Звезда Ассирийского царя Александрова Наталья

– Могу предложить вам прекрасное финиковое вино.

– Пусть будет финиковое, – согласился Борис.

Метрдотель величественно удалился, вместо него почти сразу появилась официантка – хорошенькая брюнетка в короткой шелковой тунике, которая принесла керамический кувшин и наполнила бокал Бориса тягучим золотистым вином, положила перед ним меню – тонкую книжицу в пергаментном переплете.

Борис пригубил вино.

Вкус был непривычный – слишком сладкий и терпкий, но ароматный и с замечательным богатым букетом.

Чтобы убить время до прихода Ованесова, Борис открыл меню. Названия были соответствующие профилю ресторана: тушеная баранина в горшочках по-месопотамски, свинина по-халдейски с финиками и кунжутом, рыба, запеченная в тесте, – «Ниневийская тайна», десерт «Радость Навуходоносора»…

Борис сделал еще несколько глотков финикового вина и взглянул на часы.

Ованесов опаздывал, как и прошлый раз. Тогда их встреча так и не состоялась, а вместо этого началось форменное безобразие и Борис чуть не попал в полицию.

Нет, ну что этот Ованесов себе позволяет?

Борис решил, что подождет еще полчаса и уйдет.

Правда, Ледокол велел ему непременно подписать все документы, а это значит, что нужно дождаться Ованесова, чего бы это ни стоило…

Борис вздохнул и выпил еще немного вина.

В голове у него слегка зашумело, перед глазами поплыли золотые мухи…

Ашот Ованесович ехал на встречу с предпринимателем из Ченегды. Его руководство тоже настаивало на скорейшем подписании документов и уверяло, что все теперь будет в порядке, потому что дело курирует лично Андрей Андреевич.

Ованесов взглянул на часы. До назначенного времени оставалось еще полчаса, он вполне успевал.

Впереди на перекрестке скопилось много машин. Ованесов затормозил, огляделся по сторонам. Тут же к его машине приблизился нищий – из тех, которые побираются в пробках. Нищий был не совсем обычный: смуглый мужчина лет сорока с восточным разрезом глаз и длинной иссиня-черной бородой. Левой руки у него не было, вместо нее свисал пустой рукав.

– Подайте участнику битвы за Ниневию! – забубнил он, склоняясь к окну машины Ованесова. – Я потерял свою левую руку, штурмуя ее крепостные стены! С отрядами мидян и скифов я ворвался на улицы Ниневии, города крови, логова львов…

«Сумасшедший какой-то…» – подумал Ованесов.

Однако пристальный взгляд нищего не давал ему покоя. Ашот Ованесович полез в карман, достал крупную купюру и протянул ее в окно. Нищий потянулся за деньгами, но вместо них неожиданно схватил Ованесова за руку и забормотал странным, завораживающим голосом:

– Открой, открой, открой…

И Ашот Ованесович, не понимая, что с ним происходит, открыл дверцу машины.

Нищий плюхнулся рядом с ним на сиденье, закрыл дверцу.

Тут машины впереди тронулись, сзади кто-то нервно засигналил.

– Поезжай, поезжай, поезжай… – забубнил нищий.

Ованесов послушно вдавил педаль, тронулся вперед. Однако, когда он выехал на перекресток и собрался переехать его, нищий снова забормотал:

– Налево, налево, налево…

И Ованесов повернул налево, хотя ему нужно было совсем в другую сторону. И еще куда-то сворачивал, и куда-то ехал, и снова сворачивал, не понимая, почему он это делает. Так продолжалось еще долго, пока вдруг нищий не проговорил другим, нормальным голосом:

– Все. Приехали.

С этими словами он выбрался из машины и неторопливо удалился в неизвестном направлении.

А Ашот Ованесович словно очнулся от обморока, удивленно огляделся по сторонам.

Он находился в незнакомом месте, в каком-то спальном районе, где не бывал ни разу. Впрочем, большинство спальных районов похожи друг на друга, как близнецы-братья.

Ованесов выжал сцепление, доехал до угла улицы и прочел название:

«Улица Кочегара Вчерашнего».

Это же где-то у черта на куличках – то ли Лигово, то ли Сосновая Поляна…

Ашот Ованесович взглянул на часы и понял, что безнадежно опоздал на встречу.

Борис взглянул на часы и встряхнул головой, отгоняя дурноту.

Ованесов опаздывал уже на час.

Нет, ну сколько можно!

Он уже хотел встать и уйти, как вдруг из темного угла кабинета послышался тихий, завораживающий голос:

– Подожди немного… все еще только начинается…

И тут же из других углов повторило разговорчивое эхо:

– Начинается… начинается… начинается…

«Шоу у них, что ли, начинается? – подумал Борис. – Ну ладно, можно посмотреть… хоть не так скучно будет…»

И правда, из темного угла выскользнула девушка в струящемся восточном одеянии, с лицом, закрытым вуалью, подбежала к Борису, закружилась в танце. Вдруг она замерла, откинула вуаль – и Борис едва не задохнулся: это была Ирина.

Борис вскрикнул, привстал – но танцовщица исчезла, словно провалилась сквозь землю, точнее, сквозь черный мраморный пол…

Нет, этого не может быть. Ирины больше нет, она умерла, убита… наверняка это случайное сходство… или нет, у него просто видения, галлюцинации… черт его знает, что там они подмешивают в свое финиковое вино?

Борис не успел додумать свою мысль, потому что на черной стене напротив него вспыхнули огненные буквы.

«Мэне, мэне тэкел фарэс упарсин…» – прочитал Борис удивленно.

– Чушь какая-то, – проговорил он вслух, хотя эти слова показались ему смутно знакомыми, всплыло прочитанное когда-то в школе про пир Валтасара. – Лазерное шоу, – добавил он, как будто такое простое объяснение могло его успокоить.

А непонятные слова погасли, теперь вместо них загорелись вполне понятные, хотя и очень неприятные:

«Ты последуешь за ней».

– За кем? – вскрикнул Борис, оглядываясь по сторонам. – За Ириной? Но я… я не убивал ее!

Огненные буквы погасли. Борис перевел дыхание, вытер пот.

– Ну и ресторанчик! – проговорил он вполголоса. – Чтоб я еще когда-нибудь сюда пришел!

– А ты и не придешь больше никогда – ни сюда, никуда, – раздался из темноты прежний завораживающий голос. И эхо подхватило:

– Никуда… никуда… никуда…

– Все, мне это надоело! – Борис встал, покачиваясь, но тут же чья-то тяжелая рука легла ему на плечо, и он снова сел.

И в это же мгновение из черного саркофага донесся какой-то странный звук – то ли стон, то ли плач.

Борис почувствовал, как волосы его встают дыбом. Раньше он думал, что это – просто метафора, фигура речи, но сейчас его волосы вполне натурально приподнялись. Хуже того – у него от страха закололо сердце, о котором он прежде вообще не вспоминал. Он всегда считал себя молодым и здоровым – в тренажерный зал ходил, жирное не ел. А тут вдруг…

Борис не сводил глаз с саркофага, и он увидел, как каменная крышка с чудовищным скрипом сдвинулась в сторону, приподнялась, и из саркофага выскользнула человеческая фигура. Борис протер глаза, всмотрелся в нее – и едва не закричал от ужаса.

Это был Иван! Его крупное тело, его широченные плечи. Он не мог ошибиться, ведь они знакомы с Иваном много лет, еще со школы.

Но ведь Ледокол сказал ему, что Ивана нет, что он убит, о нем можно не беспокоиться, а Ледокол никогда не ошибается.

Ну да, наверняка это видение, галлюцинация. Сначала – Ирина, теперь – Иван… но уж насчет Ирины он точно знает… да и Иван наверняка мертв, ведь Ледокол сказал. У него все схвачено, работу сделал профессионал…

– Что ты знаешь о смерти Ирины? – проговорил призрак Ивана, как будто подслушал его мысли. Или Борис все это произнес вслух? – Это ты ее убил? – продолжил призрак и шагнул вперед, не сводя с Бориса горящих глаз.

– Нет, нет, не я! – воскликнул Борис, пытаясь отодвинуться от призрака. – Я ее и пальцем не тронул! Я вообще не видел ее в тот день… она мне позвонила, сказала, что ты… что Иван все узнал… узнал, что у нее есть любовник, еще немного – и он догадается, кто это… что это я… что мы с ней…

– Вы – с ней? – переспросил призрак страшным, звенящим голосом. – Вы с Ириной были любовниками? Ты посягнул на жену своего лучшего друга?

– Я? – Против воли Борис рассмеялся. – Я посягнул? Да она сама на меня вешалась, проходу не давала! Она от скуки дохла, ей все равно было с кем! Не я, так другой был бы!

Призрак сделал шаг вперед и протянул руки к его горлу. Борис вжался в спинку стула, в голове его пронеслась мысль, что это вовсе не призрак, а настоящий живой Иван. И что сейчас Иван просто раздавит его, как мокрицу. Но призрак вдруг застыл на месте и отвел руки.

– Значит, вы с ней просто встречались, а потом?

– Ну да, – подтвердил Борис, ему хотелось выговориться. – А потом тут подвернулось это дело с фабрикой… А если бы ты… если бы Иван догадался – все пошло бы к чертям, мне не удалось бы продать фабрику… Она позвонила мне и была в истерике, сказала, что ты все узнал и можешь ее убить. И что, когда ты вернешься, ты вытрясешь из нее мое имя, что ты в ярости страшен, она никогда тебя таким не видела…

– А дальше? – жестяным скрипучим голосом спросил призрак.

– Тогда я позвонил Ледоколу, и он сказал, что все устроит… я не знал, что он собирается делать… честное слово, я не знал, что он убьет ее… А что мне было делать, если эта дура не смогла держать язык за зубами и проболталась про меня подружке?

– Как ты связался с Ледоколом? – процедил призрак. – Зачем ты это сделал? Чего тебе не хватало?

– Как? – Борис опустил глаза. – Я проиграл деньги… большие деньги… он требовал их вернуть, срок уже прошел, а Ледокол – страшный человек… тех, кто не возвращал ему долги, закатывали в бетон или топили в водохранилище.

– Значит, ты опять, как два года назад, стал играть? – прорычал призрак. – Ведь тогда клялся мне, что этого больше не повторится!

– Ну да! – с вызовом крикнул Борис. – Ну да, я стал играть. Это сильнее меня. Казино принадлежит Ледоколу, ты знаешь… И он вызвал меня к себе и предложил выход: продать ему фабрику под застройку. Только тебе… только Ивану ничего не надо было говорить. Потому что ты бы не согласился. Я рассказал это Ирине…

– Она была в курсе?

– Конечно! Она даже ездила по моей просьбе в Петербург! Я уговорил ее… убедил, что все будет хорошо, мы продадим фабрику, получим много денег и уедем, уедем далеко…

– Будь ты проклят! – крикнул призрак.

Борис привстал, вгляделся в призрачную фигуру… и вдруг понял, что это – не призрак, не галлюцинация, что перед ним – Иван, его бывший друг и компаньон, Иван, которого он предал, предал дважды…

И в ту же секунду словно раскаленный меч пронзил его грудь. Борис схватился за сердце, в глазах у него потемнело, и он упал на черный мраморный пол.

– Черт… – Иван склонился над Борисом. – Да что же это… Он умер, что ли?

– Ну да, – в дверях кабинета стоял метрдотель. – Все идет своим путем. Так ему было предначертано.

В самом конце рабочего дня около здания офисного центра, который вся Ченегда называла «Ледокол-холлом», остановился черный джип. Дверцы его открылись, из машины вышли три человека в одинаковых черных костюмах. Они вошли в двери офисного центра. Дежурный охранник хотел было что-то сказать, о чем-то спросить, но наткнулся на ледяной взгляд одного из троицы и проглотил все свои вопросы.

Троица проследовала к лифту, поднялась на шестой этаж, подошла к двери с табличкой «Консультант».

Старший из троицы нажал на кнопку возле двери.

– Вы к кому? – раздался удивленный голос из динамика.

– Открывай, Санек! – проговорил старший. – Тебе звонили.

Дверь открылась. Посетители вошли в приемную.

За столом сидел молодой мужчина в хорошо сшитом костюме, который выгодно обрисовывал развитую мускулатуру.

– Здравствуй, Санек, – проговорил старший из визитеров.

– Мне действительно звонили, – ответил тот, не здороваясь. – Но Валентина Васильевича сейчас нет.

– Мы в курсе. И мы вообще-то не к нему. Мы к тебе, Санек. Собирайся. Пойдешь с нами.

– Куда? Зачем? Никуда я не пойду! Валентин Васильевич…

– Что ты заладил: Валентин Васильевич, Валентин Васильевич… ты знаешь, на кого мы работаем?

– Ну, знаю…

– Так вот, его приказы не обсуждаются.

– И чего же он от меня хочет?

– А это он сам тебе сейчас скажет.

– Сам? – В голосе помощника Ледокола прозвучало волнение и даже недоверие. – Он что – здесь, в Ченегде?

– Хватит вопросов, Санек. Ты сейчас пойдешь с нами и сам все узнаешь.

Все четверо покинули кабинет, вышли из здания, подошли к большой черной машине. Старший остановился возле задней дверцы, почтительно наклонился и проговорил:

– Мы его привели.

– Вижу, – раздался из машины скрипучий немолодой голос. – Погуляйте пока.

Дверца распахнулась.

– Садись!

Санек, чувствуя непривычное волнение, сел на заднее сиденье рядом с пожилым коренастым человеком, похожим на обрюзгшего бульдога. Телохранители отошли от машины, остановились в сторонке с показным равнодушием. Старший закурил.

– Ну, здравствуй, Санек! – проговорил пожилой человек.

– Здравствуйте, Андрей Андреевич…

– Трясешься? – Пожилой посмотрел исподлобья.

– Нет… то есть да… то есть не знаю…

– Трясешься! – Бульдожья физиономия скривилась, изображая улыбку. – Не трясись, Санек, ничего плохого я тебе не сделаю. Ты ведь умный парень…

На этот раз Санек промолчал, ожидая продолжения.

– Ты и правда умный парень, – продолжил Андрей Андреевич. – Я о тебе навел справки. Ты не просто подручный Ледокола – ты его правая рука, ты в курсе всех его дел. Все про его дела знаешь, все контролируешь.

– Я ничего такого…

– Помолчи! – Пожилой человек нетерпеливо поднял руку. – Говорить будешь, когда я разрешу. Так вот, ты в курсе всех его дел и вполне сможешь заменить Ледокола, если с ним что-нибудь случится.

– А с ним… с ним что-то случится? – На этот раз в голосе молодого человека не было волнения, только сухая деловитость.

– Случится, случится, – заверил его Андрей Андреевич. – Не справляется Ледокол со своей работой, пора ему… на покой.

– А что с ним случится?

– А вот это уж тебе решать, Санек. Сам решишь и сам все сделаешь. Так, чтобы без лишнего шума, без лишних разговоров. Ну, ты меня понимаешь… если сделаешь все чисто, аккуратно – встанешь на место Ледокола. Все понял?

– Все понял, Андрей Андреевич.

– Это хорошо. Я всегда думал, что ты понятливый. Ну а раз ты все понял – иди, работай. У меня без тебя дел хватает.

Санек выбрался из машины, вернулся в «Ледокол-холл», поднялся на шестой этаж, вошел в дверь с табличкой «Консультант». Но на этот раз он не остался в приемной – открыл своим ключом дверь кабинета, прошел по мягкому ковру, сел за письменный стол.

Отсюда, из мягкого кожаного кресла, все виделось ему совсем по-другому. Он словно поднялся на большую высоту и теперь смотрел оттуда на Ченегду, на свою жизнь и жизнь окружающих его людей.

Он получил шанс, большой шанс – и если правильно его использует, жизнь его изменится. Но когда-нибудь найдется другой человек, моложе и энергичнее его, который тоже получит свой шанс…

Но это будет еще не скоро, очень не скоро. А пока нужно оправдать возложенное на него доверие.

Отправить Ледокола «на покой».

И сделать это нужно быстро, чисто и аккуратно. Причем желательно – не своими руками…

А для такой работы существуют специалисты. Профессионалы.

Санек снял трубку телефона, набрал номер местного телеканала и распорядился, чтобы в вечернем выпуске новостей сообщили, что потерян большой королевский пудель черного цвета, нашедшему гарантируется большое вознаграждение.

Не дожидаясь выпуска новостей, Санек покинул «Ледокол-холл» и вышел на улицу. Машину брать он не стал, пошел пешком. Он долго ходил кругами по старому северному городу, который знал как свои пять пальцев, но теперь видел как-то по-новому, как будто впервые сюда приехал. Когда начало смеркаться, он отправился к Сретенскому монастырю.

Темнело. В сквере не было ни души. На куполах церквей чернели галки.

Санек огляделся, сел на скамью.

И почти тут же рядом с ним появился невзрачный сутулый человек неопределенного возраста. Землистая кожа, лысина, очки с толстыми стеклами…

Молодой человек посмотрел на него с удивлением.

Он много слышал о знаменитом киллере по кличке Бухгалтер, знал, что тот немолод, но никак не ждал, что легендарный киллер окажется таким неказистым. В душе даже шевельнулось сомнение: не ошибся ли он, поручая этому старику такое серьезное, ответственное дело? Справится ли он? Но тут он встретился с Бухгалтером глазами, и всякие сомнения тут же отпали: у невзрачного старика были глаза опасного, неумолимого хищника.

– Здравствуй, Санек! – Бухгалтер сел на скамью, немного помолчал и наконец проговорил: – Значит, Ледокол?

– Откуда вы знаете? – Молодой человек удивленно покосился на киллера.

– Это не бином Ньютона. – Бухгалтер усмехнулся. – Он со мной всегда только сам встречался, никому этого не доверял. Раз сегодня не он пришел на встречу со мной, а ты – догадаться не сложно, к чему идет дело. Значит, подписали Ледокола… уходят, уходят большие люди! Ладно, это так, лирика. Говори.

– Да, вы правы… – Санек отвел глаза от собеседника. – Цель, действительно, Ледокол. Но сделать все нужно так, чтобы это выглядело как естественная смерть. Ну, или там несчастный случай… и чтобы все тихо. Тихо и чисто. А лучше даже самоубийство – ну, нервы у человека сдали, работа-то у него трудная была…

– Понятно. – Бухгалтер кивнул. – Я по-другому и не работаю. Мне лишний шум самому не нужен. Только, Санек, ты же понимаешь: Ледокол – человек большой, работа сложная, так что гонорар будет двойной.

– Это я понимаю, – кивнул Санек. – С этим проблем не будет. Вот аванс… – И он протянул киллеру плотно набитый конверт. – И вот еще одна вещь, которая вам пригодится. – Он протянул еще один конверт, очень тонкий. – Здесь чистый лист с подписью Ледокола. Я подсунул ему вместе с другими бумагами, так что подпись подлинная.

– Хорошо, это мне действительно пригодится. – Киллер убрал оба конверта в карман.

– И последнее, – продолжил молодой человек. – Хорошо бы на Ледокола убийство Ирины Чумаковой списать. Потому как сам Чумаков теперь нужен, компаньон-то его ласты склеил, так что теперь с ним сделку заключают. Понимаете, о чем я?

– Понимаю. – Бухгалтер под очками блеснул глазами. – Стало быть, теперь ни к чему Чумакова полиции сдавать. Что ж, его счастье…

Валентин Васильевич Леденев, известный всей Ченегде под кличкой Ледокол, вышел из машины. Шофер захлопнул за ним дверцу, остановился, выжидая.

– Свободен, Володя! – проговорил Ледокол и поднялся на крыльцо своего загородного дома.

Петрович, мрачный старик с густыми пушистыми бакенбардами, открыл дверь, поздоровался. Петрович давно жил при Ледоколе, выполняя самые разные функции, от охраны до уборки дома. Познакомились они много лет назад на зоне, где Петрович сидел за убийство соседа, которого по пьяному делу зарубил топором.

Ледокол не любил новомодное слово «камердинер» или «дворецкий» и называл Петровича денщиком. Петрович на это погоняло не обижался, ему было все равно, и делал все что нужно молча и расторопно. Только готовить он не умел, готовила такая же немногословная, тихая деревенская женщина Елена. В доме она не ночевала, приготовив ужин, уходила в соседнюю деревню, где жила со взрослой дочерью и умственно отсталым внуком.

– Ужинать будешь, Васильич? – спросил денщик.

Он держался с хозяином запросто, обращался к нему на «ты», и Ледокол это терпел.

– А что там Елена наготовила?

– Вареники с творогом, пирог с черникой, блины.

– Давай вареники.

Ледокол прошел в столовую. Петрович быстро и тихо накрыл на стол, принес миску с дымящимися варениками и вышел.

Ледокол начал есть, но не почувствовал вкуса вареников.

Это было странно и неприятно. Елена готовила хорошо, Ледокол любил ее стряпню – простую, сытную, здоровую. Он положил в рот еще один вареник, поморщился и отодвинул тарелку.

– Петрович! – крикнул в сторону двери. – Забери вареники и принеси мне кофе!

Кофе Ледокол любил, пил по шесть-семь чашек в день, и вечером тоже – бессонницей он никогда не страдал.

– Петрович! – крикнул он еще раз, погромче. – Ты что там – заснул или оглох?

Денщик не появился и даже не отозвался.

Это было совсем непонятно: несмотря на возраст, Петрович был расторопен и исполнителен, никогда не заставлял хозяина ждать. Видно, и правда глуховат стал с возрастом. Из кухни доносились плеск воды и еще какой-то звук – шипение или шорох.

Ледокол встал из-за стола, прошел в кухню.

Петровича не было. В раковину с шумом лилась вода из открытого крана, на плите шипел сбежавший из медной турки кофе.

– Петрович, чтоб тебя! Ты где? – громко проговорил Ледокол, начиная раздражаться.

Он выключил воду, снял турку с плиты, еще раз позвал денщика.

Снова никто не отозвался. Вообще в доме царила глухая, мертвая тишина.

Вдруг Ледокол ощутил нарастающее беспокойство. Он подошел к окну, откуда были видны въездные ворота. Там в небольшой стеклянной будочке всегда находился дежурный охранник. Но сейчас его силуэт не был виден.

Ледокол снял трубку с висевшего на стене телефона местной связи, он хотел переговорить с охранником, убедиться, что тот на месте, но трубка молчала, из нее доносился только глухой ровный шорох, как из прижатой к уху раковины.

– Черт, да что же это такое?

Леденев вышел в коридор, заглянул в холл, в большую гостиную, в бильярдную, но денщика нигде не было. Тогда, все больше беспокоясь, он поднялся на второй этаж, одну за другой обошел спальни и гостевые комнаты, зашел в свой кабинет – но и там никого не было.

Он снова спустился на первый этаж, снял трубку стационарного телефона, однако и эта трубка молчала.

Оставалась последняя возможность.

Он достал мобильный телефон. На этот раз, к счастью, сигнал был. Ледокол набрал номер своего помощника Саши.

Равнодушный голос оператора сообщил ему, что абонент временно недоступен.

Он набрал еще несколько номеров – самых надежных, самых проверенных людей. И везде ответ был одинаковый.

Абонент временно недоступен.

Абонент временно недоступен.

Абонент временно недоступен.

Теперь Ледоколу стало по-настоящему страшно.

Он снова вернулся в кухню.

Из крана опять лилась вода, а ведь он хорошо помнил, что закрыл кран! Значит, Петрович побывал здесь за эти несколько минут…

Что за дурацкая игра!

Ледокол снова закрыл кран, повернулся…

И вдруг увидел посреди кухни человека.

Сутулого немолодого человека с обширной лысиной, в старомодных очках с толстыми стеклами.

Сердце Ледокола упало.

Бухгалтер.

Сколько раз он сам посылал Бухгалтера к тем людям, которые мешали ему, стояли у него на пути! И вот теперь он сам стал целью, Бухгалтера прислали к нему!

Теперь понятно, почему исчез Петрович, почему нет на месте охранника, почему молчат телефоны.

Значит, его приговорили… но вот кто?

– Здравствуй, Бухгалтер, – проговорил Ледокол незнакомым, охрипшим голосом. Он подумал, что шанс еще есть, но для этого нужно выиграть немного времени. Совсем немного.

– Здравствуй, Валентин, – отозвался киллер, и то, что он назвал Ледокола по имени, могло значить только одно: он действительно приговорен. О том же самом говорили тонкие резиновые перчатки на руках Бухгалтера.

– Значит, ты пришел за мной? – спросил Ледокол и как бы невзначай опустил правую руку в карман домашней куртки. Там успокаивающей тяжестью лежал пистолет.

– Выходит, так, – ответил Бухгалтер.

– Кто же меня заказал?

– Обижаешь, Валентин! Ты же знаешь, что на такие вопросы никогда не отвечают.

Отвечая, киллер чуть заметно улыбнулся, Ледоколу показалось, что тот расслабился. Он обхватил ладонью рукоятку пистолета, повернул и, не вынимая из кармана, надавил на спусковой крючок.

И ровным счетом ничего не произошло. Только чуть слышно щелкнул боек.

– Обижаешь, Валентин, – повторил Бухгалтер, стирая улыбку с лица. – Неужели ты думаешь, что я забыл разрядить твой пистолет? Я, конечно, состарился, но не настолько…

Страницы: «« ... 89101112131415 »»

Читать бесплатно другие книги:

Представляем вниманию читателей сенсационный роман знаменитого русско-американского писателя, одного...
Илья Бояшов – писатель с двойным дном. Он умеет рассказать историю так, что судьба его героя, описан...
Предыдущие книги новой серии были посвящены детям – их проблемам, их эмоциям. В этом выпуске Юлия Бо...
В поэтический сборник Геннадия Ангелова вошли лирические стихотворения и песни разных лет. В них зву...
Печально знаменитый критик Джереми Гроув, успевший нажить за свою карьеру немало врагов, найден мерт...
«От Пилата до Филиппа II. История Европы и Америки в вопросах и ответах» – шестой по счету сборник с...