Возраст любви Стил Даниэла
— …Чем о собственной жене, — мрачно закончил Джек. — Что вовсе не делает ему чести. Ну, что касается бизнеса, то волноваться ему, я думаю, нечего. Хвалить своих детей в общемто не принято, но я знаю — у Пола есть талант, и когданибудь он будет большим человеком в киноиндустрии. В отличие от своего отца, который снял всего с дюжину посредственных лент. Нет, правда, паршивые были фильмы! Хуже их могут быть только ленты, в которых я сыграл сам… — Джек ухмыльнулся. — Говоря откровенно, заниматься женскими платьями и аксессуарами мне нравится намного больше.
— Помоему, насчет фильмов ты явно поскромничал, — рассмеялась Аманда. — В одном ты прав: с торговлей у тебя получается гораздо лучше. У тебя просто замечательный салон, Джек. Теперь, когда мне чтонибудь понадобится, я пойду только к тебе. Обещаю.
Ей действительно понравилось в салоне, но еще больше Аманде понравился сам Джек. Он оказался вовсе не таким уж разнузданным развратником, каким она его считала. Напротив, он произвел на нее впечатление человека умного, образованного и весьма интересного, с которым приятно и легко общаться. Заболтавшись с ним, Аманда даже не заметила, как пролетел вечер, а сейчас была уже глубокая ночь, но ей попрежнему не хотелось расставаться с Джеком.
Когда они выходили из ресторана, он пообещал ей серьезно поговорить с Полом и заставить его показаться врачу.
— Я думаю, ему это не очень понравится, — сказал Джек, — но я попробую настоять. В конце концов, каким бы великим продюсером ни был мой Пол, он обязан уважать отца.
— Я была бы тебе очень признательна, Джек, — ответила Аманда. — Меня очень это волнует.
— Я поговорю с Полом в самое ближайшее время и непременно дам тебе знать, чем все кончилось, — пообещал Джек, открывая перед ней дверцу машины. — Только представь себе — если мы сейчас все сделаем правильно, то уже через год мы станем бабушкой и дедом. После Рождества мне исполнится шестьдесят — это в некотором роде примечательная дата, и мне хотелось бы отметить ее рождением еще одного внука. Для человека такого склада, как я, это важно. Если у Пола никто не появится, моя репутация будет погублеа…
Аманде очень понравилось, как он это сказал, хотя прежде она не удержалась бы и непременно прошлась насчет его «репутации». Сейчас же Аманда просто рассмеялась, и Джек улыбнулся в ответ, но сразу стал серьезным. Сев в машину, он снова начал рассказывать Аманде о Дорианне и о том, как много она для него значила.
— Вот почему с тех пор я стараюсь избегать глубоких привязанностей и серьезных отношений, — печально заключил он. — Смерть Дори причинила мне слишком много боли, и я не хочу — да что там, не хочу, панически боюсь повторения. Привязаться к комулибо всем сердцем, всей душой значило бы для меня сделать расставание мучительным и болезненным, а так… Когда женщина уходит из моей жизни, я просто говорю ей «до свидания» и стараюсь поскорее забыть. Может быть, это дурно, но я считаю, что лучше выглядеть в глазах общества плейбоем, чем оплакивать ушедшую любовь до конца своих дней. Второго такого случая мне уже не пережить. Вот почему единственные люди, которые мне понастоящему дороги, — это Пол и Джулия…
— Может быть, с тех пор в твоей жизни просто не было достойной женщины, — задумчиво сказала Аманда, вспоминая Мэттью. Ей трудно было представить, что после него она сможет полюбить когото другого. Так она и сказала Джеку.
— У тебя несколько иная ситуация, — рассудительно сказал он. — Вы были женаты много лет. Ты официально была замужем и никогда не разбрасывалась, как делал это я. Меня же интересовало только удовольствие, и больше ничего. Знаешь, — добавил Джек неожиданно, — мне кажется, что ты еще можешь найти себе когото, с кем тебе будет хорошо и спокойно. Тебе нужно только немного успокоиться и оглядеться. Ты еще не привыкла к этому миру, но, мне кажется, он тебе понравится.
Джек думал, что Аманда рассердится, но она только грустно улыбнулась и слегка покачала головой.
— Я в этом сомневаюсь, — ответила она честно. — Во всяком случае, мне очень трудно представить себе, как это я буду снова встречаться с мужчинами… с мужчиной. Ты прав, мы с Мэттом прожили в браке двадцать шесть лет, и я думаю, что начинать все сначала мне уже поздно. Да и невозможно, наверное… Романтические увлечения, вздохи, свидания под луной — все это в прошлом.
— Мне не хотелось бы тебя поучать, — возразил Джек, — но поверь мне: жизнь такая штука, что никогда не знаешь, что с тобой будет завтра и с кем ты можешь встретиться за ближайшим поворотом. Знать наперед, что тебя ждет, разумеется, нельзя. Это может быть и новый драгоценный дар, и очередной пинок в зад… Одно совершенно точно: что бы это ни было, это обязательно будет не то, чего ты ждешь.
Аманда улыбнулась и кивнула. Она была вполне согласна с ним. Не то чтобы она на чтото надеялась — просто в словах Джека были логика и здравый смысл.
— Скажи, — неожиданно спросила она, — какой была мать Пола?
Аманда видела ее всего один раз в жизни — на свадьбе Пола и Джен, но это было так давно, что она уже почти не помнила ее лица, к тому же знакомство было слишком кратким, чтобы она успела разобраться в характере этой женщины. Единственное, что ей запомнилось, были роскошные золотистокаштановые волосы.
— Барбара? — Джек удивленно приподнял брови. — О, она была настоящей стервой. Откровенно говоря, то, что я так сильно охладел к самому институту брака, — целиком ее заслуга. Впрочем, если бы ты поговорила с ней, она, без сомнения, сказала бы то же самое обо мне. Правда, насколько мне известно, Барбара всетаки вышла замуж во второй раз. К счастью, я уже почти не помню нашей с ней семейной жизни — она ушла от меня девятнадцать лет тому назад. На будущий год я собираюсь отметить двадцатилетие своей свободной жизни.
Аманда весело рассмеялась:
— Джек Уотсон, вы просто несносны! Я уверена, что, как только вам подвернется подходящая женщина, вы тотчас же на ней женитесь. Все дело в том, что вам просто не хватает времени, чтобы ее найти. Вы слишком заняты своими подающими надежды актрисками и знаменитыми манекенщицами.
— Да что вы такое говорите, миссис Аманда? — Джек принял оскорбленный вид, но Аманду ему провести не удалось.
— Я читаю газеты, Джек, — сказала она негромко, и Джек талантливо сыграл смущение.
— Может быть, ты и права, — сказал он игриво. — Но если я встречу мисс или миссис Совершенство, я поднимусь на крышу самого высокого здания и прыгну вниз. Одного урока мне достаточно…
— Обжегшись на молоке, дуешь на воду? — прищурилась она.
— Да нет, я говорю серьезно, — сказал Джек. — Я просто не смогу, я знаю.
— Жизнь такая штука, что никогда не знаешь, с кем ты можешь встретиться за ближайшим поворотом, — ехидно процитировала Аманда его же слова и слегка потрепала его по руке. — Ладно, Джек, не обижайся. Я очень хорошо тебя понимаю, потому что сама чувствую то же самое, хотя и по другой причине. Впрочем, сейчас меня не это заботит, — добавила она с негромким вздохом, когда лимузин затормозил перед дверями ее дома. — Спасибо, Джек, я прекрасно провела время, — проговорила Аманда, прощаясь с ним на крыльце. — Все было просто чудесно! Кроме того, я рада, что мы сумели поговорить о детях…
В ответ Джек улыбнулся и кивнул.
— Я обязательно побеседую с Полом и позвоню тебе, чтобы ты тоже знала, к чему мы пришли, — пообещал он.
Аманда еще раз поблагодарила его и, войдя в прихожую, заперла за собой дверь. Включая свет, она услышала, как отъехал лимузин, и снова подумала о том, как же она заблуждалась насчет Джека. Он, конечно, был изрядным волокитой и не скрывал этого, но теперь Аманда знала, что его душевные качества вовсе не исчерпываются страстью к женскому полу. В его голосе, глазах, манере вести себя было чтото от юноши, который старается скрыть свои истинные чувства за показной бравадой, и Аманда несколько раз ловила себя на мысли, что он ей глубоко симпатичен. Ей даже захотелось обнять его, но…
Тут она почувствовала, как в голове у нее зазвонил тревожный звоночек. Мужчины, подобные Джеку, опасны, напомнила она себе, опасны даже для пятидесятилетних вдов.
И тем не менее Аманда была совершенно уверена, что с его стороны ей ничего не грозит. Джек произвел на нее впечатление достаточно разумного человека, к тому же у него хватало женщин и без нее. Единственное, что объединяло их, была забота о счастье детей, но Аманде казалось, что это не самая подходящая почва для того, чтобы на ней взросло романтическое увлечение.
Но она ошибалась. Возвращаясь на Родеодрайв, чтобы проверить, все ли в порядке в салоне, Джек думал только о ней. Стоило ему прикрыть глаза, и Аманда словно наяву вставала перед его мысленным взором. И Джека влекло к ней с невероятной силой.
Глава 4
После вечеринки прошло несколько дней, но Джен не заезжала и не звонила. И когда наконец раздался звонок, Аманда сразу подумала, что это, наверное, дочь, но это был Джек. Он приглашал ее к себе в салон, чтобы вместе пообедать и поговорить. У него были какието новости насчет Пола, и Аманда без колебаний приняла его приглашение. Она ни минуты не сомневалась, что единственной причиной, по которой Джек приглашает ее к себе, была забота о детях. По дороге она волновалась только о том, что новости, которые Джек собирался сообщить ей, могут быть плохими.
Джек встретил Аманду у дверей салона и сразу же провел наверх, в конференцзал. Там, на накрытом белоснежной скатертью столе, был сервирован обед.
Они ели салат из омаров, устрицы, икру и пили шампанское. Это был очень изысканный ленч, и Аманда призналась себе, что уже давно так вкусно не ела.
— Ты так обедаешь каждый день? — шутливо спросила она, но Джек вполне серьезно ответил, что только в особенных случаях — когда ему хочется произвести на когото благоприятное впечатление. — Тогда считай, что ты своего добился, — сказала Аманда, осторожно промокая губы салфеткой. — Я уже не помню, когда в последний раз ела омаров. Обычно я питаюсь йогуртом, который Джен покупает мне упаковками.
— Что ж, похоже, йогуртовая диета себя оправдывает. У тебя просто замечательная фигура, Аманда.
От этих его слов она невольно вспыхнула и поспешила перевести рзговор на детей. Джек рассказал ей, что на днях обедал с Полом и попытался деликатно, насколько это было возможно, поговорить с ним на эту щекотливую тему. Он начал с того, что поинтересовался у сына, «не намечаются ли в перспективе внуки», и если нет — то почему. («Ничего себе — деликатно!» — подумала про себя Аманда.) Как показалось Джеку, Пол говорил с ним достаточно откровенно, но то, что он рассказал отцу, почти ничего не добавило к тому, что Аманда уже знала. Свое нежелание сходить к врачу и провериться Пол никак не объяснял, но Джеку путем осторожных расспросов удалось выяснить, что он считает этот шаг унижающим его достоинство. По мнению Пола, обращение к врачу ставило под вопрос саму его мужественность, однако после долгого разговора с Джеком он все же согласился «чтонибудь предпринять», хотя и продолжал держаться мнения, что ему это «совершенно не нужно». Самым же главным результатом беседы отца с сыном было то, что Пол обещал сразу после рождественских каникул сходить с Джен к ее врачу.
— Итак, — заметил Джек, лукаво улыбаясь, — мы свое дело сделали. Думаю, что первый этап операции «Внук» можно считать успешно завершенным. Ну а что будет дальше — посмотрим.
Услышав эти обнадеживающие новости, Аманда заметно приободрилась. Но еще больше ее обрадовал тот факт, что Джек не только не забыл об их разговоре, но и исполнил свое обещание так быстро. Откинувшись на спинку стула, она широко улыбнулась и сказала:
— Ты молодец, Джек, просто молодец! Я не верю своим ушам! Бедняжка Джен почти целый год уламывала Пола пойти с ней, но он никак не соглашался, а ты решил этот вопрос за один раз. Не иначе, у тебя есть какойто секрет!
— Просто Пол меня боится, — откликнулся Джек. — Я пригрозил, что, если он не пойдет к врачу, я лишу его наследства.
И он тоже улыбнулся, притворяясь, будто не видит в этом ничего особенного. На самом деле благодарность Аманды была ему приятна.
— Нет, Джек, серьезно, ты просто не представляешь, как я тебе признательна. Джен так хочется ребенка! Она, бедняжка, совсем извелась.
— Как ты думаешь, — неожиданно спросил Джек, — что будет, если по какойлибо причине она так и не сможет забеременеть?
Его лицо сделалось серьезным, и Аманда тоже нахмурилась. Со слов дочери она знала, что Пол категорически против усыновления, и это тревожило ее. Для Джен, во всяком случае, дело могло кончиться серьезной моральной травмой.
— Я думаю, — ответила она, — что об этом пока рано беспокоиться. Пусть врач сначала посмотрит их обоих. Если у них действительно есть какието серьезные проблемы, то в крайнем случае они всегда могут обратиться за разрешением об усыновлении. Но я сомневаюсь, что до этого дойдет. Вопервых, насколько мне известно, в наши дни бесплодие успешно лечится. Я мало что понимаю во всех этих новейших методах, которые используют в клиниках, но мне кажется, что врачи сумеют помочь Джен. Ну а вовторых, они оба просто должны быть здоровыми, коль скоро никаких наследственных причин для бесплодия ни у Джен, ни у Пола, насколько мне известно, нет… — Тут она с улыбкой кивнула Джеку. — Им нужно просто быть терпеливее и побольше стараться.
— Да, мир здорово переменился с тех пор, как я был подростком, — проговорил Джек, улыбаясь. — В мое время девчонки залетали буквально от ветра. Стоило только поцеловаться с ней на заднем сиденье отцовского автомобиля, и — хлоп! — готово… Она беременна, а ты по уши в дерьме. Сейчас же у меня складывается такое впечатление, что каждая вторая женщина лечится от бесплодия, а дети из пробирок появляются на свет гораздо чаще, чем те, которых зачали и выносили естественным путем. Пожалуй, скоро дойдет до того, что детей начнут выращивать в пробирке, и тогда женщины смогут вообще обойтись без мужчин. Согласись, в таких условиях поневоле начнешь дорожить каждым свиданием.
Слушая его, Аманда не сдержала смеха, хотя и понимала, что в том, что он говорит, смешного мало. Она в свое время очень хотела сына, но так и не смогла забеременеть в третий раз, хотя, будучи замужем за Мэттом, почти не предохранялась. Теперь ей оставалось только надеяться, что Джен и Полу повезет и они окажутся способны произвести на свет сына или дочь.
— В общем, если я услышу чтонибудь новенькое, я тебе сообщу, — пообещал Джек. — И ты тоже держи меня в курсе, ладно?
Аманда кивнула, и Джек предложил ей посмотреть магазин. Прогуливаясь по торговому залу, Аманда неожиданно захотела примерить коечто из вещей, и Джек оставил ее, предварительно пригласив двух своих лучших продавщиц, чтобы они помогли ей.
Ровно через два часа Аманда снова поднялась к нему в кабинет, чтобы поблагодарить за внимание.
— Ну как, тебе понравилось? — спросил Джек, вставая ей навстречу. Впрочем, по лицу ее было видно, что Аманда вполне довольна собой и всем миром.
— Очень, Джек, — призналась она. — Я набралась мужества и сделала целую кучу замечательных приобретений. Кстати, твои пляжные гарнитуры просто великолепны! Я купила себе целых три комплекта разных цветов. Теперь остается только дождаться лета. Откровенно говоря, ничего подобного я давно не видела.
Кроме купальников, Аманда купила себе семь ночных рубашек из тончайшего полотна, новое платье из шелкового трикотажа и вечернюю сумочку из черной крокодиловой кожи.
— В общем, я скупала все, что только попадалось мне на глаза, — закончила она несколько смущенно. — И, как ни стыдно мне в этом признаться, получила огромное удовольствие. Я даже не знала, что это может быть так интересно!
Ее лицо было таким живым и таким красивым, что Джек невольно залюбовался ею. «Как здорово, — подумал он про себя, — что мне удалось вытащить ее на обед!»
— Как ты относишься к тайской кухне? — спросил он неожиданно.
— Неужели ты торгуешь и продуктами? Как это я пропустила твою гастрономическую секцию! Судя по тому, что я видела в галантерейном отделе, в твоем гастрономе должны быть нектар и амброзия!
Она слегка поддразнивала его, но Джек и не думал обижаться. Аманда выглядела такой счастливой, такой беззаботной и юной, что у него сладко защемило сердце.
— И нектар, и амброзия, и немного тайской кухни, — рассмеялся Джек. — Я обязательно устрою тебе небольшую экскурсию в этот рай чревоугодников и гурманов. К сожалению, этот отдел находится в другом здании, так что, если ты не имеешь ничего против, я отвезу тебя туда прямо сейчас.
— Какой же ты плутишка, Джек Уотсон! — Аманда озорно погрозила ему пальцем. — Я знаю — ты хочешь похитить меня, чтобы потребовать выкуп.
— Неплохая идея! Как это она не пришла мне в голову первому?! — притворно огорчился Джек. — Впрочем, поправить дело еще не поздно. Итак, есть у меня шанс умыкнуть красавицу или нет?
— Сейчас? — переспросила Аманда, поглядев на золотые наручные часики. Времени было уже половина шестого, но в канун Рождества все магазины работали допоздна, и салон Джека не был исключением. — Ты уже накормил меня обедом, Джек, так что требовать с тебя еще и ужин было бы просто непорядочно. Давай лучше сделаем вот как: ты приедешь сегодня ко мне, а я чтонибудь приготовлю. Конечно, это будет не тайская кухня, но — уверяю тебя — у меня в холодильнике есть не только йогурт. Ты заставил Пола пойти с Джен к врачу, и за это я должна накормить тебя как следует.
— Спасибо, я приеду в семь, — немедленно согласился Джек. — Не рано? Я мог бы помочь тебе в меру сил…
— В самый раз, — ответила Аманда. На самом деле она рассчитывала, что к семи успеет справиться со всем сама.
И Аманда ушла. Джек немного подумал, потом придвинул к себе телефон и, сославшись на простуду, отменил свидание, которое сам назначил на сегодняшний вечер недели две тому назад.
Но женщина, которой он звонил, только посмеялась над ним. Ей, в общемто, было все равно, приедет Джек или нет, просто она знала его гораздо лучше, чем он мог предположить.
— Как ее зовут, твою простуду? — спросила она, не в силах справиться с соблазном немного поддеть его.
— Почему ты решила, что тут замешана какаято женщина?
— Потому что ты не гомосексуалист и потому что у тебя, наверное, не бло простуды с тех пор, как ты ходил в школу. Да и голос у тебя довольно бодрый… Ладно, Джек, кто бы она ни была, желаю удачи.
С этими словами она повесила трубку, и Джек почувствовал, что благодарен ей, хотя и знал, что замена ему будет найдена в течение ближайших двух часов.
К особняку Аманды он приехал ровно в семь, прихватив с собой на всякий случай бутылку дорогого красного вина. Аманда сама открыла ему. На ней были мягкие серые слаксы и светлоголубой джемпер с высоким воротом, поверх которого она надела нитку крупного жемчуга. Если бы не фартук, она была бы похожа на юную принцессу на каникулах.
— Как ты чудесно выглядишь, — заметил он, входя в прихожую. — Очень уютно, совсем подомашнему.
Аманда рассмеялась:
— Неудивительно, ведь я двадцать шесть лет была домашней хозяйкой.
— Я почемуто никогда не думал о тебе в этом качестве, — признался Джек, идя вслед за ней на кухню. Бутылку вина он вручил Аманде, и она приняла ее с радостью. Вино действительно было из самых лучших.
— Думаю, что нет. Для тебя я была мегерой… — Аманда улыбнулась, повернувшись к нему, и Джек слегка покраснел.
— Нет, просто… просто для меня ты всегда была кинозвездой. Я никак не могу забыть, кем ты была прежде. Ты и сейчас выглядишь почти так же… Мысленно я всегда называю тебя Амандой Роббинс и почти никогда — Амандой Кингстон.
— Мэтт терпеть не мог мою прежнюю фамилию и все, что было с ней связано, — просто ответила она. — Об этом многие знали…
— Именно поэтому ты так и не вернулась в кино?
— Вероятно, да. Думаю, что Мэтт не позволил бы мне этого ни при каких условиях. Перед тем как пожениться, мы с ним много говорили об этом. Я пробыла звездой не очень долго, и я была молода… Должно быть, поэтому была готова оставить карьеру в кино ради чегото большего, лучшего… ради человека, которого любила, и ради семьи.
— И… ты была счастлива? Или, наоборот, разочаровалась? — спросил он, пристально глядя на нее.
— Мне нравилось быть с Мэттом и возиться с детьми, — уклончиво ответила Аманда. — Ну, во всяком случае, жаловаться было бы грешно.
Она на мгновение задумалась, и лицо ее стало строгим и печальным.
— Мне до сих пор трудно поверить, что все кончилось, Джек. Все произошло так быстро и так внезапно. Только утром он взял свою теннисную ракетку, полотенце, сумку и пошел на корт, а уже через два часа мне позвонили и сказали… Уже скоро год, как он умер, но я никак не могу с этим смириться.
— Быть может, это прозвучит банально, но к смерти трудно привыкнуть. К тому же он, видимо, совсем не страдал. Эта мысль должна тебя утешить в какойто степени.
— Да, он совсем не мучился, зато страдали мы. Я оказалась совершенно не готова к… Это было как гром с ясного неба. Он казался мне совсем молодым. Мы даже никогда не говорили о том, что будет, если один из нас умрет раньше. У нас не было времени ни подумать об этом, ни поговорить. Мы… — Голос ее дрогнул, и она поспешно отвернулась, стараясь спрятать от него выступившие на глазах слезы.
В следующее мгновение она почувствовала на своих плечах теплые руки Джека.
— Не надо, пожалуйста… — прошептал он. — Я знаю, я все знаю. У меня с Дори было так же. Она разбилась на машине, когда ехала ко мне. Лобовое столкновение… Должно быть, она даже не поняла, что ее ударило. Зато я знал… Я чувствовал себя так, словно этот проклятый грузовик проехался по мне всеми своими колесами, и еще долго, очень долго я хотел, чтобы так и было на самом деле. Я жалел, что не погиб вместо нее, вместе с ней. Это чувство вины… О, мне часто казалось, что я не выдержу — так тяжел был этот груз.
— Да, я тоже чувствую себя виноватой, — проговорила Аманда, поворачиваясь к нему.
У Джека были добрые темнокарие глаза и теплый, сочувственный взгляд, от которого ей сразу стало легче. Волосы у него были светлокаштановыми, и в них коегде виднелась седина. Он был чертовски хорош собой, но его красота почемуто больше не казалась ей опасной.
— В последний год, — сказала она, — я часто думала о том, как несправедливо обошлась со мной судьба. Я тоже хотела умереть вместо Мэтта, но теперь я рада, что этого не случилось. Я как будто очнулась и вспомнила, что у меня есть дети, которые меня любят и которых я люблю, да и жизнь, которая казалась мне такой жестокой, оказывается, полна маленькими радостями, которые могут сделать тебя почти счастливой. Надо только уметь радоваться им, и тогда все изменится как по волшебству. Для меня все и изменилось…
Джек серьезно кивнул в ответ и, сняв с вешалки один из ее фартуков, повязал его поверх своих черных джинсов и серого свитера.
— О'кей, мадам, хватит на сегодня о высоких материях. Что у нас на ужин? Я умею пользоваться электромясорубкой, грилем и кофеваркой, так что располагайте мной, как вам будет угодно. Или вы предпочли бы, чтобы я тихонечко напивался в уголке и не путался под ногами?
С ним было так хорошо и легко, что Аманда не выдержала и рассмеялась.
— Я предпочла бы, чтобы ты сел и отдохнул, — сказала она. — Все уже почти готово.
С этими словами она налила ему бокал вина и включила духовку. Через полчаса у них уже был готов отличный ужин, состоящий из салата, бифштексов и печеного картофеля. Чтобы не ходить лишний раз на кухню, они решили устроиться тут же, за кухонным столом, и незаметно для себя проговорили почти два часа подряд. Потом Аманда пригласила Джека в гостиную, чтобы показать семейные фотографии, и Джек вынужден был признать, что Аманда с Мэттом были очень красивой и представительной парой. Правда, перед объективом мистер Кингстон держался неестественно прямо, словно штык проглотил, зато Аманда была просто очаровательна. Впрочем, чего же еще было ожидать от кинозвезды?
— И ты, и твои девочки — просто красавицы, — заметил он, и Аманда кивнула.
— Твои дети тоже удались на славу, — ответила она комплиментом на комплимент, и Джек рассмеялся.
— Здесь, в ЛосАнджелесе, просто не бывает некрасивых людей. У меня сложилось впечатление, что мэрия ведет специальную селекционную работу и выселяет всех, кто не соответствует стандарту, в другие города или в другие штаты. А может, их под покровом темноты нелегально вывозят за границу. Сначала их собирают в одном месте, потом быстренько грузят на суда или самолеты и — пуф! — Джек помахал рукой в воздухе. — Нет больше некрасивых! Вот почему лосанджелесцы — это особая порода людей.
Ему нравилось шутить с ней, время от времени слегка поддразнивая, и, глядя на него, Аманда поняла, почему он пользуется таким успехом у женщин.
— Скажи, ты не устал от всего этого? — спросила она напрямик, когда они пересели на диван. Аманда чувствовала, что теперь, когда они определенно стали друзьями, она может спрашивать его о чем угодно. — Я имею в виду — от женщин, — пояснила она. — Мне кажется, что это очень нелегко с эмоциональной точки зрения. Ведь каждый раз, когда ты встречаешься с новым человеком, тебе приходится к нему приспосабливаться, притираться. Я, например, не могу представить себя на твоем месте, а ведь я совсем не нелюдима и не склонна к уединению. Начинать все сначала, задавать одни и те же вопросы, вести банальные разговоры — все это…
— Стоп, стоп, стоп!.. — Джек поднял руки и выставил перед собой ладони, словно защищаясь. — Этак ты развеешь по ветру всю мою жизненную философию! Возможно, мой способ существования выглядит со стороны достаточно неприглядно, но он гарантирует меня от слишком глубоких чувств и слишком серьезных привязанностей. Я не хочу, чтобы история с Дори повторилась и чтобы мне снова было больно. Кто может бросить в меня за это камень?
— Ну, я бы на твоем месте предпочла, может быть, читать книги или смотреть телевизор. — Аманда смущенно рассмеялась. Ей было очень неловко оттого, что она снова затронула его больное место, и она стремилась вернуть разговор в более легкое русло.
— Смотреть телевизор?! — Джек расхохотался. — Знаешь, наверное, в этом и заключается главное различие между мужчинами и женщинами. До сих пор, если бы меня заставили выбирать между чтением, телевизором и женщинами, я, несомнено, предпочел бы последних. Но ты заставила меня серьезно задуматься, так что, возможно, уже завтра я куплю себе новый телевизор.
— Ты безнадежен, Джек! — воскликнула Аманда, впрочем, без особенной досады. Ей очень импонировала его манера даже о самых серьезных вещах говорить со своеобразным мягким юмором, благодаря которому любая проблема, любое препятствие переставали выглядеть устрашающими и непреодолимыми.
— Так оно и есть — я совершенно безнадежен и неисправим, только вот не знаю, недостаток это или достоинство. Когдато это качество помогало мне очаровывать женщин, но сейчас, как мне кажется, оно начинает мне мешать. Впрочем, все это пустяки, так что, если не возражаешь, давай не будем на этом особенно задерживаться, ладно?
Аманда не возражала, и они заговорили о другом — о своих родителях, о детских мечтах и юношеских желаниях, о начале взрослой профессиональной жизни и карьеры. В конце концов разговор снова вернулся к детям, и Аманда посетовала, что отношения между Джен и Луизой оставляют желать много лучшего. Джек искренне ей посочувствовал и даже попытался дать какойто совет. Совет был дельным, но Джек опоздал с ним лет на двадцать, и он сам это понял. В подобных делах у него не было опыта, ведь Пол и Джулия всегда неплохо ладили.
Потом они пили кофе и снова разговаривали, и вечер пролетел совершенно незаметно. Когда Джек ушел, на часах было начало первого ночи, но уже в девять утра он позвонил ей, чтобы поблагодарить за чудесный ужин. Аманда еще спала и не сразу поняла, кто это.
— Алло, Аманда, я тебя разбудил? — удивленно спросил Джек, почувствовав, что она не очень внятно отвечает на его вопросы. Сам он был «жаворонком» и всю жизнь вставал очень рано. Аманда обычно тоже не испытывала никаких трудностей, если ей нужно было встать спозаранок, — просто вчера она долго не ложилась: когда Джек ушел, она пыталась читать, а потом, уже погасив свет, долго думала о нем.
— Ннет, совсем нет!.. — ответила она и, не удержавшись, сладко зевнула. — Я почти уже встала.
Она посмотрела на часы и ужаснулась — на десять у нее был назначен визит к дантисту. Если бы Джек не разбудил ее, она наверняка бы проспала.
— Помоему, ты врешь, — заметил он, и по его голосу Аманда поняла, что Джек улыбается. — Ты сладко спала, а я тебя разбудил. Вот они, преимущества, которые дает человеку богатство! Ято уже давно на рабочем месте…
Сегодня Джек приехал в салон в половине восьмого, так как ему надо было позвонить в Европу, разница во времени с которой составляла девять часов. Но все это время он думал об Аманде и в конце концов, поддавшись внезапному импульсу, набрал ее номер. Теперь же Джек неожиданно почувствовал себя неуверенно.
— Как насчет того, чтобы поужинать вместе сегодня вечером? — спросил он без всяких предисловий.
Аманда ответила не сразу. В первое мгновение ей даже показалось, что она не расслышала его слов или не так их поняла.
— Сегодня вечером? — переспросила она наконец. На сегодняшний вечер у нее не было запланировано никаких важных дел. Правда, завтра утром ей предстояло идти на рождественский прием в мэрию, но завтра — это не сегодня.
— А ты… не боишься, что я тебе скоро надоем? — спросила она.
— Не думаю, чтобы это было возможно, — быстро ответил он. — К тому же нам надо наверстывать упущенное, не так ли?
— Что ты имеешь в виду?.. — Аманда откинулась на подушку и сладко потянулась, с удовольствием вспоминая его спортивную, подтянутую фигуру и правильные, мужественные черты.
— Я имею в виду твою жизнь и мою. За все время, что наши дети женаты, мы встречались от силы пятьшесть раз и никогда не общались накоротке. Это серьезное упущение, которое нужно исправить как можно скорее. Вчера мы сделали хороший задел, но ведь это только начало. А иначе я буду считать, что упустил в жизни чтото важное, честное слово!
— Ах вот как ты это делаешь! — улыбнулась Аманда. — Капелька лести, ложечка раскаяния и море личного обаяния. «Жизнь прошла впустую»… Мне бы такое и в голову не пришло… — Она немного подумала. — Ладно, Джек, если ты так ставишь вопрос, то мне придется протянуть тебе руку помощи. Куда бы ты хотел пойти? В «Плющ»? Мне там очень понравилось.
— Как насчет того, чтобы поужинать в «Л'Оранжери»? — предложил Джек. — На мой взгляд, там еще лучше, так что, если ты ничего не имеешь против, я заеду за тобой в половине восьмого.
— Конечно, я не имею ничего против. Приезжай, я буду готова.
Она сказала это спокойно и приветливо, но, опуская трубку на рычаги, Аманда почувствовала, как ее охватывает паника. Сев на кровати, она спустила ноги на пол и огляделась. Это ее дом, ее спальня, а вот — ее кровать, которую она на протяжении двадцати шести лет делила с любимым мужем. С чего это ей вздумалось кокетничать с Джеком Уотсоном? Уж не сошла ли она с ума?.. Или, может быть, она просто дура?
Аманда потянулась к телефону, чтобы перезвонить ему и отменить встречу. Ей ответила Глэдди, она сказала, что Джек только что уехал на переговоры. Разумеется, Аманда могла попросить секретаршу передать Джеку ее извинения и отказ, однако это показалось ей невежливым. Поэтому она лишь сказала, что перезвонит позднее.
В начале первого Джек сам перезвонил ей. Голос у него был встревоженный.
— Глэдди сказала мне, что ты звонила… — начал он. — Чтонибудь случилось? Ты не заболела?
От этих вопросов Аманда почувствовала себя еще более неуютно. Можно было подумать, что ему действительно не все равно.
— Да нет, я в порядке, — ответила она, слегка запинаясь. — Я просто подумала… О, Джек, я просто не знаю! Наверное, я просто глупая, но… В общем, мне не хотелось бы, чтобы обо мне говорили. В конце концов, я замужняя женщина… То есть продолжаю чувствовать себя таковой, и мне очень не по себе. Я не понимаю, что за игру мы затеяли и чем все это кончится. Я никак не могу заставить себя снять с пальца обручальное кольцо, а сама ужинаю с тобой чуть ли не каждый вечер. И вообще, Джек… — Она замолчала, чувствуя себя опустошенной, выжатой, растерянной. От того, что она выговорилась, ей нисколько не полегчало. Подсознательно Аманда ждала и надеялась, что он успокоит ее и даст какойнибудь совет.
— Я тоже не знаю, чем все это кончится и куда это нас приведет, — спокойно ответил Джек, хотя никакого спокойствия он на самом деле не чувствовал. — Если хочешь, я куплю себе обручальное кольцо и начну его носить. Тогда по крайней мере мы будем в одинаковом положении. Люди будут думать, что каждый из нас изменяет своей половине, и осуждать нас обоих. Но это так, глупая шутка… Я знаю только одно, Аманда: мне хочется видеть тебя, разговаривать с тобой, просто сидеть рядом. Такого со мной не было уже очень давно, может быть — никогда. Больше того: после того как я лучше узнал тебя, жизнь, которую я вел на протяжении последних двадцати лет, стала казаться мне пустой, идиотской шуткой вроде тех, которые печатаются на последней странице «Плейбоя». Теперь мне стыдно, что я был таким, каким был, и я хочу скорее исправиться. И не просто исправиться — я должен стать таким человеком, чтобы ты гордилась мною и не стеснялась показаться на людях в моем обществе. Что касается меня, то я ужасно горжусь тем, что меня видят рядом с тобой. Ты, наверное, не поверишь, но это… поднимает меня в моих собственных глазах.
— Но я еще не готова к тому, чтобы заводить роман с кем бы то ни было, — возразила Аманда. — И не хочу даже пробовать, во всяком случае — пока. Прошел всего год с тех пор, как я потеряла Мэтта. Он слишком много для меня значил, чтобы я могла так легкомысленно отнестись к его памяти. В общем… мне не хотелось бы тебя обидеть, Джек, но нам не следует встречаться так часто. Мне тоже нравится говорить с тобой, и я рада, что после стольких лет наши отношения наконец наладились, но… Что скажешь, Джек? Может быть, нам не стоит встречаться хотя бы сегодня?
В ее голосе звучало такое глубокое беспокойство и смятение, что Джеку захотелось просто обнять ее и прижать к себе. Это был бы самый лучший способ успокоить ее, но, увы, по телефону Джек этого сделать не мог.
— А когда? — спросл он. — Завтра?
— Может быть… — неуверенно произнесла Аманда.
— Тогда какая разница? Что изменится? Или, извини за резкость, до завтра память о Мэтте потускнеет? — спросил он и, когда Аманда ничего не ответила, продолжил мягко, но убедительно: — Не волнуйся, Аманда, все будет в порядке, просто ты еще не привыкла… Ведь мы не делаем ничего такого, чего бы ты могла стыдиться. Мы просто отдыхаем, разговариваем о наших детях — в этом нет ничего предосудительного. Возможно, наши отношения никогда не пойдут дальше этого…
Ему пришлось сделать над собой усилие, чтобы выговорить эти последние слова, но Джек прекрасно понимал, что только так он может успокоить Аманду. Кроме того, он прекрасно понимал, что в данном случае все будет зависеть не столько от него, сколько от Аманды, от ее решения, и он ужасно боялся напугать ее неосторожным словом или слишком поспешным шагом. Еще страшнее была мысль о том, что он может потерять ее, потерять навсегда еще до того, как завоюет ее расположение. Дружба Аманды значила для него так много, что Джек готов был на очень большие жертвы, лишь бы не быть отвергнутым. Он отчаянно искал, что бы еще сказать, и неожиданно его осенило.
— Может быть, — предложил он, — нам лучше пойти не в «Л'Оранжери», а в какоенибудь другое, не столь людное местечко?
В самом деле, «Л'Оранжери» был самым известным рестораном в городе, и там они наверняка встретили бы когото из его или ее знакомых.
— Как насчет какогонибудь маленького бистро или кафе?
Аманда как будто даже обрадовалась.
— Это предложение нравится мне гораздо больше, — сказала она, не скрывая своего облегчения. — И… извини меня, ладно? Я знаю, что вела себя не очень умно, но, надеюсь, ты простишь меня. Для меня все это очень неожиданно. Еще совсем недавно я и подумать не могла о том, что мы с тобой когданибудь станем друзьями, да еще так быстро. В общем, ты понимаешь… — Она нервно рассмеялась, и Джек поспешил успокоить ее.
— Решено: едем в пиццерию, — сказал он твердо. — Я знаю одно приличное, но довольно малолюдное местечко. Если хочешь, можешь появиться там даже в джинсах.
— Договорились. До вечера, Джек.
Когда в четверть восьмого он заехал за ней, то оказалось, что Аманда поймала его на слове. Она действительно надела узкие светлые джинсы, которые превосходно сидели на ее безупречной фигуре. Белая шелковая блузка и розовая кофта из пушистой ангорской шерсти делали Аманду похожей на девушку. Она выглядела совершенно сногсшибательно, и Джеку очень хотелось сказать ей об этом, но он попрежнему боялся смутить или напугать ее.
Джек повез ее в Синьегу и остановил машину перед крошечным ресторанчиком, где Аманда никогда не бывала и о существовании которого даже не подозревала. Джек, напротив, был здесь уже несколько раз и очень хвалил здешнюю кухню.
Войдя в зал, Аманда огляделась по сторонам и вдруг схватила его за руку.
— Пойдем отсюда! Скорее!.. — прошептала она в ужасе и потащила Джека обратно к выходу.
— Что случилось? — забеспокоился Джек.
Аманда вела себя так, словно вдруг увидела в зале собственного мужа, да еще с другой женщиной, хотя это, разумеется, было совершенно невозможно. В ресторане вообще никого не было, кроме молодой пары, сидевшей в самом дальнем углу, но Аманда уже выскочила за дверь, и ему пришлось последовать за ней.
— Что случилось? Кого ты там увидела? — спросил он удивленно.
— О, Джек! — Аманда прижала руку к сердцу, которое, казалось, готово было выскочить из груди. — Неужели ты не узнал их? Это же моя дочь Луиза и ее муж Джерри.
— О боже!.. — Джек сразу успокоился. — Ну и что здесь такого? Разве мы не можем поужинать вдвоем? Помоему, не будет ничего страшного, если мы сейчас вернемся в зал, поздороваемся с Луизой и сядем за отдельный столик. В конце концов, мы оба вполне одеты…
Он пытался обратить все в шутку, но у Аманды сделалось такое лицо, словно она каждую секунду готова была обратиться в бегство, а Джеку совсем этого не хотелось. Поэтому он взял ее под руку и усадил в свою машину, где они оба были в безопасности.
— Так ты думаешь, нам стоит поискать другое место? — спросил он, усаживаясь на водительское сиденье.
— Пожалуй, да. — Аманда виновато потупилась. — Если Луиза увидит нас вместе, она… этого не поймет.
— Но ведь она взрослая замужняя женщина. Кроме того, неужели твои дочери хотят, чтобы их мать оставалась одна? В конце концов, я не какойнибудь жиголо с бульвара — я свекор Джен и как мужчина совершенно безопасен для тебя.
При этом у него на лице появилось кроткое, ангельскиневинное выражение, и Аманда рассмеялась.
— Это тыто безопасен? Ну уж нет!.. И вам, мистер, это отлично известно. Что касается моих детей, Джек, то они считают тебя плейбоем, волокитой, донжуаном — кем угодно, только не невинной овечкой.
— …Развратником, бабником, чичисбеем, — продолжил Джек. — Мило, ничего не скажешь. А ято надеялся, что по крайней мере Джен… Впрочем, теперь это уже неважно. Я действительно был таким, так что обижаться не на что. Честно говоря, я даже опустил пару эпитетов из соображений приличия, но главное не в этом. Главное, что я вовсе не безнадежен, я могу исправиться! Разве это не считается?
— Нет. Во всяком случае — не сегодня. — Аманда нервно повела плечами. — Знаешь, Джек, я, пожалуй, лучше поеду домой.
— У меня есть предложение получше, — поспешно сказал Джек. — Едем к «Джо Ракете»?
Аманда фыркнула. Так назывался безалкогольный бар, куда любили ходить подростки и студенты, потому что там подавали дешевые молочные коктейли и гамбургеры. Она и сама частенько захаживала туда лет тридцать назад.
— Хорошо, — согласилась она. — Там по крайней мере нам нечего опасаться знакомых.
В «Ракете» они сели у стойки и заказали по порции жареного картофеля и по молочному коктейлю. К тому моменту, когда Джек заказал кофе, Аманда настолько успокоилась, что смогла даже посмеяться над своей трусостью.
— Слушай, я не очень глупо выглядела, когда выскочила оттуда как ошпаренная? — спросила она, вспоминая инцидент в ресторане.
Она действительно выглядела как подросток, который, совершив faux pas{Faux pas (фр.) — оплошность, ложный шаг. (Здесь и далее — прим. пер.)}, бежит прочь из боязни, что его поймают, но Джек находил это очаровательным, а отнюдь не глупым.
— Ты выглядела как замужняя женщина, которая пришла на свидание к любовнику и вдруг наткнулась на мужа, — сказал он.
— Примерно так я себя и чувствовала, — созналась Аманда и вздохнула. Потом она подняла глаза и посмотрела прямо на него. — Нет, Джек, я, наверное, так и не смогу победить себя. Честно… И мне кажется, будет лучше, если ты вернешься к своим… поклонницам. По крайней мере, с ними ты будешь чувствовать себя свободно.
— Нет уж, позволь мне самому решать, что для меня лучше, — ответил он уверенно и вдруг, совершенно неожиданно для Аманды, спросил, как она планирует провести Рождество.
— Ну, я не знаю… — растерялась Аманда. — В cочельник ко мне, наверное, приедут дочери с мужьями, привезут внуков. Во всяком случае, так всегда было. А в само Рождество мы все поедем в гости к Луизе. А что ты будешь делать? Как ты обычно встречаешь Рождество?
— Обычно я встречаю Рождество в постели. Один… — поспешно добавил он, заметив, как поползли вверх брови Аманды. — Дада, я просто сплю и, наверное, даже храплю. Для нас, торговцев и мелких лавочников, Рождество всегда оборачивается сущим кошмаром. В канун Рождества магазины работают до полуночи, чтобы все лентяи, лежебоки и прочие мужьярастяпы успели купить подарки, несмотря ни на что. Нет, правда, можно подумать, что мужская половина населения дружно теряет календари гдето в середине декабря и спохватывается только двадцать четвертого, часов этак после шести. Самый большой наплыв покупателей бывает у нас в cочельник около девяти вечера. — Джек закатил глаза в притворном ужасе. — Ох уж мне это Рождество! Накануне я обычно выхожу в вечернюю смену, а потом двое суток отсыпаюсь. Впрочем, я не о том. Я, собственно, хотел узнать, не согласишься ли ты сетать со мной в Колорадо или Вермонт, чтобы покататься на лыжах? Разумеется, мы будем жить в отдельных номерах, и все такое…
Аманда покачала головой:
— Не думаю, что это будет возможно. В Колорадо и Вермонте отдыхают зимой много моих знакомых. Что, если ктото увидит меня… нас? Ведь еще не прошло и года с тех пор, как…
— Когда исполнится год? — поинтересовался Джек. Он действительно не помнил.
— Четвертого января, — негромко ответила Аманда. — Кроме того, я не умею кататься на лыжах.
— Я просто подумал, что немного свежего воздуха и перемена обстановки тебе не повредят, — пояснил Джек. — Не хочешь кататься на лыжах, можно съездить на озеро Тахо или прошвырнуться во Фриско.
— Может, когданибудь… — ответила она с сомнением, и Джек кивнул. Он чувствовал, что чуть было не перегнул палку. Аманда действительно была еще не готова.
— Ладно, не думай об этом, — сказал он великодушно. С его стороны это была большая жертва. — Потом так потом. Может, тогда ты просто заглянешь ко мне в салон? Я всю неделю буду на работе, так что приходи в любое время — я угощу тебя настоящей русской икрой; мы получили большую партию специально к Рождеству.
В ответ Аманда улыбнулась и кивнула. Несмотря на его скандальную репутацию, Джек ей нравился, хотя она старалась об этом не думать. Со своей стороны он, похоже, отлично понимал ее чувства и старался сделать все, чтобы Аманда чувствовала себя как можно естественнее в его обществе. «В мире с собой и с людьми», — сказал он както, и Аманде казалось, что она понемногу начинает успокаиваться. Боль, которую причинила ей ее потеря, никуда не делась, она была тут, рядом, но Аманда научилась жить с нею, и все это благодаря ему.
Да, в его лице она открыла для себя поистине неисчерпаемый источник человеческого тепла, заботы, участия, и это открытие застало ее врасплох. Она даже растерялась и не знала, как ей держать себя с Джеком. Порой простую благодарность Аманда принимала за какието иные, более сложные чувства и в страхе отшатывалась, но уже в следующее мгновение ей становилось ясно, что она ошиблась, и тогда, в приливе раскаяния забывая о благоразумии и элементарной осторожности, Аманда снова возвращалась к нему.
Но, пожалуй, больше всего ее поражало его жизнелюбие, неутомимая энергия и умение шутить в любых обстоятельствах. Джек был на два года старше ее Мэтта, а казалось, что на двадцать лет моложе. Когда Джек был с ней, он буквально лучился счастьем, и Аманда вынуждена была признаться себе, что и ей приятно видеть его, разговаривать с ним.
Когда Джек вез ее из «Ракеты» домой, Аманда нашла в себе мужество и поделилась с ним этими своими мыслями. В ответ Джек признался, что когдато он тоже считал ее суровой, чопорной, даже слегка угрюмой женщиной и был немало удивлен, когда оказалось, что за внешней надменной холодностью скрывается добрая и нежная душа, способная к самым глубоким переживаниям и потому — чувствительная и ранимая. Должно быть, заключил он серьезно, именно этим можно объяснить, что в нем постоянно возникает подсознательное желание помогать и защищать ее.
— Скажи, смог бы ты быть моим другом, просто другом? — напрямик спросила Аманда. — По крайней мере сейчас. Я не знаю, что будет с нами дальше, и не хочу загадывать, — добавила она. — Я только чувствую, что пока не готова к тому, чтобы устанавливать с кем бы то ни было близкие отношения. Возможно, этого вообще не произойдет. Никогда.
— Я и не требую от тебя немедленного решения, — серьезно ответил Джек, и Аманда сразу успокоилась. Ощущение неловкости и вины оставило ее, и она почувствовала себя настолько спокойно, что отважилась пригласить его в дом. Они пили мятный чай на кухне, а потом Джек затопил в кабинете камин, и они долго сидели у огня и вели неспешный разговор о многих вещах, которые казались им важными.
Он уехал от нее в два часа ночи, и Аманда, проводив Джека, снова спросила себя, как она могла не заметить, что прошло так много времени. Когда они были вдвоем, часы словно превращались в минуты и секунды.
На следующий день с утра Джек был занят в магазине, а Аманда хлопотала по дому, готовясь к Рождеству. Приходящая прислуга убрала все комнаты и установила заранее купленную елку, но украсить ее у Аманды не дошли руки. Только вечером она достала с антресолей коробки с украшениями и электрическими гирляндами, но тут позвонил Джек.
— Хотел бы я знать, чем ты занимаешься? — спросил он, и, хотя голос его звучал достаточно непринужденно, Аманда сразу поняла, что он бодрится. Джек провел на рабочем месте не меньше двенадцати часов, наверное, и смертельно устал.
— Украшаю елку, — ответила она печально.
Аманда только что поставила на стереопроигрыватель свою любимую пластинку. Это были «Времена года» Чайковского в исполнении Лондонского симфонического оркестра, но знакомая музыка, которая всегда настраивала ее на лирический лад, сейчас напоминала ей только о том, что это ее первое Рождество без Мэтта и что она уже год вдова.
— Если хочешь, я мог бы заглянуть к тебе ненадолго, — предложил Джек. — Я уеду из магазина примерно через полчаса и по дороге могу заглянуть к тебе. Мне хотелось бы повидаться с тобой.
— Я думаю, это не самая лучшая идея, — честно сказала Аманда. Сегодня она определенно была не готова видеть Джека, все ее мысли были заняты воспоминаниями о муже. Поэтому Аманда позволила себе только немного поболтать с Джеком по телефону и вскоре с облегчением повесила трубку.
Что касалось Джека, то ему этот разговор не принес никакого облегчения. Напротив, он почувствовал себя бесконечно одиноким, заброшенным и никому не нужным. Джек всерьез сомневался, сможет ли Аманда когданибудь забыть своего Мэтта. Даже не забыть, а хотя бы просто перестать жить с оглядкой на то, что он мог бы сказать или подумать. Увы, стены, которыми она отгородилась от всех и вся, попрежнему оставались целы и невредимы, и Аманда пока не собиралась пускать посторонних в сокровенный сад своего сердца.
Правда, за недолгое время их близкого общения она несколько раз забывалась, и тогда Джеку открывалась чистая, любящая душа Аманды, но стоило ему только протянуть к ней руки, и створки ее раковины снова плотно смыкались. Она попрежнему боялась его, и в моменты отчаяния Джек начинал думать, что ничего не изменится и что они навсегда останутся даже не близкими друзьями, а просто знакомыми.
По пути домой Джек притормозил возле особняка Аманды. В окне гостиной, где стояла елка, перемигивались разноцветные огоньки электрогирлянд, но самой Аманды не было видно. Даже ее силуэт ни разу не промелькнул за стеклом, и он, вздохнув, поехал дальше.
А Аманда в это время сидела, запершись в спальне, и горько плакала. Ей казалось, что она влюбляется в Джека, и это пугало Аманду. Она не хотела этой любви! Она не хотела предать Мэтта, который подарил ей двадцать шесть лет безоблачного, тихого счастья. Уж, наверное, ему бы не понравилось, что меньше чем через год его жена бросилась на шею мужчине, каким бы обаятельным он ни был. Конечно, Мэтт всегда желал ей добра и, наверное, не стал бы возражать, если бы по прошествии некоторого времени Аманда нашла себе спутника жизни, с которым ей было бы спокойно и комфортно, но ведь… Тут Аманда в ужасе прижала к губам мокрую, соленую ладонь. Но ведь она могла запросто оказаться семьсот сорок седьмым номером в списке побед любвеобильного Джека. Тогда она предала бы не только Мэтта, но и себя, не получив взамен ничего.
Нет, решила Аманда, она не должна этого допустить. Хотя бы ради себя.
Добравшись до дома, Джек снова позвонил Аманде, но она не стала брать трубку. Какоето шестое чувство подсказало ей, что это он, а ей не хотелось говорить с ним сейчас. Аманда приняла твердое решение покончить с этой опасной ситуацией, пока она не вылилась во чтонибудь серьезное.
Читать бесплатно другие книги:
