Тайна Серебряного храма Гришанин Дмитрий
— Ах ты, сссаблю мою хватать, образссина! — вещал упивающийся азартом смертельной схватки вампир. — На, получай! Что, не ожидал, что у меня вторая окажетссся?! Что, мало тебе?! Не понял ссс первого разсса?! Да на! На! А, проняло наконец! Не нравитссся, когда хваталки твои сссрубают! Сссам виноват, нечего было махать ими у меня перед носссом! Что, у тебя ещё есссть! Да откуда ж ты их берёшь в таком количессстве?! Да на!..
Заслушавшись комментариями Сигриаля, Лезль едва не пропустил атаку бесшумно набегающего на него второго паука.
— Меня атакуют! — отчаянно крикнул тёмный эльф. А его руки уже на автомате растягивали тугую тетиву лука и пускали стрелу за стрелой в набегающее чудовище.
Огромный паук был грязно-рыжего цвета, покрытый с макушки до кончиков лап щёткой иглоподобных, твёрдых ворсинок, защищавших, как выяснилось чуть позже, одутловатое грузное тело паука не хуже стальной кольчуги. Он с потрясающим проворством перемещался в узком для гигантской туши коридоре, исхитряясь отталкиваться короткими многочленистыми лапами одновременно и от пола, и от стен, и даже от потолка.
Четыре пары антрацитовых паучьих глаз сверкали вожделением, предвкушая скорую сочную добычу, мощные серповидные жвала, усыпанные десятками сочащихся ядом наростов, угрожающе ощерились, изготовившись вонзиться в эльфийскую плоть.
Лишь одна из трёх в лихорадочном темпе выпущенных Лезлем стрел поразила чудовище, угодив точно в глаз, остальные две отскочили от ворсистой брони на паучьей морде.
И если бы не Лифавсль, в последний момент обернувшийся летучей мышью и выпорхнувший из-за спины тёмного эльфа навстречу чудовищу, выпустить четвёртую стрелу Лезль уже бы не успел, будучи попросту смят пауком.
Едва успевший вернуть свой истинный облик верховный вампир встретил врага, что называется, грудь в грудь. Две красные сабли взметнулись и крест-накрест намертво заклинились с ядовитыми паучьими жвалами.
Удивительным образом хрупкий с виду вампир — сейчас, когда он находился без плаща, дистрофическая худоба его тела была невольно выставлена на обозрение — в одиночку смог выдержать напор многократно превосходящего его по весу паука. Сцеплённые заклиненным оружием противники на несколько секунд застыли друг напротив друга, чем не преминул воспользоваться тёмный эльф. Он стал хладнокровно в упор расстреливать сверкающие бешенством глаза чудовища.
Паук попытался дотянуться до вампира передними лапами, сбить с ног, нарушить мёртвый захват и высвободить свои ужасные жвала. Но не успел. Эльфийская стрела по самое оперение зашла в очередную развороченную глазницу и, видимо, пробила в нутре чудовища какой-то жизненно важный орган. Потому что в следующее мгновение паук вдруг плюхнулся с разом обессилевших лап на земляной пол пещеры и забился в смертельных конвульсиях.
— Путь открыт, живее, ходу отсссюда! — раздался за спиной злой голос воина-скелета.
Подавая пример, он первым перемахнул распластавшийся на полу паучий труп. Но бег его был уже далеко не таким проворным, как в начале.
Чтобы угнаться за ним, теперь вампирам вовсе не нужно было оборачиваться стремительными летучими мышами. Не отставал больше и тёмный эльф. Воочию убедившись в существовании здесь, в, казалось бы, мирных безопасных подземных коридорах, грозных чудовищ, Лезль, не жалея рук, мчался за вампирами след в след на четвереньках и был готов даже прибавить. Увы, теперешнее состояние их проводника вынуждало забыть об ускорениях.
Воину-скелету крепко досталось в бою. В противостоянии с первым пауком ему пришлось принять на себя всю мощь сокрушительного удара чудища. Присущей верховному вампиру скрытой силой он не обладал, потому от жестокого столкновения пострадал изрядно. По сути, скелет оказался сбит с ног и частично подмят под паука, но во время падения он исхитрился вогнать свой волнистый меч в голодную пасть паука, чем и предопределил исход сражения с ним. Перерубив мышцы гортани и огромной занозой засев там, меч скелета вывел из строя грозные ядовитые паучьи жвала. А с вялыми потугами забившегося в агонии чудища дотянуться до обидчиков лапами легко справился в одиночку Сигриаль.
Когда вампир выдернул воина-скелета из-под затихающего паука, у проводника вместо рук торчали из плеч жалкие обломки костей, в груди также не хватало половины рёбер, но череп, позвоночник и ноги остались невредимы. Бежать он ещё мог, но в бою теперь толку от него было ни на гнутый медяк.
— Как пауки проникли в наш коридор? — на ходу поинтересовался у бегущего перед ним воина-скелета неугомонный Сигриаль.
— Неправильно вопроссс ссставишь, — осклабился проводник. — Это не они в наш коридор, а мы в их зсса-конную вотчину вторглисссь. Потому-то я просссил вассс поторопитьссся. Тут повсссюду их гнёзссд тьма-тьмущая понатыкано. Десссятки, а то и сссотни зссдешних коридоров наглухо зссапечатаны паутиной. Там эти твари и сссами обретаютссся, и их подрассстающие выводки резссвятссся, и целые горы сссозссревающих яиц дожидаютссся сссвоего чассса. Мы, чтобы этот подзссемный ход для вассс от пауков очиссстить, пять полных шессстёрок зссдесссь положили. Сссами видели, как трудно в узсских коридорах ссс пауками врукопашную, безсс магии, сссражатьссся. А эти твари зсса сссвои гнёзссда билисссь отчаянно. Но мы пересссилили их сссопротивление, и вытессснили пауков ссс насссиженных мессст в сссоссседние коридоры. Маршрут до храмового сссклепа мы расссчиссстили, но для охраны всссех опасссных ответвлений в сссоссседние коридоры, по-прежнему занятых пауками, ссскелетов попросссту не хватило. Вот поэтому и приходитссся нам ссс вами сссломя голову нессстисссь по зссачищенному маршруту. Проссскочить мимо зссатаившихссся в зссасссаде, жаждущих месссти пауков — это сссамый проссстой и дейссственный ссспосссоб изссбежать ссс ними сссхватки. Так-то, госссподин вампир.
После откровения проводника скорость отряда заметно возросла. Теперь на каждой развилке вампиры и тёмный эльф невольно вглядывались в боковые ответвления. Несколько раз они замечали там дозоры суровых воинов-скелетов, равнодушно провожающих пробегающий отряд пронзительными взглядами пылающих зелёным огнём глазниц. Но гораздо чаще соседние коридоры были опасно пустыми, и затаившихся где-то там в глубине, за поворотом, пауков от нападения ничто не сдерживало.
В некоторых коридорах остроглазому Лезлю удавалось разглядеть какое-то движение, и эти смутные тени заставляли его, в кровь раздирая ладони и подушечки пальцев, ускоряться вновь и вновь. К счастью, все эти увиденные им подозрительные шевеления так и остались непонятными тенями. До конечного пункта их подземного перехода — коридора под храмовым склепом — ведомые покалеченным скелетом вампиры и тёмный эльф добежали на одном дыхании, без стычек с ужасными соседями.
Отличие этого последнего коридора от десятков оставшихся за спиной заключалось лишь в том, что он заканчивался тупиком в виде глухой пробки из наложенных друг на дружку бесчисленных слоёв паутины. Обильно припорошенная налипшей на неё пылью, эта древняя паутина являла собой почти точную копию земляных коридорных стен.
У преградившей коридор тупиковой пробки толпились шестеро воинов-скелетов, готовых броситься в бой при малейшем намёке на атаку извне.
— Кто это тебя так, Барсссыссс? — обратился к проводнику вампиров замыкающий сторожевую шестёрку воин-скелет.
— На паучью зссасссаду нарвалисссь, — не вдаваясь в подробности, лаконично ответствовал покалеченный скелет.
— Жалко руки, приятель, тяжко тебе безсс них придётссся, — покачал головой говорливый стражник.
— Некогда жалеть, — скривился проводник. — Есссли дело не сссделаем, то тебе, боюсссь, твои тоже больше не понадобятссся. Так-то, приятель. А вот ежели ссс удачей выберемссся отсссюда, тогда нам и почёт, и уважение, и новые руки мне личи сссоссстряпают, поухватиссстей прежних.
— Прав, брат, очень прав, — горячо закивал стражник. — Главное — исссполнить волю Великой Мортиссс!
— Дальше-то куда? — бесцеремонно вторгся в беседу воинов-скелетов вампир Сигриаль. — Грозссноликая Мортиссс обещала нам отсссюда лазсс в храмовый сссклеп. Где же он?
— Над твоей головой, вампир, — не оборачиваясь, откликнулся Барсыс.
Троица за спиной проводника поспешно задрала лица к потолку. На месте очередного сливного отверстия они увидели вертикальную шахту полуметрового диаметра, уходящую в высоту метров на семь и упирающуюся в серый гладко обтёсанный и местами даже отшлифованный камень.
— Это, надо полагать, плита пола сссклепа, — поделился с товарищами догадкой Лифавсль.
— Она легко вынимаетссся, но, зссаразсса, тяжёлая, — стал объяснил вернувшийся к подопечным проводник. — Двое воинов-ссскелетов ссс трудом сссмогли её приподнять.
— Ну, раз ссскелеты сссмогли, вампиры подавно сссправятссся, — не удержался от комментария Сигриаль.
— Мы, когда лазсс этот рыли, ссстены в нём ссспециально такими неровными сссделали, чтобы по этим выссступам и выбоинам взссбиратьссся было удобней, — продолжил вещать Барсыс. — А ещё там наверху, метра зсса полтора до выхода, широкую ссступень сссделали, чтобы можно было как ссследует о неё оперетьссся, когда плиту начнёте поднимать. Я бы поднялссся ссс вами, показссал, но…
— Не переживай, разссберёмссся, — заверил Сигриаль и, обернувшись летучей мышью, первым взвился на верхотуру узкой шахты. — Отличная ссступень, очень удобная, — донёсся его голос уже оттуда, после того, как он принял обратно свой привычный облик и крепко встал обеими ногами на страховочную ступень. — Только тесссновато зссдесссь будет вдвоём разссвернутьссся. Может, мне одному попробовать поднять…
— Плиту безсс меня не тронь, — распорядился снизу Лифавсль, торопливо по новой накладывая на плечи плащ и затягивая на груди и шее фиксирующие ремешки. — А то зсснаю я тебя, торопыгу. Сссейчассс цапнешь, удержжжать не сссможешь и шарахнешь об пол так, что во всём Храме Паладинов эхом отзссовётссся. Плакала тогда наша конссспирация.
— Обижаешь, — донеслось сверху возмущённое шипение напарника. — Я аккуратно.
— Сссказссано тебе, дождисссь меня, и вмесссте поднимем, — прикрикнул верховный вампир, проверяя крепость защёлкнутых замков.
— Ну разсс одному мне не доверяешь, лети ссскорее сссюда, — позвал Сигриаль. — Чего там до сссих пор топчешьссся?
— Вот ведь нетерпеливый какой, — покачал головой Лифавсль и, игнорируя призыв напарника, обратился к Барсысу: — Возссможно, там, наверху, нам придётссся просссидеть в зссасссаде не один чассс. От вассс потребуетссся всссё это время удерживать подзссемный ход, отбивая нападки пауков. Потому что, когда мы зссаполучим артефакт, улепётывать отсссюда нам всссем придётссся сссо всссех ног.
— Не бессспокойссся, верховный, воины-ссскелеты вассс не подведут, — заверил проводник. — Мы будем держать расссчищенные коридоры до поссследнего. Так велела Великая Мортиссс. А её воля — зссакон!
— Точно, воля Мортиссс — зссакон, — кивнул вампир. — Удачи, воин.
— И вам удачи, — эхом откликнулся Барсыс.
— Лезссль, ты сссам сссможешь наверх вссскарабкатьссся, или помочь? — Лифавсль переключил внимание на тёмного эльфа, наконец получившего возможность распрямить спину и встать в полный рост.
— Запросто, — откликнулся тёмный эльф и тут же продемонстрировал, как это у него получится. Он легко подпрыгнул с пола, цепко ухватился расцарапанными пальцами за земляные выбоины в стене, подтянулся, согнутыми в коленях ногами на весу нащупал самые нижние выбоины и целиком оказался на стене.
— Ловко у тебя получается, молодец, — похвалил снизу верховный вампир. — Но пока что давай-ка к ссстене как сссможешь плотнее прижмисссь, я мимо тебя пролечу, а то Сссигриаль наверху того гляди взссвоет от зссатянувшегоссся ожидания.
Лифавсль обернулся летучей мышью и юркнул в крошечную прореху между спиной тёмного эльфа и стеной земляной шахты.
Через несколько секунд над головой неспешно поднимающегося вверх Лезля что-то тяжело зашуршало, ему на волосы, лоб и плечи посыпалась мелкая каменная пыль, а потом сверху пахнуло сухим застоявшимся воздухом.
Поднявшись следом за вампирами в склеп, тёмный эльф быстренько осмотрелся и взглядом опытного охотника тут же приметил среди рядов саркофагов себе удобное укромное местечко. Пожелав вампирам удачи, он сразу же туда направился. Разместился сам и разложил вокруг себя лук и стрелы так, чтобы ими можно было в любой момент быстро и удобно воспользоваться.
Вампиры же, задвинув обратно ничем не приметную гранитную плиту, спрятали подземный ход, после чего обернулись летучими мышами и, описав пару кругов над могилами упокоенных здесь паладинов, нырнули в узкий проход между двумя неказистыми, неприметными саркофагами. Там они до поры до времени и затаились.
Ожидание затянулось на несколько часов.
Убаюканные мёртвой тишиной и умиротворяющим покоем склепа вампиры и тёмный эльф, несмотря на мужественное противостояние сну, через какое-то время невольно стали клониться в дремоту. Но их опасения проспать основное действо оказались совершенно напрасными. Мощнейший громовой раскат, сотрясший стены Серебряного Храма, мгновенно перебудил всех троих. Вверху с лёгким скрипом распахнулась дверь наружного входа, и через пару секунд по лестнице вниз сбежали двое остервенело бьющихся мечников…
После того, как демон обдал потолок потоком огненной лавы, залив склеп мерцающим багровым светом, и указал умирающему собрату на укрытие вампиров, таиться им уже не имело смысла. Лифавсль с Сигриалем бесшумными летучими мышами выпорхнули из-за своего укрытия, тут же перекинулись в свой привычный облик и, обнажив багровые сабли, в узком проёме между рядами саркофагов преградили огромному демону дальнейший проход в склеп.
Когда рогатый исполин, исчерпав запасы своего красноречия, пинком ноги отправил своего поверженного уже противника-человека в глубокий нокаут и, победно взревев, нацелил исполинский чёрный клинок в вампиров, Лезль понял, что его час пробил, и перешёл от пассивного наблюдения к активным действиям. Тёмный эльф вскинул лук и стал сноровисто опустошать колчан в грудь и живот очумевшего от неожиданности врага.
Каждые три из четырёх выпущенных эльфом стрел отскакивали от шипастых доспехов демона, но остальные зачарованные эльфийские жала, находя мельчайшие трещины в стыках между пластинами доспеха, вонзались в жаркое тело исполина, причиняя последнему жесточайшие мучения.
— Эльф!!! Ненавижу!!! — уже совсем по-иному взревел израненный демон и, забыв о недобитом человеке и преградивших дорогу вампирах, прямо по саркофагам, тяжёлыми шагами перепрыгивая с одного на другой, устремился к засевшему в дальнем углу склепа тёмному эльфу.
Но проигнорированные им вампиры, разумеется, не пожелали стоять в сторонке и равнодушно наблюдать за избиением своего союзника. Прикрывая удачливого стрелка, они дружно прыгнули наперерез гиганту, и тому ничего не оставалось, как принять навязанный ему бой.
Огромный чёрный меч, направляемый рукой рогатого гиганта, замелькал с потрясающей быстротой, успевая одновременно и теснить обоих вампиров, и отбивать опасные эльфийские стрелы. В первые мгновения поединка вампирам пришлось не сладко, несмотря на всю их изворотливость, не обременённые доспехом тела заклинателей крови стали ужасающе быстро покрываться глубокими порезами, из которых, марая одежду, тут же начинала медленно сочиться густая желеподобная ярко-алая вампирская кровь. Вместе с драгоценной кровью воины в чёрных плащах теряли и свои силы. Вампиры слабели прямо на глазах.
Но и впивающиеся в тело демона эльфийские стрелы медленно, но верно делали своё разрушительное дело, частично парализуя мышцы исполина. Движения утыканного, как ёж, великана вскоре стали замедляться. Искусный мечник сперва перестал пытаться отбивать стрелы, а потом стал пропускать сабельные удары от воспрянувших духом и устремившихся в последнюю яростную атаку вампиров.
Как только красные сабли нащупали уязвимые места в стыковых щелях между стальными пластинами шипастого доспеха и дотянулись до тела противника, в ход пошло злое чародейство заклинателей крови. Красные клинки, впиваясь в огненную плоть демона, вместе с горящей кровью начинали высасывать жизненную силу гиганта. Чудовищные порезы на телах вампиров, оставленные мечом демона, затягивались прямо на глазах, их движения приобретали прежнюю резвость и резкость. А вот великану-демону с каждой секундой противостояния становилось всё хуже, чёрный меч уже едва успевал отбивать сабельные наскоки, даже не помышляя больше ни о каком нападении.
— Уходите, герцог! Скорее уходите! Моя печать трещит по швам, сейчас сюда ворвутся гномы! — из последних сил крикнул забытый сражающимися далеко позади инкуб.
Оставаясь в стороне от схватки, он трезвым взглядом оценивал происходящее и, поняв, что сражение его воинственным герцогом проиграно, успел напоследок произнести заранее заготовленную формулу заклинания.
Чары умирающего инкуба сработали безукоризненно — в двадцати метрах от сражающихся расцвело тёмно-красное огненное пятно разового магического портала.
Но связанный боем великан-демон теперь уже не мог отступить. Жалких остатков его сил было явно недостаточно, чтобы отбросить наседающих вампиров. Терпящему сокрушительное поражение герцогу оставалось лишь достойно принять смерть, как подобает воину, в сражении, с мечом в руках.
Понявший всё инкуб за его спиной взвыл от отчаяния и безысходности.
А в следующее мгновение с отчаянным скрипом наверху распахнулась наружная дверь, и в склеп друг за дружкой стали врываться старые знакомцы Лезля — гномы.
Вбежавший в подземный зал первым широкоплечий бородач с огромным топором молодецким ударом снёс с плеч голову сидящего на саркофаге инкуба. Скатившиеся с лестницы следом арбалетчики мгновенно развернули скорострелы в сторону сражающихся и стали осыпать без разбору все три фигуры дождём смертоносных болтов. Доспех демона легко выдержал напор простых гномьих жал, а вот не прикрытым сталью вампирам пришлось не сладко.
Поток тяжёлых болтов, выпущенных практически в упор, буквально смёл их с дороги демона, зашвырнув истыканные стрелами тела за ближайшие саркофаги.
Нежданно-негаданно вдруг освободившийся от опекунов израненный, но ещё способный самостоятельно держаться на ногах великан-демон, не теряя ни секунды, рванул к спасительному порталу. Слишком поздно осознавшие свою оплошность гномы прекратили бестолковую стрельбу и устремились в погоню. Но быстроногого демона им было не догнать, даже если бы они стартовали с одной линии, а поскольку гигант уже имел приличный отрыв перед погоней, шансы дотянуться до него тяжёлыми гномьими топорами были равны нулю.
На полпути к порталу демон попытался с ходу поддеть крышку ничем особо не приметного саркофага. Будь он здоров, с массивной гранитной плитой гигант справился бы играючи, но теперь его жалких остатков сил едва хватило лишь на то, чтобы сдвинуть плиту с места и чуток её приподнять.
По спине замешкавшегося демона вновь забарабанил град гномьих болтов, уже совсем рядом его чуткие уши уловили натужное дыхание набегающих гномов с топорами, а впереди опасно заморгал спасительный портал, норовя вот-вот захлопнуться. Обречённо взревев, рогатый гигант отпустил неподатливую крышку и бросился к мигающему огненному кругу.
Уже в шаге от спасения гиганту в спину ударила белопёрая стрела, выпущенная спустившейся следом за гномами в склеп эльфийкой. Её зачарованное жало в отличие от гномьих болтов нырнуло точно в тонюсенькую щель меж стальных пластин шипастого панциря.
Корчась от боли, демон всё же сделал последний шаг и ускользнул от почти настигших его топоров, провалившись в дыру портала, который тут же за ним закрылся.
Глава 16
Демоны на заклание
Всё случилось точно так, как и обещал воинственный герцог Габвель Сокрушитель. Гордые рыцари Ада Хрыв Мучитель и Берц Пожиратель в конце длинного похода сполна насладились местью, по полной отыгравшись на жалких людишках за пережитые по их вине унижения. Из отданных им на растерзание обозников не уцелел никто. Добрая половина людей была заживо сожрана безобразными страшилищами в огненных доспехах. Когда же желудки безжалостных демонов оказались под завязку забиты сладкой человечиной, те несчастные, что там не поместились, были немилосердным образом выпотрошены и буквально разодраны на части.
Поляна, куда снесли изуродованные тела ещё живых пленников и где устроили своё кошмарное пиршество рыцари Ада, через час была вся сплошь залита человеческой кровью, завалена огрызками костей с остатками кровавой плоти и оторванными головами несчастных людей. На вытоптанной траве зловещими горками валялись выпотрошенные человеческие внутренности. Издаваемое этими не погребёнными останками ужасное зловоние оттуда разносилось на многие километры окрест.
Именно на этот запах и устремился выехавший из ворот Серебряного Храма отряд паладинов.
Когда шестёрка паладинов добралась до места жестокой казни ни в чём не повинных обозников, устроившие там бойню демоны, разумеется, уже сбежали. Но глубокие следы копыт тяжёлых коней рыцарей Ада, отчётливо отпечатавшиеся в мягкой, податливой земле лесной дороги, без всяких поисковых чар выдали направление бегства злодеев. В том, что для бегства демоны воспользовались единственной знакомой торной дорогой, по которой пришли сюда с обозом, не было ничего удивительного — совершенно незнакомые с окружающим редколесьем, из-за банального опасения заблудиться среди заросших кустарником развалин, они, разумеется, удирали тем же путём, что и прибыли сюда.
Взбешённые увиденным кошмарным зрелищем паладины всё же вынуждены были удержаться от немедленного преследования злодеев. Долг велел им сперва позаботиться о растерзанных обозниках. Прекрасные воины в позолоченных доспехах и золотых плащах, не боясь замараться, собрали в кучу зловонные останки погубленных людей, навалили на неё сверху сушняка и запалили братский погребальный костёр.
Позаботившись таким нехитрым способом о безвинно погубленных людях, паладины в траурном молчании вновь забрались на быстроногих коней и, нещадно нахлёстывая им бока, понеслись по чёткому следу двух приговорённых к смерти убийц.
Погоня растянулась не надолго, уже через полчаса преследуемые показались в зоне видимости преследователей. Опасаясь быть атакованными в спину стремительно их настигающими паладинами, рыцари Ада были вынуждены прекратить бегство и развернуть своих огнедышащих монстров навстречу налетающему отряду мстителей.
Встав бок о бок, вдвоём демоны полностью перегородили неширокую лесную дорогу, и тут же выяснилось, что принятое ими положение тактически чрезвычайно для них выигрышно. Подступиться к ним с боков мешал непроходимый для коней бурелом по краям дороги. Атаковать их в таком положении можно было лишь в лоб и только попарно, потому как ширины дороги для третьего паладина, увы, уже не хватало. Подобные невольные боевые ограничения сводили полностью на нет тройное численное преимущество паладинов, превращая заслуженное злодеями избиение в честный поединок.
Но следует отдать должное паладинам: их ни на миг не смутили возникшие трудности. Мчавшиеся во главе отряда Грапус Чёрный Орёл и Фижин Серый Олень дружно выдернули из-за спин огромные двуручные мечи, белоснежные клинки которых, казалось, в лунном свете налились холодным белым огнём, и с ними наперевес ринулись на противников, чьи шипастые доспехи вспыхнули при приближении мстителей защитным огнём.
Через несколько секунд холодная белая сталь паладинов столкнулась с огненными мечами рыцарей Ада. Белые и чёрные скакуны сшиблись грудь в грудь, щучьи пасти чёрных гривастых жеребцов изрыгнули огонь, но белые головы коней паладинов ловко увернулись от струй пламени и в свою очередь попытались цапнуть длинными передними зубами за слишком смело подставленные шеи врагов. Белые и огненные клинки завертелись вокруг друг друга с сумасшедшей скоростью. От слетающих огненных сгустков пламени вокруг сражающихся занялся сухой бурелом по краям дороги.
Ни у одной из схлестнувшихся сил — ни у белой, ни у огненной — не возникало над противником ни малейшего преимущества. Бой был совершенно равный.
И примерно на третьей минуте затянувшегося фехтования на выручку связавших друг дружку мечей пришла магия.
Время вокруг сражающихся словно застыло, окружающий воздух превратился в отвратительную студенистую массу, прорубаться сквозь которую направленным наперерез друг дружке мечам приходилось с огромным трудом. В этом воцарившемся безвременье с огненных и белоснежных клинков навстречу друг дружке сорвались одинаковые пепельные вихри с одной стороны и полупрозрачные фигурки чёрного орла и серого оленя — с другой.
Магические защитники схлестнулись меж собой и завертелись над застывшими фигурами сражающихся двумя стремительными клубками, взбивая студенистый воздух вокруг в коктейль чистой маны, которую тут же сами с жадностью и поглощали. Призрачные фигурки птицы и зверя легко позволили пепельным вихрям втянуть себя в их ненасытные воронки. И казалось бы, пепельные вот так с ходу, легко, уже одержали верх. Но вдруг они дружно утратили первоначальный белёсый цвет, окрасившись в чёрный и серый тона поверженных, казалось бы, полупрозрачных фигурок. Потом заколебались сами контуры смерчей, их воронки стали расплываться, обращаясь чёрным орлом и серым оленем.
В реальном времени прошло не больше мгновения, здесь же, в невидимом простым смертным тонком эфирном мире, пронеслась целая маленькая вечность. Крутящиеся в презрительном одиночестве над застывшими внизу воинами полупрозрачные фигурки орла и оленя нырнули обратно в свои белоснежные клинки. И мир в тот же миг вокруг вновь ожил, наполнился яркими красками и звуками яростной схватки.
Два белых клинка в очередной, неведомо какой по счёту раз одновременно были пущены могучими дланями паладинов наперерез огненным мечам рыцарей Ада, ледяная белая сталь врезалась в раскалённые докрасна, пылающие клинки и неожиданно легко их срубила. Жалкие обрубки огненных мечей тут же рассыпались пеплом в руках у изумленных рыцарей Ада. Удивление демонов длилось недолго, спустя доли секунды вырвавшиеся на простор белоснежные клинки дружно вонзились в краснокожие мускулистые тела воинов Адского Пекла, огненные доспехи с которых осыпались мёртвым пеплом одновременно с мечами.
Из широких косых разрезов, вскрывших левые половины груди и животы Хрыва Мучителя и Бэрца Пожирателя, вырвались потоки огненной крови. Смертельно раненные демоны безвольно завалились на головы своих скакунов, и их тела стали медленно сползать с сёдел, а в этот момент описавшие огромные круги двуручники паладинов набрали разгона для смертельного удара и обрушились всем своим немалым весом на подставившиеся шеи рыцарей Ада.
Рогатые головы слетели с забившихся в агонии тел и улетели куда-то под ноги белых жеребцов паладинов, позже они будут подобраны и отвезены в Серебряный Храм, где займут достойное место в Зале Боевых Трофеев. Но это будет чуть позже, а сейчас…
Испуганные сверкнувшими перед мордами белыми клинками чёрные скакуны взвились на дыбы и мгновенно сбросили обезглавленные тела своих уже мёртвых седоков. В отчаянии они изрыгнули во врагов потоки по новой накопленного пламени, но испещрённый древними рунами позолоченный доспех паладинов оказался для него непроницаем. На сверкающей в лунном свете броне не осталось ни единой подпалины.
Мечи паладинов вновь одновременно описали круг и дружно обрушились сверху вниз уже на шеи чёрногривых ярящихся злыдней, навечно упокоивая преданных зверей рядом с их обезглавленными хозяевами.
Глава 17
Расплата эльфийки
Огромные топоры троих гномов лишь вспороли воздух в том месте, где мгновением раньше был огненный портал.
— Ушёл-таки, гад! — невольно вырвалось у чуть отставшего от троицы мастеров топора седобородого Орта.
— И что обидно, мы ведь почти его достали! — вторил ему раздосадованный Горн Гранитный Кулак.
— Хорош попусту языками трепать, — цыкнул на воинов Кагнерик. — Пойдёмте глянем, кого там наши стрелы изрешетили.
Выполняя распоряжение старшего, гномы послушно развернулись и направились обратно по обильно орошённому ещё ярко полыхающей кровью следу удирающего демона.
Добравшись до места обстрела, они заглянули за саркофаг, куда болты арбалетчиков отшвырнули тела двух неизвестных противников огромного демона. Каково же было их изумление, когда они там никого не обнаружили — только окровавленные обломки вырванных из ран болтов.
— Нормальный ход! — ошарашенно пробормотал Тверд Камнекол. — Выходит, они выжили.
— И куда-то свинтили, пока мы на демона отвлеклись, — подхватил Горн Гранитный Кулак.
— Вопрос — куда? — мрачно добавил предводитель отряда и обеспокоенно заозирался по сторонам.
— Одно могу сказать совершенно точно — склеп они не покидали, — заверил старшего Фулгаод Серый Зверь. — Я на выходе установил сигнальный маячок. Если бы кто-то проник в склеп или попытался выйти из него, я бы сразу же почувствовал.
— Да вон же они, вон! — закричал вдруг неразговорчивый Белун, указывая рукой на соседний саркофаг. — Не успели голубчики далеко отползти. А ну стоять! — В порыве азартного преследования арбалетчик первым бросился на спины удивительно живучих незнакомцев в чёрных плащах.
За что тут же и поплатился. Взметнувшийся ему навстречу из-за складок плаща ближайшей распластавшейся по полу фигуры чудной алый клинок полоснул по открытому бородатому лицу, и умывшийся кровью гном беззвучно завалился на пол.
— Берегитесь, братья! Это вампиры! — тут же последовало запоздалое предупреждение Фулгаода.
— Гномы, к бою! — громыхнул призыв Кагнерика.
И четвёрка воинов, опустив на лица глухие забрала, атаковала коварного врага.
Раскрывшие себя вампиры тоже не сидели без дела. Памятуя об опасных гномьих болтах, они дружно атаковали второго арбалетчика. Но опытный Орт успел увернуться и уйти за широкую спину Тверда. Четыре алые сабли встретили три тяжёлых топора, и закипела яростная рубка.
Откуда-то из глубин склепа в поддержку вампирам понеслись хорошо знакомые гномам зелёноперые стрелы. Беззащитный перед ними чародей поспешно укрылся за ближайшим саркофагом. Три первые стрелы тёмного эльфа звякнули о глухую броню бородатых воинов. А четвёртая отыскала-таки уязвимую цель.
Зелёноперые стрелы глазастая эльфийка приметила ещё на убегающем от её друзей-гномов демоне. Девичье сердечко тут же радостно забилось в предчувствии скорой встречи с любимым. Но верная данному гномам слову, она вскинула лук и послала в спину уже почти добежавшему до портала демону свою белопёрую стрелу.
Выстрел оказался точным. Однако живучий демон устоял на ногах. Уже смертельно раненный, он всё же сделал последний шаг и сгинул в исчезнувшем вместе с ним портале.
Оставив гномов вздыхать об упущенном враге, Ризидиэль медленно двинулась по проходу, заглядывая за каждый саркофаг.
Хрип раненого Белуна и последовавший за ним звон стали, вдруг раздавшиеся у неё за спиной буквально через несколько секунд, вынудили её прервать поиск Лезля и броситься на помощь союзникам.
Полетевшие в поддержку вампиров длинные эльфийские стрелы с зелёными перьями открыли местоположение затаившегося в глубине склепа лучника. Прикрывая своих, Орт вскинул свой скорострел, но подбежавшая эльфийка, встав перед арбалетчиком, своим телом заслонила любимого от уже нацеленных на его укрытие болтов.
— Эй! Ну-ка в сторону! — зло рявкнул на неё Узкий Глаз.
— Нет! Его нужно захватить живым! — торопливо зашептала девушка. — Потому что…
И в этот миг четвёртая стрела тёмного эльфа отыскала наконец уязвимую жертву, по самое оперение войдя в открытую спину девушки. Окровавленный наконечник вышел из левой груди Ризидиэль, и с него тонкой струйкой закапала ярко-красная кровь.
Девушка удивлённо охнула и, покачнувшись из стороны в сторону, нырнула вперёд, в крепкие руки старика Орта, который, чтобы подхватить эльфийку, был вынужден выронить на пол свой убойный скорострел.
— Эх, дурёха, ну что ж ты наделала, — растерянно запричитал гном. — Он же был у меня на прицеле! Не дала гада кончить, а он вон как тебя отблагодарил. Но ничего, потерпи, сейчас Серый Зверь твою рану посмотрит. Он тебя выходит, можешь не сомневаться!
— Не нужно тащить… оставь… — преодолевая ужасную боль, сквозь зубы зашипела в ответ эльфийка, — рана смертельна… я знаю… Прошу… пообещай, что не станешь его убивать.
— Такому нет прощения! — набычился гном.
— Умоляю… исполни волю умирающей.
Тёмный эльф стрелял практически не глядя, полностью положившись на своё мастерство искусного лучника и чудесную способность зачарованных стрел самостоятельно находить уязвимые места в броне противника.
После первого удачного попадания из стана врагов раздался удивлённый болезненный женский стон, от знакомых интонаций которого у тёмного внутри всё сжалось и словно пелена спала с глаз. Прекратив стрельбу, Лезль внимательно пригляделся к теснящим вампиров гномам и, к немалому своему изумлению, увидел среди них эльфийку, из спины которой немым укором ему торчало зелёное оперение его стрелы.
Подстреленная девушка бессильно рухнула на руки седобородого гнома. В падении её немного развернуло, и Лезль смог частично рассмотреть её лицо. Увиденное лишь подтвердило чудовищную догадку — он только что собственноручно подстрелил свою любимую, ту самую из приоткрытого Мортис воспоминания, чей образ до сей минуты был скрыт пеленой забвения. Но теперь сдерживающая память плотина рухнула, и ошеломлённого Лезля накрыло цунами воспоминаний.
За считанные мгновения вся предыдущая его жизнь промелькнула перед глазами. Под занавес Лезль вспомнил, как убаюканный мечтами о скорой счастливой совместной жизни с обожаемой Ризкой влетел на своём верном Грылафе под зловещую чёрную тучу, как они с грифоном попытались искать спасения в лесу и как, уже почти скрывшись от бушующего ненастья на подвернувшейся лесной полянке, в итоге угодили под жуткую зелёную молнию.
Эта молния переиначила его светлую сущность, сперва выбив из тела гордый эльфийский дух и вскоре вернув в изуродованное тело вывернутую наизнанку, равнодушную ко всему сущему душу тёмного эльфа. Мортис получила в его лице очередного преданного и исполнительного раба — действительно преданного, ведь даже теперь, когда перед ним открылась чудовищная правда его порабощения, он продолжал восхищаться своей госпожой, сумевшей так ловко подстроить ему ловушку.
Но вид любимой с торчащим из груди кровавым наконечником его стрелы, корчащейся в смертельной агонии на руках неизвестного гнома, пробил сковавший душу лёд равнодушия. Не думая больше о вампирах, тёмный эльф швырнул на пол лук, безоружным выскочил из своего укрытия и со всех ног понёсся к умирающей эльфийке.
Удерживающий её гном потянулся было за валяющимся в ногах скорострелом, но девушка что-то горячо зашептала ему на ухо, и седобородый, подняв всё же с пола своё грозное оружие, не стал стрелять.
Подбежав к любимой, тёмный бесцеремонно отпихнул гнома и заключил Ризидиэль в объятия.
— Но-но! Ты, образина! Прочь от неё свои паршивые хваталки! — оскорбился гном, вскинув скорострел. — А то сейчас живо от меня схлопочешь!
Но его уже никто не слушал. Два любящих сердца наконец снова были рядом. Глаза светлого и тёмного эльфов встретились, и остальной мир вокруг на какое-то время перестал для них существовать.
Верный данному эльфийке слову гном сдержался и не выстрелил, но и скорострела не опустил, продолжая держать опасного тёмного эльфа на прицеле.
— Я… я… я не хотел, — давясь рыданиями, первым простонал Лезль. — Я… я не знал… Я даже забыл… о тебе… Ризка… Мне нет прощения!..
— Это не важно, — откликнулась любимая и провела маленькой нежной ладошкой по его изуродованной язвами и шрамами щеке. — Меня предупреждали, что так будет. Я знала, на что шла. И ни о чём теперь не жалею. Глупенький, ведь это же счастье увидеть тебя хотя бы перед смертью. И я счастлива.
Слова давались умирающей эльфийке с трудом, из уголков рта сочились струйки крови, она тяжело и натужно дышала, при каждом выдохе на губах надувался и лопался кровавый пузырь, но, игнорируя жуткую боль, она продолжала улыбаться.
— Да ты взгляни на меня, я же стал чудовищем! — в отчаянии простонал тёмный эльф. — Как ты можешь жертвовать своей бесценной жизнью ради встречи с таким уродом?! Признайся, ведь тебе противно прикасаться к моим гноящимся язвам.
— Твой светлый образ хранится глубоко в моём сердце, — прошептала умирающая эльфийка. — Я вижу его сквозь все эти внешние уродства. Для меня в тебе нет ничего противного.
Лезль не нашёл подходящих слов в ответ. Он молча смотрел в глаза своей умирающей надежде, и из его глаз катились невозможные для тёмного эльфа слёзы.
Меж тем лишённые поддержки своего удачливого стрелка вампиры не долго продержались против не уступающих в ратном умении, но превосходящих числом мастеров топора. Гномы, памятуя о поразительной живучести клыкастых вампиров, изрубили их тела на десятки частей и сложили в кучу. По приказу Кагнерика повелитель волков оторвался от раненого Белуна и магическим огнешаром запалил это зловещее сооружение.
Расправившись с вампирами, гномы присоединились к сторожащему влюблённых эльфов Орту.
— Это ещё что за образина рядом с Ризидиэль?! — потребовал от арбалетчика объяснений Быстрый Топор.
— Осмелюсь доложить, старший, что эта образина и есть тот самый тёмный эльф, стрелы которого вчерашней ночью вынудили нас бежать с поля боя после схватки с зомби, — обстоятельно отрапортовал Узкий Глаз.
— Так что же ты не шлёпнул гада! — возмутился Тверд Камнекол. — Гляньте, он же и её пристрелил своей треклятой стрелой! Орт, тролль тебя задери, чего ты выжидаешь?!
— Из-за неё. — Арбалетчик кивнул на несчастную эльфийку, из последних сил улыбающуюся отвратительному уроду, неуклюже поддерживающему её хрупкое, невесомое тело своими изломанными, перепачканными землей и стёртыми в кровь ручищами. — Она упросила позволить ей поговорить с тёмным эльфом. Я дал слово.
— А вот я слова не давал, — объявил Горн Гранитный Кулак, вскидывая свой топор. — Сейчас я этого тёмного на фарш…
— Не тронь, — резким окриком остановил порыв воина сам Кагнерик. — Твой собрат дал слово — имей уважение к сединам Орта.
— Так они же даже не говорят, а просто пялятся друг на друга, — пожал плечами Горн, нехотя убирая топор обратно в заплечный чехол.
— Они прощаются по своим эльфийским обычаям, из уважения к Ризидиэль не станем им мешать, — объявил старший.
— Ох уж эти ваши благородные штучки, — покачал головой незаметно подошедший к группе гномов Фулгаод. — А по-моему, нужно немедленно кончить тёмного…
— А по-моему, твоё место возле раненого Белуна, — оборвал чародея Кагнерик.
— Я обработал его рану целебными мазями, перевязал её чистыми бинтами и навёл на него восстанавливающие силы сонные чары. С Белуном всё будет в порядке, можешь не волноваться, — обстоятельно доложил Серый Зверь и спокойно продолжил: — Сейчас меня гораздо больше волнует этот тёмный эльф. Его…
— Скажи лучше, ей помочь сможешь? — вновь перебил предводитель отряда.
— Нет, — покачал головой чародей. — Стрела пробила ей сердце. Она до сих пор жива потому лишь, что древко стрелы закупорило дыры в сердце. И теперь оно бьётся, насаженное на эдакую деревянную ось. Но если попытаться извлечь стрелу, нанесённые ей пробоины откроются, сердце лопнет, и она мгновенно умрёт. А так она ещё протянет какое-то время, пока не захлебнётся скопившейся в лёгких кровью.
— Тогда тем более не стоит их разлучать, — подхватил Кагнерик. — Вспомни, Ризидиэль спасла тебе жизнь. Так не мешай ей уйти из жизни спокойной и счастливой.
— Не нужно меня выставлять бессердечным чудовищем, — фыркнул Фулгаод. — Я лишь высказываю своё мнение в интересах нашего общего дела. Нутром чую, старший, неспроста здесь этот тёмный эльф. И если мы немедля его не порешим, потом можем горько об этом пожалеть.
— Кто ещё так считает? — оглянулся на нахмурившихся воинов Быстрый Топор.
— Прости, старший, но я тоже за немедленную смерть, — первым глухо пробормотал неуёмный Горн.
— Я тоже, — поддержал напарника Тверд.
— Я храню верность данному слову, — в свою очередь отозвался Орт.
— Трое против одного, решение совета гномов очевидно, — ухмыльнулся довольный чародей. — Но последнее слово, конечно, за тобой, старший.
— Моё мнение вам известно, — тяжело вздохнул Кагнерик. — Но, разумеется, я прислуш…
Протяжный мучительный стон, прозвучавший в тиши подземелья особенно громко, вынудил говорившего шёпотом предводителя гномов замолкнуть на полуслове.
Пробуждение Атена было ужасно. В распахнувшиеся глаза ударил зловещий багровый свет от расплесканной по потолку горящей лавы, принеся с собой тяжкие воспоминания о проигранном демону сражении. Гнетущие мысли подтвердило и плачевное самочувствие.
Многочисленные раны на теле полыхали огнём, голову после увесистого пинка просто разрывало на части. Не в силах держать в себе всю эту чудовищную боль, претендент застонал сквозь до хруста сжатые зубы.
Судя по быстро приближающемуся топоту многочисленных ног, его стон был услышан. Скосившиеся в направлении топота глаза подтвердили догадку — к нему спешили четверо гномов, каким-то чудом оказавшихся вдруг в храмовом склепе. За их спинами он увидел пятого, со скорострелом в руках. На кого было нацелено его грозное, многозарядное оружие, лёжа на полу, разглядеть Атену не удалось.
С повторным стоном Атен попытался, облокотившись на правую руку, приподняться навстречу подбегающим гномам. Но тут же был бесцеремонно отброшен обратно и пригвождён к полу коленом первого подбежавшего бородатого крепыша с внушительным топором в руке.
— Тверд, полегче, эдак ты из него дух вышибешь, — отчитал сурового мастера топора подбежавший следом за ним совсем ещё молодой гном с короткой бородой, в искусно отделанном золотом, серебром и драгоценными каменьями доспехе. — Ну-ка убери ножищу свою — не видишь, человек под ней задыхается. Да не опасен он, не опасен, успокойтесь! — обратился этот явно не простой гном к остальным подбежавшим товарищам. — Взгляните на него. Бедолага весь в крови. Серый Зверь, давай-ка займись раненым. С тёмным разберёмся позже — он у Орта на прицеле, никуда не денется.
— Да лежи ты, не дёргайся, — вновь пихнул на пол попытавшегося приподняться на локте Атена странный безусый и безбородый гном в серой волчьей шубе, надетой прямо на голое тело.
— Ота ф есь ись? — кое-как прохрипел едва живой претендент. На самом деле он попытался спросить: «Откуда вы здесь взялись?» — но получившуюся абракадабру, разумеется, никто не разобрал.
— Гномы, не стойте без дела, помогите мне стащить с него доспехи, — игнорируя человека, обратился к спутникам необычный гном.
Но на его призыв никто не откликнулся.
— Делайте, — после непродолжительной паузы подтвердил команду гном в богатом доспехе.
И его распоряжение было выполнено охотно и без промедления.
Две пары сильных рук взялись за дело. Подступившись к лежащему человеку слева и справа, они быстро и ловко обшарили Атена с ног до головы, по ходу обыска без подсказок хозяина самостоятельно отыскали и расстегнули все потайные крючки и ремешки, удерживавшие доспех на теле. После чего буквально вытряхнули человека, как рака, из железного панциря.
— Ого, славно бедолаге досталось, — присвистнул безбородый гном. — Боюсь, мне тут и за час не управиться, — доложил он своему предводителю.
— Всё равно лечи, — решительно приказал главный гном. — Не можем же мы его здесь в таком состоянии бросить.
— Как скажешь, — равнодушно пожал плечами безбородый целитель. — Начну, пожалуй, с головы. Парнишка порывается говорить, но в нынешнем состоянии речь даётся ему с трудом. Сейчас исправим.
Две небольшие сухие и тёплые ладошки опустились на лоб и затылок едва живого человека, маленький чародей зашептал формулу заклинания, и Атен тут же почувствовал, как чудовищная головная боль начинает постепенно стихать.
Через несколько секунд оздоровительного сеанса Атен почувствовал себя способным членораздельно повторить свой первоначальный вопрос.
— Как вы здесь оказались? — спросил он.
— Мы шли по следу демонов, с которыми у нас свои счёты, — стал объяснять предводитель гномов. — Их след привёл нас в ваш Храм.
— Вы их уничтожили, — обрадовался Атен.
— К сожалению, только одного, — развёл руками собеседник. — Другой успел скрыться.
— А вампиры, что с ними? — продолжил допрос претендент.
— Их мы извели, — не без гордости объявил глава гномов. — И ещё захватили в плен их пособника — тёмного эльфа.
— Вы знаете, как они проникли в наш склеп?
— Нет, когда мы ворвались сюда, они здесь уже были…
— Эй, гномы, живо оружие на землю и три шага от нашего Атена! — громыхнул совсем рядом приказ мастера Грапуса Чёрного Орла.
Сосредоточенные на разговоре предводителя с раненым рыцарем гномы только теперь заметили шесть грозных фигур в сверкающих позолотой доспехах и великолепных золотых плащах, каким-то образом сумевших нейтрализовать сигнальный маячок Фулгаода, незаметно спуститься в подземный склеп через раскуроченную дверь, подкрасться к ним и взять их в кольцо.
Прекрасно понимая, что против шестёрки паладинов в их Серебряном Храме его гномам не выстоять и минуты, предводитель гномов первым аккуратно положил на каменный пол склепа свой топор. Остальные гномы безропотно последовали примеру своего старшего. Последним отодвинул в сторону свой посох сидящий на коленях перед раненым повелитель волков.
Глава 18
Тайна Серебряного Храма
Лезль жадно вглядывался в белое, как воск, лицо любимой, в огромные медленно угасающие зелёные эльфийские глаза и буквально физически ощущал, как жизнь покидает её хрупкое тело.
Теперь при каждом выдохе изо рта девушки вылетали брызги крови, подбородок, горло и платье на груди девушки были безобразно ею залиты, но тёмный эльф заставлял себя не замечать этого ужаса. Кровью любимой уже насквозь пропитался и рукав его куртки, в который почти упиралось кровавое острие смертельной стрелы, но, опасаясь потревожить Ризидиэль, он не менял руку и продолжал держать девушку в одном и том же положении.
Любимая умирала, и несмотря на все её заверения, что она не считает его виноватым и даже счастлива такому исходу, Лезль считал себя её убийцей, и эта мысль калёным железом выжигала его проклятую душу.
Читать бесплатно другие книги:
