Искатели злоключений. Книга 2 Каришнев-Лубоцкий Михаил
– Кто там? – откликнулся я, невольно вздрогнув. – Входите, у нас не заперто.
Дверь отворилась, и на пороге возник почтальон Брифтрегер. В руках он держал какой-то белый листок и маленький блокнотик с авторучкой.
– Добрый вечер! – поздоровался он с нами. – Я не ошибся: здесь живет господин Кракофакс?
Мы с Пугаллино ответили на приветствие, а я добавил:
– Это мой дядюшка. Только сейчас его нет дома.
– Жаль, – протянул разочарованно почтальон, – а я принес ему телеграмму…
– Вы можете вручить ее мне, – подсказал я ему выход из затруднительного положения.
Но господин Брифтрегер почему-то заартачился:
– Я не имею права отдавать телеграмму с пометкой «ЛИЧНО В РУКИ» посторонним лицам. Тем более, несовершеннолетним!
– Но я не постороннее лицо, я его племянник!
– Все равно. Закон есть закон. Что ж, придется, видно, еще раз заглянуть к вам через часок.
И почтальон, бормоча что-то себе под нос, медленно стал поворачиваться к входной двери. Но не успел он коснуться ручки, как дверь распахнулась, и на пороге возник мой дядюшка Кракофакс.
– Тупсифокс, к нам сейчас никто не приходил? – спросил он, стоя меж широко расставленных ног господина Брифтрегера. – Я жду очень важную телеграмму, ее должен был принести с минуты на минуту здешний почтальон. Как плохо работает в Гнэльфбурге телеграф, даже срочное послание приходится ждать часами! – выпалил он, почти не переводя дыхание.
– Я давно вам ее принес, господин Кракофакс, – пророкотал миролюбиво Брифтрегер, наклоняясь слегка вперед, чтобы получше рассмотреть моего ворчливого дядюшку. – Я не виноват, что вы где-то задержались!
Старый ворчун недоуменно поднял вверх голову и на секунду смутился. Но быстро опомнился и, как ни в чем не бывало, произнес:
– А, так вы уже здесь? Ну что ж, давайте вашу телеграмму!
И он протянул почтальону руку, в которую тот и вложил очень бережно белый листок бумаги.
– Распишитесь, пожалуйста, вот здесь, – попросил Брифтрегер дядюшку, подставляя раскрытый на нужной странице блокнотик и подавая авторучку. – Спасибо, всего доброго!
Почтальон попятился и вышел на улицу. Дядюшка захлопнул за ним дверь и запоздало буркнул:
– Благодарю, на чай получите как-нибудь в другой раз.
Он развернул бланк, попробовал прочитать текст телеграммы в почти полной темноте, но затем, оставив эту безумную попытку, подошел к лампе и, надев очки, быстро пробежал глазами по скупым строчкам.
– Какой ужас, – равнодушным голосом произнес Кракофакс, отрываясь от телеграфного бланка. – Нашего барбоса Скорпина отправила в Зондерлинг. Какой ужас.
– Что?! – ахнули мы с Пугаллино дружно. – Кнедлика отправили в Зондерлинг?!
– Ну да, – подтвердил дядюшка и ударил свободной рукой по телеграмме, – Скорпина так и пишет здесь: «Пока не найдете Гэга и не вымолите у него прощения для меня и моей семьи зпт Барбосика вам не видать как своих ушей восклицательный знак».
– Он не Барбосик, он Кнедлик! – обиженно проговорил я и взял у дядюшки зловещее послание коварной колдуньи.
– Значит, старушка перепутала имена, – улыбнулся Кракофакс, – в старости такое случается!
– Это твоих рук дело, – пробурчал я сердито, – это ты называл Кнедлика Барбосом!
– Но я не умею забрасывать псов из одного города в другой, и ты об этом знаешь! Так что у меня железное алиби!
– У тебя железное сердце, покрытое вдобавок ржавчиной…
Больше я спорить и пререкаться с дядюшкой не стал. Я знал, что это бесполезное занятие. Мы с Пугаллино отошли в сторону и погрузились в изучение текста телеграммы.
«Вашего Барбосика я переправила в Зондерлинг тчк Ничего с ним не случится восклицательный знак Пока не найдете Гэга и не вымолите у него прощения для меня и моей семьи зпт Барбосика вам не видать как своих ушей восклицательный знак Ваша тетушка Скорпина тчк».
– Ну и что будем делать? – спросил меня Пугаллино после того, как мы прочитали все послание раз пять или шесть. – Поедем или не поедем в Зондерлинг?
– А разве ты тоже поедешь? – удивился я.
– Конечно. Кнедлик мне совсем не чужой, да и ты мой друг. Поеду, можешь не отговаривать!
Кракофакс, который по своей старой привычке подслушивал наш разговор, поспешил в него вмешаться. – Пугаллино мы не возьмем! Зачем нам лишний рот на время путешествия? Тут себя не знаешь, как прокормить, а еще придется думать о пропитании для огородного пугала!
– Мне друзья подарили немного денег… – начал было упрашивать юный гнэльф старого скрягу, совсем не обидевшись на «огородное пугало». Но мой дядюшка, едва услышав про деньги, перебил его на полуфразе:
– С этого бы и следовало начинать деловой разговор! Какую сумму вам подарили эти транжиры?
– Сто гнэльфдингов, – ответил Пугаллино.
Внезапно дядюшку одолел сухой кашель. С трудом откашлявшись, он пробормотал:
– Не так уж это и много… Кстати, горючее и смазочные материалы для моей машины тоже кое-чего стоят. Так что прошу оплатить и проезд!
– Сколько?
Дядюшка замялся. Но не от смущения, а от неожиданности: он не рассчитывал, что Пугаллино так быстро согласится отдать ему часть денег. Причем, ни за что: ведь наш «Шперлинг» ездил без горючего!
– Я возьму пока половину твоих капиталов, – сказал Кракофакс после небольшой паузы, – а вторую половину ты мне отдашь попозже. Я не грабитель с большой дороги и не вычищаю чужие карманы до последнего гнэльфдинга.
Пугаллино оценил его благородство и пообещал все так и сделать.
– Сейчас схожу домой, возьму деньги, попрощаюсь со всеми и вернусь к вам, – сказал он и направился к выходу. – Я скоро!
И он исчез за дверями. А мы с дядюшкой стали готовиться к дальнему путешествию.
Глава одиннадцатая
Наконец-то я понял, для чего мой скупой дядюшка угрохал все деньги, полученные в музее за «бесценные реликвии», на покупку подзорной трубы. Оказывается, он сделал это приобретение уже после разговора с колдуньей Скорпиной. И она объяснила ему, как можно с помощью этой полезной вещи увеличиться в размерах. Или уменьшиться (если мы того захотим). Но мы и без того были невысоки ростом, гнэльфы по сравнению с нами казались чуть ли не великанами, а ведь и они не отличались высокорослостью. Поэтому мы не стали делать себя еще меньше – так можно и совсем исчезнуть! – а попробовали немного подрасти.
И нам это удалось. Мы положили подзорную трубу на низенький стул, встали перед ней, держась за руки, и дядюшка громко произнес на тарабарском наречии какое-то заковыристое заклинание. Я не успел даже понять, что произошло, как вдруг увидел, что наше и без того тесное жилище стало почему-то внезапно еще теснее и меньше. Потолок опустился ниже, а стены как бы приблизились к нам, оставляя однако довольно большое пространство для «маневров». Мебель и вещи в подвале тоже уменьшились в размерах, и это было так непривычно, что я даже рассмеялся:
– Ты снова ошибся, дядюшка! Все-то ты путаешь, когда берешься колдовать!
– Ничего я не путаю, глупый мальчишка! – обиделся Кракофакс. – Все получилось так, как нужно. – И он, самодовольно улыбаясь, выпятил вперед грудь и гордо произнес. – Пусть кто-нибудь попробует меня назвать «жалким коротышкой»! Я живо усмирю этого нахала!
Я осмотрелся еще раз по сторонам и наконец-то понял, что дядюшка был прав: мы выросли с них на целых сорок мерхендюймов, а может быть, и больше – я не мерил.
– Вот здорово! – обрадовался я. – Теперь нам с тобой, дядюшка, и море по колено!
– Пожалуй, ты преувеличиваешь, Тупси, – смутился, никогда обычно не смущающийся, старикан. – К тому же ты привел не совсем удачный пример…
В этот момент к нам вернулся запыхавшийся от бега Пугаллино, и мы с дядюшкой прервали наш спор о морях и коленах.
– Чудеса! – воскликнул юный гнэльф, едва увидев нас. – Настоящие чудеса! Вы стали почти такими же, как я, честное слово!
– Может быть, огородные пугала и похожи на гнэльфов, я не знаю, – обиделся Кракофакс ни на шутку таким сравнением, – но пуппетролли всегда остаются пуппетроллями, даже если и увеличиваются слегка в размерах!
И не желая больше продолжать этот неприятный разговор, он деловито спросил:
– Деньги принес? Давай их мне, а то потеряешь!
Засунув пятьдесят гнэльфдингов в карман, он скомандовал:
– Теперь попробуем вынести «Воробышка» на улицу. Придется попотеть, ничего не поделаешь!
Обливаясь потом, – он снова не ошибся, мой дядюшка! – мы вытащили автомобиль из подвала во двор. Слегка передохнув, вернулись вниз за вещами и вскоре уже сидели в салоне «Шперлинга»: дядюшка за рулем, а мы с Пугаллино на заднем сиденье.
– Можно трогать? – поинтересовался у нас седовласый водитель. – А то еще пять минут – и сюда сбежится весь Гнэльфбург!
– Можно трогать! – ответил я дядюшке.
– Я не возражаю! – поддакнул мне Пугаллино.
– Тогда, «Воробышек», полный вперед! – скомандовал Кракофакс.
И мы поехали прямиком через детскую площадку к воротам.
– Эй, эй! – испугался шофер. – Нельзя ли поосторожнее?!
«Шперлинг» что-то проскрежетал в ответ неразборчиво, выплевывая из-под колес мелкие камешки, и выкатил на проезжую улицу.
– Теперь – марш в Зондерлинг! – скомандовал Кракофакс, нажимая на клаксон.
«Да-да!», – отозвался чудо-автомобиль и помчался в юго-восточном направлении.
Глава двенадцатая
Я не стану описывать наше путешествие в Зондерлинг, скажу только одно: добрались мы до него почти без приключений. Правда, где-то на середине пути мы попали под страшный ливень, и нам пришлось переночевать в захудалом придорожном мотеле, в котором кроме нас нашли еще приют от непогоды с десяток подозрительных типов. Но все закончилось хорошо: дядюшку не ограбили, просто мы провели бессонную ночь, дрожа от страха и холода. Утром гроза прекратилась, и наша славная компания отправилась дальше.
В Зондерлинг мы прибыли к вечеру. И первое, что нам бросилось в глаза, были современные высотные здания, которые тянулись к небесам, заслоняя собой старинные готические домики с черепичными крышами.
– Мы не были с тобою в Зондерлинге, дядюшка, всего несколько месяцев, а у меня такое чувство, что будто бы мы попали в другую эпоху… – невольно прошептал я, разглядывая этих великанов из стекла и бетона.
Дядюшка поспешил меня успокоить:
– Никогда не доверяй первому чувству, Тупсифокс. Оно всегда самое ошибочное. Сначала все хорошенько обдумай, все взвесь, прикинь все «за» и «против», а уж потом делай выводы.
Я прислушался к его совету и глубоко задумался. И вскоре меня осенило:
– Какой же я глупенький! Да, мы не были здесь с тобою всего несколько месяцев, но тогда-то мы были в другой эпохе! А сейчас мы находимся в современном Зондерлинге!
– Вот видишь, – улыбнулся дядюшка, – немного пошевелил мозгами и пришел к правильному выводу. Старайся всегда так делать, и ты не пропадешь!
Пугаллино, который сидел все это время молча, вдруг произнес:
– Вы встречались с Гэгом сто лет назад. Наверное, вы сейчас и не узнаете доброго волшебника…
Услышав эти слова, я вздрогнул:
– Дядюшка, а вдруг он умер?! Сто лет – немалый срок!
Но Кракофакс в ответ только насмешливо фыркнул:
– Настоящие волшебники не умирают, они живут вечно. Оставьте глупые разговоры и давайте-ка лучше займемся делом.
– Каким? – спросили мы с Пугаллино дружно.
– Для начала поставим машину на стоянку. А потом заглянем в какую-нибудь харчевню. Не знаю, как вы, а я чертовски проголодался.
Дядюшкино предложение нам очень понравилось, и мы не стали с ним спорить. В харчевню, так в харчевню – мы согласны! Кракофакс что-то прошептал, и «Шперлинг», натужно взревев, увеличил скорость. А через минуту он ловко припарковался рядом с другими автомобилями на платной стоянке.
– Ну что ж, – вздохнул дядюшка, – начнем пускать МОИ деньги на ветер?
– Начнем, что поделать… – притворно вздохнул и я.
И мы отправились в ближайшую харчевню транжирить дядюшкины гнэльфдинги.
Глава тринадцатая
Зондерлинг, за те сто лет, что мы в нем не были, здорово изменился. Но еда, которую подавали в харчевне «РАЙ ДЛЯ ОБЖОР», осталась по-прежнему очень вкусной. Набив животы и немного опустошив дядюшкин кошелек, мы выкатились все трое на улицу Мартовских Котов и решили немного по ней прогуляться.
– После сытного обеда нельзя заваливаться сразу спать, – сказал нам Кракофакс и, скосив глаза и заметив на щеке хлебную крошку, ловко слизнул ее длинным языком – он не любил, чтобы пропадало добро, за которое платили немалые деньги. – Во время сна, – продолжил дядюшка свое нравоучение, – вам могут присниться ужасные кошмары, и у вас испортятся нервы. А нервные клетки не восстанавливаются – учтите это!
– Хорошо, мы учтем, – поддакнул я своему воспитателю. Хотя предпочел бы увидеть кошмары во сне, чем наяву, а из-за дядюшкиных «прогулок» нам приходилось с ними сталкиваться сплошь и рядом.
Мы прошли неспешной походкой два квартала по улице Мартовских Котов и свернули на Кипарисовую улицу. И вдруг увидели огромный рекламный щит, на котором красовалось изображение симпатичного рыжего пса с лохматыми ушами. Яркими разноцветными буквами на щите было написано: «Цирк Джузеппе Озверелли! Приходите и вы не пожалеете! Чудо-пес по имени Кекс и вся труппа приглашают вас на наши представления! Гимнасты и фокусники, клоуны и факиры, акробаты и музыкальные эксцентрики порадуют дорогую публику своим искусством!»
– Да это же наш дружок Кексик! – воскликнул я и показал пальцем на портрет рыжего пса. – Ну да, это он!
– Хоть Кекс и «чудо-пес», но он не волшебник, и сто лет ему никак не протянуть, – хмыкнул Кракофакс.
– А вот мы проверим! – снова воскликнул я и принялся умолять дядюшку сводить меня и Пугаллино в цирк на представление.
Но старый скряга заупрямился не на шутку:
– Тратить деньги на то, чтобы полюбоваться на обыкновенную дворнягу?! Это можно сделать и бесплатно, достаточно заглянуть в ближайшую подворотню!
К счастью, вскоре Пугаллино пришел мне на на помощь. Уловив момент, когда в нашем с дядюшкой споре возникла крошечная пауза, он торопливо сказал:
– Кекса можно увидеть и бесплатно! Давайте подойдем к служебному входу цирка и попросим, чтобы его к нам пригласили на одну минутку!
– А ведь верно! – рассмеялся Кракофакс. – И как это я сам до этого не додумался! Оказывается, из тряпок можно делать не только бумагу, но и хорошие мозги! – И он благодушно похлопал Пугаллино по плечу ладошкой.
– В моей голове была солома, а не тряпки, – уточнил юный гнэльф.
А я добавил:
– И бумагу давным-давно делают из древесины, а не из тряпок. Ты отстал от жизни, дядюшка!
– Ну-ну, не обижайтесь, – хихикнул старый ехидина. – Я не хотел оскорбить нашего друга. Подумаешь, был пугалом в огороде! Однажды я проторчал несколько лет фаянсовой фигуркой на шкафчике у одной волшебницы, и, как видите, совсем от этого не поглупел!
Потом, посмотрев на часы, дядюшка сказал:
– Без четверти шесть. Первое представление начнется через пятнадцать минут. Если мы поднажмем, то, наверное, успеем повидать Кекса.
И мы припустились бегом по Кипарисовой улице к знакомому нам цирку господина Озверелли.
Глава четырнадцатая
К нашему счастью, дядюшкины часы обладали удивительным свойством: стоило только кому-нибудь на них посмотреть, как они, в знак признательности за то, что на них обратили внимание, тут же прибавляли к точному времени еще минут пятнадцать – двадцать. Поэтому мы прибежали к цирку за полчаса до начала представления и Кекса повидать успели.
Увы, мой дядюшка в который раз оказался прав: того, НАШЕГО КЕКСА, уже не было в живых. А нас встретил у служебного входа его потомок в двадцать восьмом колене. Этот Кекс был точной копией своего пращура и унаследовал от предка не только внешность, но и талант циркового артиста. Узнав, кто мы такие и зачем заявились в Зондерлинг, он сказал:
– Попробую вам помочь. Давайте встретимся после последнего представления и все обсудим. Вы где остановились? В каком отеле?
– Остановились мы на улице Мартовских Котов, – поспешил ему ответить Кракофакс. – А вот отель мы пока не выбрали: с финансами, знаете ли, затруднения…
Кекс вытащил передней лапой из-за ошейника купюру в двадцать гнэльфдингов и протянул ее дядюшке:
– Вот, возьмите. Здесь рядом есть неплохая гостиница – этих денег вам хватит, чтобы снять в ней номер на пару суток. А вечерком я к вам сегодня загляну, и мы поговорим.
И, извинившись, он помчался в гримерную.
– Не стыдно тебе, дядюшка, выпрашивать деньги у незнакомого пса? – накинулся я с упреками на старого сквалыгу, едва только четвероногий артист исчез за дверями цирка. – Даже пуппетроллю нужно иногда вспоминать о совести!
Кракофакс в ответ ехидно усмехнулся:
– Во-первых, в моем возрасте забывчивость простительна. Во-вторых, я денег не выпрашивал, Кекс сам их предложил. И в-третьих, он нам не чужой: не знаю, как вы, а я успел с ним подружиться!
Переубеждать дядюшку было безнадежным делом, и я махнул рукой:
– Постарайся больше у него ничего не клянчить! Мы пришли к Кексу не за гнэльфдингами, а за помощью. Нам нужно отыскать Кнедлика и Гэга!
– С деньгами заниматься поисками все-таки веселее. Не так ли, Пугаллино? – Кракофакс, пряча усмешку, взглянул на моего юного друга.
– Наверное. Но я готов искать их и с пустыми карманами…
– Скоро тебе представится такая возможность! – ухмыльнулся дядюшка. – Ты еще не потерял свои полсотни? Береги эти денежки получше, а то я сильно расстроюсь, если ты их где-нибудь нечаянно выронишь.
Так, перебрасываясь невинными шуточками, мы добрели до отеля, который нам порекомендовал Кекс, и сняли в нем свободный трехместный номер. Пугаллино сразу же побежал принимать душ – этот бывший огородный страж оказался невероятным чистюлей, – а мы с дядюшкой сели в кресла и стали смотреть телевизор. К сожалению, он был не совсем исправен и время от времени перепрыгивал с одного канала на другой. И там и там показывали новости, но дикторы почему-то сообщали о них совсем по-разному. Так, если один из дикторов говорил, что премьера в Зондерлингском театре комедии прошла с огромным успехом, то другой диктор о той же премьере высказывался с пренебрежением и оповещал своих телезрителей, что она потерпела полный провал. Дядюшке нравилось смотреть и слушать, как эти упрямцы противоречат друг другу, но мне такое «представление» было не по душе, и я включил радиоприемник. Лучше бы я этого не делал! Третий диктор, уже невидимый, а только слышимый, ввязался в оживленную полемику своих телевизионных коллег. Начался такой горячий обмен мнениями, что я понял: пора зажимать уши, а то свихнешься! Я прилег на постель и накрыл голову подушкой. Но покоя мне обрести не удалось: старые кроватные пружины подо мной при малейшем моем движении издавали звуки, похожие на звуки расстроенной шарманки. Прислушавшись получше, я различил несложный мотив: это был «Ах, мой бедный Августин, Августин!». Понаслаждавшись музыкой минуты две или три, я вскочил с кровати и пошел в ванную комнату – Пугаллино уже освободил ее, и теперь я мог слегка освежить свою одурманенную голову под приятным душем. Но едва я прикоснулся рукою к крану с горячей водой, как трубы запели тирольскую песню. А когда я включил еще и холодную, то к тирольской добавилась и какая-то африканская мелодия. Смочив волосы и лоб, я торопливо выключил сводный оркестр народных инструментов. Потом взял с полочки оставленный Пугаллино гребешок и причесал свой непокорный вихор. Взглянул в зеркало и ахнул: на меня смотрело из него какое-то треугольное чудовище самых дивных расцветок! К счастью, оно не стало выскакивать из зеркала и набрасываться на меня – нечто подобное однажды уже случалось кое с кем! – и я вскоре успокоился. Плюнув на свое дурацкое отражение, я вышел из ванной комнаты и, подойдя к дядюшке, уже посиневшему от хохота – так ему нравилась перебранка трех дикторов! – громко сказал:
– Не попросить ли нам администратора гостиницы, чтобы он пересилил нас в другой номер? В этом мне что-то не все нравится…
Но дядюшка от меня просто-напросто отмахнулся, а Пугаллино с улыбкой произнес:
– Не обращай внимания на здешние чудачества, Тупсифокс! Подумаешь, краны песни поют! Зато из них вода течет: и холодная, и горячая.
– А зеркало? Оно кого отражает? Неужели меня?!
– Если ты в него смотришься, то тебя. Если я смотрюсь, то меня.
– И ты в нем тоже треугольный?
– Нет, я пятиугольный. Я понял, в чем дело, Тупси: это зеркало увлеклось кубизмом.
– Чем-чем?
– Кубизмом. Есть такое течение в живописи, о нем мне кот Маркиз рассказывал.
– О говорящем коте, рассуждающем о кубизме, ты мне сейчас лучше и не заикайся! – рявкнул я и стукнул кулаком по столу.
– …всего вам хорошего, дамы и господа! До скорой встречи на нашем канале! – дружно сказали все три диктора, и двое из них исчезли с экрана, а третий просто заткнулся.
– Надеюсь, хоть теперь мы немного отдохнем, – смущенно проговорил я, потирая ушибленную руку. – Скоро придет Кекс, и нам понадобятся свежие головы.
И я с размаха хлопнулся на свою кровать и погрузился в чудесный мир звуков знаменитой песенки о бедном Августине.
Глава пятнадцатая
Кекс пришел к нам в гостиницу, как и обещал, сразу же после вечернего представления. Вид у него был усталый, но пес-циркач старался держаться молодцом. Войдя в нашу комнату на задних лапах, он послал нам передними лапами воздушный поцелуй и, улыбаясь по-собачьи одними глазами, весело произнес:
– Добрый вечер, дорогие зрители! Рад вас снова приветствовать в нашем цирке!
А через секунду, увидев наши изумленные лица, он хлопнул себя по затылку и виновато воскликнул:
– Простите, заработался! После трех представлений и двухчасовой репетиции и не такое отмочишь!
Кекс подошел к свободному креслу и, покосившись на моего дядюшку, спросил:
– Вы не станете возражать, если я присяду? Хоть у меня и четыре ноги, но они все ужасно устали!
– Садись, будь как дома, – разрешил Кракофакс.
А я торопливо поинтересовался:
– Вы хотите выпить чашечку кофе? Вам с молоком или без него?
– Пожалуй, я не откажусь от чашечки. Если можно, то с молоком. И – без кофе.
Я принес Кексу молока и бутерброд с колбасой. Наш гость поблагодарил меня и принялся уплетать угощение. Когда он расправился с ним – на эт о ушло не более десяти секунд, – Кекс вновь сказал «большое спасибо» и задал вопрос, адресованный всем нам:
– Так что вас привело обратно в Зондерлинг? Да еще спустя целый век после вашего первого посещения этого славного города?
– Мы ищем одного гнэльфа-зондерлингца, – ответил Кракофакс. – Его зовут Гэг…
– Знаю, знаю, – закивал Кекс головой. – Очень уважаемый житель нашего города!
– Где его можно найти? – спросил дядюшка и весь напрягся.
– В офисе «Бюро по контролю за исполнением желаний». Господин Гэг заведует там отделом по учету выполненных желаний. Здание Бюро находится в Старом Городе на Клубничной улице.
– Чудесно! – обрадовался Кракофакс. – Утром помчимся сразу к нему!
– Еще мы разыскиваем моего щеночка, – напомнил я дядюшке и, заодно, циркачу Кексу. – Кнедлика перенесла в Зондерлинг злая колдунья Скорпина…
– Разве она не заточена в осколок зеркала? – перебил меня Кекс. – Вот врут газеты!
– Заточена, но пакости делать продолжает.
– Приметы щенка? Есть ли у вас какая-нибудь деталь его одежды? – деловито поинтересовался четвероногий артист.
– Какая у Кнедлика одежда… Один ошейник, да и тот вместе с ним пропал. А главная примета у щеночка имеется: с шести вечера до шести утра он – привидение.
– Такой разноцветный?! – обрадовался Кекс. – Одно ухо торчком, другое ничком?!
– Да, это он! – дружно гаркнули мы с Пугаллино.
Кекс вдруг погрустнел:
– Его похитили… Два дня фокусник Мармеладос выступал с ним, всего два дня! На четвертом представлении щенок исчез.
– А как он к вам попал? – спросил Кракофакс.
– Вы не поверите: свалился прямо из-под купола во время репетиции! Хорошо, что он упал на батут, а не на арену, иначе бы разбился вдребезги. Мармеладос взял его в свой номер, но… – Кекс развел удрученно передними лапами и замолчал.
Смолкли и мы, думая каждый о своем. Наконец первым нарушил затянувшееся молчание все тот же Кекс:
– Если господин Гэг не сможет помочь найти вам Кнедлика, то обратитесь снова ко мне. Сам я плохо слежу за тем, что происходит в городе: каждый день у меня репетиции, спектакли – ни одной свободной минутки нет! Зато я знаю одного Цепного Пса по имени Крингель – вот он в курсе всех событий, которые творятся в Зондерлинге. Может быть, он вам что-нибудь расскажет?
Устало зевнув, Кекс поднялся из кресла и поковылял к выходу. Мы с Пугаллино бросились его провожать.
– Всего вам доброго, желаю удачи! – проговорил цирковой артист и исчез за дверью.
– До свидания! – крикнули мы ему дружно вслед. – Спасибо за важные сведения!
Не оборачиваясь к нам мордой, Кекс махнул хвостом. И этот жест означал одно: «Какие пустяки! За это и благодарить-то не стоит!». Дойдя до лестницы, цирковой пес опустился на четыре лапы и медленно сбежал по ступенькам вниз. А мы с Пугаллино вернулись в номер: нам не терпелось поделиться с дядюшкой впечатлениями от этой встречи.
Глава шестнадцатая
Однажды я заметил: если у меня нет настроения слушать музыку, то она мне и не понравится, как бы музыканты не старались лупить по клавишам, дуть в трубы и ударять по струнам. Зато когда у меня такое настроение появляется, то доставить мне наслаждение может и скрип старых кроватных пружин, наигрывающих «Ах, мой бедный Августин, Августин!..», и пение водопроводных труб, перемешивающих тирольские мелодии с барабанным боем африканских тамтамов. Даже свист закипевшего чайника напоминает мне в такие минуты не вой включенной сигнализации, а упоительный напев сказочных морских сирен, о которых я вычитал недавно в одной из книг.
Насладившись сполна музыкальным концертом, Кракофакс, Пугаллино и я отправились в Старый Город на Клубничную улицу. Через четверть часа мы были уже на месте и без труда отыскали красивый дом с еще более красивой вывеской «БЮРО ПО КОНТРОЛЮ ЗА ИСПОЛНЕНИЕМ ЖЕЛАНИЙ». На первом этаже нас встретил пожилой служащий с длинными седыми усами. Чиновник был одет в сиреневый нарядный костюм, а на безукоризненно выглаженной белой сорочке красовался малинового цвета галстук-бабочка.
– Что вам угодно, господа? – вежливо спросил он ранних визитеров. – Могу ли я вам чем-нибудь помочь?
– Мы хотим поговорить с господином Гэгом, – сказал Кракофакс и, сняв помятую старенькую шляпу, спрятал ее у себя за спиной. – У нас к нему важное дело.
– Одну минутку. – Служащий подошел к телефону и набрал какой-то номер. Вскоре он вернулся к нам и, грустно разведя руками, произнес: – Увы, господин Гэг в командировке. Приходите через недельку.
– Ждать целую неделю?! – ахнул дядюшка. – Да мы за это время разоримся!
– Может быть, вы поговорите с кем-нибудь другим из отдела господина Гэга? – поинтересовался служащий. – Я могу вас соединить, – и он показал на телефонный аппарат.
– Нет-нет, спасибо, – поспешил ответить Кракофакс, – мы зайдем в следующий раз! До свидания! – Он схватил меня и Пугаллино за руки и потащил нас к выходу.
– Зря ты отказался от разговора с его коллегами, – сказал я, когда мы вновь вышли на улицу. – Могли бы узнать, куда он уехал…
– Вдруг им известно, где наш Кнедлик? – добавил Пугаллино. – Они учитывают все желания, а найти песика мы страстно желаем!
– Чего нельзя сказать о тех, кто его похитил! – огрызнулся Кракофакс. – Впрочем, ты прав, Тупсифокс, я зря отказался побеседовать с коллегами Гэга. Но мы сейчас исправим эту мою оплошность, не так ли?
Старый пройдоха подмигнул мне левым глазом и отвел в сторонку.
– Пусть Пугаллино подождет нас здесь, – сказал он, наклоняясь поближе к моему уху. – А мы с тобой станем невидимыми и прогуляемся в отдел по учету невыполненных желаний. Ну, как тебе моя идея?
Я снял с головы клоунский колпак и почесал затылок. Кажется, мы ничем не рискуем. Не разговаривать же по телефону в присутствии седоусого чиновника о чудо-щенке?
Мы попросили Пугаллино немного побыть в одиночестве и, прошептав заветные слова, превратились в невидимок. Быстро прошмыгнули обратно в офис и стали бродить по коридорам, выискивая дверь с табличкой «ОТДЕЛ УЧЕТА НЕВЫПОЛНЕННЫХ ЖЕЛАНИЙ». На первом этаже такого кабинета не оказалось, и мы с дядюшкой поднялись на второй. Там царила тишина, только один-единственный гнэльф в одежде охранника сидел за столом в углу и дремал, иногда вскидывая голову и поглядывая на мерцающий экран монитора, расположенного прямо перед его носом. Посмотрели на экран и мы с дядюшкой и увидели две какие-то странные фигуры, похожие на силуэты вырезанные из бумаги. Одна фигура напоминала сухонького старичка в приплюснутой шляпе, а другая – мальчишку в колпаке.
– Гляди, дядюшка, – прошептал я чуть слышно, тыча пальцем в загадочные изображения, – по-моему, эти герои мультфильма здорово смахивают на нас с тобой! Неужели про тебя и про меня уже сняли мультик?!
– Ничего общего с этим уродом в шляпе я не нахожу, – окрысился Кракофакс. – Я, конечно, не красавец, но и не такое чудовище!
Охранник снова вскинул голову и посмотрел туманным взором в глубь длинного коридора.
– Здесь кто-то есть? – спросил он неизвестно кого. Но ему не ответили, и тогда он перевел взгляд на телевизионный экран.
– Ага, – прошептал охранник, – вот, оказывается, в чем дело!
И он нажал на какую-то кнопку. В коридоре замигали красные лампочки, а откуда-то издалека до нас донесся вой сирены – увы, не морской, а полицейской.
– По-моему, это не мультфильм, – снова ткнул я пальцем в сторону монитора, – по-моему, это мы.
Читать бесплатно другие книги:
