога ведет в тупик. И тебе незачем рисковать, отправляясь туда самой. По крайней мере, до тех пор, пока все не уляжется. Пусть Грей ведет игру один.

Его слова не убедили Лизу.

— На мой взгляд, ты прав, говоря о биологическом импульсе, лежащем в основе всего этого. И действительно, у низших существ, таких как крабы, речь, скорее всего, идет не более чем о слепом инстинкте. Крабы, как и все членистоногие, обладают лишь зачаточным…

Вдруг она умолкла. Пейнтер испугался, что связь исчезла окончательно. Однако Лиза изредка поступала вот так же, озаренная внезапной догадкой. Просто отключалась, полностью сосредоточиваясь на том, чтобы развить новую мысль.

— Лиза?

Она ответила не сразу.

— Скорее всего, Сьюзен права, — пробормотала Лиза и затем добавила громче и тверже: — Я должна попасть в Ангкор.

Пейнтер торопливо заговорил, понимая, что связь может пропасть в любую минуту. Услышав в голосе Лизы решимость, он испугался, что у него не хватит времени ее переубедить. Раз уж она отправляется в Ангкор, так уж пусть хотя бы куда-нибудь подальше от опасностей.

— В таком случае совершите посадку в большом озере рядом с развалинами, — сказал Пейнтер. — Это озеро Тонле-Сап. Там есть плавучая деревня. Найди телефон, снова свяжись со мной и оставайся там. Я мобилизую в этом районе наши силы.

Ответ Лизы он разобрал с трудом — кажется, она сказала, что постарается сделать все возможное. Пейнтер предпринял последнюю попытку:

— Лиза, к какому выводу ты пришла? Ее голос появлялся и пропадал.

— Точно не знаю… печеночный сосальщик… вирус дол-

На этом связь окончательно оборвалась. Пейнтер еще несколько раз окликнул Лизу, но она больше не отвечала.

Услышав стук в дверь, он поднял взгляд. В кабинет ворвалась Кэт. Ее глаза сверкали, щеки горели.

— Я все слышала! Насчет доктора Каммингс! Это правда? Пейнтер посмотрел Кэт в лицо. Он прочитал вопрос в ее глазах, в движениях — страстное желание узнать правду. Лиза ему все сказала. Первым делом. Она говорила торопливо, спеша избавиться от этой ноши. Пейнтер сразу же запер трагическое известие в глухой уголок памяти.

Однако сейчас, когда он увидел Кэт, полную надежды, любви, правда оглушила его.

Встав, Пейнтер обошел вокруг стола.

Кэт все прочла по его лицу. Она попятилась назад, словно пытаясь укрыться от того, что ей предстояло услышать.

— Нет… нет… — Кэт ухватилась за подлокотник кресла, ища опоры, но все равно не смогла удержаться на ногах. Она рухнула на одно колено, потом на другое и закрыла лицо руками. — Нет…

Пейнтер опустился на колени рядом с ней.

Он не мог предложить Кэт никаких слов — только свои объятия.

Но этого было недостаточно.

Пейнтер прижал молодую женщину к груди, гадая, скольким еще предстоит умереть, прежде чем все это будет закончено.

20 часов 55 минут

Прятаться больше было негде.

Гарриет ждала мужа на лестнице, ведущей на последний этаж. Она стояла на лестничной площадке. Джек спустился вниз, оставляя ложный след, чтобы обмануть ищеек. Гарриет разорвала на полоски рубашку мужа и помогла спрятать клочки на двух предыдущих этажах: подсовывая их под двери запертых кабинетов, бросая в кучи мусора, развешивая их под потолком в запутанном лабиринте помещений. Они с Джеком делали все возможное, чтобы сбить с толку преследователей.

Джек охотился всю свою жизнь. На оленей, фазанов, куропаток, уток. До того как ему ампутировали ногу выше колена, изуродованную в результате несчастного случая, он содержал охотничьих собак. И он в них разбирался. К тому же у него оставалось три патрона в пистолете, отнятом у одного из боевиков. Гарриет не теряла надежды. Но снизу все отчетливее доносился лай собак. Аннишен тщательно обыскивала этаж за этажом. Она знала, что беглецы здесь, и время от времени с издевкой окликала их.

Все выходы были надежно перекрыты. Даже пожарные лестницы. Поблизости не было ни одного здания, куда можно было бы перебраться. И вообще весь квартал выглядел пустынным. Ни одного огонька — только где-то вдалеке. Никто не услышит призывов о помощи. Гарриет и Джек тщетно пытались воспользоваться запыленными телефонами на стене, но они все были отключены.

Подобно тем отчаявшимся, кто спасается от пожара в высотном здании, они могли бежать только вверх. И вот остался один последний этаж. Он и еще крыша.

Услышав шорох, Гарриет обернулась. В полумраке появился ее муж, в одних трусах, с пистолетом в руке. Хромая, он приблизился к ней.

— Что ты здесь делаешь? — суровым тоном прошептал Джек. Его лицо блестело от пота. Гарриет поняла, что на самом деле за гневным голосом скрывается страх за нее. — Я же велел тебе подниматься наверх.

— Без тебя я никуда не пойду. Вздохнув, он приобнял ее за плечо.

— Тогда идем.

Они стали подниматься на последний этаж по узкой черной лестнице. Внизу лестница давным-давно была перегорожена большим мусорным ящиком, отрезавшим нижние этажи.

По крайней мере, какое-то время им можно будет ничего не бояться.

Это тщеславное заблуждение разорвало глухое рычание. На лестничной площадке снизу, за мусорным ящиком послышался шум.

Беглецы застыли.

— Что ты там унюхала, девочка моя? — рявкнул голос.

На лестнице загремели шаги. Луч фонарика метнулся вверх. Гарриет и Джек прижались к стене. Рычание стало громче.

— Ну-ка, иди сюда. Давай, протискивайся в эту щель! Джек слегка подтолкнул жену. Они осторожно двинулись дальше.

Доносившееся снизу рычание перешло в громкое шмыгание носом, сопровождаемое яростным скрежетом когтей по каменным плитам.

— Давай, вперед, — продолжал голос. — Выкуривай их, а я обойду вокруг.

Послышались удаляющиеся шаги. Судя по всему, боевик пошел искать обходной путь наверх. Затрещала рация: он пробормотал несколько слов, докладывая ситуацию.

Всех собак направили наверх.

Гарриет и Джек уже почти добежали до двери, ведущей на следующую площадку, но тут позади послышался громкий лай, наполненный злобным торжеством. Раздались тяжелые шаги.

— Беги, Гарриет, — приказал Джек.

Она поднялась на следующую площадку. Впереди в ярде была дверь на последний этаж, закрытая. Спешивший следом Джек оступился в темноте и упал, провалившись вниз на две ступеньки. Выпавший у него из руки пистолет отлетел Гарриет под ноги. Та быстро подняла его и выпрямилась. И тотчас же увидела лучи света, проникающие в крошечное окошко под потолком.

В темноте верхнего этажа кто-то светил фонариками.

Послышался голос Аннишен:

— Обыскиваем этот этаж и начинаем спускаться вниз. Зажмем ублюдков в клещи.

Гарриет обернулась. Джек неуклюже ковылял к ней. Вдруг у него за спиной появилась черная тень, выскочившая на последний пролет и устремившаяся вверх. Раздалось глухое рычание. Гарриет подняла пистолет. Но если она выстрелит, Аннишен это услышит. Преследователи поймут, где они скрываются, и нагрянут сюда через считанные секунды.

Она колебалась слишком долго.

Свирепо рыча, огромная собака набросилась на Джека.

7 часов 58 минут

Ангкор-Тхом

Грей обошел вокруг центрального алтаря. Сейхан держалась в шаге в стороне.

Им потребовалось почти двадцать минут, чтобы вернуться назад и разыскать путь наверх, к центральному святилищу третьего уровня Байона. Раскинувшийся на площади десять акров комплекс представлял собой самый настоящий лабиринт погруженных в темноту галерей, перемежающихся с залитыми ярким солнечным светом открытыми двориками, крутых подъемов и обрывистых спусков. Исследователи задевали головой за низкие потолки; по многим коридорам приходилось протискиваться по одному, развернувшись боком, и некоторые из них оказывались тупиками.

Когда они добрались до небольшого внутреннего святилища, все вспотели и покрылись толстым слоем пыли. Стало заметно теплее, и в воздухе висела тяжелая влажность. Но вот наконец исследователи добрались до цели.

— Здесь ничего нет, — угрюмо заметил Насер.

Сейхан узнала этот тон, прочитала угрозу в позе своего бывшего соратника. Она сомневалась, что Насеру хватит терпения хотя бы до полудня. Если в ближайший час не удастся добиться существенных результатов, он положит всему конец. Отдаст приказ расправиться с родителями Грея. Перебьет всех, кто находится здесь. И двинется дальше.

Практичность у него всегда стояла на первом месте.

Никакого воображения.

Поэтому как любовник он был неинтересен.

Грей в третий раз обошел вокруг алтаря. Покрытый пылью и грязью, он осунулся. Черные волосы прилипли ко лбу, торча мокрыми космами. На шее темнела спекшаяся кровь — еще в гостинице один из людей Насера ударил его рукояткой пистолета по затылку.

И Грей упорно не желал смотреть на Сейхан.

Это ее злило, в основном потому что ей было больно, а это выводило ее из себя еще больше. Сейхан тщетно призывала назад то состояние холодного равнодушия, в котором когда-то беззаботно жила, которое позволяло ей ради достижения своих целей спать с Насером, как ее и учили поступать.

Настроившись на практический лад, Сейхан перенесла свое внимание на охранников, пытаясь придумать какой-нибудь выход. Среди боевиков, в основном из местных жителей, было немало бывших солдат красных кхмеров, завербованных «Гильдией» после свержения кровавого диктатора Пол Пота. Они будут драться отчаянно. Боевики охраняли все четыре выхода из помещения, направленные в четыре стороны света. Другие рассредоточились на улице среди развалин, не пуская любопытных туристов.

— Согласно тому, что я читал об этом месте, когда-то здесь стояла огромная статуя Будды, — объявил прелат, начиная расхаживать вместе с Греем вокруг алтаря. Вигор указал на две прямоугольные каменные плиты, уложенные уступом одна на другую. — Однако когда на смену буддизму пришел индуизм, изваяние свергли с постамента и сбросили вниз в тот глубокий колодец, мимо которого мы проходили, поднимаясь сюда.

Единственным украшением каменного помещения были еще четыре погруженных в тень лица бодхисатвы Локешвары. Но только эти смотрели внутрь, в сторону алтаря и пропавшего Будды. Прислонившись к одному лицу, Ковальски поднял взгляд выше.

Огромная центральная башня Байона уходила над алтарем на высоту сорок метров. Посреди нее дымоходом печной трубы к самому небу поднимался тесный проем, квадратный в сечении. Именно он был единственным источником света. — Это то самое место, — наконец объявил Грей, останавливаясь. — Отсюда должен быть путь вниз.

— Вниз куда? — поинтересовался Насер. Грей указал на прелата:

— Монсиньор Вигор говорил о том, что фундамент этой башни уходит под землю. Глубоко под землю. Нам нужно найти дорогу в эти нижние помещения. И я готов поспорить, что поиски надо начинать под алтарем.

Вигор шагнул к нему.

— Почему ты думаешь, что это так важно?

Грей смахнул влажную прядь со лба, взвешивая, какую часть информации можно открыть. Насер правильно понял его колебание.

— Очередной час уже прошел. — Он постучал пальцем по циферблату часов. — Тик-так, коммандер Пирс.

Грей вздохнул:

— Тот барельеф, который мы видели. На котором боги и демоны взбивают молоко. Каждый его элемент имеет важное значение. Змея, бурлящее море, яд, угроза всему миру, светящийся избавитель. Но остался один странный необъяснимый момент, который никак не вяжется со всем остальным.

— И какой же? — спросил Насер.

Сейхан почувствовала, что Грею больно говорить. Каждое слово давалось ему с трудом.

— Черепаха, — поморщившись, наконец признался он. Вигор задумчиво почесал подбородок.

— Черепаха на барельефе изображает бога Вишну, в одном из его воплощений. Приняв образ черепахи, он поддерживал гору Меру, которую раскручивали в одну и другую сторону.

Грей кивнул:

— На барельефе черепаха изображена под горой. Но почему именно черепаха?

Склонившись над пыльным алтарем, он пальцем нарисовал грубый треугольник, изображающий гору, и куполообразный панцирь под ним.

Грей постучал пальцем по панцирю:

— Что это вам напоминает? Вигор подался вперед:

— Пещеру, погребенную под основанием горы. Грей уставился на вертикальный столб света.

— Ну а эта башня олицетворяет гору. К ним подошла Сейхан.

— Ты полагаешь, под башней скрыта пещера. Ниже углубленного в землю фундамента.

Грей мельком бросил на нее взгляд и тотчас же отвернулся.

— Единственный способ это выяснить — спуститься вниз до самого фундамента, — ответил он. — И постараться разыскать вход в пещеру.

Насер нахмурился:

— Но что в этой пещере такого важного?

— Возможно, именно там находится источник иудина штамма, — сказал Вигор. — Быть может, древние строители, возводя храм, случайно проникли в пещеру и выпустили на свободу то, что в ней скрывалось.

Грей устало вздохнул.

— Многие болезни пришли в мир после того, как человек проник в области, бывшие до этого незаселенными. Желтая лихорадка, малярия, сонная болезнь. Даже СПИД появился тогда, когда через отдаленный район Африки была проложена магистраль, открывшая дорогу в большой мир вирусу, который до этого встречался только у одного вида обезьян. Так что, может быть, когда кхмеры заселили и освоили этот регион, на свободу вырвалась какая-то зараза.

Грей потер шею, не отрывая пристального взгляда от Насера. Слишком пристального взгляда.

Сейхан почувствовала, что Грей по-прежнему чего-то недоговаривает. Она еще раз взглянула на упрощенный рисунок на пыльной поверхности алтаря. Гора и панцирь обозначают башню и пещеру. И что остается? Внезапно она все поняла.

Сама черепаха.

Ну разумеется…

Должно быть, Грей почувствовал на себе внимание Сейхан. Он повернулся к ней, вроде бы небрежно, однако его взгляд придавил ее своей тяжестью. Грей понял: она догадалась о том, что он оставил невысказанным. И мысленно приказал ей молчать.

Отступив назад, Сейхан скрестила руки на груди. Грей еще мгновение смотрел на нее, затем отвел взгляд.

Сейхан ощутила определенное удовлетворение, чего даже не ожидала.

Шумно втянув носом воздух, Насер кивнул:

— Нам нужно отыскать дорогу вниз. Грей нахмурился:

— Я надеялся, что мы найдем какие-нибудь указания на тайный проход.

— Неважно, — заметил Насер. — Мы взорвем все к черту и проложим новый путь.

— Не думаю, что это будет разумно, — возразил Вигор, приходя в ужас. — Если там действительно находится источник иудина штамма, тем самым мы высвободим смертельную заразу.

На Насера это предостережение не оказало никакого действия.

— Вот почему я первыми отправлю вниз вас. «Как канареек в угольную шахту».[26]

Сейхан снова встретилась взглядом с Греем. Тот не стал возражать. Подобно Сейхан, он знал, что там скрывается не только источник иудина штамма, но и нечто большее.

Пусть панцирь черепахи изображает пещеру, но сама черепаха изображает бога Вишну — из этого следует, что под храмом Байон находится не просто пещера. Возможно, там, внизу, скрывается что-то еще.

Грей шагнул к Насеру.

— Продемонстрировал ли я в достаточной степени готовность к сотрудничеству, чтобы выкупить для своей матери этот час? — натянутым тоном спросил он.

Насер с безразличным видом пожал плечами. Достав сотовый телефон, он шагнул в пятно света, ища, где сигнал будет наиболее сильным.

— В таком случае мне надо поторопиться, — усмехнулся Насер, раскрывая телефон. — Час уже прошел. А Аннишен у нас очень нетерпеливая. Мало ли что ей придет в голову.

21 час 20 минут

Вашингтон

Гарриет застыла на лестничной площадке.

Разъяренная собака набросилась на Джека, растянувшегося на ступенях. Определить породу в полумраке было невозможно; Гарриет разглядела лишь то, что собака была большой и мускулистой. Питбуль. Ротвейлер. Перекатившись на спину, Джек попытался лягнуться ногой, однако собака, обученная нападать, оказалась проворнее. С глухим рычанием она глубоко вонзила зубы в щиколотку.

Согнув вторую ногу, Джек что есть силы выбросил ее вперед, попав каблуком собаке прямо в грудь. Та отлетела вниз по лестнице и тяжело ударилась в стену, сжимая в челюсти протез. Джек успел освободиться от него, расстегнув ремни.

Гарриет помогла мужу подняться на площадку.

Собака пришла в себя и поднялась на лапы. Она упрямо не выпускала протез, испускающий сильный запах Джека. Разъяренная, сбитая с толку, собака мотала головой из стороны в сторону, пуская слюну, и трясла добычей.

Гарриет затащила Джека на следующий лестничный пролет, мимо закрытой двери на площадку. Она взглянула в маленькое окошко. В коридоре последнего этажа мелькали лучи фонарей. Значит, оставался только один путь.

На крышу.

Внизу собака продолжала яростно терзать искусственную ногу, опьяненная победой.

Опираясь на плечо жены, Джек неуклюже прыгал на одной ноге. Дверь на крышу оказалась заперта на цепь, достаточно свободную. К тому же нижний угол стального листа был отогнут гвоздодером. В результате Джеку и Гарриет удалось протиснуться под свободной цепью и в щель.

Оказавшись на окутанной ночной темнотой крыше, Джек первым делом с помощью валявшегося отрезка водопроводной трубы запер дверь. Долго она не продержится, да это и не имело значения. На крышу вели еще с полдюжины выходов. И запереть их все не удастся.

— Сюда, — указал Джек.

Быстро окинув взглядом крышу, он обнаружил шкаф с вентиляционным оборудованием, наполовину выпотрошенный. Места было достаточно, чтобы спрятаться двоим.

Однако надежды на спасение не было. Собаки все равно быстро возьмут их след.

Джек и Гарриет прошли к вентиляционному шкафу и устало опустились на залитую гудроном крышу. Над головой сияли звезды и тонкий ломтик месяца. Где-то высоко пролетел самолет, мигая огоньками.

Обняв Гарриет за плечо, Джек привлек ее к себе.

— Я тебя люблю, — прошептал он.

Он редко делал это признание вслух. Хотя Гарриет никогда в этом не сомневалась. Даже сейчас Джек произнес эти слова как бы мимоходом. Словно утверждая, что Земля круглая. Озвучивая нечто само собой разумеющееся.

Гарриет прильнула к нему.

— И я тоже тебя люблю, Джек.

Она прижалась к мужу. Никто не знал, сколько времени у них осталось. Рано или поздно поиски внизу завершатся. И тогда Аннишен обратит внимание на крышу.

Они молча ждали. У них за плечами была жизнь, прожитая вместе, разделенные на двоих радости и печали, трагедии и победы. И хотя вслух не было произнесено ни слова, оба понимали, что сейчас происходит. Сплетя пальцы, они прощались друг с другом.