Рефлекс убийцы Обухова Оксана

Кипели страсти. Старший лейтенант Бубенцов на краешке дивана вообще дышать забыл…

Подполковник внезапно понизил голос, склонился над столом и, утыкая вилял в раскрасневшуюся пенсионерку, почти что прошептал:

— Она уйдет, Надежда Прохоровна. Уедет за границу — мать ни за что не поверит, что дочь виновна, деньгами не обидит. И там… Через какое-то… Весьма короткое время… Начнут умирать молодые мужики в ресторанах…

Суворин вновь сел прямо, расправил плечи:

— Вы понимаете, Надежда Прохоровна? Если мы не возьмем ее здесь, сейчас — где-то далеко начнут умирать люди. И брать ее надо с поличным. Психологи предложили нам два варианта ее поведения на следствии. Если мы в чем-то проколемся, дадим возможность адвокатам хоть малейшую возможность для отрицания виновности клиентки — она будет жестко от всего отпираться. Если мы возьмем ее «крепко», «на горячем», с лабораторией… Есть вероятность, что она пойдет в сознанку. Попробует «под дурку» косить. Потребует освидетельствования — девочка умная, небось готовилась, литературку по психиатрии почитывала…

Надежда Прохоровна опустила голову, потеребила край матерчатой рубашки в мелкий сиреневый цветочек…

— Я понимаю, Сережа, Володя, чего вы от меня хотите… — Вскинула глаза на сыщиков. — Вы хотите, чтобы я за Аней в ту квартиру пошла…

— Надежда Прохоровна! — В сердцах Суворин даже из-за стола вскочил. — Я не могу вас ни о чем просить! Права не имею! Ни морального, человеческого, ни служебного. Я могу только рассказать вам, что ожидает нас в дальнейшем, если мы затянем следственные действия.

Надежда Прохоровна напряженно закусила губу, наклонила голову набок, прищурилась…

— Мы продолжим «водить» Махлакову по всей Москве. День, другой, третий, неделю, месяц… Может быть, нам повезет, она не обнаружит слежку и выведет нас на свою лабораторию. — Сергей Михайлович положил руки на край стола, навис над ним; его лицо приблизилось к лицу Надежды Прохоровны. — А если нет? Если она уже уничтожила все препараты, оборудование и собирается залечь на дно на несколько месяцев? Если она собирается ждать — всплывет ли в вашей памяти связка «Шакира-шкура»?.. Сможете ли вы обвинить ее в причастности к убийству в «Мельниково»? Девочка умная, возможно — терпеливая… Смерть в «Мельниково» единственный случай, где она появляется в полный рост, под своим именем. Махлакова, скорее всего, рассчитывала, что отравление в отеле спишут на несчастный случай, на передозировку и невнимательность Разольской… Но все получилось как получилось. Она, Надежда Прохоровна, будет ждать. Или постарается убрать вас побыстрее. Вы — единственный человек, способный вывести на нее следственные органы. В бумагах впервые появится имя Ани Махлаковой.

Надежда Прохоровна снова опустила голову, нашла внизу, с изнанки кофточки, какую-то нитку… пощипывать ее начала…

Прав Суворин. Во всем безоговорочно прав. Сколько милиционеры могут старую бабку от убийцы охранять? Неделю, месяц, год?.. Что, если попадутся Ане на глаза, та следочки до последней крошечки подберет и за границу смоется…

Предъявить-то ей и в самом деле нечего. Отбрешут адвокаты.

И неизвестно, чем еще в этот момент Саша Баранкин занимается… Может, бродит по своей старой «земле», прежние связи с криминалом восстанавливает, снайпера хорошего ищет…

Нет выбора. Как ни крути нитку — нет.

Идти придется. Встречаться с Аней и идти на ту квартиру.

Подполковник — опытный чертяка! — видать, почувствовал решимость, промелькнувшую на бабы-Надином лице, сказал тихонько:

— Если вы дадите согласие, Надежда Прохоровна, мои ребята установят на съемной квартире видео-и аудионаблюдение — ни Махлакова, ни Баранкин там не ночуют, — тогда мы будем наблюдать за каждым вашим шагом. Вероятно, Махлакова попытается вас чем-то угостить. И как только она добавит в чай или воду какое-то вещество, произойдет захват. Нам надо поймать ее с поличным, Надежда Прохоровна. Обязательно — на «горячем» взять, с готовым препаратом.

Пенсионерка выслушала уверенный монолог подполковника, усмехнулась грустно… К окну отвернулась…

— Там, в той квартире, Сережа, дверь железная? — спросила тихо.

— Да, — немного опешил от неожиданного вопроса муровец.

— И щеколда на ней толстая, поди, есть? — уже в лицо подполковника печально усмехалась баба Надя.

— Ну… есть, наверное.

— Так о чем же ты мне сейчас говоришь? — подняла брови пенсионерка Губкина. — Какой «захват с поличным», а?.. Пока твои ребята будут дверь железную ломать, она всю отраву успеет в унитаз выплеснуть!

Надежда Прохоровна так и не поняла — разыгрывал ли маститый оперативник перед ней спектакль «мы браные ребята, мы все продумали, мы все успеем, только соглашайтесь» или на самом деле твердо уверен был… Что вряд ли — парень тертый, опытный, небось не один захват в свой жизни проводил…

Подполковник тяжело опустился на стул, сел к бабе Наде полубоком — лицо чуть-чуть виноватое спрятал, — ответил:

— На захвате будет работать группа спецназа. Опытные ребята. Они за несколько минут неслышно поставит на дверь заряд, выжгут замок… Лукреция ничего не успеет выплеснуть.

— Да? — снова задрала брови вверх Надежда Прохоровна. — А если Саша Баранкин в этот момент будет где-то возле дома в машине сидеть? Если он твоих спецназовцев увидит и сигнал подаст? Как думаешь — успеет Аня за это время отраву выплеснуть и чашечки помыть?.. Я бабушка старая, мне с ней драться несподручно… Отмахнется, как от комара.

Относительно «комара» Надежда Прохоровна преувеличивала. Скромничала. Ее кулак загривок старлея Бубенцова еще как помнит — лет в четырнадцать с батькиной папиросой поймала у беседки, так шваркнула, чуть шея пополам не треснула!

Но в остальном, по сути, права Надежда Прохоровна. Если Махлакова почувствует опасность, миндальничать не станет, в тигрицу превратится — отшвырнет старушку в угол, кости бы потом обратно собрать, под гипс.

Убивать не будет. Это вряд ли. За дверью готовый к штурму спецназ, и оставаться с трупом в запертой квартире не рискнет.

Но все же… Все же… Умыла МУР Надежда Прохоровна. Показала наглядно, как стыдно будет, если задумали старой бабушке голову морочить.

— Ты, Сергей Михалыч, со мной по правде говори, — без укоризны, без рисовки, попросту выложила бывшая крановщица. — Если есть чем пугать — пугай, выдержу. Если есть какие идеи по существу — выкладывай. А эти свои разговоры… «мы все продумали, мы все успеем» заканчивай. Не дурочка шестнадцатилетняя перед тобой.

— Я не лукавлю с вами, Надежда Прохоровна, — на тяжком вздохе проговорил Суворин. — Спецназ можно провести в подъезд скрытно. Договориться с жильцами соседней квартиры, назначить время операции… Это, как мне кажется, возможно. Махлакова не будет дожидаться, пока вы повторно на улице не покажетесь — сразу подойдет… — Сел прямо и также прямо посмотрел в глаза отважной бабушки. — Не думайте, Надежда Прохоровна, что мы не пытались обмозговать каждый поворот операции. Провести ее скрытно в наших же интересах. Нам важно еще и Баранкина найти. Если мы обнаружим его достаточно быстро, у Махлаковой счет на минуты пойдет — кто первый показания давать начнет, кто кого «паровозом» пустит. Понимаете?

— Понимаю, Сережа, — серьезно кивнула бабушка. — До завтра в ту квартиру наведаться успеете?.. Успеете микрофоны и камеры в ней наладить?

— Должны успеть. Обязаны.

Когда Сергей Михайлович прощался с бабой Надей у двери кабинета, то неожиданно взял ее руку и крепко приложился к ней губами.

К морщинистой руке в старческой гречке, крепко, как, наверное, материну руку поцеловал бы.

Часть четвертая

ЖИЗНЬ ПРОЖИТА…

Во дворе, возле мусорных бачков, мальчишки подожгли большую, почти не полысевшую новогоднюю елку. Дворник Талгат махал на них снятыми рукавицами, мальчишки смеялись, бухали хлопушками и осыпали дворника разноцветными конфетти.

Талгат грозил им уже веником.

Поземка тащила по сугробам длинную блестящую ленту «дождя». Серебряные нити сверкали под солнцем совсем живым потоком…

Мороз.

К замершей у кухонного окна Надежде Прохоровне сзади подошел Алеша, шепнул: «Пора». И начал налаживать под воротник ее жакета крошечную горошину микрофона.

Надежда Прохоровна поежилась. Уже привычно поискала глазами мобильный телефон, не нашла — в комнате остался, шепнула:

— Она здесь?

— Да, — почти беззвучно подтвердил Алеша. — Пора, Надежда Прохоровна, все готово.

После разговора в кабинете главврача во взгляде старшего лейтенанта на хорошо знакомую бабушку появилось нечто новое. Немного даже не родное, не привычное. Из кабинета Алеша вышел странно молчаливый, уважительно косился на бабу Надю, а дома, вечером, без просьбы перемыл посуду. Даже Настеньку с работы дожидаться не стал, надел смешной фартук с матрешкой на пузе и тщательно оттер все, включая кастрюли и сковородки.

— …Вы только по сторонам, когда пойдете, не оглядывайтесь, пожалуйста, ладно? Ребята вас «плотно поведут», неожиданностей никаких не будет.

Надежда Прохоровна кивнула. Судя по тону обожаемого воспитанника, она должна была чувствовать себя героиней. Разведчицей, отправившейся в тыл врага, оставившей награды, документы и личное оружие в полковом сейфе…

Но не чувствовала.

Что-то почудилось из военной поры, когда Алеша стоял в дверях квартиры, смотрел, как медленно, придерживаясь за перила, спускается бабушка по полутемной лестнице подъезда… Одна, не поворачивая головы, как и вправду на фронт собралась, боялась прощальным взглядом за порог зацепиться…

Алеша стыдливо оглянулся — не видит никто — и быстро перекрестил бабы-Надину спину.

В булочную по соседству Надежда Прохоровна не пошла. Так было оговорено. Потопала к универсаму на проспекте.

Вокруг носились шумные, все еще «новогодние» дети — воскресный день, в снежки играют. Мамаши тащат за собой санки с детишками, старушки, домохозяйки по делам спешат…

Все как обычно. Привычная московская суета, машины по проспекту как очумелые несутся… Гаишник в перепоясанном ярком тулупе на перекрестке стоит, полосатая палка к рукавице примерзла… На шапке-ушанке, на бровях и воротнике — кучерявые сугробцы инея.

Надежда Прохоровна покосилась на дорожного инспектора и на «зеленый» пошла по «зебре».

В универсаме тепло. Длиннющие очереди к кассам. Надежда Прохоровна остановилась возле «шлагбаума» у торгового зала, сняла варежки, достала из сумки кошелек — всегда его в руках крепко держала, ворон в магазинах не считала на радость карманникам.

В широких стеклянных дверях универсама мелькнула знакомая куртка с меховыми рукавами… Метнулся пышный хвост волос…

Сердце заколотилось, о выпитой загодя успокоительной таблеточке и не вспомнилось! Горло сжалось… Надежда Прохоровна прочистила его тихим покашливанием, приготовилась на всякий случай. Руки, что удивительно, почти не трясутся…

«Подходить к вам в универсаме она не будет, — вспомнились слова подполковника Суворина. — Там камеры видеонаблюдения, потом, когда „бабушка не вернется из магазина, куда отправилась“, их могут проверить в первую очередь. Если Лукреция и решится на встречу в универмаге, то дождется вас на выходе».

Странно, что вообще не утерпела, из машины вышла…

Торопится, значит. Беспокоится, проверяет.

Куртка мелькнула в толпе и исчезла.

Надежда Прохоровна купила пакет молока, кусочек сыра, «Вискас» для котика…

Выйдя на высокое крыльцо супермаркета, спустилась по боковым ступеням, свернула к аптеке.

Так тоже было оговорено. Встреча с Лукрецией должна была произойти не в тихом переулке возле булочной, где оперативникам и машины-то негде приткнуть, не рядом с универсамом, где толчея и на соседей можно наткнуться, а у аптеки. Где тоже тихо, но простора много.

«Ни в коем случае не переходите улицу в неположенных местах, — напутствовал вчера Суворин. — Машину для Махлаковой взял в прокат Баранки, Лукреция может рискнуть — „наехать“ на вас при удобном случае». Не слишком привычный для спокойного, не перегруженного автотранспортом воскресного дня регулировщик в тулупе тоже, видать, из той же оперы был…

Надежда Прохоровна купила в аптеке российского аспирина — привыкла только ему доверять, только он настоящий пот при температуре вышибал. Вышла на крыльцо, ослепла малость от ярчайшего солнца, от снежных бликов… Пошла потихоньку к дому.

— Надежда Прохоровна! — из лихо припарковавшейся у обочины белой машины резво выскочила… убийца. — А я еду, смотрю — вы не вы?.. Какая встреча! Я — Аня Махлакова! Помните, в «Мельниково» познакомились?!

Анна напирала на бабушку ураганом. Уже придерживала за ручку не тяжелую хозяйственную сумку, уже тихонько пятилась к машине.

— Как хорошо, что я вас встретила! Генриетта Константиновна, наша дорогая Бяка, так часто вас вспоминает!

Надежда Прохоровна «подслеповато» щурилась и позволяла себя «сминать» урагану в короткой куртке с меховыми рукавами, невысоких мягких сапожках…

— Поедемте ко мне! Поедемте! — смеясь, тащила бабушку к машине Лукреция. — Бяка будет так рада, если встретит вас у меня! Просто счастлива! Она так часто вас вспоминает, давайте сделаем ей сюрприз!

Лукреция не обращала ни малейшего внимания, что бабушка даже толком с ней не поздоровалась, что не успела сказать — узнала тебя, Анечка, здравствуй…

Она тащила бабушку за сумку к машине. Смеялась, резво перебирала ножками.

Со стороны это, наверное, смотрелось вполне обыкновенно, мирно. Встретила богатенькая взбалмошная девчушка старую соседку, домой зовет чайку попить. Бабушка слегка опешила от такого напора, тихонько упирается…

Эх, знала бы Аня Махлакова, как опасно на строптивую бабушку Губкину давить! Та все решает только сама и в полном соответствии с законами физики на давление отвечает равным по силе противодействием!

Но не тот момент.

Надежда Прохоровна отвечала неадекватно, поддавалась:

— Да куда ж ты, Анечка, меня тащишь?! — упиралась легонечко со смущенной улыбкой.

— Дак к себе! — веселилась застоявшаяся в засаде убийца. — Я тут неподалеку живу. Поедемте! Чаю попьем, поболтаем, Бяка будет так счастлива… Она Арнольду новый костюмчик на заказ сшила, будет рада похвастаться…

Лукреция убалтывала жертву с ловкостью привокзальной цыганки. Заглядывала в глаза, обволакивала жизнерадостными словами — счастье во все стороны так и брызгало!

Артистка…

Такую отпускать нельзя. Мною дел натворить на свободе сможет.

Ловкая.

Анна действовала с таким ошеломляющим напором, что у Надежды Прохоровны, произойди эта встреча совсем «случайно», не возникло бы и мысли отказаться или позвонить домашним по телефону, предупредить, что после магазина решила к новой знакомой в гости наведаться! Послушной овцой баба Надя уселась в машину…

И мысль о телефонном звонке возникла, только когда автомобиль уже свернул во двор большого сталинского дома в тихом квартале.

И Надежда Прохоровна вдруг поняла, что ей интересно — вот Бог свидетель! — просто интересно поглядеть, как вывернется эта девчонка, когда бабушка скажет: «Мне надо соседке позвонить, предупредить кое о чем».

Надежда Прохоровна молча повозилась на сиденье, неловко достала мобильный телефон из кармана пальто…

Лукреция даже ухом не повела. Заруливала на стоянку перед подъездом, улыбалась во весь рот…

Странно. И интересно. Надежда Прохоровна любила достойных соперниц еще со времен Васиного жениховства…

Она поставила мобильный телефон перед подслеповато сощуренными глазами… Серийная убийца — ноль внимания. И, мысленно пробормотав «Прости, Суворин», произвела набор.

Приложила мобильник к уху…

Телефон молчал. Только далекая-далекая мелодия сквозь трескучее потрескивание помех пробивалась.

Надежда Прохоровна отняла телефон от уха, недоуменно посмотрела на дисплей…

— Что-то случилось? — Анна отстегнула ремень безопасности, развернулась к пассажирке…

— Да вот… — пробормотала баба Надя. — Не работает…

— Бывает, — добросердечно усмехнулась отравительница. — «Глючит». Но мы ведь ненадолго — только чаю выпьем, с Бякой встретимся… Вас дома ждут?

— Ждут, конечно, — рассеянно пробормотала бабушка.

Сказать по совести, устраивать полномасштабную проверку Надежда Прохоровна и не собиралась. Хотела просто на реакцию девушки взглянуть, набрать старый номер Софы — та на нового оператора перешла, подешевле, — но разговаривать ни с кем не собиралась. Суворин строго-настрого приказывал: никакой самодеятельности! все в рамках установленного сценария!

Но вот не удержалась.

И зря.

Ноги сделались вдруг такими ватными и непослушными, что Лукреции пришлось помогать бабушке из автомобиля выбираться.

Страх накатил. Мысли заполошно забегали: «Почему же телефон-то не работает?! Аня мне какой-то вирус на него отправила?! Еще сюрпризы приготовила?!»

Выбралась из машины, задрала голову вверх, на окна глянула — может быть, тряхнется ободряюще занавесочка на соседском окне…

Нет, бдят оперативники тихонько. За тюль упрятались, в щелки подглядывают, поскольку никакой машины с народом в салоне поблизости от подъезда не наблюдается. Обычный двор, только детишек нет. Никто не катается с низенькой горки, по дорожкам не гуляют, притопывая валенками по морозцу, бабушки…

«А если она мне не вирус в телефон отправила… а лежит у нее в сумочке прибор, как у Разольской был — все эти… импульсы и волны глушит?! В радиусе пятнадцати метров…

Ой, мамочки родные!!! Так как же я… Так как же меня оперативники в квартире расслышат, если Анька все ихние приборы-камеры заглушит?!»

Страх накатил совсем не шуточной, жаркой волной, Надежда Прохоровна очумело дернула на себя руку, за которую Анна подтаскивала ее к подъезду…

Какие еще сюрпризы приготовила хитрющая девчонка?!

Матерь Божья, сделай так, чтобы Суворин и Дулин хотя бы наполовину такими умными оказались, как эта вот бестия! Две милицейские половинки — как раз одна Лукреция и получится!

По счастью, Анна поняла резкий рывок бабушки по-своему. Глянула пристально, прищурилась:

— Переживаете за что-то? Вам нужно позвонить, кого-то предупредить, что задержитесь?

— Да, — нервно сглотнув, пришла в себя бабушка. — Предупредить…

А вот это уже совсем отходило от сценария. Суворин сейчас, поди, и сам от страха взмок — чудит старушка, всю «игру» ломает…

Но Лукреция, которую не фигли-мигли — МУР! — ловил уже четыре года, оказалась готова к любому повороту.

— Не переживайте, Надежда Прохоровна, — сказала добродушно, — сейчас поднимемся ко мне, позвоните с домашнего телефона… У вас ведь есть домашний телефон?

— Конечно, — отупело кивнула баба Надя.

— Пойдемте.

* * *

В просторном чистеньком подъезде гулко грохотала электродрель за чьей-то дверью. Анна, болтая без умолку, тащила бабушку вперед, на второй этаж…

— Называть Генриетту Бякой стали после того, как маленький Миша Богров говорил: «Тетя бяка, тетя курит», — рассмеялась немного нервно. — Его мама Инна никогда не курила, а вот Генриетта раньше баловалась…

…Звук работающей дрели исчез, как только Аня захлопнула за бабой Надей толстую глухую дверь — железо, обитое дерматином. Надежда Прохоровна оглянулась назад: под дверным замком зловеще притаился толщенный засов.

Аня потянула за ручку, задвинула тугую щеколду…

— Раздевайтесь, Надежда Прохоровна. Сейчас чай пить будем.

Настаивать на телефонном звонке Надежда Прохоровна больше не стала: ловушка захлопнулась. Анна не только заперла замок, но и, вынув большой золотистый ключ из замочной скважины, положила его в задний карман тесных джинсов.

Теперь, если бабушка-гостья начнет ерепениться, огреет чем-нибудь по голове без всяческих отравительных прикрас — и баста. На тумбе возле двери как раз очень удобная металлическая ваза стоит. Очень подходящая под руку — с длинным узким горлышком. (Почему-то на ум пришла граната-бутыль с «коктейлем Молотова»…)

Надежда Прохоровна обтерла сапожки о половичок, семеня, прошла по узкой прихожей до зеркала…

В нем отразилась бабка с очумевшими глазами, в съехавшей набекрень шапке, с полыхающими щеками. Из-под шапки выбивались седенькие кудельки.

«Так не годится. Или операцию завалю, или и вправду железной вазой заработаю без всяческих затей», — подумала Надежда Прохоровна.

Стащила шапку — опасливо косясь на Аню и на вазу, сняла пальто (руки еле с пуговицами справились), предусмотрительно прижав зад к стенке, стащила сапоги…

Еще несколько часов назад Надежда Прохоровна представляла себе все совсем иначе. С самого утра накатило на нее какое-то безразличие — на правое дело иду, молодых людей от отравительницы избавлять. Тут уж нечего о старой шкуре беспокоиться, решила — действуй. Хотя бы на автопилоте.

И действовала. Алеше страха не показала, собрала нервы в кулачок, отстранилась как бы…

Сейчас, после неудачи с телефонным звонком, зубастый страх схватил за горло. Непривычно молчаливой сделал.

Оказывается, дорога тебе твоя старая шкура, Надежда Прохоровна! Не хочется за просто так под удар подставляться, о милицейских наставлениях — «нам важно взять ее после того, как она попытается использовать яд» — чуть не забыла!

А вот Анна Махлакова не забывала ни о чем.

— Телефон на тумбе, звоните, — сказала, указывая пальцем на вполне приличный, даже вычурный, под старину, аппарат.

Сама ушла в комнату (Надежда Прохоровна встала у зеркала так, чтобы гостиная как на ладошке была), достала из кармана мобильный телефон и набрала номер:

— Алло, Генриетта, дорогая! У меня для вас сюрприз!.. Приезжайте скорей, мы вас ждем!.. Когда? Через пятнадцать минут?.. Отлично! Не прощаюсь.

Говоря это, Анна возвращалась обратно в прихожую, недоуменно смотрела на Надежду Прохоровну, мотала подбородком в сторону домашнего телефона, мол, что скромничаете? звоните, звоните!

Положила телефон в сумочку и спросила:

— Передумали?

Надежда Прохоровна быстро шила «старинную» трубку — отступать нельзя, насторожится…

Телефонная трубка не издавала ни звука.

— Не работает, Анечка, — сказала растерянно.

— Не может быть, — нахмурилась девушка. Взяла трубку из бабы-Надиных рук, послушала. — Действительно не работает. Странно… Наверное, опять поломка на линии… — «Подумала» секундочку, треснула себя ладонью в лоб. — Какая же я балда! — Достала из сумочки свой мобильник и протянула его Надежде Прохоровне. — Звоните!

Через десять секунд, уже по этому телефону, мелодичный женский голос сообщил о недостатке средств на счете.

Анна «стыдливо» закусила нижнюю губу:

— Ой… Я деньги положить забыла… Простите… — и тут же вновь заулыбалась. — Но ничего. Через пятнадцать минут приедет Генриетта, позвоните с ее телефона. Годится?

— Годится, Анечка, — улыбнулась баба Надя. — Я подожду.

Становилось ясно, что Лукреция продемонстрировала весь свой арсенал. Все домашние заготовки.

И это почему-то неожиданно успокоило старую сыщицу. «Игра» идет как надо. Ни в чем она ребят не подвела, «сценарий» не запутала, и по голове вазой, вместо яда, не умудрилась заработать.

Когда только что Лукреция выходила в прихожую, продолжая с кем-то беседу по сотовому телефону, Надежда Прохоровна совершенно точно слышала: убийца не изображает разговор, она действительно кому-то сообщает: «Мы на месте, жду».

Потом она положила телефон в сумочку… Надежда Прохоровна еще подумала: «Странно. Зачем убирать телефон в сумку, лежащую в прихожей, если собираешься сидеть в гостиной?.. Не логичнее ли взять его с собой?..»

Но йогом увидела: Айна достала из сумки другой телефон. Взяла его из соседнего отделения. Похожий, но не тот. С недостаточной суммой на счете.

Ай да Лукреция, ой хитра…

Надежда Прохоровна незаметно помотала головой — мол, надеюсь, две милицейские половинки объединятся с довеском — и прошла в большую светлую гостиную.

Страх понемногу отступил: Лукреция действительно разговаривала по телефону, значит, «глушилки» в комнате нет, она только что продемонстрировала это наиболее эффективным способом.

Так что ребята-оперативники продолжают видеть и слышать все, что происходит в квартире.

А разговор, судя по всему, велся с Сашей Баранкиным!

Именно он прибудет вскорости в квартиру, только для соучастника-помощника важен сигнал «мы на месте, жду».

Серийные убийцы, как говорил подполковник, одиночки. Навряд ли у Лукреции есть еще хотя бы один подручный. И этого-то за глаза… Пока, скорее всего.

Эх, знал бы Саша, с кем связался! Такие свидетелей за спиной не оставляют! Следочки подтирают.

Ну ничего, даст Бог, Сергей Михалыч объяснит… Втолкует парню, что чудом еще на белом свете гуляет, не убрала его Лукреция только потому, что пока полезен. Бабушкин труп, например, из квартиры до багажника машины дотащить…

Надежда Прохоровна понадеялась, что эти мысли не отпечатались на лице слишком явственно, спокойно села в предложенное кресло — удобное, кожаное, с деревянными подлокотниками… Огляделась — уютно.

Небось специально такую квартирку подбирали — богатую. На стенах картины, несколько фотографий Анны и родных, хорошая посуда в мебельной стенке из натурального резного дерева. Шторы приятные. Подушечки на диване и креслах.

— Вам удобно, Надежда Прохоровна? — Махлакова продолжала болтать не умолкая. Расслабляла бабушку какими-то историями. — Эта квартирка мое холостяцкое жилье. — Хихикнула. — Никогда не думала, что так рано замуж выйду. Почти не пригодилась.

Врала уверенно. «Смущенно» прибрала с трубы отопления какое-то, «недосушенное» кружевное бельишко, в выдвижной ящик засунула…

Изображала — я тут живу, здесь все мое. Вон поглядите — белье выстиранное сушится, фотографии на каждой тумбе, на стене…

— Давайте-ка я напою вас чаем, Надежда Прохоровна. Не будем дожидаться Бяку, застрянет еще в пробке…

Надежда Прохоровна, разумеется, кивнула — за этим «чаем», по сути, и пришла. Сама же думала над тем, как незаметно дать сигнал оперативникам, что вскорости приедет Александр — не попадитесь ему на глаза! не торопитесь!

Может быть, Анна пойдет на кухню заваривать свой «чай», и тогда момент представится?.. Ведь достаточно просто громко сказать: «Ждите Сашу, ребята», — микрофоны все передадут.

Или сходить в ванную, руки помыть?..

А если там нет никаких микрофонов… Да и, скорее всего, нет…

Ох, догадались бы ребята, кому Лукреция звонила!!

— Надежда Прохоровна, пойдемте со мной на кухню? — воткнулся в мысли голос Анны.

— Зачем? — уходить из-под обзора камер было страшновато.

— Пойдемте, пойдемте…

Лукреция почему-то не захотела оставлять гостью одну в комнате. Потащила за собой к плите…

«Может быть, переживает, что я по-простому в шкаф залезу, а там полки пустые, не жилые? — шагая за девушкой на кухню, гадала Надежда Прохоровна. — Или что-то еще придумала девчонка?..»

Анна «колдовала» над чаем. Привередливо выбирая, показала бабе Наде несколько коробочек и баночек с сухой заваркой — предложила составить сбор по своему вкусу, о запахах рассказала…

Надежда Прохоровна понюхала одну раскрытую коробочку, другую… Пахнет замечательно, незнакомо… И неожиданно поняла. Замерла с раскрытой жестяной банкой в руках.

Лукреция позвала ее на кухню, потому что наслаждается своей «игрой»! Ей доставляет удовольствие собственное хитроумие: она сейчас, на глазах жертвы, по ее выбору, приготовит ядовитое зелье. Со смаком впитывает каждую минуту: заглядывает приговоренной бабушке в глаза, ищет в них что-то особенное…

Может быть, отражение ангела смерти? Намек предчувствия?.. Знак судьбы?

Она окатывала гостю таким вниманием, как будто ждала ее в этой квартире два года и наконец-то дождалась…

От этого жадного, ищущего внимания Надежду Прохоровну аж озноб пробрал. Ноги задрожали.

Как можно вырасти такой… откуда они берутся?!

Ведь в школу, как все, ходила. И есть друзья, подруги. Мама хоть ненормальная, но не убийца, дом — полная чаша.

Откуда?!

Это — болезнь? Извращенная психика садиста?

…Лукреция плавно водила руками над посудой, воды в чайник наливала — священнодействовала. Принюхивалась к иноземным ароматам крошечных чаинок, растирала между пальцами какие-то высохшие лепестки цветов. Надежде Прохоровне показалось — удовольствие на ее лице проступило сродни эротическому…

Жуть какая. Убийца общается со своим орудием. Полуприкрыв глаза, нюхает пальцы, губы подрагивают, наливаются цветом…

Кот Марк Аврелий вот так же над валерианкой балдеет.

Лукреции осталось только упасть на паркет и начать тереться об него ушами!

Тьфу!

Воспоминая о рыжем котике немного согнали с бабы Нади брезгливый ужас. Как будто из тьмы, льющейся из глаз убийцы, на свет вернули.

— Сегодня я приготовлю особенно замечательный чай, — сомнамбулически пророчествовала Лукреция. — Сегодня у меня исключительное настроение… Почти праздничное… — Опомнилась немного, посмотрела на жертву, усмехнулась. — Вы горячий предпочитаете, Надежда Прохоровна? Или чуть-чуть остывший?..

Она уже была совсем Лукрецией. Добродушная резвушка Аня Махлакова куда-то спряталась и появлялась только по мере надобности: улыбнуться бабушке, узнать предпочитаемую температуру чая…

«Наверное, психиатрическое освидетельствование может дать двоякий результат, — с почти незаметным вздохом подумала Надежда Прохоровна. — Жаль. Суворин надеется ее накрепко за жабры взять. Не вывернулась бы…»

Страницы: «« ... 56789101112 »»

Читать бесплатно другие книги:

Алена Озерская возвращалась домой в полной уверенности, что ее ожидает только одиночество, – смерть ...
Кира Самохина, ведущий репортер криминального отдела газеты «Происшествие», понимала, что прошлое ра...
Олимпиада Зимина была успешна и могла написать статью на любую тему, рекламный слоган, аннотацию – ч...
Что может быть увлекательнее поездки на дивное испанское побережье Коста-Брава?! Отправляясь вместе ...
Антона Ринкова, отставного офицера спецслужб, жизнь не раз испытывала на прочность. Он воевал в горя...
Клим Скуратов, майор спецназа, волею случая переносится в магическую реальность, где он – самодержав...