История человечества. Россия Хорошевский Андрей
Многие читатели и критики восприняли Антошу Чехонте (один из многочисленных псевдонимов Чехова) как поставщика увеселительного чтива. Но в своих маленьких рассказах начинающий автор затрагивал большие темы, умел показать жизнь человека во всем ее многообразии. Это была необычная проза. Каждый рассказ, написанный в лаконичной форме, заключал в себе сюжет целой повести и даже романа. Тогда и появились изречения Чехова, определившие его стиль: «Краткость – сестра таланта», «Коротко говорить о длинных вещах», «Искусство писать – это искусство сокращать».
Чехов писал свои веселые и грустные истории и одновременно учился, при этом не имея элементарных бытовых условий для работы и испытывая постоянную нужду в деньгах. Такой изнурительный труд, безусловно, сказывался на здоровье. В 1884 г. у Антона случилось сильное горловое кровотечение – первый признак туберкулеза. Члены семьи Чеховых были подвержены этой болезни, и студент-медик прекрасно знал ее симптомы. Но к врачам он категорически отказался обращаться, а мать поспешил успокоить, что его болезнь никак не связана с семейным недугом.
Несмотря на это, в конце 1884 г. Антон успешно сдал экзамены и стал дипломированным врачом. Через несколько месяцев, собрав немного денег, он отправился в Петербург. До сих пор Чехов не придавал серьезного значения своему литературному труду, но, приехав в столицу, он, к своему удивлению, обнаружил, что его рассказы знают и любят. Петербургские литераторы и критики увидели в них свежесть, живую интонацию и оригинальность.
В Петербурге Чехов познакомился с издателем престижной газеты «Новое время» Сувориным, который сразу же предложил ему сотрудничество, а позднее стал его близким другом. Завел знакомство и с писателем Дмитрием Григоровичем, имевшим большой авторитет среди русской интеллигенции. Григорович, пожалуй, первый разглядел в Чехове большой талант, о чем позже писал ему: «Вы, я уверен, призваны к тому, чтобы написать несколько превосходных истинно художественных произведений. Вы совершите великий нравственный грех, если не оправдаете таких ожиданий».
Но жить только литературой Чехов не собирался, он говорил, что «медицина – моя законная жена, литература – незаконная. Обе, конечно, мешают друг другу, но не настолько, чтобы исключать друг друга». Как врач Чехов не имел большой практики, одно время (около двух лет, с 1884 по 1886 г.) он служил врачом в заштатном городке Воскресенске под Москвой, заведовал земской больницей в Звенигороде, неподалеку от Воскресенска, принимал больных из окрестных деревень. Однако дохода врачебная деятельность практически не приносила, поскольку пациенты, местные крестьяне, были бедны. Поэтому, как и раньше, он мог рассчитывать лишь на публикации рассказов в московских и петербургских журналах.
Первая книга его рассказов «Сказки Мельпомены» увидела свет в 1884 г. и прошла почти незамеченной у читающей публики. Вторую книгу «А. Чехонте (Ан. П. Чехов). Пестрые рассказы», которая вышла в мае 1886 г., критики оценили неоднозначно, хотя с прилавков книжных магазинов она очень быстро исчезла. Чехов писал по этому поводу Лейкину: «Про мою книгу заговорили толстые журналы. “Новь” выругала и мои рассказы назвала бредом сумасшедшего, “Русская мысль” похвалила, “Северный вестник” изобразил мою будущую плачевную участь на 2-х страницах, впрочем, немного похвалил…»
К началу 1890-х годов Чехов становится одним из популярнейших писателей в России. В 1887 г. вышли еще две книги его рассказов «Невинные речи» и «В сумерках» (за которую 27-летний писатель был удостоен академической Пушкинской премии); состоялась также премьера его первой пьесы-комедии «Иванов» в московском театре Корша. В 1888 г. была опубликована повесть «Степь», о которой Чехов говорил, что это «не повесть, а степная энциклопедия», а через два года вышел еще один сборник рассказов «Хмурые люди» с посвящением композитору П. И. Чайковскому.
В 1890 г. Чехов совершил путешествие на Сахалин, где пробыл три месяца, изучая быт ссыльных поселенцев, и, как он писал Суворину, на каторге и поселениях «видел все, кроме смертной казни». Результатом этой поездки стала уникальная исследовательская книга «Остров Сахалин», которая привлекла внимание общественности к «острову изгнания». Некоторые реформы в положении каторжных и ссыльных, проведенные правительством в начале 1890-х годов, современники Чехова склонны были расценивать как уступку общественному мнению, вызванному книгой.
В 1892 г. Чехов приобрел небольшое имение в деревне Мелихово в 50 верстах от Москвы и переехал туда со всем своим многочисленным семейством. Он надеялся поправить свое здоровье, поскольку все чаще его стали мучить горловые кровотечения. Годы, прожитые в Мелихове, были, пожалуй, лучшими в жизни Чехова. Здесь он много писал (за его произведения издатели уже платили приличные гонорары), принимал активное участие в общественных делах – был земским гласным, попечителем сельского училища, на свои средства построил школу для крестьян и, как всегда, бесплатно лечил. Двери гостеприимного мелиховского дома всегда были открыты для друзей. Здесь пережил писатель и несколько любовных увлечений. Женщины всегда любили Чехова, но ни одна из них так и не увлекла его серьезно. Чаще всего биографы упоминают имена Лики Мизиновой, которая была дружна со всей семьей Чеховых, и писательницы Лидии Авиловой, которая уже в 75-летнем возрасте опубликовала мемуарный роман «Чехов в моей жизни», имевший первоначальное заглавие «О любви».
К 1897 г. здоровье Антона Павловича настолько ухудшилось, что в марте ему пришлось лечь в клинику. Врачи поставили окончательный диагноз – верхушечный процесс в легких. В сентябре Чехов лечился в Ницце, но надежды на лечение за границей не оправдались, поэтому в следующем году Антон Павлович приобрел в Ялте участок для постройки дачи. Отныне дача в Ялте стала для писателя основным местом жительства.
В середине 1890-х годов Чехов достигает вершин художественного мастерства в области драматургии. Его пьесы «Чайка», «Дядя Ваня», «Вишневый сад» вот уже почти столетие вдохновляют крупнейших режиссеров не только России, но и Франции, Англии, Америки. А впервые они были поставлены в Художественном театре, которым руководили Станиславский и Немирович-Данченко. Эти два великих режиссера сумели почувствовать чеховский дар, увидеть скрытую, «незаметную» красоту в обыденной жизни, понять и передать в своих спектаклях особенности его стиля.
Постановка «Чайки» переплелась с большим событием в личной жизни Чехова. В сентябре 1898 г. на репетиции этой пьесы он познакомился с актрисой Ольгой Книппер, которая играла Нину Заречную. В мае 1901 г. Антон Павлович и Ольга Леонардовна поженились. Кстати, к большому неудовольствию всего семейства Чеховых, которое все еще от него материально зависело.
Молодожены условились, что Ольга по-прежнему будет играть в театре, а встречаться с ней Антон Павлович будет в Москве или в Ялте, куда та приезжала в дни, свободные от спектаклей. Сохранились их письма, трогательные и нежные, дышащие любовью и заботой друг о друге. Именно Ольга склонила Чехова написать «Вишневый сад». В этой пьесе ей отводилась роль Раневской.
Премьера «Вишневого сада» состоялась в день рождения писателя 17 января 1904 г. и имела огромный успех. А уже в июне здоровье Антона Павловича настолько ухудшилось, что врачи рекомендовали ему немедленно ехать за границу на лечение. Чехов с женой отправился на немецкий курорт Баденвейлер, который, впрочем, мало подходил больному туберкулезом. К сожалению, лечение не принесло желаемых результатов. Больному становилось все хуже, и в ночь с 1 на 2 июля, сказав по-немецки: «Я умираю», Антон Павлович Чехов скончался. Ему исполнилось лишь 44 года.
Тело Чехова было перевезено в Москву, и 9 июля он был похоронен на Новодевичьем кладбище рядом с могилой отца.
Шнитке Альфред Гарриевич
(Род. в 1934 г. – ум. в 1998 г.)
Русский композитор. Основные сочинения: четыре симфонии; три Концерто гроссо; девять инструментальных концертов; сонаты, квартеты, камерно-инструментальные ансамбли; Реквием и др. хоровые сочинения; кантата «История доктора Иоганна Фауста», камерно-вокальные сочинения, музыка к драматическим спектаклям и кинофильмам.
Среди композиторов второй половины ХХ века, чья музыка прозвучала остро и современно, имя Альфреда Шнитке стоит в первом ряду. Как никто из русских композиторов, он близко воспринял творчество «титанов столетия» Шёнберга, Веберна и Берга, став гениальным интерпретатором философских идей своего времени. Человек и мир; человек и Космос – вот основные мотивы произведений мастера, переведенные на метафорический, нередко усложненный язык музыки.
Альфред Гарриевич Шнитке родился 24 ноября 1934 г. в г. Энгельсе АССР Немцев Поволжья (ныне Саратовская область). Отец, Гарри Викторович Шнитке, был журналистом, переводчиком с немецкого; мать, Мария Иосифовна Фогель, сотрудничала с московской газетой «Neues Leben».
Надо сказать, что семья Шнитке жила очень просто: русская печь, вода из колодца. Маленький Альфред помогал маме на огороде и даже сидел перед домом, продавая морковку и зелень. Он рос серьезным, прилежным мальчиком с незаурядными музыкальными способностями: уже в двухлетнем возрасте обнаружил тягу к ритму, отбивая его деревянными ложками, а позже, словно совершенствуя музыкальный слух, пристрастился к игре на губной гармонике. Конечно, никто тогда не мог предположить, что мальчик, забавлявшийся простенькой гармоникой, станет в будущем выдающимся композитором ХХ столетия и выразителем идей мирового постмодернизма.
Родители первыми поддержали стремление сына к музыке. Семилетнего Альфреда привезли в Москву на прослушивание в Центральную музыкальную школу. Но тут началась война, и стало не до музыки. Шнитке-старший ушел добровольцем на фронт, став военным переводчиком, а Мария Иосифовна с детьми все тяготы войны пережила в Энгельсе, откуда ее, как ни удивительно, не выслали ни в Сибирь, ни в Казахстан, куда отправляли всех поволжских немцев.
В 1945 г., после окончания войны, Гарри Викторович получил назначение в Вену, став сотрудником советской пропагандистской газеты. Семья Шнитке поселилась в самом центре Вены, неподалеку от Венской оперы. В этом же доме жила Шарлотта Рубер, пианистка и преподавательница, давшая Альфреду первые уроки игры на фортепиано. Ему было уже двенадцать, когда он впервые прикоснулся к клавишам рояля. Эти два венских года определили судьбу Альфреда Шнитке как музыканта и прибавили к его немецкому языку, которым он уже владел в совершенстве, еще и венский акцент.
Из Вены семья переехала в Подмосковье. После долгих скитаний удалось наконец снять небольшую комнату в Москве, разделенную деревянной перегородкой. К тому времени у Альфреда пробудилась настоящая страсть к музыке. Казалось, юноша, не получивший серьезной музыкальной подготовки, не имел никаких шансов быть замеченным, и вдруг неожиданная встреча, тоже вроде бы случайная, отца со старинным приятелем, певцом в ансамбле песни и пляски Александрова. Тот был близко знаком с ректором Московского музыкального училища и помог одаренному юноше поступить на хоровое отделение.
После музыкального училища было композиторское отделение Московской консерватории, которую Шнитке закончил в 1958 г. и тут же был принят в аспирантуру по классу сочинения Е. Голубева. И все эти годы начинающий композитор не прерывал творческой работы. Еще будучи студентом, Шнитке удостоился чести прижизненного исполнения нотных публикаций и официальных заказов, что, помимо прочего, давало надежду на заработок.
К 1958 г. относится встреча Шнитке с восемнадцатилетней красавицей Ириной Катаевой, талантливой пианисткой, поступавшей в Московскую консерваторию. Правда, к этому времени Шнитке был уже женат и вряд ли думал о каких-либо изменениях в личной жизни. Все произошло достаточно тривиально. Ирина, дочь состоятельных родителей, уже считала себя принятой в консерваторию, как вдруг получила «неуд» по теории музыки. Ничего не оставалось делать, как обратиться за помощью к более опытным музыкантам. Кто-то из знакомых дал ей телефон Шнитке, который уже тогда был подающим надежды композитором.
«Альфред! Я прекрасно помню этот момент. Меня как громом ударило, – вспоминала впоследствии Ирина Шнитке. – Это имя присутствовало в моей жизни с детства. Я когда в дочки-матери играла, всегда почему-то называла своего “мужа” Альфредом».
Встреча двух молодых людей стала судьбоносной. 4 февраля 1961 г. Ирина и Альфред поженились. Свадьба была веселой, но дальше чете Шнитке пришлось пережить тяжелые десять лет, наполненные постоянными материальными проблемами.
Но было и творчество, спасавшее от трудностей повседневной жизни. Первые музыкальные
сочинения молодого Шнитке – оратории и кантаты на стихи разных авторов. Хотя, по сути, этот список должен возглавить Первый скрипичный концерт, написанный еще в студенческие годы. В этом произведении уже чувствовались явные признаки формирующегося стиля, который позже назовут «шнитковским». Инструментальная музыка вообще будет доминирующей сферой выражения композитора.
В эти годы Шнитке огромное внимание уделял композиционной технике. Позже он стал великолепным теоретиком музыки, разрабатывающим музыкальные идеи, у истоков которых стояли Прокофьев, Стравинский, Шёнберг, Шостакович. Методам сочинения Шнитке придавал настолько большое значение, что сам разделил свое творчество на определенные периоды. Первый – до 1963 г. – малое использование новых техник; второй – 1963–1967 гг. – интенсивное применение додекафонии, сериализма и др.; третий – с 1968 г. – свободная техника.
Такой интерес к теоретическим изысканиям побудил молодого композитора заняться преподавательской работой. Деятельность Шнитке-педагога в Московской консерватории охватывает период с 1961 по 1972 г., после чего он избрал профессию свободного художника.
Итак, Шнитке, досконально изучив принципы современной классической музыки, уже к середине 1960-х гг. начал создавать свой индивидуальный стиль. Произведением, которое открыло меломанам зрелого Шнитке и определило многие черты его творчества, стал Второй скрипичный концерт. Здесь вечные темы жертвования, страдания, предательства, смерти воплощены в яркой драматической форме, где линию сил добра вели солирующая скрипка и группа струнных, а силы зла – контрабас, духовые, ударные и фортепиано.
Форма стилистической контрастности, в которой цитируются другие композиторы, существовала в искусстве давно. Но в ХХ в. «игра» чужими стилями стала основополагающей художественной концепцией сочинения. Вторая скрипичная соната (1968 г.) – яркий тому пример. В этом произведении слышны отзвуки музыки Бетховена, Брамса, Листа. Кроме того, Шнитке искусно соединил в этой сонате приемы многих эпох, романтизма, но при этом основательно их трансформировал, показав мир глубокой и сложной личности и вечную борьбу человека с демоническими силами.
Одним из центральных произведений Шнитке является и Первая симфония, написанная в 1972 г., главная идея которой – судьба искусства как отражение метаний человека в современном мире. Первая симфония создавалась долго, в общей сложности три года. Она посвящена знаменитому дирижеру Геннадию Рождественскому, ставшему и ее первым исполнителем. Премьера состоялась в г. Горьком в феврале 1974 г. Эффект исполнения Первой симфонии Шнитке был таков, что отклики, можно сказать, волной прокатились по страницам печати Горького и Москы, а также польской печати, а затем выразились в исследовательских и журналистских работах музыковедов Ленинграда, Москвы, Германии.
Первая симфония Шнитке принадлежит к тем произведениям, которые ставят вопрос: что такое музыка вообще? Вопрос для тех времен звучал весьма актуально, ибо впервые в советской музыке в одном произведении была представлена необъятная панорама стилей, жанров и направлений – классика, авангард, древние хоралы, вальсы, польки, марши, мазурки, гитарные наигрыши, джаз и так далее. Композитор применил здесь методы так называемой полистилистики и коллажа, а также приемы инструментального театра (движения музыкантов по сцене). Это было необычно, ново, свежо и очень «документально», хотя далеко не всеми воспринималось как истинное классическое искусство.
Полистилистику как яркий способ показать конфликт классической гармонии и современной перенапряженности Шнитке использовал и во многих других своих сочинениях – Второй и Третьей симфониях, Третьем и Четвертом скрипичном концертах, альтовом Концерте, Посвящении Паганини и Второй сонате для скрипки.
Новые грани композитора раскрылись в период так называемого «ретро», простоты, вернувшейся в европейскую музыку в 1970-е годы. Почувствовав тягу к выразительной мелодии, Шнитке создал лирико-трагические Реквием и фортепианный Квинтет.
Реквием из музыки к драме Шиллера «Дон Карлос» для солиста, хора и инструментов, благодаря индивидуальной трактовке старинного, освященного веками жанра, открыл еще одну страницу творчества Шнитке. По свидетельству поэта Арсения
Тарковского, «эта музыка – и до XVIIІ века, и после нас». То же самое можно сказать и о Квинтете для фортепиано, двух скрипок, альта и виолончели. Композитор писал его с 1972-го по 1976 год долго и трудно. Посвященный памяти матери, скончавшейся в 1972 г., Квинтет отразил и еще не пережитую боль утраты, и попытку осознания проблем бытия и смерти вообще. Как писал музыковед В. Бобровский: «Душевная боль, воплощенная в музыке Квинтета, изживается и сменяется всеобщим просветлением. Истина найдена. Личная скорбь возвышена до символа бессмертия».
Если музыка Квинтета глубоко личная и даже интимная, то созданное одновременно с ним Концерто гроссо № 1 – лирико-философское произведение, страстное и трагическое повествование о мироздании, жизни и связи времен. Это как бы взгляд из настоящего на великие цивилизации прошлого, от которых остались лишь изуродованные осколки как после вселенской катастрофы.
1980-е гг. стали для композитора периодом синтеза лирического и мелодического начал, возникших в ретро и соединенных с симфонизмом предыдущих лет. Таковые Вторая и Третья симфонии, Второй струнный квартет, в котором проступают черты древнерусской песенности, Третий скрипичный концерт, Виолончельная соната.
К середине 1980-х годов творчество Альфреда Шнитке стало широко известно не только в СССР, но и за рубежом. Его музыка звучала в родной стране – в концертах, на встречах с композитором, в учебных классах (музыкальных и балетных), по радио, в кино (фильмы «Восхождение», «Агония», «Как царь Петр арапа женил» и многие другие – всего около 60 фильмов), по телевидению («Маленькие трагедии» по Пушкину, «Мертвые души» по Гоголю и др.). Музыка Шнитке исполнялась за границей – в Польше, Германии, Венгрии, Австрии, Англии, Финляндии, Франции, Турции и других странах.
Одним из самых впечатляющих произведений 1980-х гг. является кантата «История доктора Иоганна Фауста» (1983 г.). Традиционный для европейской культуры образ чернокнижника, продавшего душу дьяволу за жизненное благополучие, раскрыт композитором в самый драматический момент его истории – момент кары за содеянное, ужасной, но справедливой. Шнитке так разъяснял свое прочтение легенды: «У всех Фауст, погрязший во зле, сохраняет драгоценнейшее качество, отличающее человека, – совесть. Беспощадный суд человечества над собой, творимый им на протяжении всей истории, – источник надежды и на будущее мира».
Друзья композитора вспоминали, что в эти годы он творил как одержимый. Неудивительно, что перенапряжение в работе катастрофически подрывало здоровье маэстро. В 1985 г. случился первый инсульт, который тогда еще не привел к тяжелым последствиям.
На самочувствие Шнитке влияло и настороженное отношение к нему со стороны официозных музыковедов и Союза композиторов, членом которого, кстати, он был многие годы.
Правда, музыка раннего Шнитке звучала современно, за что к автору власти поначалу благоволили, хотя и сдержанно. Первые произведения композитора исполнялись в Большом зале консерватории, а Большой театр даже заказал ему оперу. Но когда Шнитке ее написал, художественный совет отказался от постановки, мотивируя нежеланием автора подправить этот «сумбур» вместо музыки. Было это в начале шестидесятых. Следующие двадцать лет Союз композиторов делал вид, что композитора по имени Альфред Шнитке просто не существует: музыка его не исполнялась, приглашения из-за границы, поступавшие на его имя в адрес Союза, не доходили до адресата. Тем не менее, и в таких условиях Шнитке творил намного плодотворнее, чем другие композиторы классической музыки, к которым власти относились гораздо благосклоннее.
В 1990 г. Альфред и Ирина Шнитке эмигрировали из Советского Союза и поселились в Гамбурге, где композитор стал преподавать и где до сих пор живет сын, известный фотограф и музыкальный аранжировщик. В Гамбурге, в конце концов, была поставлена «История доктора Иоганна Фауста».
Альфред Шнитке скончался 3 августа 1998 г. в одной из гамбургских клиник, после четвертого инсульта. Знал ли он, что в будущем станет всемирно признанной знаменитостью? Наверняка знал, потому никогда и не изменял своей музыке, своему видению и пониманию мира. А это и есть главная черта великого художника.
Шостакович Дмитрий Дмитриевич
(Род. в 1906 г. – ум. в 1975 г.)
Русский композитор, пианист, педагог. Сочинения: оперы «Нос», «Катерина Измайлова»; балеты «Золотой век», «Болт», «Светлый ручей»; музыкальная комедия «Москва-Черемушки»; 15 симфоний для симфонического оркестра; концерты с оркестром – два для фортепиано, два для скрипки, два для виолончели; камерно-инструментальные ансамбли – сонаты для скрипки, альта, виолончели с фортепиано; четыре балетные сюиты; 24 прелюдии; 15 струнных квартетов, романсы; музыка к кинофильмам «Златые горы», «Встречный», «Юность Максима», «Возвращение Максима», «Человек с ружьем», «Пирогов», «Овод» и др.
Как человек Дмитрий Шостакович принадлежал к тому поколению интеллигенции, которому предстояло жить в непростых условиях государственного строя, диктовавшего свою идеологию и свой способ мышления. Но как гениальный композитор он создавал музыку, выходящую за рамки любого режима, то есть такую, которая больше принадлежит будущему, чем сиюминутному и «злободневному». Этот композитор всегда шел своим, подчас трудным путем исканий, философски осмысливая время и творчески обогащая наследие классиков.
Дмитрий Дмитриевич Шостакович родился в Петербурге 25 сентября 1906 г. в семье инженера-химика, сотрудничавшего с самим Менделеевым. И отец, Дмитрий Болеславович, и мать, Софья Васильевна, были поклонниками музыки, часто звучавшей в их доме. Игре на фортепиано девятилетний Митя сначала учился дома под руководством матери, а затем продолжил учебу в школе Гляссера, известного музыкального просветителя. У него мальчик стал играть сложные сонаты Моцарта, Гайдна, «Маленькие фуги» Баха.
В тринадцатилетнем возрасте Шостакович поступил в Петроградскую консерваторию. Ее директор А. К. Глазунов сразу разглядел в одаренном подростке яркую личность и посоветовал Дмитрию одновременно заниматься и по классу фортепиа но, и по классу композиции. Так учителями Шостаковича стали замечательные русские музыканты М. Штейнберг и Л. Николаев.
Учился молодой человек блестяще, с легкостью овладевая тем, что другим давалось с большим трудом. Достаточно сказать, что за четыре года он окончил полный курс фортепианной игры, а еще через два года – полный курс композиции. Таким образом, в девятнадцать лет, в возрасте, в котором многие лишь переступают порог высшего учебного заведения, Шостакович уже выходил на путь самостоятельной деятельности, имея в своем активе собственные сочинения – пьесы для фортепиано, оркестровое скерцо, пьесы для виолончели с оркестром и Первую симфонию – произведение удивительной зрелости для столь юного автора.
Триумфальная премьера Первой симфонии прошла в мае 1926 г. в Ленинграде в Большом зале филармонии. На следующий день имя молодого композитора стало знаменитым, его произведением заинтересовались многие дирижеры, вскоре она транслировалась по радио, а в 1927 г. была впервые сыграна за границей. Эту «весеннюю» симфонию слушатели полюбили за юношеский оптимизм и свежесть звучания, и лишь со временем стало заметно, что эта музыка является глубокой и сложной психологической драмой.
Как сын своего времени, Шостакович, конечно же, не мог пройти мимо революционной темы. Ей посвящены Вторая симфония («Октябрю») и Третья («Первомайская»), написанные в 1927–1929 гг. и приуроченные к новым советским праздникам. И хотя оба эти произведения свидетельствовали об искреннем желании молодого композитора откликнуться на идеи новой жизни, музыка оказалась сложной для восприятия и, возможно, потому особых восторгов у критиков не вызвала.
А уж появление в конце 1920-х годов оперы «Нос» по повести Гоголя и балета «Золотой век» и вовсе вызвали раздражение советских чиновников от музыки. В печати появились статьи о «тлетворном влиянии Запада», модернистских тенденциях и заумном экспериментаторстве. Композитора упрекали в создании противоестественных вокальных мелодий и звукоподражательных эффектов.
А между тем, обращение к произведению великого русского писателя сыграло важную роль в становлении Шостаковича как художника, выявило своеобразие его таланта. Опера «Нос» стала подлинным пиршеством музыкального гротеска и театра абсурда. Кроме того, это еще и пародия на классическую оперу и оперные формы: возвышенных героев заменила серая, абсолютно безликая масса. Никогда более Шостакович с такой откровенностью и прямотой уже не сможет рассказать, как ужасна и бесчеловечна власть ничтожеств!
И все же как реформатор музыкальных форм он наиболее ярко проявил себя в следующей опере – «Катерина Измайлова», написанной в 1934 г. на сюжет повести Лескова «Леди Макбет Мценского уезда». В отличие от «Носа», это была уже настоящая опера, а не злая пародия на нее, и прежде всего, благодаря героине, Катерине Львовне, бросающей вызов окружающей ее беспросветной жизни. Но как же не похожа новая героиня на традиционных «романтических» оперных див! Деяния ее преступны (убийство свекра и мужа), цели – иллюзорны (любимый, ради которого Катерина идет на преступление, оказывается вульгарным пошляком)…
«Катерина Измайлова» вконец разозлила советских идеологов. В газете «Правда» в начале 1936 г. появилась статья под многозначительным названием «Сумбур вместо музыки», в которой опера подвергалась уничтожающей критике. Подающий большие надежды композитор, которому в эти годы были близки и атональность Шёнберга, и конструктивизм Стравинского, а также джаз и музыкальный футуризм, получил суровый урок, отойдя от традиционной музыки. С этого момента власти негласно запретили Шостаковичу исполнять все, написанное ранее, из-за чего ему пришлось отменить исполнение своей Четвертой симфонии (1936 г.).
Единственное, что скрашивало жизнь композитора в это непростое для него время, – это работа для театра и кино. Еще в 1920-е годы он активно работал в драматических театрах – Ленинградском ТРАМе, Московском театре Вахтангова и в театре Мейерхольда. Шостакович писал музыку, соответствующую духу и высокой трагедии («Гамлет» для театра имени Вахтангова), и феерической комедии («Клоп» Маяковского в постановке Мейерхольда).
Но особенно популярными стали его мелодии к фильмам «Златые горы», «Встречный» из кинотрилогии о Максиме, «Человек с ружьем» и др. Здесь важно подчеркнуть, что заслуга Шостаковича как деятеля кино состоит в том, что он первым ввел в кинофильм песню как лейтмотив, то есть музыкальное воплощение определенной характеристики картины и ее героев. Другими словами, это то, что сегодня именуется «саунд трек».
Что касается личной жизни композитора, то она всегда была упорядочена, проста и полностью подчинена творчеству. В отношениях с женщинами он проявлял уважение, терпимость и благородство. Первый раз Шостакович женился в 26 лет на Нине Васильевне Варзар, астрофизике по профессии. От этого брака родилось двое детей – сын Максим, который стал дирижером, и дочь Галина, избравшая профессию биолога.
С написанием Четвертой симфонии, виолончельной сонаты и 24-х прелюдов завершился, пожалуй, самый сложный период в творческой судьбе композитора. Стараясь не терять избранного стиля, он в то же время стремится к большей простоте музыкального языка, чему свидетельством его своеобразная исповедь – Пятая симфония, которая стала классической вершиной симфонической музыки XX века.
В 1937 г., когда была написана и впервые исполнена Пятая симфония, Шостакович стал профессором Ленинградской консерватории, где преподавал инструментовку, а затем и композицию. Как педагог он ввел в учебный процесс организационную аккуратность и даже педантичность. В частности, каждого студента называл по имени-отчеству и только на «вы», чем ставил их в положение коллег. Именно в классе Шостаковича сформировались уверенные профессиональные композиторы, владевшие всеми навыками работы, сочинявшие много, активно и по-разному, со свободным выявлением индивидуальности.
Одновременно с преподавательской работой Дмитрий Дмитриевич напряженно работал над собственными сочинениями. В 1939 г. была создана Шестая симфония, в которой ощущается раздолье широких напевных мелодий, русская народно-песенная стихия.
Великая Отечественная война круто изменила творческие планы композитора. В июне 1941 г. дети с Ниной Васильевной находились на государственной даче в Келломяках. Оттуда в конце июня семья возвратилась в Ленинград, затем уехала в Вырицу, из которой пришлось уже бежать под бомбежкой.
Шостакович просился на фронт, подал заявление в Народное ополчение, работал на строительстве оборонительных рубежей, в консерваторской команде по тушению пожаров от зажигательных бомб. Он категорически отказывался уезжать из города, но Военный Совет фронта отдал распоряжение о немедленной эвакуации композитора. Шостакович с семьей был эвакуирован в Куйбышев, где в конце декабря 1941 г. завершил знаменитую Седьмую симфонию.
В марте 1942 г. там же состоялась и ее премьера. Вскоре симфония прозвучала в Москве, а 9 августа 1942 г. была исполнена в блокадном Ленинграде в Большом зале филармонии. Кроме того, она транслировалась по радио. Дата эта для северной столицы роковая – именно день 9 августа был назначен Гитлером для взятия города.
Тот знаменательный день, когда в городе были включены все уличные репродукторы и измученные ленинградцы стояли перед ними и слушали мужественную победоносную музыку, поэтесса Ольга Берггольц увековечила в пронзительных строках: «Наступила полная тишина, и началась музыка. И мы, не плакавшие над погибающими близкими людьми, сейчас не могли и не хотели сдерживать отрадных, беззвучных, горючих слез. И мы не стыдились их».
Вскоре после окончания Седьмой симфонии Шостакович создал два шедевра в области инструментальной музыки, глубоко трагичных по своему характеру, – Восьмую симфонию (1943 г.) и фортепианное трио памяти И. Соллертинского (1944 г.) – музыкального критика, одного из самых близких его друзей.
Созданием Десятой симфонии (1953 г.) Шостакович подвел итог не только эпохе сталинизма, но и длительному периоду в собственном творчестве, отмеченному, прежде всего, непрограммными инструментальными сочинениями (симфониями, квартетами, трио и др.).
В декабре 1954 г. скоропостижно скончалась жена Дмитрия Дмитриевича – Нина Васильевна Шостакович. Смерть ее стала для него огромной потерей. Ее памяти он посвятил Седьмой квартет, по-светлому печальный и по-своему ностальгический.
В 1956 г., отметив пятидесятилетие, Шостакович неожиданно для всех женился на Маргарите Андреевне Кайновой, инструкторе Центрального Комитета комсомола. Возможно, он считал, что это была любовь с первого взгляда, которая, как известно, свойственна и зрелым гениям. Тем не менее, с Кайновой Шостакович прожил всего лишь три года и так же неожиданно разошелся.
В 1962 г. Дмитрий Дмитриевич познакомился с симпатичной 27-летней Ириной Супинской, работавшей литературным редактором издательства «Советский композитор». Через некоторое время он на ней женился. Этот брак оказался прочным. К тому времени Шостакович страдал страшной болезнью – боковым амиотрофическим склерозом («полимиелит взрослых»), в результате чего у него оказалась поражена вся правая сторона тела. Ирина Антоновна всегда была рядом с мужем, водила его по врачам, организовывала полноценный отдых. Она стала для Дмитрия Дмитриевича шофером, сиделкой, секретарем, а в конце жизни – и поводырем.
В начале 1960-х гг., в период так называемой «оттепели», наибольший общественный резонанс вызвали публицистические сочинения Шостаковича – Тринадцатая симфония и поэма «Казнь Степана Разина» на стихи Евтушенко. Среди других значительных произведений можно упомянуть Четырнадцатую симфонию – сочинение на текст одиннадцати стихотворений (Ф. Лорки, Г. Аполлинера, В. Кюхельбекера и Р. Рильке), объединенных общей темой смерти, и Пятнадцатую симфонию.
В 1971 г. здоровье Шостаковича резко ухудшилось, к тому времени он уже перенес два инфаркта, но композиторскую деятельность не оставлял. Последним его сочинением стал Пятнадцатый квартет – медленная, щемящая и печальная музыка.
Дмитрий Дмитриевич Шостакович скончался 9 августа 1975 г. По мистическому совпадению, именно в этот день 33 года назад в блокадном Ленинграде исполняли Седьмую симфонию.
Завещания Шостакович не оставил, устных распоряжений тоже. Близкие вспоминали, что, возвратившись после заседания о тяжбе по поводу наследства Сергея Прокофьева, он сказал: «После меня чтобы такого не было, иначе я приду к вам с того света…».
И он вернулся, но с более высокой миссией, пришел к потомкам как живой, со своей титанической музыкой, увенчанный славой классика ХХ века.
Звезды кино и спорта
© В. Скляренко, Е. Васильева, Т. Иовлева, В. Мирошникова, О. Очкурова, Ю. Пернатьев, И. Рудычева, Г. щербак, 2005
Алехин Александр Александрович
(Род. в 1892 г. – ум. в 1946 г.)
Русский шахматист, четвертый в истории чемпион мира. Шахматный литератор и теоретик, доктор права.
Шахматный мир всегда боготворил своих чемпионов. Их шахматным вкусам и творчеству стараются подражать не только любители, но и профессионалы. Личность мирового чемпиона всегда вызывает неподдельный пристальный интерес. Публика стремится видеть в каждом шахматном короле не только гения игры и живую легенду, но и сверхчеловека, на которого можно равняться. Эти ожидания легко объяснить, но они несколько завышены. Ведь не всякий чемпион мира признается шахматным гением, и тем более гением «вообще». Таким гением можно по праву назвать Александра Алехина. Он был не просто неординарной личностью – современники не зря называли его императором шахмат. На блестяще сыгранных шахматных партиях и книгах Алехина учились многие будущие звезды, которые, безусловно, не смогли бы добиться такого уровня игры без опоры на его творческое наследие. Как и каждый человек, Алехин имел свои недостатки. Его жизнь не всегда была гладкой и спокойной. Но он умел мобилизовываться и стоически переживать трудности, ложившиеся на его плечи…
Александр Александрович Алехин родился 19 октября 1892 г. в Москве в семье предводителя дворянства Воронежской губернии, депутата Госдумы Александра Ивановича Алехина. Мать мальчика, Анисия Ивановна Прохорова, происходила из семьи известного текстильного фабриканта, владельца Трехгорной мануфактуры. Кроме маленького Александра в семье Алехиных было еще двое детей: младший брат Алексей, ставший впоследствии довольно сильным шахматистом, и сестра Варвара, в будущем профессиональная киноактриса.
Анисия Ивановна, сама неплохо игравшая в шахматы, привила любовь к этой игре и детям, что предопределило судьбу ее сыновей. С семи лет Саша начал играть в шахматы. Он любил эту игру, но не был «шахматным вундеркиндом». По сравнению с Капабланкой и Морфи, в детские годы Алехин показывал весьма скромные результаты. Только в 12 лет шахматы полностью завладели мальчишкой и стали делом его жизни. Став взрослым, Алехин писал: «Цель человеческой жизни и смысл счастья заключаются в том, чтобы дать максимум того, что человек может дать. И так как я, так сказать, бессознательно почувствовал, что наибольших достижений я могу добиться в шахматах, – я стал шахматным маэстром».
Маленький Алехин был вообще вундеркиндом. Учась в гимназии, он показывал результаты, намного превосходившие результаты его сверстников. Многие преподаватели классической гимназии И. Л. Поливанова и Императорского училища правоведения отмечали его необыкновенную рассеянность. Однажды на вопрос учителя математики во время контрольной работы: «Ну что, Алехин, решили?» – он рассеянно ответил: «Да, я жертвую коня и… белые выигрывают». Дуз-Хотимирский, с которым юный Алехин общался в 1906 году, вспоминал: «Он сразу же заставил меня забыть о том, что он, в сущности, еще ребенок. Я поймал себя на мысли, что с этим ребенком можно говорить на любую тему, забывая, что перед тобой отнюдь не взрослый человек».
Юный шахматист начал свою карьеру, принимая участие в турнирах по переписке. Нужно отметить, что это один из самых тяжелых видов шахматных баталий: здесь психологически вес каждого хода партии в среднем выше. Александр с достоинством пережил череду первых неудач и горьких поражений от своих более опытных соперников. Он самокритично оценил свою игру и старался всего добиться умом и железной волей. Благодаря систематической работе над собой и тщательному анализу каждой сыгранной партии Алехин выработал свой особенный творческий стиль игры. Обладая абсолютным комбинационным даром, он успешно дебютировал в 1908 году на одном из побочных турниров, поделив 4–5 место с неплохим результатом: 8 побед, 3 поражения, 2 ничьи. В следующем году юноша победил на Всероссийском любительском турнире по шахматам, где получил звание «маэстро» и был удостоен фарфоровой вазы – главного приза, учрежденного Их Императорским Величеством. В это время Александр играет в романтическом стиле, часто выбирая дебюты представителей старой школы: венскую партию, королевский гамбит, шотландскую партию. «Юный маэстро» играет в свое удовольствие и часто проигрывает, но обращает на себя внимание знаменитых шахматистов интересными партиями.
В 1912 году в Стокгольме Александр Алехин одержал первую международную победу. Но на смену успеху пришло одно из самых жестоких поражений в его шахматной карьере. На Всероссийском турнире мастеров он набрал в сумме 1 очко, заняв 5–6 место при десяти участниках.
В 1914 г. в Санкт-Петербурге состоялся супер-турнир, ставший важнейшим шахматным событием начала ХХ века. Александр Алехин блестяще завершил соревнование, заняв почетное третье место. Этот успех был более значим потому, что во время участия в турнире Александр заканчивал учебу в элитном Императорском Санкт-Петербургском училище правоведения, по окончании которого ему был присвоен чин титулярного советника. К Алехину пришла первая слава, а удачное выступление молодого маэстро принесло ему мировую известность. Он получил звание гроссмейстера, и многие специалисты в области шахмат начинают говорить о шансах Алехина в борьбе за мировое первенство. Но сам 21-летний шахматист реально оценивал свои силы. Его игра имела слабые стороны, о которых он знал лучше других. После поединка с Лескаром, неудачно закончившимся для Алехина, молодой шахматист больше никогда не применял несолидные дебюты и варианты в ответственных партиях. Слова Александра «посредством шахмат я воспитал характер» стали крылатыми в шахматном мире.
Алехин после супертурнира ставит перед собой чрезвычайно амбициозную задачу – сократить разрыв между собой и Капабланкой в уровне игры и через несколько лет добиться права на проведение матча с ним за мировое первенство. Спустя лишь месяц с небольшим молодой гроссмейстер прибыл в Мангейм, где проходил очередной конгресс Германского Шахматного Союза. Но турнир прервала Первая мировая война. Алехин, как единоличный лидер турнира, получает 1-й приз…
В 1916 г. Александр отправился добровольцем на фронт, хотя имел белый билет в связи с болезнью сердца. Но молодой человек всегда был патриотом России и не желал отсиживаться в тылу. В годы войны он стал командиром отряда Красного Креста. За мужество и героизм получил орден Святого Станислава и две медали. Александр Александрович был дважды контужен, причем вторая контузия оказалась настолько серьезной, что ему пришлось несколько недель пролежать в госпитале. Там он провел сеанс игры вслепую на пяти досках и выиграл все партии, а изумительная по красоте победа над «Фельдом» из этого сеанса одновременной игры до сих пор является одной из самых красивых из числа сыгранных в этом необычном виде шахматного творчества.
Октябрьская революция 1917 года полностью изменила жизнь молодого гроссмейстера. Он лишился всего имущества и состояния, а дворянские корни создавали в его жизни множество проблем. В 1918 году, отчаявшись внести в свою жизнь какую либо определенность, Алехин решил выехать за границу. Но уехать гроссмейстеру так и не удалось. Его арестовывает Губчека и приговаривает к расстрелу по обвинению в связях с белогвардейцами. За два часа до приведения приговора в исполнение Александр был освобожден благодаря вмешательству председателя Совнаркома Украины Х. Раковского. В 1919 г. Алехин поступает на работу в Государственную студию киноискусства в Москве, а в мае 1920 г. переходит работать в Московский уголовный розыск следователем главного управления милиции. Александр обладал феноменальной памятью на лица, прекрасно запоминал 10–15 страниц любой книги или уголовного дела и мог рассказать их наизусть, прочитав лишь один раз. Однажды, случайно увидев гражданина, который дал о себе ложные сведения, Алехин уличил его во лжи, назвав фамилию и все воровские клички подозреваемого, а также дело, по которому тот проходил несколько лет назад. Причем сам Александр Александрович это дело не вел, а всего лишь мельком видел преступника и кратко ознакомился с сутью обвинения. Однако осенью 1920 г. он переходит на работу переводчиком Коминтерна.
Александр Алехин свободно говорил на шести языках. Работая в Коминтерне, он познакомился со своей первой женой Анной-Лизой Рюэг, швейцарской журналисткой, представительницей социал-демократической партии этой страны. Вместе с женой они приняли решение эмигрировать в Париж, там шахматист надеялся провести матч с Капабланкой за звание чемпиона мира. Однако за несколько дней до отъезда молодой гроссмейстер был арестован в Москве. На этот раз органы НКВД заподозрили его в антисоветской деятельности. Но Алехин сумел найти алиби, и 21 февраля 1921 г. уголовное дело было закрыто (одной из причин такого исхода стало личное знакомство Рюэг с Лениным).
Александр Алехин покидал родину, став первым чемпионом по шахматам Советской России. К сожалению, его брак оказался непродолжительным. Во Франции у русского гроссмейстера родился сын – Александр Алехин-младший. Но это не смогло сохранить семью, и она вскоре распалась.
Находясь в эмиграции, Алехин зарабатывал на жизнь не только шахматной игрой. Несмотря на достаточно стесненные средства, он не оставил юридическую науку. В промежутках между турни рами шахматист написал несколько крупных научных трудов по юриспруденции, за что в 1925 г. Сорбонский университет присвоил ему ученую степень доктора права после защиты диссертации о системе тюремного заключения в Китае.
С 1921 по 1927 год Александр Алехин принял участие в 22 международных шахматных турнирах, одержав победу в 14 из них. Самыми престижными среди них были Гастингский (1922), Баден-Баденский (1925), Кечкемедский (1927). В 1924–1925 гг. московский шахматист установил несколько мировых рекордов в сеансах одновременной игры вслепую.
В 1921 г. в Берлине на немецком языке была издана первая книга Алехина «Шахматная жизнь в Советской России», а затем подряд выходят в свет еще две книги: «Сборник партий Нью-Йоркского турнира», «Мои лучшие партии (1908–1923)». Любители шахмат и профессионалы с восторгом приняли эти работы, и с этого момента Александр Алехин стал самым популярным и уважаемым шахматным литератором.
В 1924 г. московский гроссмейстер познакомился на балу в Париже со вдовой генерала Васильева. Александр Александрович страстно влюбился в нее и после развода с женой вступил во второй брак. Надежда Васильевна была намного старше своего жениха. Ее мягкий, уживчивый характер, спокойствие и уравновешенность обеспечили будущему чемпиону мира идеальные условия для работы. Алехин смог защитить докторскую диссертацию, выиграть ряд турниров и бой за звание чемпиона мира. Супруги прожили счастливо 10 лет, хотя нередко оказывались без гроша.
В 1927 г. состоялся международный шахматный турнир в Буэнос-Айресе. Эксперты до сих пор считают этот турнир важнейшим событием в истории шахмат. Два величайших шахматных гения ХХ века – Александр Алехин и Хосе Рауль Капабланка – были почти ровесниками. Это был турнир, в котором встретились не просто два профессионала, но и два разных стиля игры, два разных взгляда на шахматное искусство. По сути эти два шахматиста были абсолютными антиподами. Капабланка действовал осторожно, был крупнейшим специалистом в игре на упрощение, отличался фантастической скоростью шахматного мышления, играл в блиц и всегда вел себя хладнокровно, за что получил прозвище шахматной машины. Алехин же старался играть на усложнении, не боясь творческого риска, иногда страдал цейтнотной болезнью, а о его нервозности ходили легенды. Александр Александрович справедливо считался воплощением абсолютного художника. Турнир проводился до шести побед одного из игроков, исключая любую случайность при определении победителя. Капабланка специально не готовился к предстоящим матчам. А мировая пресса писала, что он играет как Бог. Но постепенно от партии к партии чаша весов перевешивалась в пользу Алехина. Говорили, что удачу знаменитому московскому шахматисту принес живой талисман – сиамский кот по кличке Чес (Chess – «шахматы»). Во время всех матчей он сидел на коленях у Александра Алехина и с интересом рассматривал шахматную доску своими голубыми глазами, как будто пытаясь подсказать правильный ход своему хозяину. Проиграв в 11-й партии, восхищенный Рауль воскликнул: «Я так выигрывать не умею!» 26 ноября 1927 г. стал одним из величайших дней в истории русского шахматного движения. Весь мир рукоплескал русскому шахматисту: «Художник одолел машину».
Только на родине он стал изгоем. На Алехина навечно был повешен ярлык «белоэмигранта и предателя родины» – так о нем высказывался председатель ревтрибунала Крыленко. Многочисленные попытки Алехина вернуться в Советскую Россию успехом не увенчались.
После завоевания звания чемпиона мира в жизни московского гроссмейстера наступила, по его мнению, эпоха новых задач и новой ответственности. В это время русский чемпион издал книгу «На пути к первенству мира», в которой описал все перипетии поединка с Капабланкой. К этому времени отношения их были абсолютно испорчены. Вызов на матч от Капабланки пришел слишком поздно, так как Алехин принял вызов от Боголюбова, над которым одержал легкую и убедительную победу.
Начиная с 1927 г. последовала череда турнирных триумфов Алехина. Он убедительно выиграл несколько крупных и мелких турниров, первым из чемпионов мира провел первые в истории шахмат кругосветные гастроли по США, Мексике, Японии, Цейлону, Египту и т. д., за время которых сыграл 1325 партий, 1161 выиграв и только 65 проиграв. Александр Алехин возглавлял сборную Франции на 4-х Всемирных шахматных олимпиадах: 1930, 1931, 1933 и 1939 годов.
В 1934 г. Алехин расстался со своей второй женой. Причиной этому послужило его знакомство с вдовой губернатора Марокко, англичанкой Грейс Висхар. Это была эрудированная, умная женщина, которая хорошо понимала шахматного гения. Грейс получила в наследство от покойного мужа большое состояние, и впервые за годы эмиграции из России Александр Алехин жил в полном материальном достатке. К сожалению, его третий брак также не был счастливым. Вместо того чтобы бороться с пагубным пристрастием мужа к алкоголю, Грейс выпивала сама, и к тому же она скептически относилась к желанию мужа вернуться на родину и сыграть матч с Ботвинником.
В 1935 году Алехин неожиданно проиграл голландскому гроссмейстеру Максу Эйве. Матч прошел в острой борьбе. Эйве достиг зенита своей славы, в то время как Алехин был просто неузнаваем. Позднее специалисты выделили несколько основных причин, стоявших в основе его поражения. Во-первых, он очень много пил; во-вторых, находился в состоянии депрессии большую часть матчей, которую порождали две причины – острая тоска по родине и конфликтная ситуация с сыном. Его третья жена отказалась принять младшего Александра в свою семью, и мальчик воспитывался в приюте. К тому же здоровье Алехина в те годы было подорвано длительной болезнью. Голландский врач, осматривая четвертого чемпиона мира по шахматам, так оценивал его состояние: «Боюсь, что Алехин долго не проживет, больное сердце… нервы!» Почувствовав себя хуже, Алехин попросил тайм-аут, но получил отказ: «В зале ждут 2 тысячи зрителей, они не поймут». Но 1937 г. Алехин взял матч-реванш, одержав триумфальную победу над М. Эйве с результатом: 10 побед, 4 поражения, 11 ничьих.
Через год начались переговоры о проведении матча Алехина с Ботвинником, но этому помешала Вторая мировая война. В январе 1940 г. шахматный король вернулся в Европу. После нападения фашистской Германии на Францию Александр Александрович возвратился на свою вторую родину. Он добровольцем вступает во французскую армию в качестве лейтенанта-переводчика. Но боевые действия быстро закончились, и большая часть
Франции оказалась оккупированной Германией. В этом же году Алехин начинает переговоры с Капабланкой о матче-реванше, который планируется провести на Кубе. Этот поединок не состоялся из-за отказа кубинского правительства в финансировании. А в 1942 г. Капабланка неожиданно умирает.
С момента оккупации фашистами Франции Алехин попал в зависимость от «новых властей». Его жену обещают не подвергать репрессиям при условии, что он будет участвовать в международных турнирах на оккупированных территориях. К тому же за ряд статей об истории шахмат ему обещали предоставить визу для выезда из Франции. К сожалению, шахматные статьи, написанные Алехиным, были тщательно переделаны австрийским мастером и антисемитом Т. Гербецом. Статьи вышли в таком виде, что Алехин говорил: «Напечатанное в “Паризер Цайтунг” потрясло и оскорбило меня больше всего не столько из-за содержания, сколько из-за полной невозможности очиститься от этой грязи». Лишь в октябре 1943 г. Алехин под предлогом участия в турнире смог выехать в Испанию, где, чтобы прокормиться, дает частные уроки 13-летнему Артурито Помару. Для него чемпион мира написал специальный учебник «Курс шахмат для Артурито Помара», позднее опубликованный под названием «Завет!». Кроме этого он создал одно из лучших произведений в мире шахматной литературы: книгу о его лучших шахматных партиях во время Второй мировой войны. Ученик Алехина оказался талантливым шахматистом, позднее он неоднократно побеждал в международных турнирах и стал чемпионом Испании. А сам Алехин в Испании снова пристрастился к спиртному, в результате чего его здоровье было окончательно подорвано.
В Португалии, куда чемпиона мира пригласили на выступление, он оказался в тяжелейшем состоянии. Один из португальских шахматистов написал Грейс Висхар полное отчаяния и мольбы письмо: «Ваш муж находится в невыносимой ситуации: больной, без средств к существованию». Но время шло, а вестей от жены не было.
В марте 1946 г. Александр Алехин получил вызов на матч от чемпиона СССР М. Ботвинника. Это были самые счастливые дни в его жизни. Португальский шахматист Люпи так вспоминал об этом дне: «Алехин почувствовал новый прилив энергии. Он даже выразил желание пойти куда-нибудь развлечься и там не переставал говорить о предстоящем матче с Ботвинником». Местом встречи был избран маленький португальский городок Эшторил близ Лиссабона. Смерть неожиданно настигла А. А. Алехина в воскресенье 24 марта 1946 г. в эшторильском отеле. Служащий, зайдя в его комнату в 11 утра на следующий день, обнаружил шахматиста мертвым. Шторы на окнах были задернуты, на столе горела лампа, ужин остался нетронутым. 53-летний король шахмат сидел в пальто, прикрыв ноги одеялом. Справа от него на подставке для чемоданов стояла шахматная доска, а слева – книга, открытая на странице, где были такие слова: «Это судьба всех, кто живет в изгнании».
Официальной причиной смерти была названа остановка сердца. Однако доктор Антонио Ферейра, присутствовавший при вскрытии, сделал следующую запись: «Алехин был найден в отеле мертвым при обстоятельствах, которые могут считаться подозрительными. Причиной смерти явилось болезненное удушье от кусочка мяса, оказавшегося в гортани. Чего-нибудь такого, что могло свидетельствовать об убийстве или самоубийстве, найдено не было. Правда, не обнаружилось и заболеваний, которые могли бы вызвать внезапную смерть». Полиция рассматривала версию об отравлении, но отнеслась к расследованию формально. А католический священник отказался от погребения тела Алехина, обнаружив на его лице следы, свидетельствующие о насильственной смерти. Через 50 лет, умирая, один из официантов рестораа, в котором в тот день обедал Алехин, признался, что подсыпал яд в еду знаменитого шахматиста.
В лиссабонском морге Алехин пролежал три недели, так как денег на похороны не было. Свое последнее пристанище он нашел в семейной усыпальнице местного шахматиста Франсишку Эстевеша. В конце концов похороны оплатила Португальская шахматная федерация.
По случаю 10-летия смерти первого русского чемпиона в Москве состоялся турнир, и было получено разрешение от властей перевезти останки Алехина из Португалии в Москву и установить памятник. Но на заседание ФИДЕ в Париже, где окончательно решался этот вопрос, в зал неожиданно ворвалась Грейс Висхар. Она пожелала перезахоронить урну с прахом мужа на кладбище Монпарнас с надписью: «Памятник гению шахмат России и Франции».
«Не могу представить, что после смерти от меня ничего не останется», – однажды сказал Алехин, никогда не посещавший церковь, но свято веривший в бессмертие души. Он не канул в Лету и, забытый родными и близкими, остался в памяти миллионов шахматистов и просто любителей этой игры. Не одно поколение шахматных мастеров не только советской, но и зарубежной школы воспитывалось на творческих традициях первого русского чемпиона по шахматам.
Буре Павел Владимирович
(Род. в 1971 г.)
Известный хоккеист, заслуженный мастер спорта СССР. В хоккее с 1976 г., воспитанник спортшколы ЦСКА. Чемпион СССР 1989 г. Обладатель Кубка европейских чемпионов 1989 и 1990 гг., чемпион мира 1990 г., бронзовый призер чемпионата мира-91, чемпион мира среди молодежных команд 1989 и 1990 гг., серебряный призер молодежного чемпионата мира-91, серебряный призер Олимпиады-98, финалист Кубка Стэнли-94. Лучший игрок «Матча всех звезд» в 2000 г. Награжден орденом Почета за Олимпиаду-98.
Стоило на хоккейной площадке появиться «Русской Ракете» – Павлу Буре, и огромный зал непременно взрывался бурными аплодисментами. Болельщики знали: если на поле вышел Буре, значит, их ожидает невероятная, интересная, напряженная игра. Несомненно, бывший нападающий «Рейнджерс» Павел Буре является мега-звездой мирового хоккея. Его феноменальный успех заключался не только в блестящих физических данных, упорстве и удивительной воле к победе, но и в богатейших семейных традициях, которые он впитывал с самого детства. Ведь Павел – достойный представитель и продолжатель спортивной династии Буре. Его дед, Валерий Владимирович Буре, заслуженный тренер СССР, первый вратарь национальной сборной по водному поло, бессменно защищал ворота сборной СССР с 1929 по 1936 г. Дядя Павла, Алексей – пловец, экс-рекордсмен мира, а отец спортсмена, Владимир Буре – шестикратный чемпион СССР по плаванию, призер Олимпиад и вице-чемпион мира.
Когда в семье Владимира 31 марта 1971 г. родился первенец, имя сыну и внуку дали сразу – в честь знаменитого прапрапрадеда – часовщика двора Его Императорского Величества Павла Буре. Сам же Паша называл себя тогда кратко: «Па». «Он никогда не сюсюкал и не коверкал слова, – вспоминает его мама, Татьяна Львовна. – Просто сокращал их, пока не научился хорошо говорить, до одного слога. «Тра» – трамвай, «мо» – мороженое».
Паша рано стал самостоятельным. Когда мальчику шел девятый год, его родители расстались. Воспитанием Павла и его младшего брата Валерия занималась мама. Хотя после развода отец мальчиков все время был рядом, помогал сыновьям в тренировках, все равно их семья теперь состояла из трех человек: мама и два сына. По воспоминаниям Татьяны Буре, детство у ее детей было довольно суровым и малообеспеченным. Но ребята никогда не переживали по этому поводу. Татьяна поднимала детей в 5 утра и перед работой отвозила их на тренировку, которая начиналась в семь. Это был мощный рывок, и, как знать, не мамин ли пример подарил будущей «Русской Ракете» феноменальный старт с места, когда на первых же секундах Буре уходит с шайбой в отрыв от защитников… Взамен одного ушедшего из дома мужчины Татьяна получила заботу двух оставшихся. Пытаясь порадовать маму, к ее приходу сыновья пекли кексы из полуфабрикатов, а иногда и блины, которые получались, естественно, комом. Мама, проявляя недюжинный педагогический талант, улыбаясь, съедала их все. «Павел – очень заботливый ребенок, – говорит Т. Буре. – Если ему давали шоколадку, обязательно поделит на всех. А мне вообще оставит самый лакомый кусочек. Говорю: да не буду, худею… Конфета будет пропадать, но к ней никто не притронется». Когда у Паши появлялись карманные деньги, он всегда старался купить маме что-то приятное. А в 14 лет привез ей из своей первой заграничной поездки кожаную куртку – это подарок на день рождения, за который он отдал все заработанные деньги. Старший сын и теперь первый мамин помощник. Несмотря на жесткий график Павла, они немало времени проводят вместе. «Когда я был маленький, я не понимал до конца, что значит мама в моей спортивной карьере, в моей судьбе, – говорит Паша сегодня. – Позже я понял, на какие жертвы она шла, молодая женщина двадцати восьми лет, чтобы воспитать и меня, и брата. И сегодня она жертвует многим, чтобы быть рядом с сыновьями, поддержать, помочь выстоять».
Когда дети выросли, муж предложил Татьяне снова жить вместе, но она отказалась. Сейчас у Владимира Буре новая семья. С Татьяной они друзья. Вместе ездят на матчи, смотреть, как играют их дети.
В семье Буре культ спорта существовал всегда. Едва Паша появился на свет, дед Валерий Владимирович уже искренне переживал, что внука начали учить плавать слишком поздно – в трехмесячном возрасте. По его мнению, начинать приобщать ребенка к воде следовало не позже чем через неделю после рождения. Если бы Павел пошел по стопам своего отца, он бы, возможно, добился больших успехов в плавании. Но хоккею повезло больше: «Павел Буре предпочел иметь дело с замерзшей водой», – написал о самом выдающемся российском хоккеисте американский журнал «Sports Illustrated».
Хоккейная карьера Павла начиналась в ЦСКА. В ДЮСШ армейского клуба Паша пришел 6-летним мальчиком. Правда, его звездный путь чуть было не оборвался в самом начале. Года через три он решил «завязать» с зимним видом спорта, упрямо заявив: «Хочу плавать! Как папа!» Получалось у него довольно неплохо, но перспективы терялись в тумане. Павел был явно тяжеловат для профессионального плавания. Последнюю точку в этой эпопее поставил его будущий тренер Ю. Румянцев: «Хватит мучить ребенка. Верните его в хоккей. Он – парень с головой. Будет играть!» Как оказалось, на лед Паша вернулся не напрасно. Еще маленьким он подсчитал, что «если будет играть очень-очень хорошо, то в 16 лет сможет попасть в команду мастеров». Так и случилось. За все время существования ЦСКА единицы попали туда в таком возрасте. Павлу не было и семнадцати, когда состоялся его дебют в большом спорте. И хотя матч ЦСКА – «Динамо» (Москва) 5 марта 1988 г. завершился со счетом 4:3 в пользу динамовцев, юный спортсмен уже начал отсчет карьерным голам. По признанию самого Буре, у него было много разных голов: важных, красивых, нелепых, но первая шайба за ЦСКА навсегда останется главным голом его жизни. Не успел Павел выйти на лед, как первым же броском, на 4-й минуте встречи забил гол. «Казалось бы, так быстро, – вспоминает он те мгновения. – Но этого дня я ждал 10 лет. Наверное, это и есть самый важный и долгожданный гол».
А через несколько дней после памятного матча главный тренер ЦСКА В. Тихонов принял решение объединить в одну тройку П. Буре, С. Федорова и А. Могильного. Связку Буре – Федоров – Могильный пригласили в сборную СССР для участия в молодежном чемпионате мира-89 и, как оказалось, не напрасно. Наша сборная выиграла золотые медали, а Павел, набрав 14 очков в семи играх, был признан лучшим форвардом чемпионата.
В дальнейшем хоккейная карьера Буре в СССР складывалась как нельзя успешно: в 19 лет он уже выступал в первой пятерке сборной СССР, был заслуженным мастером спорта и чемпионом мира. В той, прежней системе координат, он достиг потолка.
Но, как оказалось, это был еще не предел. Следующим этапом звездной карьеры Буре стала Национальная хоккейная лига – круг небожителей, куда мечтает попасть каждый настоящий хоккеист. Агентами НХЛ Павел был замечен в 16-летнем возрасте, когда играл еще в Москве. В зарубежной прессе писали о юном игроке: «В 16 лет по своей игре Павел Буре уже был профессионалом. Двумя годами позже на юниорском чемпионате мира в Анкоридже был признан одним из лучших игроков турнира. В первый же год своего пребывания в НХЛ получил титул «Новичок года», несмотря на то что появился в составе клуба «Ванкувер Кэнакс», когда первые 15 матчей сезона были уже сыграны. В двух следующих сезонах Буре забил 120 голов (гроссмейстерским рубежом в НХЛ считается 50 шайб за сезон)».
В Канаду Павел Буре уехал совсем юным. Молодой нападающий ЦСКА и сборной СССР был выбран самым богатым клубом НХЛ «Ванкувер Кэнакс». В сущности, не Буре был инициатором своего отъезда в НХЛ. В интервью Павел неоднократно заявлял, что ему так и не удалось найти общего языка с родным клубом ЦСКА и потому летом 1991 г. он был вынужден заключить контракт с фирмой С. Ханли. Сейчас можно с уверенностью констатировать – Буре сделал правильный выбор. Его популярность сравнима разве что с популярностью звезд шоу-бизнеса. В детстве Павла Буре дразнили Буренком, и был он самым обыкновенным троечником. А теперь он суперзвезда мирового хоккея, знаменитая «Русская Ракета». Знакомством с ним гордятся, он неслыханно богат: имеет особняк в Ванкувере, который считается местной достопримечательностью, и двухэтажную квартиру в Майами с видом на океан. У него есть «мерседес» последней модели и спортивный «феррари». О размерах его годовых контрактов можно даже не говорить – Павел был одним из самых высокооплачиваемых игроков НХЛ. Но путь к мировой славе был непрост.
Первые два сезона, по словам Павла, выходить на площадку было страшновато – в Америке не слишком жалуют европейских легионеров, тем более тех, кто, невзирая на авторитеты, обыгрывает на площадке всю пятерку противника. Тем не менее Буре не стушевался перед именитыми соперниками и раз за разом поражал ворота. В дальнейшем спортсмен, отвечая на вопрос о своих первых шагах в НХЛ, неизменно отмечал огромную поддержку со стороны более опытного товарища И. Ларионова и родителей, последовавших за океан вслед за сыном. «Я приехал в Ванкувер 20-летним парнем, и все там для меня было чужим – язык, люди, даже хоккей. Если бы я не ощущал постоянной поддержки со стороны своих близких и не получал практической помощи на льду от Игоря Ларионова, мой путь к признанию в заокеанском спорте был бы куда более тяжелым».
Уже в первом матче в своем заокеанском сезоне Павел Буре показал, что способен на высококлассную игру. Хотя ему и не удалось забросить шайбу в ворота «Виннипег Джетс», его маневры против защиты соперников привели в восторг искушенных зрителей. Одаренность российского новичка единодушно отметили не только специалисты, но и болельщики обеих команд, что случается довольно редко. Воспоминания об этом матче наверняка сохранятся у Павла на всю жизнь: «Волновался я в тот вечер неимоверно. А чего еще ожидать от вчерашнего мальчишки, вышедшего на лед перед двадцатитысячной аудиторией? Что я мог знать в то время о легендарной хоккейной лиге, о болельщиках Северной Америки? Да ровным счетом ничего. Но как только я ступил на лед, моя внутренняя неуверенность испарилась без следа и я заиграл в своей привычной манере. И по сей день каждый мой выход на лед производит аналогичный эффект – все, кроме собственно игры, отходит на второй план и существует как бы в другом измерении. Неудивительно, что матч против “Виннипега” я считаю одним из наиболее важных в своей карьере, ведь тут вопрос стоял ребром – или пан, или пропал. Очень многое зависит от того, как пройдет дебютный поединок. Если впечатление от твоей игры не ахти какое, можно надолго усесться на скамью запасных, и для молодого хоккеиста это может оказаться нокаутирующим ударом».
После столь успешного старта мировой хоккейной общественности пришлось признать, что в лице дерзкого новичка из далекой России легендарная лига получила хоккеиста экстракласса. Пресса проявляла редкое единодушие в обсуждении дальнейших перспектив игрока – безусловный лидер атак «Ванкувера» был обязан в следующем сезоне вывести клуб на качественно новый уровень. И Павел сполна отработал выданные ему авансы. Для канадских болельщиков обаятельный российский хоккеист стал едва ли не идолом. Такого количества изображений на первых полосах спортивных изданий не удостоился никто. Особой популярностью у журналистов пользовалась фраза Буре, произнесенная на одной из пресс-конференций. На вопрос о том, приятно ли ему играть в одной команде с родным братом Валерием, Павел ответил: «В этой команде со мной играет 22 брата, а не один». Несколько пафосно, но об отношении Буре к сборной свидетельствует достаточно красноречиво.
Одним из самых удачных этапов звездной карьеры Павла была зимняя Олимпиада 1988 г. в Нагано. Перед началом этого спортивного форума многие приглашенные российские игроки выражали сомнение в целесообразности своего приезда. А Буре ответил корреспондентам так: «Если тренер считает, что я смогу помочь команде на Олимпиаде, я однозначно приму его приглашение. Помешать мне сможет только неудовлетворительная спортивная форма. Я приложу все усилия для того, чтобы сборная России напомнила всей планете, кто есть кто в мировом хоккее. Наша хоккейная школа – одна из сильнейших, и мы просто обязаны доказывать это победами на международной арене». Свои слова русский форвард блестяще подтвердил на деле. Он стал лучшим снайпером турнира, забив 9 голов в 6 играх, и был признан лучшим нападающим Олимпиады. В полуфинальном матче с финнами он забросил 5 (!) шайб, чего раньше на Олимпиадах не удавалось никому. С этим достижением россиянин вошел в Книгу рекордов Гиннесса. «Против нас играл гений», – отозвался об успехе капитана сборной России лидер финской команды и звезда НХЛ Т. Селянне. Среди российских спортсменов, награжденных за выдающиеся достижения на Олимпиаде в Нагано орденом Почета, сплошь чемпионы Игр. За одним исключением. Этой награды удостоен и серебряный призер Белой олимпиады – капитан сборной России по хоккею Павел Буре. И вряд ли у кого-то из спортивных специалистов мелькнула даже тень сомнения по поводу уместности такого исключения. Павел Буре на олимпийском льду превратился в национального героя.
В Нагано Буре не только повторил знаменитый рекорд 1924 г., забив 5 голов в одной игре, но и вернулся в большой спорт после серьезной травмы (разрыв связок). Лет 10 назад на карьере хоккеиста пришлось бы ставить крест. Теперь медицина творит чудеса. Но чтобы вернуть свой знаменитый рывок, Павел каждый день бегал по вязкому мокрому песку побережья с парившим у него за спиной парашютом. Спортсмен неоднократно получал тяжелейшие травмы, которые могли стоить ему карьеры. Но благодаря своему феноменальному трудолюбию и целеустремленности Буре продолжал двигаться вперед, порой не замечая трудностей хоккейного «закулисья». «Тренировки, переезды, травмы, сумасшедшие нагрузки. Когда во всем этом варишься, то не замечаешь, – говорит он. – Но однажды получилось, что я посмотрел на закулисную жизнь хоккея со стороны. Какое-то время не выходил на лед из-за травмы и зашел проведать ребят в раздевалку. Помню, сам тогда поразился возникшему чувству, будто попал в госпиталь. Каждый себе что-то перематывает бинтом, кладет мазь, лед. Потом проходит 15 минут, все одеваются, выходят на поле, как гладиаторы, которым не бывает больно и страшно. Начинается шоу. После игры все снова повторяется – лед, бинты, доктора. Может быть, это и хорошо, что зрители ничего этого не видят?»
Летом 1998 г. в карьере Буре произошел новый виток. Спортсмен решился на окончательный и бесповоротный разрыв с клубом «Ванкувер». Ни для кого не секрет, что НХЛ – прежде всего большой бизнес, и каждый его участник действует, руководствуясь собственными интересами. Клуб не хотел расставаться с суперфорвардом, а Буре жаждал сменить ванкуверскую прописку. В конфликте с клубом Павел избрал единственно возможный и крайне радикальный вариант – забастовал на 7 месяцев. Он потерял на этом около 5 млн долларов, но своего добился – «Русскую Ракету» гостеприимно приняла солнечная Флорида. С появлением Павла игра «Флорида Пантерз» стала более насыщенной, а российский форвард напомнил всем о своем прозвище – в 11 матчах Буре забросил 13 шайб. Регулярный сезон 1999–2000 гг. можно признать одним из самых успешных в хоккейной карьере Павла. Буре провел 74 встречи, в которых забил 58 шайб и сделал 36 передач. Павел стал лучшим снайпером чемпионата, а за победу в «Матче всех звезд» в Торонто получил приз «Самого ценного игрока» матча.
Но если регулярный чемпионат прошел для Павла удачно, то все, что было после, кроме как «черной полосой» назвать нельзя. В 1/8 финала Кубка Стэнли «Флорида Пантерз» не смогла ничего противопоставить будущему обладателю трофея «Нью-Джерси Дэвилз». Но не стоит забывать, что неудачи – это часть жизни, а не вся жизнь. В июне 2000 г. на церемонии награждения лучших игроков сезона Буре был номинирован на звание лучшего игрока наравне с К. Пронгером и Я. Ягром.
Несмотря на то что Буре не является обладателем Кубка Стэнли, свою хоккейную карьеру он считает удачной. Отмечая 30-летие, Павел сказал: «В истории НХЛ было всего трое игроков, которые продолжали выступать после двух операций на крестообразных связках колена. Я вполне отдаю себе отчет в том, что мне 30 лет и что карьера может оборваться в любой момент. …Наверное, со стороны может показаться, будто у меня все легко и красиво в жизни. Нет, проблем хватает, но зачем вслух рассказывать о них? Все равно ответы на трудные вопросы придется искать самому. Однажды умный человек сказал мне: “Не так важно, что именно с тобой случилось, как последующая реакция. Назад ничего не вернуть, а вот выводы сделать необходимо”. Мне импонируют умеющие преодолевать трудности. Нытик не сможет добиться успеха в жизни, испытать чувство удовлетворения от нее».
Перед сезоном 2005–2006 гг. после очередной травмы Павел заявил о завершении своей спортивной карьеры.
10 октября 2009 года 38-летний Павел Буре женился на Алине Хасановой. 24 апреля 2013 года в Майами у них родился сын, которого назвали в честь отца и прадеда Павлом.
В настоящее время Павел Буре – успешный бизнесмен, занимается недвижимостью.
Власов Юрий Петрович
(Род. в 1935 г.)
Выдающийся тяжелоатлет. Заслуженный мастер спорта. Победитель (1960 г.) и серебряный призер (1964 г.) Олимпийских игр, четырехкратный чемпион мира, шестикратный чемпион Европы, пятикратный чемпион СССР. Удостоен титула «Самый сильный человек мира». Установил 29 рекордов мира. Писатель-публицист, автор нескольких десятков книг. Общественный деятель, историк, политик. Президент Независимой Пушкинской академии. Награжден орденами Ленина и «Знак Почета».
На протяжении всей спортивной карьеры рядом с Юрием Власовым работал спокойный умный педагог и очень душевный человек Сурен Петрович Богдасаров. В послесловии к книге своего воспитанника «Справедливость силы» он писал: «Власов – явление исключительное и неповторимое: огромная сила и мощный интеллект, оказывающий влияние на целый народ. В истории не найти такое сочетание качеств. Прибавьте искреннюю человечность, презрение ко лжи, неизменное бескорыстие. В отзывчивости ему трудно найти равных. Он сразу откликался на чью-то беду, совсем не думая о себе, не изменяясь даже в самых сложных материальных условиях. Это атлет самой высокой надежности…» И как показала жизнь, Власов и человек самой высокой надежности. И все эти качества были в нем заложены еще в детстве.
Юрий родился 5 декабря 1935 г. в Макеевке Донецкой области. Его отец Петр Парфенович Власов (псевдоним – Владимиров) был воронежским крестьянином из села Хреновое, позже – после окончания Института востоковедения – стал кадровым разведчиком ГРУ (полковником), с 1938 г. почти всю Вторую мировую войну был представителем и связным Коминтерна при ЦК КПК в Яньани (Китай). Потом находился на дипломатической службе. Он ушел из жизни в ранге Чрезвычайного и Полномочного Посла СССР в Бирме, когда сыну исполнилось всего 18 лет. Мать Юрия, Мария Даниловна, происходила из рода кубанских казаков, корни которого уходили в Запорожскую Сечь. Она заведовала школьной библиотекой. «И вот эта библиотечная служба матери оказала решающее, я бы сказал, взрывное воздействие на меня, – вспоминал впоследствии Юрий Петрович. – я начал не просто читать – я читал запоем, нажив скоро близорукость, как и мой брат Борис. Книги обрушились на мое сознание ледоходом. Некоторые из них вызывали подлинное потрясение. Я фантазировал, бредил, выдумывал…»
Но при всем при этом юноша крепко стоял на земле. В 1953 г. Власов с медалью окончил Саратовское суворовское военное училище, а в 1959 г. – прославленную Военно-воздушную инженерную академию им. Н. Е. Жуковского в Москве по специальности «инженер по авиационной радиосвязи». В звании лейтенанта он прослужил в войсках ПВО всего лишь год. Затем Юрий был откомандирован в распоряжение Центрального спортивного клуба армии (ЦСКА), где с весны 1960 г. служил инструктором по спорту. В этом нет ничего удивительного, ведь Власов с 1957 г. входил в состав сборной СССР по тяжелой атлетике, выступал на международных соревнованиях. Он выиграл шесть чемпионатов Европы (1959–1964 гг.). В 1959 г. Юрий впервые стал чемпионом мира в тяжелой весовой категории, а затем еще трижды (1961, 1962, 1963 гг.) подтвердил этот титул. Министр спорта СССР Н. Н. Романов, наблюдавший за его «восхождением на Олимп» писал: «…Венец нашей победы олицетворял Юрий Власов – умный, прекрасно образованный, интеллигентный человек и волевой спортсмен-боец… Высокий, с красивой гармонично развитой фигурой, белокурый, широкоплечий атлет. Обаятельная, несколько застенчиво-белозубая улыбка, уверенные и в то же время мягкие, торжественные движения…»
Гармоничное развитие Власова, его разносторонний талант привлекли к нему пристальное внимание. Для многих он сразу стал любимым спортивным героем, а для поклонников штанги был и остается триумфатором Рима (XVII Олимпийские игры). 10 сентября 1960 г. все вечерние газеты вышли с аншлагом: «В Палаццето делло спорт предстоит битва колоссов». Борьба тяжеловесов на олимпийском помосте свелась к дуэли трех гигантов: Юрия и двух американцев – Джеймса Брэдфорда и чемпиона ХV Олимпийских игр Норберта Шемански. Но, если говорить откровенно, никто не ожидал, что Власов – первый из советских спортсменов вступивший в клуб «500», сможет оказать противникам достойное сопротивление. Американские атлеты в наиболее почитаемой весовой категории не знали себе равных и снисходительно-лениво посматривали на спортсменов других стран. С интересом они следили за маловнушительным по габаритам советским тяжелоатлетом, мол, и стулья под ним не трещат, да еще и в очках. Куда такому интеллигенту тягаться с мастодонтами. Но олимпийский поединок расставил всех по своим местам.
Первое движение – жим. У Власова и Брэдфорда результат одинаковый – по 180 кг. Шемански выжал на 10 кг меньше. Во втором движении – рывке – все три фаворита подняли 150 кг. Во втором подходе Власов попросил добавить еще 5 кг и спокойно поднял штангу и обошел соперников. Третье движение – толчок. Шемански остановился на 180 кг, Брэдфорд толкнул 182,5 кг и ушел с помоста. Власов остался один. Он уже олимпийский чемпион, но Юрий начал бороться с достижениями американского супертяжеловеса Пауля Андерсона, чей официальный рекорд в троеборье составлял 512,5 кг, а на внутренних соревнованиях в Техасе – 533 кг. Все газеты США упорно твердили, что никто в ближайшие 100 лет не сможет превысить тот же вес. Власов толкнул 185 кг – и «обновил» официальный мировой рекорд в троеборье – 520 кг! Затем он попросил добавить 10 кг – и без видимых усилий расправился с огромным весом. Еще один мировой рекорд! На оставшуюся третью попытку Юрий заявил 202,5 кг и четко вытолкнул штангу вверх. Он замер на мгновение, удерживая этот непостижимый вес, и зал взорвался аплодисментами. Всего за один вечер советский атлет установил три мировых рекорда в троеборье. Последний рекорд – 537,5 кг – казался в то время просто фантастическим. Из зала, где скандировали имя победителя и радовались рождению феноменального рекорда, Власова вынесли на руках, как римского триумфатора. Он был признан лучшим спортсменом Римской Олимпиады и отобрал у П. Андерсона титул «Самый сильный человек мира».
Роберту Хоффману, знаменитому организатору мирового спорта, принадлежат пророческие слова: «Власов приобретает знания для будущего. Когда-нибудь Россия сможет извлечь иную, более высокую пользу из своего атлета. Его интеллект столь же велик, как и сила». И это говорит о том, что интересы Юрия не ограничивались только спортом. С 1959 г. его очерки, репортажи и рассказы печатались в газете «Известия», в журналах «Огонек», «Юность», «Физкультура и спорт», «Октябрь» и других. Следуя своим убеждениям, даже после выхода в свет книг Власов так и не вступил в Союз писателей, считая это несовместимым с творческой свободой. Литературную деятельность, спортивные достижения и общественную жизнь он рассматривал, как служение своему народу. Именно поэтому в 1960–1964 гг. Власов исполнял обязанности депутата Моссовета.
Но до 1968 г. на первом месте у Юрия все же был спорт. Войдя в число первых атлетов страны серией всесоюзных рекордов в 1957 г. (12 рекордов СССР), он установил 29 мировых рекордов – последний на чемпионате Москвы в 1967 г. В сумме троеборья Власов достиг 580 кг. На олимпийском турнире в Токио (1964 г.) удача слегка отвернулась от Юрия: «битву титанов» выиграл Леонид Жаботинский, обойдя триумфатора Рима на 2,5 кг. После этого Власов отказался от активных тренировок, хотя из спорта не ушел и еще четыре года делил первые места с украинским тяжелоатлетом.
Оглядываясь на пройденный путь, Юрий Петрович писал: «Ничего случайного в моих спортивных победах не было. Все, чего я добился, явилось результатом привязанности к силе. Я был верен ей с детских лет. С тех же лет делал все, чтобы развить силу. В этой работе я не знал жалости к себе. Безусловно, это закаляло волю. Но разве только одну волю? Разве победа над тяжестью, бессилием, преодоление страха перед испытанием не есть победа духа?.. Думаю, что подлинный атлетизм – атлетизм не для рекордов и чемпионатов. Спорт как средство оздоровления универсален, но не универсально его приложение в каждом случае. Нет и не может быть строго единой методики. Все надо переводить с коэффициентом поправки на себя. Это очень важно». Не менее важным для любого спортсмена и человека он считал жизненный настрой: «Любая мысль вообще переходит в физический строй человека. Тяжелые и унылые мысли калечат, радостные – оздоравливают. Счастлив, кто легок настроением». Поэтому Власов без особой грусти в 1968 г. официально простился с большим спортом. Для миллионов болельщиков Власов остался «королем в королевстве королей». Юрий ушел в расцвете сил – в золотом возрасте для атлета, далеко не исчерпав свои физические возможности. За десятилетие активной жизни в большом спорте (1957–1967) он не имел ни единой нулевой оценки и покорил 29 мировых рекордов. А вот «нервная система просто не хотела, точнее не могла служить двум богам с одинаковой истовостью – литературе и спорту рекордов. А я был, да и остаюсь, большим мастером жечь свечу жизни с обоих концов».
Одновременно инженер-капитан Власов по личной просьбе был уволен в запас из рядов Советской армии и весь свой талант сосредоточил на литературе и тренерской работе с тяжелоатлетами в спортивном клубе «Труд». В 1987–1988 гг. он руководил Федерацией атлетической гимнастики СССР. Из-под его пера вышли книги: «Себя преодолеть» (1964 г.), «Белое мгновение» (1972 г.), «Особый район Китая» (1973 г.), «Соленые радости» (1976 г.), «Справедливость силы» (1989 г.), «Геометрия чувств» (1991 г.), «Стужа» (1992 г.), «Кто правит бал» (1993 г.), трехтомная историческая исповедь «Огненный крест» (1993–1994 гг.), «Русь без вождя» (1995 г.), «Мы есть и будем» (1996 г.), «Русская правда» (1999 г.), «Временщики: Судьба национальной России. Ее друзья и враги» (1999 г.). Каждая из них нашла своего читателя, потому что автор был предельно правдив в своем творчестве. А как тонко и поэтично он умеет передать чувства! Его «Белый омут», вошедший в сборник «Первая любовь», стоит там рядом с произведениями Тургенева, Достоевского, Бунина.
И тем не менее после 1976 г. последовал долгий перерыв в писательской карьере Власова, во время которого несколько книг были опубликованы на Западе. Это было связано не столько с резко ухудшившимся здоровьем (в 1978 г. Юрий перенес несколько операций на позвоночнике), сколько с опалой. Его тренер С. П. Богдасаров писал: «По отношению к политической системе Юра занимал строгую и принципиальную позицию. Развратники и казнокрады не могли простить ему той нетерпимости, с которой он к ним относился. Его боялись и будут бояться – ведь не купишь. За сорок лет не купили, жизнь его проверила… Даже когда ему было сделано предложение от имени самого Брежнева работать в Международном отделе ЦК его личным референтом (это было признанием фундаментальных знаний по Китаю после написания книги «Особый район Китая») – Власов отказался. А было бы положение, высокий заработок, дача, машина, пайки!.. Но он тогда уже пишет свою работу «Огненный крест» и отчетливо представляет, кто эти люди, что пристроились у власти. Он раз и навсегда прочертил границу дозволенного в отношениях с номенклатурой. И она это знала. Существовал фактический запрет на издание его книг… Власов знал об этом. И все же оставался неподкупным и непокорным номенклатуре».
Но и находиться в стороне от политической и общественной жизни страны он не мог. По складу характера его можно отнести к правдоборцам. В 1989 г. Власов вышел из членов КПСС и был избран народным депутатом СССР по территориальному округу. На Первом съезде народных депутатов СССР он выступил с речью, в которой подверг острой критике КПСС и КГБ. В Верховном Совете СССР Юрий Петрович входил в Межрегиональную депутатскую группу. В 1990–1991 гг. он возглавлял Фонд социальной защиты москвичей. В августе 1991 г. во время попытки государственного переворота (ГКЧП) принял участие в защите Белого дома. В 1993 г. Власов занял пост председателя попечительского совета высших Столыпинских курсов государственного права и управления, а также был избран на должность президента Независимой Пушкинской академии по настоянию ее учредителей – потомков Александра Пушкина и соучредителей – потомков Натальи Гончаровой.
В 1993 г. Власов как депутат Государственной думы РФ первого созыва вошел в состав Комитета по безопасности, а в июне 1996 г. баллотировался на пост Президента РФ. В первом туре он набрал 0,02 % голосов избирателей и выбыл из дальнейшей борьбы. Но как точно отметил доктор филологии
Ю. Сохряков: «…если бы на высшую государственную должность выбирали не по принципу партийной принадлежности, но по преданности и служению Родине, то имя Юрия Власова было бы вне конкуренции. Последние его книги, как и вся его жизнь, бесспорное тому доказательство». В 1994 г. на учредительной конференции Всероссийского общественного комитета за законность и народовластие, проходившей в Москве, он был избран членом президиума и председателем комитета.
Сам Юрий Петрович говорит о своем отношении к жизни: «Я делал сколько угодно и ложных шагов, и опрометчивых, и строил отношения нередко с предвзятостью. Но совершенно точно одно: в главном я был неизменным. И это главное – бескомпромиссное движение к цели, такой, какой я ее представлял. И в этом движении я ни во что не ставил себя. Здесь я действовал без колебаний».
Каспаров Гарри Кимович
Настоящее имя – Гарри Кимович Вайнштейн (род. в 1963 г.)
Известный шахматист, гроссмейстер. Самый молодой в истории шахмат чемпион мира, многократно завоевывавший это звание. Семикратный олимпийский чемпион. Публицист, политик и финансист.
Творческий взлет Каспарова удивителен. Уже в шестнадцать лет он становится чемпионом мира по шахматам среди юношей, в семнадцать – получает звание гроссмейстера, а в двадцать два – становится чемпионом мира среди взрослых. Регалии этого выдающегося шахматиста можно перечислять очень долго. Например, он пятнадцать лет удерживал звание чемпиона мира, а приз «Шахматный Оскар» получал девять раз. Конечно, время идет, появляются новые чемпионы, но не стоит забывать и тех, кто много лет составлял элиту международного спорта.
Гарри Кимович родился 13 апреля 1963 г. в г. Баку. Его отец, Ким Моисеевич Вайнштейн, был по специальности инженером-энергетиком. Мать, Клара Шагеновна Каспарова, фамилию которой Гарри позже взял, долгое время работала старшим научным сотрудником Азербайджанского научно-исследовательского электротехнического института.
Отец Гарри Каспарова был очень разносторонне развитым человеком, любил искусство, неплохо играл в шахматы. Мальчик научился играть в шахматы очень рано, наблюдая за игрой своих родителей. Когда встал выбор – заниматься шахматами или музыкой, отец, заметивший у сына аналитические способности, решил, что надо сделать выбор в пользу шахмат. Гарри начал серьезно заниматься шахматами в бакинском Дворце пионеров. Он отличался большим трудолюбием и именно этим обратил на себя внимание тренера, Олега Приворотского. Занятия во Всесоюзной школе экс-чемпиона мира Михаила Ботвинника дали Каспарову понимание стратегии игры и развили заложенные в нем аналитические способности. Впервые на серьезных соревнованиях Гарри проявил себя в 1973 году – тогда он в составе команды Азербайджана выступил на Всесоюзных молодежных играх в Вильнюсе. После этого Гарри уверенно выиграл юношеские чемпионаты СССР в 1976 и 1977 гг. Фактически уже в это время он играл как мастер. Официально же это звание он получил после победы в 1978 г. на Мемориальном матче памяти А. Сокольского. Уже через два года после этого Каспаров становится чемпионом СССР – самым молодым за всю историю.
К восемнадцати годам у Гарри уже был впечатляющий комплект шахматных наград и званий. Кроме этого он имел и золотую медаль за отличное окончание средней школы. И вот впереди осталась одна, но самая заветная цель – стать чемпионом мира. Колоссальный многолетний труд дал результаты: Каспаров побеждает в матчах претендентов и получает право на матч за мировое первенство, который и состоялся в 1984 г. между ним и тогдашним чемпионом мира Анатолием Карповым. По драматизму борьбы и накалу отнюдь не спортивных страстей этому матчу нет равных до сих пор. Соперники «доигрались» до того, что президент ФИДЕ Флоренсио Кампоманес вынужден был прервать поединок без объявления результата. Новый матч, который начался 1 сентября 1985 г. в Москве, принес Каспарову долгожданный чемпионский титул – тринадцатый в истории шахмат.
Однако Карпов не опустил рук и продолжил борьбу. Он попытался взять реванш через год, однако снова был побежден. И так продолжалось до 1990 г., когда Карпов проиграл последний, пятый матч и выбыл из борьбы за мировое первенство.
Одной из главных черт характера Каспарова является способность преодолевать трудности, невзирая на противодействие. Для того чтобы отточить свое и так незаурядное мастерство, он устраивал сеансы одновременной игры с национальными сборными Германии, Швейцарии, Аргентины, Израиля. И во всех побеждал.
В 1988–2000 гг. Каспаров становится победителем многочисленных турниров и матчей. В результате серии побед в супертурнирах 1999 г. его рейтинг поднялся до отметки 2851 единиц (рейтинг Эло – основной в современных шахматах показатель силы игры шахматиста). И это при том, что до сих пор никому не удалось преодолеть рубеж в 2800 единиц.
Выйдя в 1993 г. из ФИДЕ, Каспаров спровоцировал серьезный раскол в среде шахматистов. Он создал альтернативную ФИДЕ Профессиональную шахматную ассоциацию, начавшую проводить международные соревнования и организовавшую розыгрыш мирового первенства 1995 г. После ее распада целых пять лет никто не брался организовать поединок за шахматную корону против Каспарова. Получилось, что пять лет чемпион почивал на лаврах, не отстаивая свой титул. И вот в 2000 г. английская компания «Brain Games Net Work» организовала такой матч. Впервые претендента не определяли путем проведения предварительных отборочных игр, а назначили по желанию спонсоров. Таких претендентов изначально было два – Ананд и Владимир Крамник, но Ананда не устроили условия поединка. Матч состоялся в ноябре 2000 г. Каспаров потерпел поражение и уступил чемпионский титул Крамнику. Несмотря на внешне хорошие отношения с соперником, Каспаров регулярно критикует его за отказ от матча-реванша.
Гарри Кимович вообще в последние годы больше критикует, чем играет. С его точки зрения, весь мир плох, и становится все хуже. Каспаров не сотрудничает с ФИДЕ, обвиняя ее президента Кирсана Илюмжинова в развале организаторской деятельности. Своих коллег-гроссмейстеров обвиняет в излишней любви к деньгам, заставляющей их выступать в чемпионате мира по версии ФИДЕ. При этом он ратует за профессионализацию спорта и стремится контролировать призовой фонд своих матчей. В начале 2003 г. Каспаров попытался заключить контракт на матч за звание чемпиона мира с Русланом Пономаревым, официальным чемпионом по версии ФИДЕ. Несмотря на предполагавшуюся честную борьбу, включавшую еще и полуфинальный матч между Крамником и Петером Леко, Пономареву предложили подписать контракт, где указывалось, что его матч с Каспаровым является матчем за чемпионское звание. Не договорившись об устраивающих обоих соперников условиях, адвокаты Пономарева не пошли на подписание контракта, в результате чего матч был сорван. Хотя возможно, если стороны сумеют договориться, он все-таки произойдет.
Противостояние Каспарова и ФИДЕ продолжается. И от этого проигрывают зрители, ради которых, собственно, и выступают спортсмены. Трудно представить дальнейшие чемпионаты мира, проводимые ФИДЕ, без Каспарова и Крамника. Да и им могут надоесть игры между собой.
Каспаров активно занимался и занимается пропагандой шахмат, а также сочетания шахматного искусства с новейшими технологиями. Огромную популярность снискали проведенные в 1996 г. в Филадельфии и в 1997 г. в Нью-Йорке матчи против суперкомпьютера «Deep Blue», созданного компанией IBM. Игра Каспарова стала демонстрацией огромных возможностей человека, несмотря на итоговый проигрыш. Кстати, преемник Каспарова по чемпионскому титулу Владимир Крамник в ноябре 2002 г. также не смог выиграть у компьютера, сведя партию вничью при счете 4:4.
Гарри Кимович – активный сторонник использования системы Интернет для прямой трансляции соревнований, организации учебного процесса, активной рекламы шахмат. Шахматный сайт «Клуб Каспарова», созданный в 1998 г., сейчас достаточно популярен. Во время матча «Каспаров против всего мира», организованного в 1999 г. компанией Microsoft, сайт посетило более трех миллионов человек.
18 ноября 2003 г. со счетом 2:2 закончился матч между Гарри Каспаровым и шахматным компьютером «X3D Fritz». Поединок транслировался в сети Интернет в режиме реального времени. Одной из основных особенностей этого матча было то, что игра шла на виртуальной доске, которую гроссмейстер видел при помощи специальных очков, дающих трехмерное изображение. Как раз необычность и трудность условий, в которых проходил матч, и была выдвинута Каспаровым как аргументация поражения в двух партиях. На пресс-конференции после матча он заявил, что устроителям не удалось создать равные условия для участников, подразумевая в первую очередь себя. «По-моему, человеку должно было быть предоставлено больше времени», – заявил он. Однако, несмотря на поражение, призовой фонд матча в размере 250 тысяч долларов Каспаров и разработчики Fritz разделили поровну.
Несмотря на то что в жизни Каспарова шахматы занимают основное место, ими она все-таки не ограничивается. Он предпочитает гармонично совмещать спорт, семью и даже политику. Правда, с разным успехом.
Любой спорт дается ему легко. Каспаров с удовольствием играет в футбол, теннис, занимается гимнастикой и бегом, плавает.
Своей семейной жизнью Гарри полностью доволен. Он второй раз женат, его супругу зовут Юлия. В 1996 г. у них родился сын Вадим. От первого брака у него дочь Полина (1993 г.).
А вот попытки Каспарова заняться политикой не очень удались. Когда в 1991 г. шахматист, неожиданно для своих поклонников, пошел в политику, он считал, что может повлиять на ситуацию в стране. Он стал председателем московской городской организации Демократической партии России. Потом объявил о создании собственной Либерально-консервативной партии. Но с годами нарастало разочарование, и постепенно Гарри Кимович отошел от активного участия в общественной жизни, а затем и окончательно оставил большую политику.
Сейчас Каспаров в интервью заявляет, что полностью разуверился в реформах, не хочет иметь никаких дел с Россией и все его интересы – за рубежом. Вообще с годами отзывы Каспарова о России становятся все резче. С его точки зрения, шахматы здесь умерли. Экс-чемпион, видимо, за что-то обижен на страну, которая вырастила из него гроссмейстера. Ну что ж, каждый имеет право на свое мнение. А мнения у Гарри Кимовича порой очень любопытные, как отмечал в начале 1990-х гг. немецкий журнал «Спорт-ревю». Журнал решил создать портрет идеального чемпиона. И головой такого чемпиона, по мнению журнала, должна была стать голова Гарри Каспарова. В журнале отмечалось, что на тренинг мысли у Каспарова уходит по 6–8 часов в день, зато эти мысли оригинальные, а подчас – парадоксальные.
Эту парадоксальность мыслей Каспаров блестяще подтвердил, заинтересовавшись новой для себя областью деятельности – историей. Он написал в журнал «Огонек» статью, посвященную так называемой «новой хронологии». В этой статье он с апломбом любителя «разгромил», как он считал, профессионалов от истории. И все было бы ничего, если бы Гарри в исследовательском порыве не объявил себя буквально основателем и первооткрывателем жанра, по случайности забыв упомянуть действительных авторов широко разрекламированной им теории – ученых-математиков Носовского и Фоменко. А по уровню научного невежества он далеко превзошел даже этих реформаторов, чем блестяще подтвердил народную пословицу: «Не в свои сани не садись».
Несмотря на неудачи и разочарования последних лет, Гарри Каспаров пока не думает уходить на покой из большого спорта. Он собирается бороться за будущее шахмат, за их внедрение в систему образования. С этой целью он даже занялся писательским трудом. В 2006 году Каспаров завершил работу над пятитомным изданием «Мои великие предшественники».
Латынина Лариса Семеновна
(Род. в 1934 г.)
Советская гимнастка, заслуженный мастер спорта, заслуженный тренер СССР. Абсолютная чемпионка Олимпийских игр 1956 и 1960 гг. Награждена 18 олимпийскими медалями, из которых 9 золотых, 5 серебряных, 4 бронзовых. Восьмикратная чемпионка мира, многократная чемпионка Европы и СССР. Тренер олимпийской команды гимнасток в 1968, 1972 и 1976 гг.
Весной 1958 г. на прием к маститому киевскому гинекологу А. Лурье пришла известная гимнастка Лариса Латынина, собиравшаяся стать мамой. «Вы планировали выступать в июле на чемпионате мира? – поинтересовался профессор. – Вот и выступайте. Только никому ни слова. Начнутся комиссии, советы. В гимнастике я разбираюсь плохо, но в балете известен как повивальная бабка. Думаю, ребенок родится здоровым, мама будет счастлива, а профессор – доволен». На этих соревнованиях 23-летняя спортсменка завоевала 4 золотые медали и стала абсолютной чемпионкой мира.
Кроме Латыниной, получить столько же золотых олимпийских наград за всю спортивную карьеру удалось только финну Пааво Нурми, за что ему на родине был установлен памятник. По количеству завоеванных медалей гимнастка не имеет равных в 100-летней истории Олимпиад, а ее имя внесено в Книгу рекордов Гиннесса.
Лариса родилась 27 декабря 1934 г. в Херсоне. Когда началась война, ее отец, Семен Андреевич Дирий, ушел на фронт. «Войну я никогда не забуду, – вспоминала впоследствии прославленная гимнастка. – И не забудет ее никто из моего поколения. Тысячи бед принесла она нам. И нет среди семей моих сверстников ни одного, которого бы ни опалили частые неразборчивые молнии военной грозы. Где-то в районе великой Сталинградской битвы, в земле, усеянной осколками и пропитанной пороховой гарью, похоронен мой отец».
На долю маленькой Лоры и ее матери Пелагеи Анисимовны Барабанюк выпали нелегкие годы вражеской оккупации и послевоенной разрухи. Чтобы прокормить семью, маме приходилось работать днем и ночью – уборщицей и истопником. Тем не менее ее непоколебимый принцип – дочка должна воспитываться не хуже, чем у людей, – действовал при любых обстоятельствах.
Мировая спортивная гимнастика должна быть благодарна случаю, что Лариса не стала балериной – в родном Херсоне после уроков в школе она прилежно занималась в хореографическом кружке, но он быстро закрылся, а балетного училища, о котором мечтала ладная бойкая девчонка, в городе не было.
Не удалось ей проявить и свои великолепные вокальные данные. Ее первый тренер в гимнастике Михаил Сотниченко пришел к руководителю хора, куда хотела поступить его юная способная подопечная, и упросил: «Скажите, что нет у нее ни слуха, ни голоса – ничего нет». Так и получилось. Услышав: «Нет, милая, для хора ты не подходишь», девочка вернулась домой.
Гимнастика все больше входила в ее жизнь. В 1950 г. Лора выполнила первый разряд и в составе сборной команды школьников Украины отправилась на всесоюзное первенство в Казань. Однако выступление сложилось неудачно: юная гимнастка получила ноль на перекладине и долго потом переживала, в одиночку заливаясь слезами. Именно тогда она усвоила одно твердое правило: смейся со всеми, плачь в одиночку.
После Казани Лариса тренировалась с удвоенной энергией и уже в 9-м классе выполнила норматив мастера спорта. В Херсоне на городском стадионе ей торжественно вручили значок и удостоверение. Она стала первым мастером спорта СССР в своем родном городе. В 1953 г. Лора окончила школу с золотой медалью и собралась ехать в Киев поступать в политехнический институт. Почти одновременно из Москвы ей прислали вызов на всесоюзный сбор в Братцево, где готовилась сборная команда страны, выезжающая на Всемирный фестиваль молодежи и студентов в Бухарест. Решающие контрольные отборочные соревнования она прошла достойно и вскоре получила заветный синий шерстяной костюм с буквами «СССР».
В столице Румынии были выиграны первые в спортивной карьере Ларисы Дирий золотые медали на соревнованиях международного масштаба.
В Киеве студентка электротехнического факультета политеха продолжала тренировки под руководством заслуженного тренера СССР Александра Мишакова. Из простого увлечения гимнастика перерастала в дело жизни. Ей все яснее становилось, что надо избирать путь, где будущая профессия будет связана со спортом. А когда это стало очевидным, она перешла учиться в Институт физической культуры.
Так раскладывала судьба свой пасьянс, по которому мировой спорт «приобрел» в итоге самую титулованную гимнастку ХХ в. «Иногда я начинаю подсчитывать все свои спортивные награды, – смеялась Лариса, – так запутываюсь где-то между цифрами 140 и 150. Меня подчас спрашивают: “Какая из медалей вам особенно дорога?” Конечно же, нельзя забыть о первой, это долгожданное счастье. Ну и, верно, последняя – знак скорого расставания с активным спортом. Не могу не сказать о наградах чемпионата мира 1958 г. Тогда на помосте я думала не столько о призах и возможном месте в таблице, сколько о том, что у меня скоро должен родиться ребенок. И через пять месяцев появилась Татьяна. Когда Таня была маленькой, и к нам приходили гости, она любила показывать эти награды и говорила: “Это наши с мамой медали, мы их вместе завоевали…”»
Во время Олимпийских игр 1964 г. «Таймс» писала: «В жизни каждого человека бывает несколько моментов такой красоты, которая вызывает слезы и стеснение в груди. Это может быть закат в горах, картина, какой-нибудь музыкальный отрывок, это может быть один из тех редких моментов, когда спорт внезапно становится формой искусства.
Один такой момент мы испытали здесь, в Токио, когда Латынина очаровала нас своими вольными упражнениями. В этот момент она была не просто великолепной гимнасткой. Она была воплощением молодости, красоты и блеска… В памяти остается Латынина. Сейчас ей 29 лет, возможно, мы уже никогда не увидим ее такой. Но именно такие моменты, как те, которые она нам дала в этот вечер, порождают вечные надежды».
И по сей день Лариса остается единственной гимнасткой, которой удалось выиграть золотые медали в вольных упражнениях на трех Олимпиадах подряд – в Мельбурне (1956 г.), в Риме (1960 г.) и в Токио (1964 г.), – и единственной за всю историю Олимпийских игр обладательницей 18 олимпийских медалей, из которых 9 – золотые.
В 1966 г., на ее последнем в качестве гимнастки чемпионате мира, 32-летняя Латынина была рядом с совсем молодыми Ольгой Карасевой, Зиной Дружининой, Наташей Кучинской, Ларисой Петрик. «Это же наша мама, – говорила тогда Карасева. – Она добрая и внимательная, но и сердиться умеет, особенно когда мы с девчонками втихомолку едим мороженое. Думаю, что Ларисе Семеновне бывает очень грустно. Наверное, это ее последний чемпионат…»
Читать бесплатно другие книги:
