Свой среди воров Хьюлик Дуглас

6

– Выглядит так же, – оценил Деган. – Пахнет хуже.

– Это райские кущи по сравнению с летом, – ответил я, – а мы еще не вошли.

– Не напоминай.

Мы стояли на границе Десяти Путей. Перед нами был побитый временем арочный проход, в конце которого зияли ворота. Створки давно сорвали и умыкнули. С обеих сторон тянулись стены, отделявшие город от Десяти Путей или Десять Путей от города. Это с какой стороны посмотреть.

Десять Путей – старый кордон, а город еще старше. Илдрекку основали больше тысячи лет назад; она была сердцем королевств и империй задолго до того, как династия Дорминикосов сделала ее своей столицей. Это был город растущих дворцов и забытых храмов, резного камня и дряхлых руин; здесь можно было с улицы перемахнуть через стену и очутиться в садике много ниже или на крыше среди развешанного белья. Копни поглубже – и вот осколки былого, посмотри вверх – и там воссияет славное будущее.

Про то, почему Десять Путей называют Десятью Путями, рассказывают разное. Мол, что ни квартал, то десять путей к смерти; другие говорят, что покинуть кордон можно лишь десятью верными путями; третьи вспоминают как минимум десять способов грабежа, и так далее. Мне больше нравится отсылка к шлюхе, которая… Ограничимся тем, что скажем: она была изобретательна, когда приходилось ублажать многих клиентов за раз.

Но байки байками, а квартал и впрямь очень древний. Сверьтесь со старыми картами и городскими архивами – сразу увидите, что, так или иначе, Десять Путей существовали задолго до воцарения династии Бессмертных Дорминикосов и привечали ученых и богачей. Конечно, здесь многое перестроили, но я клянусь, что временами, глубокой ночью, средь шума и гама подвалов, которые здесь сходили за кабаки, я слышал голоса, сочившиеся из стен восемью веками истории. Может быть, дело в дешевом вине и дыме, но я не верю, что столько душ, посетивших эти места, прошло и не оставило следа среди камней…

– Ты знаешь, где найти этого Дилера? – осведомился Деган.

Я сказал ему, что мы ищем барыгу по имени Федим, но умолчал зачем.

– Пока нет, – отозвался я. – Сейчас мы просто походим и осмотримся. Мне нужно заново знакомиться с местными порядками. Если повезет, встретим старых знакомых.

– А если не повезет?

– Старые знакомые все равно никуда не денутся, если есть.

– Но почему же мне кажется, что вечер закончится невезением?

Я пропустил его слова мимо ушей.

Кордон был во многом прежним. Главная улица, Путь Утешения, была широка для Десяти Путей и узка для Илдрекки. В мостовой не хватало половины булыжников, а остальные были в грязи и отбросах и представляли опасность. Боковые улицы смахивали на проулки, а проулки – на случайные щели между домами. Кусочек неба, видный нам, затянуло дымом, который скрыл звезды.

Сами здания разваливались на глазах – и старые, и новые. Примерно каждому пятому недоставало крыши, стены или еще чего-то важного. Повсюду виднелись то цветочный ящик, то садик, то свежевыкрашенная притолока – попытки Светляков облагородить свою часть кордона и придать ей жилой вид. Может, им это и нравилось, но мне казалось, что их старания только подчеркивали убожество.

Я постоянно чувствовал взгляды. Кенты из Десяти Путей мгновенно признали в нас чужаков без всяких опознавательных знаков, не говоря о словах. В это время дня улицы были малолюдны. Я не приметил хвоста, но ни на миг не поверил, что его не было.

Я останавливался на перекрестках, стучался в двери, называл имена и освежал память собеседников монетами. Но большая часть моих знакомых либо исчезла, либо помалкивала. Я перестал быть местным и не заслуживал доверия. Я ничего не узнал ни о Никко, ни о Келлзе, ни даже о Дилере Федиме.

В конце концов я заплатил трем членам Круга за отыскание моего старого и надежного осведомителя десятилетней давности – Шептуна по имени Элек. Выяснилось, что он полгода как помер, и я сорвался.

– Кто его уделал? – гаркнул я на старьевщицу, которая сообщила мне о кончине Элека – после того, как я оплатил ее услуги.

– Это… это… – Она зашлась в приступе нервного кашля.

– Элиза! – каркнули сбоку.

Я посмотрел и увидел, что на пороге сидит кто-то в плаще. Силуэт был еле виден, плащ отлично сливался с сумерками.

– Молчаливая Элиза?

Тот кивнул – вернее, дрогнул его капюшон.

– И где она сейчас? – спросил я.

– В «Розе и замке».

Эту таверну я знал. Я кинул медяк, и тот был пойман на лету. Человек хмыкнул, а я пошел по улице. Деган косился на меня, но воздерживался от разговоров.

Молчаливая Элиза не молчала никогда и ни при каких обстоятельствах. Горластая, скандальная баба – и лучшее Ухо во всем кордоне. Когда люди думают, что их не слышно, если орать побольше и погромче, у них развязываются языки. Ее сведения обошлись мне дороже, чем я хотел, но кувшин вина и пригоршня соколиков, переданная под столом, сделали свое дело. Мы поняли, куда идти, потратив час на ее болтовню… обо всем на свете.

Мы вышли из «Розы и замка», когда солнце уже коснулось горизонта, и не успели отойди далеко, как Деган дернул меня за руку.

– Это уже третье, – сказал он. – По числу кварталов.

– О чем ты говоришь?

– Об ахрами.

Я глянул вниз и обнаружил, что сую за пазуху мешочек. А зерно уже размякало под языком.

– И что?

– Ничего, – пожал плечами Деган.

– Мне здесь не по душе, – объяснил я.

– Еще бы!

– Я из кожи вон лез, чтобы отсюда вырваться. И меньше всего на свете хотел вернуться.

– Ну да.

– А теперь сука Лиза дерет с меня четыре соколика за адрес лавки Федима. Это чистое хамство.

– Да я и не спорю.

Мы прошли еще немного и свернули за угол.

– Ну так что тебя гложет? – спросил Деган.

– Я только что объяснил.

– Было дело, – кивнул он.

– Ну и отвали.

– Разумеется.

Мы свернули в очередной проулок, который был темнее и теснее тех, где уже побывали. Мое ночное зрение начало пробуждаться, и убогие окрестноти подернулись янтарной дымкой. Острее запахло мочой и гнилым мясом.

– Ну? – произнес Деган.

Я молчал, на ходу вглядываясь в тени.

– Ну? – повторил он.

Будь он проклят!

– Послушай, Никко послал меня припугнуть Дилера, усек? – заговорил я. – Давай сосредоточимся и покончим с этим. Чем быстрее я выберусь из этой поганой дыры, тем лучше!

– Я просто… – начал Деган и осекся.

Из дома впереди выскользнула тень. Через мгновение к ней присоединились еще три, а позади кто-то кашлянул.

Нас окружили.

Деган не мешкал. Он шагнул вперед, по ходу обнажив меч.

– Мои спереди, – молвил он и двинулся навстречу четверке, перегородившей проулок.

– Добро пожаловать, – произнес я, развернувшись и выхватив рапиру и кинжал. К счастью, сзади наступали всего двое.

Ночное зрение показало, что один был вооружен увесистой булавой, утыканной битым стеклом и гвоздями. Второй держал наготове ножи. Они двигались осторожно, намереваясь взять меня в клещи в узком пространстве.

Позади меня запела сталь – Деган схлестнулся со своей четверкой. Он атаковал и перевел их в оборону, не давая времени себя окружить. Мне следовало поступить так же, но я не вдохновился. Мне с Деганом не сравниться.

И я осторожно двинулся к парню с ножами, наставив рапиру и сжимая кинжал в опущенной левой руке. На его стороне была скорость, на моей – расстояние. Если приблизится, надо бить первым; если будет держаться подальше, мне придется иметь дело не только с ним, но и с его дружком. Время работало на него.

Он отступил на шаг, улыбнулся, и мое ночное зрение отметило тусклый отблеск ножей. Никаких финтов. Я шагнул, он снова попятился. Я сделал еще один шаг. Когда он отступил в третий раз, я резко развернулся и бросился на его дружка с булавой.

Они не ждали такого маневра, и меньше всего последний тип. Он изумленно распахнул глаза и невольно шагнул назад. Напрасно. Пока он выравнивал вес, пока замахивался, я подступил впритык.

Нырнул под руку с булавой и отразил удар рапирой. Дерево сошлось со сталью гарды, и правую руку пронзило отдачей. Пальцы едва не выпустили клинок, но я ударил левой и погрузил кинжал в правую почку по самую крестовину. Он хрюкнул. Я провернул кинжал, малый хрюкнул снова и стал валиться вперед.

Я дернул кинжал. Тот засел намертво. Бросив его, я шагнул в сторону, однако Резун с ножами стремительно попер на меня.

Нож свистнул в паре дюймов от лица, второй задел рубашку. Я отпрянул и еле увернулся от удара в левый бок.

Близко, близко, слишком близко, будь он проклят!

Было тесно, и я не мог ни поднять рапиру, ни отступать быстрее, чем он наседал. Я опустил острие, выставив гарду, и создал между нами подвижный стальной заслон, неистово блокируя колющие и рубящие удары. Неплохо, но надолго не хватит, он рано или поздно прорвется.

Резун снова попер, активно тесня меня. Один блок, другой, затем я ударил его гардой в лицо. Черкнул, ничего особенного, зато удивил. Он заколебался – этого-то я и ждал.

В мгновение ока я перебросил в левую руку запястный нож. Я полоснул им не чтобы задеть, а с целью продемонстрировать. Резун поспешно отступил.

Я коротко выдохнул – вот такое расстояние уже подходит для рапиры, – шагнул назад и встал в боевую стойку.

Резун еще злобно усваивал новую расстановку сил, когда сзади послышался голос Дегана:

– Я вижу, вы почти закончили?

– Сейчас спрошу, – ответил я. И улыбнулся Резуну: – Мы закончили?

Тот посмотрел на меня, потом через мое плечо в сгущавшуюся тьму. Его глаза распахнулись, он повернулся и бросился наутек.

– Закончил, – изрек я и оглянулся.

У ног Дегана лежали четыре трупа. У всех по одной ране – смертельной. Резуна можно было понять.

– Значит, чисто пугнуть кого-то? – спросил Деган, продолжив разговор с того самого места, где нас прервали.

Я подошел и осмотрел тела.

– Местный розлив. Слишком крутые, чтоб под Лизой ходить. А у других, с кем я перетер, кишка тонка собрать такую шоблу по первому свистку.

– Значит, простые грабители? – спросил Деган.

– Да.

– Уверен?

– Да, – повторил я.

Деган сверлил меня взглядом поверх трупов.

– Это были грабители, черт возьми! – вспылил я.

– Ты меня успокоил.

Мы возобновили движение.

– Конечно, – заметил Деган, – не будь это ограблением, дальше стало бы хуже. И если станет, а я втянусь…

– Ты слишком умен для этого.

Деган тронул шляпу в насмешливом салюте.

– Конечно. Но если я на время сойду с ума…

– Хорошо, – перебил я. – Если сойдешь, я оплачу это время. Тариф стандартный.

Деган покачал головой:

– Не в этот раз, Дрот. Коль скоро дела вернули тебя в Десять Путей, то они серьезнее, чем мне хочется. Соколиками здесь не откупишься.

Я посмотрел на моего товарища.

– Надеюсь, речь не о Клятве?

Деган удивленно моргнул.

– Едва ли. Все не так ужасно…

Я с облегчением выдохнул.

Мы с Бронзовым Деганом дружили много лет, и я был наслышан о Деганах, но понимал их неважно. Никто не сомневался, что не бывает Рук лучше. Известно было и то, что Деганы держали слово и никогда не оборачивались против клиента после того, как тот заплатил. Но иногда они слишком серьезно воспринимали легенды о происхождении их ордена, вплоть до того, что брали себе имена первых Деганов. Человек, стоявший со мной в переулке, был не первым и не последним Бронзовым Деганом.

Клятва – еще один пережиток времен, когда Деганы были серьезной силой в Теневом Мире. Она связывала Дегана с тобой, а тебя с Деганом, и Деган имел право в любой момент прийти и потребовать обетованное. И ты был обязан отдать все, что Деган захочет. Старики Круга рассказывали дедовские истории о том, что люди, припертые к стене этой Клятвой, предпочитали идти против семьи, чем рисковать последствиями.

Теперь же Клятва стала пустой формальностью, воспоминанием о былом величии ордена, как нынешний Бронзовый Деган был слабым подобием первого. Но Клятву по-прежнему дают и принимают с оглядкой. В конце концов, никому не хотелось навлекать на себя гнев Дегана, не выполнив условий сделки.

– Нет, – улыбнулся Деган. – Хватит ночи с твоей сестрой. Конечно, вкупе с оплатой по стандартным тарифам.

Я послал ему злобный взгляд. Деган положил глаз на Кристиану с самой первой их встречи. И если ото всех моих соратников Кристиана воротила нос, то для Дегана делала исключение. Это было очевидно. Одна только мысль о том, что сестра – пытавшаяся меня убить – сойдется с моим лучшим другом, не просто ужасала, но вызывала некий глубинный трепет не то от родственного беспокойства за Кристиану, не то от дружеского – за Дегана.

– Я заплачу втрое больше обычного, – прорычал я.

Деган снова рассмеялся.

Свернув еще пару раз, мы оказались перед лавкой Федима.

Снаружи она походила на посудную. На столике у входа стояли пара невзрачных кувшинов и несколько кубков. Я подавил желание перевернуть стол – в основном потому, что Дилера этим не проймешь. Большинство барыг хотя бы делают вид, что занимаются законной торговлей, но с учетом выставленного убожества было ясно, что Федим давно распрощался с этой маской.

Я ненадолго прикинул, как быть, если его нет на месте. Мы потратили на поиски лавки большую часть дня. А что, если его предупредили и он залег на дно? Мне не улыбалось искать его дальше по всему кордону…

Но Федим нашелся легко – по кишкам. Они растянулись от порога до живота на десять футов.

7

Деньги были на месте – и кошелек Федима, и наличность за прилавком. Задняя комната пустовала, там были только кровать и личные вещи.

– Он держит барахло в другом месте, – заключил я, когда вышел и встал лицом к лавке.

– Или его забрали.

Деган стоял на пороге и смотрел в щель занавески, заменявшей дверь.

– И оставили соколики? Нет, это послание.

– От кого?

– От того, кого я должен найти.

– Я думал, ты должен был найти Федима.

– Планы меняются, – сообщил я.

Я подошел к Федиму и заглянул ему в лицо. Для члена Круга он выглядел вполне заурядно: оливкового цвета кожа, лысоватый, длинноносый. Левая щека вся в шрамах от прыщей. Не лежи он покойником, я бы вообще не обратил на него внимания.

– Это плохо, – произнес я.

– Какая неожиданность! – откликнулся Деган.

– Не в том смысле.

И я пошевелил сапогом бездыханное тело Федима.

– Все совсем плохо. Я должен был проделать с ним то же самое. После беседы.

Деган кивнул.

– Ты прав, это плохо. – Затем он криво ухмыльнулся: – Но все равно ирония случая, согласен?

– Да, – проговорил я, – ирония.

До того как мы его нашли, Федим был мелкой проблемой. Мертвым он превратился в серьезную. Вот вам ирония для начала: убей Федима я, это была бы работа; замочи его кто-то другой – прямое посягательство на власть Никко.

Погано было то, что я мог сказать что угодно, а звон пойдет: «Никко не защитил своих клиентов. Ату его в Десяти Путях!» Именно этого он и пытался избежать, ради чего и направил меня сюда. Если виновного – или виновных – не прищучить быстро и строго, то репутация Никко накроется вместе с моей башкой.

И вот еще немного иронии: поскольку именно я должен был убить Федима, теперь на мне лежала обязанность разыскать того, кто мочканул Дилера, и вернуть должок.

Дрот, Ангел Мщения – бред сивой кобылы.

Я смотрел на Федима и желал его душе длинного и безнадежного пути в Гостеприимные Угодья. Тут Деган дважды щелкнул пальцами. Я поднял взгляд и увидел, что он прижался у входа к стене. Деган поднял один палец и показал на дверь.

Это означало гостя.

Я поискал, куда бы спрятаться, потом передумал и сел на виду за стол в нескольких шагах от трупа Федима. Извлек рапиру и для солидности положил на колени.

С порога донеслось шуршание кожи. Кто-то кашлянул.

– Федим? – Мужской голос. Приглушенный. – Федим?..

Занавеска отошла, и в щель просунулась голова какого-то моложавого дядьки с огромными залысинами. То, что осталось от шевелюры, было сбрито до короткой черной щетины. Он прищурился, исказившись узким лицом, и сразу перестал, едва рассмотрел тело на полу. Заметив меня, он было рванулся прочь, но Деган уже схватил его за шею.

Остаток пути Деган волок его волоком. К чести дядьки, тот не орал, – правда, крики вряд ли бы ему помогли. Крики здесь были таким же обычным делом, как тараканы.

Гость был невысок, хотя и повыше меня, а также тощ. Впрочем, не тощ – жилист. Под мешковатой одеждой и провисшим поясом скрывались сильные мускулы, и Дегану пришлось потрудиться. Одной рукой визитер прижимал к себе холщовую сумку.

– Я ничего не видел, – произнес он поспешно. – Вас здесь не было.

– Это плохо, – отозвался я.

Гость прекратил сопротивление и склонил голову набок, насколько позволяла хватка Дегана. В глазах зажегся огонек соглашательства и чуть ли не плотской чувственности.

– А что?

– Мне нужен тот, кто что-то видел, – пояснил я.

Он посмотрел на мертвого Федима и облизнул губы.

– Например?

– Например, того, кто загасил Дилера.

– Не тебя?

– Не меня. И не его. – Я указал рапирой на Дегана.

– Правду хотите? – спросил дядька.

– Было бы неплохо, – улыбнулся я.

– Я не знаю.

– Мне хотелось услышать другое.

Тот пожал плечами:

– Извини.

Я дернул подбородком. Деган поднажал.

– Стойте! – заорал гость. – Я узнаю! Я могу узнать!

– Как?

– Ухо спрошу.

– Уже спрашивали, – соврал я.

Его взгляд забегал по лавке.

– Но я знаю… знал Федима! Я знаю, кого спросить, где послушать!

Я кивнул, словно обдумывая его предложение.

– Откуда ты знаешь Дилера?

– Он хранит… то есть хранил мое барахлишко.