Время моей Жизни Ахерн Сесилия

Его слова меня изводили. Как все, что он говорил, они крепко впечатались мне в мозг — как сигнал определенной тональности, которую не воспринимает человеческое ухо, зато воспринимает собачье. И я прокручивала в голове, прикидывала так и эдак, чего же я хочу. В итоге поняла, что хочу одного — пусть он перестанет меня критиковать и дергать, и я смогу спокойно жить как прежде. Жизнь все усложняет, пытается заставить меня что-то изменить, а я всем довольна. Он назвал это привычной колеей, но тем самым он уже выпихнул меня из нее. И мне не вернуться обратно. А я любила свою колею, я скучаю по ней и буду вечно ее оплакивать.

К полудню я обрела боль в затылке и отдраенную квартиру. Чистильщики ковров, разумеется, не пришли. Двенадцать пятнадцать — никого. В полпервого я изготовилась отпраздновать тот факт, что они обо мне забыли, и задумалась, как воспользоваться своей свободой, но ничего толкового не смогла изобрести. Мелани еще не вернулась домой, да и в любом случае мы с ней ни разу не общались после той знаменательной встречи, и не думаю, что она жаждет увидеть меня в ближайшее время. Никого из вчерашней компании мне видеть не хотелось. Меня потрясло, что все они считают, будто я изменила Блейку. И что сама я очень изменилась с тех пор, как мы с ним расстались, — я думала, это прошло незамеченным, но с помощью Жизни убедилась, что это не так. В принципе я их понимаю, но все равно неприятно.

Мои размышления прервал стук в дверь. Это оказалась Клэр с красными глазами и заплаканным лицом.

— Люси, — всхлипнула она, — простите, ради бога, что беспокою вас в воскресенье, но я услышала телевизор и… вы не посидите опять с Конором? Я бы ни за что… Из больницы позвонили, сказали, это срочно. — Она беспомощно замолчала.

— Конечно. Вы не против, если я с ним здесь побуду? Ко мне должны прийти чистить ковер, не могу уйти из дома.

Она засомневалась. Тревожно посмотрела на меня, но выбора у нее не было. Шмыгнула носом и пошла к себе. Я представила, что дома Клэр медленно считает до десяти, надеясь принять верное решение, а может, уже собирает его вещи, чтобы принести их ко мне. Мне стало ее страшно жаль.

Дверь открылась, и въехала пустая коляска.

— Заснул пять минут назад, — прошептала она. — Днем он спит два часа, я уже вернусь, когда он проснется. Он неважно себя чувствует последнее время, не знаю, что с ним. — Она нахмурилась и посмотрела в пустую коляску. — Так что, возможно, проспит и дольше.

— Хорошо.

— Спасибо вам. — Она бросила последний взгляд на коляску и открыла дверь. У ее квартиры стоял высокий светловолосый мужчина.

— Найджел, — изумленно выдохнула она.

— Клэр. — Он обернулся, и я узнала человека, которого видела на фотографии: муж Клэр, отец Конора. Он проверил номер ее квартиры. — Я ошибся дверью?

— Нет, это Люси, наша… моя соседка. Она посидит с ребенком.

Он так на меня посмотрел, что мне захотелось ввинтиться в пол и провалиться под землю. Ясно, он решил, что я пользуюсь ее состоянием, чтобы подзаработать, но что же мне делать? Сказать ей, что никакого ребенка нет? Она безусловно и сама это знает в глубине души.

— Бесплатно, — выпалила я, чтоб он хоть на эту тему не сомневался. — Да и потом, иначе она не поедет.

Он понял и кивнул, перевел взгляд на Клэр. Мягко сказал:

— Я отвезу тебя, хорошо?

Я потихоньку закрыла свою дверь.

— Привет, — сказала я пустой коляске, — мама с папой скоро вернутся.

А потом плюхнулась на стул, обхватила голову руками и уставилась на закрытый комп. Мистер Пэн вспрыгнул на стол и легонько ткнулся мне в ухо холодным носом. Я полезла в Интернет посмотреть, какие у людей бывают мечты и планы, но мне это быстро надоело, и я закрыла лэптоп. Без четверти час. О, идея. Я сфоткала Джина Келли с постера на дверях ванной и отправила Дону Локвуду:

Увидела это и подумала о вас.

Подождала. И еще подождала. С тревогой. Потом с надеждой. С разочарованием. А потом с такой тоской, что меня резануло как ножом по сердцу. Я его не винила — сама же сказала, чтобы больше мне не звонил. Но все-таки я надеялась. Затем надежда угасла, а я чертовски расстроилась. Совершенно одна, опустошенная и потерянная. Уже целую минуту.

Тогда я пошла к холодильнику, открыла его и посмотрела на пустые полки. И чем дольше смотрела, тем больше еды там не появилось. Запищал сигнал: пришло сообщение. Я захлопнула холодильник и ринулась за телефоном. В ту же секунду позвонили в дверь. Я решила сначала открыть, а потом посмотреть, что мне пришло. За дверью обнаружились «Волшебно чистые ковры». Их красная эмблема смотрела на меня с широкой мужской груди. Я подняла глаза и увидела еще одну эмблему — на кепке. Заглянув ему за спину, я более никого и ничего не обнаружила: ни волшебных орудий, ни магических средств.

— Роджер? — спросила я, пропуская его в дом.

— Роджер мой отец, он по выходным не работает.

— О'кей.

Он посмотрел вокруг. Потом на меня.

— Мы знакомы? — спросил он.

— Хм. Не знаю. Меня зовут Люси Силчестер.

— Да, у меня записано вот тут… — Он показал планшет с заявками, но так и не закончил фразу. И по-прежнему внимательно на меня смотрел, прямо в глаза. Выжидающе и с любопытством. Это нервировало. И я отошла за кухонную стойку. Он понял и тоже отошел чуть назад, что было кстати.

— А где же остальные? — поинтересовалась я.

— Остальные?

— Ну, работники. Разве вы не в команде?

— Нет, только отец и я. Но он по выходным не работает, как я уже сказал, так что… — он огляделся, — ничего, если я буду один?

И я окончательно успокоилась.

— Да, конечно.

— У меня все вещи в фургоне. Я просто хотел сначала посмотреть, что понадобится.

— А. О'кей, может, вам помочь принести что-нибудь?

— Да нет, спасибо. Тем более у вас маленький, не надо его одного оставлять. — Он улыбнулся, на щеках появились крошечные ямочки, и вдруг оказалось, что обаятельнее мужчины я никогда не встречала. А потом вспомнила про Блейка и передумала. Как водится.

Я посмотрела на коляску.

— Это не мой. В смысле, он. Это моей соседки. Я хочу сказать, он сын моей соседки. Я за ним приглядываю.

— Сколько ему? — Он приветливо улыбался и явно вознамерился заглянуть в коляску.

Я поскорей подняла чехол как можно выше.

— Ему годик. Он спит.

Как будто это что-нибудь объясняло.

— Я буду работать как можно тише. Чем мне заняться в первую очередь? Что главное?

— Только пол. — Я говорила вполне серьезно, но получилось смешно. Он рассмеялся.

— Весь пол?

— Нет, грязные куски.

Мы оба улыбнулись. Он все же очень привлекательный, даже по шкале Блейка.

— Получается, что весь, — развела руками я.

Он изучал ковролин, и мне вдруг пришло в голову, что у меня, в моем укромном убежище, симпатичный незнакомец. Я тут же смутилась. А он присел и принялся что-то тщательно разглядывать. Потом потер ладонью.

— Что-то важное?..

— Ну да. Я там записала, чтобы не забыть. Не могла бумагу найти.

Он широко усмехнулся:

— Вы использовали несмываемый маркер?

— Э-э… — я открыла ящик стола, — вот этот.

Он посмотрел на этикетку.

— Несмываемый, между прочим.

— Да? А вы сможете его удалить? Иначе мой домовладелец закатает меня в этот ковролин и удалит отсюда навсегда.

— Попробую, — с улыбкой сказал он. — Ладно, пойду в фургон за снаряжением.

Он ушел, а я наконец открыла телефон и прочла сообщение от Дона Локвуда.

Приятная неожиданность. Как прошла неделя?

Со вторника не была под прицелом водяного пистолета. Как Том?

Я услышала, что в прихожей звякнул мобильник, и поняла, «волшебник» вернулся. Однако его не было видно. Я заглянула за угол: он читал сообщение.

— Прошу прощения, — извинился он и убрал мобильный в карман.

А потом втащил в студию огромную бандуру, похожую на пылесос-переросток. Мышцы у него напряглись и, по-моему, бицепсы стали раза в три больше, чем моя голова. Я старалась не пялиться, но не получалось.

— Я здесь посижу. Если вам что-нибудь понадобится, или вы заблудитесь, или еще что случится, обращайтесь.

Он засмеялся, а потом уставился на мой здоровенный диван.

— Там, где он жил раньше, было попросторнее.

— Хороший диван, — он изучал его, уперев руки в боки, — вопрос в том, как его двигать.

— Он разваливается. — Мысленно я добавила: «как и все здесь». — Я имею в виду, разбирается.

Он огляделся и спросил:

— Вы не против, если часть дивана я положу на кровать, а часть отнесу в ванную?

— Ради бога. Только, чур, найдете под ним деньги — они мои. Все остальное — ваше.

Он приподнял диван, и мышцы на его руках так вздулись, что у меня все мысли из головы сдулись прочь.

— Это мне вряд ли пригодится, — засмеялся он, увидев пыльный розовый лифчик на полу.

Я хотела сказать что-нибудь остроумное, но вместо этого бросилась его подобрать, зацепилась за угол кухонной стойки и полетела на диван.

— Ч-черт.

— Все в порядке?

— Да, — проскрежетала я. Ухватила лифчик и скомкала в кулаке, а потом зажала ушибленный большой палец на ноге и подержала его, пока боль не прошла. — Уверена, вы никогда не видали лифчиков, рада, что сегодня вам так повезло, — сквозь зубы пробормотала я.

Он засмеялся. А потом спросил:

— Что такого в этом парне? — Он кивнул на постер с Джином Келли, затаскивая в ванную спинку дивана. — Девушки от него без ума.

— Он мужчина и танцует как мужчина, без этих выкрутасов Фреда Астера. — Я потерла палец на ноге. — Знаете, Джин ведь даже каменщиком работал.

Он заинтересованно поднял бровь, но ничего не сказал и занялся своим делом.

Спустя некоторое время он перестал шебаршиться, и я выглянула из-за угла посмотреть, чего он затих. Стоя с куском дивана посреди комнаты, он растерянно озирался. Да, проблема — ванная забита под завязку, кровать тоже завалена доверху, и непонятно, куда девать эту штуковину.

— Можно в коридоре ее поставить, — предложила я.

— Нет, она проход загородит.

— Тогда на кухню?

Там оставалось немного свободного места на полу, рядом с коляской. Я отодвинула ее, чтобы он мог пройти, но — не знаю, как это случилось, — диван выскользнул у него из рук и придавил коляску.

— О господи, — закричал он, — господи боже мой!

— Все нормально, — быстро сказала я, — все нормально, там ничего…

— О, черт. Господи, — повторял он, пытаясь скорее снять эту штуку с коляски.

— Спокойно. Там никого нет, — громко сказала я.

Он уронил руки и посмотрел на меня как на абсолютно ненормальную.

— Нету?

— Нету. — Я помогла ему убрать диван и поставить его на попа. — Смотрите, пусто.

— Но вы же сказали…

— Сказала. Извините меня, пожалуйста. Это долго объяснять.

Он закрыл глаза и сглотнул, на лбу выступил пот.

— Черт подери.

— Простите меня. Все в порядке, правда.

— Да зачем же вы…

— Ну не спрашивайте меня об этом.

— Но вы…

— Пожалуйста.

Он все-таки вопросительно глядел на меня, но я покачала головой.

— Ч-ч-ерт, — шепотом выругался он. Еще раз посмотрел на коляску, чтобы удостовериться, что она пуста, глубоко вдохнул, выдохнул и начал возиться со своим гигантским пылесосом. Потом вынул из кармана телефон и быстро набил сообщение: тэп-тэп-тэп. Я закатила глаза, давая понять Мистеру Пэну, что мы здесь до ночи будем возиться такими темпами.

— Итак. — Он наконец повернулся ко мне. — Первым делом я почищу ваш ковер горячим паром. Потом нанесу стойкую защитную жидкость и устранитель запаха.

— Потрясающе. Вы в рекламных роликах, случайно, не снимались?

— Ох, нет, — комически простонал он. — Это был отец. Он считает себя хорошим актером. Сначала меня уговаривал, но я лучше… — он призадумался, — лучше умру.

— Да ладно, это же забавно.

— В самом деле? Вы бы согласились?

— За деньги я бы на многое согласилась. — Я нахмурилась. — Я неправильно выразилась. На это я бы не согласилась.

— Я бы и не предложил. В смысле, за деньги. — Он покраснел. — Сменим тему, хорошо?

— Да, пожалуйста.

Мой мобильный просигналил, что у меня сообщение, и это был отличный повод закончить разговор.

Том скотина. Нашел себе девушку и решил, что стал взрослым. Переезжает к ней на той неделе. Мы снимаем квартиру напополам… так что высокий симпатичный брюнет тридцати шести без четверти лет ищет нового соседа.

Я ответила:

Я всем дам знать! Личный вопрос: какая у вас мечта? Что-то, чего правда хочется.

У «волшебника» запищал телефон. Я неодобрительно цокнула языком, но из-за пылесоса этого не было слышно. Он вырубил его и достал мобильник из кармана.

— Вы сегодня нарасхват.

— Да, извините.

Он быстро напечатал ответ.

Мой мобильный ожил.

Кофе. Очень хочется чашку кофе.

Я посмотрела на него. Он старательно драил ковер, глубоко погрузившись в свои мысли. Встала и спросила:

— Хотите кофе?

Он не ответил.

— Простите, хотите чашку кофе? — громко предложила я.

Он обернулся.

— Вы просто мысли читаете. Спасибо, с удовольствием.

Он выпил кофе, поставил чашку на стойку и снова принялся за работу. А я внимательно читала свою переписку еще раз, выискивая скрытый смысл между строк, и ждала нового сообщения. У него опять зачирикал телефон. Я всерьез собралась что-нибудь сказать об этом, но придержала язык, потому что загляделась на него. Еле заметно улыбаясь, он набивал кому-то ответ, и я вдруг возненавидела ее. Ясно, что он переписывается с девушкой, черт бы ее побрал совсем.

— Это займет еще много времени? — спросила я без тени любезности.

— Что-что? — Он оторвался от телефона.

— Ковер. Это еще надолго?

— Часа два примерно.

— Я пойду погуляю с ребенком.

Он смутился. Как и было замыслено. Я, впрочем, тоже.

Ответ от Дона я получила в лифте.

Моя мечта — выиграть в лотерею, бросить работу и никогда больше ничего не делать ради денег. А чего я хочу больше-пребольше всего? Увидеться с вами.

Я изумленно читала его слова снова и снова. Лифт спустился на первый этаж, но я так увлеклась, что забыла выйти. Надо же, у него точь-в-точь такая же ленивая мечта, как у меня. Но главное, как легко и красиво он пересек невидимую границу. Это восхитительно, но это пугает. Двери закрылись, и, прежде чем я успела нажать на кнопку, лифт поехал наверх. Я вздохнула и прислонилась плечом к стене. Лифт остановился на моем этаже. Это он его вызвал.

— Привет.

— Я забыла выйти.

Он засмеялся.

— А я все доделал. Теперь ковер должен пару часов просохнуть, так что лучше вам все же погулять.

Он вошел в лифт. Поглядел на меня с любопытством и спросил:

— Вы уверены, что мы никогда не встречались?

Я оглядела его с ног до головы.

— Вы не работали биржевым маклером?

— Нет, — улыбнулся он.

— А не выдавали себя за маклера?

— Нет.

— Ну, тогда не встречались.

Я уверена, что запомнила бы его, если бы видела раньше, — по шкале Блейка он занимал самую верхнюю строчку. В нем было что-то смутно знакомое, но ведь я беззастенчиво пялилась на него, пока он работал. Нет, мы точно незнакомы.

— Вы извините, но я даже вашего имени не знаю.

Он ткнул себя пальцем в грудь, где было вышито Донал.

— Это мама сделала, она считает, так более современно. И снять рекламный ролик тоже была ее идея. Мама прочла книжку про «Старбакс» и теперь думает, что она Дональд Трамп.

— Надеюсь, у нее другая прическа.

Он засмеялся. Мы приехали, двери открылись, и он пропустил меня вперед.

— Вот это да! — поразилась я, когда мы вышли на улицу. Там стоял его фургон — ярко-желтый, с эмблемой фирмы на боку, а главное, со здоровенным красным ковром из пластика на крыше.

— Видите, на чем они заставляют меня ездить? А он еще и вращается, когда двигатель включен.

— Ценную книжку прочитала ваша мама. Но вы только по работе на нем ездите? Это же не ваша обычная машина?

Судя по тому, как он на меня смотрел, я ошибалась. Это надо переосмыслить.

— Круто ездить на таком!

— Да, — улыбнулся он. — Дети так и липнут к нему.

— Это прямо машина для супермена, — восхитилась я, обойдя вокруг фургона и оценив его по-новому.

— Как-то я об этом не думал раньше.

Он снова изучающе меня разглядывал. И как будто хотел что-то сказать, но не решился. У меня по спине побежали мурашки.

— Я сейчас отъеду по делам, а вы все же постарайтесь пока не ходить лишний раз по ковру, пока не просохнет. Вечером вернусь и поставлю мебель на место. Заодно проверю, все ли в порядке и довольны ли вы работой нашей фирмы.

Я хотела было отказаться, но потом поняла, что никогда не смогу сама расставить мебель, а главное, буду рада увидеть его снова.

— Приятно было познакомиться, Люси.

— Мне тоже, Донал. До вечера.

— Договорились!

Мы оба рассмеялись.

Мы с Конором сели на скамейке в парке, а когда поблизости никого не было, я покачала его на качелях. Я понимала, что его нет, но ради Клэр и в память о нем я раскачивала качели вверх-вниз. Надеюсь, его маленькая душа порадовалась и весело болтала ногами, приговаривая «уи-и-и-и», — а моя ей вторила.

Позже, когда коляска была благополучно отвезена обратно к Клэр, я разулась, поставила высокий табурет посреди комнаты и села перед телевизором смотреть тревел-шоу Блейка. Оно только началось, как кто-то открыл ключом входную дверь. На пороге стоял Жизнь в новом блейзере.

— Где ты взял ключ?

— Сделал дубликат, когда ты спала. — Он снял блейзер и бросил ключи на полку, как дома.

— Спасибо, что спросил у меня разрешения.

— Оно мне не нужно, твоя семья подписала бумаги, там есть этот пункт.

— Эй-эй-эй! Осторожно! Снимай туфли, ковер только почистили.

— А что это ты смотришь?

Он послушно снял туфли и уставился на неподвижное изображение — я нажала на паузу.

— Передачу Блейка.

— Да? — Он задрал бровь. — Я думал, ты никогда ее не смотришь.

— Иногда смотрю.

— Как часто?

— Только в воскресенье.

— Так она и идет только в воскресенье. — Он взял себе другой табурет и сел рядом. — Не похоже, что ковер почистили. Выглядит точно так же.

— Потому что он еще влажный. Высохнет, будет заметно.

— Ну и как они?

— Кто — они?

— Которые чистили.

— Он был один.

— И?

— Очень славный, все хорошо сделал. Ты можешь помолчать? Я хочу посмотреть.

— Подумаешь, слова нельзя сказать.

Мистер Пэн вспрыгнул ему на колени, и мы молча уставились в телевизор. Блейк взбирался на гору, на нем была темно-синяя футболка, мокрая от пота на спине, и под ней перекатывались мышцы. Я сравнила их с мышцами Донала. Удивительно — впервые, глядя на Блейка, я с кем-то сравнила его не в его пользу.

— У него искусственный загар?