Бабочка из бездны Брюссоло Серж
Свиньи, по всей видимости, не собирались возвращаться. Пегги Сью и голубой пес решили спуститься по северному склону холма и разыскать цветных кошек. Очень скоро друзья попали в густые заросли. Повсюду торчали обожженные стволы деревьев. Приходилось следить, куда ступаешь, потому что почва была испещрена трещинами, словно метеорит упал с неба и врезался в землю.
– Расщелина обожжена по краям, – заметила Пегги.
– Это правда, – сказал пес. – Объект, пробивший такую дыру, был горящим. Как будто в землю вонзили гигантский меч, раскаленный добела.
От этой мысли друзей бросило в дрожь. Они подняли головы, проверяя, не прячется ли среди ветвей великан в доспехах.
Голубой пес приблизился к провалу и обнюхал его.
– Пахнет огнем, – определил он. – Оно было жидким, как расплавленная лава… Затем охладилось от соприкосновения с землей. Но оно по-прежнему внутри…
– Что? – затаив дыхание, спросила Пегги.
– Что-то в расщелине, – повторил пес. – Как клинок шпаги, который сломался, вонзившись в дерево. Посмотри: когда наклоняешься, видно, как что-то сверкает на дне провала.
– Верно, – согласилась Пегги. – Похоже на мерцание слабого золотистого света где-то далеко, в конце туннеля.
Пегги сгорала от любопытства.
Снова отправившись в путь, девочка и пес в скором времени вышли к поляне, на которой высилась гора металлических предметов. Кастрюли, столовые приборы, котелки валялись рядом с автомобилями, здесь даже был старый автобус. Предметы были оплавлены и составляли единое целое, будто чудовищная скульптура из металла.
– Это железные предметы из деревни, – прошептала Пегги Сью. – Их притащили на свалку, чтобы они не притягивали молнии. Посмотри: часы, кольца… инструменты, их тут сотни.
– И все они слиплись, – проворчал пес. – Похоже на выгоревшую свечку… только свечку из стали!
– Эй, вы! – прогремел чей-то голос у них за спиной. – Здесь нельзя оставаться! Это опасно.
Пегги круто развернулась. Из кустов выскочил ужасно грязный подросток. На его голове красовалась шахтерская каска, нахлобученная до бровей. Широкие лямки на голом торсе удерживали пропитанные пылью брюки.
– Привет, – сказал он. – Я – Шин Доггерти, старший сын в семействе Доггерти. Мы копаем в этом месте. Твоя бабушка предупредила нас, что ты придешь. Мы займемся твоим воспитанием. Нелегко жить в Шака-Кандареке, если целыми днями гуляешь без кота спокойствия под мышкой.
– А у тебя его нет? – поинтересовалась девочка.
– Нет, – проворчал Шин. – В моей семье считают, что ни к чему прятаться от действительности. Напрасно люди блаженно улыбаются, поглаживая своих котов, это не спасет от угрожающих нам опасностей.
– Ты имеешь в виду молнию? – спросила Пегги.
Шин Доггерти насупился. Для приличия он снял свою каску и попытался вытереть лицо грязной тряпкой. Результат был далеко не блестящим.
– Это деревянная каска, – пробурчал он. – А грунт мы долбим гранитными кайлами. Таков закон. Большая свалка будет приманкой, – добавил он, указывая на кладбище расплавленного утиля. – Люди используют ее для того, чтобы спасти дома, надеются, что магнитное притяжение металлических обломков притянет небесный огонь. И всякий раз, когда сюда попадает молния, предметы оплавляются. Видела тот автобус? Похож на огромный леденец на солнце. Как хромированная карамель.
– Почему здесь столько гроз? Разве это нормально?
Шин опустил нос.
– Я не имею права об этом говорить, – вздохнул он. – Постепенно ты все узнаешь, а пока не стоит, иначе запутаешься.
Он замялся, переступая с ноги на ногу, затем жестко произнес:
– Эх! Пусть все идет к черту! Узнаешь ты это сейчас или через неделю, по сути, ничего не меняет. Это ведь не настоящие молнии. Речь идет не о грозе, а о войне. Нас бомбардируют. Наши враги затаились в небе, на слоисто-кучевых или кучево-дождевых облаках, как говорят работники метеослужб. Нас обстреливают сверху.
Пегги Сью подняла голову, осматривая небо. Оно было ярко-голубым. И по нему лениво проплывали огромные облака.
– Кажется, что это тучи, – пробурчал Шин, – но на самом деле это крепости. ОНИ – там, в вышине. ОНИ постоянно за нами наблюдают.
– Кто же это?
– Не знаю. Никто никогда не видел их лиц.
Пегги прикусила нижнюю губу. Инстинкт подсказывал ей, что Шин Доггерти не врет.
– Значит, бабушка тебе ничего не сказала? – вздохнул мальчик. – Вероятно, не хотела напугать тебя в первый же день. Она хорошая колдунья, но из-за ее кошачьей коммерции люди ведут себя как страусы: прячут голову в песок.
Пегги указала на воронку у ног.
– Что там, в глубине? – спросила она. – Если наклониться, видно, как что-то блестит.
Шин почесал в затылке.
– Это разряд, – прошептал он. – Молния, если хочешь. Она застряла в земле, как осколок разломившейся шпаги.
– Ты смеешься надо мной, – возмутилась девочка. – Молния состоит из электричества. Ее нельзя потрогать. Это не твердая материя.
Юный шахтер пожал плечами.
– Молния в твоих местах, может быть, и такова, – отрезал он. – А молнии Шака-Кандарека – совсем иное дело. Существа, сидящие в засаде на облаках, изготавливают их из кусочков звезд. Когда им удается засечь какую-нибудь очень яркую звезду, они откалывают от нее частичку и плавят в доменной печи, как металл. Как только осколок звезды становится жидким, они опрокидывают тигель, и расплавленная звезда выливается на наши головы.
– В Средние века так оборонялись: обливали осаждающих кипящим маслом, – заметила Пегги Сью.
– Точно, – подтвердил Шин Доггерти. – Жидкая звезда – хуже молнии, она разрушает все на своем пути. Коснувшись земли, жидкость остывает, а проникнув глубоко в землю, становится твердой. Когда же она охлаждается до конца, то превращается в большой кусок металла… в золото.
– Я поняла, – вздохнула Пегги. – Вот почему вы долбите землю, ты и твои братья.
– Да, – признался Шин. – Мы изыскатели. Хотим собрать достаточно золота, чтобы уехать из Шака-Кандарека и начать новую жизнь в другом месте. Расплавленные звезды дают самое чистое золото на свете. Но его трудно добывать гранитными орудиями. Породу почти не расколоть.
– А ты не боишься? – поинтересовалась Пегги Сью.
– Боюсь, конечно! – признался Шин – Знаешь, мне просто не по себе, когда я рою породу в глубине туннеля.
– Тем не менее ты продолжаешь…
– Да, нельзя оставаться в Шака-Кандареке. Это край безумцев. Сама убедишься. Сейчас тут все в порядке, тихо-спокойно, вокруг красиво, но, увы, это не надолго.
– Не понимаю, почему те, кто на облаках, выливает вам на головы расплавленные звезды, – настаивала девочка. – В чем причина?
– Ну, хватит, – уклонился от ответа Шин, удаляясь. – Я достаточно тебе рассказал. Если хочешь еще что-то узнать, спроси у своей бабушки. А пока не болтайся тут. И если позволишь, дам тебе совет: оставь в покое красных котов.
После чего он исчез в кустарнике.
«Думаешь, он сказал правду?» – мысленно спросила Пегги у голубого пса.
«Да, – ответил тот. – Мне кажется, здесь творятся странные дела. Похоже, нас ждут забавные каникулы».
Призадумавшись, они вышли из леса. Несколько раз они слышали, как в зарослях злобно рычат коты, однако Пегги решила не ловить их, пока не узнает о тайнах Шака-Кандарека побольше. Выйдя на открытое пространство, друзья внимательно всмотрелись в небо.
– Действительно, у облаков странная форма, – сказал голубой пес. – Они похожи на летающие замки… Ты заметила?
– Да-да, – согласилась Пегги. – У тебя зрение лучше моего. Не знаю почему, но мне кажется, они ходят по кругу.
– Конечно! Ты права, – прошипел пес. – Они держатся вместе. Кружат над нами, словно грифы.
Пегги нахмурилась. Чем больше она наблюдала за грозовыми тучами, тем подозрительнее они ей казались.
«Вон башни, – думала она. – А там бастионы. Но это ничего не доказывает, тучи всегда на что-то похожи».
– Я не уверен, – сказал вдруг голубой пес, – но кажется, на облаках есть люди.
– Люди? – удивилась Пегги.
– Да. Я вижу силуэты, которые перемещаются, и маленькие тени.
– Птиц?
– Нет, они значительно больше… Ну вот, теперь ничего не видно. Они спрятались.
Пегги вздохнула.
– Ну да, – прошептала она, – это лишь подтверждает наши подозрения. Надо уговорить бабушку рассказать нам о том, что здесь творится, побольше.
Война облаков
Вернувшись домой, Пегги принялась расспрашивать бабушку.
– Ох, – вздохнула та, – вижу, ты повстречала этого сумасброда Шина Доггерти. Он, наверное, наговорил тебе обо мне всяких глупостей. Я знаю, Шин осуждает меня за то, что я сдаю в аренду котов, но без них большинство уже сбежали бы из деревни. А я считаю, что надо бороться.
– Я очень хочу бороться, – решительно заявила Пегги Сью. – При одном условии – надо знать, против чего!
Старушка улыбнулась и взяла ее за руку.
– Подойди сюда, – прошептала она, – пошли в сад. Рассказать обо всех наших делах – не просто, надо тебе сказать, довольно сложно.
Они вышли, голубой пес следовал за ними по пятам.
– Разговаривая, нельзя поднимать голову, – сказала бабушка, понизив голос. – Те, что живут на облаках, могут читать по губам.
– Значит, там, наверху, кто-то есть? – спросила Пегги.
– Да, – пробормотала Кэти Флэнаган. – Никто никогда их не видел, но у них на облаках есть и крепости, и сталелитейные заводы, где расплавляют звезды. Эти облака темнеют не из-за дождя, а от дыма кузнечного горна. Ночью хорошо видно, что вся эта часть неба погружена во тьму. Там нет ни одной звезды…
Все они погибли в кузнечных печах, где их превратили в молнии. Выковали из них снаряды, как в прежние времена выковывали клинки шпаг.
– Против кого они хотят повернуть это оружие?
Бабушка Кэти подошла к внучке и пристально посмотрела на нее.
– Я знаю, что ты видишь призраков, – сказала она. – В обычном мире тебя принимают за сумасшедшую, но здесь, в Шака-Кандареке, никто не усомнится в твоем даре. Скажу тебе правду: на самом деле, именно я убедила твою мать прислать тебя сюда… Мы с нетерпением ждали твоего приезда. И очень рассчитываем на тебя, мы надеемся, что ты избавишь нас от беды.
– Я очень тронута, – пробормотала Пегги, – но мне хотелось бы знать, что вас тревожит.
– Посмотри на небо, – шепнула бабушка Кэти. – За исключением облаков, тебе все кажется обычным?
– Да. Погода прекрасная, правда, совсем нет птиц.
– Они боятся гигантского существа, которое появляется в небе.
– Бабочки? – спросила Пегги.
– А, ты уже знаешь, – заметила старая дама. – Да. Огромная бабочка живет в небе с незапамятных времен. Она так велика, что в ее тени помещается целый город. Большую часть времени она просто парит в воздушных потоках, но когда начинает хлопать крыльями, образуются завихрения, напоминающие бурю.
– Гигантская бабочка… – повторила Пегги Сью.
– Да, – подтвердила бабушка. – Никто не знает, откуда она взялась. Может быть, с другой планеты… Она не злая. Летает над миром, пытаясь не привлекать к себе внимания, быть незаметной, и для этого маскируется, становясь прозрачной. Время от времени радары все же засекают ее и принимают за НЛО. Вот откуда берутся истории о летающих тарелках, которыми нам прожужжали уши в последние сто лет. С течением времени ветер поистрепал ее крылышки, и сегодня бабочка не так велика, как, например, четыреста лет назад, но все же имеет внушительные размеры.
– Люди ведь ждут ее появления. Почему?
– Не торопись. Иначе ты ничего не поймешь в наших проблемах. Раньше бабочка становилась видимой, пролетая над Шака-Кандареком. Она кружила над деревней и отбрасывала на землю тень.
– Почему только здесь?
– Она знала, что мы верим в нее, не задавая лишних вопросов… И что мы относимся к ней с уважением. В обычном мире ее бы попытались поймать или сбить истребителями. Здесь же, наоборот, мы ее чтим. Вот почему она оказывала нам честь и становилась видимой, когда приближалась к нашим краям. И как положено, мы с восторгом принимали этот дар… Увы, в один прекрасный день все изменилось к худшему…
– Ты говоришь о тех, кто засел в облаках?
– Да, внученька. Эти кузнецы ненавидят бабочку. Не спрашивай меня почему, – я об этом ничего не знаю. Как бы то ни было, стоит бабочке появиться над Шака-Кандареком, как они начинают обстреливать ее разрядами, выкованными в их горнах. Они стараются сжечь ее крылья, уничтожить бабочку.
– Поэтому, чтобы укрыться от них, она и становится прозрачной, – добавила Пегги. – Вполне понятно, но отчего же вы так убиваетесь по этому поводу? Неужели для вас имеет большое значение, видите вы ее или нет?
Бабушка Кэти смутилась.
«Наконец-то она выложит все начистоту!» – мысленно шепнул голубой пес Пегги.
– О! – возмутилась старая дама. – Как вульгарно он выражается! Зачем носить галстук, если разговариваешь как хулиган?
– Прошу тебя, бабушка, – пробормотала Пегги, – хватит уловок, скажи нам правду. Я ничего не смогу сделать, если ты будешь от меня что-то скрывать.
Кэти Флэнаган покачала головой.
– Ты права, – согласилась она. – Но я беру на себя большую ответственность, открывая тебе тайну бабочки. Она обладает неимоверной властью. Когда бабочка летит по небу, ее тело отбрасывает на землю гигантскую тень. Счастье длится, пока бабочка над нами. Любой, кто попадает под эту тень, становится необыкновенно счастливым. Это неописуемо… все становится прекрасным. Начинаешь всех любить, любой предмет кажется произведением искусства; черствый кусок хлеба приобретает вкус ароматной булочки. Все вокруг вызывает восторг. Случалось, что я плакала от радости, настолько природа казалась мне прекрасной. Тебя как будто уносит куда-то, ты расстаешься с собственным телом и пребываешь в состоянии неистового восторга, слегка напоминающего чувство влюбленности. Понятно?
– Да, в общих чертах, – ответила Пеги, краснея, потому что подумала о Себастьяне. – Но я не могу понять: как вы можете жить в тени бабочки? Если она летает, то это происходит очень быстро. Ее тень должна скользить по земле со скоростью текущей воды, так как же вам удается держаться в темной зоне?
Бабушка Кэти лукаво засмеялась.
– Наши дома стоят на колесах, – сказала она. – И у них есть мотор… Ими можно управлять как автомобилями. Вот почему наши дороги такие странные! Они повторяют маршрут полета насекомого.
– И никогда не было несчастных случаев? – спросила Пегги.
– Нет, – ответила старая дама. – Правда, за рулем должен быть хороший водитель. Я обычно выбираю юного Шина Доггерти.
Пегги покачала головой. Части головоломки складывались в одно целое.
– Как долго бабочка парит над Шака-Кандареком? – поинтересовалась она.
– Когда как, – вздохнула бабушка. – В прежние времена она оставалась на несколько месяцев. Можно сказать, на полгода. Это было прекрасное время, ты не можешь себе представить, как мы были счастливы! Самые обычные вещи вызывали у нас такой восторг, что я иногда чуть сознание не теряла. От простого куска яблочного пирога мы испытывали немыслимый восторг. Малейшая радость усиливалась в десять раз…
Глаза старушки засияли.
– Иногда, – прошептала она, – мы с твоим дедушкой ничего не делали, просто сидели на веранде, держась за руки, и любовались природой… такие моменты казались нам вечными. Увы, с тех пор как появились небесные кузнецы, бабочка прилетает к нам ненадолго. Она знает, что ее начнут атаковать, как только она перестанет быть прозрачной. Она – мишень для снарядов. В любой момент молния может пробить ей крылья.
– Поэтому она остается невидимой, – заметила Пегги. – Старается лететь мимо облаков незаметно. От того, что бабочка прозрачна, как хорошо вымытое окно, она не отбрасывает тень на землю… и вы больше не бываете счастливы.
– Вот именно, – вздохнула бабушка Кэти, горько улыбнувшись. – Ты все поняла. Когда она приближается, то от ее крыльев начинается сильный ветер, который непосвященные люди принимают за ураган. Все поднимается в воздух. Только так и можно догадаться о том, что она уже тут, даже когда бабочка маскируется.
– А чего ты ждешь от меня? – спросила Пегги.
– Я знаю, что ты выбралась из всех хитроумных ловушек миража, – прошептала старушка. – В мире чародеек о таких вещах быстро узнают. Мы надеялись, что ты сможешь напасть на кузнецов с облаков… и разрушить их молниелитейные горны.
– Только и всего! – воскликнула Пегги.
– Все на тебя рассчитывают, – взмолилась бабушка. – Я отстаивала твою кандидатуру на совете деревни, говорила, что только ты одна способна покончить с врагами бабочки.
– И теперь здешние жители ждут, что я совершу чудо! – проворчала девочка. – Спасибо, что поинтересовались моим мнением!
– Мы в безвыходной ситуации, – сказала старушка. – Мы в Шака-Кандареке всегда жили мирно, никто из нас не умеет выпутываться из таких ситуаций. А у тебя есть опыт.
«Я догадывался, что это западня, – мысленно пробурчал голубой пес. – Нас одурачили по высшему разряду! Молния превратит нас в поджаренные котлеты!»
– На чердаке есть телескоп, – настаивала Кэти Флэнаган. – Посмотри, что происходит на небе.
– Хорошо, – сдалась Пегги. – Пошли туда.
Вслед за бабушкой, шедшей впереди, они поднялись по винтовой лестнице на чердак. Пегги и пес здорово удивились тому, что там обнаружили. Все пространство чердака занимал огромный фарфоровый мотор. Некоторые его детали были деревянными, другие – вырублены из камня. Колеса приводили в движение кожаные ремни с гранитными зубьями. Под застекленным оконным проемом, вырубленным в крыше, стояли руль, переключатель скоростей… и кресло водителя.
– Это кабина управления передвижного дома, – пояснила Кэти Флэнаган. – Посмотри, на окне даже есть дворники. В моторе нет ни одной металлической детали, способной притянуть разряд молнии. Нужно обладать определенной ловкостью, чтобы не перевернуться на виражах, но я должна признать, что юный Доггерти справляется с задачей вполне прилично. Телескоп – здесь.
Пегги подошла к оконному проему, служившему также ветровым стеклом. Старинная астрономическая труба на треножнике была направлена линзой в небо. Девочка нагнулась, чтобы посмотреть в телескоп.
– Но… но… – пробормотала она. – Там, наверху, какие-то животные!
– Да, – отозвалась Кэти Флэнаган. – По облакам и в самом деле можно ходить. Но я не знаю, из чего они состоят.
– Я вижу коров! – выкрикнула Пегги. – И осла… Они… они щиплют что-то вроде белой травы.
– Эти облака и тучи похожи на летающие острова, – объяснила бабушка. – Когда здесь случается смерчь, он подхватывает иногда в воздух животных. Ты, наверное, видела такое по телевизору. А поскольку облака достаточно твердые и плывут на небольшой высоте, животные, поднятые шквалом ветра, иногда попадают на их поверхность. Разумеется, спуститься на землю они не могут.
– Ну а трава? – удивилась девочка. – Я видела, как они пасутся.
– Ветер перебрасывает семена, разносит пыльцу… Эти семена оседают и на облаках. Потом они прорастают. И намного быстрее, чем на земле. Поэтому мы и видим там странную растительность. Белую траву, белые деревья. Принимай это как данность и не удивляйся.
Пегги Сью повернула колечко окуляра, чтобы улучшить видимость. Из-за тумана, окутавшего дождевое облако, картинка была размытая. Но все напрасно, девочка не обнаружила никаких следов таинственных кузнецов.
«Возможно, тучи – это маскировка, – подумала она. – Что-то вроде оболочки, прикрывающей военный корабль, неподвижно повисший на лету!»
– Ты видишь бабочку? – с тревогой спросила Кэти Флэнаган.
– Нет, – ответила Пегги, – но ведь небо большое. А если бабочка станет видимой, какого она будет цвета?
– Как правило, желто-голубая, – ответила бабушка. – Однако она может менять цвет.
– Как хамелеон?
– Да, почти. Мне кажется, она может принять цвет неба или раствориться в окружающем пространстве, если пожелает. Мы не пытались вступить с ней в контакт. – Кэти сделала паузу, прежде чем добавить усталым голосом: – Я слишком старая, чтобы бороться с кузнецами, у меня нет на это ни силы, ни храбрости. И мои жалкие колдовские уловки бесполезны. Пришло время вмешаться тебе, не допустить, чтобы уничтожили бабочку, ведь именно это они и замышляют. Когда-нибудь молния ударит в нее и смертельно ранит, а Шака-Кандарек больше никогда не узнает счастья.
– Хорошо, я возьмусь, – сдалась Пегги. – Надо подумать, что мы можем сделать.
Посетителей просят не наклоняться над бездной
Пегги Сью и голубой пес плохо спали ночью из-за рычания красных котов, которые дрались на равнине. На следующее утро, выйдя из дома, девочка удивилась, встретив в саду дожидавшегося ее Шина Доггерти. Поначалу она его даже не узнала, потому что он отмылся от грязи и надел чистую одежду. У него было довольно забавное лицо, нос – картошкой, и рыжие волосы, почти оранжевые. Из коротких рукавов торчали огромные руки.
– П-р-р-р-ивет! – сказал он, указательным пальцем дотронувшись до своей каскетки. – Твоя бабушка попросила меня прийти и проверить мотор дома, а еще подкачать колеса. Когда я закончу, объясню тебе, что замышляется.
– Хорошо, – ответила Пегги.
«Он влюблен в тебя…» – прозвучал в ее голове шепоток пса.
«Прекрати! – приказала девочка. – Мы едва друг друга знаем».
«Эка важность! – возразил тот. – Если ты на три секунды задержишь на нем взгляд, Шин станет таким же красным, как его волосы».
Ужасно смутившись, Пегги отвернулась, пробормотав нечто нечленораздельное.
Ничего другого и нельзя было ожидать от пса! Теперь она не сможет заговорить с Шином, не покраснев сама, как пион. Это было нелепо потому, что в чемодане по-прежнему находился Себастьян! У нее и в мыслях не было разыгрывать из себя обольстительницу.
«Да ладно уж! Ладно! – хихикнул голубой пес. – Всем девчонкам это нравится. К тому же в чемодане еще есть место. Ты сможешь поместить туда Шина Доггерти, когда он превратится в попкорн под воздействием какого-нибудь черного колдовства!»
Пегги решила не отвечать на провокацию. Голубой пес вел себя с нею, как задиристый братишка. Она обожала его, но иногда испытывала желание дать ему пинка. «Одно другому не мешает, не так ли?» – говорила бабушка Кэти.
– Дом в хорошем состоянии? – спросила Пегги, когда Шин закончил свои проверки.
– Да, мамзель! – ответил он, вытирая ладони невероятно грязным носовым платком, который достал из кармана. Казалось, в этот платок высморкалось сорок тысяч человек! – У дома великолепный мотор. Мне очень нравится его заводить. Раньше я управлял мотором соседа, но он работал слишком медленно, был плохо отлажен. В последний раз, поднимаясь по склону Прежоли, мы потеряли трубу.
– Знаешь, мне трудно представить, как все эти дома несутся друг за другом по дороге, – заметила Пегги. – Так что мне нечего тебе ответить.
На самом деле Пегги была ужасно смущена. Щеки у нее горели, как гамбургер на горячей плите в ресторанчике быстрого обслуживания.
– Конечно, это необычное зрелище, – пробурчал Шин. – Но мы здесь не для того, чтобы вести милую беседу. Я должен ознакомить тебя с мерами безопасности.
Пегги Сью всмотрелась в синее небо. И ничего там не заметила. Если фантастическая бабочка – мастерица камуфляжа, ее будет трудно разглядеть, особенно если она сейчас в цвет неба!
– Это – затишье перед бурей, – вдруг изменившимся голосом сказал мальчик.
– На какой высоте летает бабочка? – спросила Пегги.
– По-разному, – пробурчал Шин Доггерти. – Раньше она парила высоко в небе, так что вихревые потоки ощущались слабо. А теперь летает слишком низко, чтобы успеть изменить траекторию, когда в нее выпускают разряд. Если бабочка замечает свет молнии, она меняет курс, а так как она находится близко от земли, то движение ее крыльев вызывает смерч. Все обрушивается на нас, и от этого здорово трясет. И тогда лучше оставаться дома, это точно…
– Я начинаю понимать, почему ты хочешь уехать из Шака-Кандарека, – заметила Пегги.
– Счастье! – с яростью выкрикнул мальчик. – У них только это слово на языке. Согласен, счастье – хорошее дело, но не любой же ценой. Раньше жизнь здесь была великолепной, но с тех пор, как кузнецы стали переплавлять звезды в молнии, стало невыносимо.
Пегги прищурилась, вглядываясь в горизонт. Она ощутила чье-то присутствие, но не могла передать это словами.
– Ты что-то видишь? – спросил Шин.
– Нет, – ответила девочка. – Думаешь, она уже здесь?
– Возможно, – сказал он. – Если бабочка стала прозрачной, то она парит над нашими головами, не шевеля крыльями. Для этого ей достаточно поймать поднимающиеся потоки воздуха – и ее понесет как бумажного змея.
– Она может оставаться невидимой сколько угодно?
– Нет, не думаю. Создавать эффект «невидимки» трудно, это требует огромной затраты энергии. Если бабочка слишком долго будет сохранять маскировку, она умрет от истощения. Ей придется проявиться. С этим ничего нельзя поделать.
– И тогда кузнецы начнут обстреливать ее?
– Да, между ними война. Они в очередной раз попытаются уничтожить ее, а она будет противостоять им, одаривая нас ежегодной порцией счастья.
Пегги полной грудью вдохнула воздух.
– Бабочка, – прошептала она. – А у нее есть запах? Аромат, который может ее выдать?
– Нет, – ответил Шин. – Но иногда пыльца с ее крыльев опадает дождем, и все, чего он касается, становится невидимым. Если ты увидишь, как что-то исчезает, это будет означать, что бабочка парит над тобой. Ей нравится дразнить своих врагов.
– Да, – согласилась Пегги с улыбкой. – Представляю себе, как она пролетает на уровне облаков просто ради забавы.
– Твоя бабушка, наверно, рассказывала тебе, – вздохнул Доггерти. – Прежде бабочка оставалась в наших краях на несколько месяцев. А теперь ограничивается небольшим полетом над дорогой и торопится на зимнюю спячку, подальше от врагов.
– И где это?
Мальчик указал на какое-то неопределенное место за холмами.
– Там раскрывается бездна, – объяснил он, – бывший вулкан. Колодец, в котором царит непроглядная ночь. Говорят, что он доходит до центра Земли. Бабочка погружается туда после того, как облетит землю. Она проводит там всю зиму, а весной вылетает вновь. Поэтому ее прозвали бабочкой из бездны. Я отведу тебя туда сегодня после полудня, но надо быть осторожными.
Они позавтракали на откосе. У Шина в карманах оказалось много всякой еды: голубая колбаса с фиалками, розовый сыр с черникой, сухое печенье из турлузиновой муки. Жажду утолили водой из фонтана.
– Это чистая вода? – поинтересовалась Пегги.
– Думаю, да, – ответил мальчик. – Ты уже заметила, у нас здесь нет ни промышленных предприятий, ни автомобилей. В каком-то смысле грозы оказали нам услугу, вынудив избавиться от металлических предметов. Трудно проводить усиленную механизацию, если приходится довольствоваться деревом и глиной.
Пегги задумалась, может ли эта вода вернуть человеческий облик Себастьяну. Надо поскорее ее испытать. Ее сердце изнывало от разлуки.
– С этого момента тебе придется делать то, что я скажу, – объявил Шин Доггерти, как только они снова отправились в путь. – Я не шучу. Бездна – опасное место. Большую часть времени она похожа на потухший вулкан, но иногда он просыпается и начинает всасывать все, что его окружает.
– И бабочка там прячется?
– Да… Некоторые считают, что на дне вулкана гигантская пещера, там бабочка впадает в зимнюю спячку, чтобы снова набраться сил.
Шин умолк, потому что пейзаж изменился. Пегги отметила, что деревья здесь накренились в одну сторону.
– Все наклонено, – прошептала она. – Деревья, ограды. Даже трава как будто «причесана» в ту же сторону.
– Это из-за всасывания, – объяснил мальчик. – Когда оно начинается, даже птиц уносит.
– Но в чем причина такого явления?
Шин почесал в затылке.
– Думаю, что всасывание помогает бабочке погрузиться в бездну, – сказал Шин. – Ведь в Шака-Кандарек она прилетает измученная, у нее уже нет сил спуститься к центру Земли самостоятельно, и тогда всасывание помогает ей добраться до тайного убежища, где она залечивает раны и дожидается, когда зарубцуются трещины на крыльях.
– Эй! – выкрикнул широкоплечий мужчина, выскочивший из покосившейся хибарки. – Что вы тут делаете? Вы в запретной зоне. Здесь вы должны подчиняться правилам безопасности.
Его плечи оттягивал рюкзак с кирпичами, на ногах – огромные, будто заполненные свинцом, ботинки, как у водолаза.
– А, это ты, Доггерти, – сказал он, узнав Шина. – Ты наполнил карманы камнями? – Повернувшись к Пегги, он добавил: – И вы, мадемуазель, немедленно сделайте это, иначе всасывающий вихрь сорвет с вас одежду, и вы окажетесь без нее!
– Разреши представить тебе Сэмюэла Пэддингтона, хранителя бездны, – обратился Шин к Пегги Сью. – Ему надо подчиниться, иначе он не позволит нам пройти.
– Абсолютно верно! – проворчал громила. – Уж больно вы худющие!
Лицо его было совершенно перекошено, как будто из-за всасывания его нос и рот сдвинулись влево. С правой стороны у него торчало чрезвычайно большое и оттопыренное ухо.
– Я стою на посту, – объяснил Пэддингтон, смягчаясь. – Не будь здесь меня, многие уже побросались бы в бездну.
– Неужели? – воскликнула Пегги.
– Да, – подтвердил мужчина. – Людям кажется, что, бросившись в пустоту, они попадут в убежище бабочки и будут жить там счастливее, нежели здесь. Нельзя этого позволять. Никто не знает, что там, внизу.
– Тем не менее десятки людей уже туда прыгнули, – пробурчал Шин. – С тех пор их никто не видел.
– Во всяком случае, – сквозь зубы процедил Пэддингтон, – не все они погибли. Время от времени на крыльях птиц они пишут послания и выпускают их в туннель. Птички, разумеется, летят на свет и, в конце концов, поднимаются в воздух. Я поймал несколько таких посланцев.
Читать бесплатно другие книги:
