Исторические анекдоты Давтян Алексей

Арнольд Шёнберг

(1874–1951)

австрийский композитор

Кто-то спросил Шёнберга, как идут его занятия с учениками по классу композиции.

– Превосходно, – отвечал он, – сегодня мне удалось отговорить от этого занятия еще одного студента.

Фридерик Шопен

(1810–1849)

польский композитор

Когда Шопен, будучи еще маленьким мальчиком, готовился впервые принять участие в концерте, его одели очень тщательно и велели быть внимательным, чтобы не помять парадный костюм.

После концерта, когда его спрашивали, что больше всего понравилось публике, юный Фридерик отвечал:

– Мой белый воротничок!

Людвиг Шпор

(1784–1859)

немецкий композитор, скрипач и дирижер

Людвиг Шпор приходил на репетиции своей новой оратории с восьмилетней дочерью. Она безучастно слушала всю ораторию, но когда начинала звучать финальная фуга, заметно оживлялась.

Шпор решил выяснить причину особого расположения девочки к полифоническому стилю музыки.

– Тебе нравится моя фуга? – спросил отец.

– О нет, папа, – ответила девочка, – когда музыканты начинают эту фугу, я знаю, что твое сочинение кончается, мы скоро вернемся домой и будем обедать.

Портрет Клео де Мерод. Больдини Дж.

Иоганн Штраус

(1804–1849)

австрийский скрипач, композитор, дирижер

Когда Иоганн Штраус женился на хорошенькой актрисе, он взял с нее слово, что после его смерти она тотчас же добровольно последует за ним в могилу.

Молоденькая женщина удивилась, но приняла присягу, сообразив, что нарушить ее после смерти мужа не составит труда.

Некоторое время спустя, роясь в письменном столе своего благоверного, она нашла конверт с надписью «Мое завещание» и, к своему удивлению, узнала, что муж завещал все состояние на учреждение музыкальной школы и различных премий. Она не выдержала и обратилась к супругу:

– Разве так можно? Ты про меня совсем забыл в своем завещании! Разве я тебе не жена?

Штраус изумленно посмотрел на жену:

– К чему тебе мое состояние? Разве ты не принесла клятву, что застрелишься у моего гроба?

Потрясенная таким ответом красавица сперва растерялась, а потом нашлась:

– А если бы я промахнулась, что бы я делала без денег?

Ответом на этот вопрос был развод.

Иоганн Штраус-сын

(1825–1899)

австрийский композитор

Иоганн Штраус-сын был брюнетом со слегка вьющимися волосами. Во время гастролей по Америке он заметил, что в шерсти его любимого черного пуделя образовались проплешины. Штраус решил, что за собакой плохо ухаживает слуга и пес разболелся. Штраус позвал слугу, высказал ему свое неудовольствие и велел позвать ветеринара. Верный слуга сначала с непониманием, а потом с виноватой улыбкой выслушал своего хозяина.

– Моя вина, господин! – сказал он. – Я отрезал шерсть. А потом продавал ее будто локоны гениального музыканта, каким вы, мой господин, несомненно являетесь…

Франц Шуберт

(1797–1828)

австрийский композитор

Однажды к Францу Шуберту зашел его друг, австрийский живописец и график Мориц фон Швинд. У Шуберта – «короля песен» – не было ни нотной бумаги, ни денег, чтобы купить ее. Видя это, Швинд присел к столу, достал свой альбом и принялся рисовать нотные линейки. Он израсходовал всю свою бумагу, что позволило Шуберту писать музыку еще несколько дней. Многие годы спустя на вопрос, какие из своих рисунков он больше всего ценит, Швинд ответил:

– Нотные линейки Шуберта.

Роберт Шуман

(1810–1856)

немецкий композитор и музыкальный критик

Шуман исполнял как-то в концерте собственные произведения. И вдруг сквозь раскрытые окна снаружи донеслось чудесное щебетание птиц. Кто-то быстро закрыл окна. Композитор заметил это и, когда окончил игру, встал со своего места и снова раскрыл настежь все окна.

– Господа, – обратился Шуман к публике, – до сих пор я мешал этим прелестным маленьким музыкантам. Послушаем теперь их внимательно – они этого стоят, они тоже мои учителя.

* * *

Шуман не любил гулять в одиночестве, но при этом почти не разговаривал со своими спутниками.

Первый биограф Шумана, скрипач и музыковед Вильгельм фон Василевский вспоминает в этой связи забавный случай:

«…Когда я уходил, Шуман печально сказал мне: „Ах, мы так и не смогли поговорить“. Я успокоил его и себя надеждой на следующую встречу и сказал: „Там уж мы вдоволь намолчимся!“»

Четыре философа. Рубенс П.-П.

Из жизни ученых

Крестьянин с кувшином. Мирис-младший Ф.

Андре Мари Ампер

(1775–1836)

французский физик, математик и химик

Как-то раз в Авиньоне Ампер остановился переночевать у одного крестьянина. Будучи весьма рассеянным, ученый никак не мог сосчитать, сколько он должен заплатить за ночлег и ужин. Наконец с помощью крестьянина ему удалось это сделать.

– Эх, месье, – засмеялся авиньонец, – считаете вы неважно, вам следовало бы поучиться арифметике у нашего кюре.

Адольф Байер

(1835–1917)

немецкий химик-органик

Лекции Адольфа Байера были очень яркими и запоминающимися.

Однажды, рассказывая о гидролизе крахмала различными ферментами, ученый произнес самым серьезным тоном:

– Кстати, подобный фермент содержится и в слюне. Если несколько минут жевать, например, рисовую кашу, то в ней легко обнаружить вещество, образующееся при расщеплении крахмала, – глюкозу, другими словами – виноградный сахар. Да вы и сами сможете убедиться в гидролитической способности фермента слюны. Думаю, наш лаборант господин Бернард не откажет в любезности это продемонстрировать.

С этими словами Байер достал из-под кафедры заранее приготовленное огромное блюдо с рисовой кашей, протянул его ассистенту и невозмутимо пояснил ошеломленным слушателям:

– Сейчас господин Бернард хорошенько прожует кашу, а мы потом убедимся на вкус, что в ней действительно содержится глюкоза.

Николай Николаевич Бекетов

(1827–1911)

русский физико-химик

Однажды слуга великого химика Бекетова в панике вбежал в его кабинет и закричал:

– В вашей библиотеке воры!

В ответ профессор, не жаловавший беллетристику, удивленно спросил:

– Интересно, и что же они там читают?

Александр Грэм Белл

(1847–1922)

американский ученый, изобретатель

Удивительно, но Александр Белл – изобретатель первого запатентованного телефона наотрез отказывался пользоваться этим устройством. Это обстоятельство телефонные компании, естественно, не афишировали по коммерческим соображениям, но незадолго до смерти сам Белл публично признался в этом и пояснил:

– Когда мой ум занят обдумыванием очередной идеи, он напоминает идеально гладкую водную поверхность, и внезапно раздающийся телефонный звонок грубо нарушает этот процесс, будто брошенный в воду кирпич. Разговоры могут и подождать, а вот идеи – никогда!

Пьер Эжен Марселен Бертло

(1827–1907)

французский химик и государственный деятель

Бертло отличался необыкновенной пунктуальностью.

Однажды ученый взял себе ассистента, который оказался чрезвычайно рассеянным: он постоянно опаздывал, при этом ссылаясь на неточность своих часов.

– Из этой ситуации есть два выхода, – сказал ученый, – либо вы меняете хронометр, либо я меняю ассистента.

Александр Александрович Богомолец

(1881–1946)

советский ученый-патофизиолог

Александр Александрович Богомолец был ведущим специалистом в СССР в области геронтологии. Он утверждал, что человек может жить до 150 лет. Сталин покровительствовал его работам и щедро награждал его премиями и научными степенями.

Когда академик умер в возрасте 65 лет, Сталин прокомментировал его кончину так:

– Надо же, какой хитрец – всех обманул.

Портрет С. П. Боткина. Крамской И. Н.

Нильс Бор

(1885–1962)

датский физик

Над дверью своего деревенского дома Нильс Бор прибил подкову. Увидев это, один из посетителей воскликнул:

– Неужели такой великий ученый, как вы, может действительно верить, что подкова над дверью приносит удачу?

– Конечно же, я не верю, – ответил Бор. – Я считаю это обычным суеверием. Но, знаете ли, говорят, будто она приносит удачу даже тем, кто в это не верит.

Сергей Петрович Боткин

(1832–1889)

русский врач-терапевт

Один тучный богач попросил Боткина назначить ему действенное средство от подагры.

– Есть два верных средства от этой болезни, – ответил профессор. – Первое – жить на рубль в день. И второе – самому зарабатывать этот рубль.

Джеймс Брадлей

(1693–1762)

английский астроном

Однажды Гринвичскую обсерваторию почтила своим посещением королева Анна. Во время визита она поинтересовалась размером жалованья ученых. Брадлей назвал ей весьма скромную сумму.

– Неужели так мало? – простодушно удивилась королева. – Я полагаю, надо непременно увеличить жалованье!

– Очень прошу не делать этого, ваше величество, – смиренно попросил Брадлей. – Иначе на мою должность начнут назначать придворных.

Роберт Бунзен

(1811–1899)

немецкий химик

Лекции Бунзена были очень интересными, но нерадивые студенты все равно их прогуливали. Как-то раз в конце семестра один такой лентяй явился к Бунзену получить зачет.

– Что-то я вас не припомню, – сказал профессор.

– И я вас, господин профессор, не видел – ответил находчивый студент. – А все потому, что сидел за колонной. Очень неудобное место.

– Возможно, – согласился Бунзен. – Но никогда бы не подумал, что за этой колонной умещается столько людей!

Александр Михайлович Бутлеров

(1828–1886)

русский химик

Природа одарила Бутлерова удивительной физической силой. Известен случай, когда ученый пришел в гости к своему приятелю, но, не застав его, вместо записки согнул кочергу в форме буквы «Б».

Жорж Луи Леклерк Бюффон

(1707–1788)

французский естествоиспытатель

Однажды Бюффон заказал в парижском Ботаническом саду два редчайших экземпляра бананов. Мальчишка-курьер, видимо, решил, что ученому достаточно будет и одного плода, и по дороге один съел.

– А где же второй банан? – спросил мальчика Бюффон.

– Я его съел…

– Как?! – вскричал ученый.

– Вот так, – ответил курьер и тут же проглотил второй ценный плод.

Георг Вега

(1756–1802)

австрийский математик, морской офицер и артиллерист

Вега равнодушно и даже пренебрежительно относился к музыке, утверждая, что «не существует хорошей или плохой музыки. Существует лишь большой шум и малый шум».

Кстати, музыканты тоже не оставались в долгу и мало интересовались точными науками. Известно, что великий Людвиг ван Бетховен так и не смог освоить все арифметические действия. Умножение и деление так и остались для него нераскрытой тайной. Например, чтобы умножить 12 на 50, гениальный композитор 50 раз складывал по 12.

Портрет ученого. Конинк С.

Семен Исаакович Вольфкович

(1896–1980)

советский химик-неорганик

В 20-х годах прошлого века по Москве стали ходить фантастические рассказы про светящегося монаха, разгуливающего ночами по столичным улицам. А объяснялось все просто: в 1920 году Семену Исааковичу удалось получить белый фосфор в одной из лабораторий Московского университета на Моховой. Фосфор попал на его одежду и даже на ботинки. Когда ночью он шел из университета по почти не освещенным в то время улицам Москвы, его одежда излучала голубоватое сияние, а ботинки высекали искры.

Рудольф Вирхов

(1821–1902)

немецкий патолог

Рудольф Вирхов советовал нерадивым студентам бросать медицину и идти учиться на юристов.

– У юристов доходы существенно выше, – объяснял Вирхов. – Ведь они получают гонорары и с живых, и с мертвых клиентов, а доктора – только с живых.

Валентин Феликсович Войно-Ясенецкий (архиепископ Лука)

(1877–1961)

профессор медицины и духовный писатель, епископ Русской православной церкви

Однажды Войно-Ясенецкому, который принял священнический сан и с благословения патриарха Тихона продолжал заниматься хирургией, пришлось выступать в суде в качестве эксперта по «делу врачей».

Враждебно настроенный к отцу Валентину обвинитель, глава ташкентского ЧК латыш Я. Х. Петерс, насмешливо спросил его:

– Скажите, товарищ поп, как это вы ночью молитесь, а днем людей режете?

Отец Валентин не стал ничего объяснять Петерсу, а ответил:

– Я режу людей для их спасения. А во имя чего режете людей вы, гражданин общественный обвинитель?

Зал захохотал. Все симпатии были теперь на стороне священника-хирурга.

Следующий вопрос, по расчетам Петерса, должен был изменить настроение рабочей аудитории:

– А скажите, как это вы, образованный человек, можете верить в бога? Разве вы его видели, этого вашего бога?

– Бога я действительно не видел, гражданин общественный обвинитель. Но я много оперировал на мозге и, открывая черепную коробку, никогда не видел там также и ума. И совести, кстати, там тоже не находил.

Роберт Уильямс Вуд

(1868–1955)

американский физик-экспериментатор

Вуд был известен как любитель шуток и розыгрышей.

Однажды он заметил, что его соседка снизу держит на балконе черепаху. Вуд приобрел в зоомагазине несколько черепах разного размера и приступил к реализации своего плана. Ученый длинным сачком забрал с балкона черепаху соседки и поместил вместо нее черепаху покрупнее. Такую операцию он проделывал в течение нескольких дней, постепенно «увеличивая» черепаху.

Соседка поразилось столь активному росту своего питомца и пришла к Вуду с просьбой посоветовать, к кому обратиться по поводу столь удивительного факта. Вуд посоветовал ей обратиться к журналистам. История наделала много шума и вызвала недоумение у зоологов. Но вскоре Вуд «повернул процесс вспять», и всего за десять дней черепаха вернулась к своим прежним габаритам!

Роберт Бернс Вудворд

(1917–1979)

американский химик-органик

Роберта Вудворда недаром называли «королем синтеза» – за считанные годы ему удавалось осуществить синтез сложнейших органических веществ, над созданием которых другие ученые во всем мире безрезультатно бились десятилетиями.

Когда в 1965 году ему была присуждена Нобелевская премия, журналисты спросили Вудворда, в чем главный секрет его необыкновенных успехов.

– Боюсь, я разочарую вас, – ответил ученый. – Просто перед тем, как начать исследование, я очень долго и скрупулезно обдумываю его. К синтезу витамина B12, например, я приступил после 20-летнего предварительного обдумывания…

– Значит, работы по синтезу хинина, – тут же подхватил один из его коллег, – вы задумали еще в семилетнем возрасте?!

Ученый за столом. Ваутерс Э. Ш.

Галилео Галилей

(1564–1642)

итальянский ученый

Галилей изобрел термометр. Но наполнил его не ртутью, не спиртом, а вином. Один экземпляр он отправил своему товарищу, английскому ученому, предложив оценить прибор. Однако записка, видимо, потерялась, и через какое-то время Галилей получил из Англии неожиданный ответ: «Вино великолепно. Дорогой друг, пришли еще».

Рене Жюст Гаюи

(1743–1822)

французский кристаллограф и минералог

Аббат Рене Жюст Гаюи был упрямым, замкнутым человеком, который не интересовался ничем, кроме своей науки. В 1792 году якобинцы в революционном запале арестовали его по причине «недостаточной ненависти к королю», только что свергнутому с престола.

Зоолог Сент-Илер, бросившийся выручать своего учителя, не только добился освобождения Гаюи, но и привлек его к важным для республики научным исследованиям. И когда на одном из митингов оратор похвалил ученого за героические труды на благо отечества, Гаюи тихонько спросил Сент-Илера:

– А как звали того короля, которого я недостаточно ненавидел?

Карл Гебель

(1855–1932)

немецкий ботаник

Однажды Гебель посетил выставку своего друга-художника. Ботаник стал внимательно рассматривать одну картину на библейский сюжет, изображающую грехопадение.

– Вижу, вам понравилась моя работа, – обрадовался живописец.

– Не совсем. Видите ли, тот сорт яблок, который вы изобразили здесь, был выведен всего лишь пятьдесят лет назад.

Жозеф Луи Гей-Люссак

(1778–1850)

французский физик и химик

В 1802 году Жозеф Луи Гей-Люссак занимался в Париже научными опытами. Ему понадобились стеклянные трубки, которые в то время выпускались только в Германии, и ему пришлось срочно отправлять запрос заграницу.

Когда трубки наконец доставили во Францию, французские таможенники назначили такую высокую пошлину, что. Гей-Люссак не мог выкупить посылку.

Об этом узнал немецкий ученый Александр Гумбольдт и решил помочь коллеге. Он посоветовал отправителям запаять концы трубок и наклеить на них этикетки: «Осторожно! Немецкий воздух!».

Таможенного тарифа на воздух не существует, и французский ученый благополучно получил трубки без всяких пошлин.

Герман Людвиг Фердинанд Гельмгольц

(1821–1894)

немецкий физик и психолог

Гельмгольц был очень педантичным ученым и ответственным человеком.

Однажды его удостоили звания вице-канцлера капитула прусского ордена «За заслуги». Ученый сразу же отправился к канцлеру капитула графу Менцелю, чтобы узнать, каковы теперь его обязанности.

– Повторю лишь то, что сказали мне, когда я стал вице канцлером, – отвечал Менцель. – Ваша единственная задача – дождаться, когда канцлер отойдет в мир иной.

Портрет ученого. Рембрандт Х.

Маркус Герц

(1747–1803)

немецкий врач и философ

Страницы: «« ... 56789101112 »»

Читать бесплатно другие книги:

Эта книга – уникальное практическое руководство по системному осознанию индивидуальной реальности, д...
Иногда вопросов так много, что даже опытному инспектору полиции кажется, что ответить на них невозмо...
Книга приглашает читателя на своеобразную «прогулку» по страницам Библии, знакомя его с центральными...
Путеводитель знакомит читателя с Петербургом Достоевского: историческими районами города, где с 1837...
Человеческая жизнь – миг в безбрежном море вечности. Но душа человека бессмертна, она хранит память ...
Наш календарь расскажет вам о магических ритуалах, которые помогут обрести успех в делах, благополуч...