Исторические анекдоты Давтян Алексей
Апухтин был толст и близорук. Однажды, проходя по улице, он нечаянно толкнул нервного молодого человека.
– Дурак! – злобно процедил тот сквозь зубы.
– А я – Апухтин! – подчеркнуто вежливо ответил Алек сей Николаевич, приподняв шляпу.
Оноре де Бальзак
(1799–1850)
французский писатель
Однажды ночью в квартиру Бальзака пробрался вор, пытавшийся взломать ящик стола. Писатель от шума проснулся, сел на кровати и, увидев, что происходит, искренне рассмеялся.
– И что же здесь смешного? – изумился вор.
– Послушайте, вы ночью, в кромешной темноте ищете деньги, которые я не могу найти даже в белый день, – объяснил Бальзак.
Иван Семенович Барков
(1732–1768)
русский переводчик, известный автор фривольных стихов
Русский поэт Александр Петрович Сумароков часто переводил стихи французского драматурга Расина и целиком вставлял их в свои трагедии. Барков как-то попросил у Сумарокова сочинения Расина, отметил все переведенные Сумароковым фрагменты произведений французского драматурга и возвратил хозяину с пометкой на полях против каждого заимствованного им отрывка: «Украдено у Сумарокова».
Константин Николаевич Батюшков
(1787–1855)
русский поэт
Душевная болезнь Батюшкова начала уже развиваться, когда один приезжий приятель его, давно с ним не видавшийся, посетил поэта. Батюшков очень обрадовался ему, оказав ласковый, нежный прием; но вскоре болезненное и мрачное настроение пересилило минутное светлое впечатление. Желая отвлечь его, приятель обратил разговор на поэзию и спросил, не написал ли он чего-нибудь нового?
– Что писать мне и что говорить о стихах моих? – отвечал Батюшков. – Я похож на человека, который не дошел до цели своей, а нес он на голове красивый сосуд с неким содержанием. Сосуд сорвался с головы, упал и разбился вдребезги. Поди узнай теперь, что в нем было.
Виссарион Григорьевич Белинский
(1811–1848)
русский литературный критик
Грозный критик Виссарион Белинский в жизни был очень застенчивым человеком.
Однажды на вечере в петербургской квартире Одоевского Белинский не смог уехать вместе с основными гостями только из-за того, что перед ним поставили столик с вином и ему было не выйти, а попросить отодвинуть столик Виссарион Григорьевич стеснялся. Жуковский в великолепных белых форменных штанах с золотым «базументом» сел напротив него. Белинский долго и безнадежно ждал, когда же столик уберут, и стал потихоньку его отодвигать. Столик покачнулся, грохнулся – бутылка бордо взлетела в воздух и начала поливать белоснежные панталоны Жуковского. Гвалт, суматоха – а близкий к кончине Белинский в полуобморочном состоянии побежал домой.
Мельница в Дедхэме (фрагмент). Констебль Дж.
Карл Микаэль Бельман
(1740–1795)
шведский поэт, автор застольных песен и стихов
Когда Бельман, любимец короля Густава III, впал в немилость из-за пьянства и нецензурных шуток, ему запретили бывать при королевском дворе.
Однажды король, проезжая мимо дома поэта, увидел приставленную к окну лестницу, на которой стоял цирюльник и брил высунувшегося из окна Бельмана.
– Что это за чудачества? – удивился король.
– Ваше высочество, – ответил намыленный поэт, – ничего не могу поделать, мой брадобрей впал в немилость, и я запретил ему приходить ко мне домой, а без него мне никак не обойтись.
Король рассмеялся и вновь приблизил поэта ко двору.
Роберт Бёрнс
(1759–1796)
шотландский поэт
Гуляя по берегу реки, Бёрнс стал свидетелем того, как был спасен один попавший в беду местный богач. Рискуя своей жизнью, проходивший мимо батрак с соседней фермы, не раздумывая, бросился в воду и вытащил утопающего.
Почувствовав себя вне опасности и отдышавшись, тот решил отблагодарить своего спасителя и небрежно протянул ему медный грош.
Толпившиеся вокруг люди возмутились неблагодарностью богача и решили бросить его обратно в воду. Однако подошедший Бёрнс поспешил вмешаться.
– Прошу вас, оставьте его в покое, – сказал поэт. – Он ведь лучше знает себе цену!
Пьер Огюстен Бомарше
(1732–1799)
французский драматург
Бомарше, прекрасно игравший на арфе, был приглашен однажды ко двору французской королевы. К величайшей зависти придворных, во время исполнения он, естественно, сидел на табурете, в то время как никто из вельмож никогда еще не удостаивался чести сидеть в присутствии королевы. Один из этих «государственных мужей», знавший о том, что отец Бомарше – часовых дел мастер, спросил с явным вызовом:
– Скажите, господин Бомарше, сколько могут стоить эти часы?
Бомарше взял протянутые ему часы, поднес их к глазам и… вдруг выронил из рук. Осколки брызнули во все стороны.
– Вы плохо воспитаны, любезный, – с нескрываемой досадой процедил вельможа.
– Думаю, что в эту минуту мы с вами оба испытываем одинаковое сожаление о том, что мой отец не передал мне своего опыта, – спокойно ответил Бомарше.
Никола Буало
(1636–1711)
французский поэт, теоретик классицизма, биограф Людовика XIV
Король Людовик XIV писал стихи. Как-то раз он дал их почитать Буало. Тот, прочитав несколько виршей, восхищенно воскликнул:
– Для вашего величества воистину нет ничего невозможного! Вы написали несколько плохих стихотворений и сделали это так великолепно, что хуже не смог бы никто!
Фаддей Венедиктович Булгарин
(1789–1859)
русский писатель, журналист, издатель
Дельвиг однажды вызвал на дуэль Булгарина. Булгарин отказался, сказав:
– Скажите барону Дельвигу, что я на своем веку видел более крови, нежели он – чернил.
Дело в том, что барон Дельвиг был человек сугубо штатский и ни дня не был ни в армии, ни тем более на войне, а Булгарин служил с 1806 по 1811 год в русской, а с 1811 по 1814 год во французской армии, получив в 1813 году чин капитана французской кавалерии.
Интересная история. Тиссо Дж.
Жюль Верн
(1828–1905)
французский писатель-фантаст
Знаменитый пароход «Грейт Истерн», созданный в середине прошлого века известным английским инженером-кораблестроителем И. Брюнелем, был по тем временам столь огромен и необычен, что в академическом морском лексиконе не нашлось даже терминов для обозначения его шести огромных мачт. Кому-то из создателей парохода-гиганта пришла в голову идея назвать мачты по дням недели: «мачта-понедельник», «мачта-вторник», «мачта-среда» и т. д. Так они, расставленные от носа до кормы, и назывались моряками в календарной последовательности.
Будучи однажды пассажиром «Грейт Истерн», Жюль Верн решил разыграть палубного матроса, любезно объяснявшего названия корабельных мачт, и спросил:
– Скажите, пожалуйста, а почему же на пароходе не поставили еще и «мачту-воскресенье»?
– А потому, сударь, что в море нет выходных дней! – с достоинством ответил находчивый моряк.
Вольтер (Мари Франсуа Аруэ)
(1694–1778)
французский писатель, философ-просветитель
Один из гостей, осматривая библиотеку Вольтера, известного своим критическим отношением к Церкви, удивился, увидев на полках множество теологической литературы.
– Возможно ли, чтобы вы прочитали все это?
– Да, но они жестоко за это поплатятся!
Петр Андреевич Вяземский
(1792–1878)
русский поэт, литературный критик
Однажды у графа Николая Николаевича Головина спросили, знает ли он князя Петра Андреевича Вяземского.
– Знаю! – ответил Головин. – Он одевается странно.
Когда об этом ответе узнал Вяземский, он искренне негодовал:
– Поди, гонись за славой! Будь питомцем Карамзина, другом Жуковского, пиши стихи! А тебя будут знать в обществе по какому-нибудь пестрому жилету или широким панталонам!
Генрих Гейне
(1797–1856)
немецкий поэт-романтик
Гейне бывал безжалостным рецензентом присылаемых ему книг. В ответе одному автору он написал: «Дорогой друг! Читая твою книгу, я заснул. Но мне снилось, что я все еще ее читаю. И тогда на меня навалилась такая скука, что я проснулся…»
Клод Адриан Гельвеций
(1715–1771)
французский философ и писатель
Гельвеций был в молодости на загляденье хорош собой. Как-то вечером, когда он тихо и смирно сидел за кулисами театра подле мадемуазель Госсен, к ним подошел известный финансист и сказал актрисе на ухо, но так, чтобы слышал Гельвеций:
– Мадемуазель, не согласитесь ли вы принять шестьсот луидоров и подарить мне за это свою благосклонность?
– Сударь, – ответила она, – указывая ему на Гельвеция и тоже говоря достаточно громко, чтобы тот мог расслышать ее слова, – я сама дам вам двести луидоров, если вы явитесь ко мне завтра утром с таким же красивым лицом, как у него.
Александр Иванович Герцен
(1812–1870)
русский писатель, философ, революционер
В юности А. И. Герцен как-то рассматривал книгу с дворянскими гербами и родословными.
Кто-то из присутствующих спросил: что это за книга?
Герцен отвечал, не задумавшись:
– Зоология!
Портрет Гёте. Штпайлер Дж.-К.
Иоганн Вольфганг фон Гёте
(1749–1832)
немецкий писатель, поэт
В числе англичан, приезжавших в Веймар посмотреть на поэта Гёте, прибыл однажды господин, объявивший, что он приехал к поэту Гёте потому, что слышал, будто тот – первый бражник Германии, а так как он сам пользуется той же репутацией в своем отечестве, то желает предложить ему состязание.
– О, вы говорите такие речи, что с вами стоит потолковать, – ответил Гёте.
Он повел иностранца в комнату, где имел обыкновение принимать своих приятелей. Битва началась. Целые батареи бутылок выстроились на столе и исчезли. Гёте был в самом веселом расположении духа, сыпал остротами и шутками. Но по мере того как усиливалось его оживление, возрастала молчаливость англичанина, который наконец уснул и свалился под стол.
Старик Гёте поднялся тогда со своего места и, обращаясь к приятелям, сказал торжественно:
– Итак, господа, теперь, когда мы угостили этого милого человека, можем спокойно начать нашу пирушку!
Сергей Николаевич Глинка
(1776–1847)
русский писатель, издатель
В бытность свою в Смоленске, С. Н. Глинка подъехал на извозчике к одному знакомому дому, слез с дрожек, снял с себя сюртук, который был надет поверх фрака, положил на экипаж и пошел по лестнице. Посидев недолго в гостях, он вышел из дому, но ни сюртука, ни извозчика не оказалось. Глинка отправился в полицию, чтобы заявить о пропаже.
– Извольте, – говорят ему, – взять в казначействе гербовый лист в 50 копеек, и мы напишем объявление.
– Как? У меня украли, да я еще и деньги должен платить! – возразил Глинка и прямо оттуда пошел на биржу, где стоят извозчики: посмотрел – вора не было.
– Послушайте, братцы, – сказал он извозчикам, – вот что со мной случилось; вот приметы вашего товарища, найдите мой сюртук, я живу там-то, зовут меня Сергей Николаевич Глинка.
– Знаем, знаем, батюшка! – закричали извозчики.
На другой день сюртук был найден и вор приведен. Глинка сделал приличное наставление виновному, надел сюртук и отправился в полицию.
– Извольте видеть, – сказал он с довольным видом, – полтины не платил, просьбы не писал, сюртук на мне, а ведь я не полицеймейстер!
Николай Иванович Гнедич
(1784–1853)
русский поэт, переводчик «Илиады»
Поэт Милонов пришел однажды к Гнедичу, по обыкновению пьяный, оборванный, растрепанный. Гнедич принялся увещевать его. Растроганный Милонов заплакал и, сваливая все на житейские неудачи, сказал, указывая на небо:
– Там найду я награду за все мои страдания!
– Братец, – возразил Гнедич, – посмотри на себя в зеркало: пустят ли тебя туда?
Николай Васильевич Гоголь
(1809–1852)
русский писатель
Как-то Гоголь, с нетерпением ожидавший выхода своей повести «Вечера на хуторе близ Диканьки», наведался в одну из петербургских типографий, в которой печаталась его книга. Наборщики, увидев сочинителя, начали фыркать и прыскать себе в руку, отворотившись к стенке.
Удивленный Гоголь обратился к заведующему типографией, и тот сообщил, что «штучки, которые изволили прислать для печатания, оченно до чрезвычайности забавны и наборщикам принесли большую пользу». Набирая текст, они зачитывались этой веселой книгой, вот почему она так медленно печаталась.
Александр Сергеевич Грибоедов
(1795–1829)
русский писатель, дипломат
В бытность Грибоедова в Москве, в 1824 году, он сидел как-то в театре с композитором Алябьевым, и оба они очень громко аплодировали и вызывали актеров. В партере и райке зрители вторили им усердно, а некоторые стали шикать, и из всего этого вышел ужасный шум. Более всех обратили на себя внимание Грибоедов и Алябьев, сидевшие на виду, а потому полиция сочла их виновниками происшествия.
Когда в антракте они вышли в коридор, к ним подошел полицеймейстер Ровинский в сопровождении квартального, и тут произошел между Ровинским и Грибоедовым следующий разговор:
– Как ваша фамилия? – спросил Ровинский у Грибоедова.
– Я – Грибоедов.
– Кузмин! Запиши, – сказал Ровинский, обращаясь к квартальному.
– Ну а как ваша фамилия? – в свою очередь спросил Грибоедов.
– Что это за вопрос?
– Я хочу знать: кто вы такой?
– Я полицеймейстер Ровинский.
– Алябьев, запиши! – сказал Грибоедов, обращаясь к Алябьеву.
Портрет А. С. Грибоедова. Крамской И. Н.
Дмитрий Васильевич Григорович
(1822–1899/1900)
русский писатель
Григорович сказал как-то об одном ученом-литературоведе, занимавшемся изучением творчества Шекспира: «Он напоминает мне блоху, которая ползает в густой шерсти огромного волкодава и воображает, что она его хорошо знает».
Виктор Мари Гюго
(1802–1885)
французский писатель
Виктор Гюго, отправляясь за границу, никак не мог объяснить пограничнику, заполняющему его анкету, что является писателем и зарабатывает на жизнь своим пером, не имея других явных источников дохода.
Наконец жандарм заявил, что понял, и записал в соответствующую графу источник доходов Гюго – «торговец пером».
Денис Васильевич Давыдов
(1784–1839)
участник Отечественной войны 1812 года, поэт, писатель
Денис Васильевич Давыдов написал «Записки» о своих военных делах, и его работу направили на цензурный просмотр известному историку Александру Ивановичу Михайловско-Данилевскому.
Пушкин, узнав об этом, отозвался следующим образом: «Это все равно, как если бы князя Потемкина послали к евнухам учиться у них обхождению с женщинами».
Столь высока была репутация Давыдова как литератора и правдивого, беспристрастного историка.
Антон Антонович Дельвиг
(1798–1831)
русский поэт
Антон Антонович Дельвиг звал однажды Рылеева в один из петербургских ресторанов к женщинам не самого строгого поведения.
– Я женат, – ответил целомудренный Кондратий Федорович Рылеев.
– Так что же, – сказал изумленный Дельвиг, – разве ты не можешь отобедать в ресторане только потому, что у тебя есть кухня?
Гаврила Романович Державин
(1743–1816)
русский поэт
Державин, только что поступивший на службу в Преображенский полк солдатом, явился однажды за приказанием к прапорщику своей роты князю Козловскому, который в это время читал собравшимся у него гостям написанную им трагедию.
Получив приказание, Державин остановился у двери, желая послушать чтение, но Козловский, заметив это, сказал:
– Поди, братец, с Богом! Что тебе попусту зевать, ведь ты все равно ничего тут не смыслишь.
Натюрморт с книгами (фрагмент). Хеем Я.-Д.
Чарлз Диккенс
(1812–1870)
английский писатель
Двое господ, постоянно подчеркивающих свое знатное происхождение, беседуют с Диккенсом.
– Мой род происходит из XII века! – гордо говорит один.
– А мой – от римлян! – хвастается другой.
– Это пустяки! – пренебрежительно замечает Диккенс. – Я до сих пор плачу проценты по кредиту, который мой прапрапрапрадедушка взял, отправляясь с тремя королями в Вифлеем, на поклон к младенцу Иисусу.
Альфонс Доде
(1840–1897)
французский писатель
Размышляя о книголюбах, Альфонс Доде сказал:
– Над сколькими частными библиотеками можно было бы приклеить ярлык, как на аптечных склянках: «Для наружного потребления!»
Федор Михайлович Достоевский
(1821–1881)
русский писатель
Это неприятное происшествие случилось в двадцатых числах марта 1879 года. Писатель Дмитрий Дмитриевич Минаев шел по Николаевской улице в Петербурге и вдруг увидел, что у какого-то подъезда собралась толпа. Подойдя, он заметил, что в толпе стоит Ф. М. Достоевский, очень взволнованный, и о чем-то рассуждает с городовым, придерживающим за ворот какого-то мастерового.
– Что с вами, Федор Михайлович, случилось? – спросил Минаев у Достоевского.
– Да вот, представьте себе, иду я по тротуару и вдруг слышу: «Прочь с дороги!» Не успел я опомниться, как этот самый мастеровой ударил меня по затылку так, что я с ног свалился. Теперь вот я приказал отправить его в участок и составить протокол.
Дело о нанесении побоев разбиралось потом у мирового судьи Трофимова, дружившего с Минаевым. Когда дело окончилось, Трофимов проводил Достоевского до дверей и сказал:
– Я очень счастлив, что хотя по должности мирового судьи имел удовольствие беседовать с выдающимся корифеем русской литературы.
По уходе Достоевского Минаев обратился к судье с экспромтом:
- О! Из судей столицы невской
- Счастливей всех ты, без сомнения,
- Коль у тебя сам Достоевский
- Ждал справедливого решения.
Решение судьи оказалось таким: хулигана, который, как он сам утверждал, «был зело выпимши и только дотронулся до барина», приговорили к штрафу в размере 16 рублей за произведение беспорядка на улице. Достоевскому приговор показался строгим. Он подождал обидчика у подъезда и дал ему шестнадцать рублей для уплаты штрафа.
Александр Дюма-отец
(1802–1870)
французский писатель
Во время своего путешествия в Россию Дюма прибыл в Тбилиси. Владелец большой книжной лавки пригласил его зайти посмотреть товар. А за день до этого, чтобы услужить высокому гостю, книготорговец велел все полки заполнить исключительно произведениями Дюма, а остальные спрятать подальше.
– Где же книги других писателей? – воскликнул удивленный Дюма.
– Они… они все проданы… – еле сумел выговорить растерявшийся владелец магазина.
Александр Дюма-сын
(1824–1895)
французский писатель и драматург
Дюма-сын был очень сообразительным и находчивым ребенком. Когда ему было всего семь лет, один старый дворянин сказал Дюма-отцу: