Две жизни Кристины Вуд Алекс
Мы встретились в баре «Открытие», в котором Миранда имела пятнадцатипроцентную скидку и знала всех официантов по имени. С учетом цен и популярности бара это было немаловажно: сколько бы людей ни толпилось у входа, для нас всегда находился столик. Да и сэкономить десятку-другую было приятно.
Не то чтобы это имело для меня значение теперь, конечно.
– О, Крис, как же я рада тебя видеть!
Миранда обняла меня и махнула официанту, который как привидение бесшумно появился перед нами.
– Две «Маргариты», – скомандовала Миранда. – Нет, лучше четыре.
Официант испарился быстрее, чем я успела возразить. Судя по количеству пустых бокалов на столике, она уже осушила изрядное количество «Маргарит».
– А тебе не хватит? – спросила я.
– Да ты что, детка! Вечер только начался. К тому же мы должны отпраздновать твое преждевременное возвращение из тропического кошмара. Скажи, лемуры не сильно к тебе приставали?
Я сердито пихнула ее локтем, Миранда заливисто расхохоталась. Я и не представляла себе, как соскучилась по ее смеху и дурацким шуточкам.
Мы проболтали до часу ночи. Коктейли проскакивали один за другим, в голове приятно шумело, и я даже не обращала внимания на заигрывания Миранды с официантом. Я в подробностях рассказала ей о Мадагаскаре, об особняке и миссис Филипс, о том, что муж поступил просто по-свински, бросив меня одну в такой день.
– Ну и что, – пожала плечами Миранда. – Черт его знает, когда мы бы с тобой встретились, если бы не его работа.
И это была совершеннейшая правда.
В половине второго мы вывалились из бара. Прохладный ветерок отрезвил меня достаточно, чтобы я смогла посмотреть на часы, оценить время и понять, что ни в какой клуб «Цвет ночи» я ехать не могу.
– Господи, мне же домой нужно.
Я подняла руку, чтобы поймать такси. Миранда вцепилась в мой локоть.
– Не г-говори е-ерунды, – пробормотала она заплетающимся языком. – Раньше ты не была такой занудой.
– Раньше я не была замужем, – возразила я, стряхнула Миранду и побежала к желтому автомобилю, который как нельзя кстати свернул на обочину. – Я тебе позвоню, дорогая!
В такси я собралась с силами и назвала водителю правильный адрес. Адрес роскошного особняка в аристократическом квартале, а не маленькой квартирки, что мы с Мирандой до недавних пор снимали на двоих. Мне показалось, что таксист уважительно крякнул, услышав мое «Малхолл Драйв Роуд, восемнадцать».
Да. Пора привыкать к тому, что я теперь уважаемая дама из высшего общества.
Он высадил меня напротив кованых ворот, которые в свете фонарей показались мне еще более массивными и устрашающими. Но только когда машина уехала, оставив меня наедине с этим чудовищем, я осознала, что понятия не имею, как попасть внутрь. О ключе я не позаботилась. Майклу было не до того, да и откуда он мог знать, что мне вздумается отправиться на прогулку? Миссис Филипс тем более не должна была беспокоиться о наличии ключей от дома у новоиспеченной хозяйки. А сама новоиспеченная хозяйка думала о чем угодно, но только не о важных вещах вроде ключей.
Мне стало страшно. Пустынная улица, два часа ночи, одинокая нетрезвая девушка у ворот стильного особняка. Попадись я на глаза полицейскому, задержания не миновать. Я внимательно оглядела ворота. Должно же там быть какое-нибудь устройство связи, волшебная кнопочка, которая помогла бы мне переговорить с теми, кто надежно упрятан за металлической оградой!
Увы. Если устройство вызова и существовало, я не могла найти его. Ворота, охранявшие покой дома Майкла Атертона, были неприступны.
Майкл! Я полезла в сумочку и вытащила сотовый. Палец задрожал над кнопкой отправки звонка, но тут вовремя проснулся здравый смысл и заставил меня убрать телефон обратно. Если бы Майкл был дома, он бы давно сам позвонил, тревожась из-за моего отсутствия. Так как Майкла дома нет, лучше ему не знать, что я стою в два часа дома, нетрезвая и уставшая, у ворот его дома… тьфу, нашего дома.
Не хочется так позориться в первый же день. Сама что-нибудь придумаю.
Я принялась ходить перед воротами взад-вперед. Кричать бесполезно – меня скорее услышат соседи, чем миссис Филипс. Майкл вряд ли похвалит меня, если я перебужу всю округу истошными воплями. Значит, ничего не остается, кроме как вспомнить боевое детство и взять ворота приступом. По-простому перелезть через них.
Если бы не «Маргариты» и растлевающее влияние Миранды, я бы пришла в ужас от этой мысли. Но алкоголь подбадривал, придавал мне храбрости и рисовал в голове пленительные картины моего триумфа. То-то Майкл посмеется завтра, когда узнает, чем занималась его любимая женушка.
Я оценивающе посмотрела на ворота. Они были чуть выше основной ограды, но зато сплетение металлических балок было гораздо удобнее, да и на конце, в отличие от ограды, не было острых прутьев. В свое время я была чемпионом по заборам. Ни один не мог устоять передо мной. Разумеется, если по верху не шла колючая проволока под напряжением.
Я поудобнее перевесила сумочку, прикинула, куда буду ставить ноги, и вцепилась в скользкие железяки.
Уже через пару мгновений я поняла, что могу смело забыть о достижениях, совершенных в десятилетнем возрасте. Двадцать пять лет плюс высокие каблуки и узкая юбка начисто лишили меня умения карабкаться куда бы то ни было. Да и предательские «Маргариты» придали мне отваги, но отнюдь не ловкости. Обдирая руки, соскальзывая с острых металлических завитков и цепляясь за них каблуками, я потратила все имеющиеся в наличии силы, не преодолев и половины пути.
Насмешливый мужской голос грянул подо мной как пушечный выстрел.
– Может быть, вас подсадить?
Я судорожно оглянулась, увидела молодого парня, который стоял у ворот и с любопытством смотрел на меня, и, как ни прискорбно это признавать, мешком рухнула вниз.
На мое счастье, долго лететь не пришлось. Я от души приложилась об асфальт тем местом, на котором сидят, но уже в следующую секунду попыталась встать на ноги.
– Эй, вы что? – Молодой человек бросился ко мне. – Так и покалечиться недолго. Я не хотел вас пугать.
Он помог мне встать. Я чувствовала, что должна как-то объяснить свое дурацкое поведение, но ни одной разумной мысли в голове не было. Знаете, как оно бывает, когда события вдруг выходят из-под контроля, мчатся мимо тебя, а ты просто стоишь и остолбенело таращишься по сторонам? Я честно пыталась вернуть контроль над ситуацией, но в сложившихся обстоятельствах это было практически невозможно.
Молодой человек взял инициативу в свои руки.
– И часто вы таким образом развлекаетесь? – Он кивнул на ворота.
– Я не развлекалась, – буркнула я, рассматривая асфальт под его ногами, а заодно и его ноги, в светлых кроссовках и узких темных джинсах.
Поднять голову и посмотреть ему в глаза я не решалась. Не зря Миранда иногда называет меня трусишкой.
– Значит, это новомодный вид спорта? – продолжал он все с той же добродушной насмешкой.
– Нет.
– Вы сделали это на спор?
– Нет.
Он засмеялся.
– Тогда я ничего не понимаю. На грабительницу вы точно не похожи.
– Почему это?
– Кто же грабит дом в такой юбке и на каблуках! – фыркнул он. – Да еще перелезает через ограду в самом ярко освещенном месте.
– Какое тонкое знание предмета, – не удержалась я. – Можно подумать, что вы постоянно грабите дома.
Он снова захохотал, да так заразительно, что я больше не могла изучать его кроссовки и посмотрела ему прямо в глаза. Яркий свет фонаря хорошо освещал его лицо, и я подумала, что в жизни не встречала более симпатичного парня. Он был нежен, как девушка, с длинными вьющимися волосами и мягкой улыбкой, и в то же время был строен и изящен по-настоящему мужской красотой.
Одним словом, мальчик был хорош, и я на секунду пожалела о том, что он видит меня не во всем блеске, а растрепанную, помятую и с явно подозрительными наклонностями.
– Нет, я не профессиональный грабитель, – сказал он, отсмеявшись. – Я всего лишь предположил, что для воровки вы не слишком сообразительны и проворны.
Что ж, он был целиком и полностью прав.
– А потому мне все же хочется узнать, зачем вы пытались перелезть через ограду. Такое на моей памяти впервые. Представьте себя на моем месте. Я возвращаюсь домой и вижу, как мою крепость атакуют столь неэффективным способом.
Я вытаращила глаза.
– Это ваш дом?
– Да.
В таком случае он мог быть только одним человеком.
– Вы Дэвид Атертон?
Он кивнул. Мне захотелось немедленно провалиться сквозь землю. Вы не поверите, но я до последнего надеялась, что он все же не Дэвид.
– Очень приятно познакомиться. Дэвид, – сказала я со всей серьезностью, на которую была способна. – Я Кристина Атертон. Ваша мачеха.
Улыбка сползла с его лица, глаза округлились.
– Я вышла погулять с подругой, – пояснила я. – А ключи не взяла. Мы только утром прилетели c Мадагаскара. Майкл работает. А здесь даже ни одной кнопочки нет.
Я махнула рукой на ворота, чувствуя себя все хуже и хуже. Да, не так я представляла себе первую встречу с Дэвидом. Теперь он будет презирать меня до скончания веков.
– Вы Кристина? – ошеломленно переспросил он. – Это не розыгрыш?
– Какой уж тут розыгрыш.
Я шагнула в сторону и чуть не упала, потому что вероломный каблук подкосился. Дэвид едва успел подхватить меня под локоть. Я заглянула в его глаза, уловила в них тень улыбки, улыбнулась сама… и через секунду мы с Дэйвом оглушительно захохотали, как школьники, которым удалась очередная шалость.
3
Через двадцать минут мы как воры прокрались на кухню, плотно закрыли дверцу, чтобы не потревожить никого из прислуги, и стали знакомиться как следует. Оказалось, что Дэйв умеет варить превосходный кофе и рассказывать старые анекдоты так, что я буквально лопалась от смеха.
В глубине души я понимала, что веду себя неприлично. Что нужно бы чинно попрощаться с пасынком и подняться к себе, снять драную юбку, смыть грязь, усталость и, может быть, даже обработать ссадины. Но мне до ужаса не хотелось быть благоразумной (а все влияние Миранды и коктейлей). Хотелось смеяться, шутить, пить кофе и не думать о том, что будет завтра и как Майкл отреагирует на мое безрассудное поведение.
Хотя почему безрассудное? Я успешно налаживала контакт с сыном моего мужа, а это дорогого стоит.
Впрочем, наладить контакт с Дэйвом было нетрудно. Как говорила миссис Филипс, он был милым мальчиком и ничуть не походил на человека, способного доставить неприятности жене отца. Да и кому бы то ни было. Дэйв был очарователен. И я очень быстро простила ему то, что его не было на нашей свадьбе, и то, что он до сих пор не удосужился со мной познакомиться.
– А потом Опра поворачивается и говорит вполголоса: «Если эта толстая задница немедленно не уберется из кадра, я заканчиваю шоу».
Дэйв скорчил уморительную рожицу, передразнивая великую Опру, а я снова несолидно расхохоталась и закашлялась, подавившись кофе. Дэйву пришлось перегнуться через стол и постучать меня по спине, что было уж совсем позорно. Я знала, что не должна позволять ему делать это. Я знала, что между нами пропасть и что хорошими друзьями нам не быть. Этот паренек сын Майкла. Фактически мой сын. Я не должна забывать об этом ни на секунду…
Но тут Дэйв принялся рассказывать очередной анекдот из жизни знаменитостей, которых он встречал по работе, и голос моей совести потонул в хохоте.
Как долго мы сидели тогда на кухне? Часа два как минимум. Смутно помню, как я поднималась к себе в спальню. Держалась за перила, шаталась от усталости. И бормотала про себя шуточки Дэйва. Как я раздевалась, принимала душ, ложилась в постель? Наощупь и без энтузиазма. Я уснула, лишь только голова моя коснулась мягкой подушки.
Разбудил меня Майкл. Точнее, его поцелуй. Я ощутила прикосновение чьих-то губ на щеке, недовольно проворчала что-то вроде «отвяжись, рань-то какая», а потом, пару минут спустя оправдывалась перед мужем за неласковый прием. Я рассказала ему о том, как мы с Дэйвом познакомились, и Майклу это не понравилось. Я не стала уточнять, как долго мы просидели на кухне. Если лицо отца хмурится при одном лишь упоминании имени сына, не стоит перегружать его лишними подробностями.
Завтракали мы в тот день втроем. От ласковой внимательности Майкла, впрочем, как и от беззаботной общительности Дэйва не осталось и следа. Я казалась себе единственным живым человеком в царстве замороженных глыб, и даже миссис Филипс, всегда такая приветливая миссис Филипс, превратилась в ледышку. Поначалу я наивно пыталась шутить, но выразительные взгляды Майкла и постоянно опущенная голова Дэйва быстро расставили все точки над «и». Здесь веселье неуместно. Здесь уместно похоронное настроение и убийственная вежливость.
– Папа, не передашь ли мне гренки?
– Пожалуйста. Попробуй джем, он особенно удался.
– Благодарю. Крис, возьми еще апельсин. Очень сочный.
Не стану скрывать, мне было тошно. Хотелось вскочить и закричать во все горло: «Что вы делаете? О чем говорите? Как можно притворяться, что все в порядке?»
Но и Майкл, и Дэвид считали, видимо, что можно. И кем была я, чтобы противоречить им?
После завтрака Майкл прочитал мне небольшую лекцию.
– Мои отношения с сыном, Крис, очень болезненная тема. Я намеренно не касался ее до сих пор, так как надеялся, что Дэйву хватит ума не показываться в доме. Я не хотел вовлекать тебя во все это…
Он ходил по комнате, такой элегантный и привлекательный, такой сдержанный и благоразумный. Дорогой костюм, безупречная рубашка. Выверенные жесты, умеренно страдальческий голос. Именно таким Майкл предстает перед присяжными, которые восхищаются его непогрешимостью и позволяют ему с блеском выигрывать одно дело за другим. Но я то, слава Богу, присяжной не была! И мне было противно видеть, как Майкл методично и красиво унижает единственного сына в моих глазах.
Вернее, пытается унизить.
– Господи, Майкл, да что такого сделал мальчик?
Он вскинул на меня возмущенные глаза.
– Я битый час толкую тебе, в чем дело, а ты так ничего и не поняла?
Да, я тупица, мысленно согласилась я. Но неужели вина Дэйва лишь в том, что он отказался от партнерства в твоей фирме и выбрал свою дорогу?
Я попробовала зайти с другой стороны.
– У Дэйва хорошая профессия. Он столько всего интересного мне рассказал вчера…
У Майкла дрогнули губы.
– Хорошая профессия? Крис, как ты можешь так говорить?
Я почувствовала себя преступницей. О, Майкл Атертон отлично умел это делать. Это было его призванием – заставлять людей чувствовать себя преступниками.
Больше о Дэйве мы не заговаривали.
Через пару дней я попробовала зайти с другой стороны. То есть расспросить самого Дэйва. Он был менее резок, чем Майкл, но так же скрытен.
– Это давняя история, Крис. И совсем неинтересная.
– Мне интересно все, что связано с вами. С Майклом.
– Верю, – улыбнулся он. – Ты славная, Крис. Но есть вещи, о которых лучше не говорить. Тебе проще в это не вмешиваться.
Так я и прожила четыре года. Ни во что не вмешиваясь. У меня были хорошие отношения с Майклом, если не считать того, что он работал как вол и уделял мне время только в выходные, да и то не каждые. Мы очень подружились с Дэйвом, хоть он и часто уезжал в командировки и не бывал дома неделями. Я прекрасно ладила с ними поодиночке, но когда мы собирались втроем, у меня опускались руки и немел язык. Хорошо, что таких моментов было немного.
Поначалу я удивлялась, почему Дэйв продолжает жить дома. Вряд ли он зарабатывал так мало, что не мог снять отдельную квартиру. Но по донесениям вездесущей миссис Филипс Майкл, несмотря на сильные разногласия с сыном, обладал хорошо развитым инстинктом наседки.
– Мистер Атертон говорит, что детей нельзя выпускать из поля зрения, – поведала она мне как-то за чашечкой жасминового чая. – И хоть дела у них с Дэйви не больно то хороши, я рада, что он держит мальчика дома. В одиночку до беды рукой подать.
– Дэйву двадцать один год, – напомнила я. – Я уехала из дома в семнадцать.
Миссис Филипс пожала плечами. Меня она не держала младенцем на коленках и потому считала взрослой.
Но если с Майклом все было более-менее ясно, то Дэйва я понять не могла. На все вопросы он отшучивался:
– Так, мачеха вздумала выгнать меня из дома. Буду жаловаться социальным работникам.
И так заразительно хохотал при этом, что у меня не хватало духу настаивать. Ну живет и живет. В конце концов, дома он ночевал не больше десяти раз в месяц, и Майкл в эти дни задерживался на работе допоздна, а то и вообще не приходил, так что я с чистой совестью могла проводить время с Дэйвом.
Миранда еще и потешалась надо мной из-за этого. Советовала подумать об официальном усыновлении, чтобы без разрешения Майкла водить Дэйва в кино и зоопарк.
Можно подумать, нам для этого требовалось разрешение.
Но, честное слово, никогда, ни разу Миранда не позволяла себе того, что позволила на вечеринке. Мы с Дэвидом друзья. Хорошие друзья. Только друзья. Надо быть пьяной идиоткой, помешанной на сплетнях, чтобы думать иначе. Подруга называется. Я ее убью, если она с кем-нибудь еще на вечеринке поделилась своими наблюдениями насчет меня и Дэйва…
– … миссис Атертон… миссис Атертон… Крис!
Я почувствовала, что меня кто-то тянет за руку.
– Да?
Надо мной склонилось заботливое лицо Джемаймы Робинсон, нашей кухарки.
– Не нужно этого делать, миссис Атертон. Мы сами справимся.
Она забрала у меня из рук тарелку с остатками пищи, которые я усердно сгребала на стол последние пять минут. Передо мной красовалась приличная кучка из кусков хлеба, хвостов анчоусов, икринок, обрывков салата и прочих приятных желудку бутербродных мелочей. Все встало на свои места.
Да, конечно. Я пришла на кухню после вечеринки, чтобы дать распоряжение прислуге. А наверху Майкл и Дэйв снова выясняют… о нет, просто разговаривают. На самом деле Майкл прав. Сесили Марвел очаровательная девушка и очень подходит Дэйву. Я против династических браков, но почему бы им не пообщаться, не узнать друг друга получше? Сесили не против. Она все время так и льнет к Дэйву. Иногда это просто неприлично. Будь я на ее месте, я бы никогда…
– … миссис Атертон!
Опять я провалилась куда-то вглубь себя.
– Да, Джемайма?
Но сейчас это была миссис Филипс.
– Дайана нашла в зале это. – Миссис Филипс протянула мне перстень с крупным рубином. – Наверное, кто-то из гостей потерял.
– Спасибо. – Я забрала перстень. – Завтра разберемся, чей он. Пусть Дайана посмотрит, не потерялось ли что-нибудь еще. Не хочу, чтобы уборщики прикарманили.
– Я уже ей сказала, – улыбнулась миссис Филипс. – Не волнуйтесь, миссис Атертон. Все будет отлично.
Я в этом не сомневалась. Слуги в доме Майкла прекрасно знают свои обязанности. Чего не скажешь о хозяйке, которая битый час торчит на середине кухни, всем мешается и грезит наяву.
– Я пойду спать. Очень устала.
– Самое то, – кивнула миссис Филипс. – Сегодня был тяжелый день.
Но уйти я не успела.
4
В кухню ворвалась Дайана, вторая горничная. Не вошла, как подобает, и даже не вбежала, а именно ворвалась. Передник сбился, волосы дыбом, глаза горят.
– Ооо, там такооое!
Увидев меня, она запнулась. Эх, ненавижу, когда останавливаются на самом интересном месте.
– Что случилось? – нахмурилась миссис Филипс. В отличие от меня, она строго следит за поведением горничных.
– Там такое… там Дэвид и мистер Атертон…
Дожидаться конца я не стала. Побежала наверх, по пути рисуя картины одну страшнее другой. Я знала обоих. И ожидала чего угодно.
Действительность оказалась не столь пугающей. Ни драки, ни бездыханных тел на полу. Дэвид и Майкл стояли по-прежнему напротив друг друга; в комнате царил все тот же идеальный порядок, разве что под ногами хрустели осколки разбитой вазы, да на гладкой щеке Дэвида ярко алел след от пощечины.
– Что здесь происходит? – выпалила я с порога, не думая о том, как мое появление будет воспринято.
– Все в порядке.
Майкл был как всегда спокоен, но на этот раз в его спокойствии чувствовалось нечто зловещее.
– Дэвид наконец решил, что ему лучше пожить некоторое время вне дома.
– Ты уезжаешь? – Я посмотрела на Дэвида, который не сводил глаз с отца.
– Да. И чем скорее, тем лучше.
– Вы поссорились?
Вопроса глупее я задать не могла. Во-первых, потому что это было и без вопросов очевидно, а во-вторых, потому что отвечать мне все равно никто не стал.
– Между отцом и сыном бывают иногда мелкие разногласия, – холодно улыбнулся Майкл. – Поэтому взрослым детям лучше жить отдельно от родителей.
Дэвид молча кусал губы, а в глазах его бушевала… нет, не ненависть. Боль, страх, отчаяние. Я успела хорошо изучить его за эти четыре года и сейчас не узнавала.
Как не узнавала я и Майкла. Он владел собой лучше Дэвида, но за маской ледяного спокойствия угадывалась недюжинная злость. Он был взбешен – я прекрасно это видела.
– Тебе лучше подняться в спальню, Крис, – сказал Майкл.
– Я хочу знать, что здесь произошло.
– Это не твое дело.
– Все, что касается вас, мое дело.
– Убирайся! – рявкнул Майкл.
– Не смей на нее орать!
Дэвид шагнул вперед, сжав кулаки, и я поняла, что если драки не было до сих пор, то она случится прямо сейчас. Выяснение обстоятельств лучше было отложить на потом.
– Хорошо, я уйду, – сказала я мирно. – Но ты, Майкл, уйдешь вместе со мной. Если Дэвид решил уехать, ладно. Ему нужно собраться. Не будем ему мешать.
Я вышла первой, стараясь держать голову прямо и ни в коем случае не коситься на Дэйва. Миранда могла мною гордиться. Я впервые сказала свое веское слово в делах этой семьи, и к нему прислушались.
Хотя и не таким уж веским оно было, это слово.
В спальне Майкл первым делом сорвал галстук и швырнул его на кровать.
– Этот сопляк кого хочешь выведет из себя.
Я молча расстегивала серьги у зеркала и даже не обернулась к нему. Майкл подошел ближе, положил руки мне на плечи.
– Прости, что накричал на тебя, детка. Дэйв наглый неблагодарный юнец, который кусает руку, кормящую его.
– По-моему, Дэйв зарабатывает себе на жизнь с восемнадцати лет, – брякнула я.
– Вспомнила о том, что хотела стать юристом? – неприятно рассмеялся Майкл. – Как вовремя. Из тебя вышел бы не очень хороший адвокат, Крис, ты не знаешь всех обстоятельств дела.
– Так расскажи мне.
– Хорошо. – Майкл сел на кровать. – Знаешь, зачем Дэйв живет в моем доме? Чтобы иметь доступ к самым сенсационным материалам. Я в очередной раз поймал его на том, что он передает конфиденциальную информацию своим дружкам по работе. Я устал отмахиваться от настырных журналистов в суде. Дома мне шпионы не нужны.
– Дэйв шпионил за тобой? – выдохнула я.
– А ты думала, он милый мальчик? – усмехнулся я. – Он умеет производить впечатление. Унаследовал это от матери.
И от тебя, подумала я.
– Я долго терпел его. Но больше не хочу. Надеюсь, сын, которого родишь мне ты, меня не разочарует так, как Дэвид.
Почему-то после этих слов мне сразу расхотелось рожать ему сына.
Ночью я спала плохо, все размышляла над словами Майкла. Я не могла не поверить мужу, но и поверить в то, что Дэйв охотился в нашем доме за сенсациями, я не могла тоже. Что сенсационного он мог услышать за завтраком, где обсуждались только крепость кофе и степень прожаренности бекона. Или у него был доступ в кабинет, где даже миссис Филипс прибиралась только под надзором Майкла? Я, к примеру, не могла зайти туда без его ведома.
Но расспрашивать Майкла – значит, сомневаться в его искренности, а я не хотела усложнять отношения с мужем еще сильнее.
На следующее утро за завтраком Майкл был оживлен сверх меры. Много шутил, гладил меня по руке и даже предложил слетать на выходные к океану.
– Мы нигде не были целый год, крошка. По-моему, после этого ужасного дела Грейвза я имею право развлечься.
Когда Майкл уехал на работу, я, вопреки вчерашнему намерению наказать Миранду молчанием, решила с ней встретиться. Мне нужно было с кем-то поделиться. Несмотря на пристрастие к спиртному и болтливый язык, Миранда оставалась моей лучшей подругой.
В здание «Ньюайленд Трибьюн», где работала Миранда, меня пропустили беспрепятственно. Все-таки есть плюсы в том, что ты жена известного на весь город адвоката и подруга главной в городе сплетницы.
– Миранда на третьем этаже, пьет кофе, миссис Атертон, – сообщил мне охранник Билли.
Я улыбнулась ему. Билли был немного в меня влюблен, и я нагло пользовалась этим. Все-таки пускать в здание посетителей без пропуска было запрещено правилами.
Миранда действительно пила кофе в кафетерии на третьем этаже. И, судя по ее блестящим глазам, в кофе было добавлено кое-что покрепче.
– О боже, Крис, как я рада тебя видеть! – закричала она на весь зал. – Я как раз о тебе думала.
В мою сторону повернулись все головы, и мне пришлось пробираться к ее столику под огнем любопытных взглядов. Не сомневаюсь, что Майкла Атертона в Ньюайленд Трибьюн знали все.
Значит, меня тоже.
– Плохо выглядишь, – жизнерадостно заявила Миранда, когда я подошла. – Последствия вечеринки?
Мне захотелось плеснуть кофе ей в лицо.
– Не совсем, – сказала я, садясь напротив нее.
– Жаль. По-моему, бессонная ночь – естественное следствие такой чудесной вечеринки.
Моя рука дернулась по направлению к чашке кофе. И как я могла подумать, что эта женщина моя подруга?
– Прости, Крис. – Миранда перехватила мою руку и легонько сжала пальцы. – У меня с утра дико болит голова. Спасаюсь кофе и дурацкими шуточками.
– И коньяком, – мстительно добавила я.
– Не без этого, – согласилась Миранда. – Знаешь, что я увидела вчера, когда приехала домой? Дика в объятиях какой-то размалеванной красотки.
– Я тебе говорила, что он бабник.
– Я знала. Но не в моей же постели.
– И что ты сделала?
– Как что? Выгнала его, конечно.
– Какое совпадение, – пробормотала я. – Майкл вот тоже вчера выгнал Дэйва из дома.
– Да ты что? – Миранда изменилась в лице. – Восхитительно. Об этом можно написать?
– Нет.
Она так на меня посмотрела, что я схватила ее кофе и сделала глоток. И пожалела, что коньяка там так немного. Мне бы сейчас очень пригодился коньяк.
– Из-за тебя? – спросила Миранда вполголоса.
Читать бесплатно другие книги:
