Записки разумного авантюриста. Зазеркалье спецслужб Линдер Иосиф

Мадрид встретил Арнольда громадой международного терминала, но, закончив пограничные формальности, он прошел через таможню и повернул в сторону движущейся дорожки, соединяющей международный терминал с национальным. Посмотрев на расписание отлетающих самолетов, Арнольд купил билет на ближайший рейс и через двадцать минут уже сидел в салоне самолета, который, взяв курс на Барселону, набирал высоту.

«Воздушный мост» функционировал безупречно, и вскоре Арнольд уже входил в здание барселонского аэропорта. Перекусив в кафе в терминале и осмотревшись, он направился не к стоянке такси, а к платформе пригородного электропоезда, располагающейся рядом с основным терминалом аэропорта. Проехав несколько остановок, Арнольд вышел на одной из платформ, не доезжая до центра двух станций. Здесь ему предстояло осмотреться и проделать некоторые формальности. Арнольд прошел несколько кварталов, заходя в различные магазины и осматривая витрины, но ничего не покупая. Проверка длилась больше часа – ничего настораживающего не было. Арнольд сделал еще несколько проверочных манипуляций и вошел в холл одного небольшого отеля, каких великое множество поджидает вездесущих и не очень богатых туристов. Арнольд прошел к стойке и попросил пригласить Мигеля, весело подмигнув удивленному портье. Немецкий язык звучал для испанца как-то странно, но, подчиняясь неписаному закону бизнеса, портье быстро шмыгнул в служебное помещение и через несколько секунд уже, улыбаясь, докладывал клиенту на ломанном немецком о том, что господин Мигель сейчас выйдет. Еще через минуту на пороге показался высокий крепкий испанец с короткой модной стрижкой черных, как смоль, волос и профилем, перед которым вряд ли могло устоять большинство женщин. Сильные тренированные руки, могучая шея, атлетическое телосложение и мощная грация движений, не скрываемая модным костюмом, выдавала в нем хорошую атлетическую подготовку.

Арнольд поднял голову и подмигнул испанцу, тот мгновенно отреагировал и, ускорив шаг, еще не доходя до нежданного посетителя, раскрыл объятия и, воскликнув «Амиго!», заключил немца в объятия. Служащие отеля смотрели на встречу друзей и понимающе кивали головами. Мигель обернулся к портье и, не переставая улыбаться, произнес:

– Мы с ним вместе выступали на многих чемпионатах. У этого парня потрясающий талант вынимать из-под соперника ноги, когда тот ничего не подозревает. Закажи нам обед за мой счет. Этот бродяга, как обычно, забегает только на минуту.

Обрадованный вниманием шефа, портье схватил трубку телефона и, соединившись с рестораном, стал договариваться о меню для двух спортсменов, которым надо было утолить голод от недостатка общения, а оба друга прошли в кабинет Мигеля, шефа этого небольшого, но доходного заведения.

Когда дверь закрылась, улыбка исчезла с лица Мигеля, он сел за свой рабочий стол, предложив Арнольду сесть напротив и вопросительно посмотрел на своего бывшего спортивного коллегу. Арнольд взял ручку из письменного набора на столе Мигеля и на листке для записей начертил латинскую букву «S», перечеркнув ее сверху вниз наискось двумя линиями. Показав ее своему знакомому, Арнольд спрятал листок в карман.

Мигель понимающе кивнул и, взяв такой же листок и начертив на нем несколько строк, повернул к Арнольду. Прочитав, тот также кивнул, достал документы и показал Мигелю.

– Ну что, Арнольд? Пора нам подкрепиться и вспомнить те прекрасные времена, когда мы еще конкурировали на спортивных площадках.

Мигель достал из шкафчика бутылку старого рома и плеснул символическую дозу в шикарные коньячные рюмки.

– За наши успехи, – произнес Мигель и легко коснулся бокала Арнольда. Оба выпили и, поставив бокалы на стол, отправились в ресторан, где уже был сервирован столик.

Обед прошел в оживленных воспоминаниях былой спортивной деятельности, после чего друзья тепло распрощались. Мигель отправился к себе в кабинет работать, а Арнольд исчез на многолюдных улицах Барселоны.

Арнольд несколько часов бродил по городу и уже перед самым закрытием заглянул в один из магазинов, торгующих электроникой. Хозяин магазина распрощался с очередным покупателем и, подойдя к Арнольду, предложил свои услуги. Арнольд достал из кармана элемент старой модели и протянул хозяину. Тот взял его в руки, покрутил, внимательно рассматривая, быстро взглянул на Арнольда и, ничего не говоря, вышел из торгового зала. Когда он вернулся, у него в руках была коробка с компактным стереомагнитофоном в комплекте со множеством дополнительных приспособлений. Хозяин выбил стоимость покупки, Арнольд достал кредитную карточку, которую хозяин прокатал и подал на подпись, внимательно наблюдая за действиями «покупателя». Арнольд поставил подпись на одну строчку выше обычного места, предназначенного для этого, и, кроме того, написал несколько цифр. Хозяин магазина внимательно изучил все написанное, облегченно вздохнул и, вынув зажигалку, сжег чек кредитной карточки. Арнольд убрал кредитку в портмоне и, достав банкноты, расплатился.

Выйдя из магазина, Арнольд опять пустился в путешествие по городу и наконец поздно вечером остановил свой выбор на одном из престижных отелей. Сняв номер, он устало сбросил свой небольшой багаж на руки предупредительного служащего, распорядился заказать билет первого класса на Ибицу и такси утром для поездки в аэропорт. Поднявшись в номер, он принял душ и распаковал покупку. В коробке находился магнитофон со всем набором электронных приспособлений. На дне пенопластовой коробки было сделано специальное углубление, в котором находилась аккуратная пачка долларов, а в отделении для адаптера находились испанские банкноты, скрученные в тугой ролик. Этого было достаточно для начала работы. Теперь надо было отдохнуть. Арнольд лег в постель, приятно ощущая свежесть и прохладу постельного белья. Сон пришел быстро и незаметно.

Утром предупредительный портье позвонил и сообщил, что в намеченный час машина будет ожидать у подъезда, а билет ждет гостя в рецепции. Арнольд долго стоял под душем, подставляя тело под прохладные струи воды, затем оделся и, спустившись в ресторан, позавтракал. Выходя из ресторана, он увидел одного из служащих отеля, держащего дорожный кейс Арнольда и спортивную сумку. Получив билет, Арнольд расплатился с сияющим от чаевых портье и, сев в машину, помчался в сторону аэропорта.

Ибица встретила Арнольда влажным теплом курорта и нескончаемой вереницей такси, которые устало выстроились вдоль небольшого здания аэропорта. Пройдя к стойке заказа автомобилей, Арнольд получил только «форд-фиесту», ничего другого фирма по прокату не могла предложить, так как в пляжный сезон все машины разбирались приезжающими, и получить более или менее приличную машину было нелегко. Сев за руль двухдверного автомобиля, Арнольд включил зажигание и, еще раз сверившись с картой, отправился в одну из бухт с романтическим названием. В центральном отеле этой бухты в двух номерах люкс расположилась команда очень состоятельного американца, который проводил много времени на теннисном корте и на борту прекрасной океанской яхты, которая стояла на якоре у входа в бухту.

Арнольд более часа добирался по извилистой дороге и наконец притормозил перед спуском в бухту. Легкий ветерок приятно обдувал в знойном августовском мареве, и недолгое любование южной красотой придало Арнольду спокойствия и уверенности. Только несколько сот метров отделяло его от возможного места поединка, но сейчас он был готов действовать, и даже августовское солнце, пляжное настроение людей, расслабленность и манящая влага моря были его союзниками. По крайней мере, так ему казалось в тот момент. Он включил мотор, спустился по серпантину к гостинице, запарковал машину и, заглянув в рецепцию, справился об оставленном для него номере. Уставший служащий, отмахнувшись от него, как от назойливой мухи, выложил на стойку бланк регистрации, но как только Арнольд склонился над бланком и начал его заполнять, портье вскочил и, радостно улыбаясь, начал раскланиваться с входившим в холл отеля. Арнольд полуобернулся и увидел группу людей, которые сопровождали мужчину лет сорока, крепкого телосложения, с высоким лбом, красивым лицом, на котором лежал мягкий загар. Все в этом человеке притягивало и обольщало: и спортивная осанка, и умные светло-карие глаза. Мужчина, не обращая внимания на скалившегося портье, весело беседовал с одним из своих спутников. Группа состояла из восьми человек, из которых Арнольд сразу выделил шестерых телохранителей – отсутствие лишних движений, спортивные фигуры, спокойные, открытые лица с мальчишеским озорством в сверкании глаз. Но при прохождении холла двое как бы нечаянно сместились в его сторону, блокируя и создавая «зону отчуждения». Один перебросился парой фраз с портье и на прощание оставил на стойке двухдолларовую купюру, которую портье мгновенно смахнул себе в карман.

Арнольд усмехнулся: «Двухдолларовая купюра. Как проститутке». От этого изощренного издевательства ему стало смешно, он улыбнулся портье и спросил:

– Серьезный клиент?

– О да! Он у нас уже не первый раз отдыхает, и всегда дает такие чаевые! Причем у него вся команда очень милая.

Арнольд получил ключ от своего номера и поднялся на третий этаж. При выходе на площадку третьего этажа он столкнулся с двумя охранниками, которые неотрывно смотрели на Арнольда, пока он неторопливо открывал свой номер. Расположив вещи и облачившись в пляжный наряд, Арнольд вышел из номера и отправился на пляж, который был заполнен до отказа. Вода кишела купающимися. Пройдя вдоль берега и осмотрев основные сооружения на побережье, Арнольд вернулся к отелю и, бросив вещи на один из топчанов, нырнул в бассейн с морской водой, где было всего несколько отдыхающих. Вода подавалась в бассейн из моря, а затем пропускалась через аэратор и фонтанчиками выбрасывалась в бассейн. Арнольд с удовольствием плавал в бассейне, а когда утолил свой голод по водной прохладе, выбрался из него и удобно устроился на топчане. Поманив служителя бара, он заказал большой стакан ананасового сока со льдом. Солнце приятно грело тело, и, решив немного позагорать, Арнольд прикрыл глаза и, расслабившись, отдал себя солнечным лучам…

Они начали проверять его, так же как и всех других проживающих в отеле, на следующий день. За завтраком один из ребят из окружения солидного джентльмена присел за столик и оказался крайне общительным, проявляя компанейский интерес к Арнольду и пытаясь выяснить в процессе беседы общее настроение, причины приезда на Ибицу… Арнольд спокойно и заученно рассказывал о своей богатой спортивной карьере и о нынешней врачебной практике, о своих коллегах-спортсменах, которые разбросаны по всему свету. Парень, которого звали Свен, говорил по-немецки с тем северным акцентом, который характерен для скандинавов. Он не был навязчивым, просто в его общении чувствовалась хорошо поставленная школа, и это выдавало профессионализм подхода к опросной беседе.

После завтрака Свен предложил Арнольду сыграть в теннис на одном из великолепных кортов, которые располагались рядом с отелем. Но Арнольд отклонил предложение, объяснив, что держал в руках теннисную ракетку только дважды в жизни. А вот от предложения прокатиться на яхте он не стал отказываться, и через несколько минут Арнольд уже усаживался в маленький легкий катерок, который быстро доставил двух новых знакомых на яхту. Прекрасная океанская яхта была просто воплощением человеческой мечты, и Арнольд полностью отдался отдыху. Целый день компания, собравшаяся на яхте, отдыхала и развлекалась. Перед обедом несколько молодых людей и девушек решили искупаться, но Арнольд отказался нырять в открытое море, что вызвало всеобщий смех и подшучивание. Он весело принимал насмешки и упреки в трусости и только пожимал плечами, объясняя, что не взял пропуск для встречи с акулами.

Обед был изыскан и прошел очень весело. Компания смеялась, шутила, флиртовала, веселилась, и к вечеру, когда яхта бросила якорь в бухте, казалось, что все участники прогулки были старыми друзьями.

Сойдя на берег, Арнольд отправился в свой номер и, войдя, внимательно осмотрелся. Конечно, пока он отдыхал на яхте, его номер, как и номера других приглашенных, был тщательно осмотрен и обследован. Длительная прогулка и гарантия отсутствия хозяина номера позволили провести профессиональный осмотр, который был практически незаметен, если бы не метки, которые оставил Арнольд, покидая свой номер.

Арнольд долго стоял под душем с солоноватой опресненной водой, которая плохо смывала шампунь, потом тщательно оделся к ужину и точно за минуту до назначенного времени появился в зале ресторана. Компания, которая предстала на яхте как бесшабашная команда сорвиголов, теперь выглядела вполне респектабельно: дамы сверкали вечерними туалетами, драгоценностями, обнаженными, полуобнаженными частями тел и бросали испытующие взгляды с одного мужчины на другого. Мужская часть компании предстала в строгих президентских костюмах и современных костюмах в молодежном стиле в обрамлении модных галстуков, запонок, шикарных часов и булавок. Чуть с опозданием появился хозяин яхты, который представился как мистер Бронс, а для друзей – просто Михаэль. Телохранители и свита без особой суеты разместились за столом. Метрдотель кивнул официантам, и они, закрыв двери в зал ресторана, принялись за свою работу, меняя сервировку к каждому новому блюду, разнося прекрасные вина и соусы, исполняя каждую прихоть гостей, которые, меняя одну тему за другой, проводили вечер, наслаждаясь компанией, деликатесами испанской кухни и музыкой. Ужин завершился поздно, и компания, распрощавшись, разошлась по своим номерам. Свен проводил Арнольда до номера и, пожелав спокойной ночи, прошел дальше по коридору к номеру, который занимал вместе с еще одним крепким скандинавом из команды мистера Бронса.

Арнольд разделся, принял душ, включил телевизор на одну из музыкальных программ. Затем он взял привезенный аудиокомбайн, снял пломбу, отвернул винты задней крышки и извлек из потайного отделения миниатюрный сканер. Развернув антенну, он выставил на дисплее программу сканирования. Арнольд подключил наушник и, встав примерно в центре комнаты, включил сканер. Примерно через минуту на дисплее замелькали шкалы звуковых частот, соответствующие звуку телевизионной программы. Арнольд переключил программу и медленно стал поворачиваться на месте, направляя антенну сканера вперед и внимательно наблюдая за шкалами на дисплее. Наконец все три шкалы выскочили к максимальной отметке. Арнольд несколько раз проверил направление, а затем стал осматривать линию, на которой должен был располагаться прибор прослушивания. Вскоре он обнаружил знакомый контейнер с небольшой антенной, прикрепленный снизу кровати в одном из мест стыка деревянных конструкций. Арнольд внимательно осмотрел «закладку», освещая ее фонариком, но не прикасаясь к ней. Это был промышленный образец, выполненный в соответствии со всеми профессиональными требованиями. Запаса батарей должно было хватить не менее чем на неделю, а если внутри установлен блок аудиовокса, включающий аппарат только при возникновении звуковых волн, то такая игрушка на специальных аккумуляторах могла работать несколько недель.

Арнольд разобрал сканер и опять упаковал его в корпус магнитофона. Затем достал одну из своих любимых кассет и, поставив ее, выключил телевизор. Приятная прохлада чистого постельного белья приняла его тело, принеся расслабление и призывая к отдыху. Сон плавно окутал Арнольда, вовлекая его в смену сновидений…

Стук в дверь прозвучал неожиданно. Стучали осторожно, но настойчиво. Арнольд включил настольную лампу, затем нажал на одну из кнопок своего магнитофона – на многофункциональном дисплее замерцали два индикатора: желтый и красный. Это означало, что «закладка» перешла в режим активного инициирования.

«Ну что ж, надо принимать условия игры», – подумал Арнольд и, намотав на бедра полотенце, подошел к двери. Открыв дверь, он увидел одну из девушек, которые были на яхте, а позднее на ужине. Девушка вошла в номер, прикрыв за собой дверь, и, молча обвив руками шею Арнольда, поцеловала его.

– Я хочу остаться сегодня с тобой, – прошептали ее губы по-немецки. Правила игры были не только предложены, но и предприняты. Путей к отступлению не оставалось…

Утром Свен постучал в номер Арнольда и, увидев заспанное лицо своего нового знакомого, понимающе подмигнул.

– Через десять минут я буду внизу, – проговорил Арнольд и отправился в ванную комнату, где заканчивала туалет Диана, так назвала себя девушка.

Через четверть часа Арнольд и Диана входили в зал ресторана и, увидев Свена, присели за тот же столик.

Мигель увидел Арнольда издалека, он только что вылез из бассейна и, протянув руку, помог выбраться на бортик невысокой светловолосой девушке, которая радостно выскочила из воды и, поцеловав Арнольда в щеку, прыгнула в одно из пляжных кресел. Арнольд присел рядом, по своей обычной привычке надвинув панаму на глаза.

За обедом царило обычное возбужденное веселье. Обитатели небольшого отеля, позволяющие себе обедать в самом шикарном местном ресторане, быстро перезнакомились и находились в пляжно-приятельских отношениях, столь характерных для состоятельной молодежи, отправившейся на беззаботный отдых.

Прошло уже больше недели, как Арнольд прибыл на Ибицу. Начиная с первого дня Диана словно прилипла к нему и ни на шаг не отходила от Арнольда. Молодая девушка, отец которой был немец, а мать итальянка, завершила филологическое образование в Гейдельбергском университете и теперь имела полугодовой академический отпуск для подготовки к диссертационной работе. Все в этой девушке было прекрасно, но какая-то умная настороженность ее голубовато-серых глаз говорила Арнольду о том, что интерес Дианы к нему связан не только с обычным увлечением.

За прошедшую неделю мистера Бронса посещало достаточно много гостей из самых разных частей света. Арнольд следил за всем, что происходит. Он не имел возможности незаметно пробраться к своему тайнику, оборудованному недалеко от дороги в нескольких километрах от отеля. Поэтому ему приходилось пользоваться только своим фотоаппаратом со специальными приспособлениями, вмонтированными в объектив, и электронным набором, скрытым в магнитофоне. Но и то, что он смог увидеть и проанализировать, никак не могло вязаться с той информацией, которая была ему известна о Купце, а вернее, о мистере Михаэле Бронсе. Это был интеллигентный, высокообразованный человек с прекрасными манерами, говорящими о том, что он не чужд солидного общества. Его окружение отличалось жесткой дисциплиной, но не старалось специально показать свою близость к очень богатой особе.

Арнольда крайне насторожили несколько посетителей, которых он заметил за прошедшую неделю. Среди них были достаточно известные Арнольду и его коллегам военные чиновники, несколько сотрудников спецслужб и один предприниматель из ЮАР, владеющий крупнейшими урановыми рудниками.

Специальный микрофон с лазерной приставкой, вмонтированной в магнитофон, позволил Арнольду записать ряд бесед, но постоянное присутствие Дианы не позволяло ему надолго остаться одному, поэтому магнитофон приходилось оставлять в автоматическом режиме с микрофоном, настроенным либо на номер мистера Бронса, который располагался за стеной, либо на яхту, стоявшую в бухте, либо на площадку для тенниса, которую арендовал для себя и своей команды Бронс.

Арнольду удавалось урывками прослушать записи через специальный наушник. Анализ разговоров не оставлял сомнений. Купец ни словом, ни намеком не коснулся темы наркотиков. Все разговоры касались вопросов финансирования и технологического обеспечения обработки ядерного сырья. Теперь становилось понятным, почему наркотики в больших партиях отправлялись в регион, где спрос на них был намного ниже предложения; прикрываясь наркобизнесом, группа Бронса разрабатывала и продавала новую технологию получения обогащенного ядерного продукта. Арнольд выуживал из глубинных структур своей памяти знания по ядерной технологии и материалы последних разработок, которые были доведены до него на последнем курсе подготовки. Ситуация становилась более серьезной, чем казалась вначале, когда разрабатывалась операция по ликвидации одного из воротил наркобизнеса и разрушению созданной им сети. Анализ всех полученных материалов и осмысление происходящего постоянно приводили его к выводу о профессиональной проработке схемы функционирования. Конечно же в системе мистера Бронса есть и подразделение, которое занимается торговлей наркотиками и поставляет свободные отмытые средства, которые направляются на совершенствование технологии…

Надо было обязательно получить подтверждение или опровержение этой навязчивой идеи. Время шло, отдых на курорте протекал свои чередом, менялись посетители отеля. Окружение мистера Бронса также отслеживало каждого приезжающего и особенно внимательно следило за всеми членами веселой компании пляжных друзей как снаружи, так и изнутри самой компании. Арнольд хорошо понимал это. Но необходимость достать подтверждение своих выводов требовала использования аппаратуры, которая вместе с оружием находилась в организованном им тайнике. Несколько раз проезжая мимо него на машине во время прогулок, Арнольд убеждался в нетронутости своего хранилища, но использовать его пока не удавалось.

На исходе девятого дня пребывания Арнольд спустился в бар выпить чашечку кофе со стаканом сока грейпфрута. Диана чуть задержалась в своем номере, приводя себя в порядок к ужину. Сев на высокий стул за стойкой и кивнув бармену, Арнольд раскрыл один из иллюстрированных журналов. Когда бармен поставил перед ним маленький поднос с кофе и соком, Арнольд услышал знакомый голос справа от себя и, повернувшись, увидел Мигеля, который, не замечая Арнольда, заказал одно из многочисленных испанских блюд и бокал вина. Арнольд опустил лицо к журналу, незаметно скосив взгляд на Мигеля. Тот, не торопясь, пил вино и постукивал по стойке пальцами левой руки: средний, указательный, мизинец, средний, указательный, мизинец. Затем Мигель поднял голову и, осмотревшись, остановил свой взгляд на машине Арнольда, припаркованной на стоянке.

«Через два с половиной часа на стоянке», – понял Арнольд систему условных знаков. Беспокойство тихо шевелилось где-то внутри, и его отголоски заставляли думать и думать, ставя все новые и новые вопросы. Появление Мигеля было связано с какими-то новыми событиями, а поведение коллеги подтверждало, что события, скорее всего, создадут новые сложности в работе.

Поужинав с Дианой и поболтав недолго с компанией своих новых друзей, Арнольд прошел в бар, заказал сок и, высидев нужное время и проверив отсутствие к себе особого внимания, не торопясь направился к стоянке автомашин, как вдруг его окликнул менеджер отеля.

– Вам только что звонили из Ибицы и сообщили, что вы можете обменять ваш «форд» на «мерседес» или «вольво» по желанию. Вы можете приехать сами за машиной, или служащий компании пригонит вам новую машину и отгонит ту, которой вы пользуетесь теперь. – Менеджер протянул записку с адресом и телефоном фирмы по прокату автомашин.

Арнольд подошел к своему «форду», рядом никого не было. Он повернулся и, пройдя в ресторан, поведал друзьям о той новости, которую ему сообщил менеджер, и, сев в машину, вырулил на дорогу и направил машину к серпантину подъема к шоссе, ведущему к столице острова Ибица с одноименным названием. Выбравшись на одно из плато, где дорога делает крутой поворот, Арнольд притормозил и переключил передачу. На несколько секунд фары вырвали из наступающих сумерек фигуру человека, стоящего на краю шоссе. Арнольд не мог спутать эту фигуру – это был Мигель. Машина притормозила, и Мигель сел на сиденье рядом с Арнольдом. Ничего не говоря, Мигель протянул Арнольду листок с текстом. Арнольд прочитал листок, перевернул его и, достав ручку, начертил схему, затем достал небольшой баллончик из кармана и передал его Мигелю. Друзья еще раз взглянули друг на друга. Мигель слегка пожал руку Арнольда и, открыв дверцу, исчез в быстро наступающих сумерках.

Арнольд возвращался на прекрасном «мерседесе», под капотом которого шесть цилиндров аккумулировали триста лошадиных сил. Машина словно бы вырывалась из-под руля, но в конце концов покорилась водителю и послушно следовала по серпантину дороги, проложенной через весь остров со множеством ответвлений к каждой из живописных лагун с поэтическими названиями. Фары выхватывали из темноты ограничительные столбики, дорожные знаки и указатели, силуэты одиноких домиков с игрушечными садиками, воссозданными на насыпных почвенных подушках, старательно перенесенных на каменистые склоны. Редкие маленькие деревеньки встречали машину светом кафе и ресторанчиков, веселым гуляньем и смехом.

Перед поворотом на дорогу, ведущую к бухте, Арнольд притормозил, и «мерседес», мягко шурша колесами, скатился с гудронового покрытия шоссе на потрескавшийся и пыльный асфальт боковой дороги. Впереди был спуск, затем небольшой подъем и крутой серпантин спуска в бухту к отелю. Машина скатилась в небольшую ложбину между двумя холмами и на повороте, где увидеть ее было практически невозможно и днем, притормозила. Тень мужчины отделилась от сплошной стены густого кустарника, рука, показавшаяся в проеме двери, положила на переднее сиденье «мерседеса» дипломат фирмы «Самсонайт» и, забрав точно такой же дипломат, исчезла в темноте. «Мерседес» плавно тронулся с места и через несколько секунд исчез во тьме, лишь изредка мелькая фарами на поворотах.

Арнольд въехал на стоянку и припарковал машину на прежнем месте. Перед тем как выйти из машины, он открыл дипломат и, мельком взглянув внутрь, мысленно похвалил Мигеля – тот уложил в дипломат все, что просил Арнольд, не забыв положить и оружие. Часы показывали за полночь, но в ресторане, как обычно, сидела большая компания постояльцев отеля, среди которой Арнольд сразу увидел Бронса с постоянной группой телохранителей, секретарем и новым гостем, прибывшим вчера. Этот гость вызывал у Арнольда непонятное чувство отвращения. Ничем внешним этот человек не был неприятен, но внутренне Арнольд не мог отделаться от чувства брезгливой отчужденности к этому внешне весьма респектабельному и вполне симпатичному человеку. В беседе со Стивом Арнольд узнал, что друг его шефа – американец и «большая голова», но в окружении мистера Бронса его недолюбливают за чрезмерную чопорность. Эта фраза в комплексе со всей другой информацией, которую Арнольд сумел собрать, настораживала. К тому же появление Мигеля, принесшего информацию от Шефа, настораживала еще больше, ведь Арнольд был уверен, что будет работать в одиночку и задача одного из представителей организации в Испании – Мигеля – лишь предоставить аппаратуру и финансирование.

Появление Мигеля давало возможность использовать своего друга в операции по дополнительному сбору информация, но и создавало дополнительные сложности, связанные с нелегальными контактами на маленьком острове.

Диана сидела в баре и, увидев Арнольда, махнула ему рукой, приглашая к себе. Арнольд приблизился и весело сообщил, что фирма сдержала свое слово и поменяла «консервную банку» на колесах на приемлемый автомобиль и что завтра, а точнее, уже сегодня утром можно будет съездить на прогулку по острову и заглянуть в другие бухты. Диана весело приняла предложение и вместе с еще одной девушкой взяла на себя обязанность собрать утром компанию для поездки в столицу острова город Ибица, а также для экскурсии по бухтам маленького островка из Балеарского архипелага. Арнольд, сославшись на усталость и желание отдохнуть перед поездкой, отправился к себе в номер.

Оставшись один, Арнольд активизировал программу сканера, контролируя активность радиозакладки, и, раскрыв дипломат, достал нужную аппаратуру.

Проходя к себе в номер, Арнольд видел, что Бронс и его американский гость вместе со всей компанией остались в ресторане. Значит, около апартаментов дежурят только два охранника, а в самом номере был оставлен притушенный свет. Видимо, проработав в кабинете, команда Бронса спустилась на поздний ужин, который перешел в долгое приятельское общение.

Арнольд включил свой магнитофон, наполнив комнату приятной мелодией, и, сев под окном, разложил сложное устройство с длинным полупрозрачным световодом, который мог выдвигаться и поворачиваться на нужный угол, позволяя оператору проводить осмотр и фотографирование.

Тонкая нить световода медленно сползала вниз, постепенно приближаясь к верхней кромке нужного Арнольду окна. Как только нижний край световода коснулся стекла, Арнольд начал медленно вращать ручку изменения угла и, поймав световой поток, сфокусировал объектив. Световод был направлен на бумаги, оставшиеся на столе после беседы, видимо прерванной внезапно. Медленно переводя объектив с участка на участок, Арнольд фотографировал все, что можно было захватить в контрольную рамку…

Завершив съемку, Арнольд медленно втянул световод в свое окно, отсоединил его от микрокамеры и положил в пакет, который находился внутри дипломата. Несколько манипуляций с пластмассовым корпусом микрокамеры – и блок, в котором была вмонтирована пленка, отсоединен, остальные части микрокамеры также нашли свое место в пакете. Небольшой контейнер, напоминающий модный пенал для авторучек, представлял собой контейнер для химикатов обработки пленки. Через 10 минут все было завершено. Пленка была полностью обработана, а от всего механизма остались лишь оптические блоки, составляющие основную ценность конструкции, да маленькая невзрачная пластинка, представляющая собой уникальную батарею, позволяющую работать несколько лет. Все остальное содержимое пакета было залито светлой жидкостью маслянистой консистенции, и через пару минут мутная жижа была вылита из пакета в унитаз, унося с собой следы современной техники. Арнольд обработал пакет, не касаясь внутренних стенок, затем вылил в туалет флакон специального нейтрализатора, который должен завершить процесс уничтожения техники уже в стоке канализации и предотвратить хотя и маловероятные, но все же случающиеся засоры.

Теперь можно было поработать с просохшей пленкой. Нарезав пленку на кадры, Арнольд медленно просматривал каждый из микронегативов, держа его пинцетом и всматриваясь в текст при помощи великолепной линзы. На четвертом кадре его буквально подбросило на стуле. На фрагменте страницы он четко прочитал аббревиатуру «гедраргирум – Р» – «красная ртуть»!

Горячая волна прокатилась по телу, Арнольд передернул плечами и принялся изучать остальные кадры. Пленка содержала 12 кадров, и информация, полученная при работе, позволила скопировать несколько важных фрагментов. Теперь опять наступала роль Мигеля – он должен был срочно передать пленку по каналу, а уж эксперты смогут вытащить из этих обрывков все, что можно, а может быть, и то, что нельзя. От этой мысли стало немного веселей, но мысль о красной ртути не просто настораживала. Теперь стали прорисовываться общие контуры возможных вариантов, и это показывало, что Купец не просто торговец наркотиками. Конечно же наркотики составляли какую-то долю его доходов, но основным делом этого человека была незаконная торговля компонентами ядерного вооружения и участие в проектах по созданию ядерных зарядов малого размера. Далее даже самое бедное воображение могло нарисовать себе крайне «банальную» картинку компании террористов с маленькой ядерной бомбочкой, которой можно шантажировать целые государства под угрозой моментального уничтожения от полумиллиона до миллиона людей – всего-то…

Арнольд машинально заворачивал пленку в специальную фольгированную обертку, но пальцы не слушались. Тонкая оболочка разорвалась и потеряла все заложенные в нее конструкторами свойства. Выругавшись на самого себя за неаккуратность, Арнольд достал из сумки набор открыток, предусмотрительно купленный у разговорчивого дежурного в рецепции, и почтовые марки. Теперь приходилось работать старым, дедовским методом, пряча микронегативы под почтовыми марками. Вскоре весь комплект был использован, превратившись в стопку веселых дружеских поздравлений друзьям в различных уголках мира. Сколько таких веселых поздравлений переносится почтой из одного конца света в другой, извещая друзей о прекрасном отдыхе, каникулах, передавая маленький знак внимания и живописный вид приглянувшегося местечка.

Взглянув на часы, Арнольд подошел к окну и открыл его настежь. Постояв немного, облокотясь на подоконник, он увидел проходящую внизу Диану и окликнул ее. Диана весело доложила, что почти вся компания засиделась в ресторане и оживление в самом разгаре, мистер Бронс сегодня просто в ударе, он решил заказать специальный ночной банкет для своего гостя и для всех желающих принять участие. Арнольд весело откликнулся на информацию и через минуту уже входил в зал ресторана, где Стив объяснял собравшимся, что им необходимо переодеться и через полчаса прибыть в банкетный зал ресторана для участия в ночном банкете.

Незаметно отделившись от общей веселой и чуть ошарашенной новой выдумкой мецената компании, Арнольд прошел через солярий бассейна и спустился к пляжу. Подойдя к воде, он присел на большой валун, хранивший тепло жаркого дня, и опять стал анализировать всю информацию, полученную в процессе «отдыха». Сзади раздались шаги; обернувшись, Арнольд увидел Диану, которая, подойдя к нему, молча потянула Арнольда за руку, уводя в более темную часть пляжа, Вначале Арнольд воспринял поведение Дианы шутливо, но, поймав ее взгляд, понял, что что-то произошло.

Диана вся дрожала и не могла произнести ни слова, она просто дрожала, а потом расплакалась, уткнувшись в плечо Арнольду. Он не пытался что-либо выспросить, понимая, что это будет безрезультатно. Постепенно Диана успокоилась и, подняв на Арнольда еще не просохшие глаза, еле слышно прошептала: «Прости меня, пожалуйста» – и, резко отстранившись, быстро пошла к отелю.

Арнольд еще немного постоял и также направился к отелю, но не напрямик, а по дорожке, которая, делая дугу, приводила к крыльцу главного входа. Проходя мимо зарослей кустарника, Арнольд увидел знакомую фигуру Мигеля, который только на мгновение показался своему напарнику и опять слился со стеной из живой изгороди. Арнольд улыбнулся – близость товарища вселяла уверенность, а профессионализм Мигеля был залогом успеха.

«Молодец, – подумал Арнольд, – не ушел после окончания съемки, а остался прикрывать, и увидел поданный условный сигнал, а мог бы и исчезнуть на сутки, как гласила инструкция».

Конечно же Мигель, так же как и Арнольд, понимал, что информация, которая может быть получена с помощью гибкого световода, может оказаться срочной и крайне важной, а в таком случае ждать сутки опасно.

Проходя мимо, Арнольд коротким, но мягким движением передал Мигелю пачку открыток и, пройдя по дорожке, взбежал на крыльцо отеля…

…Ночной банкет был великолепен. Настораживало лишь настроение Дианы и внезапное отсутствие Стива. Одна из девушек спросила о нем, но никто не знал, куда же девался этот ловелас и организатор большинства шумных мероприятий…

Утром Арнольд проснулся от какого-то непонятного чувства волнения, внезапно охватившего его. Он принял душ, оделся и спустился к завтраку, когда компания уже собиралась. Завтрак прошел как обычно. Все экскурсанты договорились собраться на автостоянке через пятнадцать минут и отправиться в экскурсию по острову на машинах. Арнольд искал глазами Диану, но ее нигде не было. Постучав в дверь ее номера, он не получил ответа, а портье сказал, что госпожа Диана ключ не сдавала и, где она, он не знает. Это еще больше насторожило Арнольда. Он поднялся в свой номер и замер, едва переступив порог. На столе лежал маленький конверт. Ключ Арнольд не сдавал, значит, кто-то открыл дверь вторым ключом и проник в номер в отсутствие хозяина. Осторожно осмотрев конверт и не обнаружив ничего настораживающего, Арнольд пинцетом открыл незапечатанный клапан и достал маленькую записочку, написанную рукой Дианы. Прочитав несколько строк, Арнольд быстро оглядел комнату и натренированно стал упаковывать в спортивную сумку вещи. Собрав все, что он считал нужным взять, Арнольд положил ключ от номера на стол вместе с чеком, выписанным на сумму, несколько превышающую ту, которую ему необходимо было заплатить за проживание. Затем он присел на стул, еще раз оглядел номер, встал и быстро вышел, захлопнув за собой дверь.

Прогулка была великолепной. Вначале кавалькада колесила по красивым бухтам острова, а после того, как компания проголодалась, все решили ехать обедать в знаменитую таверну в небольшом городке, на полпути к столице острова. Во время обеда Арнольд вышел в холл и, оставшись один, набрал номер телефона. Приятный женский голос на том конце провода вежливо ответил. Информация и заказ заняли меньше минуты, и, повесив трубку, Арнольд присоединился к компании. После обеда экскурсия разъехалась, договорившись встретиться на ужине в одном из известных ресторанов в Ибице.

Арнольд подвез одну из пар до ближайшей бухты, которая приглянулась парню и девушке, и, выехав на шоссе, утопил педаль газа. Машина мчалась по извилистому шоссе. Мощный мотор работал, сбавляя обороты лишь на поворотах, где можно было запросто не только оставить искореженный автомобиль, но и потерять жизнь. Как бы нехотя «мерседес» притормаживал и, посвистывая шинами, вновь рвался вперед после каждого поворота серпантина. На прямых участках дороги машина быстро набирала скорость и мчалась до следующего поворота, где опять надо было притормаживать, и «мерседес» чуть приседал на передние колеса, а пройдя поворот, как пес из диснеевского мультфильма, бросался вдогонку за невидимым обидчиком, стремясь догнать и наказать его.

Машина прибыла в аэропорт за десять минут до окончания регистрации. Арнольд быстро рассчитался с ошеломленным сотрудником фирмы по прокату машин, который ошарашенно смотрел на клиента, сдававшего машину, которая была арендована на неделю вперед, но вежливо улыбнулся и почтительно поклонился, забирая вместе с квитанцией солидные чаевые. Девушка, регистрирующая пассажиров, вылетающих с острова в Барселону, уже подкалывала корешки билетов, когда Арнольд назвал ей номер своей брони и начал извиняться за свою нерасторопность и говорить, как трудно уезжать со столь прекрасного курорта, но, увы, дела требуют завершить отдых. Девушка улыбнулась и, приняв оплату за билет, выдала Арнольду посадочный талон, который сама же оформила, и показала запоздалому пассажиру проход к самолету. Арнольд вошел в салон последним. Пройдя в хвост самолета, он осмотрел пассажиров. Их было немного, и не составило большого труда убедиться, что знакомых среди людей на борту нет.

Самолет взмыл в небо и менее чем через час уже приземлялся в аэропорту Барселоны. Арнольд, смешавшись с толпой пассажиров, покинул здание аэропорта и, взяв такси, поехал в один из спортивных комплексов. Купив билет на оздоровительный сеанс в бассейне и тренажерном зале, Арнольд прошел в раздевалку, бросил сумку в ящик, повесил большое полотенце и ключ от ящика на щиток и бросился в воду. Наплававшись, Арнольд накрылся полотенцем и удобно разместился в шезлонге, прикрыв глаза и расслабившись. Из полудремы его вывел звук знакомой речи; повернувшись, он увидел двух немцев, которые обсуждали какое-то последнее сообщение по телевидению об убийствах на Балеарских островах и поиске подозреваемых лиц. Название островов и события последних полусуток подсказали Арнольду, что он должен получить более детальную информацию. Подозвав официантку, Арнольд заказал легкий завтрак во внутреннем кафе и пошел переодеваться. Сменив свой прогулочный костюм, в котором он прилетел в Барселону, на легкий летний, правда немного помятый после перелета в сумке, Арнольд отправился в кафе, где его уже ожидали расторопные служащие, и не успел посетитель занять свое место за столиком, как на белоснежной скатерти как по мановению волшебной палочки появилось все, что было заказано.

Покинув оздоровительный комплекс, Арнольд отправился в центр города и снял номер в одном из популярных больших отелей, в которых с одинаковой вежливостью обращаются со всем множеством клиентов, количество которых просто невообразимо. Войдя в номер, Арнольд включил телевизор и, открыв одну из банок с лимонным напитком, которые стоят в холодильнике, удобно устроился в кресле и подключил к телевизору свою видеокамеру. Реклама перебивала почти все передачи, но примерно через час в одном из выпусков новостей диктор стал передавать сообщение о чрезвычайном событии, происшедшем сегодня на Ибице. Арнольд приник к экрану. Комментатор сообщил, что сегодня утром на острове Ибица были обнаружены два трупа. Молодой мужчина с пулевым ранением в голову был обнаружен в разбитом автомобиле недалеко от аэропорта. Телеэкран бесстрастно показывал место событий. Молодой мужчина с пулевым отверстием в левой теменной области лежал головой на руле искореженного «форда», полицейский врач откинул голову погибшего на спинку сиденья, и Арнольд увидел обезображенное лицо Мигеля. Камера чуть наехала на мертвое, залитое кровью лицо, и холодок мурашек пробежал по телу Арнольда. Полицейский чин рассказал, что машину обнаружил один из местных крестьян и что при обыске у погибшего были обнаружены деньги, документы и более десятка почтовых квитанций, ничего из ценностей похищено не было. Второй погибшей была молодая девушка, которая утонула во время купания в одной из маленьких бухточек. При первом обследовании на теле не обнаружено никаких следов насилия, кроме нескольких синяков и следа от укола в вену, а в крови обнаружена большая доза наркотиков. Это была Диана. Полицейский чин еще продолжал говорить о возможных совпадениях в этих двух случаях, происшедших на маленьком курортном острове, а Арнольд, перемотав кассету уже повторно, отсматривал фактический материал, беспристрастно зафиксированный видеокамерой.

Арнольд отставил банку с напитком. Хотя во рту мгновенно пересохло, пить не хотелось. Опустив голову, человек сидел в кресле и думал о событиях, которые то стояли на месте, как египетские пирамиды, то мчались со скоростью космического корабля. Ясно было одно – Мигель успел ночью отправить открытки, по-видимому, в срочном почтовом отделении в терминале аэропорта, значит, микронегативы попадут по назначению. Вместе с предыдущей информацией они сделают свое дело. Вынув бумажник, мужчина достал маленькую записочку с несколькими строками, написанными женской рукой наспех: «Прости, меня заставили. Ты не такой, как они говорили. Я больше не могу лгать. Я не хочу, чтобы тебя убили. Диана». Мужнина смотрел на клочок розовой бумаги с начертанными на нем буквами, и слезы навернулись сами собой. Он давно не плакал, но сейчас не мог сдержать слез, подступивших внезапно и непреодолимо, как в далеком детстве, когда его, слабого мальчишку, обижали более сильные и он плакал не столько от боли, сколько от бессилия, от невозможности дать достойный отпор, отомстить. Он внезапно остановился. Отомстить. Это слово всплыло в мозгу само собой. Глаза почти тотчас просохли. Мужчина стыдливо стер слезу со щеки и упрямо мотнул головой. Нет, инструкция в этом месте была неумолима и безукоснительно требовала одного – после получения информации вый ти из зоны и возвращаться. Но перед глазами вдруг предстали лицо жены Мигеля, мягкие руки его матери, рано потерявшей мужа и всю любовь передавшей сыну.

Арнольд не пошел ужинать, он долго сидел в кресле, словно сросся с ним, его глаза были устремлены в одну точку, весь мир сузился для него до ничтожных размеров. Так прошло несколько часов. Затем Арнольд отправился в ванную, принял душ, забрался под одеяло и заснул.

После завтрака молодой немец рассчитался за номер и покинул отель, так же как это делают десятки и сотни тысяч других туристов и бизнесменов, приезжающих в город на день-два для отдыха или решения каких-либо вопросов. Он вышел на улицу и неспешно пошел по тротуару просыпающегося и входящего в повседневный ритм города. Но это был уже другой человек. Решение, принятое им, ставило его на грань существования, но утренний телефонный звонок и обмен кодовыми фразами подтвердили, что первые две открытки уже получены, а это значит, что система, построенная им в процессе своих размышлений, в принципе верна. Конечно, любая ошибка в расчетах или построении взаимосвязей была равносильна смерти, но отступить он уже не мог, хотя и в случае успеха оказывался за гранью допуска той системы, частью которой он был до сего дня.

Морская яхта пришвартовалась у причала Шанхая, не вызвав никакого внимания – это происходило ежедневно, – и группа туристов, пройдя пограничный контроль, сходный с процедурой предъявления билетов в театре, сошла на берег. Все прибывшие веселились и отдыхали, гуляя по улицам города, заглядывая в маленькие лавочки и восхищаясь восточным колоритом, как маленькие дети, глазели на все, что отличало Восток от Запада, которым, как утверждал Киплинг, не суждено сойтись. Один из туристов в составе небольшой компании долго гулял по городу, путано водя своих попутчиков по улицам «незнакомого» китайского города. Когда туристы проходили один из кварталов города, раздалось несколько громких хлопков, которые вызвали у туристов некоторый спор о том, какой праздник отмечают местные жители и в честь чего стреляют из хлопушек так, как будто это почти настоящее оружие. Туристы недолго обсуждали это событие, так как наплыв впечатлений от новых встреч перекрыл один из эпизодов. На ужине никто не обратил внимания, как молодой парень из туристической группы отлучился в холл, где между киосками, торгующими различными товарами диковинного Китая, он обменялся условными знаками с одним из представителей дипкорпуса. Вести были не вполне удовлетворительными – основная часть группы, осуществлявшей переправку больших партий наркотиков и привозившей отмытые деньги, была захвачена местным подразделением по борьбе с наркомафией, но трое руководителей, в том числе и одна женщина, выскользнули из кольца окружения и ушли. Правда, пока они в городе, но где именно – неизвестно.

Турист вернулся в зал ресторана, неся несколько веселых сувениров, которые он раздал обрадованным дамам за столом, вызвав общее оживление и поймав на себе несколько благодарных взглядов. Но мысли этого человека сейчас были далеко за пределами фешенебельного отеля, в котором проходил ужин. Арнольд мысленно прочесывал город, восстанавливая в памяти места, в которых можно было сейчас обнаружить Мари. Операция, которую он организовал, использовав прикрытие секретного источника местной службы безопасности, прошла успешно для ее организаторов, но не для него. Ему нужна была сейчас та обворожительно-изящная женщина, благодаря которой погибло множество его коллег, а сам он на всю жизнь заполучил метку, правда скрытую кожей лба, но проступающую в моменты напряжения или волнения. Та операция, в которой один из помощников Мари сымитировал попытку помочь Арнольду в борьбе с двумя противниками, а затем, резко развернувшись, нанес коварный удар рукояткой точно в темя. В последний момент Арнольд успел отклонить голову, и удар пришелся вскользь в лоб примерно по границе волос. Арнольда отбросило к стойке бара, в котором происходило событие. Кровь из рассеченной раны заливала лоб и глаза, в голове стоял сплошной нарастающий гул. Уже теряя сознание, Арнольд успел выстрелить несколько раз в нападавших… Он очнулся на второй день с обезображенным и отекшим лицом. Дышать можно было только ртом, так как нос был плотно затомпонирован, повязка фиксировала сломанные кости носа, восстановленные после операции. Зашитая рана на голове нещадно саднила. Дождавшись, когда медсестра вышла из палаты, он повернул голову и спросил у дежурившего в палате сотрудника о Мари. Тот пожал плечами и как-то неуверенно объяснил, что после того, как Арнольд потерял сознание в баре, были брошены две гранаты, погибло несколько человек, тела их были обезображены взрывом. В одной из погибших вроде бы узнали Мари, но заключение экспертов еще не готово…

И вот опять Мари ускользнула. Мысли перебирали самые отдаленные уголки громадного двенадцатимиллионного города, и вдруг он вспомнил о маленьком дворике с двумя проходными подъездами недалеко от порта, прямо под боком, в каком-то километре от места стоянки корабля, на котором Арнольд прибыл в Шанхай.

Теперь важно было информировать ту агентуру, которую Арнольд мог использовать, не выходя на арену. До отплытия корабля оставалось чуть больше двух дней. Действовать надо было быстро.

Весь следующий день ушел на подготовку к операции. Все было быстро и точно рассчитано. Группа из восьми человек была собрана по линии Шена – это была резервная, но не законсервированная линия. Никто из них не знал Арнольда. Он был для них только человеком, подавшим их руководителю сигнал. Если Мари действительно здесь, а более удобного места Арнольд не мог вычислить, то группа должна была нейтрализовать охрану, если таковая есть. А у Мари всегда была слабость к нескольким сильным, решительным ребятам, правда, никого из них она и близко к себе не подпускала, а любая фривольность могла стоить смельчаку не только потенции, но и головы, причем в прямом смысле – в спецшколе эту красивую девочку слишком хорошо обучили стрельбе в голову.

…Арнольд смотрел на часы, стрелки приближались к критической отметке, пограничник у трапа безучастно смотрел на туристов, которые сходили на берег и возвращались на судно, и только отмечал перемещение туристов. Арнольд сидел с Инессой в баре и не мог понять, что же с ним происходит. Операция началась уже более двух часов назад, через тридцать – сорок минут должен начаться захват маленькой квартиры, которая была куплена у бедной китайской семьи за бесценок. Инесса категорически не хотела сегодня отпускать Арнольда на берег и под любым предлогом задерживала его. Когда же ему все-таки удалось сойти с судна, времени оставалось совсем в обрез, и, отойдя от пирса, Арнольд резко ускорил шаг, направляясь к намеченному кварталу по кратчайшему пути. Автоматически проверившись несколько раз, Арнольд не обнаружил признаков особого внимания к себе, но, подойдя к проходному двору, за которым находился заветный дом, он вдруг отчетливо услышал сухой звук выстрела, затем раздалось несколько упруго-протяжных хлопков выстрела из пистолета с глушителем. Арнольд перешел на противоположную сторону улицы, проскользнул в узкий переулок, затем проскочил на соседнюю улицу, вскочил в подошедший к остановке троллейбус, проехав две остановки, выскочил и, сев в первое попавшееся такси, назвал квартал старого города. Выйдя из маленького японского автомобильчика «мицубиси», он прошел через торговые ряды и на параллельной улице опять сел в такси и поехал к знаменитой шанхайской набережной. Здесь Арнольд, не торопясь, пошел вдоль парапета, пытаясь представить события, которые разыгрались недалеко от порта.

Подойдя к судну, Арнольд не заметил никаких признаков усиления режима, другой пограничник так же безучастно проверил паспорт туриста и сделал отметку в журнале. Арнольд быстро проскочил к себе в каюту, принял душ и до ужина не выходил на палубу. За ужином Инесса не могла понять замкнутости своего знакомого, а Арнольд, сославшись на усталость и плохое самочувствие, удалился в каюту и вечером отсутствовал и в баре, и в кают-компании.

Утром корабль отошел от причала и направился вниз по течению «Желтой реки» к водам океана…

Самолет флагмана американской гражданской авиации «Пан-Америкен» уже подлетал к парижскому аэропорту, и Арнольд усмехнулся собственным мыслям – за последние два месяца он только и делал, что перемещался из страны в страну, из одной части света в другую. Деньги, взятые из резервного тайника, давали возможность проделывать такие перелеты, но постепенно Арнольд все более четко осознавал, что решение, принятое им в барселонской гостинице, было правильным, хотя и принятым не с тем посылом. Операция по ликвидации Купца – мистера Бронса не остановилась на получении информации, переправленной с последней почтой Мигеля. Сеть, которая реализовывала все многочисленные мероприятия этого умного и изворотливого дельца, была столь обширна, что, уничтожив одно или несколько отделений, невозможно было уничтожить всю систему. Даже если мистер Бронс будет ликвидирован или умрет своей смертью, обязательно найдутся несколько преемников, и после более или менее продолжительной борьбы за власть кто-то из них продолжит дело их патрона. Но сейчас Арнольду надо было разрушить ядро боевой организации Купца, разрушить ту структуру, в которой действовала Мари – женщина, в которую Арнольд когда-то был влюблен и питал к ней самые нежные чувства. Но что-то заставило ее начать сотрудничество с Купцом, причем в компании с самим Кардье – кадровым сотрудником спецслужб, купленным или пойманным на компромате Купцом, который смог найти слабое звено в позиции француза. Но Мари! Теперь на ее руках было достаточно крови, и эта кровь не давала Арнольду покоя. Ему не трудно было понять, почему Шеф так долго молчал и не давал ему информации по связи Мари с Кардье и с Купцом – информация имеет несколько особенностей, и одна из них заключается в скоропортящейся структуре информации, вынутой из тонкой оболочки молчания. Как древняя мумия, вынутая из своего саркофага и развернутая, быстро чернеет на открытом воздухе, так и информация, не вовремя произведенная на свет, способна быстро погибнуть и погубить все усилия по ее поиску и добыче.

Мари была сейчас единственным реальным звеном в цепи, которую держал или пытался держать в своих руках Арнольд. Она опять ускользнула из мышеловки, как веселый мышонок Джерри в диснеевском мультфильме обыгрывал кота Тома, оставаясь неуязвимым. Все восемь человек группы были убиты, при этом погибли трое охранников Мари, но ее саму опять не смогли обнаружить. Газеты строили версии, ставя во главу угла мнение о переделе сфер влияния между группировками, контролирующими распространение наркотиков, полиция выдвигала версию за версией, и это смешило Арнольда еще больше. Да, можно ловить отдельные группы, можно даже покончить с одним или несколькими ветвями системы, но искоренить ее возможно, только уничтожив конструкцию, имя которой – цивилизация. Арнольд давно понял, что обреченный тон экспертов, которые преподавали тактику борьбы с наркобизнесом, основывается не на безысходности бездеятельности, а на уверенности, что тем молодым людям, которым они передают свой многолетний опыт, удастся разработать и осуществить что-то новое и оригинальное, а вот глобально уничтожить всю систему утопично и нереально. Если есть люди, потребляющие наркотики, значит, всегда будут люди, производящие и торгующие наркотиками.

Работа приучила держать многое в памяти и восстанавливать зашифрованные агентурные связи. Теперь Арнольд вел охоту, хотя понимал, что и на него охотятся. Вот уже несколько дней, как один из объектов информировал о том, что женщина, полностью совпадающая с описанием, находится в Париже и несколько раз была замечена в обществе высокого моложавого мужчины с импозантной внешностью – это был Кардье. Ошибка была практически исключена, но Арнольд волновался, что может произойти один из тех бесконечно возможных случаев, когда все окажется не так, как ожидалось. Еще сутки после прилета в Париж потребовались на обобщение информации. Да, Мари была в Париже. Кардье взял несколько дней отпуска для решения семейных проблем, но через день вернулся из своего загородного поместья. Арнольд получил сообщения агентуры, которая, как обычно, не знала, кому предназначена информация, – это позволяло не только обезопасить сами источники, но и максимально обезопасить оперативный состав, который имел выход на агентурные сети.

Вот уже несколько часов Арнольд сидел над материалами и постоянно получал контрольные звонки по телефону. Он взглянул на часы, до ближайшего звонка оставалось около пяти минут. Ну что же, Мари и Кардье были обнаружены, теперь надо было определить их ближайшие действия, рассчитать, где и как можно отделаться от постоянной охраны, которую оба имели практически повсеместно. Звонок оторвал его от размышлений. Кодовая фраза прозвучала обычно, принеся с собой очередную порцию информации, словно бы изощренный фармацевт досыпал очередную микропорцию лекарства, и маленькие чашечки тончайших весов уравновесились. Да, информации было достаточно для работы: отчеты, наблюдения, справки о событиях последних дней, фотографии – все то, что помогает сплести тончайшую, но коварную и смертельную паутину.

Так продолжалось еще четыре дня. Арнольд получал информацию, постоянно менял адрес проживания, телефоны и выходил на связь теперь уже только сам. На пятый день стало ясно, что ожидается приезд какого-то важного гостя. Очередная сводка, полученная Арнольдом, поставила точку в его комбинации – прибытие Бронса завершало комбинацию. Просматривая фотографии наружного наблюдения, Арнольд сразу же увидел за спиной столь знакомого ему Купца мускулистую фигуру и улыбающееся лицо Стива… Вот теперь компания разместилась на загородной вилле Кардье. Охрана расположилась как снаружи, так и внутри, техническое оснащение не позволяло незаметно проникнуть внутрь частного владения. Оставалось ждать.

Все данные Арнольд переправлял по своим каналам в Центр, зная, что все-таки целевую инструкцию он нарушил и сейчас весь ход операции и ее последствия полностью ложатся на Шефа, который в свое время рекомендовал его для работы и являлся его гарантом, кроме того, личная ответственность сотрудника с нулевой кодировкой позволяла ему действовать самостоятельно. Но сейчас сомнений в правильности решения не было. Важно было дождаться выхода объектов за пределы виллы.

Арнольд тщательно анализировал все возможные варианты проникновения на объект, но риск каждый раз выходил за невидимую грань допустимого уровня, и вариант приходилось оставлять. На третий день лимузин Бронса на большой скорости выехал за ворота и помчался в сторону парижского аэропорта. Арнольд следовал за ним, еле поспевая на своем «мерседесе» за шикарным лимузином. В аэропорту Бронса провожали только Мари и Стив, который, как оказалось, уже ожидал патрона в терминале, а Мари сопровождала его от виллы. Через несколько минут Бронс оформился на вашингтонский рейс и скрылся за дверями зала для особо важных пассажиров.

Мари и Стив посидели в кафе и отправились на стоянку, где сели в «альфа-ромео», который вела Мари. Машина вырулила на шоссе и, не вырываясь из общего потока, направилась в сторону пригорода Парижа, славящегося своими ресторанами. Арнольд ехал следом, стараясь не приближаться к машине Мари. Подъехав к одному из ресторанчиков с неповторимой французской кухней, Мари и Стив припарковали машину и вошли внутрь. Арнольд остановил машину и, выждав момент, припарковался рядом с машиной своих «друзей». Маленькие блоки пластида с электронным взрывателем заняли свои места: один был укреплен под бензобаком, а два других заняли свое место за стойкой левого колеса и под левым крылом. Проверившись, Арнольд отъехал и занял позицию для наблюдения. Примерно через час Мари и Стив завершили обед, и машина опять вырулила на шоссе, взяв направление на лесной массив. Арнольд опять пристроился, стараясь прикрываться за другими автомобилями. Наконец, когда машина свернула на боковую дорожку и дальше оставаться незамеченным было практически невозможно, Арнольд прибавил газ и, догнав машину Мари и Стива, несколько раз посигналил им. Стив побагровел, а Мари испуганно заморгала глазами. Арнольд утопил педаль акселератора, и «мерседес» рванул вперед. В зеркало Арнольд видел, что Мари старается не отставать, а Стив, достав пистолет, опускает стекло. Стрелка спидометра приблизилась к ста пятидесяти километрам в час, что по такой дороге было крайне рискованно. Проскочив поворот, Арнольд притормозил и, дождавшись, пока «альфа-ромео» покажется из-за угла, нажал кнопку электронного взрывателя. Машину выбросило с дороги, она несколько раз перевернулась, разбрызгивая горящий бензин и оставляя след. Наконец машина остановилась, непостижимым образом встав на три оставшихся колеса. Арнольд выхватил свой пистолет и бросился к машине. С Мари все было кончено – взрыв и удар сделали свое дело, – но Стив, полулежавший на кресле и прижатый ремнями безопасности, был жив. Арнольд спрятал пистолет, привалил Стива к стойке, защелкнул на пальцах шведа маленькие наручники и, отстегнув ремень безопасности, потащил Стива к своей машине. Когда он находился примерно на полпути, сзади раздался взрыв. Арнольд инстинктивно присел, оглянулся и увидел факел, в котором исчезла одна из красивейших и столь же опасных женщин.

Дотащив Стива до своей машины, Арнольд положил шведа на заднее сиденье, достал аптечку, сделал укол прямо через рубашку и, захлопнув дверцу, плавно тронулся и стал быстро набирать скорость…

…Стив приходил в себя медленно. Вначале он бессмысленно мотал головой и стонал, но постепенно в его глазах появилась осмысленность, он оглядел обычную и почти голую комнату, в которой находился. Он попробовал встать, но наручники прочно держали пальцы его кистей, а обе ноги были фиксированы к ножкам массивного кресла. Медленно подняв голову, Стив увидел Арнольда, тот стоял около стены и внимательно наблюдал. Стиву захотелось вжаться в спинку кресла, но сделать этого он не мог. Он поднял голову и посмотрел на Арнольда испытующим взглядом. Арнольд, как бы принимая вызов, отделился от стены, подошел к столу, на котором лежал кейс фирмы «Самсонайт», достал миниатюрный магнитофон, который положил на край стола, направив микрофон на Стива, затем извлек небольшого размера видеокамеру и, установив ее на штатив, направил на Стива. Затем он включил все на автоматический режим работы и медленно приблизился к креслу, к которому был прикован швед.

Стив закашлялся, опустил голову, а когда поднял ее вновь на приблизившегося Арнольда, испуганно прижался к спинке. На него смотрело лицо человека, которого уже не сдерживало ничто, и весь опыт цивилизации был сейчас направлен только на ту цель, которая заставила его однажды нарушить то, что запрещено было нарушать всеми писаными и неписаными законами. Поэтому Арнольду отступать было некуда, и Стив это прекрасно знал…

Арнольд просмотрел видео, сделал еще одну копию с магнитной ленты, записав наиболее красноречивые признания Стива и упаковав все в два непроницаемых пакета для переправки. Копия аудиокассеты была вложена в плотный конверт.

Все части были отправлены по назначению: видеоматериалы и подлинник аудиозаписи – по каналу в Центр, а копию кассеты Арнольд отправил в офис одной из престижных фирм, принадлежащих Купцу.

Теперь настал черед Кардье. Машину найдут очень скоро, а возможно, уже обнаружили, значит, в ближайших новостях или в новостях следующего часа можно ожидать известий… Телевидение передало сообщение только через два часа. Арнольд, не торопясь, набрал номер загородной резиденции генерала Кардье и, услышав голос хозяина, произнес то, что было уже заготовлено. Произнеся несколько фраз, Арнольд положил трубку. Он знал, что теперь Кардье мечется по комнатам как загнанный зверь и охрана, демонстрирующая готовность действовать, наверняка раздражает его более, чем гарантирует безопасность. Через сорок минут после звонка, посоветовавшись с начальником личной охраны, Кардье на своем бронированном «ситроене» в сопровождении двух машин с охраной отправился на свою парижскую квартиру. Машины сделали несколько проверочных кругов, но никого не было. Одна из машин опередила кортеж и подъехала к престижному дому, в котором столь известное лицо имело квартиру. Сотрудники охраны, как всегда, осмотрелись и, не найдя никаких подозрительных элементов, дали сигнал по рации о возможности высадки охраняемого лица. Кардье почти мгновенно проскочил в подъезд, в котором его уже ждали сотрудники первой машины. Дверь захлопнулась, и четверо охранников повели своего патрона в бельэтаж, где располагалась его квартира, а трое остались внизу около автомобилей. Когда эскорт проходил площадку бельэтажа, прозвучал выстрел. Стекло витража разбилось. Тренированные охранники бросились к Кардье, но его отбросило к перилам, руки неестественно вздернулись, а обмякшее тело, перегнувшись через перила, качнулось и, осев на ступени, покатилось вниз. Когда охранники подбежали к Кардье, он уже агонизировал – пуля пробила правую теменную кость и, разворотив всю левую часть головы, разбрызгала мозговое вещество и кровь по мраморным плитам престижного холла. Охранники, стоявшие снаружи, быстро отреагировали на выстрел: они выхватили оружие и, увидев в проеме окна лестничного пролета здания напротив фигуру человека с пистолетом-пулеметом в руках, открыли стрельбу, пытаясь достать человека, покушавшегося на их шефа. Один из охранников высунулся из-за капота машины и, оценив ситуацию, бросился к подъезду здания, на ходу стараясь попасть в замок, но, не добежав всего нескольких шагов до дверей, он словно споткнулся и, вскрикнув, схватился за грудь, упав на крыльцо злосчастного подъезда.

Арнольд уходил весь день: он менял направления движения, транспорт, останавливался и вновь двигался, но сохранял основное направление своих перемещений – на север, в сторону Бельгии. На третий день, проехав через Голландию, Арнольд пересек немецкую границу и остановился в небольшом семейном отеле на пару дней, чтобы отдохнуть и прийти в себя от столь интенсивного марафона. Но это было обманчивое впечатление. На второй день он заметил странную парочку, которая несколько раз попалась ему на глаза. Не проявляя признаков волнения, Арнольд понял, что его держат под наблюдением, а потому, улучив момент, покинул отель и, выбравшись на автобан, покатил на юг. Но через несколько десятков километров он вдруг поймал в зеркале заднего обзора знакомый «опель» той самой парочки, которая «случайно» тоже отправилась поближе к баварским пивным. Арнольд прибавил скорость. «Опель» не отставал, а постепенно начал нагонять машину Арнольда. Прикинув свои возможности, Арнольд понял, что его штатный «мерседес» не сможет уйти от последней спортивной модели «опеля», да еще, видимо, с форсированным двигателем. Но сдаваться было еще рано. Сигналя и вызывая негодование и брезгливый испуг, машины мчались по автобану. На одном из перекрестков дежурная машина полиции получила сигнал по линии автоматической связи от телекамер, фиксирующих положение на дорогах, и пустилась вдогонку за двумя машинами, затеявшими гонки на автобане и создающими аварийную обстановку.

Машина настигала Арнольда, парень сидел за рулем, а девушка держала на коленях автомат «Хеклер и Кох».

«МРЗ-5А, 9 миллиметров», – как бы сдавая экзамен по оружейным силуэтам, подумал Арнольд и, почти моментально притормозив, поравнялся с «опелем», пропуская его вперед. Вывернув руль, он ударил «опель» и, лишив на мгновение управления, выбросил машину на оградительный бордюр. Машина завертелась, несколько раз ударилась о барьер, перевернулась и, встав на бок, жалобно вращала колесами. «Мерседес» тоже отбросило, и Арнольд больно ударился о руль. Он остался сидеть, положив руки на руль, и, когда через несколько минут подлетела одна, а потом еще две полицейские машины, Арнольд все так же сидел, положив руки на руль, и смотрел на вращающиеся колеса «опеля».

Наручники щелкнули на его запястьях, и двое полицейских, посадив его между собой, повезли этого непонятного «сумасшедшего водителя» в управление криминальной полиции. Странным было все: и гонки на автобане, и оружие у всех участников этих трагических гонок. Парень погиб на месте, а девушку в тяжелом состоянии отправили в больницу…

Арнольда провели через серию стандартных процедур, он не сопротивлялся, и когда его привели в кабинет к молодому чиновнику невысокого роста, с лисьим выражением глаз на красивом лице, Арнольд молча выслушивал все задаваемые вопросы. Следователь пытался спрашивать на нескольких языках, повторять вопросы, но Арнольд только молчал, уставившись в пол. Чиновник несколько раз заглядывал в документы, изъятые у Арнольда, и, протянув их к лицу задержанного, почти кричал, что тот не может не понимать немецкого языка, будучи немцем. Несколько сотрудников, находящихся в комнате и, по-видимому, долженствующих помогать следователю, виновато опускали головы, когда следователь, теряя терпение, начинал кричать на этого преступника.

Арнольд молча выслушивал все, что извергал на него уже окончательно потерявший терпение человек. В один из моментов, когда следователь после очередной серии безответных вопросов начал опять кричать на Арнольда, тот поднял голову и посмотрел на красивое лицо чиновника, которое сейчас покрылось красными пятнами, вспотело, волосы потеряли свою первозданную холеность, несколько прядей свисало на лоб, делая выражение лица более свирепым. Это вдруг рассмешило Арнольда, и он так открыто и естественно рассмеялся неповторимости и комичности ситуации, что все присутствующие в комнате оторопели. Следователь совершенно изменился в лице. Мало того что этот парень молчит уже четвертый час, но он еще и насмехается над ним, да еще в присутствии его подчиненных. Тонкие губы чиновника совсем превратились в ниточку, глаза сощурились, и, не выдержав, он ударил задержанного рукой от себя, так что холеные ногти его музыкальных рук попали по рассеченной губе Арнольда, и кровотечение, остановленное полицейским врачом, вдруг открылось с новой силой. Арнольд стиснул зубы, подавив непроизвольный стон, а затем попытался прижать руками, сцепленными наручниками, кровоточащую губу. В комнате воцарилось тягостное молчание. Следователь, нервно подергивая плечами и потирая руку, сел за свой стол и закурил. Присутствующие, потупив лица, боялись поднять глаза. Один из сотрудников выскочил в коридор и через минуту уже вернулся вместе с врачом, перевязывавшим Арнольда почти четыре часа назад.

Минут через двадцать врач закончил свои манипуляции и, бросив неодобрительный взгляд на следователя, поднялся.

– Минуточку, доктор, – заговорил вдруг Арнольд, – вы не составили протокол о нанесении задержанному телесных повреждений и не зафиксировали применение ко мне физической силы.

Врач в нерешительности остановился, переводя взгляд с задержанного на следователя.

Следователь наконец бросил сигарету, встал, надел пиджак и, подойдя к стулу, на котором сидел Арнольд, произнес:

– Я прошу извинить меня за нервный срыв, но ваше поведение выходит за все мыслимые и немыслимые рамки.

Арнольд отрицательно качнул головой:

– Вы нарушили конституцию собственной страны, положения министерства по ведению следствия, кроме того, вы нарушили положения Всемирной хартии прав человека. Да, я задержан, я не оказывал сопротивления сотрудникам полиции, хотя имел при себе оружие. Мое молчание – это одно из прав, которое вы пока не в состоянии у меня отнять, но у вас не было и нет права применять ко мне физическое насилие, и я требую, чтобы это было зафиксировано в протоколе и медицинском свидетельстве. Позднее это все равно станет достоянием гласности, и будет еще хуже, особенно для вашей карьеры и имиджа. – Он немного помолчал и произнес: – Да, и переведите девушку, если она еще жива, из клиники в специальный полицейский госпиталь под усиленную охрану. Иначе вы попросту останетесь без свидетеля. А теперь прикажите отвести меня в камеру и не забудьте завтра до обеда предъявить мне ордер на арест и обвинение.

Закончив монолог, Арнольд опустил голову, показывая, что он не намерен более продолжать этот разговор. Его действительно отвели в одиночную камеру и оставили. Он отказался от пищи и только утолил жажду. Надо было выспаться, и небольшая разгрузка была очень кстати, особенно если учесть весь комплекс нагрузки, свалившейся на него не только сегодня, но и на протяжении последнего месяца. Умывшись и раздевшись, Арнольд лег и, несмотря на постоянное саднение и боль, быстро уснул.

Утром он проснулся рано, под ложечкой посасывало, хотелось принять ванну и отправиться в ресторан позавтракать, но здешний ресторан работал по собственному расписанию, невзирая на желания посетителей, и у Арнольда было достаточно времени для анализа событий.

…Он вспомнил лицо Стива в тот роковой для шведа момент, когда Арнольд приблизился к нему. Его обучали многому, в том числе и навыкам вытягивания из людей информации. Это только в боевиках и детективах можно было выколотить информацию из человека серией ударов. Вот забить насмерть – несложно, а добыть информацию и не искалечить объект – это было настоящим искусством. Арнольд совмещал весь комплекс воздействий на этого, еще недавно столь самоуверенного парня, получая крупицы информации, которая стоила огромных денег и стоила жизни множеству людей. Видеокамера и магнитофон бесстрастно фиксировали все, что происходило в комнате. Арнольд понимал, что квартира более не может служить тем целям, для которых она держалась, поэтому, завершив допрос, он не стал убивать Стива – это было бы слишком просто: выстрелить в этого подручного Купца или ввести дозу специального вещества. Надо было сделать этот процесс длительным. А потому Арнольд переписал аудиокассету, упаковал ее и отправил хозяину Стива, что для последнего было равнозначно смертному приговору, но уже от своих, которых он предал. Экспресс-письмо должно было уйти через океан, а оттуда через пару дней, максимум через три дня приедет тот, кто исполнит акцию возмездия для неудачливого подручного. Стив это прекрасно понимал, но как только допрос был завершен, Арнольд, словно бы не замечая Стива, профессионально сделав кляп, лишил Стива малейшей возможности дальнейшего общения. Только завершив все приготовления, Арнольд посмотрел на расширенные от ужаса глаза Стива и весело подмигнул ему. Проложив пространство между телом Стива и креслом подушками и одеялами, Арнольд дополнительно пристегнул обе руки к подлокотникам, а корпус зафиксировал ремнем к спинке кресла. Затем кресло было придвинуто к дивану и опрокинуто на сиденье так, что Стив оказался в положении, в котором находятся космонавты перед полетом, – он полулежал вместе с креслом, и это исключало все возможные попытки передвижения вместе со старым и крайне тяжелым креслом. Стиву оставалось дождаться «освободителя». Тяжелое кресло было просто невозможно раскачать или вывести из столь устойчивого равновесия. Затем Арнольд на несколько секунд задержался около Стива, еще раз мило улыбнулся ему и молча вышел, закрыв за собой дверь.

Ключ вместе с кассетой был тотчас отправлен в Америку, и через сутки взбешенный Бронс уже отправил двоих своих помощников исправлять все, что натворил этот веселый немец, которого стоило сразу отправить на корм акулам, а не давать ему возможности загорать на Балеарских островах. На вторые сутки посланники Бронса прибыли по указанному адресу. Стиву было суждено прожить еще около трех часов повторного допроса, после чего его мучения закончились навсегда…

Арнольд не знал о том, кто и как уничтожил Стива, но знал, что его бывший хозяин позаботится о том, чтобы это было сделано максимально эффективно. Кроме того, на кассете был смертный приговор еще для многих членов боевой организации Купца, а самое главное, теперь Арнольд знал, почему выжил Джим и какой ценой этот парень купил свою жизнь. Да, когда ты провален, надо выживать всеми способами, но надо думать и о тех, кто пойдет после тебя, а Джим думал только о себе, и его, Арнольда, работа была просто обречена на провал. Оставалось только поражаться способности Шефа оперативно организовывать комплекс мероприятий прикрытия и умению «рубить хвосты» самого Арнольда, но это у него получалось всегда немного кроваво. Что ж, у каждого своя специфика, и каждый готовится для той работы, которая у него получается лучше, чем у других.

Надо было продержаться еще несколько дней, пока административная машина прокрутится и скандального задержанного не начнут раздраконивать между несколькими подразделениями полиции, разведки, контрразведки, чтобы определить, кто же он на самом деле. Вот тогда и можно ожидать, что информация выйдет на один из каналов и попадет к Шефу. Он знал, что кассеты с видео– и аудиозаписью допроса Стива уже должны быть доставлены Шефу и Джим уже взят в оперативный оборот, а возможно, его просто арестуют и предадут негласному суду как сотрудника, вступившего в сговор с врагом и поставившего под смертельный удар всю систему…

Арнольд провел в камере трое суток, его ежедневно вызывали на допросы, но он по-прежнему молчал. Вечером третьего дня пребывания в этом прекрасном пансионе его вновь вызвали на допрос. Когда он вошел в уже знакомый кабинет, следователь, которого звали господин Циммерман, приказал снять с задержанного наручники и предложил хороший кофе. Он все еще виновато посматривал на Арнольда, но то, что произошло, было необычно. Арнольд внимательно посмотрел на вежливого взъерошенного Циммермана, который завершил безрезультатную попытку разговорить Арнольда пару часов назад, обернувшись, взглянул на двух крепких сотрудников, которые расположились сзади от его стула, на ароматный напиток и, повернувшись к следователю, произнес:

– Я ведь говорил вам перевести девушку в закрытый госпиталь из клиники. Вы могли привозить туда профессоров, но сохранять режим недосягаемости. Как ее убили?

Циммерман злобно блеснул глазами на Арнольда и, захлопнув раскрытую папку, произнес:

– Ваше дело передается службе безопасности, и вас переводят в их ведомство. Больше я не буду иметь чести общаться с вами.

После чего он приказал увести задержанного, а сам долго еще сидел в одиночестве, глядя на остывший кофе, к которому этот странный и крайне упрямый человек даже не притронулся.

Арнольд быстро обжился в комнате для заключенных в департаменте безопасности. Ее даже трудно было назвать камерой. Светлые стены, аккуратная, добротная мебель, приемлемое питание, предупредительно-вежливое обращение и постоянное изучение задержанных были отличительными чертами этого заведения. Здесь быстро убедились, что вести допросы с Арнольдом бессмысленно, и тщательно изучали все, что было связано с ним и с его деятельностью, точнее, все, что можно было обнаружить.

Так прошло еще пять дней, когда Арнольда на утро шестого дня, сразу после завтрака, привели в просторный кабинет, где за столом сидел очень солидный господин, а еще один примостился в кресле, чуть в стороне, сбоку наблюдая за происходящим.

Допрос опять был безрезультатным, и следователь после нескольких попыток обернулся к господину, сидящему за столом. Тот молча отпустил всех присутствующих. В кабинете осталось три чело века. Двое пожилых людей смотрели на одного молодого и старались проникнуть в его суть. Идея, возникшая у Гельмута Смита, дала результат, и служитель аэропорта, в котором произошло это злосчастное происшествие, узнал в одной из фотографий задержанного. Сопоставив события месячной давности и события, происшедшие в начале прошлой недели, комиссар Смит пришел к мысли о соответствии признаков событий, и эта версия, поддержанная Карлом Вуфнером, дала результат. Теперь оба хотели посмотреть на того, кого они тщетно разыскивали и действия которого неоднократно обсуждали. А Арнольд молча смотрел на двух больших чиновников, одного из которых он почти сразу узнал: это был заместитель министра, курирующий вопросы безопасности, господин Карл Вуфнер, генерал, доктор права, профессор. Он был хорошо известен Арнольду, в памяти которого словно на экзамене всплыли данные об этом человеке. Второго человека Арнольд не знал и никогда его не встречал, поэтому его несколько насторожило молчание двух таких важных чиновников, которые не спешили ставить вопросы, на которые наверняка они не получат ответа.

Просидев так около пяти минут, господин Вуфнер нажал кнопку сигнала на столе и сказал вошедшим сотрудникам, что задержанного можно увести. Арнольд молча встал и вышел, сопровожда емый эскортом охраны, а два господина, оставшись в одиночестве, вновь заговорили об этом странном случае, а точнее, о цепи событий, происшедших в последнее время.

Прошло еще два дня, и Арнольд начал уже думать о том, что, наверное, с каналом связи что-то произошло. Он ждал, что все прояснится или изменится намного скорее, по крайней мере, так его учили и так уже было в его неспокойной, хотя и не столь продолжительной работе, которая началась как бы незаметно, перейдя из учебной практики и опять переходя в постоянную учебу после завершения каждого рабочего мероприятия. Но в этот раз что-то случилось, и обычные сроки уже прошли. Арнольд отказался от услуг адвоката и продолжал молчать на допросах, которыми, правда, его не обременяли.

Закончилась неделя, проведенная Арнольдом в департаменте безопасности, а события словно замерли на месте. И вот на девятый день утром в комнату Арнольда вошел один из охранников и, осмотрев помещение, замер у двери; через мгновение в камеру вошли Карл Вуфнер и Шеф. Арнольд, сидевший за столом, замер и боялся пошевелиться. Господин Вуфнер положил перед Арнольдом лист бумаги, на которой было написано, что задержанный господин Арнольд Браун освобожден по решению соответствующих инстанций и что ему приносятся извинения за причиненные неудобства. Шеф молча стоял рядом с сановным чиновником и молчал. Когда Арнольду объяснили, как оформить последние документы, оба господина вышли, сообщив, что будут ожидать Арнольда в офисе. Затем в комнату вошел следователь Циммерман. Он должен был также подписать документы, как следователь, который открывал дело. Циммерманн старался не смотреть на Арнольда, который так же продолжал сидеть за столом. Циммерман заверил все документы и уже было хотел покинуть комнату, но Арнольд вдруг остановил его, придержав за плечо. Следователь поднял голову, хотел опять извиниться за свою выходку, но короткий удар переломил его пополам. Задыхаясь и схватившись за живот, Циммерман повалился на пол. Арнольд отошел от стола и, не торопясь, стал переодеваться в принесенный костюм, не обращая внимания на Циммермана, который медленно приходил в себя. Никто из сотрудников не смел заглянуть в комнату, а так как следователь даже не вскрикнул, то стоявшие снаружи охранники ничего не заподозрили. Наконец Циммерман пришел в себя и, тяжело дыша, стал медленно подниматься, ноги его плохо слушались. В какой-то момент Арнольду стало как-то жаль этого человека, но сдерживать свои чувства Арнольду совершенно не хотелось, а тот удар во время первого допроса был лучшей визитной карточкой следователя. Циммерман отдышался и вышел в коридор. Арнольд переоделся и, подписав бумаги, передал их стоящему за дверью офицеру, который тотчас помчался в сторону офиса, где Арнольда уже ожидали. Теперь Арнольда уже не конвоировали, а сопровождали с почтением. Циммерман стоял у лестницы и хотел что-то сказать Арнольду при его приближении, но Браун демонстративно проследовал, даже не обратив внимания на стоявшего чиновника, которому вскоре было предложено покинуть этот пост и перейти с понижением на другую работу.

Арнольд вошел в помещение офиса, еще раз расписался, получая свои документы и вещи, и вместе с Шефом покинул здание департамента. Всю дорогу Шеф молчал, а Арнольд с каким-то удивительно радостным чувством смотрел на окружающий мир, такой естественный для живущих в нем и такой жестокий для тех, кто знает его истинную цену.

На одном из перекрестков Шеф притормозил и быстро юркнул в освободившееся место на стоянке. Обернувшись, он протянул Арнольду руку, и они обменялись крепким рукопожатием. Арнольд ничего не спрашивал Шефа, но тот сам рассказал, что Джим был арестован в тот же день, как материалы были доставлены, и его участи трудно позавидовать. Бронс «вычистил» всех, кто был указан в материалах, причем сделал это очень быстро. Ядро боевой группы его организации перестало существовать, но, по-видимому, вскоре появится новый зародыш, из которого будет развиваться смертоносный организм. Часть материалов была передана в прессу, и операции с красной ртутью удалось блокировать, разрушена часть сети наркобизнеса. Сам мистер Бронс понес огромные потери, но он под громадный залог освобожден, и армия его адвокатов уже работает на благо своего патрона. Эта новость не обескуражила Арнольда, он прекрасно понимал, что можно достичь только временного успеха на наиболее опасном направлении, но практически невозможно изменить положение дел в целом. Что ж, это неизменный закон его профессии.

Шеф достал чек с суммой гонорара за работу Арнольда Брауна. По желанию обладателя этот чек можно было обналичить, перевести на счета или обратить в депозит. Арнольд убрал чек и взял новые документы, которые протянул ему Шеф. Теперь у Арнольда Брауна было новое имя. «Господин Браун» исчезал, чтобы уступить место новому имени, которое пока было просто именем, но в той бесконечной череде событий ему наверняка найдется работа… когда-нибудь, в будущем.

…И вновь самолет разрезал пространство, стараясь соединить две дальние точки мира в одну, имя которой аэропорт. В салоне первого класса на первом ряду для некурящих пассажиров сидел молодой человек. Он сидел на кресле у прохода, но взгляд его был направлен на затейливые формы облаков, над которыми летела серебристая стальная птица, а мысли пассажира сейчас были далеко. Он вспомнил, как, расставшись с Шефом и проведя все, что требовала его профессия для вопросов безопасности системы в целом и его, как части той невидимой и неосознаваемой до конца системы, Он вылетел на день в Испанию только для того, чтобы возложить цветы на могилу Мигеля – человека, с которым его связывали и совместные занятия единоборствами, и совместное обучение, и совместная работа, и однажды спасенная жизнь. Он стоял на тихом испанском кладбище, положив на могильную плиту громадный букет алых роз. Сколько раз Он уже стоял так же над могилами своих друзей – Анджея, Магомета, Майкла, теперь – Мигеля… Скольким людям Он был обязан жизнью и скольким людям они спасли жизнь? Он замер. Строки сами всплыли в памяти:

Он медленно поднялся и, поклонившись, вышел на боковую аллею кладбища, где обернулся. Вновь нахлынули чувства. Он увидел жену Мигеля, которая приближалась к могиле мужа. Увидев букет свежих цветов, она оглянулась, ища того, кто бы это мог сделать, а затем Он увидел, как вздернулись ее плечи и она, упав на колени, склонилась над камнем, под которым покоился прах ее любимого человека. Он тихо склонил голову и пошел к выходу…

Жизнь продолжалась, несмотря на всю бессмысленность и бренность мира, и Он, так же как и его коллеги, часто презираемые, подозреваемые, непонятые порой самыми близкими людьми и все-таки делающие свое тяжелое и часто грязное дело, помогает удержать такое хрупкое сооружение, как жизнь, капризная, как пресытившаяся женщина. Ну что же, эта женщина могла забросить Его куда угодно, могла создать любые трудности и преграды, но именно благодаря ей Он всегда возвращался туда, где Его всегда ждала та женщина, ради которой можно было вынести все. А если этого нет, то умирать, конечно, легче, а вот жить?… Но этот вопрос каждый решает сам, а сейчас Он летел туда, где Его ждали. Он летел домой…