Принцесса, которая любила дождь Ри Эмилия

Ему пришлось прождать целых пятнадцать минут. Наконец заказанная девушка предстала перед ним в маленьком черном платье и с сумочкой в руках. Шони внес оплату, взял девушку за попку и повел наружу.

«Мерседес» инспектора девушку не впечатлил. Казалось, она и так уже избалована красивой жизнью. Девушка молчала всю дорогу. Шони тоже не был разговорчив.

В гостинице их ждал зарезервированный номер. Она отправилась принять душ, Шони тем временем заказал выпивку, снял пиджак, кобуру с пистолетом, свернул все это комом и забросил в шкафчик.

Принесли выпивку. Инспектор тотчас открыл шампанское, налил полный бокал и выпил залпом. И в этот момент она вышла из душа, в одном шелковом халатике, ступая по полу своими чудесными босыми ножками.

— Поль нас предал, — сообщила она.

— Это очень печально слышать, — вздохнул Шони. — А я надеялся, что смогу воспитать в нем мужчину.

— Ты воспитал мужчину в другом, — ответила Каролина, села в кресло.

— Слушай, не напоминай, — процедил Шони. — Это не моя вина, что Анджелла — наследная принцесса, Трише не имел права любить ее!

— Так и сказал бы ему, — звонко рассмеялась Каролина.

Шони длинно и цветисто выругался, плеснул себе еще шампанского.

— Ты сам знаешь, что когда приходит любовь — разум отключается, — сказала Каролина. — Вменять в вину Трише его чувства было крайне глупо. А ты растоптал его. Без тени сожаления. За любовь к Анджелле…

— Хватит! — внезапно коротко рявкнул Шони и тотчас перешел на свой обычный тон. — Они были смыслом моей жизни. Я очень много сил вложил в эту команду. Я учил их, они учили меня. А потом эти поганые крючкотворы похоронили проект. Нас всех растоптали.

— Какой ты малодушный… — усмехнулась Каролина.

— Мы сейчас не меня обсуждаем, — сказал Шони устало.

— Да, пожалуй, — согласилась Каролина. — У тебя есть хоть какие-то свежие данные?

— Да, есть, — сказал Шони. — Я эту ситуацию моделировал уже сто раз, и наработал несколько вариантов. В любом случае, малой кровью мы не отделаемся.

— Что такое? — насторожилась Каролина.

— Скажи, ты любила Августа? — спросил Шони.

— Спрашиваешь… — всхлипнула Каролина, словно он своим словом задел самое больное место в ее душе. — Я была готова жизнь за него отдать, но все сложилось по-другому.

— У тебя еще есть шанс, — сказал Шони как-то загадочно.

Каролина отвернулась, чтобы не показывать ему своей невольной гримасы отвращения.

— Она ведь, по сути, частичка его… — начал Шони.

Каролина ничего не ответила, она встала, скинула с плеч халатик.

— Скажи, тебе не претит твоя новая работа? — спросил Шони, расстегивая рубашку.

— Я могу трахаться с кем угодно, но любить я буду одного только Августа, — горько усмехнулась она.

Особняк префекта внезапно наполнился охраной. Вооруженные бойцы стояли практически на каждом углу. Такие молчаливые, угрюмые — словно бездушные каменные изваяния. И от этого зрелища в душе Анджеллы вновь шевельнулись подозрения.

Оставив Андреа и Винсента в своих покоях, она направилась в апартаменты префекта. Страж упорно отказывался допускать королеву к собственному брату, пришлось его слегка побить.

Фергюссон разговаривал по телефону, голос его звучал отрывисто и нервно подрагивал.

— Она все знает, — говорил он своему собеседнику. — Нет, она не захотела садиться в приготовленную машину. И они расписались. Да, сегодня. Да. Да, хорошо. Каролина вылетела к Вам, она будет искать встречи с Шони.

В этот момент Фергюссон посмотрел куда-то в бок. Анджелла стояла у окна, все это время она слушала его разговор. Он тотчас отключил телефон.

— Слушай, Анджи, ты все не так поняла… — замялся Фергюссон.

— Нет, — отрезала Анджелла. — Я все поняла.

Она быстрым шагом вышла вон.

Андреа и Ле’Санг вновь обсуждали какую-то блестящую бизнес-идею. С одной стороны, Анджелле откровенно не нравился Винсент, с другой — Андреа, похоже, был прав насчет него. Ле’Санг оказался полезен в сложной ситуации, но сколько это продлится — тяжело сказать.

— Уходим отсюда, — коротко бросила Анджелла, выволокла из под кровати сумку, выдернула из нее винтовку и поставила на боевой взвод.

— Что такое, Анджи? — встрепенулся Андреа.

— Нас предали, — ответила она. — Винсент, я могу просить Вас о помощи?

— Ваше Величество всегда может рассчитывать на своего верного вассала, — Ле’Санг встал и поклонился.

— Они хотят убить Андреа, — сказала Анджелла. — Вы должны защитить его.

— Как будет угодно Вашему Величеству, — Винсент подошел к окну. — Вы только полюбуйтесь…

Анджелла встала рядом.

Во дворе замерли колонной два десятка черных Н2. Рядом рассредоточились примерно 3–4 десятка бойцов, с оружием наперевес.

— Я же обещал Вам Вашу личную гвардию… — улыбнулся Винсент.

— Тогда поехали, — распорядилась Анджелла. — У Вас есть тихое безопасное место, где можно пересидеть бурю?

— Для Вас найдется, — заверил ее Ле’Санг.

— Андреа, возьми вещи, — попросила Анджелла.

Андреа взял сумку, проверил содержимое, застегнул молнию.

— Все здесь, и мишка твой тоже, — сказал он.

— Спасибо, — Анджелла смущенно улыбнулась.

В коридоре они столкнулись с Фергюссоном и несколькими его охранниками.

— Анджелла, как это понимать? — префект был напуган. — Куда вы собрались? Что это за солдаты у меня во дворе?

— Префект, займите место в своем кабинете, — сказала Анджелла холодно. — Подобным тоном Вы будете общаться со своими подчиненными, но не со мной.

— Анджелла, я не имею права тебя отпускать! — повысил голос Фергюссон.

— Пол, у тебя два варианта, — Анджелла красноречиво махнула дулом винтовки. — Или ты уходишь в сторону, или я перешагиваю через твой труп. Третьего варианта не дано. Видишь моих бойцов во дворе?

Фергюссон некоторое время топтался в нерешительности, затем отступил в сторону.

В это время в другой части света черный «Линкольн Навигатор» бодро укатывал асфальт загородного шоссе. Остановившись у какой-то маленькой придорожной забегаловки, он хлопнул дверцами, выпуская охрану и своего высокопоставленного пассажира.

— Ждите здесь, — коротко бросил Элджин и вошел внутрь.

В обеденном зале никого не было. Только за столиком в углу сидел какой-то мужчина в замшевом плаще. На столе стояли тарелка какой-то на вид неаппетитной похлебки и стакан с обычной питьевой водой, рядом лежал ломоть черного хлеба. Фарэ неспешно поедал свой нехитрый ужин.

Элджин схватил один из стульев, подвинул, сел напротив.

— Я так понимаю, случилось что-то важное, — заметил Фарэ, не отрываясь от своей трапезы.

— Да, случилось, — сказал Элджин и полез во внутренний карман своего пиджака. — Вот. Я хочу, чтобы его не стало. И чем скорее — тем лучше.

Он положил на стол фотографию. Фарэ отложил ложку в сторону, взял снимок за уголок, поднес к глазам.

— Сколько вы возьмете за голову этого субъекта? — спросил Элджин.

— Нисколько, — ответил Фарэ.

Элджин удивленно посмотрел на своего собеседника.

— Его я убью бесплатно, — сказал Фарэ. — У него и без Вас немало врагов.

Элджин согласно кивнул, встал и вышел вон. А Фарэ взял фотографию и еще раз посмотрел на свою будущую жертву. С листка глянцевой бумаги на него безмолвно взирал Александр Шони. Фарэ разорвал снимок на несколько больших клочков, поджег зажигалкой и бросил в пепельницу.

— А здесь уютно, — отметила Анджелла.

Ле’Санг продолжал держать данную когда-то клятву верности. Он вывез своих венценосных подопечных в свой родной Будапешт и поселил в одной из квартир, принадлежащих уважаемому семейству.

— Вас здесь искать не будут, — заверил Винсент. — А если и попробуют, мои люди позаботятся о Вашем покое, не сомневайтесь. Через час прибудет еще одна группа, примерно тридцать бойцов. Так что не волнуйтесь — ваш сон никто не потревожит.

Анджелла села в кресло, откинулась на спинку.

— Винсент, я должна покинуть Вас, — сообщила она безрадостным тоном. — Пусть Андреа остается под Вашей охраной, я уверена, ему с Вами будет безопасно. А вот мне придется вернуться в родную префектуру. Надо покончить с Элджином, раз и навсегда. Иначе эта зараза так и будет отравлять нам жизнь.

— Организовать Вам самолет? — спросил Винсент.

— Да, пожалуй, — сказала Анджелла.

Ле’Санг тем временем открыл бар, вынул и откупорил бутыль вина, наполнил бокалы.

— Дать Вам сопровождение? — поинтересовался он, поднося бокал королеве.

— Пожалуй, нет, — сказала Анджелла, приняла из его рук бокал, пригубила. — У меня там есть на кого опереться при случае.

— Надеюсь, Вы не переоцениваете себя, — заметил мельком Винсент, прошелся по гостиной и подал бокал Андреа.

— Я не собираюсь бросаться на амбразуру, — сказала Анджелла. — Я скорее брошу на амбразуру Шони, и посмотрю, кто из двух скорпионов в банке сдохнет в итоге. И если выживет все-таки Элджин — после убийства Шони он потеряет всякую легитимность. Никто не посмеет помешать мне воздать ему по делам его.

Она снова пригубила бокал.

— За отважную Королеву! — поднял свой бокал Ле’Санг.

Анджелла и Андреа ответили ему тем же.

— Мне до сих пор не верится, что он вот так запросто предал меня… — сказала Анджелла, и в ее голосе ясно послышался оттенок горечи.

— Знать бы заранее, кто отречется, а кто встанет рядом под пули… — заметил Винсент как-то философски.

— Вот уж точно, — Андреа не смог сдержать улыбки. — А Вы сами, Винсент, неужели не боитесь за свою жизнь? Если враги все-таки окажутся сильнее, участие в этой истории Вам вряд ли простят.

— Дорогой король, поверьте, я не сдох в прошедшие триста лет, и на последующие триста лет Смерть ко мне на прием не записывалась, — сказал Ле’Санг.

Анджелла звонко рассмеялась. Все-таки Ле’Санг, каких сомнительных душевных качеств он бы ни был — продолжал проявлять себя исключительно как преданный вассал, и, чем не шутит черт, верный друг. И то, как Андреа держит себя с ним, насколько близко подпускает к себе — тоже показательно, ведь Андреа уже достаточно поднаторел в выборе друзей. Да, его боятся — он подмял под себя несколько не самых последних семей. Но его и уважают — именно за его умение держаться праведного пути в тех ситуациях, когда остальные предпочли урвать выгоду, прогнулись под обстоятельства или же вообще испугались.

А его деловые интересы, периодически проглядывающие сквозь его поступки — что ж, кто не без греха… но быть настоящим рыцарем ему это не мешает.

— Если Вы позволите, я покажу Вашу спальню, — предложил Винсент. — Сам я буду находиться в соседней комнате. Гостиную займет охрана.

— Да, конечно, — Анджелла оторвалась от своих мыслей, поднялась с кресла.

Спальня оказалась небольшой, но очень уютной. Окна были занавешены плотными шторами, не пропускающими свет. Двуспальная кровать стояла в углу, спинкой и одной из сторон к стенам. Рядом был небольшой туалетный столик. Напротив стоял комод.

— А здесь неплохо, — заметила Анджелла.

— Здесь отдельный санузел, — Винсент прошел по комнате и открыл неприметную дверь в противоположном углу. — Ванна, рукомойник. Как видите, все довольно скромно.

— И очень уютно, — сказала Анджелла. — Спасибо Вам, Винсент, за теплый прием.

— Вы всегда можете рассчитывать на меня, — Ле’Санг поклонился. — Спокойной ночи.

Анджелла улыбнулась, благосклонно кивнула. Когда преданный вассал вышел, оставив их наедине, она устало опустилась на кровать, легла на бок.

— Малышка, как ты? — спросил Андреа, сел рядом.

— Устала, — ответила Анджелла. — Вымоталась морально, понимаешь? Не верю, не верю я, что нас окружают одни предатели.

— Не только предатели, — Андреа растянулся на кровати, повернулся к ней, осторожно одной рукой обнял любимую. — Вот, посмотри, твоя опекунша нам сегодня фактически спасла жизнь. Франци помог в кратчайшие сроки организовать нашу регистрацию, мы теперь официально супруги. Ле’Санг вообще носится с нами, как с писаной торбой. А ты говоришь, кругом враги…

— Я уже не понимаю, кому верить, — произнесла Анджелла чуть слышно.

— Верь мне, — прошептал Андреа, коснулся губами ее щечки. — Как самой себе, поняла?

— Хорошо, как скажешь, — улыбнулась Анджелла.

Стоило Анджелле надеть кожаные брюки, алый джемпер и взяться за любимый кольт, как к ней вернулись ее хладнокровие и та механистичность боевой машины, которая всякий раз поражала Андреа до глубины души, хотя он думал, что привык к этой маленькой особенности своей любимой.

А Анджелла так и не заметила своей очередной метаморфозы, подошла к зеркалу, повернулась боком, выгнулась дугой, демонстрируя точеную фигуру. Глянув на отражение в зеркале и поймав на себе восхищенный взгляд Андреа, она кокетливо улыбнулась ему, обернулась и повисла у него на шее.

— Я так не хочу уезжать, оставлять тебя… — прошептала девушка.

— Я буду ждать, — ответил Андреа, обнимая любимую. — Я дождусь, не сомневайся. Возвращайся скорее, ладно?

— Ну конечно, — Анджелла улыбнулась, поцеловала любимого в губы.

Ле’Санг тем временем откупорил бутылку с вином, разлил по бокалам багряную жидкость.

— Ну что, выпьем за скорейшее возвращение королевы? — предложил он.

Они взялись за бокалы.

— Мы победим, у нас просто нет выбора, — Андреа подмигнул своей супруге.

— Мне бы капельку твоего оптимизма, — сказала она, и в ее голосе внезапно прозвучали нотки страха. — Мы словно играем в шахматы с психопатом, у которого все фигуры ходят так, как ему заблагорассудится…

— У нас есть пара запасных шахматных фигурок в рукаве, — обнадежил ее Ле’Санг. — Пока Вы будете в отъезде, мы с королем составим нашу маленькую партию…

— Вы умеете интриговать, Винсент, — заметил Андреа.

— Мне эту партию предлагал сыграть еще Август, к сожалению, Элджин нарушил наши планы, — сказал Ле’Санг. — Однако теперь, благодаря Вашей супруге, все фигуры вновь вернулись на доску.

— Винсент, что у нас с самолетом? — спросила Анджелла.

Ле’Санг кивнул.

— Не хочу затягивать прощальную сцену, — сказала Анджелла.

— Хорошо, я распоряжусь с машиной, — сказал Ле’Санг. — Как только приземлитесь — позвоните Шони, вот моя трубка. — Он протянул Анджелле свой телефон. — Сразу в особняк фон Штернгольдта не суйтесь, мало ли какой прием там готовят для Вас…

— Хорошо, я поняла, — согласилась Анджелла.

Она повернулась к Андреа, обхватила руками его шею, заглянула ему в глаза.

— Я, пожалуй, пойду, — Ле’санг покинул гостиную.

Слова им были не нужны. Андреа уже знал, что она скажет, как будет утешать его — но… на самом деле она будет утешать саму себя; и кто, как не Андреа прекрасно знал, какую боль причиняет эта разлука его любимой. Поэтому он просто обнял ее за талию, погладил ее спинку, прижал девушку к себе. И тотчас почувствовал, что что-то изменилось в его Анджелле. Казалось, девушка едва заметно вздрогнула всем телом, сбрасывая с себя маску, под которой пряталась всю жизнь — так змея сбрасывает старую кожу. Да, так и есть. Еще одна, конечная метаморфоза.

Холодная, бесчувственная машина исчезла раз и навсегда — она уже не нужна, она выполнила свое предназначение — сберегла Анджеллу, помогла ей выстоять, выдержать весь этот трудный путь. Путь к своему счастью, которого ее пытались лишить с самого раннего детства.

Словно подтверждая его мысли, Анджелла чуть слышно всхлипнула.

— Девочка моя, что с тобой? — встрепенулся Андреа, взял ее лицо в ладони, заглянул в глаза. — Ты плачешь?

— Нет, что ты… — выдохнула Анджелла.

— Ты плачешь, я же вижу, — Андреа большим пальцем вытер слезинку, выкатившуюся из уголка ее глаза. — Не плачь, милая. Ты ведь обещала мне больше не плакать, помнишь? Лучше возвращайся скорее, пожалуйста.

— Ну конечно, — Анджелла снова всхлипнула, освободила одну руку, принялась ладошкой вытирать маленькие блестящие капельки, внезапно побежавшие ручейками по ее лицу. — Прости, я не хотела…

— Моя малышка… — выдохнул Андреа, прижал ее к себе.

Инспектор Службы Собственной Безопасности Александр Шони сидел на письменном столе и привычными движениями терзал любимую скрипку, пытаясь в точности воспроизвести мотив какой-то британской роковой команды. Мало кто догадывался, что у инспектора Шони может быть такое чувственное хобби, как музыка — настолько безупречно сидела на нем маска бессердечной мрази. Его любимец, тарантул Фабрицио, тем временем ползал по комнате, выбирая себе место под паучью усадьбу.

Страдания несчастной скрипки оборвал громко запиликавший мобильник. Шони взял еще пару нот, затем с тоской отложил скрипку в сторону.

— Люди, ну почему вы мне звоните? Я же такая сволочь! — воскликнул он отчаянно и снял трубку.

— Добрый вечер, инспектор. Я в городе, — телефонная трубка ответила взволнованным голосом Анджеллы.

— Отлично, — ответил Шони. — Возвращайся в особняк…

— Но инспектор! — запротестовала Анджелла.

— Возвращайся, тебя никто и пальцем не тронет, — сказал Шони. — Я устроил все необходимое, тебя сразу передадут в мою юрисдикцию.

— Хорошо, — ответила Анджелла.

В трубке раздались короткие гудки. Шони довольно потер руки.

Как только Анджелла вошла в гостиную, ее тотчас окружили бойцы из охраны Элджина.

— Ах, мисс Фрайхайт! — сам Александр Элджин стоял наверху лестницы и приветливо улыбался. Спуститься к ней он не осмелился. — Как я рад, что Вы почтили нас своим присутствием!

— Я боюсь, Вы кое в чем ошиблись, господин председатель, — загадочно улыбнулась Анджелла. — Я уже не мисс, я миссис.

Она продемонстрировала колечко на безымянном пальце.

— Какая жалость, что мне отсюда ничего не видно! — воскликнул Элджин.

Хлопнула дверь, в гостиной, словно черт из табакерки, появился Александр Шони.

— Господин Элджин, при всем своем уважении к Вам, я самоуправства не потерплю, — сказал он. — Давайте не будем устраивать самосуд. Пускай все будет по закону. Тем более в нашем деле закон необходимо соблюсти с точностью до знака препинания — настолько серьезно обстоят дела.

— Хорошо, Шони, — согласился Элджин. — Действуйте. Отдаю ее Вам, под Вашу личную ответственность.

Шони почтительно кивнул. Охрана Элджина поднялась на верхний этаж. Инспектор подошел, схватил Анджеллу за локоть, повел в западное крыло, где находилась аппаратная службы Собственной Безопасности.

— Запомни, дважды я повторить не смогу — нас могут подслушать, — тихо, но вместе с тем твердо произнес Шони. — Ученый Совет не хочет видеть тебя Королевой, и Элджин тоже. Сейчас сдай кровь, мои люди займутся обработкой данных, я проконтролирую весь процесс. Как только выйдешь из аппаратной — беги прочь отсюда. Спрячься в городе, отсидись. Как только появится возможность — я тебе позвоню, обсудим дальнейшие наши шаги. Поняла?

Анджелла кивнула.

— Умница, — облегченно вздохнул Шони.

Его плану не суждено было сбыться. На выходе из лаборатории Анджеллу уже ждал конвой.

— Приказ господина Элджина, поместить под домашний арест, — доложил старший конвойный.

Анджелла посмотрела сначала на Шони — он внезапно стал угрюм и необщителен — потом на своих конвоиров. Через пару секунд ее уже вели в апартаменты.

Фон Штернгольдт открывал коньяк, когда в его кабинет ворвался Альфан.

— Бернар, ты разве не видишь, что происходит? — закричал он. — Они же казнят ее!

— Да, я видел, что ее арестовали, — тяжелым голосом произнес префект.

— Ты же не будешь сидеть, сложа руки! — надрывался Альфан. — Эту расправу нужно остановить!

— Ну да, — сказал Бернар, наливая себе бокал до краев. — Я сейчас зайду к Элджину и скажу, что она ни в чем не виновата. И Элджин просияет, примет ее в объятия и скажет, мол, ужасная ошибка, приносим извинения…

Альфан стоял, не в силах вымолвить ни слова.

— Пойми, Симон, тут идет игра совсем другого толка… — произнес Бернар обреченно. — Даже если она невиновна, ей никто не позволит это доказать. Она — единственная преграда, отделяющая Элджина от безграничной власти над Кланом…

Дальше она слушать не стала. Постояв под дверью княжеского кабинета, Джиллиан Бернски бросилась в свою комнату, снарядила свои любимые пистолеты и спрятала под курткой. Решение пришло внезапно. Пришлось всыпать паре охранников — но доступ к хранилищу она получила. Найти запасы крови оказалось несложно. Через пару минут она уже несла серебряный поднос, накрытый колпаком, на второй этаж особняка.

— Я к арестованной.

— Не положено, — ответил конвоир.

— Мне приказано покормить, — Джиллиан сняла колпак, показав несколько пакетов с кровью.

Конвоир не стал спорить, отпер замки и впустил ее.

Анджелла не теряла времени зря. Она упаковала все свои нехитрые пожитки в сумку, переоделась в виниловый кэтсьют, сменила непрактичные шпильки на излюбленные сапоги и даже приготовила плащ. Словно была готова сбежать в любую секунду.

— Привет, — улыбнулась Бернски.

— Привет, Джилл, — ответила Анджелла. — Зашла проведать меня?

— Да, как-то так, — ответила девушка. — Вот, держи.

Она поставила поднос на стол, сняла колпак.

— Неплохо, — улыбнулась Анджелла. — Ты практически с рук меня кормишь…

— Силы тебе еще понадобятся, — подмигнула Бернски.

— Я же так совсем ручная стану, — улыбнулась Анджелла, присаживаясь в кресло рядом со столиком, выбирая, какой пакет открыть первым.

— Ну да, ручная, как граната, — сказала Бернски.

Девушки рассмеялись.

— Смотри, — Анджелла протянула руку, продемонстрировав обручальное кольцо.

— Какая красота… — прошептала Джиллиан. — Просто божественно! Андреа?

— Ну, а кто же еще? — улыбнулась Анджелла. — Никогда его не сниму… Она провела подушечкой пальца по бриллиантам.

— Значит, у вас уже все случилось? — спросила Бернски.

— Ну да, — Анджелла прокусила пакет и принялась пить.

— Отмечали в узком кругу? — подмигнула Джилл.

— Еще не отмечали, — ответила Анджелла, отняв пакет ото рта. — Свадьбу потом сыграем, чтобы все было официально. Кстати, вы все приглашены.

— Спасибо, — смутилась Джилл. — Честно говоря, никогда раньше не гуляла на королевской свадьбе.

— Я тоже, — сказала Анджелла.

Девушки снова рассмеялись.

— Я могу что-то сделать для тебя? — спросила Джилл.

— Ты уже сделала, — подмигнула Анджелла. — Тебе нужно идти. Если ты надолго задержишься, охрана что-то заподозрит…

— Да, конечно, — Бернски взяла поднос. — Анджи, удачи тебе…

— Спасибо, — улыбнулась Анджелла. — Еще увидимся.

— Конечно, — Джилл улыбнулась, но как-то грустно…

— Как она? — спросил Элджин.

— Она у себя, — коротко отчитался конвоир. — Ее только что покормили.

— Как покормили? — удивился Элджин. — Я же приказал никого к ней не впускать!

Он рывком распахнул дверь в комнату Анджеллы. В этот момент дочка Карла Бенца с воем вылетела за ворота усадьбы.

Александр Шони как ни в чем ни бывало сидел на письменном столе и в очередной раз насиловал свою любимую скрипку, когда в его покои ворвался председатель Верховного Совета Александр Элджин. При этом бедняга Фабрицио, неспособный разглядеть что-то еще, кроме света и темноты, выбежал из кабинета инспектора и семенящими шажками отправился по своим паучьим делам.

— Анджелла сбежала! — рявкнул с порога Элджин.

Шони встал со стола и принялся упаковывать скрипку в футляр — повернувшись спиной к председателю Верховного Совета, чтобы скрыть вздох облегчения.

— Она не сбежала, она отправилась на вечерний променад, — ответил невозмутимо инспектор.

— Я приказал поместить ее под домашний арест! — негодовал Элджин.