Принцесса, которая любила дождь Ри Эмилия

— Пополнение в подразделение Джи-3, — ответил фон Штернгольдт. — Сокращать наш контингент после недавнего нападения на колонну не стали.

Веймар козырнул, развернулся на каблуках и вышел строевым шагом.

«Козел!» — подумал про себя штурмовик. — «Превратил спецназ в своих адъютантов».

Где-то глубоко в душе Веймар трепетал перед начальством, но никогда этого не показывал. Он никогда не мог свыкнуться с мыслью, что им кто-то руководит. Поэтому Люк Веймар был вольным стрелком. Охотником, который сам определял перед собой задачу. А задача всегда была одна и та же, предельно проста и понятна — найти и уничтожить.

На этот раз место Симона Альфана за рулем занял личный водитель князя — для встречи новых членов подразделения Джи-3 префект выделил один из своих десятиметровых лимузинов — белоснежный «Lincoln Town car ultra».

Веймар вылез из салона, вынул сигареты, закурил. Час назад Альфан скрылся в здании аэровокзала, и с тех пор от него не было вестей.

Дул холодный ноябрьский ветер.

— Блядство.

Веймар поежился, сунул руки в карманы джинсов — не помогло, пальцы окоченели. Появилась вполне здравая мысль залезть в теплый салон «Линкольна» и выпить чего-нибудь крепкого, но тут из здания международного терминала вышел Симон Альфан, и с ним — пять человек в строгих темно-серых деловых костюмах, с черными прямоугольными армейскими сумками в руках.

— Вырядились, блядь… — произнес презрительно Веймар, увидев их. — Клоуны.

Он всегда считал, что одежда должна соответствовать работе ее хозяина.

— А это — наш штурмовик из Джи-2, Люк Веймар. До того, как попасть к нам, он был вольным стрелком в Англии, — сказал Альфан. — Люк, знакомься — ваши товарищи из подразделения Джи-3.

Веймар щелчком выбросил бычок.

— Карл Йохан, командующий группой, — молодой белобрысый парень на вид лет 25-ти протянул ему руку.

Люк с некоторым сомнением пожал ее, глядя на новоиспеченного командира. Йохан носил длинные, до плеч, волнистые светлые волосы, был тщательно выбрит. У него было лицо вышибалы — плоское, словно вытесано из куска скальной породы.

— Ференц Шидлер, — высокий молодой сухощавый парень ростом больше двух метров с бритыми висками и длинными, каштановыми, прямыми, стянутыми на затылке в конский хвост волосами, обменялся рукопожатием с Веймаром.

— Ничего так палочка — дерьмо мешать, — заметил Люк мимоходом, и у Шидлера покраснели кончики ушей.

— Казимир Дибровский, — коренастый лысый парень с широким массивным лбом и гранжевой бородкой тщательно вытер ладонь о лацкан пиджака и протянул ее Веймару.

— А я в зоопарке твоего брата видел, — вместо рукопожатия поведал ему Люк.

— В клетке с надписью «осторожно, горилла».

Дибровский сжал кулаки, Йохан похлопал его по плечу.

— Расслабься, Казимир, господин Веймар сегодня не в духе, — сказал он.

— Стивен Гершвин, — брюнет с мертвенно-бледной кожей среднего роста даже не пытался пожать Люку руку.

— Что-то ты, Стивен, совсем неважнецки выглядишь. Смотри, не помри, — предостерег его Веймар.

— Диана Фронстессон, — раздалось плавное сопрано из-за спины Йохана.

Люк удивленно поднял бровь. Командир отступил в сторону, и к Веймару подошла миниатюрная шатенка в сером деловом костюме. Люк окинул взглядом ее прикрытые юбкой ноги, затем — грудь 3-его размера, и наконец — милое лицо, окаймленное спадающей на плечи гривой темно-шоколадных волнистых волос.

— Бля, как давно я не трахался… — простонал Веймар.

Девушка побледнела, отступила назад. Йохан шокировано поглядел на штурмовика.

— Люк, будь добр, веди себя прилично. Им еще с твоим командиром предстоит познакомиться, — сказал Альфан. — Они только что окончили подготовку в Маутхаузене, господин Йохан — их наставник, ему доверили командовать группой.

— Это поэтому ваши люди так неприметно одеваются? — спросил Веймар, глядя на Йохана. — Прямо как расстрельная команда. Только повязки «СС» на рукаве не хватает. Камрады, так не пойдет. А если снайпер?

— Вы так думаете? — спросил Йохан с недоверием.

Веймар рассмеялся.

— У нас недавно среди бела дня колонну в сопровождении штурмовой группы расстреляли из реактивных гранатометов, есть несколько погибших. Думайте сами, — ответил Веймар.

— Это правда? — удивился Йохан, повернулся к Альфану.

Телохранитель кивнул.

— Нет, бля, занимательная басня. Сижу в горящем танке, пишу на сапоге убитого командира, — ответил Веймар. — А вы думали, вас на курорт отправили? В санаторий?

— Господа, прошу, — Альфан указал на лимузин.

Один за другим штурмовики залезли в машину. Это только снаружи «Линкольн» выглядел большим — на самом деле внутри было очень тесно из-за низкого потолка. Веймар сидел рядом с Альфаном и думал, что скоро у него начнется клаустрофобия — Симон ссутулился, пригнул голову, и все равно упирался затылком в потолок.

— Мсье Альфан очень хорошо отзывается о Вашей команде, господин Веймар, — сказал Йохан. — Вы ведь уничтожили Густава Алька?

— Не я, — кашлянув, сказал смущенно Люк. — Наш командир. Но вместе с тем умалять роль остальных членов группы тоже не стоит — каждый из них был на своем месте, выполнял свою задачу. Точно также важна каждая шестеренка в каком-нибудь сложном механизме.

Альфан хохотнул, но тотчас зажал рот кулаком и сидел теперь, широко улыбаясь.

— Что я такого сказал? — спросил Веймар.

— Да нет, ничего, Люк, — ответил Альфан, продолжая улыбаться.

Люк покачал головой.

— Я понял намек. Симон, давай обойдемся без подробностей. Не хочу думать, что ты можешь поступить как последний мудак, — сказал он.

— Я понимаю, Люк, я понимаю, — ответил Альфан, продолжая улыбаться.

— Ну что ж, дамы и господа, добро пожаловать в наше скромное жилище, — Альфан распахнул двустворчатые двери и вошел в гостиную.

Идущий вслед за ним Карл Йохан застыл на месте, не веря своим глазам.

— Брант! — воскликнул он удивленно. — А ты здесь какими судьбами?

— Йохан!

Брант, сидящий вместе с Крозье перед камином и попивающий коньяк, выскочил из кресла, подошел к другу. Они обнялись.

— А я в Джи-2 попал, — сказал Вячеслав.

— Неужели командиром? — спросил Йохан.

— Нет, — ответил Брант, тотчас сник, погрустнел. — Командиром у нас не я.

— А кто? — спросил Йохан, продолжая улыбаться.

Брант молчал.

— Брант, пожалуйста… — Йохан осекся, улыбка стала медленно сходить с его лица.

Вячеслав ничего не ответил, он лишь тяжело вздохнул и плюхнулся на кушетку.

— Нет… — прошептал Йохан потрясенно. — Не может быть…

— Здравствуй, Карл, — прозвучало глубокое чувственное контральто у него за спиной. Он обернулся. Она стояла позади него, скрестив руки на груди. На ней было черное шифоновое платье длиной до середины бедра, с короткими рукавами, чулки в мелкую сетку, лаковые сапожки на шпильках. На поясе болталась кобура с кольтом.

— Анджелла… — произнес Йохан с отвращением.

— Ты перестал здороваться со мной четыре десятка лет назад. Где-то в глубине души я надеялась, что ты со временем забросишь эту нехорошую традицию, — сказала Анджелла холодно.

— Ребята, знакомьтесь, — обратился Йохан к своим бойцам. — Это непревзойденная убийца Анджелла. Ее даже ее собственный наставник не смог превзойти в искусстве лить чужую кровь реками. А знаете почему?

Все изумленно уставились на него.

— Не начинай, Йохан, — процедила сквозь зубы Анджелла.

— Тогда скажи сама, — предложил Йохан. — Где сейчас твой наставник?

В воздухе воцарилась мертвая тишина.

— Я убила его, — процедила Анджелла сквозь зубы. — Теперь ты доволен?

— Я буду доволен тогда, когда твой труп повесят во дворе этой усадьбы до тех пор, пока не завоняет, — ответил Карл Йохан.

— А, по-моему, твой труп повесят там гораздо раньше.

Хрустнул затвор в переносицу командира подразделения Джи-3 уставился черным жерлом пистолет 45-ого калибра. На него стало жалко смотреть — он моментально побледнел, на лбу выступили крупные капли пота. Карл Йохан прекрасно осознавал — от смерти его сейчас отделяют всего несколько миллиметров хода ударно-спускового механизма одинарного действия.

— Анджелла, убери пистолет, пожалуйста, — Симон хотел было подойти к ней и забрать оружие.

— Альфан, еще шаг — и я спущу курок, — предупредила Анджелла.

Альфан застыл на месте.

— Виктор, а можно я с этим засранцем обойдусь по рецепту Фергюссона? — спросил, зевая, Веймар у Крозье и кивнул в сторону Йохана.

— Это как? — спросил Виктор.

— Дам ему подарков под названием «пиздюли», — пояснил Веймар. — Они, конечно, сука, болючие, зато всегда на всех хватает.

— Валяй, — разрешил, безразлично махнув рукой, Крозье. — Как закончишь — меня позови, я тоже попрактикуюсь.

— Вы здесь еще гладиаторские бои устройте… — плюнула Анджелла словами, сняла пистолет с боевого взвода и вышла вон.

— Уф, — вздохнул облегченно Йохан, вытер лоб. — Спасибо, ребята, я вам очень обязан. Она ведь и вправду убить могла.

— Да ты не спеши благодарить-то… — предостерег его Веймар, бросил свой пиджак на журнальный столик, положил рядом с ним пистолет «Хеклер-Кох» 45-ого калибра, принялся закатывать до локтей рукава черной рубашки…

— Люк! Виктор! Да что с вами стало? — воскликнул префект.

Он уже добрых двадцать минут расхаживал по своему кабинету взад-вперед, пытаясь прийти в себя от услышанного.

— Устроили дебош, разгромили мою гостиную, избили командира параллельного подразделения! Вы ведь штурмовики, а не шпана уличная! И притом — одни из самых лучших!

— Знаете что, княже? — бесцеремонно перебил его Веймар, сжав кулаки. — Я может, работаю с Анджеллой не так давно. Я может, не так хорошо знаю ее, как этот Йохан. И отношения у нас с ней с самого начала не сложились, и я кое-где ошибался. Но! Я никогда не променяю ее на другого командира. И никогда не спущу с рук ни одного оскорбления, которое ей нанес какой-то там мудак, у которого лицо не обезображено интеллектом. Надеюсь, намек мой вам понятен?

Префект некоторое время обдумывал его слова, затем кивнул.

— И предупредите этого козла, — сказал Веймар и ткнул средним пальцем в кедровую столешницу. — Если он еще раз позволит себе вольность в ее отношении — он у меня опиздюлится по полной программе.

Префект от удивления беззвучно открыл рот, затем глубоко вдохнул, набрал полную грудь воздуха.

— Виктор, Вам есть что сказать? — спросил князь.

— Да, разумеется, — сказал Крозье, размяв пальцы. — Неисповедимы пути Господни. Живет штурмовик, раз — и не вернулся с задания. Война есть война — а на войне солдаты иногда и гибнут.

Спустя некоторое время Веймар и Крозье вышли из кабинета префекта в наилучшем расположении духа. Виктор по привычке вынул сигарету, закурил.

— Слушай, Люк, а что за хиппари с нами вчера на концерт «Битлов» ходили? — спросил Крозье. — На стадионе.

— Какие хиппари? — удивился не на шутку Веймар.

— Ну, мы с ними еще кричали «Леннон жил, Леннон жив, Леннон будет жить!» — ответил Крозье. — И там еще спонсором концерта магазин «Снайпер» был. А потом я залез на сцену и спрыгнул в толпу, и вы меня куда-то несли.

— Виктор, насчет сцены и концерта я не знаю, а вот то, что мы с Брантом тебя, пьяного до состояния детского кубика, до твоей комнаты по лестнице несли и уронили на ступеньки пару раз — это было, — отвечал Веймар.

— Правильно сказал мне Брант сегодня утром, выпивка не пропала зря, — заметил Крозье, затягиваясь сигаретой.

Когда Альфан вошел на кухню, Йохан бросил комок окровавленной марли в урну.

— Ну, как? — спросил Симон.

— Все, вроде бы перестало, — Йохан провел ладонью по лицу, ощупывая еще свежие затягивающиеся шрамы. — Да, вот так досталось мне. Я ведь в Маутхаузене инструктором рукопашного боя был, а тут… у двух… не знаю, как их назвать, в общем, получил на орехи.

— Ну, не совсем они такие, как ты их хотел назвать. И, заметь, били они тебя по очереди. Не накинулись вдвоем, — сказал Альфан, наливая себе кофе. — Да ты не переживай так, не зазорно у этих парней по морде получить, тем более — за дело. Веймар — вольный стрелок, он за двадцать лет своей работы всего нахватался — от кун-фу до искусства пьяной уличной драки «пятеро на одного». А Крозье в группе М-6 подготовку проходил, там же и служил. А М-6 находиться под эгидой DST.

— Под эгидой чего? — удивился Йохан.

— DST, — повторил Альфан. — Французская военная контрразведка. Так что и Крозье, и Веймар попали в Джи-2 не случайно, будь уверен.

— Да, я это уже понял, — сказал Йохан, потирая нижнюю челюсть. — Так значит, она здесь командиром?

Альфан кивнул.

— И мне с ней придется работать?

Снова кивок.

— Не с того ты начал, — сказал Альфан. — Тебе надо было с ней отношения рабочие налаживать, а ты… И избили тебя именно за это. А она на тебя после такого и не посмотрит, ты для нее теперь перестал существовать.

— И что мне теперь делать? — спросил Йохан.

Альфан недоуменно развел руками. Йохан залез в сервант, взял бутылку красного вина, откупорил, налил себе до краев высокий бокал.

— На завтра большая облава планируется. В ночь с сегодняшнего числа на завтрашнее, — сказал Альфан. — Но это так, информация к размышлению, тебе префект еще все подробно расскажет.

— Но ты не зря поднял эту тему, — догадался Йохан, пригубил вино.

— Да, ты прав, — проговорил скороговоркой Альфан. — Будет еще десяток-другой вольных стрелков и два подразделения из соседней префектуры. Будет много народа, в такой толпе трудно что-то проконтролировать. Тебе надо быть осторожнее, Анджелла может попытаться свести с тобой счеты. Пока все заняты ночной охотой.

— Думаешь, она пойдет на это? — спросил Йохан с недоверием.

Альфан утвердительно кивнул.

— А система отчетности? Или Собственная Безопасность спустит подобное на тормозах? — спросил Йохан.

— Спустит, — сказал Альфан уверенно. — Без колебаний. Не забывай, Анджелла — из первого выпуска Маутхаузена, пилотный образец, так сказать. На ней обкатывали программу подготовки, и сейчас она — прежде всего материал для исследования. Бесценный материал. Поэтому ее и пальцем не тронут. Но для тебя это уже не будет иметь абсолютно никакого значения.

— Это точно, — криво усмехнулся Йохан.

В дверь робко постучали.

— Войдите! — сказал властный, надменный голос.

В комнату вошли Веймар и Крозье. Анджелла сидела на подоконнике и смазывала «Орел Пустыни». Рядом стояли, выстроившись словно артиллерийская батарея, баночки со средствами по уходу за огнестрельным оружием, лежали коробки с патронами.

— Присаживайтесь, — Анджелла махнула рукой на кушетку.

Штурмовики сели.

— Ну? — Анджелла с хрустом вогнала в пазы матово-черный кожух затвора, щелкнула ударно-спусковым механизмом пистолета.

— Что это за интермедию вы разыграли с этим Йоханом в гостиной? — спросил, выдержав паузу, Веймар.

— Дела давно минувших дней. Преданье старины глубокой, — ответила Анджелла и принялась заряжать пистолет-пулемет.

— И все-таки? — спросил Веймар настойчиво.

— Ты все слышал сам. Я думала, догадался, — сказала девушка.

Веймар замолк.

— Значит, правда, да? — спросил он через некоторое время.

— Люк, тебе так не терпится залезть ко мне в душу и покопаться там? — спросила Анджелла раздраженно.

— Ну, не знаю, — сказал Веймар. — Я просто пытаюсь хоть немного тебя понять. До тех пор, пока в твоей жизни не появился Андреа, ты была машиной, механизмом. А теперь в тебе вдруг стали проявляться чувства, эмоции. Я имею в виду настоящие, искренние, не наигранные.

— Люк прав, — сказал Крозье. — Ты для нас как неземное существо, совершенно чуждое нашей логике, нашему мировоззрению. Нет, я, конечно, согласен, командир должен держаться особняком, служить авторитетом для подчиненных, но ты явно перегибаешь палку.

— А вы все ждете, что я снизойду до вас и одарю своим бесценным вниманием? — удивилась Анджелла.

— А я думал, командир должен не только отдавать приказы, но и стараться сплотить вокруг себя команду, — сказал Крозье укоризненно.

— А я думала, вы уже не маленькие, чтобы мне приходилось кормить и пеленать вас, — ответила Анджелла.

Вошел фон Штернгольдт. Некоторое время он смотрел на собравшихся в комнате штурмовиков. Потом подошел к бару, налил себе стакан виски.

— Обычно ты подчиненных так не жаловала. Под угрозой расстрела не позволяла к своей норе приближаться, — заметил он.

Анджелла очень красноречиво вогнала обойму в рукоятку «Дезерт Игла», передернула затвор, исподлобья посмотрела на префекта.

— А по существу? — спросила она.

— Возьми молодежь, свози их к Сэму, познакомь. Пускай вооружит их, у вас будет очень долгая ночь, — предупредил князь. — Вечером приедут Колльберг и Ларсен со своим личным составом, и еще три десятка стрелков. Забыла, какой сегодня день?

Девушка вопросительно подняла брови.

— Полнолуние, — ответил префект. — Охота обещает быть весьма масштабной, заодно и проведем маленькую карательную акцию. Пусть видят, что мы не собираемся долго выяснять, какой наглец нападает на наши конвои. Пленных не берите, еще с прошлой облавы подвал в порядок не успели привести.

— А что случилось? — спросил Крозье.

— Одному удалось вырваться. И естественно, перед тем, как его нафаршировали свинцом под завязку, он успел освободить нескольких своих товарищей. Они растерзали двадцать пять бойцов личной охраны, долго крушили подвал, не в силах выбраться наружу — там толстая стальная дверь, гидравлический привод. А потом…

Фон Штернгольдт красноречиво оглядел присутствующих.

— А потом в подвал спустилось подразделение Джи-2 — и через пару минут все закончилось, — закончил он свою необычайно глубокую мысль.

— Прикрытие? — спросила Анджелла.

— Никакого прикрытия. У них, очевидно, свой контакт в полиции, поэтому сразу узнают о рейде, расползутся, как тараканы, по щелям — без огнемета не выкуришь, — ответил префект полным презрения тоном.

— Хорошо, — сказала, тяжело вздохнув, Анджелла. — Веймар, приготовь джип. Виктор, собери этот детский сад на прогулку, прямо сейчас и поезжайте. Как закончите — возвращайтесь в особняк, до вечера у вас будет свободное время, но в расположении группы. И учтите, вы мне сегодня нужны отдохнувшими, но трезвыми.

Штурмовики поднялись с кушетки и вышли.

— А ты чего ждешь? — спросила Анджелла, глядя на префекта.

— Если я попытаюсь поцеловать тебя силой — ты не посмеешь выстрелить в меня, — предположил префект.

— Да. Не посмею, — согласилась девушка.

Князь подался к ней.

— А вот ногу или руку сломаю, — пообещала Анджелла, с хрустом вогнала магазин в рукоятку второго «Орла пустыни», щелкнула затвором.

— Не будь такой строгой со мной, — взмолился князь. — Я ведь просто пытаюсь вернуть то, что у нас было раньше…

— А между нами ничего и не было, — сказала Анджелла, застегивая на поясе ремень, вешая на него кобуру с «Кольтом». — Тебе показалось, что между нами что-то есть, но на самом деле между бифштексом и человеком взаимных чувств не бывает в принципе.

— Ну что, допрыгались? — спросил Ильм.

Эмма недоуменно глядела на патологоанатома. Мартин метался по своей квартире в махровом халате и белых пушистых тапочках, с бутылкой столичной водки и граненым стаканом в руках. Вагнер и Отто стояли рядом, они тоже не совсем понимали, что могло так напугать Ильма.

— Вскрыл я Форсберга, — Мартин налил стакан, залпом осушил его, подбежал к столу, схватил помидор, закусил. Затем вытер с губ и подбородка брызнувший сок, и продолжил свое повествование. — И вроде все хорошо, перелом шеи, самоубийство — ясно как Божий день. А вот потом дальше пошел, прошел брюшную полость, решил посмотреть поясницу — как чувствовал! В поясничном отделе два позвонка сломано! Был там кто-то еще, понимаете? Это не самоубийство было! Это Форсберг куда-то влез, пытаясь найти вашу знакомую — и его убрали! Слишком глубоко залез! Не буду я вам больше помогать, не надейтесь! Ушел я из полиции, заявление вот сегодня же написал, я лучше сопьюсь, чем меня вот также повесят на двери! — он снова налил себе еще водки, выпил одним махом. — Уф! И вот ведь какая штука! Мучили Форсберга догадки какие-то, он все рвался мне сказать, да мне все дела до этого не было. И так и не успел рассказать, на что он там наткнулся, хвала небесам!

Ван Риберг подошел к нему, забрал водку, хлестанул его ладонью по щеке.

— Мартин! — сказал он. — Успокойся. Что ты как баба, вой поднял? Форсберг где работал? Вот именно, он старшим следователем был. А ты — патологоанатом вшивый, кому ты нахер нужен?

— Не знаю, — сказал Ильм, отнял у него бутылку, снова наполнил свой стакан.

— А вот купил я карабин помповый на всякий случай. Хотя — толку от него, наверное…

— Где моя фотография? — спросила Эмма. — Та, которую я тебе приносила на анализ. Оригинал ты оставил себе.

— Я ее сжег! — выкрикнул отчаянно Мартин Ильм. — И вам советую — не суйтесь вы в это дело!

— Понятно, — устало сказала Ричардс, махнула рукой обреченно. — Это у него правительственный заговор и паранойя, кругом — враги, везде — засада; а у нас все простое, приземленное, мещанское — несколько десятков трупов и наемная убийца, у которой на руках крупнокалиберный пистолет-пулемет. А Мартин, сдается мне, вообще последние сутки пьет запоем. Кто его знает? Поехали отсюда. Толку от него нам уже не будет, он такими темпами наверняка сопьется в ближайшем обозримом будущем.

Закрыв за гостями дверь, Мартин Ильм сунул руку в карман халата и вынул оттуда свернутую в 4 раза старую, пожелтевшую от времени, черно-белую фотографию, и усмехнулся, отмечая про себя, какой убедительный спектакль он разыграл перед полицейскими.

«Нет, ребята» — подумал он, развернул снимок, и провел кончиком пальца по глянцевой бумаге. — «Это — не наемная убийца, и это — не мафиозные разборки. Здесь что-то посерьезнее творится, что-то явно находящееся за пределами наших с вами представлений…»

Вернер вошел в кабинет и закрыл за собой дверь.

— Вы посылали за мной.

Фон Штернгольдт сидел за столом, курил сигару и просматривал какие-то документы.

— Посылал… — ответил он, задумчиво пожевав кончик сигары. — Ты проходи, присаживайся.

Начальник княжеской охраны подвинул себе стул и сел напротив своего хозяина.

— Я хочу дать тебе шанс реабилитироваться, — сказал фон Штернгольдт. — После завала с конвоем и операцией сопровождения.

— Я весь во внимании, — Вернер подался вперед.

Фон Штернгольдт вынул из вороха бумаг фотографию и небрежно бросил через стол начальнику охраны.

— Я хочу иметь полный расклад на этого субъекта, — сказал он. — Вся биография до мельчайших подробностей. Особенно хочу знать, где и как он накосячил, и как это можно обернуть против него.

Вернер взял снимок — на фото был изображен высокий мужчина не старше 35 лет, темноволосый, в строгом деловом костюме. Снимок был сделан на каком-то официальном приеме.

— Барон Грейхарт? — уточнил Вернер.

Князь кивнул.

— Сколько у меня времени? — спросил Вернер.

— Нисколько, — ответил князь.

Бордовый «Мерседес Бенц» со складным верхом замер у парадной современного люксового небоскреба. Потихоньку начинал падать снег крупными липкими комьями. Анджелла хлопнула автомобильной дверцей, вошла в подъезд, поднялась в свою квартиру.

— Собирай вещи.

Андреа сидел за письменным столом, обложившись какими-то бумагами, и что-то читал с экрана карманного компьютера.

— Что? — он оторвался от своего занятия, поднялся из-за стола, подошел к любимой. Анджелла сбросила плащ с плеч, небрежно повесила его на ширму.

— Собирай вещи, милый, — сказала она, доставая из-под кровати потрепанную армейскую сумку со своими вещами. — Эту ночь тебе придется переночевать в моей комнате, в особняке префекта.

— Почему, любимая? — Андреа обнял девушку сзади, слегка прижал к себе.

— Ночь будет жаркой. В особняке тебе будет безопасней, там охрана, — сказала Анджелла, высвободилась из его объятий.

Андреа понимающе кивнул.

— Я вернусь утром, и мы снова переселимся сюда, — пообещала девушка.

— А префект? — спросил Андреа. — Он не вышвырнет меня на улицу? Это же как-никак его дом…

— А ты ему про меня напомни, — предложила Анджелла.

Черный джип «Шевроле Сабарбен» заехал в переулок, проехал между двумя панельными домами, и, преодолев небольшой пологий подъем, оказался на проходной. Веймар откинулся на сиденье и стал ждать.

— А чего ждем? — спросил Йохан.

Сидящий спереди Крозье указал на камеру наружного видео-наблюдения. Вскоре появился Сэм с каким-то полицейским, он на ходу что-то говорил ему, показывая рукой на джип за забором. Полицейский кивал в знак понимания, а потом скрылся в дверях контрольно-пропускного пункта. Через несколько секунд ворота гостеприимно распахнулись.

— Я не совсем понимаю всех этих заборов, колючей проволоки, собак и полицейских, — осторожно высказался Йохан.

— И не говори, у меня аж прямо возникает ощущение, что это база роты полицейского спецназа, — ответил ему Веймар.

Йохан удивленно посмотрел на него в зеркало заднего вида. Крозье и Веймар переглянулись и рассмеялись.