Ева. Гибкий график катастроф Георгиева Инна

Поля недоверчиво изогнула бровь:

— И чем же упыри отличаются от зомби?

Алекс опустил подбородок мне на плечо:

— А чем полтергейста отличаются от, например, духа Евиной прапрапрабабки?

— Полтергейстов не существует, — в один голос ответили мы с Полиной.

Соколов улыбнулся:

— Вот и зомби тоже.

Насупившись от напряжения, я попыталась заставить винтики головного мозга выполнить непосильную задачу: понять логику заклинателя. Не удалось.

— Ничего не поняла, — честно призналась я.

Шурик кивнул с видом щедрого на лекции педагога:

— Хорошо, попробую объяснить. Вот что такое зомби в нашем представлении? Это придуманный Голливудом образ идеального убийцы. Они не боятся смерти, не чувствуют боли, не знают, что такое самосохранение, и жаждут только одного: мяса. И уже на этом моменте мне, как имеющему непосредственное отношение к призываемым существам, становится смешно.

— Почему вдруг? — удивилась Полина (она любила расчлененку в ужастиках, и фильмы про зомби занимали почетное место в ее коллекции).

— Да потому, готесса, — ухмыльнувшись, склонил набок голову Шурик, — что при таком раскладе ожившие мертвецы не стали бы охотиться за людьми, а схомячили бы сами себя еще в первом акте! Зачем им куда-то бежать, если мясо есть прямо под носом? Какая им разница: жрать чужую оторванную руку или свою собственную? И потом: что за любитель жести придумал стрелять зомби в голову? Нет, киношного монстра ты так, может, и завалишь, конечно, но у большинства поднятых нашим некромантом «красавцев» мозг давно высох. А от одного, по-моему, вообще только скелет остался. Куда там целиться?

Я представила труп, который пролежал в земле более века, мысленно содрогнулась, но была вынуждена согласиться: даже если превратить его черепушку в решето, хуже ему уже не сделается.

— Умертвия по своей сути чем-то схожи с демонами, — продолжил Алекс. — Они подчиняются хозяину, поскольку существуют только благодаря его магии, но в то же время это злобные твари, у которых есть собственная цель. Они охотники, хищники, убийцы, способные собираться в стаи и действовать сообща. Достаточно сообразительные, чтобы выбрать жертву, с которой способны справиться, и достаточно осторожные, чтобы не рисковать понапрасну…

Мы слушали молча, думая о том, каких жутких зверюг способна сотворить магия. Теперь было понятно, почему от укуса упыря нельзя стать таким же: даже если в зубах умертвий и содержится яд, он направлен лишь на то, чтобы убивать. А уже потом добрый дядя-некромант может тебя и воскресить. Только вряд ли тебе это как-то поможет.

— Упыри не помнят, кем они были до смерти. Это просто оболочки, поднятые из могил темной магией. И упокоить обратно их может только некромант. Ну или гидравлический пресс — тоже неплохо помогает.

Алекс замолчал, видимо представляя умертвие в виде компактного бруска костей и мяса. Я же, наоборот, очень старалась этого не сделать — подташнивать начинало от одной мысли. Чтобы хоть как-то отвлечься, нашла глазами Костика и сказала тоном детсадовского воспитателя:

— Видишь, что такое некромантия? Это могущественная темная магия, Костик!

— О да! — внезапно выдохнул парень с выражением «фигасе, как мне подфартило!» на лице. — Я такой идиот!

— Ну… — протянула, полностью соглашаясь, но не совсем понимая, почему у него такой странный возбужденный голос. — Зачем же так сразу…

— Нет, ты только подумай! — перебил Костик. — Я же не те трупы выкапывал! Если я могу оживить любое тело, то нужно было выбрать что-то реально классное. Что-то запоминающееся! Весомое! Тираннозавра, например…

— Чего?! — вытаращились мы на некроманта.

— Да ты только представь: мой верный раб, домашний любимец, тираннозавр Рекс! Приносит мне тапки и охраняет дом. Кормить не надо, спит стоя… О! Я буду ездить на нем верхом, и никто не посмеет встать на моем пути!

— Не хочу тебя расстраивать, — сухо кашлянул Шурик, — но упырь запросто набросится на кормящую руку, если у нее не хватит сил его контролировать.

— Значит, нужно больше тренироваться!

— Чувак! — рявкнул, не выдержав, заклинатель. — Ты о чем? Какие тренировки?! Ты с десяток трупов оживил, а потом запер их в склепе, потому что не знал, что с ними делать!

— Ну, блин! — развел руками Костик. — Я до сегодняшнего дня вообще в некромантию не верил. Конечно, немного растерялся. Но теперь, получив шанс воскресить динозавра…

— Кажется, он как-то неправильно понял общую концепцию, — растерянно пробормотала я.

Алекс мрачно усмехнулся:

— Ничего! Сейчас разберемся с Шархи, а потом займемся воспитанием энтузиастов.

— Будешь пугать? — понимающе ухмыльнулась я, касаясь носом его щеки.

Алекс чуть обернулся, шутливо чмокнул меня в лоб и серьезно ответил:

— Или бить. Посмотрим по обстоятельствам.

Александр Соколов

Говорят, обезьяна стала человеком, когда взяла в руки палку. Так вот: ничего подобного! Чтобы сделать человека из обезьяны, палку должна была взять другая обезьяна. И хорошенько ухандокать первую. Потому что эволюция — дело, конечно, отличное, но лень сильнее. И заставить кого-то трудиться порой можно только пинком. Как вот Костика, например.

— А почему именно я должен убирать в склепе? — возмутился он.

Поля злобно покосилась на сокурсника:

— Потому что, если бы не ты, падла, там бы сейчас не валялись обгоревшие человеческие кости и куски железа от каталок!

— К тому же там совсем немного уборки, — подышав на закоченевшие пальцы, участливо добавила Ева. — Подмести, чтобы сторож ничего лишнего не обнаружил, и слегка протереть камень от копоти. Если хочешь, я даже могу тебе…

— Не вздумай! — шепотом перебил я.

Ведьма хлопнула ресничками:

— Почему? Мне несложно и хотя бы согреюсь. К тому же погода портится, так что нужно поскорее заканчивать и убираться с этого кладбища…

На последнем слове я просто закрыл ей рот ладонью. Ну, блин! Что за человек? Опекать некроманта: это ведь даже звучит смешно! А уж из уст ведьмы…

Кстати, а с какого это перепугу она так прониклась? Меня в свое время чуть живьем не сожрала, а этому помощь предлагает. Может, он ей понравился?!

Подозрительным взглядом скользнул по Костику: тощий, мелкий… Фиговенький конкурент, однако. Еще и нервный какой-то. Пожалуй, не стоило так внимательно его рассматривать, а то он аж дергаться начал…

— Ты еще здесь?! — Я типа недовольно изогнул бровь.

Некромант опасливо покосился на склеп и неуверенно отступил на шаг.

— Я это… — пробормотал, складывая руки на груди. — Туда не очень… того… может, оно само как-то, а?

Мягко улыбнувшись, я протянул руку к готессе.

Без лишних вопросов она вручила мне тяпку.

— Хорошо-хорошо! — на удивление быстро сообразил последующее развитие событий Костик. И юркнул в склеп быстрее, чем я успел замахнуться, а Ева — возмутиться.

Только, по ходу, зря я все же ему не врезал. Исключительно в целях профилактики. Может тогда, двадцать минут спустя, когда я спустился проверить, а не окоченел ли там случайно наш уборщик, я не застал бы его на полу играющего в кости. Вернее, с любознательностью ребенка наблюдающего, как черные обгорелые части скелета нехотя подергиваются вслед за движениями его шаловливых рук.

Я прямо там и застыл, на ступенях.

— Ты что, — спросил, стараясь держать себя в руках, — совсем охренел?!

Он поднял глаза и уставился на меня, как жертвенный агнец на палача:

— А что не так? Вы же все равно сказали их выбросить!

Честно признать, у меня слова в горле застряли. Очень захотелось подойти, взять его за шкирку и со словами: «Плохой некромант! Плохой!» — ткнуть носом в кости. И тыкать, пока не дойдет. Может, кстати, так бы и сделал, если бы сзади не раздался звук быстрых шагов и в склеп не спустилась Ева. Как всегда вовремя.

— Ой, а что вы тут делаете? — спросила тоном заботливой мамаши. Надо признать, слегка переиграла, потому что даже Костик недоверчиво сощурился. — И почему так долго? — добавила, задумчиво созерцая представшую перед ней картину.

Я резко обернулся.

— Да потому что этот идиот… — рявкнул, указывая рукой на вполне очевидную причину задержки, но Ева так на меня посмотрела, что рот закрылся почти сам собой.

— Костик, — сказала она предельно спокойным тоном, — там, на улице, начинается метель. Еще немного, и нам будет проще ночевать в больнице, чем возвращаться домой.

— А мне все равно, — пожал плечами некромант. — Мое общежитие рядом.

Я скрипнул зубами:

— Чувак, ты, кажется, недопонял…

Закончить фразу не удалось: Ева вздохнула и положила руку мне на плечо.

— Не надо, — прошептала одними губами. — Оставь нас наедине.

— Чего?! — выдохнул, круглыми глазами уставившись на свою ведьму.

Она мягко улыбнулась и с нажимом повторила:

— Пожалуйста, подожди снаружи!

У меня появилось страстное желание пощупать ее лоб и проверить, не поднялась ли у девушки температура. Ну или просто покрутить пальцем у виска. Только вместо этого я чертыхнулся сквозь зубы и, перепрыгивая через две ступени, выскочил на улицу. Может, потому что достаточно ее узнал, чтобы довериться. Или, что больше похоже на правду: просто потому, что она попросила. А мне с каждым днем становилось все сложнее в чем-то ей отказать.

— Где ты бросил Еву? — щурясь от бьющего в лицо снега, выкрикнула Полина. Я поднял воротник и мрачно кивнул на оставшуюся за спиной дверь. Несколько секунд мы молчали, думая каждый о своем. Потом готесса глубокомысленно заметила:

— Погода совсем испортилась.

«Правда, что ли?!» — изогнул я бровь, пытаясь этим жестом передать высшую степень сарказма.

Она хмыкнула, пряча ладони под мышками:

— Предлагаю пересидеть ночь в больнице.

— Нет уж, спасибо! — рыкнул категорично. В больнице отсидеться, как же! Я еще только на костях древнего кладбища не ночевал, с некромантом на соседней койке.

Знахарка недовольно поджала губы, но в ответ не проронила ни слова, молча глядя на что-то за моей спиной. Я обернулся: свист ветра заглушал звуки, и даже мне, с моим-то слухом, удалось пропустить момент, когда Ева выбралась из склепа. Бросила быстрый взгляд по сторонам, содрогнулась и выдала:

— Надо где-то переждать бурю.

Я мрачно свел брови на переносице:

— Вы что, сговорились обе? У меня отличная машина. Я и не по такому снегу на ней ездил!

— Возможно, — кивнула ведьма. — Но это не обычный снегопад. Разве ты не чувствуешь, как сильно изменился магический фон?

Действительно? Я тряхнул головой, сбивая снежную шапку с волос, и попытался прислушаться к своим ощущениям: ни фига! Мне было холодно, зябко и от непрекращающегося ледяного мордотыка я больше не чувствовал щек. А вот про магический фон ничего сказать не мог. Возможно, отслеживать его состояние просто не входило в компетенцию заклинателей? Наше дело — Завеса. В ней мы видим каждую трещинку, каждое слабое место. А с фоном, по крайней мере, меня работать никто не учил. Может, его вообще только ведьмы ощущают?

— Ты сказала, есть возможность переночевать в больнице? — перевел вопросительный взгляд на Полину. Она криво улыбнулась, но от холода, видимо, забыла позлорадствовать.

— Да, — ответила, прикрывая нос ладонью. — Здесь много свободных палат.

— А персонал нас не засечет? — подозрительно уточнил я. Она хмыкнула и пробубнила:

— В том крыле, куда я тебя отведу, ты от пациента ничем отличаться не будешь…

Я выразительно оскалился, но в который раз (слишком часто для одного вечера) на сторону дружбы и мира встала Ева.

— Алекс, — подступила она ко мне, — мы ведь все равно хотели поговорить с Костиком. Вот и появился шанс.

— А как он там, кстати? — тут же подняла голову готесса. — Долго еще убираться будет?

Ева улыбнулась.

— Нет, — ответила уверенно. Затем подумала и уточнила: — Не должен, по крайней мере.

— Клянусь моим будущим дипломом, если этот удод просидит там еще десять минут, я сама спущусь и… покажу ему избранные позы из Камасутры!

— Полина! — воскликнула ведьма с выражением «Как тебе не стыдно?!» на лице, и тут уже не выдержал я.

— Почему ты все время его защищаешь?! — рыкнул, скрещивая руки на груди. Блин, ну не нравился мне этот ее жалостливый тон! Костик ведь не ущербный ребенок! Он некромант и олигофрен, причем клинический, раз сумел наплодить столько проблем одной только своей любознательностью. Откуда же у нее столько тепла в голосе?!

Ева посмотрела на меня удивленным взглядом, потом склонила голову набок и хитро блеснула глазами.

— Да ты никак ревнуешь, заклинатель? — спросила коварно.

— Еще чего! — сделал я возмущенное лицо, хотя в душе вынужден был признаться: да, ревную! — Я просто не могу понять, — продолжил, буравя ее суровым взглядом из-под полуопущенных ресниц, — откуда у тебя такой бешеный запас толерантности?! Пытаешься с ним подружиться, что ли? На хрена?!

— Не понимаешь? — тихонько повторила Ева, с задумчивым видом касаясь пуговицы на моем пальто. — Да потому, что он — это ты, Алекс. И я. И любой вроде нас. Вспомни, каким ты был, когда впервые понял, что умеешь колдовать. Это чувство эйфории, восторга, которое захватывает целиком и заставляет забыть о последствиях.

— Ева, мне было шесть лет! — отрезал я с мрачным видом. — И уже тогда я был куда осторожнее!

— Да неужели? — хихикнула она. — Ты вызвал демона, Шурик! В детском саду. И, заметь, не одного. За каких-то одиннадцать лет умудрился добраться от Азриэля до Бестиара — повелителя стихий. Разве это свидетельствует об осторожности?

Я поиграл желваками, но перебивать ее не стал. Возможно, просто нечем было крыть.

— Если бы тебя обучал прадед, — продолжала Ева, — вряд ли сейчас у тебя было бы четырнадцать демонов в коллекции. Она — результат того, что никто не объяснил, насколько опасно то, что ты делаешь. Ты экспериментировал бездумно, постоянно, не понимая, что однажды можешь вызвать того, с кем просто не сумеешь справиться.

Она замолчала, отвела глаза в сторону и закончила почти шепотом:

— Я в свое время тоже наделала ошибок. Мама не считала нужным ограничивать меня в тренировках. Порой даже сама подстегивала к экспериментам, оставляя на видном месте амулеты, ингредиенты для зелий, книги… Не представляю, как мне удалось вырасти, не раскурочив дом или не лишившись пары конечностей… И я отлично помню, когда впервые задумалась о последствиях своего колдовства. Просто в какой-то момент вдруг поняла, насколько невыгодно постоянно что-то ломать. Только случилось это совсем не сразу, а через несколько лет после первой попытки. До тех пор я трижды разносила кровать в щепки, и это несмотря на все мамины щиты!

Она подняла глаза и, мягко улыбнувшись, положила руку мне на грудь:

— Костик познал магию совсем недавно. Ему нужна помощь и подсказка. Нужен кто-то, кто сумеет объяснить цену колдовства. Сейчас он просто не способен трезво оценить его последствия. Ты же сам говорил, что его тянет на кладбище? Разве десять разрытых могил не говорят, сколь сильна в нем эта жажда познаний?

Я мрачно выдохнул, изо всех сил стиснув зубы: и в какой момент моя ведьма стала такой красноречивой, что от ее слов начинала просыпаться совесть и замещать собою здравый смысл?

— Ладно, — пробурчал вполголоса. — Так и быть, ради тебя покажу ему верный путь.

— На Темную сторону? — тут же уточнила готесса, видимо, намекая на мой чуть охрипший на морозе голос.

Я скосил на нее глаза.

— Угу! — кивнул с безразличным видом. — Заманю печеньками. Но если будет сопротивляться, — опять повернулся к Еве, — можно я его слегка… подтолкну?

— Слегка? — недоверчиво сощурилась она.

Я быстро кивнул:

— Ага, — и добавил: — Исключительно для его же блага!

— Ну раз для блага, — вздохнула ведьма, — тогда можно.

А шагнувшая ближе Поля очень тихо добавила:

— А если будет сильно упираться, я покажу, как бить так, чтобы синяков не оставалось.

И эта фраза почему-то сразу подняла мне настроение.

Ева Моргалис

Мы так долго петляли по больнице вслед за Полиной, что в конце я была вынуждена признать: следопытом мне быть не суждено. Потому что выбраться из этого хитросплетения коридоров, лестниц и сквозных кабинетов я не смогла бы даже с GPS-навигатором. В итоге мы оказались на третьем этаже какого-то совсем пустынного крыла здания, в большой палате на восемь коек и одной-единственной работающей люминесцентной лампой. А в остальном, кстати, комнатка оказалась на удивление приличной: аккуратная побелка, жалюзи на окнах, чистое белье. Это было в двойне странно потому, что в целом основная часть крыла выглядела просто удручающе: у большинства палат не то что коек, даже дверей не было.

— Когда-то, — таинственным тоном профессиональной сказочницы сообщила Полина, — здесь находилось отделение психиатрии. Но со временем больнице сменили профиль и урезали бюджет. Крыло переоборудовать не захотели, им просто перестали пользоваться. Первое время еще пытались поддерживать порядок, но потом и это забросили. Даже ремонтировать перестали. Теперь это — безмолвное напоминание о былом величии и о тех тайнах, которые хранят в себе мягкие, обитые поролоном стены.

Я опасливо покосилась по сторонам: может, это, конечно, и паранойя, но мне совсем не хотелось познавать секреты такого места.

— А зачем ты нас сюда вообще привела? — спросила дрогнувшим голосом.

Готесса посмотрела на меня глазами человека, у которого внезапно заговорил кактус:

— Чтобы заночевать, конечно!

— Полечка, — жалостливо протянула я, — ты же сама можешь назвать с десяток фильмов ужасов, которые начинаются именно с того, что герои решили остаться на ночлег в незнакомом месте. И минимум в трех из них этим местом оказывается заброшенная психбольница!

Подруга сделала возмущенное лицо:

— Да ты посмотри вокруг, Ева! В этой палате весь медперсонал ночует, когда приходится!

— К тому же, — не без гордости добавил Костик, — я теперь некромант! А значит, смогу защитить вас всех от любого монстра!

Я мысленно фыркнула, наблюдая, как позади новоявленного супермена с каждой секундой все больше мрачнеет Шурик. Хорошо, что Костик стоял к нему спиной, а то бы сразу усомнился в своих талантах. С монстрами он справиться захотел: ага, как же! Пускай сначала справится с Алексом! Этот заклинатель умеет испепелять взглядом и вытягивать мозг через уши. По сравнению с ним чупакабра — милый домашний котенок. И то ли из-за своей природной беспечности, то ли в силу возраста, Костик не понимал, что сейчас активно посягает на территорию другого темного мага.

«Блин, только эпической битвы заклинателя и некроманта нам еще не хватало!» — промелькнула у меня в голове тревожная мысль. А вот Полина рядом улыбнулась с таким предвкушением, будто думала о том же, только с несколько другой интонацией.

«Ура! — читалось на ее лице. — Нам как раз не хватало эпической битвы заклинателя и некроманта!»

— Знаешь, Костик, я бы на твоем месте побереглась делать такие заявления, — быстро взяв себя в руки, заявила я сочувственным тоном. — Возможно, ты пока не знаешь, но монстры очень любят некромантов.

Перов радостно оскалился:

— Вот и я о том же! Буду их приручать, воспитывать!

— Любят есть, — с выражением добавила я. Костик запнулся на полуслове и уставился на меня с недоверием. Я мягко улыбнулась: — Сам подумай. Если ты способен победить монстра, разве у него будет повод тебя любить? Наоборот, в большинстве случаев он будет стараться напасть первым, чтобы избавиться от хозяина до того, как тот успеет нанести удар.

— Но… как же… — промямлил бедолага, оглядываясь на Полину в поисках поддержки. Ха! Нашел кого выбрать! Да готесса под любой глупостью подпишется, если я ее скажу. Потом, конечно, может и «дурой» обозвать, но в присутствии врага встанет на мою сторону безоговорочно.

— Конечно! — тут же кивнула она. — Но это даже хорошо, что они к тебе такой страстью пылают.

— П-почему? — с опаской выдохнул парень.

— Ты — первое блюдо в меню. Пока чудовище будет жрать тебя, мы успеем убежать! — мрачно ухмыльнулась готесса.

Костик замер на мгновение, потом тряхнул головой и обиженно заявил:

— Врете вы все! Мои покойники меня не обижали. А других здесь никогда не было.

— Кстати об этом, — сложив руки на груди, почти равнодушно вставил Шурик. — Как тебе вообще пришла в голову гениальная мысль выкопать труп?

Некромант невнятно пожал плечами и с размаху, так что она даже скрипнула под его тощей пятой точкой, уселся на ближайшую койку.

— Я начал видеть сны, — ответил нехотя. — Больше года назад. Одни и те же: я на кладбище с лопатой. Передо мной — разрытая могила. На ее дне — старый гроб с прогнившими досками. Его крышка медленно открывается, и я вижу тело. Вернее, то, что от него осталось. Поднимаю руку, и тело садится в гробу, подчиняясь моему приказу.

Я скосила глаза на заклинателя: интересно, он тоже впервые вызвал демона во сне?

— Сначала меня это пугало, — сгорбившись, опустил Костик локти на колени. — Я ведь не идиот: прекрасно понимаю, как это выглядит со стороны. Но потом стал замечать, что необъяснимые вещи происходят не только во сне. Мы все время работаем с покойниками, но когда на твоих глазах начинает сокращать мышцы, вращать глазными яблоками, двигать пальцами тело, которое пробыло мертвым больше года… мягко говоря, тебе становится не по себе. Первое время. Потом как-то привыкаешь. Страх уходит, сменяется чем-то иным. Любопытством, наверное. И еще: ощущением собственной принадлежности к чему-то таинственному, необъяснимому. Могущественному. В какой-то момент я просто не выдержал: желание понять, что это все может означать, было слишком сильным.

— И ты пошел на кладбище, потому что в морге тела были уже не такими интересными, — закончила за него Полина.

Костик повернул к ней лицо:

— Типа того. Но я был очень осторожен. Старался не попасть никому на глаза и раскапывал только те могилы, на которые обратили бы внимание в последнюю очередь: самые старые, у оградки…

На последнем слове что-то щелкнуло у меня в голове.

— Но как же та огромная в центре кладбища? — спросила нахмурившись. — Та, над которой еще стоит статуя девушки в балахоне?

Полина пристально посмотрела мне в глаза, подумала.

— Точняк! — воскликнула, указывая на меня пальцем. — Я тоже ее помню! Там еще какая-то старушка похоронена. Была! — с нажимом добавила она, поворачиваясь к Костику. — Тебе что, могил у оградки не хватило? Потянуло на памятники архитектуры?!

Некромант аж отшатнулся от ее гневного вопля.

— Я не понимаю, о чем ты говоришь, Казакова! — праведно возмутился он. — Никогда не забирался дальше первой линии кладбища! Или ты считаешь меня идиотом, рискующим всем ради того, чтобы откопать могилу побольше?

Мы с Шуриком подняли друг на друга глаза.

— Но если это был не ты, кто тогда потревожил старушку? — напряженным голосом спросила я.

— Без понятия! — подбоченился будущий хирург. — Да и какая разница? Одной могилой больше — одной меньше. Вы сегодня десяток тел сожгли, и ничего не случилось. Может, сны про мертвых видел не только я и на кладбище побывал еще один некромант?

Я хмыкнула, убирая за ухо прядь и пытаясь придумать, как лучше все ему объяснить. С одной стороны, не хотелось слишком уж откровенничать, но, с другой: может, это как раз он и был — наш шанс показать Костику последствия темного чародейства?

— На самом деле, — сказала негромко, — разница есть. Тебе она может показаться незначительной, но это очень серьезно. Я пока не могу утверждать, что виноват ты, но в последнее время над нашим городом сильно меняется магический фон. Нам говорили, такое же наблюдается и в других местах. Обычно это результат какой-то могущественной темной волшбы…

Я остановилась, потому что уж больно сильно вытянулось у некроманта лицо.

— О чем ты говоришь?! — скривившись, воскликнул он. — Какой фон? Какая волшба?! За идиота меня держишь?

Честно говоря, у меня просто язык к нёбу на мгновение прилип.

— А ты как думал? — спросила в тон парню. — Что кроме некромантов и заклинателей в этом мире больше никого со способностями нет?! Я, например, ведьма! И моя мама — тоже. А Поля — знахарка, способная приготовить зелье, круче, чем профессор Снейп…

— Погоди-погоди! — перебил Костик. — А заклинатель — это вообще кто?

Алекс с невозмутимым лицом поднял руку:

— Это вообще-то я.

— Ага… — задумчиво протянул Перов, как будто все понял. — И вы сейчас пытаетесь меня убедить, что Ева со своей матерью — настоящие ведьмы? Типа, чародейки? True witches? Магией, значит, балуетесь? Заклинания, летающие метлы, ступы, волшебные палки со звездочками на конце?

Я кивнула, хотя, если честно, пока не могла сообразить, к чему он клонит. А жаль, было бы время подготовиться. Потому что спустя две секунды парень попросту согнулся пополам от хохота:

— Отличная шутка, Ева! Заклинатели, знахарки… Ведьма она, как же… Еще бы бабкой Ёжкой назвалась… Магический фон у них меняется. Ха-ха! Да ни в жизни не поверю! Все ведьмы — шарлатаны! И волшебство их такое же: не-су-ще-ству-ю-ще-е! Нет в нашем мире настоящей магии! Где-нибудь на платформе 9s — есть. Там, откуда выскочил пылающий человечек, испепеливший тела в склепе, возможно, тоже есть. Но здесь чародеи не колдуют, а просто выкачивают деньги из доверчивых лопухов!

— Что?! — выдохнула оскорбленная до глубины души я. — Мы — шарлатаны?! Деньги выкачиваем?!! Ну хорошо… — И, подскочив к окну, резко отдернула жалюзи: — Тогда с тебя пять миллиардов евро! За спецэффекты!

Смех Костика прервался на верхней ноте. Он вытаращился в окно, где сейчас бушевала самая что ни на есть магическая буря: с молниями, снегопадом и ветром, срывающим черепицу с крыши. Очень медленно поднявшись на ноги, приблизился ко мне, провел ладонью по стеклу, будто не верил, что оно реально, и какое-то время просто смотрел. А затем прошептал почти благоговейно:

— Так это что: магия действительно существует?

— Таки да! — мрачно кивнула я. — Или ты свои трупы электрошокером оживлял?

— И ты действительно ведьма?! — проигнорировав последний вопрос, повернулся ко мне Костик.

— Еще какая! — процедила сквозь зубы.

— И вот это все… — махнул он рукой в сторону окна, — результат изменения магического фона?!

— Ну да!

— Круто-о-о!!!

Мы переглянулись и, не сговариваясь, одновременно спрятали лица в ладонях. Кажется, есть люди, которых просто невозможно изменить.

ГЛАВА 7

Есть люди, которые обращаются к религии в поисках ответов.

Но большинство все же использует для этого Google.

NNN

Я подняла телефон над головой, поводила им из стороны в сторону, даже на цыпочки привстала, чтобы казаться выше: ничего не помогало. Проклятая буря глушила сигнал напрочь. По крайней мере на моем и Полином устройствах. Костик мобильный оставил в общаге, а Шурик полчаса назад каким-то чудом умудрился отправить брату эсэмэс о том, что домой ночевать мы сегодня не вернемся, после чего у него благополучно сдохла батарея.

— Не понимаю, — пробурчал некромант, глядя, как я ерзаю по подоконнику, мрачно поглядывая на маленький экран «нокии», — если ты такая крутая ведьма, почему не свяжешься с матерью магическим способом?

— Например? — спросила, даже не оборачиваясь.

Костик задумался.

— Телепатией, — выдал так уверенно, словно сам не далее как вчера мысленно болтал с каким-нибудь крутым колдуном.

Я пожала плечами, сползая на пол и понимая, что придется, пожалуй, смириться с тем, что в Англию я сегодня не дозвонюсь. Что, в общем-то, было не так плохо, учитывая, что на моем счету денег было ровно на одно соединение и две минуты разговора.

— Не все так просто, Костик, — ответила со вздохом. — Я могу передать чувства и эмоции, но не образы и уж тем более не целые фразы. Такого колдовства, к сожалению, не бывает.

— Странно, — язвительно процедил Перов. — А мне показалось, ведьмы практически всесильны.

— Ева, да что ты с ним церемонишься? — оторвала голову от подушки готесса. — Пульни в него молнией разочек, пускай увидит границы возможностей и успокоится наконец.

Я покосилась на подругу, с улыбкой покачала головой и подошла к выделенной мне койке: самой дальней, у стены. Рядом отбила себе место готесса, затем уложили Костика, а ближе всех к двери, недовольно рыча, лег спать заклинатель. Он явно намеревался потеснить меня на узкой больничной кровати, но Поля заявила, что ночью хочет видеть сны, а не слушать реальные стоны под самым ухом. Я, конечно, попыталась ее убедить, что никогда и ни за что не стала бы делать этого в присутствии посторонних, на что она только фыркнула и сказала, что ее бы это не остановило. А мрачный и слегка разочарованный взгляд Шурика подсказал, что его тоже. После чего я даже порадовалась Полинкиным защитным мерам.

— Костик, — пряча телефон в сумку, а ее — под подушку, спросила я, — почему ты так странно относишься к ведьмам?

Парень лег на бок, опустив голову на кулак, скользнул по мне глазами и уточнил:

— Что значит «странно»?

Я сунула ноги под одеяло.

— Ты нас совсем не знаешь, но уже очень не любишь. Наверное, есть какая-то причина или ты просто не терпишь того, что не можешь понять?

Страницы: «« « ... 1213141516171819 » ... »»