Еврейская мудрость. Этические, духовные и исторические уроки по трудам великих мудрецов Телушкин Иосиф
– Я – еврей.
– Как смеет еврей приветствовать императора? Отрубите ему голову! Другой еврей проходил мимо и, видя, что случилось с первым, не поприветствовал Адриана. Император спросил:
– Кто ты?
– Я – еврей.
– Как смеет еврей молча проходить перед Адрианом? Отрубите ему голову!
Сенаторы спросили: «Мы не можем тебя понять. Тот, кто поприветствовал тебя, был казнен, и тот, кто промолчал – тоже».
Адриан ответил: «Не учите меня, как поступать с теми, кого я ненавижу».
Эйха Рабба 3:9, комментарий на пассаж 3:58Адриан признал то, что отрицает большинство антисемитов: их ненависть нельзя уменьшить никаким «примерным поведением».
Например, те, кто ненавидят евреев за то, что те «лезут во все дырки», должны вроде бы успокоиться, если евреи уйдут в добровольное гетто и будут заниматься только делами своей общины. Но исследования показали, что те же самые антисемиты, которые ненавидят евреев за «вторжение» в культуру большинства, обвиняют их также и в умении «держаться друг за друга».
Антисемиты часто прибегают к самым расхожим в данный момент времени аргументам. Так, ненависть к евреям в СССР опиралась на образ «евреев-капиталистов», пытающихся победить коммунизм, а в США антисемиты обвиняли евреев в симпатии к коммунистам и попытках покончить с капитализмом.
Бесполезно спорить с этими учениками Адриана. Как заметил немецкий философ девятнадцатого века Теодор Моммзен: «Вы ошибаетесь, если считаете, что здесь может помочь разум. Раньше я тоже так считал, и продолжал спорить с этим ужасным бесчестьем – антисемитами. Но это бесполезно, совершенно бесполезно» (Цит. по Деборе Липштадт, «Отрицание Холокоста»).
Антисемитизм: двойной стандарт
Не верьте тем, кто говорит: «Я жду от евреев большего». Они ждут меньшего. На самом деле они говорят: «О-кей, мы знаем, что вы – шайка хищных ублюдков, и если вам дать хотя бы малейшую возможность, вы захватите полмира, не говоря уже о бедной Палестине. Мы знаем это, и поэтому мы устроили для вас ловушку.
Какую? Сделайте шаг, и мы скажем: «Но мы ждем большего от евреев. Евреи должны поступать гораздо лучше». Евреи должны поступать лучше? После всего, что случилось с нами?
Я думаю, что это неевреям стоит начать вести себя немного лучше. Почему только мы являемся членом этого прекрасного закрытого клуба народов, которые ведут себя плохо?
Филипп Рот, «Жизнь наизнанку»
Христианский антисемитизм
И, отвечая, весь народ сказал: «Кровь Его на нас и на детях наших».
Матфей 27:25
Согласно Матфею, каждый год на Песах римский прокуратор позволял евреям Иерусалима спасти жизнь одного из узников, осужденных на смерть. В этот раз евреи могли выбирать между одним из лидеров антиримского движения Вараввой и Иисусом. Матфей утверждает, что евреи единогласно выбрали Варавву, а потом стали кричать слова, приведенные выше. (Конечно, Матфею было важно подчеркнуть, что так кричали все евреи. Тогда на всех их потомков ложится вина за смерть Иисуса.)
Однако эта история полна исторических несоответствий и противоречий.
Во-первых, Матфей утверждает, что хотя Пилат и предоставил евреям выбор, он сам хотел помиловать Иисуса. Тогда возникает вопрос, который задал в своей работе «Осуждение и смерть Иисуса» судья Верховного суда Израиля Хаим Кон: «Почему он сам не помиловал его?» Пилат был диктатором Иудеи, его власть ограничивалась только приказами римского императора. Даже если у евреев и была возможность спасти осужденного, они, вот уж точно, не могли бы заставить прокуратора распять того, кого он захотел бы помиловать.
Во-вторых, упоминание о том, что прокуратор предоставил порабощенному народу возможность спасти жизнь приговоренного к смерти, противоречит всему, что мы знаем о Римской империи с ее развитой юриспруденцией. Ни в одном из римских или еврейских источников такая практика не упоминается. Если бы она существовала, разве бы мы не узнали о других, более ранних или поздних, случаях ее применения? Но таких сведений нет. Не следует забывать и о революционных, предгрозовых настроениях в тогдашней Иудее; об освобождении из-под стражи обвиняемых в мятеже не слышали даже в более спокойных регионах империи.
Кроме того, пишет Кон, даже если такая привилегия существовала, то почему «народные массы, которые случайно оказались на площади в Иерусалиме в этот момент, стали ее носителем»?
Судья Кон задает третий вопрос: «Если был предложен выбор, то почему именно между Иисусом и Вараввой»?
Сведение выбора к двум людям – это сильный литературный прием, направленный на усиление драматического эффекта и создание впечатления о черном злодеянии, свершенном евреями (см. Хаим Маккоби, «Революция в Иудее», где обсуждается этот вопрос). Так как Варавва изображен в Новом Завете разбойником, бунтовщиком и убийцей (Лука 23:19), то факт, что евреи предпочли его Иисусу, отражает злодейскую природу этого народа.
Тщательно изучив историю Вараввы, профессор С. Г. Ф. Брэндон, христианин, исследователь генезиса христианства, пришел к выводу, что эта история в действительности не имела места. Я приведу лишь одно из противоречий, которое убедило его в этом:
«Результатом поразительного поведения Пилата стала казнь того, кого он считал невинным, и освобождение популярного борца сопротивления, возможно – зелота, который уже доказал, сколь взрывчатый материал он из себя представляет» («Иисус и зелоты»).
Учитывая, что история Вараввы противоречит историческим реалиям, зачем она вообще включена в Новый Завет?
Тому есть две причины. Во-первых, чтобы показать римскому правительству, что, хотя оно и распяло Иисуса, он не был врагом Рима. Сам прокуратор хотел помиловать его. То есть Иисус был распят потому, что евреи «заставили» Пилата сделать это. Следовательно, у Рима не было причин считать Иисуса своим врагом и запрещать религию, основанную на его учении (этот запрет существовал в Риме во время написания Нового Завета).
Во-вторых, показав, что евреи предали Иисуса, ранняя церковь могла доказать, что они отказались быть «избранным народом» и что христианство «сменило» иудаизм. Поэтому в истории и показано, как все евреи жаждут крови Иисуса. Чтобы вывести из игры весь еврейский народ, было недостаточно обвинить в смерти Христа только первосвященников и старейшин. Гораздо полезней здесь изобразить толпу евреев, требующих смерти Иисуса. Тогда это «биологически» перенесет на их потомков вину за убийство Бога.
Так что авторы Евангелия несут значительную, хотя и косвенную, ответственность за смерть сотен тысяч евреев от рук людей, прочитавших эту историю и возненавидевших наш народ. Конечно, основная ответственность лежит на самих убийцах.
История дочерних религий иудаизма – непрерывная цепь попыток матереубийства.
Мориц Штайншнайдер (1816–1907), немецкий еврей, библиограф и историк
Как ужасно, что они еще несчастней под владычеством христианских князей, чем их предки под властью фараона.
Папа Иннокентий IV, «Письмо в защиту евреев», 1247 г.
Это благородное заявление Папы было, возможно, вызвано желанием оправдаться за поведение его предшественника, Папы Иннокентия III, который писал в 1208 году: «Евреи, против которых взывает кровь Иисуса… должны быть изгоями на земле, пока лица их не будут покрыты стыдом, и не начнут они искать имени Господа нашего, Иисуса Христа».
Это их кровавая вина – они должны были оставить Бога в покое.
Хиллэр Беллок (1870–1953), британский писатель и поэт, член парламента и апологет римской католической церкви
Уверенность, что Иисус Христос – Бог и евреи убили Его, разжигала огонь антисемитизма. В основе этой ненависти лежит страх, ибо если евреям удалось убить Бога, то они обладают поистине сверхчеловеческими, демоническими способностями.
Хотя это и является одним из психологических оснований антисемитизма, все же утверждение, что евреи убили Иисуса, не имеет исторических подтверждений. Распятие – римский способ казни, было всегда запрещено еврейским законодательством. Иисус – один из пятидесяти или ста еврейских бунтовщиков, распятых римским правительством в первом веке.
Историк Хаим Маккоби писал: «Крест был таким же символом римского правления, как сейчас газовая камера – власти нацистов… Связывать крест и евреев – все равно, что приписывать жертвам газовых камер вину за их использование» («Революция в Иудее: Иисус и еврейское сопротивление»).
На одной публичной лекции меня спросили: «Разве история скитаний и страданий евреев не доказывает, что они были прокляты за то, что отвергли Иисуса?»
Я ответил: «Нет, потому что евреев преследовали те же люди, которые предсказали их страдания. Это все равно, как если бы я предсказал, что это стекло разобьется, а потом кинул бы в него камень. Это больше скажет о моей склонности к агрессии, чем о пророческом даре».
Гарольд Кушнер, «К жизни!»
Утверждения христиан, что еврейские страдания были наказанием за отвержение Иисуса, особенно популярные в средние века, кажутся странными в свете ужасной судьбы, постигшей самого Иисуса.
Я недавно с еврейским раввином читал V главу Матфея. Почти при всяком изречении раввин говорил: это есть в Библии, это есть в Талмуде, и указывал мне в Библии и Талмуде весьма близкие изречения к изречениям Нагорной проповеди. Но когда мы дошли до стиха о непротивлении злу, он не сказал: «И это есть в Талмуде», а только спросил с усмешкой: «И христиане исполняют это? Подставляют другую щеку?» Мне нечего было отвечать, тем более, что я знал, что в это самое время христиане не только не подставляли щеки, но били евреев по подставленной щеке.
Лев Толстой (1828–1910), «В чем моя вера»
Похожие соображения можно найти в сочинениях другого русского религиозного мыслителя Николая Бердяева: «Самым грустным мне кажется, что те, кто отвергли Крест, должны нести его, а те, кто приняли его, часто участвуют в распятии» («Христианство и антисемитизм»).
Они должны были сделать одно простое заявление: мы виновны в двухтысячелетнем антисемитизме. Простите нас.
Эдвард Китинг
Китинг, католический писатель, имел в виду декларацию, изданную Ватиканом в 1965 году: «В Страстях Христовых нельзя обвинить ни всех без исключения евреев, живших тогда, ни евреев, живущих сейчас». Хотя декларация и вызвала некоторое раздражение (из-за отсутствия извинений) в еврейской общине, в основном все были довольны. Папа Иоанн XXIII, «отец» этой декларации, несомненно хотел принести извинения. Незадолго до смерти, он составил такую молитву:
Мы теперь понимаем, что много, много веков наши глаза были слепы и мы не видели, насколько прекрасен Избранный народ и уже не узнавали в нем своего старшего брата. Мы понимаем, что на наших челах лежит Каинова печать. Веками лежал Авель в крови и слезах, потому что мы забыли Твою любовь. Прости нам, что мы прокляли евреев. Прости, что этим проклятием мы распяли Тебя во второй раз.
Папа Иоанн XXIII (1881–1963)
Удивительно, но самые яркие антисемитские и филосемитские высказывания принадлежат одному человеку. В начале своей карьеры Мартин Лютер (1483–1546) надеялся, что евреи присоединятся к нему в борьбе против католической церкви и обратятся в христианство его толка. В этот период Лютер писал в брошюре «Иисус Христос был рожден евреем»:
Наши дураки и тупицы, наши священники, епископы, софисты и монахи обращались с Христом так, что если кто-либо хотел стать настоящим христианином, ему лучше было стать евреем.
Спустя меньше чем двадцать лет после того как попытки обратить евреев провалились, Мартин Лютер разгневался на евреев и призвал к разрушению этой общины:
Я дам вам совет (о том, что делать с евреями):
– подожгите их синагоги и школы;
– сломайте и разрушьте их дома, и пусть они живут в сараях;
– заберите у них все их молитвенники и талмуды, которые учат всему этому язычеству, лжи, проклятиям и богохульству;
– запретите их раввинам учить под предлогом потери жизни или конечности;
– сделайте так, чтобы они не чувствовали себя в безопасности на большой дороге;
– запретите им заниматься ростовщичеством и отберите у них деньги и золотую и серебряную казну.
Но если вы боитесь их… то прогоните их навсегда из страны.
Мартин Лютер, «О евреях и их лжи», (совет правителям Германии). См. кн. Дж. Коэна «Традиционные предрассудки и реформация: теологические и исторические предпосылки антисемитизма Лютера». Подборка позитивных и негативных отзывов Лютера о евреях есть в кн. под ред. Якова Маркуса.
Я пригрожу отрезать им языки, если они откажутся признать, что Бог – это Троица, а не просто Единый Бог.
Мартин Лютер. Цит. по «Антология Хаима Гринберга» под ред. Марье Сыркина
Через четыреста лет Адольф Гитлер напишет: «Он (Лютер) видел евреев такими, какими мы только начинаем видеть их сегодня» (Фридрих Хир, «Первая любовь Бога»).
Когда крестишь еврея, держи его голову под водой пять минут.
Болгарская пословица
Современные высказывания, порочащие евреев
Еврейские священники совершают человеческие жертвоприношения своими святыми руками.
Вольтер. Приложение к его статье о евреях в Dictionnaire Philosophique, 1770 г.
Великий французский мыслитель эпохи Просвещения, воинствующий атеист, вдохнул новую жизнь в средневековый и языческий миф о кровавых человеческих жертвоприношениях, совершаемых евреями. Непримиримая ненависть Вольтера к евреям вдохновила многих современных антисемитов. Например, он называл евреев «самым отвратительным народом мира», но, обладая просвещенческой «толерантностью» добавлял: «Все же их не надо жечь заживо».
К сожалению, Вольтер был одержим ненавистью к евреям.
«Когда Гитлер оккупировал Европу, – пишет французский историк, еврей Леон Поляков, – учителю истории Генри Лебру не составило никакого труда создать компиляцию из антисемитских высказываний Вольтера объемом в 250 страниц» («История антисемитизма: от Вольтера до Вагнера», стр. 87).
Современный американский историк Артур Герцберг, тоже еврей, рассказывает в книге «Французское просвещение и евреи», что Вольтер оказался основным связующим звеном между древним и современным антисемитизмом, Он заразил умы самых просвещенных евреев Европы (тех, кто, казалось, должен был активно выступать за эмансипацию евреев) идеей, что евреи, желающие войти в западное общество, должны отказаться от своей религии.
Известный писатель-сионист Агад Ха’ам утверждал, что «кровавый навет»* дал евреям неожиданное
психологическое преимущество: благодаря ему они не могли поверить в жуткий образ своего народа, созданный антисемитами.
«Кровавый навет» – это единственный случай, когда мы не сомневаемся в том, что весь мир видит нас неверно, а мы себя – верно, ведь «кровавый навет» – абсолютная ложь.
Каждый еврей, который вырос среди евреев, знает неоспоримый факт, что во всем народе не найдется ни одного человека, который пил бы кровь по религиозным соображениям… «Но, – спросите вы, – разве возможно, чтобы все были не правы, а евреи – правы?» Да, это возможно, и «кровавый навет» тому подтверждение.
Агад Ха’ам (1856–1927)
Дать им гражданские права? Я не вижу другого способа это сделать, кроме как отрезать им головы и приставить на их место другие – без единой еврейской мысли в них.
Иоганн Фихте (1762–1814), ведущий философ Немецкого Просвещения, первый ректор Берлинского университета
Деньги – это ревнивый Бог Израиля, который не допускает никаких других Богов.
Карл Маркс (1818–1883), «О еврейском вопросе»
Маркс родился в еврейской семье – он был внуком двух раввинов, – но отец крестил его в возрасте шести лет. Еще из ранних работ видна его яростная ненависть к евреям. Такой антисемит как Адольф Гитлер называл Маркса своим учителем: «Достаточно того, что научное знание об опасностях иудаизма стало значительно глубже, и на его основе каждый человек начинает убивать в себе еврея, но я очень боюсь того, что эта прекрасная мысль также пришла в голову еврею» (цит. по Юлиусу Карлебаху, «Карл Маркс и радикальная критика иудаизма»).
Гитлер ссылается на то, что Маркс был евреем. Вообще, это – большая проблема: большинство неевреев считают Маркса евреем, так как он был рожден в еврейской семье. Немногие знают, что он был крещен в детстве и стал антисемитом, когда вырос. В своей работе «О еврейском вопросе» Маркс определяет иудаизм как одержимость «торгашеством» и деньгами и делает вывод, что человечество станет до конца свободным, только избавившись от «духа иудаизма».
Позже Маркс называет обедневших евреев – беженцев из Польши – «самой отвратительной из всех рас». Он утверждал, что с их богатыми немецкими собратьями их объединяла только «жадная страсть к накопительству». Смешно слышать это от человека, который всю свою жизнь в материальном отношении зависел от других людей (см. Пол Джонсон, «Интеллектуалы»).
В 1850 году Маркс насмехался над попытками барона Ротшильда и английских либералов добиться получения Ротшильдом кресла в Палате Общин, на которое он был избран. Он не мог его занять, так как его вынуждали произнести христианскую клятву. «Сомнительно, чтобы англичане захотели распространить избирательные права на еврейского ростовщика», – прокомментировал ситуацию Маркс.
Примерно в то же время Пьер-Жозеф Прудон (1809–1865) распространял во Франции революционные политические и экономические идеи. Вместе с социалистической и анархической риторикой (философ верил, что, достигнув политической зрелости, люди не будут более нуждаться в правительстве и законах) в них была большая доля антисемитизма:
Еврей – враг человеческой расы. Этот народ лучше всего отправить обратно в Азию или уничтожить… Огнем, слиянием с другими народами, изгнанием – но евреи должны исчезнуть… Можно оставить стариков, так как они не могут больше произвести на свет отпрысков.
П.-Ж. Прудон, «Послания», декабрь 1847 г., цит. по ст. Дж. Лихтхайма «Социализм и евреи», «Избранные эссе»
Если ради спасения невинного Дрейфуса должно пострадать французское государство, нужно сделать все, чтобы Дрейфус был объявлен виновным, а государство осталось незапятнанным.
Андре Жид в письме к другу по поводу «дела Дрейфуса», 1898 г.
У Жида, который позднее прославился как великий писатель, был в это время период ультранационализма. Возможно, поэтому он не понял, что именно преследование невинного человека грозит запятнать честь Франции, а не возможность оправдания Дрейфуса. Тот факт, что Жид был готов смириться с продолжительным заключением Дрейфуса в ужасных условиях на Дьявольском острове, показывает, до какого морального падения может довести национальный шовинизм.
Даже в самых образованных кругах… мы слышим сегодня крик, словно исходящий из одной глотки: «Евреи – наше несчастье».
Генрих фон Трейчке, «Слово о наших евреях», 1879 г.
Так как фон Трейчке, ведущий немецкий историк конца девятнадцатого века, имел множество последователей, этот «афоризм» сразу стал широко известным. Через пятьдесят лет слова «евреи – наше несчастье» стали нацистским лозунгом.
Сегодня защитники фон Трейчке утверждают, что он был противником физического насилия над евреями и никогда бы не стал поддерживать сторонников их уничтожения. Такая апологетика напоминает мне притчу, направленную против политической философии Гегеля:
Человек однажды увидел объявление «Здесь гладят брюки». Он принес брюки, но ему сказали: «Мы не гладим брюки. Мы только вешаем объявления». (Эта притча показывает, как можно оправдать зло, используя философию Гегеля.)
Мы сражаемся против самого древнего проклятия, которым наказало себя человечество. Против так называемых «Десяти Заповедей», против них мы сражаемся.
Адольф Гитлер в беседе с Германом Раухнингом. Цит. по «Десять Заповедей», под ред. Армина Робинсона, предисловие Раухнинга. Гитлер сказал Раухнингу, что целью его жизни являлось поражение «тиранического Бога евреев» и его «Десяти Заповедей, отрицающих саму жизнь»
Хотя пятнадцатилетняя Анна Франк не могла знать эту фразу Гитлера, она интуитивно поняла основу нацистского антисемитизма. 11 апреля 1944 года она пишет в своем дневнике: «Кто знает, может быть наша религия учит мир и все народы хорошему, и из-за этого и только из-за этого мы сейчас страдаем».
Антисемитизм в литературе двадцатого века
Кто-то коричневый у подоконника
Уселся – не в силах отвести взгляд;
Официант вносит бананы.
Сочные финики, тепличный виноград;
Тихая коричневая тварь напротив
Хмурится, смотрит, напрягается;
Рахель Рабинович спокойно
Клешнями убийцы в виноград впивается.
Т. С. Элиот, «Поросенок среди соловьев», избранные стихи 1909–1935 гг.
Хотя позже Элиот сменил гнев на милость, это стихотворение 20-х годов прошлого столетия рисует страшную картину: богатые евреи открыто пируют на глазах у нищих. Учитывая, что склонность евреев к благотворительности общеизвестна, можно предположить, что автор был убежденным антисемитом. Действительно, как и средневековые антисемиты, Элиот не считает евреев нормальными человеческими существами. Вместо рук у них – «клешни убийц».
Руки евреев всегда особенно занимали поэта. В 1919 году, в явно антисемитском стихотворении «Бурбанк с Бедекером, Бляйштайн с сигарой», Бляйштайн описан так: «…Провисли колени, противно вывернуты кисти, чикагский семит из Вены» (там же, стр. 47). В другом стихотворении есть строка, которая после Холокоста звучит, как мне кажется, более недоброжелательно, чем того бы хотел сам Элиот: «У крыс есть шерсть. А у еврея – жребий. И деньги все в мехах».
Все труднее становится говорить об американских проблемах, не упоминая проблем расовых… Когда-нибудь англо-саксы поймут, что еврейский кагал… втягивает арийские или нееврейские страны в войны не ради победы этих стран. Эти страны втягиваются в войны, чтобы быть разрушенными, лишенными структуры, лишенными населения.
Эзра Паунд (1885–1972). Передача № 32, трансляция из Рима, 30 апреля 1942 г. (см. в кн. Аллана Гаулда «Что они думали о евреях?»
Паунд родился в Америке и является автором «Кантоса» (серии стихотворений, публиковавшихся в течение нескольких десятилетий). Он считается одним из величайших поэтов двадцатого века. Увлечение фашизмом заставило его переехать в муссолиниевскую Италию в 1925 году. В 1939 году он опубликовал в итальянской газете статью под милым названием «Еврей – воплощенная болезнь».
Паунд провел военные годы в Италии, ведя пропаганду в пользу Германии и Италии по итальянскому радио. Он принимал и даже расширял тезисы нацистов. Он был уверен, что евреев волнуют только деньги, что они ненавидят другие народы, втягивают страны в войны, чтобы уничтожить их население.
Так как союзники выиграли войну, у Паунда не было дальнейшей возможности влиять на историю антисемитизма. Если бы победили нацисты, они бы не преминули использовать великого поэта, чтобы придать антисемитизму респектабельный имидж.
В 1945 году американцы арестовали Паунда и переправили в США, где его судили за государственную измену. Однако суд признал его невменяемым, и он был отправлен в психиатрическую лечебницу в Вашингтоне (округ Колумбия), где и оставался двенадцать лет. Все это время признанные поэты и другие литературные деятели боролись за его освобождение, утверждая, что несправедливо держать такого талантливого человека в лечебнице (в 1958 году Паунд вышел на свободу). Джордж Оруэлл так прокомментировал их протест: «Каждый имеет право ожидать элементарной порядочности даже от поэта».
Евреев можно ненавидеть хотя бы потому, что они – самая неприятная нация из когда-либо существовавших. Можно удостовериться, что им не хватает многих качеств цивилизованного человека: мужества, достоинства, честности, спокойствия, уверенности. У них есть суетливость, но нет гордости, есть чувственность, но нет вкуса, есть ученость, но нет мудрости. Вся сила их духа тратится на пустые эмоции, а их благотворительность – показуха.
Х. Л. Менкен (1880–1956), «Трактат о Богах» (1930). Цит. по Хейвуду Брауну, Дж. Бретту, «Вход только для христиан»
В 1926 году Вальтер Липпман писал, что Менкен, журналист и лингвист, «был личностью» оказавшей самое сильное влияние на всех образованных людей нашего поколения». Поэтому его антисемитские речи могли нанести серьезный ущерб имиджу евреев. К счастью, Менкен в основном доверял свои антисемитские мысли дневнику. Посмертные публикации его записных книжек читатели были поражены количеством антисемитских высказываний. Публичные же заявления Менкена были гораздо более толерантными и иногда даже выглядели филосемитскими. В своей колонке в «Балтимор Сан» в канун нового 1939 года он выступил за предоставление США убежища евреям из Европы:
Или мы хотим предоставить убежище немецким евреям, или нет. Если да, то мы должны привести их сюда первыми же кораблями и помочь им встать на ноги. Только так мы можем им действительно помочь и не оказаться в глазах истории такими же ханжами, как англичане.
Инициативу должны взять на себя так называемые христиане, которые так щедры сейчас на слова утешения и лести и так скупятся на практическую помощь. В особенности ответственность лежит на политических шарлатанах, которые сотрясают воздух пустыми проклятиями в адрес Гитлера, но не готовы протянуть руку и помочь хотя бы одному еврею.
Х. Л. Менкен. Цит. по Иосифу Эпштайну, «Уместные игры»
Приходите за арендной платой, еврейчики, или попросите у меня книгу, или сидите в судах, вершите свое правосудие, все равно я кое-что для вас припас: однажды мы все, даже моя мама в парике, зададим вам жару.
Амири Барака (Лерой Джонс) «Черная магия: избранные стихи», 1961–1967 гг.
Ирвин Хоув, литературовед и критик, комментирует это и другие произведения Барака-Джонса: «Когда я читаю, как Лерой Джонс агитирует «воткнуть стихи в скользкие животы – еврейские животы»… я знаю, что имею дело с расистским хулиганством, подстрекательством к кровопролитию. И меня не разубедят никакие разговоры о рифме, метафоре и дикции» («Критическая точка: О литературе и искусстве»).
Барака сейчас говорит, что больше не является антисемитом, но все еще считает, что Израиль не имеет права на существование. Вот как комментирует это профессор литературы Гай Штерн: «Если даже можно провести грань между двумя фобиями (антисемитизмом и антисионизмом), признание мистера Джонса не может свести на нет разрушительный эффект, произведенный его убийственными текстами» («Риторика антисемитизма в послевоенной американской литературе»).
Последняя мысль
Антисемитизм – это чувства, которые не только периодически обуревают неевреев, но, что самое ужасное, это – чувства, которых они не стесняются.
В. X. Ауден (1907–1973)
66. Антисемитизм в США
Улисс Грант и приказ № 11
Евреи как класс, нарушивший все правила торговли, определенные отделом казначейства, и также приказами военного отдела, данным приказом изгоняются из штата (Теннеси) и должны покинуть его пределы в двадцать четыре часа.
Генерал Улисс Грант, приказ № 11, 17 декабря 1862 года
Это – единственный случай изгнания евреев в американской истории. Генерал получил сообщение о том, что несколько еврейских лавочников занимались нелегальной торговлей. Но, однако, он изгнал не только этих торговцев, но всех евреев, включая женщин, детей и мужчин, занятых вполне легальной деятельностью – всего около 2 500 человек.
Через несколько дней Цезарь Каскел, глава еврейской общины г. Падуя (штат Кентукки), вместе с конгрессменом Керли из Огайо встретились в Белом Доме с президентом Линкольном. Впервые услышав о приказе Гранта, президент тут же аннулировал его, о чем Гранту сообщалось телеграммой.
Грант не принес извинений за свое поведение: когда через несколько лет он стал президентом, евреи испугались за свое благополучие. Но оказалось, что приказ № 11 был единственным антисемитским поступком Гранта. Он предложил Иосифу Зелигману, известному банкиру, пост секретаря казначейства (впервые еврею был предложен пост в кабинете, но Зелигман отказался); он был посаженным отцом на обрезании сына своего друга, Шимона Вулфа, и после серии правительственных нападок на евреев Румынии отправил еврея Пексиотто послом в Бухарест, снабдив его президентским посланием, осудившим дискриминацию по религиозному принципу. Все это привело румынское правительство в такое замешательство, что количество нападок на евреев резко уменьшилось.
Иосиф Зелигман и отель «Гранд Юнион»
Мистер Зелигман, я вынужден сообщить вам, что Судья Хилтон (управляющий «Гранд Юнион») дал инструкции, не позволяющие в будущем евреям останавливаться в этом отеле.
Служитель у стойки отеля – Зелигману, одному из самых известных евреев Америки того времени, 1877 г.
Генри Хилтон, протеже коррумпированного мэра Нью-Йорка Босса Твида и ярый антисемит, утверждал, что роскошный отель «Гранд Юнион» в Саратоге в штате Нью-Йорк приходит в упадок, так как среди его гостей слишком много евреев, и прочие клиенты недовольны этим.
Зелигман раздул огромный скандал; эта история заняла первые полосы всех газет. Хилтон (он не был родственником Конрада Хилтона, основателя Корпорации отелей Хилтон) не обратил на это внимания: «Закон позволяет человеку использовать свою собственность так, как он этого пожелает. И никто не может лишить меня моего права, даже если Моисею и всем его потомкам это и не по вкусу».
Историк Х. М. Шварц отмечает, что хотя первоначально симпатии были на стороне Зелигмана, в конце концов в результате «Дела Гранд Юнион» «образовался порочный круг усиления ограничений со стороны неевреев и развития отдельных служб сервиса для евреев» («История евреев в Америке»). Раз начавшись, дискриминация быстро распространилась на другие отрасли сферы обслуживания, и в газетах стали появляться объявления типа: «Евреев просьба не беспокоиться» или «Прием евреев исключен, даже если они обладают исключительными способностями».
Дело Лео Франка
Две тысячи лет назад другой губернатор умыл руки и отдал еврея толпе. Этого губернатора проклинали две тысячи лет. Если сегодня еще один еврей окажется в могиле из-за того, что я не выполнил свои обязанности, я буду всю жизнь винить себя в его смерти, винить себя в трусости и не смогу смыть его кровь со своих рук.
Губернатор Джорджии Джон Слэйтон, 21 июня 1915 г., заменяя смертный приговор Лео Франку на пожизненное заключение
В 1913 году Лео Франк, известный в Атланте еврей, был задержан по обвинению в убийстве четырнадцатилетней Мэри Фэйген, работницы его карандашного завода. Против него было очень мало улик, но обвинение тщательно скрывало все, что свидетельствовало в его пользу.
Арест Франка вызвал всплеск антисемитизма в Атланте. Во время судебного разбирательства толпа за окнами кричала: «Повесьте еврея! Повесьте еврея!» После вынесения приговора «(член жюри присяжных признался) журналисту с севера, что он понимал: если присяжные не вынесут обвинительного вердикта, то не попадут живыми домой» (Леонард Диннерштайн «Дело Дрейфуса в Джорджии», стр. 101).
Несмотря на явное нарушение правосудия (кроме всего прочего, главный свидетель обвинения признался своему адвокату в том, что совершил это убийство, и адвокат сообщил об этом судье). Верховный суд США отказался вмешаться, так что решение о приведении смертного приговора в исполнение оказалось в руках губернатора Слэйтона. Хотя могущественные противники Франка обещали Слэйтону место в Сенате в случае, если тот повесит еврея, губернатор провел тщательное расследование и убедился в его невиновности. Надеясь, что политический климат впоследствии изменится и Франк будет оправдан, Слэйтон заменил смертный приговор пожизненным заключением. Это на время остановило его политическую карьеру.
Через несколько месяцев толпа, в которую входило несколько бывших судей, бывший шериф и священник, вытащила Франка из тюремной камеры и линчевала его. Несколько десятилетий открытка, изображавшая его висящее тело, успешно продавалась на Юге.
В 1982 году, через шестьдесят девять лет после судебного разбирательства, восьмидесятитрехлетний Алонзо Манн, работавший посыльным на заводе Франка, признался, что видел, как Джим Конли, чернокожий служащий завода и главный свидетель обвинения, тащил тело девочки в подвал в день убийства. Мать Манна убедила его не ввязываться в судебное разбирательство. В 1986 году штат Джорджия объявил о посмертном помиловании Лео Франка.
«Дело Франка привело к появлению двух диаметрально противоположных организаций: Антидиффамационной* лиги Б’ней Б’рит (Сыны Завета; Франк был президентом отделения Б’ней Б’рит в Атланте), и возрожденного Ку-Клукс-Клана» (Jewish Literacy).
В Гарварде слишком много евреев?
Мысль о том, что любой мошенник, который, списывая, сдает экзамен, должен быть автоматически принят в университет, – является антиамериканской.
Президент Фаунс, Университет Браун, 1922 г.
Конечно, «мошенник» – это кодовое для антисемитов слово, которое значит – «еврей». Фаунс отрицал, что имел в виду евреев, он лишь хотел исключить жадных и властных, невнимательных и нелояльных (цит. по исследованию Мортона Розенштока «В Гарварде слишком много евреев?», стр. 103–104. Несколько цитат данного раздела взяты из этой работы).
К началу 1920-х годов количество евреев в ведущих учебных заведениях значительно возросло. Например, в 1922 году евреи составляли два процента первого курса Гарварда, в три раза больше чем в 1909 году. Президент Гарварда А. Лоуренс Лоуэл боялся, что процент евреев будет расти и далее. Поэтому он предложил ввести квоты на поступление евреев в университет.
Лоуэл утверждал, что действует в интересах не только университета, но и самих евреев. Так как увеличение числа евреев неизбежно вызовет всплеск антисемитизма, то эти ограничения якобы смогут успокоить антисемитов. «Если каждый колледж в США будет принимать ограниченное число евреев, то мы значительно ослабим расовые чувства студентов» (Цит. по Говарду Морли Сахару, «История евреев Америки»).
В анкете поступающего в Гарвард появился новый вопрос: «Менялось ли когда-нибудь ваше имя или имя вашего отца?» – достаточно прямой вопрос, позволявший выявить не только евреев, но и любых не англосаксов, иммигрантов и их потомков.
Не стоит говорить, что американские евреи не согласились с утверждением Лоуэла о пользе квот для них самих. Они-то отлично понимали, что квоты ставят под угрозу их процветание в Америке.
Если еврей проигрывает сражение за прием в университет, он проигрывает одну из самых важных битв, лишаясь права на вход в высокие профессиональные и коммерческие сферы.
Рабби Луис Ньюмэн
Евреи хотели, чтобы прием в университет основывался на способностях, а не на географии или происхождении. Как сказал Луис Маршалл, президент Американской еврейской общины: «Мы признаем только проверку характера и знаний».
К сожалению, евреи все же проиграли битву, и квоты были установлены во всех университетах Лиги Плюща (в некоторых – только формально, а в некоторых – очень строго). Около семисот других колледжей последовали их примеру.
Спасением американских евреев было то, что во многих колледжах и университетах, финансировавшихся муниципалитетами (как, например, городской колледж Нью-Йорка, который стали называть «Еврейским Гарвардом») не ввели квот, так что способные евреи все же получили возможность учиться. Но все труднее становилось поступить в элитные учебные заведения. В 1923 году, до введения квот, на медицинском факультете Колумбийского университета евреи составляли более 50 % студентов. В 1928 году – меньше 20, в 1940 году – 6,4 %. Доктор Уильям Рэпплей, декан медицинского отделения, объяснял: «В медицине количество представителей всех рас и религий должно быть пропорционально общему количеству их представителей». В это же время Медицинская школа Корнуолла ввела жесткую квоту, снизившую число еврейских студентов с 40 процентов в 1920 году до 5 % в 1940-м году (Марсия Грэхэм Синнот, «Антисемитизм и американские университеты»).
Университеты также без всякой охоты принимали на работу еврейских преподавателей. Историк Г. М. Сахар пишет: «В 1920 году в американских университетах работало менее сотни преподавателей-евреев. Годы учения ушли впустую, великие умы оставались без дела, карьеры зашли в тупик» («История евреев Америки»).
После войны, особенно в 1960-х годах, квоты стали исчезать и количество евреев среди студентов и преподавателей ведущих учебных заведений значительно возросло. Интересно отметить, что в 1920-х годах на квотах настаивали правые политические силы, а сейчас такие требования – удел левых движений.
Генри Форд
Международные финансисты стоят за кулисами всех войн. Это – международное еврейство: немецкие евреи, английские евреи, французские евреи, американские евреи. Я знаю, что во всех этих странах, кроме нашей, всем заправляют еврейские финансисты: вот чем нам угрожают евреи…
Генри Форд в интервью с Юджином О’Нилом для «Нью-Йорк Уорлд», 1920 г..[38]Форд (1863–1947), основатель концерна «Форд» и изобретатель конвейера, был одним из самых популярных американцев своего времени. Опрос, проведенный перед президентскими выборами в 1923 году журналом «Collier», выявил, что автомагната, который даже не был кандидатом, поддерживала большая часть опрошенных. Это усиливало тревоги евреев.
Форд владел «Дирборн индепендент» – газетой, широко распространявшейся через сеть автомобильных салонов. Начиная с 1920 года Форд развернул на страницах этой газеты самую крупную антисемитскую кампанию в американской истории. Разбитое на 99 выпусков, в ней печаталось любопытное произведение: «Международное еврейство: мировая проблема». Неделю за неделей читатели находили в газете отрывки из «Протоколов Сионских Мудрецов» – этой одиозной антисемитской брошюрки, причем в дополненном виде. Вот основные идеи этих статей:
• Евреи по всему миру вступили в заговор для контроля над финансами и политикой.
• Евреи виновны как в негативных проявлениях капитализма, так и в зверствах коммунистов.
• Евреи хотят разрушить все религии мира, кроме иудаизма.
• Евреи не думают о благе общества, в котором живут, а пекутся лишь о благе своего народа.
Когда Форд купил «Дирборн индепендент», тираж этой газеты не превышал семидесяти тысяч экземпляров. К двадцать пятому году он вырос в десять раз. Чтобы обеспечить распространение своих идей, Форд издал четырехтомник «Международное еврейство», в который включил все статьи, опубликованные в газете.
Хотя многие выдающиеся американцы, включая президента Вильсона и бывшего президента Тафта, осуждали антисемитскую кампанию Форда, другие, в особенности сельские жители, разделяли его взгляды. Ненависть к евреям распространилась даже на организации, которые никогда доэтого не были врагами евреев. Историк
Г. М. Сахар отмечает, что «Монитор Христианской науки», позже ставший одним из главных критиков Израиля (это был единственный журнал, осудивший евреев за освобождение заложников в Энтеббе в 1976 году), озаглавил июньский выпуск 1920 года «Еврейская опасность» («История евреев в Америке», стр. 315).
Несколько лет евреи не знали, что делать с этой проблемой. Американские законы защищают от клеветы только отдельную личность, но не группы людей. Если в каком-нибудь журнале выходил рассказ о том, что евреи пьют кровь христианских младенцев на пасхальном Седере, община не могла подать на журнал в суд. Только в случаях, когда упоминаются отдельные личности, якобы выполняющие этот ритуал, они могли потребовать разбирательства. Поэтому когда «Дирборн индепендент» поместила материал, обвинявший Аарона Шапиро, известного адвоката, в попытках захватить все сельскохозяйственные ресурсы и производство Америки, Шапиро подал в суд. В процессе продолжительной тяжбы Форд стал объектом настолько негативного внимания, что даже его собственный сын, Эдсель, попросил его прекратить антисемитскую кампанию и добиться мирного соглашения. Форд пошел на это и даже опубликовал открытое письмо, в котором приносил евреям свои извинения. Текст был составлен Луисом Маршаллом, ведущей фигурой в американской еврейской жизни того времени:
«Я, как честный человек, обязан исправить то зло, которое я причинил евреям, своим соотечественникам и братьям, и для этого я прошу их простить меня за все, что я нечаянно совершил против них; и уверяю их, что с этого момента они будут видеть во мне пример дружбы и доброй воли…»
Однако вред, принесенный антисемитской кампанией Форда, исправить было нельзя. Гитлер считал «Генриха Форда» своим выдающимся американским союзником и издал в Германии перевод «Международного еврейства». Много лет спустя Форд признался в беседе с другим американским антисемитом, Джеральдом Л. К. Смитом, что и сам надеялся когда-нибудь выпустить второе издание этой книги.
Кроме того, деятельность Форда облегчила введение иммиграционных квот в 1924 году. (После «откровений» «Дирборн индепендент» кому захочется впускать сынов этого враждебного и хитрого народа?)
Парадоксально, но антисемитская пропаганда в Америке между двумя мировыми войнами принесла больше вреда европейским, чем американским евреям. Иммиграционная квота на основе страны происхождения не позволила сотням тысяч евреев въехать в США в момент, когда это было для них вопросом жизни и смерти.
Люси Давидович, «Разговор на равных: евреи в Америке, 1881–1981 гг.», стр. 93
Чарльз Линдберг
Три группы людей, которые отчаянно старались втянуть эту страну в войну – это британцы, евреи и администрация Рузвельта… Вместо призывов к войне, евреям следовало бы любыми способами ей противиться, ибо они первыми почувствуют на самих себе все ее печальные последствия.
Чарльз Линдберг, 11 сентября 1941 г., обращаясь к толпе в ходе Первого американского ралли в Де-Мойне, Айова
Линдберг (1902–1974) был первым летчиком, который в одиночку пересек Атлантику (май 1927 г.) и одним из самых популярных американцев своего времени. С начала Второй мировой войны он стал видной фигурой в Первом американском комитете, организации, настаивавшей на нейтралитете США в войне между Англией и Германией. Защитники Линдберга утверждают, что им двигал страх перед Германией, а не его пронацистские убеждения. Однако есть причины полагать, что Линдберг восхищался нацистами. Например, он не отказался от медали, врученной ему нацистом Германом Герингом. Линдберг обычно называл английские лагеря военнопленных «концентрационными лагерями», а Аушвиц и другие лагеря смерти – «немецкими тюремными лагерями»
(Л. Мосли, «Линдберг: биография» стр. 273). «Если бы только американцы были на нужной стороне в этой войне!», – кричал он в ответ на попытки Рузвельта помочь англичанам в битве против гитлеровской армии (там же, стр. 282–283).
Историк Уильям О’Нил приходит к такому выводу: «Насаждая пораженческие настроения и выступая против подготовки к войне, Линдберг нанес больше ущерба стране, чем любое другое частное лицо нашего времени» («Демократия и война», стр. 49).
Особый «зуб» Линдберг имел на евреев, которые хотели, чтобы США присоединились к союзникам или, по крайней мере, оказали им поддержку. Его утверждение, что евреи, если они втянут Америку в войну, «первыми пострадают от этого», казались многим неприкрытой угрозой. Это помешало евреям настоять на бомбежках железных дорог, ведущих в лагеря смерти, так как они боялись, что война может быть воспринята многими как «еврейское дело». Интересно, что жена Линдберга, известная поэтесса Анна Морроу Линдберг, разделявшая в целом взгляды мужа, пыталась отговорить его от произнесения речи в Де-Мойне. Согласно ее дневнику (14 сентября 1941 г.), она сказала: «Я предпочитаю видеть эту страну втянутой в войну, чем охваченной волной жестокого антисемитизма» (там же, стр. 49). Линдберг, который обычно считался с мнением своей жены, на этот раз проигнорировал его.
В этой речи Линдберг набрасывается на евреев как на главную угрозу благополучию Америки:
«Величайшую опасность для нашего общества представляют огромные владения (евреев) и их влияние на нашу киноиндустрию, радио и правительство».
Возможно, ненамеренно, но слова Линдберга перекликаются с печально известными «Протоколами Сионских Мудрецов». Кстати, их издатель, Генри Форд, был другом и, позднее, начальником Линдберга.
Когда спустя три месяца Япония напала на Перл-Харбор, Америка вступила в войну и «закрыла лавочку» Первого американского комитета. Вскоре стало ясно, что в его состав входили немецкие агенты и другие профашистски настроенные деятели (см. Г. М. Сахар, «История евреев в Америке», стр. 521, 657 и 876). Популярность Линдберга резко упала, но его взял под свое крылышко Форд, приняв на должность «технического консультанта» (там же, стр. 315). Но к этому моменту идеи Линдберга успели отравить миллионы умов.
Буханен и Фаррахан: антисемитизм крайне левых и крайне правых
Только две группы людей бьют в барабаны… по поводу войны на Ближнем Востоке – Министерство обороны Израиля и его приспешники в США.
Патрик Буханен, 1990 г., в телепрограмме «Группа Мак-Лафлин»
Буханен, который занимал высокие посты при Никсоне и Рейгане и был кандидатом в президенты от республиканцев в 1992 году, брал пример (возможно, нечаянно) с Линдберга. Как и Линдберг, он любил говорить, что ставит интересы Америки превыше всего. И, подобно высоко залетевшему авиатору, он обвинял евреев в попытках втянуть Америку в войну – на этот раз против Ирака, который в августе 1990 года оккупировал Кувейт.
Буханен не считал себя антисемитом. Однако он написал статью, в которой указал четырех людей, втягивающих США в «ненужную войну»: A. M. Розенталя, журналиста и бывшего выпускающего редактора «Нью-Йорк Таймс», Ричарда Перла, бывшего помощника секретаря Министерства обороны, ведущего другой газетной колонки – Чарльза Краутхаммера, и бывшего госсекретаря Генри Киссинджера. В другой статье, явно дополняющей первую, он пишет, что в этой войне будут умирать «мальчишки с именами Макалистер, Мерфи, Гонзалес и Лерой Браун».
Политический комментатор Уильям Бакли счел два последних заявления доказательством антисемитских убеждений Буханена. Почему он возлагает ответственность за войну с Ираком, которая получила весьма широкую поддержку в США, – на четырех людей, при том, что все эти четверо – евреи? «A. M. Розенталь писал о проблеме Хуссейна не больше, чем Джеймс Джексон Хилпатрик, другой журналист. Ричард Перл был занят этой проблемой не больше, чем его предшественник – Фрэнк Гафни; Чарльз Краутхаммер – не больше, чем Джордж Уилл. А Генри Киссинджер был озабочен этим не больше, чем сменивший его Александр Хэйг. Вот вам четверо христиан (так же понимавших вопрос)» («В поисках антисемитизма»).
Опуская имена неевреев, выступавших в поддержку войны с Ираком, Буханен также утверждал, что единственной страной, заинтересованной в ней, был Израиль. Но Саудовская Аравия и Египет гораздо более явно, чем Израиль, высказали свое недовольство оккупацией Кувейта. Почему же Буханен выделил именно «Министерство обороны Израиля и его приспешников в США»?
Конечно, не потому, что только эти структуры склоняли Америку вступить в войну.
Буханен получил поддержку как от крайне левых, так и от крайне правых. Эти два политических крыла обычно сильно конфликтуют между собой, но всегда объединяются против Израиля и евреев. Так, издание «Нация», принадлежащее левым силам, которое в обычной ситуации не нашло бы и пары добрых слов для Буханена, утверждало, что из шума, поднятого по поводу его заявления, становится ясно, что «журналистам стоит проявить столько же осторожности, бросая обвинения в антисемитизме, сколько они проявляют бдительности, выискивая зараженных этой болезнью» (цит. по Иешуа Моравику, «Патрик Дж. Буханен и евреи», «Комментарий», январь 1991 г).
Пытаясь очистить Буханена от обвинений в антисемитизме, «Нация» преследовала собственные цели. За пять лет до описываемых событий в юбилейном номере, посвященном 120-летию этого издания, вышла антисемитская статья популярного историка Гора Видала – «Любители империи наносят ответный удар». Статья в основном состояла из нападок на американских неоконсерваторов Миджа Декстера и Нормана Подгореца: «Конечно, я люблю свою страну, – иронизирует Гор Видал по поводу критических замечаний Декстера. – В конце концов я ее современный биограф. Но, раз уж мы заговорили об этом, скажу вам, что я не очень-то люблю вашу страну – Израиль». Несмотря на волну протестов, главный редактор «Нации» Виктор Навасский, еврей, отказался признать антисемитским заявление о том, что американских евреев, выступающих в поддержку Израиля, нужно считать израильтянами.
В течение всех девяностых годов ненависть к Израилю и американским евреям, защищающим его, объединяла ультралевых и ультраправых. Поэтому, когда ультраправый журналист Джозеф Собрен (чья нелюбовь к Израилю была так сильна, что Уильям Бакли запретил ему высказаться на эту тему на страницах «Национального обозрения») нашел американского еврея, достойного восхищения, им оказался Ноам Хомский, профессор Массачусетского технологического колледжа, левый радикал, который как-то назвал Министерство обороны США «самым вероломным учреждением на земле»
(«О сопротивлении», «Книжное обозрение Нью-Йорка», декабрь 1967 г.) и который выступал за публикацию книги неонациста Роберта Фориссона, объявлявшей Холокост выдумкой сионистов. Так как Хомский разделял ненависть Собрена к Израилю и осуждал войну с Ираком, Собрен писал о нем: «Он проявляет более глубокие и прекрасные черты еврейского характера, чем евреи-шовинисты. Он – настоящий израильтянин, лишенный коварства» (Собран в письме к Вильяму Бакли, цит. По Уильяму Бакли, «В поисках антисемитизма»).
Сейчас самую большую опасность для американского еврейства представляют ультраправое крыло Республиканской партии и ультралевое крыло – Демократической.
Иудаизм – религия сточных канав.
Луис Фаррахан, мусульманский деятель, лидер «Нации ислама», в июне 1984, в радиопередаче. В той же передаче Фаррахан утверждал, что Израиль и его приспешники «вступили в преступный заговор» («Американский еврейский ежегодник» / под ред. Мильтона Химмельфарба и Давида Сингера, 1986 г.)
Вы сосете кровь черных и считаете при этом, что у нас нет права об этом говорить.
Фаррахан, обращаясь к евреям в аудитории в своей речи в университете штата Мичиган в феврале 1990 г., цит. по Нату Хентофу, «Свобода слова для меня, но не для вас»
В апреле 1988 года, во время визита в университет штата Пенсильвания, Фаррахан обвинил евреев в том, что они основали институт рабовладения в США.
В настоящее время преподобный Фаррахан – не только любимец черных студентов, но также и один из самых известных лидеров афро-американской общины. Фаррахан и его последователи активнее, чем кто-либо еще из современных антисемитов, пытаются возродить самые мрачные предрассудки против евреев:
Мы знаем, что евреи – самый организованный, богатый и влиятельный народ не только в Америке, но и во всем мире… Даже сейчас, когда я говорю эти слова, они строят против нас свои черные планы.
Фаррахан, речь в Гарлеме 24 января 1994 г., по репортажу в «Нью-Йорк Дейли Ньюс», 28 января 1994 г.
Эпидемия СПИДа началась из-за врачей, в особенности – еврейских, которые заразили этой болезнью черных.
Стив Кокли, помощник мэра Чикаго Юджина Сойера, обращаясь в 1988 г. к «Нации ислама». Мэр Сойер колебался целую неделю перед тем, как уволить Кокли. Только трое из восемнадцати черных членов городского управления Чикаго требовали его отставки (см. «Американский еврейский ежегодник», под ред. Давида Сингера, 1990 г.).
Все постоянно говорят о том, что Гитлер уничтожил шесть миллионов евреев. Это верно. Но никто не говорит о том, что евреи сделали с Гитлером… Они пришли туда, в Германию, как они это умеют, они захватили ее и заняли все места, и немец в своей собственной стране должен был идти к еврею за деньгами. Они проникли в самую ткань общества.
Халид Абдул Мухаммед, от имени «Нации ислама», в колледже Кин, Нью-Джерси, 29 ноября 1993 г. Публикация в издании «Вперед», 28 января 1994 г.
В той же речи Мухаммед утверждает, что Федеральным резервом завладели евреи. В другой речи перед чернокожими студентами Колумбийского университета Мухаммед говорит: «Мой учитель, мой лидер, мой проводник – это досточтимый Луис Фаррахан. Я думаю, что нужно сказать об этом в Колумбийском юдеверситете (Jewniversity)». После того как Антидиффамационная лига обратила внимание на эту фразу, Фаррахан согласился, что форма выражения выбрана не вполне корректная, но продолжал настаивать на правдивости содержания речи. Закрытый «Черный конгресс» объявил о своем намерении восстановить «завет» с Фарраханом.
В книге «Смертельные объятия» профессор Бенджамин Гинзберг пишет, что увеличение доли антисемитской риторики в речах радикальных черных лидеров «позволяет и другим следовать их примеру» (стр. 182). Так, заявляя, что произраильски настроенные евреи хотят смерти невинных американских мальчишек на войне, Пэт Буханен фактически совершил политическое самоубийство. Однако после утверждений, что иудаизм – религия сточных канав, что евреи – главные рабовладельцы, что еврейские врачи заражают черных СПИДом или что жертвы Холокоста сами виноваты в своих несчастьях, взгляды Буханена кажутся вполне умеренными и легитимными. Хотя вряд ли Фаррахану и его движению удастся захватить власть и проводить антисемитскую политику в жизнь, его риторика может спустить с поводка силы, которые однажды принесут много бед нашему народу (см. мнение Гинзберга по этому вопросу).
Существует ли сейчас реальная угроза для жизни евреев в Америке? Принято считать, что нет. В настоящий момент антисемитские взгляды – это волчий билет в мир политики. Поэтому различные политические деятели стараются отмежеваться от таких взглядов. Но если когда-нибудь обвинение в антисемитизме перестанет представлять угрозу для политической карьеры, это заставит евреев сомневаться в своей безопасности.
В следующей главе приводятся высказывания некоторых известных филосемитов.
67. Филосемитизм
Об антисемитизме написаны тысячи книг. Мало кто интересуется филосемитизмом. Многие евреи даже не знают, что такое понятие («филосемитизм» значит – «любовь к евреям») существует.
Однако, хотя у евреев есть много врагов, наш народ также вызывает множество симпатий, подчас – из неожиданных источников. Кто бы мог, например, предсказать в 1930-х годах, что датчане объединятся в 1943 году, чтобы спасти еврейское население от нацистов?
Яникогда не поверю, что услышал точку зрения евреев, пока у них не будет свободного государства, школ, университетов, где они смогут выступать свободно. Только тогда мы узнаем, что они могут сказать миру.
Жан-Жак Руссо, «Эмиль» (опубл. в 1762 г.), пер. Алана Блума
Руссо считал, что при отсутствии государства, под гнетом антисемитизма, евреи слишком напуганы, чтобы открыто высказывать свое мнение. «Этот несчастный народ понимает, что находится в нашей власти. Их вечно тиранят, и это делает их застенчивыми».
Если ненависть к евреям – черта истинного христианина, тогда мы все – просто выдающиеся христиане.
Дезидериус Эразмус (1466–1536), голландский гуманист
В пятидесятых годах XIX столетия каждый словацкий ребенок в окрестностях Годинга рос в атмосфере антисемитизма – в школе, в церкви и в обществе вообще. Мать запрещала нам проходить мимо Лехнеров, потому что евреи, по ее словам, пили кровь христианских детей. Я шел далеко в обход, чтобы не идти мимо их дома. Так же поступали все мои одноклассники… Предрассудок, гласящий, что евреи замешивают кровь в пасхальные пироги, был такой неотъемлемой частью моего существования, что всякий раз, когда мне приходилось пройти мимо еврея, – я бы никогда не сделал этого специально – я смотрел на его руки, чтобы увидеть на них следы крови. Я поступал так очень долго…
Если бы у меня только была возможность исправить все то, что антисемитизм заставил меня совершить в детстве…
Томаш Масарек (1850–1937), первый президент Чехословакии, 1918–1935 гг. Записано Карелом Чапеком в кн. «Президент Масарек рассказывает свою историю»
Читать бесплатно другие книги:
