Охотники за мизераблями Каришнев-Лубоцкий Михаил
– Завтра все узнаем, – сказал я взволнованным спутницам, – главное, нужно переждать эту ночь. Не волнуйтесь, скоро наступит утро.
Я не ошибся: до рассвета оставалось каких-нибудь два часа. Мы дружно приняли решение больше не спать, чтобы не оказаться вновь застигнутыми врасплох, и стали просто валяться в постелях, обсуждая недавние события и строя догадки ЧТО ЭТО ТАКОЕ МОГЛО БЫТЬ И БЫЛО ЛИ ЭТО.
Мы так заговорились, что даже не сразу заметили новую метаморфозу, происшедшую с нашей комнатой, а точнее, с нашим местопребыванием. Яркий солнечный свет – вот что заставило нас обратить внимание на то, где мы находимся. Подскочив, как по команде, в своих постелях, мы к своему ужасу и огромному недоумению обнаружили, что комната наша исчезла, а мы плывем по широкой реке в большой индейской пироге (мы уже однажды плавали в такой, и наши воспоминания о том плавании были не самые радужные), и вокруг нашего суденышка то и дело всплывают и вновь уходят под воду огромные серо-зеленые бревна.
– Аллигаторы… – прошептал я, угадывая в этих «бревнах» прожорливых хищников, – аллигаторы…
– Кайманы, – поправил меня Джек Джейсон, чудом тоже оказавшийся в нашей пироге. – Берите оружие, будем отбиваться.
Он кивнул на ящик, битком набитый винчестерами и автоматами, и мы все трое бросились разбирать оружие. Нам хотелось расспросить мальчишку о том, что происходит, но кайманы заставили нас отложить все распросы на более позднее время. Они, словно почуяв, что мы готовимся дать им отпор, ринулись в атаку с обоих бортов одновременно. Но автоматная очередь, выпущенная Джеком, отрезала нападавших с левого борта и заставила их торопливо уйти под воду. Уморушка и Маришка, передернув затворы винчестеров, дружно пальнули в «правофланговых» кайманов и чуть было не вывалились за борт сами: так сильна была отдача после выстрелов. Но залп сделал свое дело, и «правофланговые» хищники тоже трусливо ушли на глубину, не рискуя продолжать нападение.
На этот раз Джек не спал, напротив, он зорко высматривал в зеленовато-бурой, покрытой слоем болотной ряски, воде опасных и коварных врагов и, обнаружив их, короткими автоматными очередями заставлял снова уходить на дно.
– Мистер Джон, – обратился он вскоре ко мне, – возьмите весло, нам нужно убираться отсюда подобру-поздорову.
Я был абсолютно согласен с его соображениями и потому торопливо поменял ружье на весло. Встав на корме пироги, я принялся что было силы грести, правя наше суденышко к ближнему берегу, до которого была добрая морская миля. Хитрые крокодилы пытались спинами поддеть пирогу и перевернуть ее, но фортуна пока улыбалась нам а не им, и все усилия наших врагов пропадали даром.
– Смотрите, какой здоровый крокодилище плывет! – закричала вдруг глазастая Уморушка и показала рукой на гигантского хищника, спешившего на всех парах к своим собратьям. – Такой наверняка нашу лодку потопит!
Я понял, что ее слова могут оказаться пророческими, и принялся грести еще сильнее. Джек, Маришка и Уморушка пальнули по очереди в нового преследователя, но, кажется, не причинили ему ни малейшего вреда: крокодил продолжал плыть за нами с прежней скоростью, и расстояние между ним и нашей пирогой сокращалось с неумолимой быстротой.
– Берите гранаты! – скомандовал вдруг Джейсон-младший и распахнул крышку деревянного ящичка, неизвестно каким образом оказавшегося на дне пироги (готов поклясться, что этого ящика до сей поры у нас не было!). – Будем отбиваться гранатами.
Маришка и Уморушка тут же запустили в крокодилов по гранате, забыв в спешке выдернуть чеку. Гранаты шлепнулись в реку и камнем ушли на дно.
– Разини! Вот как надо! – крикнул Джек моим оконфузившимся спутницам и, действуя как опытный воин, выдернул чеку и бросил гранату в скопище хищников. Раздался взрыв, разбросавший оглушенных кайманов в разные стороны.
– Кидаем еще! – радостно закричала Маришка, увидев обнадеживающие результаты гранатометания. – У нас есть шанс, и мы его не упустим!
Еще три гранаты полетели за борт, и еще три водяных фонтана поднялись над рекой, расчищая дорогу к спасительному берегу. Нам повезло, и мы распугали десятка два крокодилов, но самого крупного и страшного испугать и обернуть в бегство нам не удалось. Он был непотопляем, этот речной монстр, и, кажется, неуязвим. Две гранаты разорвались рядом с его зубастой пастью, три автоматных очереди прошили водную гладь в дюйме от его бронированного туловища – крокодил плыл за нами и не думал отказываться от своих коварных планов.
Минута – и он, догнав нашу пирогу, медленно и лениво нырнул под нее. И через миг мощный удар потряс наше утлое суденышко. За ним последовал второй удар, третий… После четвертого удара лодка перевернулась, и мы оказались в реке.
«Кажется, это все…» – подумал я, судорожно хватаясь за ушедшие под воду борта лодки и пытаясь вернуть ее в первоначальное положение. Рядом барахтались мои верные спутницы Маришка и Уморушка. Джек, невозмутимый как всегда, плавал возле лодки с закрытыми почему-то глазами.
– Разбудите мальчика!!! – заорала вдруг ни с того ни с сего Маришка. – Разбудите его, или я за себя не отвечаю!!!
Я отпустил лодку и вцепился в мальчишку.
– Джек! Джек! Открой глаза и держись за мою руку! – стал умолять я странного мальчугана. – Нужно уметь встречать опасность не зажмуриваясь!
Словно в подтверждение моих слов к Уморушке тут же подплыл огромный кайман и раскрыл свою ужасную пасть. Но юная лесовичка мигом поднырнула под лодку, и кайману пришлось довольствоваться только кусочком лодки, который он оттяпал, смыкая челюсти.
То ли от моей тряски, то ли от моего крика, то ли еще по какой причине, но Джек все-таки начал просыпаться и чуточку приоткрыл глаза.
– Где я? – спросил он сонным, слегка капризным, голосом.
– Среди крокодилов! – крикнула в ответ Маришка.
Джек вздрогнул и широко открыл глаза.
И в ту же секунду я вдруг почувствовал под собою твердь, а еще через мгновение с удивлением обнаружил, что нахожусь не в реке среди разъяренных крокодилов, а в комнате мистера Джейсона на своей постели, и почему-то с ожесточением трясу пуховую подушку, а не этого странного и сонливого мальчишку Джека. И – самое главное! – рядом со мною сидят живые и невредимые Маришка и Уморушка и с интересом глядят, как я вытрясаю душу из бедной подушки.
– А где кайманы? Где Джек? – растерянно спросил я у девочек, отпуская, наконец, измочаленную постельную принадлежность.
– Не знаем… – дружно пожали плечами Маришка и Уморушка. И в свою очередь спросили меня: – Вам тоже этот сон привиделся?
Я ничего не ответил им и еще раз с удивлением осмотрел нашу комнату, свою одежду и одежду девочек. Потом я вздохнул и пересел с кровати на стул. Хватит! Поспали всласть! Глядя на меня, перебрались с дивана на стулья и Маришка с Уморушкой. Им «веселых» снов тоже смотреть уже не хотелось.
Глава двадцать восьмая
А утром все прояснилось. Бэсси, сгорая от любопытства, поднялась в нашу комнату и, робея, поинтересовалась, как ночевали в «этом доме» (она сделала особое ударение на слове «этот») молодые мисс и уважаемый мистер Джон. И с удовлетворением узнала, что ночевали они довольно паршиво в «этом доме» (я тоже сделал ударение на слове «этом»), и лучше было бы для них всех заночевать где-нибудь в чистом поле, чем здесь, на мягких постелях и пуховых подушках.
– Это все Джек, мистер, все Джек! – вздохнула Бэсси и многозначитеьно закатила глаза к потолку. – Любит смотреть ужасные сны со всякой пальбой, нечистью и бродячими покойниками! А мы терпи, отбивайся, отстреливайся…
– Так это все были сны?! – ахнули мы все трое.
– Конечно, – Бэсси с удивлением взглянула на нас. – А если бы это было взаправду, разве бы мы остались живыми?
В ее словах был некоторый резон, и я не стал с нею спорить. Я только спросил служанку:
– А как удается Джеку материализовывать свои сны? При помощи заклинаний или чего-то другого?
На что миссис Бэсси, разведя руками, сказала:
– У Джейсонов в роду все первые мальчишки такими рождаются. Сам мистер Робертс тоже первенцем был и до восемнадцати годков закатывал такие ночные сеансы своей семье!.. А после восемнадцати – как рукой сняло: перестали проклятые сны матери… материли…
– …материализовываться, – подсказал я зарапортовавшейся служанке.
– Вот именно, мистер Джон! Это самое они и перестали делать, как только Робертсу восемнадцать стукнуло. – Бэсси вздохнула и закончила свою речь: – Жди теперь, когда нашему Джеку восемнадцать сравняется… А до тех пор, дорогие мои, ох, как далеко!
Мы еще немного подивились чудесной способности семейства Джейсонов превращать сны в реальность, поахали вместе с бедняжкой Бэсси над ее трудной участью терпеть все фантазии Джека и вскоре стали собираться в путь. Провести еще одну ночь на ферме мистера Робертса у нас не было никакого желания.
Глава двадцать девятая
Что в Америке самое отличное – так это дороги! Все штаты вдоль и поперек опоясаны прекрасными шоссе, и где бы вы ни оказались, везде вас ждут великолепные автомобильные магистрали. Вот и в полумиле от фермы Джейсонов проходила одна такая магистраль, соединяющая штат Алабама с Северной Дакотой. Мы встали у края шоссе и стали останавливать машины, мчавшиеся в северном направлении. Пять грузовых и десятка полтора легковых автомобилей промелькнули мимо нас, даже не думая притормозить, и только шестнадцатая или семнадцатая легковушка (кажется, это был «Форд»), засвистев и заскрежетав шинами по асфальту, остановилась, слегка прижавшись к обочине. Дверца машины открылась и из нее высунулся огненно-рыжий, довольно плотный и кряжистый мужчина лет пятидесяти.
– Вам куда, мистер? – поинтересовался он у меня.
– В Вашингтон… Ну, хотя бы поближе к Вашингтону…
– Поближе можно, – ответил водитель, – садитесь скорее: время – деньги.
Мы подбежали к автомобилю и, поблагодарив любезного шофера, торопливо уселись на заднее сиденье – все трое.
– Можно ехать, мистер…
– Паттерсон, Клайд Паттерсон.
Мы тоже назвали свои имена и, еще раз поблагодарив мистера Клайда, принялись любоваться открывшимся перед нами пейзажем. Было утро, ясное летнее утро, и кучевые облака дивными белоснежными стадами плыли в бездонном синем небе, цепляясь за вершины гор, виднеющихся милях в десяти на запад от нас. Поля пшеницы по обе стороны дороги, казалось, не столько впитывали в себя тепло яркого солнца, сколько сами излучали его, и над ними слоились пласты чуть видимого прозрачного воздуха, в которых все предметы, будь то поросшие лесом горы или небольшие рощицы, окаймляющие поля, казались одушевленными и готовыми вот-вот сдвинуться с места и отправиться куда-нибудь в путешествие.
Хорошая погода и прекрасный вид, открывавшийся перед нами, сделали свое доброе дело: настроение у нас улучшилось, пережитые ночью ужасы притупились в памяти и почти забылись.
– Славный денек! – поделился я своими радостными чувствами с рыжеволосым водителем. – В такой денек хорошо проводить уик-энды!
– Да, это верно, – кивнул головой мистер Клайд. И поинтересовался: – Приезжие? Эмигранты?
– Туристы, – ответил я, – путешествуем!
Внезапно Маришка ткнула меня кулачком в бок и красноречивым взглядом показала на руки водителя: они претерпевали значительные изменения!.. Красновато-золотистые волоски на них стали вдруг темно-серыми, кожа покрылась легким роговистым панцирем, а хорошо подстриженные ногти почему-то удлинились и стали напоминать по своему виду собачьи когти.
Клайд Паттерсон перехватил в висевшем перед ним зеркальце Маришкин взгляд и, мельком посмотрев на свои руки, спокойно сказал:
– Какая-то хворь привязалась… Никак не могу от нее отделаться… Ну-ка, девочка, достань мне таблетки из сумки.
Маришка повернула голову и увидела позади себя небольшую спортивную сумку. Взяла ее, расстегнула молнию и, найдя пачку таблеток, протянула шоферу.
– Эти, мистер Клайд?
– Эти, эти…
Паттерсон вынул одну таблетку, положил ее в рот. И уже через минуту лекарство сработало! Собачьи когти стали уменьшаться и превратились вскоре в обычные ногти, кожа на руках снова приобрела свою мягкость и эластичность, а серая жесткая шерсть заменилась на ярко-золотистые волоски.
Подивившись на такую метаморфозу, Маришка и Уморушка вздохнули облегченно и вновь занялись разглядыванием пролетавших за окнами автомобиля пейзажей. Но я уже не мог спокойно присоединиться к ним: в мою душу закрались страшные подозрения. Что это за болезнь такая, которая может набрасываться на человека внезапно и так же быстро отступать? Изменить до неузнаваемости внешность – это не температуру сбить! Я принялся следить за мистером Клайдом и одновременно старался делать вид, что он меня вовсе не интересует, что я, как и мои спутницы, давным-давно забыл о случившемся.
Однако Паттерсон быстро раскусил мои нехитрые уловки и, саркастически ухмыльнувшись, проговорил:
– У мистера Джона появились проблемы? Он чего-то боится?
От негодования и возмущения я покраснел и хотел было тут же опровергнуть наглую клевету нашего странного водителя, но не успел: Клайд Паттерсон вдруг резко переменился в лице, улыбка на нем сменилась внезапно большой озабоченностью. Я понял, что произошло что-то очень неприятное для мистера Клайда, и через мгновение понял, что именно. За нашей машиной гнались другие автомобили! Их было не менее десятка, и они явно пытались настичь «Форд» Паттерсона.
– Проклятье… – прошептал мистер Клайд и стал увеличивать скорость.
Разрыв между нами и преследователями немного увеличился, но вскоре вновь стал медленно сокращаться. Теперь Паттерсону уже некогда было следить за своей внешностью, перед ним стояла одна задача: скрыться от погони. Он вцепился обеими руками в руль и, глядя полубезумными глазами в зеркало обратного вида, гнал что было мочи свой старенький автомобиль по шоссе, никуда не сворачивая. Мы сидели сзади и не знали, что нам предпринять: то ли сидеть смирно и ждать, чем все это кончится, то ли сделать попытку остановить машину мистера Клайда.
Вдруг Уморушка прошептала:
– Опять шерсть лезет…
И показала на руки Паттерсона.
И верно: «болезнь» мистера Клайда вновь обострилась. Через полминуты уже не только руки, но и голова нашего странного шофера покрылась серой жесткой щетиной, лицо постепенно вытянулось и стало похоже как две капли воды на волчью морду, а ногти, удлинившись, снова превратились в песьи когти.
– Оборотень! – первой догадалась Уморушка. – Настоящий оборотень!
Паттерсон вздрогнул и, не поворачивая к нам свою ужасную морду, прорычал:
– Дайте таблетку! Дайте скорее таблетку!
– А конфету не хочешь? – огрызнулась в ответ Маришка. И, достав из сумки пачку с лекарством, кинула ее в открытое окошко автомобиля.
Ужасный волчий вой потряс стенки автомобильного салона и чуть было не оглушил нас троих. Чтобы не слушать этого дикого воя, мы закрыли уши руками, и только, наверное, эта спасительная мера уберегла наши барабанные перепонки. Клайд Паттерсон был готов разорвать нас в клочки, но опасность, угрожавшая ему самому, на какой-то срок отодвинула эту расправу. Перестав выть, оборотень злобно клацнул зубами и вновь переключил внимание на дорогу и своих преследователей. Мы поняли: если Паттерсон уйдет, то для нас это будет означать только одно – неминуемую гибель.
– Ну, девочки, держитесь… – прошептал я своим верным и отважным спутницам и, вытряхнув из спортивной сумки Клайда Паттерсона все содержимое на пол, быстро напялил ее на голову хозяина.
Новый, но уже приглушенный волчий вой раздался в машине. «Форд» завилял по широкой дороге то влево, то вправо и через несколько секунд на огромной скорости съехал в кювет. Ткнувшись передним бампером в землю, он резко остановился. Клайд Паттерсон вышиб головою стекло, судорожно дернулся и обмяк, улегшись животом на руль.
Маришка, Уморушка и я отделались легкими ушибами и неприятным головокружением – последствием быстрого торможения.
– Приехали… Вылезайте… – скомандовал я отважным победительницам оборотня и открыл дверцу машины.
Когда мы вышли из автомобиля, то увидели, что преследователи были уже рядом с нами. Десятка два мужчин с ружьями, револьверами, охотничьими ножами стояли полукругом возле места аварии и удивленно смотрели на нас и на обезвреженного оборотня.
– Клайд жив? – спросил один из них.
На груди у мужчины красовалась звезда шерифа, и я понял, что это – глава местной полиции.
– Не знаю, проверьте сами, – я поднялся на шоссе и обнял за плечи прижавшихся ко мне Маришку и Уморушку.
– О'кей, – кивнул шериф и уверенными шагами направился к «Форду» Клайда Паттерсона. Пощупав пульс и послушав, бьется ли сердце у потерпевшего автомобильную аварию оборотня, он крикнул своим землякам: – Злодей дышит! Он уцелел, черт возьми!
Словно в доказательство его слов Паттерсон зашевелился и тихо, совсем тихо, что-то печально провыл. Но на этот раз его вой не был таким страшным, как прежде и напоминал, скорее, не волчий вой, а обычный, собачий.
Шериф сдернул с головы Паттерсона сумку и брезгливо отбросил ее в сторону. Посмотрел на волчью морду оборотня и поморщился:
– Попалась, нечистая сила…
После этого он снял со своего кожаного пояса блестящие наручники и ловко замкнул их на запястьях Паттерсоновских полулап-полурук.
– Майк! Николсон! Джек! Энди! Идите сюда, забирайте этого изверга!
Четверо мужчин, передав свои ружья и пистолеты товарищам, быстро спустились к машине оборотня и принялись извлекать из нее бесчувственное тело мистера Клайда.
– У вас, как я полагаю, были проблемы? – спросил нас шериф и, лукаво подмигнув Маришке и Уморушке, добавил: – У нас они тоже были. Но сейчас, благодаря вам, проблемы отпали. Замучил всю округу проклятый оборотень! – пожаловался он в заключение.
– А откуда он взялся у вас? – поинтересовалась Маришка. – Всегда здесь жил или приехал откуда?
– Приезжий, – охотно ответил шериф, – своих мы наперечет знаем. К тому же у нас с ними договор: не безобразничать, людей не пугать и не трогать. А этот, – он брезгливо кивнул в сторону Паттерсона, – только и занимался тем, что людей доводил до дрожи.
Связанного оборотня для надежности закутали в брезент и положили в кузов «Бьюика».
– Готово, мистер Смит, можно ехать! – доложил шерифу один из мужчин, принимавших участие в погрузке пленника.
– Сейчас, Энди, – отозвался представитель местной власти. И, пожав крепко руки мне, Маришке и Уморушке, еще раз поблагодарил от всей души: – Спасибо за помощь! Доброе дело – оно не забывается!
– Пустяки, – смутилась Уморушка, – и не такое мы видывали!
Но распространяться о том, что она «видывала», болтливая лесовичка на этот раз не стала.
Шериф предложил отвезти нас в город, а оттуда отправить поездом в Вашингтон. Мы, было, согласились на его любезное предложение, но в последний момент отказались. Причиной отказа послужила жалостливая фраза, брошенная подошедшим к нам фермером Энди.
– Господи, – сказал он, – как вы измучены! Вам бы отдохнуть да сил набраться…
– А ведь ты прав, Энди, – похлопал приятеля по плечу бравый шериф, – подлечиться им не мешает.
– Пусть у Гарри поживут, – предложил снова сердобольный фермер, – за наш общий счет, – он обвел рукою всех присутствующих, и те дружно и согласно закивали головами. – Горный воздух, родниковая вода, тишина, покой – вот лучшее лечение для победителей оборотня!
– Сейчас напишу Гарри записку – и к нему! – шериф показал на виднеющиеся неподалеку от шоссе горы и добавил: – Там находится отель Гарри Вуда. Чудесной местечко! Силы ваши вмиг восстановятся.
Я попробовал было протестовать, доказывать, что мы спешим, – но все было тщетно, спасенные нами жители округи желали во что бы то ни стало нас отблагодарить, устроив нам райский отдых в уединенном крошечном отеле.
– Сейчас у Гарри нет клиентов, они только зимой приезжают на лыжах кататься. Гарри даже обслугу в отпуск отправил, один в отеле живет. Вам у него очень понравится! – шериф написал что-то в блокноте и, вырвав листок с посланием, передал его мне. – До подножия подброшу, а там рукой подать. Едем, друзья!
Что было делать? Мы немного пошептались с Маришкой и Уморушкой и приняли решение: денек или два можно отдохнуть. А потом – в путь! Хватит с нас и тех приключений, что уже и так выпали на нашу долю.
Глава тридцатая
– Эй! Есть кто дома? – крикнула Маришка, когда мы вошли в уютный и небольшой двухэтажный отель с забавной вывеской: «ПРИЮТ СУМАСБРОДОВ».
В ответ – тишина.
– Эй! Мистер Гарри! – окликнула Уморушка хозяина отеля, взобравшись по лестнице на второй этаж.
И снова ответом нам было полное молчание.
– Кажется, владелец «Приюта Сумасбродов» куда-то ушел, – догадалась Маришка.
– Или уехал, – добавила Уморушка, – в Америке люди мало пешком ходят, все больше на машинах ездят.
Я удивился глубоким познаниям русской лесовички американского образа жизни, но расспрашивать ее о том, где она почерпнула богатые сведения, не стал: у нас были дела и поважнее.
– Ушел мистер Гарри или уехал, не имеет большого значения, – сказал я моим усталым спутницам, – важно то, что его пока нет дома. Придется нам подождать на крылечке.
– Я есть хочу, – заявила Уморушка решительно, – и еще пить!
– Я тоже пить хочу, – призналась Маришка, – с едой потерпеть можно, а вот с питьем…
– Сейчас я принесу воду, – кивнул я головой и поспешил на поиски кухни и водопроводного крана.
И снова совершил ошибку, уже в который раз!.. Стоило только мне оставить моих подопечных без присмотра на одну минуту, как они вновь попали в очередную историю. И все из-за своего любопытства, да еще из-за мучившей их обеих жажды, будь она трижды неладна! Пока я ходил на поиски живительной влаги, Маришка и Уморушка времени зря не теряли. Они тут же сунули свои носы в соседнюю комнату и обнаружили там холодильник, высотой метра в два.
– Ого! – сказала Маришка. – Вот это находочка! Целый погреб!
– Без разрешения нельзя ничего трогать, – напомнила ей Уморушка, – придется терпеть до прихода мистера Гарри.
– Поглядеть и без разрешения можно, – пробурчала Маришка недовольным голосом, – за погляд денег не берут…
– Это верно, – поддакнула ей Уморушка, – поглядеть и без спроса можно.
Любопытные девочки, подталкивая друг дружку в бока, подошли к холодильнику и в нерешительности остановились возле него.
– Ну?.. – сказала Уморушка и поглядела на Маришку многозначительным взглядом.
– Сейчас… – Маришка взялась за ручку и отворила дверцу холодильника.
– Ну-у-у… – повторила Уморушка любимое словечко, но уже с другой интонацией: не вопросительной, а, скорее, полной разочарования и легкой обиды.
И, наверное, было из-за чего обижаться и разочаровываться: ведь в холодильнике из съестного не было ровным счетом ничегошеньки! Все чрево вместительного холодильного агрегата было забито какими-то банками, склянками и красивыми бутылочками с разноцветными жидкостями.
– Еды никакой, – вздохнула Маришка, – одни соки…
– Попробуем? – предложила вдруг Уморушка, которую особенно мучила проклятая жажда. – Из-за стаканчика сока мистер Гарри не очень рассердится.
Минута душевного колебания – и правая рука Маришки решительно потянулась к графинчику с ярко-желтым, почти оранжевым, напитком.
– Должно быть, апельсиновый, – сказала Маришка, отвинчивая пробку, – сейчас проверим.
– Точно апельсиновый! – радостно воскликнула Уморушка, втягивая носом аромат, идущий из открытого графина. – Я апельсины в Багдаде ела и на всю жизнь запомнила, как они пахнут.
– Попробуем? – спросила ее Маришка и, не дожидаясь ответа, налила в высокий узкий стакан с какими-то цифрами и полосками, начертанными на стекле, душистый оранжевый напиток.
– Чур, я первая! – воскликнула Уморушка и в одну секунду опорожнила стакан. – Отличная вещь! Лучше кваса! – доложила она Маришке, едва только успела перевести дух.
Тогда Маришка налила и себе «апельсинового сока». Услышала мои шаги в коридоре и, торопясь убрать следы преступления, залпом выпила ароматную жидкость.
– Иван Иванович идет! Прячь графин скорее! – прошептала она подружке сдавленным голосом и в страхе вдруг увидела, что Уморушка внезапно исчезла! – Умор, ты где?.. – прошептала Маришка еще тише и оглянулась: любимой лесовички нигде не было!
– Да здесь я! Где же еще? – неожиданно раздался ворчливый голос Уморушки. – Графин и стакан прячу!
И голос Уморы не лгал: немытый стакан и опустошенный наполовину графин внезапно взмыли над столиком и двинулись по воздуху в сторону холодильника, где и разместились на одной из его полок. «Бум!» – и дверца холодильника захлопнулась.
И вдруг Маришка увидела Уморушку, но, Боже, в каком странном виде предстала та перед ней!.. Прозрачная, просвечивающая насквозь так, что через нее бледно-оранжевую, почти стеклянную оболочку были видны все предметы, находящиеся за нею. Вдобавок создавалось впечатление, будто Уморушка парит над полом, и сделай она малейшее усилие, ее легкое, совсем воздушное тельце взлетит к потолку или начнет кружить по комнате, как голубиное перышко.
– Ой… – прошептала Маришка и всплеснула руками. – Что с тобою случилось?..
– А с тобой? – удивленно ответила вопросом на вопрос Уморушка. – Ты, Мариш, какая-то прозрачная…
Маришка испуганно взглянула на свой живот и увидела… открывающуюся позади нее входную дверь: в этот момент как раз заявился я с бидоном прохладной воды в руках.
– Ой!.. – воскликнула Маришка. – Никак мы с тобою невидимками стали!
– Тсс!.. – прошипела Уморушка, прижимая к бледным губам чуть видимый палец и кивая прозрачной головой в мою сторону. – Иван Иванович услышит!
– А я и так все слышу, – подтвердил я Уморушкины слова, еще не подозревая о том, что здесь произошло в мое отсутствие. – А ну-ка, вылезайте, подружки, хватит от меня прятаться.
Маришка и Уморушка переглянулись между собою и сделали два робких шажочка мне навстречу.
– Вы где? – спросил я, начиная сердиться. – Прекратите со мной в прятки играть, пейте лучше воду, которую я вам принес!
Но жажда, видимо, перестала мучить любопытных подружек, и на мой зов они откликнуться не поспешили.
– Я рассержусь! – предупредил я шаловливых путешественниц и, поставив бидон с водой на столик, принялся их разыскивать.
– А вы не будете нас ругать? – услышал я вскоре совсем рядом с собой голос Маришки.
Я обернулся – Маришки не было!
– Мы нечаянно, Иван Иванович… – виновато проговорила Уморушка, чуть ли не дыша мне в затылок.
Я снова резко повернулся на сто восемьдесят градусов – Уморушки и след простыл!
– Что за чертовщина… – прошептал я, садясь в кресло. – Что еще вы успели натворить, негодницы?!
– Мы ничего не творили, Иван Иваныч! Это все сок виноват! – дружно прощебетали невидимые мною бедолаги.
– Какой сок?! В чем дело?! – вскипел я, невольно наливаясь гневом. – Где вы, говорите скорее, несчастные!!
– Перед вами, Иван Иваныч… Только не ругайтесь, вы обещали… А сок – апельсиновый…
Я вгляделся в пространство перед собой – и ничего не увидел. Но голоса-то я слышал! И голоса были родные, до боли знакомые: Маришкин и Уморушкин.
– Вы что, невидимками стали? – Я начал понемногу догадываться о случившемся.
– Да, – признался Маришкин голос. А Уморушкин быстро добавил:
– Во всем этот сок виноват! Если бы не он…
– Какой сок? – перебил я болтливую невидимку.
– Да апельсиновый!!
Дверца холодильника вдруг сама по себе открылась, и из недр холодильного агрегата выплыл графин с ярко-желтой жидкостью. Графин подождал, когда к нему присоединится стакан, и дождавшись спутника, полетел вместе с ним по воздуху прямо ко мне.
– Вот этот сок мы выпили! Из этого стакана! – сказал Уморушкин голос, и в ту же секунду графин и стакан опустились передо мной на столик. Пробка на графине с легким скрежетом повернулась и, взмыв чуть-чуть вверх, тут же медленно и плавно упала на стол. – Понюхайте, – снова сказала Уморушка, – точно апельсинами пахнет!
Словно загипнотизированный, я наклонился к стеклянному сосуду и втянул носом воздух: от жидкости струился апельсиновый аромат, в этом Уморушка была права.
– Бред какой-то… Очередной кошмар… – прошептал я устало и откинулся в кресло – силы мои начинали, кажется, здорово сдавать.
– Может быть, у этого сока временное действие? – высказала предположение Маришка. – Побудем часок-другой невидимками, а потом расколдуемся.
– Это мы узнаем через часок-другой… – тихо, почти неслышно, проговорил я. – Вся надежда теперь на мистера Гарри.
А если другой сок попробовать? – спросила вдруг Уморушка. – В холодильнике их видимо-невидимо!
– Нет! Нет! Ни в коем случае! – я подпрыгнул в кресле как ужаленный. – Хватит! Напробовались! До прихода мистера Гарри не сметь больше ничего пить!
– Пожалуйста! – обиженно протянул Уморушкин голос. – Хотела сделать как лучше…
– Вы уже сделали, на сегодня достаточно!
На некоторое время в комнате повисла гнетущая тишина. Но вскоре раздался веселый и какой-то неуместный для данной ситуации смех Маришки.
– Ой!.. Смотри, Уморушка, смотри!
В ответ послышалось хихиканье нашей бедовой лесовички и неразборчивое шушуканье обеих подружек.
– Вам весело? – с грустью и легкой обидой спросил я своих невидимых спутниц. – Может быть, и мне заодно с вами посмеяться?
– Иван Иваныч! Мы сквозь стенки проходим, честное слово! – раздался радостный голос Маришки. – Хоп!.. – и через секунду ее приглушенный смех донесся уже из коридора. – Хоп!.. И я здесь!
– А где я, отгадайте? – откуда-то сверху долетел до меня голос Уморушки. – Мариш, ты молчи, пусть Иван Иваныч скажет.
– На потолке? – спросил я, поднимая голову вверх и силясь рассмотреть хоть какую-нибудь бледную тень моей несчастной лесовички.
– На люстре! – и в доказательство своей правоты Уморушка немного потрясла люстру. – Мы теперь летать можем!
– Поздравляю, ваши родители очень обрадуются…
Пробурчав эти слова, я углубился в размышления. Превращение моих подопечных в привидения не сулило ничего хорошего. Если до этого момента они находились в поле моего зрения и я мог хоть как-то следить за ними, то теперь эти озорницы полностью могли выйти из-под контроля своего наставника и попечителя. Вдруг в их прозрачные головы взбредет мысль полетать по окрестностям или совершить еще какой-нибудь непредвиденный поступок, грозящий им страшной бедой или крупными неприятностями? Смогу ли я предотвратить несчастье и сохранить моих любимых торопыг до лучших времен живыми и невредимыми? Вряд ли… Значит, оставалось одно: разделить с ними их судьбу, как я это делал раньше. И пусть будет, что будет…
Моя рука потянулась к графину, и через мгновение ярко-желтая ароматная жидкость тонкой струйкой полилась в стакан.
– Иван Иванович! Что вы делаете?! – вскрикнула сидящая на люстре Уморушка.
– Утоляю жажду, – печально отозвался я и слегка дрожащей рукой поднес стакан к губам.
– Не пейте! – раздался вдруг за спиной незнакомый громкий голос мужчины. – Не пейте, умоляю вас!
Появись мистер Гарри на мгновение раньше, я, может быть, и отменил бы свое решение. Но мистер Гарри опоздал ровно на мгновение. Именно этого времени мне вполне хватило на то, чтобы проглотить волшебный прохладный напиток, пахнущий свежими, только что разрезанными, апельсинами.
Глава тридцать первая
– Что вы наделали! – воскликнул Гарри Вуд, глядя расширенными от ужаса глазами на опустошенный мною стакан. – У меня же нет эликсира с обратным действием!
Испуганное ойканье раздалось с потолка и заставило мистера Вуда обомлеть еще больше.
– А это кто? – удивленно прошептал он, и его голова нервно дернулась в сторону люстры.
– Мои подопечные: Маришка и Уморушка, – ответил я и быстро растворился в воздухе.
Наконец-то я смог увидеть своих бедолаг-невидимок!.. Бледно-желтенькие, они сидели на люстре и чуть струились, покачивались в легких потоках воздуха, принимая довольно причудливые формы. Оттолкнувшись от пола, я взмыл вверх и присоединился к своим дорогим привидениям.
– Я делал этот напиток совсем не для вас, господа! – рассерженно проговорил хозяин отеля, когда немного опомнился от увиденного. – Применение «Коктейля Гарри» планировалось совершенно в других целях!
– Извините, мистер Гарри, но мои девочки этого не знали.
Я спустился вниз и стал рассказывать владельцу «Приюта сумасбродов» всю нашу историю. Когда я дошел до того момента, как мы расправились с оборотнем Клайдом, мистер Гарри Вуд радостно воскликнул:
Читать бесплатно другие книги:
