Время моей Жизни Ахерн Сесилия

Глава семнадцатая

— Я должна поехать к нему, — сказала я, нервно мотаясь по комнате.

— Нет.

— Мы должны поехать.

— Нет, уж точно.

— Именно для этого ты здесь.

— Люси, — спокойно сказал он, — я здесь, потому что ты живешь иллюзиями.

— Я его люблю, — сообщила я, расхаживая туда-сюда и пытаясь продумать план, как мне его вернуть.

— Ты портишь ковер, вот все, что ты делаешь.

— Я знаю, она положила на него глаз. Я это поняла сразу же, с первой встречи, еще когда она спросила, что он будет пить. Она так это сказала… Хотите льда? — Я изобразила ее гнусный голосок. — Хотите льда или лимон?

— Боже, да о ком ты говоришь?

— О ней. — Я наставила пульт на застывшую картинку в телевизоре, словно это был пистолет. — О Дженне. Дженне Андерсон, — выплюнула я ее мерзкое имечко.

— А кто она такая?

— Ассистент режиссера. Я не могла понять, в офисе она работает или ездит на съемки с группой. Теперь точно знаю — ездит. Так, где мой комп?

Я проскакала по чистому ковру и открыла лэптоп. Жизнь мрачно наблюдал за мной со своего табурета. Зашла на ее страницу на «Фейсбуке» и проверила статус.

— О, дьявол!

— Что еще?

— Она обновила свой статус.

— И кто она теперь? Пастушка? — Он смотрел на экран, где Дженна сидела в окружении мужчин в бурнусах.

— Нет. — Я лихорадочно соображала. Надо доверять своей паранойе, надо к ней прислушиваться. — Я уверена, что у нее выложены фотографии, где они вдвоем, и что там куча комментов, вообще всякой информации. Если б я могла войти, я бы все увидела и окончательно удостоверилась.

— А разве для этого она не должна занести тебя в друзья?

— Ты думаешь, мне это не пришло в голову уже сто лет назад? Но она сказала «нет», австралийская сучка.

Жизнь печально присвистнул.

— Тебе надо было подкатиться к ней под чужим именем.

— Я так и сделала.

— Тогда под своим.

— Ты спятил? Как шпион может работать под своим именем?

— А, так ты шпион. Ладно, двойной агент, успокойтесь-ка для начала.

— Не могу успокоиться. Они только-только сошлись, эту парочку еще можно разбить, — с надеждой проговорила я. И поскакала из кухни к своей кровати, доверху заваленной вещами.

— Ну осторожней же, ковер!

— Да пошел бы этот ковер, — в сердцах заявила я. — У меня жизнь решается.

Я добралась до гардероба, вытащила сверху чемодан и стала запихивать туда что под руку попадется. Без всякой системы и логики, но сам процесс сборов меня успокаивал.

— Я твоя жизнь, и я тебе говорю: остановись на минуту и подумай головой.

Пришлось подчиниться — он мне нужен. В голове у меня уже созрел план, и ему там отведено центральное место.

— Ты не можешь собрать чемодан и ринуться за ним в… — он посмотрел в телевизор, — Марроко.[5]

— Я не собираюсь в Марроко, я поеду в Уэксфорд.

— Как это светски, как гламурно. Если б Тельма и Луиза догадались поехать туда, у них и жизнь бы сложилась по-другому.

— Его школа приключений находится там. Выеду прямо сейчас на Себастиане — к утру доберусь.

— Если ты поедешь на Себастиане, вряд ли ты вообще туда доберешься. К тому же тебе с утра на работу.

— Ненавижу эту работу.

— Ты вроде говорила, она тебе нравится.

— Я врала. Я люблю Блейка.

— А говорила, тебе наплевать на него.

— Врала. Работу ненавижу, а Блейка люблю.

Он вздохнул:

— Тяжело с тобой. Шаг вперед, два назад.

— Я должна поехать, — продолжала я уже поспокойнее. — Ты здесь именно ради этого, я уверена. Когда ты ушел, я посмотрела в Интернете, о чем люди мечтают. Ты был прав, у меня нет мечты, и это очень грустно, она должна быть у каждого.

— Даже не знаю, что грустней — не иметь мечты или выискивать чужие мечты в Интернете.

— Это было для вдохновения — и знаешь, что написал один человек? — У меня даже дыхание перехватило, когда я вдруг поняла, насколько это оказалось мне близко. — Он написал, что хочет однажды, как-нибудь, где-нибудь встретить свою настоящую любовь, которую давно потерял. — Я чувствовала, что мой голос дрожит. — Разве не романтично?

— Не очень, если настоящая любовь — самодовольный гад с искусственным загаром.

— Ну перестань, — попросила я, — когда ты с ним познакомишься, он тебе понравится. Он всем нравится.

— А ты ему — нет, — резко сказал он. — Он бросил тебя. Три года назад. Почему ты думаешь, что за это время что-то изменилось?

Я нервно сглотнула.

— Потому что я изменилась. Ты мне помог. И теперь я ему понравлюсь.

Жизнь закатил глаза. Ему страшно не хотелось соглашаться, но он ничего не мог поделать.

— Ладно, я поеду с тобой.

Я подскочила от радости и обняла его. Он не отреагировал.

— Но ты обещаешь мне, что завтра пойдешь на работу. У тебя и так масса проблем, и ничего хорошего не будет, если ты завтра не придешь. А еще ты съездишь к маме. К Блейку можно поехать во вторник, после работы. Ты управишься за ночь туда-обратно. И в среду выйдешь на работу.

— Я думала, ты хочешь, чтобы я занималась своей жизнью. Что работа отвлекает меня от важных вещей.

— Иногда да, но не сейчас. В данном случае все наоборот.

— Что бы это значило?

— Что Блейк отвлекает тебя от важных вещей.

— Ты так говоришь, как будто я нарочно переживаю не те эмоции. Как будто я такая умная, что все это подстроила.

— Нет, ты не умная, ты бестолочь. Причем зашоренная. И настолько задурила себе этим Блейком голову, что не разглядела бы самого замечательного мужчину, даже если бы он стоял прямо перед тобой.

Я прищурилась и внимательно на него посмотрела — о чем это он, интересно.

— Нет, я не о себе.

— Фу-у!

— А он, может, стоит у тебя под дверью, — загадочно произнес Жизнь.

В дверь позвонили. Я похолодела. Затем взяла себя в руки — я не верю в знаки, я не верю даже GPS-навигатору. Вопросительно посмотрела на Жизнь.

Он улыбнулся и пожал плечами:

— Услышал шаги в коридоре, подумал, почему бы не воспользоваться удачным моментом.

Я фыркнула и пошла открыть. Это был чистильщик ковров. Я совсем о нем забыла.

— Простите, что задержался, долго пришлось возиться с одним заказом, а позвонить не мог — у меня батарейка сдохла, так что на следующий вызов я тоже уже опоздал, и теперь отец будет возмущаться. Можно я воспользуюсь вашей зарядкой или позвоню от вас… — Он зашел в квартиру и увидел Жизнь. Кажется, это его слегка смутило. Он вежливо кивнул: — Привет.

— Привет. Я друг Люси, — Жизнь поболтал ногами, сидя на высоком табурете, — просто друг, ничего романтического.

Донал рассмеялся:

— О'кей.

— Ну, теперь, когда есть кому присмотреть за этой безумной леди, я ухожу. — Он слез с табурета. — Все следы на ковре оставила она. Неистовая, неуправляемая, мятущаяся безумица.

Донал посмотрел на пол.

— Вы здесь борьбой занимались?

— Фигурально говоря, да, — согласился Жизнь.

— Ты не можешь уйти, нам еще столько всего надо обговорить, — с тревогой сказала я.

— О чем?

— О поездке. — Я сделала большие глаза.

Донал поднял чемодан с пола.

— В Уэксфорд, — мрачно пояснил ему Жизнь.

— В загородный спортивно-развлекательный центр, — сказала я.

— Да, ни много ни мало, в Бастардстаун. — Жизнь издевательски задрал бровь.

— Точно. Там этот парень, который передачу ведет по ТВ, обосновался. Я видел рекламу. Блейк… не помню как.

— Блейк Джонс, — сообщила я горделиво.

— Именно. — Донал скорчил гримасу, и я поняла, что ему Блейк тоже не нравится. — И помните, — мастерски пародируя аристократический акцент, изрек он, — я знаю только то, что ничего не знаю.

Жизнь громко расхохотался и поаплодировал:

— Очень похоже. Правда, Люси?

Я сердито нахмурилась.

— Он ее бывший парень, — поспешил уведомить Донала Жизнь, и тот немедленно перестал улыбаться, встревоженно глядя на меня.

— Простите, ради бога. Я не хотел сказать ничего такого.

— Не беспокойтесь, — весело махнул рукой Жизнь. — Или, как сказал бы Блейк: «ничему из того, что стоит знать, нельзя научить».

Донал прыснул, но ради меня тут же сделал вид, что закашлялся.

— Ладно, нашу поездку мы можем и завтра обсудить, а сейчас дай человеку телефон, он хотел отцу позвонить.

— У меня батарейка садится.

— Люси, — с нажимом произнес Жизнь, — дай ему свой телефон.

— Батарейка почти разряжена, — внятно произнесла я.

— Отлично, ты сама меня вынудила. — Он повернулся к Доналу: — Донал, я не друг Люси. Я ее жизнь. Пытаюсь помочь ей разобраться с тем бардаком, в который она ее превратила. А вы, как я вижу, прекрасно помогли ей с уборкой. Я нахожусь при ней, потому что она во мне нуждается, но сейчас начинаю сильно подозревать, что она нуждается в медикаментозном лечении.

Я ахнула от негодования.

— Ты наврала насчет батарейки, — развел он руками.

Я открыла рот, но ничего не смогла выговорить и закрыла его обратно. Сунула руку в карман и протянула телефон Доналу.

— Пойдем, я тебя провожу, — сказала я Жизни и направилась к двери. Когда Донал уже не мог нас слышать, сердито прошипела: — Запиши это в счет издержек. Мне за свои звонки платить нечем, а за чужие и подавно.

— Я тебе дам пятьдесят центов, — весело ответил Жизнь. Сверкнула белозубая улыбка — он просто на глазах хорошеет, однако. Жизнь ушел, а я вернулась в комнату.

Донал смотрел на мой телефон с таким видом, точно узрел привидение.

— Что? — обеспокоилась я. — Что случилось?

— Откуда у вас эта фотография? — Он протянул мне мобильник — с экрана смотрели синие глаза Дона Локвуда.

— Тот, кому они принадлежат, прислал мне их фото. — Я смутилась. — А что?

Судя по его лицу, он вдруг что-то понял.

— Они принадлежат мне.

Глава восемнадцатая

— О чем вы говорите? — Я прислонилась к двери и лихорадочно перебирала в уме разные варианты. Но думать мне мешал гнев. О'кей, я не знаю Дона Локвуда, я ошиблась номером, но я была с ним честна, как ни с одним человеком — включая и себя — за последние два года, а может быть, и за всю жизнь, и мне было ужасно обидно, что он меня обманул.

— Зачем он сфотографировал ваши глаза и послал мне?

Он широко усмехнулся:

— Нет, это я их сфотографировал. И я их послал. Я Дон, Люси.

— Нет. Вы Донал, у вас так на рубашке написано.

А рубашка врать не будет, на то она и рубашка.

— Это мама вышила. Моя мама — единственный человек на свете, который зовет меня Донал. Люси… — он протяжно произнес мое имя, — ну конечно, вы абсолютная Люси.

Я молча смотрела на него, пытаясь все это осознать, а он снял кепку, немного смутившись, взъерошил волосы и поглядел на меня. И тут — бам-м! Его взгляд проник мне в самое сердце, и я невольно откинула голову назад, точно меня ударило. Именно в эти глаза я смотрела всю неделю, а теперь они мигают, улыбаются мне, и замечательный нос, и красивые губы тоже весело улыбаются. А я от этого млею и таю.

— Я у вас на скринсейвере. — Он с важной ухмылкой помахал моим телефоном.

— Я подумала, что глаза хороши. Не так хороши, как ухо, но все же.

Он повернулся в профиль и продемонстрировал левое ухо.

Я восхищенно присвистнула, и он засмеялся.

— Я знал. — Он потряс головой. — Я был уверен — смотрел на вас и не сомневался, что я вас знаю. Так значит, номер все-таки был правильный.

— Иногда неправильный номер — самый правильный, — сказала я по большей части сама себе, вспомнив глубокомысленную сентенцию Жизни. Я думала, он говорит фигурально, а оказалось, вполне буквально. И все же как это так получилось? — Но в приемной меня соединили с номером фирмы, а не с вашим мобильным.

— Вы же звонили в выходной. Отец в выходные не работает, вас автоматически переключили на мой мобильник.

— Какая же я тупица. А я услышала шум в пабе, музыку и решила…

— Вы не тупица, — ласково сказал он. — Вы просто балда.

Я засмеялась.

— И сегодня мы целый день друг с другом переписывались.

Так-так-так. Значит, девица, которую я ненавидела за то, что он беспрерывно шлет ей сообщения, — это лично я. Смешно.

— Да, и настоящие профи на работе, между прочим, так себя не ведут.

— Ничего не мог с собой поделать. А вы, кстати, не ответили на мое последнее сообщение, что очень невежливо. — Он протянул мне мой телефон.

Я открыла последнее сообщение и прочитала еще раз:

А чего я хочу больше-пребольше всего? Увидеться с вами.

Он выжидающе смотрел на меня, но вместо того, чтобы ответить вслух, я быстро напечатала:

О'кей. Встретимся и попьем кофе, минут через пять?

Отложила телефон и, не обращая на него внимания, пошла на кухню, открыла буфет и достала растворимый кофе и две чашки.

— Что вы делаете? — спросил он, подойдя ближе.

Я ничего не ответила и продолжала готовить кофе. Его телефон просигналил. Краем глаза я видела, что он прочел сообщение и набрал ответ. А потом, не глядя на меня, направился к кровати и стал разгружать с нее вещи, расставляя мебель по местам. Я наблюдала за ним, дожидаясь, пока вскипит чайник.

Мой мобильник ожил.

Заканчиваю работу. Встречаемся через пять мин.

Я улыбнулась. Мы занялись каждый своим делом: я накрывала на стол, а он собирал диван. Наконец он закончил и пришел на кухню.

— Привет, — сказал он весело. — Дон Локвуд. — И протянул мне руку.

— Я знаю, — ответила я и поставила перед ним кофе. — Как работа?

Он посмотрел в свою чашку, точно решал, пить ему кофе или нет, а затем поставил ее на стойку. Подошел ко мне, забрал у меня мой кофе и поставил его туда же. Нежно, очень нежно провел рукой по моей щеке, наклонился и поцеловал меня. С тех пор как в двенадцать лет я танцевала на дискотеке с Джерардом Луни под три медленные песни подряд, у меня ни с кем не было такого долгого поцелуя. Мы не могли и не хотели его прерывать, а потому медленно перешли с линолеума на свежевычищенный, слегка еще влажный ковер, а затем словно взлетели и очутились уже на кровати.

— Я придумала новый текст для вашего рекламного ролика, — сказала я ему позже тем вечером, лежа на боку и опершись на локоть, чтобы лучше его видеть. Изобразила голос за кадром: — «Мы очистим ваши ковры и обновим вашу кровать! Пока вы на работе — мы все сделаем за вас! Самое соблазнительное предложение сезона!»

Он засмеялся и подхватил:

— «Долой старые покрытия: мы покроем ваш прекрасный пол по-новому!»

Я шутливо шлепнула его по плечу.

Он тоже лег на бок, и теперь мы удобно расположились лицом к лицу.

— Расскажи мне о своей жизни.

— Да ну, — пробурчала я, — это получается уже серьезный разговор в постели.

— Нет, я имею в виду не про то, как ты живешь, а о том парне, что здесь сегодня был. Бог мой, уж не решила ли ты, что я тобой заинтересовался?

— Нет, конечно! Надеюсь, ты просто мною воспользовался, — рассмеялась я.

— Именно. — Он придвинулся поближе.

— Ты что-нибудь знаешь о всяких таких вещах?

— Я знаю, что Жизнь с тобой связывается, вы встречаетесь и кое-что начинает меняться. Читал интервью какой-то тетки в журнале, пока сидел в очереди к зубному.

— У нее были вздыбленные феном волосы и она стояла рядом с вазой с лаймами?

— Таких подробностей я не помню, — засмеялся он. — Но в итоге она вроде вполне счастлива.

Он внимательно смотрел на меня, и я ждала, что он, подобно всем остальным, спросит — несчастна ли я, но он промолчал, возможно почувствовав, что я напряглась, как гладильная доска.

— Я не встречал еще никого, к кому приходила бы Жизнь. Ты первая.