Прятки со счастьем Рейдо Диана
– Да! Нет. Я… я не знаю.
– Но ты ведь училась на художника. Наверняка должны быть какие-то папки, рисунки… Хотя бы наброски, эскизы… Вам ведь давали задания, ты сдавала зачеты…
Она нехотя произнесла:
– Знаешь, большая часть рисунков потерялась при переезде… По крайней мере, мне так кажется. Боюсь, мне нечего показать тебе…
Стивен с недоумением пожал плечами.
Дженна не знала, куда девать взгляд, куда девать руки. Давно она не чувствовала себя так неуютно. По какому праву Стивен устраивает ей допрос? С какой стати он лезет в ее жизнь? Его никто не просил об этом. Более того – никто не приглашал Стивена туда! Он вызывающе ведет себя на занятиях, потом вызывающе ведет себя в кафе, в магазине, будто провоцирует ее на что-то… Пока что у него получается вызывать лишь раздражение! А теперь он напросился к ней на кофе, но вместо ни к чему не обязывающей болтовни она получает влезание в душу.
– Значит, тебе совсем нечего показать мне? Почему он не хочет оставить ее в покое?
– Может, пройдем в гостиную? – вместо ответа предложила Дженна. – Включим видео, посмотрим что-нибудь…
Стивен кивнул. Он взял чашки, направился в комнату. Дженна последовала за ним, неся вазочку с шоколадным печеньем. Стивена она обнаружила раскидывающим с журнального столика листочки, журналы и прочий мусор, благодаря которому некуда было поставить даже блюдце. Наконец он выпрямился:
– Ну вот. Готово.
– Спасибо, – улыбнулась Дженна.
Она защелкала пультом по телевизионным каналам. Стивен наблюдал за ней исподлобья.
– Да что ты так смотришь на меня? – не выдержала она.
– Любуюсь.
Это было сказано так тихо, что Дженне показалось: она ослышалась.
Но переспрашивать она не стала.
Они пили кофе, и Дженна не знала, о чем говорить со Стивеном. Ей казалось, будто разговор не клеится. Стивен же, допив свой кофе, смолотив добрую половину печенья из вазочки, вернулся к зацепившей его теме.
– И все-таки я не понимаю, как такое может быть.
– О чем ты?
– Это же полное равнодушие к своей профессии!
– Равнодушие? – непонимающе переспросила Дженна.
– Мы учимся у тебя, но даже не представляем, как ты рисуешь.
– Это общее мнение всей группы? Или всех студентов нашего колледжа? Или…
– Это только мое мнение. Но, думаю, многим было бы интересно увидеть, как ты рисуешь.
– Лично я думаю, что это не требуется. И руководство наверняка со мной согласится.
– Плох тот солдат, которому никогда не хотелось стать генералом…
– Что? О чем ты?
– Разве тебе никогда не хотелось создать шедевр?
Дженна засмеялась:
– Шедевр… Да кто я такая, чтобы создавать шедевры? Времена Пикассо, Ренуара и Микеланджело давно прошли. А теперь художников развелось слишком много, чтобы можно было как-то выделиться в общей массе.
– Вот, значит, как?
– Уметь рисовать и учить этому людей – еще не значит стремиться создавать шедевры.
Стивен покачал головой:
– Как же ты стеснительна…
– Что? Что за ерунда?! – возмутилась Дженна. – При чем здесь стеснительность?
– Спорю на что угодно: ты не решишься нарисовать меня.
Она задохнулась:
– Обнаженным?!
– Я что, похож на натурщика? – расхохотался Стивен. – И в мыслях не было предлагать тебе рисовать меня обнаженным! Как тебе только в голову такое пришло?
Действительно, как? Может быть, это вылезло из глубин подсознания?
Дженна густо покраснела, когда поняла, что умудрилась ляпнуть… Давно ей не было так стыдно. Почему он все время выводит ее из себя? Это похоже на качели: шквал эмоций, то вниз, то вверх, так что дух захватывает…
– Простой портрет.
– Портрет?
– Карандашный набросок. Ты ведь нередко показываешь нам, как нужно рисовать ту или иную деталь. Сделай свои пояснения более наглядными! Если хочешь, представь, что ты в аудитории.
Дженна округлила глаза. Стивен махнул рукой:
– Я должен был догадаться. Ты никогда не рисовала в аудитории?
– С какой стати? Это не собственная мастерская.
– Ладно. Не важно! Давай проведем эксперимент. Нужны всего лишь карандаши и лист бумаги. У тебя будет столько времени, сколько ты захочешь. Я обещаю сидеть неподвижно.
– А если я не хочу?
– Это будет очень, очень печально…
Дженна решила: это всего лишь один рисунок. На эскиз портрета ей хватит часа. Ну, может, двух… И потом он оставит ее в покое. Прекратит генерировать все эти свои дурацкие идеи.
– Ладно.
Она усадила Стивена на кухне, возле окна. Нашла подложку под бумагу. Карандаш уже готов был коснуться белоснежного листа ватмана.
И тут в голову Дженне пришла забавная мысль. Хорошо Стивену вечно подначивать ее, проявлять себя с непредсказуемой стороны! Она тоже может кое-чем удивить его…
– Сними рубашку!
– Что, мэм?
– Я говорю: снимай рубашку.
– Я не ослышался?
– Боюсь, что нет… – притворно вздохнула Дженна.
– Зачем? С какой стати мне раздеваться?
– Уж не вообразил ли ты, что я собираюсь к тебе пристать?
– Это было бы на тебя не похоже. Такая добродетельная преподавательница…
Дженна вовремя сообразила, что это не что иное, как очередная провокация.
– Я буду рисовать не портрет, а твой торс. Рубашка будет только мешать. Или ты стесняешься? Сам говорил: это просто общение. А это – всего лишь рисунок! Будешь позировать нормально или ты решил зря отнять у меня время? Художнику виднее, что и в каком ракурсе рисовать.
– Сама говорила: никакой ты не художник, а просто преподаватель рисунка.
Дженна демонстративно отложила карандаш.
Стивен потянулся к пуговице на рубашке.
Сеанс рисования получился для Дженны несколько жарким…
У нее то и дело перехватывало дыхание. Стивен Маскем оказался сложен гораздо лучше, чем это можно было себе представить. На коже еще оставались следы летнего загара, она была равномерно золотистой. Дженна не могла понять – это кожа Стивена чуть поблескивает, будто смазанная массажным маслом, или это всего лишь игра ее воображения? Но ее не покидало ощущение, будто она перерисовывает впечатляющую картинку из журнала.
– Долго еще?
– А почему ты разговариваешь? Ты мне мешаешь! Обещал ведь сидеть неподвижно!
– Я не двигал головой.
– Но ты шевелил губами… Я как раз остановилась на деталях лица.
– Больше не буду.
– А больше и не надо. Я не обещала полноценный портрет. Наброска такого качества вполне достаточно.
Стивен тут же вскочил со своего места.
– Покажи.
– Мне не хотелось бы…
Он бесцеремонно выхватил листок с рисунком у Дженны из рук.
– Здорово! – с удивлением воскликнул он, внимательно рассматривая изображение самого себя.
Дженна поняла, что Стивен находится в слишком опасной близости к ней. Он так и не потрудился надеть рубашку… Теперь она ощутимо чувствовала запах его слегка загорелой кожи. Он был чуточку пряным, неуловимым. Лицо Стивена было закрыто листом бумаги. Казалось, он не обращает на саму Дженну ни малейшего внимания.
Он переступил с ноги на ногу. В результате они оказались почти вплотную друг к другу. Дженна почувствовала, что дрожит, как будто она замерзла. И она не знала, чего ей хочется больше – поспешно отстраниться или же прижаться к груди Стивена. Она почувствовала, что не дышит. Она и не понимала, что замерла, будто кролик перед удавом, пока не сделала глубокий вдох.
Стивен отступил на шаг. Улыбнувшись, он протянул Дженне листок.
– Странно, что ты не рисуешь… Неужели у тебя нет вдохновения?
– Нет, – машинально согласилась Дженна, мысли которой в этот момент были заняты совершенно другим.
– Или тебе так надоела учеба, что, перестав учиться, ты окончательно забросила рисование?
– Можно сказать и так…
Стивен огляделся в поисках рубашки, будто только что заметив, что стоит полураздетый.
– Ладно. Не буду больше злоупотреблять твоим гостеприимством. Я, наверное, сильно задержал тебя…
– Наверное, – прошептала Дженна.
– Спасибо за кофе! В следующий раз я буду более внимательным.
– В смысле?
– Обязательно куплю каких-нибудь пирожных. Ну к кофе, – пояснил он. – Или мороженое.
Дженна хотела спросить: «Ты считаешь, что у нас будет следующая встреча?» Но почему-то передумала.
Собравшись уходить, Стивен все не брался за дверную ручку. У него был такой вид, словно он что-то забыл и теперь вспоминает, что бы это могло быть. Он посмотрел на Дженну долгим взглядом.
– Дженна…
– Да?…
– Спасибо тебе. Ты и не представляешь…
– За что?!
– За доставленное удовольствие.
Дженна поняла, что Стивен имеет в виду портрет. Но она даже не успела что-либо ответить, как Стивен наклонился к ней и коснулся ее виска легким и мимолетным, едва ощутимым поцелуем.
– Пока, – сказал он и наконец-то повернул ручку двери.
5
Клайв Догерти заметил Дженну, когда она выходила из дамской комнаты. Разумеется, он не мог спокойно пройти мимо нее. Нет чтобы дождаться подходящего момента – подобная обстановка его не смущала.
– Добрый день, Дженна.
– Здравствуйте, Клайв, – пробормотала она и сделала робкую попытку проскользнуть мимо.
– У вас все в порядке? – осведомился он как ни в чем не бывало.
– Да, конечно! Все отлично!
– Вы что-то давно не заходили ко мне.
Дженна с удивлением уставилась на него.
Как, ему не хватает регулярных собраний преподавателей? Почему он опять цепляется к ней?
Лучше бы внимательнее следил за своей шевелюрой. Интересно, эта седая прядь так раздражает только ее, Дженну?…
– Было бы интересно послушать, как проходят ваши занятия, – продолжал Клайв. – Тем более что вы появляетесь в колледже не так часто. Таким образом, у вас есть возможность продумывать нюансы своего преподавания, отыскивать новые оригинальные методики обучения… В конце концов, существуют мастер-классы, семинары, конференции для преподавателей, для того чтобы они могли обмениваться опытом.
– Я… я как раз обдумывала одну новую идею, – сказала Дженна, лихорадочно хватаясь за соломинку.
– Отлично! С удовольствием вас выслушаю.
Ей это только казалось или темные глаза Клайва горели мрачным огнем удовлетворения?
– Хорошо, на днях я зайду к вам… или дождусь собрания…
– Зачем же заходить? И тем более чего-то ждать… Я сейчас как раз иду обедать. Пойдемте перекусим вместе, заодно вы изложите мне свою блестящую идею.
Дженна покорно поплелась за Клайвом в кафе при колледже. Она была уверена: в его обществе кусок не полезет ей в горло. За что ей такое наказание? Хоть бы появилась Клементина и спасла ее! Им двоим Клайв вряд ли захочет навязывать свое драгоценное общество.
Но Клементина, как назло, не появлялась, и в кафе ее тоже не оказалось, несмотря на обеденное время…
Дженна взяла в руки поднос, бездумно поставила на него какой-то салатик…
С комфортом расположившись за столиком у окна, Клайв удовлетворенным взглядом рассматривал свою добычу. Отбивная, зеленый салат, фруктовый коктейль, огромное миндальное пирожное.
Затем он перевел взгляд на поднос Дженны. Салат, минеральная вода, тост.
– Дженна, я надеюсь, вы здоровы?
– Само собой. Почему вы спрашиваете?
– У вас и без того изможденный вид, почему же вы едите так мало? Неужели вы на диете?
– Нет!
– Это было бы непростительной глупостью.
– Приятного аппетита, Клайв.
– Вам тоже, Дженна. Но у вас точно все в порядке? Может быть, вам просто не хватает денег? Я посмотрю в бухгалтерии, какая у вас зарплата, и…
– Зачем же? – изумилась Дженна.
– Проверю, соответствует ли ваш оклад занимаемой должности, квалификации и количеству отрабатываемых часов.
– Мне казалось, что все в порядке…
– Хорошо. Но все-таки я проверю.
Он что, беспокоится о ней?
Ладно, пусть волнуется о зарплате, только бы он не задавал лишних вопросов по…
– Так что там с вашим планом, Дженна?
Она чуть не подавилась огурцом из салата. Она ведь пока не успела ничего придумать!
Неужели ему сложно потерпеть? Час, а может, и день-другой…
Мысли бешеным зайцем носились по поляне… то есть по голове Дженны.
Она лихорадочно соображала. Может быть, в последнее время ей попадалось что-нибудь по новым, передовым методикам обучения студентов? Но в голову не приходило ничего путного.
Погодите-ка… А что, если?… Нет, это полный бред! Даже и думать об этом не стоит.
Но язык сам, против воли Дженны, проговорил:
– Я подумывала о персональной выставке…
– Что? – Клайв сделал большие глаза. Очень, очень большие глаза.
Так она и знача, что не следует этого говорить.
– Я просто имела в виду… Я хотела сказать, что… Это может быть и небольшой стенд. В аудитории. В нашей мастерской. Не просто картины каких-то художников, не образцы рисунков, показывающие, как это должно быть… обычно они слишком типичны… Несколько моих рисунков, чтобы вдохновить студентов на изучение техники.
– Изучение?
– Да, и на создание чего-то подобного.
Клайв задумчиво потер подбородок.
– Что ж, это может быть интересно… Это может быть своего рода событием для всего колледжа, между прочим.
Только этого Дженне и не хватало!
– Это еще к чему?
– Ну как к чему? А вы представьте себе: если бы, к примеру, Клементина выпустила собственную книгу, разве это не было бы праздником для всего колледжа? Для студентов и особенно для преподавателей. В самом деле, персональная выставка, пусть и маленькая, – это отличная мысль! Можно будет даже организовать небольшой фуршет…
«Небольшой салют», – мрачно подумала Дженна. Зачем они постоянно к ней цепляются? Сначала Стивен. Теперь Клайв. Если бы не непредсказуемые выходки Стивена, Дженне и в голову бы не пришла мысль о том, что можно показывать студентам колледжа свои рисунки. Да что там – никому из преподавателей это не могло прийти в голову! И ей бы не пришло. Она просто, как глупая курица, повторила это за собственным студентом. Но для него это не имеет никаких последствий. А для нее?!
Клайв выжидающе смотрел на Дженну, которая окончательно потеряла аппетит.
– Итак, сколько вам нужно времени? – Салфеткой он смахивал с губ крошки от миндального пирожного.
– Времени?… – эхом повторила Дженна.
– Да. Времени. Вам ведь нужно отобрать лучшее из своих работ, определиться, выбрать…
Если бы Дженна могла, она бы рассмеялась. Ситуация была комичной донельзя. Какие рисунки?! У нее ничего нет! Нельзя же считать полноценными картинами жалкие наброски, иногда получающиеся у нее в мастерской!
У нее есть всего одна картина. Поясной портрет. Обнаженный Стивен Маскем. О да, подобная экспозиция произведет фурор в колледже! Интересные отношения между преподавательницей и студентом. Раньше Дженна не была замечена в любви к изображению на бумаге собственных студентов. Она никогда не выбирала себе натурщиков из их числа. Вряд ли подобный портрет расценят однозначно. Она сама поставит себя в дурацкое положение.
Выход, конечно, был…
Но этот выход ой как не нравился Дженне.
Она опоздала на занятие.
Обнаружила, что на занятия как раз пришла группа Стивена.
Забавно – она уже считала эту группу «группой Стивена». Что же с ней творится? Неужели все остальные и впрямь так сильно меркнут на его фоне? Дженна дала задание, стараясь не встречаться со Стивеном взглядом. Потом присела. Через некоторое время обнаружила, что сидит в полной прострации. Это никуда не годилось. Она начала обход студентов.
Задание было относительно легким. Рисовали пейзаж пастелью. Пастель вообще благодарный материал, легко следующий за фантазией рисовальщика. С замирающим сердцем Дженна приблизилась к мольберту, за которым, хмуря брови, стоял Стивен.
Никаких сюрпризов на этот раз не было. На листе ватмана красовался незаконченный пейзаж в синих и серых тонах: горное озеро.
У Дженны даже не нашлось замечаний.
У Стивена, кажется, и вовсе не было к преподавателю никаких вопросов.
И улыбки в его глазах, насмешки, так хорошо ей знакомой, Дженна тоже не увидела. Стивен стоял рядом с ней, глядя куда-то в сторону – равнодушный, почти незнакомый студент.
Дженна мысленно пожала плечами и отошла.
Впрочем… Наверное, не стоило обижаться. Возможно, Стивен первым сумел взять себя в руки. В аудитории следовало вести себя должным образом. То есть прилично, не привлекая к себе внимания.
Она вернулась на свое место.
Где же ей взять несколько картин? Клайв, наверное, согласится подождать неделю. Еще несколько дней его можно будет водить за нос. А что потом? Сказать, что никаких картин у нее нет? Но разве это – не ее личное дело? Разве наличие или отсутствие у нее картин, принадлежащих ее собственной кисти, касается кого-то, кроме нее?
Конечно нет… И не касалось бы, если бы она, стремясь отделаться от Клайва, не ляпнула бы про выставку. Сама виновата. Что ж – сказать ему, что солгала? Погорячилась? Перспектива была не из приятных. Дженна представила себе вначале недоумение, а потом и презрение в глубоких глазах Клайва. А гнев, который последует за этим? Она поежилась. Чем она думала? Почему сразу не сообразила, что лгать неэтично?
Да, запутанная ситуация…
Размышляя, Дженна уже больше не думала о внезапной перемене в поведении Стивена, о его странном охлаждении. Нужно было найти какой-то выход из этой запутанной и щекотливой ситуации. Может, посоветоваться с Клементиной?… Дженна решительно отогнала от себя эту мысль. Зачем? Ведь тогда придется рассказывать приятельнице всю эту историю. С самого начала. Только огласки ей и не хватало. Нет, она справится своими силами. В самом деле, не разучилась же она самостоятельно принимать решения? Она что-нибудь придумает…
Некоторую сумму пришлось выложить за краски. Также Дженна приобрела пачку листов ватмана. Мольберт покупать не хотелось, да и некогда было возиться с его выбором. В колледже Дженна сказала, что больна. Ничего серьезного – просто нужно отлежаться… Но она не отлеживалась. Она отсиживалась. Гостиная на время превратилась в мастерскую, а журнальный столик в некое подобие планшета художника.
Дженна разложила вокруг принадлежности для рисования и принялась за дело.
Работа шла трудно.
Она отвыкла так много и так сосредоточенно рисовать. Особенно за такие сжатые сроки… Она ни на что не отвлекалась. Холодильник был забит, можно было даже на улицу не выходить. Но с идеями было плохо…
Начала Дженна с пейзажей. В голову лезли какие-то странные, немыслимые, фантасмагорические картины миров далекого будущего или просто других планет. Но Дженна понимала, что вряд ли это кто-то оценит в должной мере.
Нужны были пейзажи попроще, попривычнее. Взрыв эмоций – это было не то, что требовалось колледжу, где некоторые студенты учились рисовать в традиционной манере.
Дженна перерыла всю квартиру. Наконец она нашла то, что искала: пачку старых открыток, перевязанных синей ленточкой.
На открытках были в том числе и пейзажи. Рождественский домик с уютной елкой во дворе и пушистым снегом. Берущий за душу закат в оранжево-фиолетовых тонах. Манящий золотистый песок, вкрадчиво облизываемый белыми барашками прибоя… Дженна отобрала несколько открыток, взяв изображенные на них картинки за основу своих работ. Она переносила пейзажи на ватман, пользуясь акварелью, пастелью, восковыми мелками.
Рождественский пейзаж просил мелков – так он получился более лубочным, насыщенным, настроенческим. А акварель как нельзя лучше подошла для изображения морского берега. Сочная пастель с густыми и броскими цветами придала неповторимый колорит оранжевому закату.
Дженна сделала перерыв.
Она постаралась выкинуть картины – уже имеющиеся и воображаемые – из головы. Ей нужен был отдых. Весь вечер она смотрела «Касабланку», перемежая ее «Джентльмены предпочитают блондинок». Огромная порция фруктового салата неизменно сопровождала Дженну в этих просмотрах.
Потом она проспала пятнадцать часов подряд.
Она уже и забыла, как это – отсыпаться на полную катушку. Словно она выздоравливала после долгой изнурительной болезни; ее единственной обязанностью было принимать фильмы, фрукты и отдых в свой уставший организм.
Но потом Дженна проснулась. И поняла, что не может больше спать. Нужно было продолжать работу. Но что же ей добавить к уже имеющимся картинам в жанре пейзажа? Что? Что?…
За что ей досталось такое приключение? Она всего лишь среднестатистическая преподавательница рисунка в одном из колледжей Эдинбурга…
Не глядя, Дженна дотянулась до блокнота, в котором время от времени делала необходимые пометки. Ручка заскользила по листам. Сами собой возникали линии, штрихи, символические очертания. Жанровые зарисовки, сценки никогда не были сильной стороной Дженны. Но сейчас ей подумалось – а почему бы и нет? Почему бы не изобразить студентов в их повседневной жизни? Как они сплетничают, пьют кофе, сидят перед компьютерами на лабораторных занятиях, назначают свидания, встречи…
При мысли о встречах и свиданиях Дженна вздохнула.
Ладно, не стоит об этом думать. Это сейчас не относится к теме ее рисунков. О Стивене, похоже, следует забыть. Начисто выкинуть его из головы. Все время, пока Дженна сидела в добровольном заточении, а в колледже ее считали заболевшей, Стивен ни разу не заглянул к ней. Видимо, и о своем обещании принести пирожных он благополучно забыл… Интересно, что ему вообще было нужно? Нет. Не интересно.
Ручка продолжала скользить по листкам в блокноте. Вернувшись к началу своих эскизов, Дженна еще раз пересмотрела то, что у нее выходило.
Ее внимание сильнее всего привлекли следующие сюжеты.
Студентка на подоконнике, болтающая ногами, и студент, сидящий возле подоконника на корточках, – ее лицо обращено вниз, а он, наоборот, задрал голову; в руках у обоих – стаканы с кофе.
Библиотека – четыре студентки в платьях, подозрительно напоминающих коктейльные, спят, положив головы на руки.
Читать бесплатно другие книги:
