Принцесса, которая любила дождь Ри Эмилия

Глава третья

Облава

«Ваше убийство должно быть вашей жалостью, а не мщением.

И убивая — блюдите, чтобы сами вы оправдывали жизнь»

Фридрих Ницше

В камине трещал огонь. В гостиной было необычайно холодно и грязно — на потолке копоть и клубы паутины, повсюду толстый слой пыли. Ксандр поворошил угли ржавой кочергой и громко выругался.

— На дворе уже 20-ый век, а мы нашли приют в какой-то лачуге, где нет ни отопления, ни воды, ни электричества… дикость.

— Ксандр, ты либо чересчур нудный, либо чересчур трусливый, — сказал Тони недовольно. — Давай уже быстрее определяйся со своим амплуа.

— Что? — переспросил Ксандр, поднялся, держа в руке кочергу.

— Что слышал, — ответил Тони. — Уж лучше тебе быть нудным — так от тебя хотя бы вреда меньше.

Ксандр отвел руку с кочергой в сторону, приготавливаясь ударить.

— Так, хватит, — сказал третий мужчина, сидевший на сумке со снаряжением.

— Не думаю, что Анджелла одобрит вас, если вы устроите тут мини-турнир по реслингу.

— А ты, значит, арбитр? — спросил Ксандр.

— Нет, я олицетворение здравого смысла, — ответил мужчина, встал с сумки и подошел к окну, осторожно — чтобы не запачкаться — кончиком пальца отодвинул занавеску в сторону. — Не понимаю женщин. Скажите мне, где можно шляться ранним утром, оказавшись в заброшенной деревне?

— Женщина всегда найдет, где шляться, — ответил Ксандр хмуро. — Было бы с кем.

— Похоже, этот вопрос тоже уже решен, — сказал мужчина, олицетворяющий собою Здравый Смысл. — Посмотри.

Ксандр подошел к окну. К дому приближались две фигуры. В одной он безошибочно Анджеллу. Вторым был молодой худощавый мужчина среднего роста, с длинными, прямыми русыми волосами, стянутыми в хвост на затылке; в черных джинсах, американских военных ботинках и короткой стеганой куртке.

— Я ей поражаюсь, — произнес Ксандр мрачно.

— Ты все-таки редкостный зануда, — сказал Тони.

— Прекратите, — умоляюще произнес воплощенный Здравый Смысл. — Вы меня уже достали своими семейными сценами. Устроили тут Санта-Барбару, понимаешь ли.

В коридоре скрипнули старые половицы. Анджелла вошла и хозяйским взглядом оглядела присутствующих.

— Знакомьтесь, — представила она своего спутника. — Виконт Брант, из Будапешта.

— Вячеслав, — скромно представился мужчина.

— Данте Кардин, — Здравый Смысл подошел к нему и пожал руку.

Остальные двое не шелохнулись.

— Это Ксандр, это Тони, — сказала Анджелла.

Брант кивнул.

— Я учту, — сказал он. — Собирайтесь, господа, у меня за углом повозка.

— Чего? — не понял Ксандр.

— Собирайтесь и поедем, — сказала Анджелла. — Брант будет нашим проводником. А заодно и заменит… заменит погибшего.

— Вот так вот запросто? — спросил Ксандр с недоверием.

— Ксандр, у тебя что-то случилось? — Анджелла чуть наклонила голову и посмотрела на парня сквозь прядки темных волос. — Я неясно выразилась? Брант заменит погибшего. Вопросы по существу будут?

Ксандр бросил косой взгляд в сторону Тони. Тот молча поднялся и принялся собирать свои вещи. Кардин с интересом следил за этой психологической схваткой.

— Я не настроен после ночного полета и пробежки по лесистым холмам тащится еще куда-то, — сказал Ксандр. — Вы поезжайте, а я останусь тут.

Анджелла побелела и Брант невольно отступил в сторону. В отличие от многих, он знал, что белеет Анджелла не от страха, а от злости.

— Ксандр, чего ты как девочка? — торопливо спросил Тони, чтобы предупредить бурю. — Тебе помочь упаковаться?

На шоссе неподалеку от крохотной деревеньки полицейский наряд нес дежурство. Ночь выдалась спокойной, смена заканчивалась — оставались какие-то полчаса. Один из полицейских вылез из автомобиля, прошелся по обочине дороги. В сумерках казалось, что в ветвях придорожного кустарника пляшут жуткие тени. А может, это усталость, помноженная на воображение. Или все-таки? Полицейский даже остановился на минуту, осветил их фонариком — нет, ему показалось, это всего лишь игра света и тени. Он спрятал фонарик в карман и в это мгновение в лесной чаще прямо перед ним раздался пронзительный вой.

— Ну что там?

Полицейский повернулся на голос — его приятель высунулся из машины.

— Волки, — пожал плечами мужчина и побрел к полицейскому автомобилю.

— Много их развелось за последние года два-три, — сказал его товарищ. — Никто их не стреляет, вот и бродят стаями по лесу. У Фицджеральдов две недели назад овцу задрали. Скоро от бескормицы к жилью выходить начнут…

— Да, надо бы как-нибудь сходить на охоту, — согласился полицейский задумчиво. — Айда со мной?

— …здесь перевяжи.

Кардин тяжело дышал, стиснув зубы, но не издал ни звука, когда Тони отрезал ножом рукав его форменного кителя и туго перетянул руку чуть выше локтевого сгиба.

— Рана глубокая, — сказал Ксандр.

— Вижу, — процедила сквозь зубы Анджелла.

Громко хрустнули ветки, в овраг по глинистому склону сполз Брант, держа штурмовую винтовку наперевес. Анджелла встретила его вопросительным взглядом.

— Надо валить, — ответил Брант. — Они сужают круги, готовятся напасть.

— Он истекает кровью, — подлил масла в огонь Ксандр. — Надо срочно делать переливание, а то он так тут и останется.

Анджелла тихонько выругалась.

— Бросьте меня, — прохрипел Кардин.

Анджелла снова выругалась.

— Анджи, решайся, — сказал Брант. — Сейчас или никогда.

— Плечевая кость раздроблена, — простонал Кардин, зажмурившись от боли. — Оставьте меня, я вас прикрою, успеете уйти.

— Уймись, сейчас не тот год и не та страна… — фыркнула Анджелла озлобленно.

Где-то совсем неподалеку протяжно взвыл волк.

— Волчица, — отметила с некоторым удивлением в голосе Анджелла. — Когда бы это волчица возглавляла стаю?

— Анджи, в тебе не вовремя проснулся Брем со своими зоологическими изысканиями, — сказал Брант. — Что решаем?

Анджелла задумчиво посмотрела на Кардина, затем метнулась из оврага…

— …на охоту. У меня есть карабин гладкоствольный, — полицейский потер небритый подбородок и зевнул. — Представь, погуляем на природе, лес, чистый воздух…

Громко хрустнули ветки, на обочину из кювета вскарабкалась женщина в кожаных брюках, сапогах на платформе и ярко-красном свитере. Она подбежала к полицейским, тяжело дыша, несколько раз беззвучно открыла рот, хватая воздух. Полицейские оглядели женщину с ног до головы — спутавшиеся волосы, одежда вымазана грязью, на подошвах сапог налипли комья глины.

— Там… человек… — прошептала Анджелла сбивчиво, тяжело переводя дыхание. — Он тяжело ранен. Помогите.

— Где? — спросил один из офицеров.

— Там, — Анджелла показала рукой в сторону леса. — Он там… в лесу…

— Что случилось? — полицейский подошел к ней, взял за руки. — Не бойтесь, Вы в безопасности.

— На него напал волк… — произнесла Анджелла. — Помогите, он истекает кровью…

— Так, я пойду с ней, а ты вызови скорую, — сказал полицейский товарищу.

Тот согласно кивнул и взялся за рацию.

Когда Анджелла и полицейский спустились в овраг, никого, кроме раненого Кардина там уже не было. Офицер подошел к нему, наклонился, осветил рану фонариком.

— О, мой Бог…

Анджелла подошла сзади и с размаху ударила его по затылку рукояткой кольта. Полицейский рухнул рядом с Кардином. Сзади послышались шаги. Анджелла даже не оглянулась, она взяла полицейского под плечи и подтащила поближе к раненому товарищу. Брант спустился в овраг, тихонько присвистнул.

— А этих ты где бросил? — спросила Анджелла.

— Поставил охранять подступы, — сказал Брант, вынул из кармана складной нож. — А у тебя прямо таки талант решать проблемы по мере их поступления.

— Должен же здесь хоть кто-то решать проблемы, а не создавать их… — огрызнулась в ответ Анджелла.

Ярко-желтый диск солнца уже висел высоко над горизонтом. Солнечные лучи залили комнату теплым светом. За окном шумели городские улицы. Анджелла встречала рассвет, стоя перед окном, невидящим взглядом смотрела куда-то вдаль. Брант неслышно вошел в комнату, прикрыл за собой дверь.

— Как он? — Анджелла все также неподвижно смотрела в окно.

— Оклемается, — сказал Брант. — Еще пару часов полежит и оклемается. Вовремя ты это… кровь для переливания достала.

Анджелла кивнула.

— Анджи, я… — начал было Брант, но она жестом остановила его.

— Не продолжай, — сказала Анджелла.

— Я хотел сказать, что я про засаду ничего не знал… — сказал Брант, переминаясь с ноги на ногу. — Ну, сама подумай, на кой мне тебя подставлять?

— Вячеслав, если бы я хоть чуть-чуть сомневалась в тебе — ты бы со мной сейчас уже не разговаривал, — обнадежила Анджелла.

— Тебе придется доложить префекту… — сказал Брант уклончиво.

— Придется, — согласилась Анджелла. — Нас всех в любом случае будут проверять. Независимо от содержания моего доклада. Собери остальных. Как только Кардин встанет на ноги — поедем к префекту.

Брант тяжело вздохнул — в отличие от того же Ксандра он не привык обсуждать приказы — и вышел, оставив ее одну.

В качестве жилья префект предпочитал пентхаус в двух уровнях, неподалеку от делового центра города. С одной стороны очень удобно — все под рукой, начиная от подземного гаража и заканчивая любимым рестораном, с другой — если захотят убить… впрочем, об этом лучше не думать.

Гостиная находилась на первом уровне. Это была просторная комната, с панорамным остеклением, обставленная по минимуму — широкий диван да пара кресел. Здесь префект любил устраивать приемы, и потому предпочитал держать ее как можно более свободной.

Сам префект сидел в одном из кресел и нервно курил сигарету за сигаретой. В комнате помимо него находились мужчина и женщина — в их компании он чувствовал себя неуютно и не мог скрыть это.

— Где же они? — женщина выжидающе посмотрела на префекта.

— Право, госпожа, я не знаю… — префект затянулся, в очередной раз посмотрел на циферблат наручных часов. — Они должны были прибыть еще рано утром, затемно; но пока никаких вестей от группы не было…

— На заходе солнца, если группа так и не объявится, я повелю отрубить Вам голову, — ответила женщина как бы невзначай, сосредоточенно разглядывая свой безупречный французский маникюр.

— Как Вам будет угодно, госпожа, — еле выдавил из себя префект, побелев как мел.

— Если всякий раз, как она куда-то пропадает, мы будем рубить головы префектам — управлять делами Клана на местах очень скоро станет некому, — сказал мужчина с едва заметным укором.

— Альфан, не учите меня жить, — сказала женщина устало.

— И в мыслях не было, госпожа Десмод, — ответил Альфан.

И снова в комнате повисла тишина. Префект не выдержал, поднялся, прошелся по комнате, затем встал у стеклянной стены и снова закурил.

«Твою мать, еще минут десять такого напряженного ожидания — и я начну грызть ногти. На ногах…» — подумал он мрачно.

Женщина звонко рассмеялась — словно прочитала его мысли. Префект понял, что еще немного и его тихая истерика плавно перейдет в громкую панику. Сопровождаемую хрустом ногтей — сил находиться в обществе этих гостей уже не осталось…

Его ногти избежали незавидной участи. В гостиную вошел слуга и доложил, что группа в полном составе прибыла и теперь ждет аудиенции. Префект не смог сдержать облегченного вздоха. Альфан посмотрел на свою спутницу — она наблюдала за изменением эмоционального состояния префекта с нескрываемым удовольствием.

— Введите ее. Одну, — повелела госпожа Десмод.

Слуга поклонился и вышел. Самоуправство женщины у префекта никакого протеста не вызвало.

Когда Анджелла вошла в гостиную, префект уже был спокоен как слон; сидел в кресле с бокалом коньяка и приводил в порядок свои потрепанные стрессом нервные клетки. Его гости расположились на диване.

— Здравствуй, Анджелла, — произнесла женщина тонким певучим голосом.

— Здравствуйте, госпожа Десмод, — сказала Анджелла холодно. — Что, Вы все-таки решили, что я нуждаюсь в Вашей заботе?

— Как показали последние события — скорее да, чем нет, — ответила женщина. — Нам уже все известно о вашем небольшом приключении на пути сюда. Можешь передать Бранту, чтобы не беспокоился — его мы уже проверили.

Анджелла вопросительно посмотрела на нее, затем на Альфана.

— Следили за мной все это время? — процедила она сквозь зубы.

— Работа такая, — виновато произнес Альфан.

— Он погиб; вы же могли вмешаться и спасти его… — прошептала Анджелла, чувствуя, как задыхается от гнева.

— Его жизнь не имела существенного значения, — ответила госпожа Десмод спокойно. — В отличие от твоей жизни. На эту ситуацию можно взглянуть под разными углами; с одной стороны, он принял мученическую смерть, с другой — ты взяла на себя ответственность за его гибель, это в какой-то мере закалило твой характер. Так что твой товарищ в любом случае жил и умер не напрасно. И потом, ты отдала его, а взамен спасла всю группу. А ты знаешь, что древние римляне, например, принося жертву своему верховному богу Юпитеру — всегда подкрепляли обряд обязательной фразой: «даю, чтобы Ты дал»?

— Вы даже не знаете его имени, — сказала Анджелла.

— Несущественно, — небрежно отмахнулась Десмод. — Я надеюсь, здесь у тебя больше не осталось незавершенных дел?

— Что это значит? — спросила Анджелла.

— Мы едем в Чехию, — ответила женщина. — Нравится тебе это или нет.

— Ни за что, — фыркнула Анджелла. Она уже начала догадываться, что все это означает.

— А кто тебя будет спрашивать… — Десмод устало вздохнула. — За тебя уже все решили. В очередной раз. Так что поедешь. И кстати — попрощайся со своей группой. В эту префектуру ты уже не вернешься.

— Это еще почему? — спросила Анджелла.

— В целях твоей же безопасности, — ответила Десмод небрежно. — Уходя — ты всегда уходишь, понимаешь? Нам лишние слухи ни к чему.

— С чего это столько внимания к моей скромной персоне? — спросила Анджелла.

— Персона твоя вовсе не скромная. Тебе напомнить? — спросила Десмод резко.

— Почему бы вам всем просто не оставить меня в покое? — Анджелла озлобленно глядела на свою собеседницу.

— Ты не заслужила покоя, — парировала Десмод. — Давай хотя бы попробуем построить отношения на взаимности: ты не осложняешь жизнь мне, а я надоедаю тебе ровно настолько, насколько того требуют обстоятельства. Договорились?

— А если нет? — спросила Анджелла.

— Возьму тебя за шкирку, как драную кошку, и отволоку на перрон, — пообещала холодно Десмод. — Я, конечно, не так молода, как ты, но силенок справиться с тобой у меня пока еще хватит.

При этом ее сжатые в тонкую полоску губы чуть скривились, изобразив насмешку.

— Что вы на этот раз придумали? — спросила Анджелла. — Какой еще способ отравить мое существование взбрел вам в ваш коллективный разум?

— Наивная девочка полагает, что Совет Опекунов день и ночь не ест и не спит, а только лишь ломает голову над тем, как бы сделать больнее ей, такой одинокой и несчастной, — насмешливо пояснила Десмод Альфану. — Анджелла, откуда эта презумпция зла? Никто не собирается тебя мучить; все, что мы делаем — мы делаем исключительно во благо тебе.

— Я ценю вашу заботу, госпожа, — горько усмехнулась Анджелла. — Но мне хочется иметь представление о том, что меня ждет.

— Что ж, имей. На этот раз мы решили немножко помочь тебе и устроить твою личную жизнь… — уклончиво сказала женщина.

Анджелла посмотрела на нее исподлобья взглядом полным ненависти, словно желая показать, насколько ее заботят чужие фантазии насчет ее личной жизни. Госпожа Десмод лишь улыбнулась загадочной улыбкой Джоконды.

— Пустите! — она громко кричала, извивалась ужом, пытаясь вырваться.

Госпожа Десмод не вела — тащила свою подопечную по коридору, схватив за волосы. Следом шел Альфан.

— Я же предупреждала, что если ты меня ослушаешься, я стану обращаться с тобой как с драной кошкой… — прошипела Десмод.

Открыв дверь в одну из комнат, она затащила туда Анджеллу и толкнула на кровать.

— Сидеть здесь, никуда не выходить! — рявкнула Десмод и вышла, захлопнув за собой дверь. — Альфан! Охрану к этой двери!

Она стремительно зашагала прочь.

— Госпожа, если требуется, я готов предоставить своих людей… — начал было попавшийся ей под ноги префект.

— Исчезни! — рявкнула Десмод, да так, что префект в ужасе шарахнулся от нее.

Альфан осторожно постучал в дверь.

— Войди, Симон, — ответил холодный стальной голос.

Способность хозяйки сквозь стены чувствовать других людей шокировала непосвященных; впрочем, он уже давно к ней привык. Альфан зашел в апартаменты и закрыл за собой дверь. Госпожа Десмод стояла у окна и глядела на город.

— Я приставил охрану к ее комнате, — отчитался он. — Восемь бойцов, если что — на какое-то время это ее задержит…

Госпожа Десмод молчала. Альфан чуть подался вперед и как бы невзначай глянул ей в лицо. Она не отвернулась, не спряталась от него и страж увидел две влажные дорожки на щеках своей хозяйки.

— Я сожалею, что нарушил Ваш покой, госпожа, — сказал Альфан. — Позвольте мне откланяться.

Десмод кивнула. Симон направился к выходу и тут она окликнула его. Страж обернулся на зов. Она взяла с полки пару книг и протянула ему.

— Возьми, отнеси ей вот это, — сказала Десмод. — Ей тяжело без лучших друзей…

Он вышел из ресторана через черный ход. Проулок был завален картонными коробками, деревянными ящиками и прочим хламом — видимо, хозяева экономили на вывозе мусора. Оглянувшись по сторонам, он решительным шагом двинулся вглубь переулка с тем, чтобы миновать пару кварталов и выскочить на проспект в районе главной городской площади.

Предчувствие чего-то неприятного не покидало его на всем протяжении пути. Весьма болезненно сосало под ложечкой. Возможно, ему не стоило так резко обращаться с Арлин. Она на самом деле очень милая девушка, но иногда ее капризы невыносимы. Хотя он мужчина, и следовательно — должен был применить всю свою выдержку. Внезапно он замер как вкопанный. Потому что почувствовал себя зверем — настоящим диким зверем, на которого развернули охоту прямо в каменных джунглях. И прямо сейчас по его следу идет охотник. А может, уже не идет — может, уже выследил его, и теперь прикладывает ружье к плечу, чтобы сделать единственный выстрел…

Он обернулся, поглядел по сторонам. Казалось, в этот зимний вечер центр города вымер. Ни одного прохожего, ни одного автомобиля. Тишина, и мягко падают редкие снежинки, покрывая асфальт тонким покровом. Он еще раз огляделся. Безлюдный город давил на психику. Городская ратуша глядела на него в упор, ощетинившись статуями жутких демонов, заседающих на крыше. Крайняя статуя внезапно ожила, расправила крылья, лениво протянула к нему свои ужасные лапы… он мотнул головой и мираж исчез. Проглотив комок в горле, мужчина укутался в воротник и зашагал прочь. И в этот момент Луна вынырнула на мгновение из пелены облаков и ненадолго осветила бледным, безжизненным светом крышу ратуши.

Демон сложил крылья — ветер переменился и полы плаща опустились под тяжестью собственного веса, укрыв пару тонких стройных ног в черном нейлоне. Анджелла открыла глаза, встряхнулась, пробуждаясь от полудремы, прогоняя грезы и остатки тягостных воспоминаний. На крыше дул порывистый, пронизывающий ледяной ветер, периодически бросающий в лицо колючую словно стекло снежную пыль, треплющий плащ и путающий волосы.

По переулку в сторону проспекта неторопливо шел человек. На вид ему было лет сорок. Он был одет в черное кожаное пальто и фетровую шляпу с узкими полями. Человек этот куда-то спешил, постоянно оглядывался и озирался по сторонам. Дойдя до проспекта, он поднял голову и еще раз осмотрелся. На какое-то время ему даже показалось, что на крыше старинного здания, прямо на самом краю, среди фигур каменных чертей и бесов кто-то сидит. Решив, что это все-таки воображение, мужчина развернулся и зашагал дальше.

Барс медленно прошел по краю балкона в 50-ти метрах над землей, присел на корточки, впился взглядом в ноги человека. Прямо на него смотреть нельзя — словно дикий зверь, он почует взгляд преследователя. Где-то за спиной чуть слышно хлопнула кожа, фон Ульрих обернулся на звук, выхватил из-под плаща автомат АК-74. На своих высоких каблуках она рысью пробежала по парапету, не издав при этом ни звука, и опустилась на корточки рядом с ним. Барс опустил оружие, показал ей куда-то вниз — на удаляющуюся от них фигурку, вынул из-за голенища кинжал, медленно провел широким лезвием по тыльной стороне ладони. Анджелла схватила его за локоть, предостерегающе помотала головой. Затем вынула из-под плаща винтовку «Хеклер-Кох», уперлась прикладом в плечо, поймала в прицел голову человека, спустила курок. Оружие хрустнуло затвором, выбрасывая стреляную гильзу. Кусочек свинца швырнул фигурку на асфальт. Барс лишь развел руками и убрал кинжал.

— Точность — вежливость снайперов, — тихо произнесла Анджелла.

Фон Ульрих согласно кивнул.

Охранник обошел склад и снова встал на пост, аккурат под тускло горящей лампой. Немного размяв закоченевшие пальцы, он вынул сигареты и закурил. Где-то рядом раздался протяжный свист и застучали колеса о железнодорожное полотно — товарный состав сегодня задержался на десять минут.

Крозье осторожно подошел к самому краю, посмотрел вниз — на курящего охранника. Затем поднял пистолет, прицелился и нажал на спуск. Шум поезда прекрасно скрыл звук выстрела. Тотчас Веймар перелез через забор, зацепившись за колючую проволоку и тихо ругнувшись, спрыгнул и подбежал к трупу, осмотрел его. Затем поднял голову вверх. Крозье сделал пару выразительных жестов и скрылся из поля зрения. Специальными ножницами Люк откусил дужку замка, поднял винтовку, осторожно приоткрыл дверь с надписью «пожарный выход» и еле слышно ступая, вошел на склад.

Обменявшись любезностями с товарищем, Крозье пригнулся, пробежался по крыше, медленно, бесшумно спустился по пожарной лестнице и оказался перед железной дверью. Первым порывом было — как научили в парашютном полку — ударом ноги выломать дверь, вбежать в помещение и накрыть возможного противника короткими очередями, но Крозье сдержался. Здесь нужно было действовать гораздо тоньше.

Внутри было тихо. Ни одной живой души, разве что пара охранников на посту, там, под потолком. Но они — на совести Виктора. Поэтому Люк решил структурировать свое свободное время иным образом. Стараясь не попадать в поле зрения камер наблюдения, он подкрался к одному из контейнеров и открыл его, бесцеремонно сорвав печати. Внутри ровным рядом стояли картонные коробки. Отложив винтовку в сторону, Люк взял одну из коробок, вынул, поставил на пол и открыл. Внутри оказался заботливо упакованный ноутбук. Видимо, только что с завода изготовителя. Такая находка смутила Веймара — он ожидал обнаружить стрелковое оружие, боеприпасы, взрывчатку на худой конец.

— Эй, ты что там делаешь? — раздался гневный окрик прямо над ухом.

Веймар наработанным за годы практики движением схватил винтовку, упал на пол, откатившись в сторону, и выстрелил очередью на звук.

Крозье напряг слух. Внутри кто-то выстрелил из штурмовой винтовки. Теперь прятаться было бессмысленно. Он вскинул оружие, ударом ноги выбил дверь и вбежал в караульное помещение. Автоматной очередью сидящего за столом охранника швырнуло на пульт сигнализации. Второй выскочил из-за стола и отлетел к стене, медленно сполз на пол, оставив кровавые подтеки на белой пластиковой панели. Внизу кто-то громко крикнул, взвыла сирена.

Где-то вдалеке пронзительно, протяжно заревела сирена сигнализации. Сквозь шум ночного города он своим чутким слухом без труда различил загрохотавшие выстрелы. Барс выплюнул комок жевательной резинки.