Проклятый цирк Брюссоло Серж

– Я здесь, – откликнулась Мария-Женевьева. – Около подвесного зеркала. Кажется, я уже опять стала уродливой.

– Не смотри на свое отражение! Хозяева цирка все уладят. Мы скоро придем. Главное, не показывайся никому на глаза».

К счастью, в этот вечер туман был особенно плотным. Торопливо шагая рядом с синим псом, Пегги Сью постепенно менялась по мере того, как они спускались все ниже и ниже. Вскоре ее одежда стала слишком тесной и расползлась по швам, так что дальше ей пришлось бежать голышом. Пес постоянно старался контролировать сознание девочки, чтобы она не начала паниковать.

Наконец из тумана проступил силуэт Марии-Женевьевы. Она захватила с собой корзину с поношенной одеждой крестьянки. Пегги натянула ее на себя, не задавая вопросов: она уже давно стучала зубами от холода.

– Я становлюсь все безобразнее… – пожаловалась Мария-Женевьева. – Только взгляните на мой нос – он свисает как сосиска… А рот стал шириной с открытый чемодан!

– Как только мы окажемся в цирке, все наладится, – повторил пес. – А сейчас для нас главное – не терять скорости. Нам нужно оказаться внизу до того, как караван тронется в путь.

Они снова пустились бежать. Стрелы, видимо, почувствовали внизу какое-то подозрительное движение и теперь сновали в тумане, стараясь различить неведомую мишень.

Когда девочки наконец ступили на равнину, они приняли исходный облик и снова обрели все свои воспоминания. Трое беглецов остановились на мгновение, чтобы перевести дух. Синий пес напряженно вглядывался в туман в надежде различить красные огни цирковых фургонов.

– Нам туда! – крикнул он, переведя дыхание. – Скорее, мне кажется, они уже готовы отъезжать.

И в ту же секунду, как они бросились вперед по заросшей вереском пустоши, до них донесся лай ищеек.

– Скорее! – снова скомандовал пес. – Если они перехватят нас до того, как мы окажемся под защитой хозяев цирка, нам конец. Они нас разорвут!

Подгоняемые страхом, беглецы неслись во весь дух по равнине, то и дело оступаясь и подворачивая ноги и лапы. Лай стремительно приближался: псы-убийцы сразу же почуяли свою добычу; оставив гору далеко позади, они мчались в направлении цирка. Синий пес уже чувствовал их смердящее дыхание. Воистину, эта свора вырвалась из самого ада, и ее невозможно было остановить обычным телепатическим внушением.

– Они нас нагоняют! – простонала Мария-Женевьева. – Я их вижу!

В самом деле, в тумане уже вырисовывались огромные колышущиеся тени их преследователей.

– К фургонам! – крикнул пес. – Нужно пересечь круг из фургонов.

Увы, цирковой караван казался еще таким далеким…

Они опустились на четвереньки, чтобы пролезть под днищами повозок. Ищейки ринулись было за ними, но внезапно замерли, вздыбив шерсть на загривках. Из оскаленных клыкастых пастей вырвалось испуганное тявканье. Казалось, перед ними вдруг выросла целая армия невидимых опасных хищников, преграждая им дорогу. Поскуливая, как испуганные щенки, псы отступили. Некоторые из них испытали такой страх, что их шерсть в одну минуту поседела.

Цирк чудес

На исходе сил трое друзей юркнули в первый же попавшийся фургон. Караван уже готовился к отъезду. Вокруг них громоздились яркие костюмы, парики, фальшивые носы… Чтобы не потерять равновесия, девочки уселись на узкую лежанку у стены, которая служила обитателям цирка кроватью. Синий пес наконец смог пересказать Пегги события последних дней.

– Неужели я и в самом деле превратилась в маленькую девочку? – удивилась она. – Я совершенно этого не помню.

– Самое главное, – настойчиво повторил пес, – хорошо понять правила, по которым действует этот проклятый цирк. Его хозяева шутить не любят, и их защита таит в себе серьезные опасности. Разумеется, для нас это лишь временное решение. Если мы останемся здесь слишком надолго, вас ожидает такая же судьба, как и остальных артистов. Мощь божественной силы разрушит и уничтожит вас.

Девочки только кивали, слушая наставления пса. Сидя среди пестрых клоунских нарядов, Пегги никак не могла поверить, что все это происходит с ней на самом деле. Когда ей было лет десять, она часто мечтала работать в цирке. Стать, например, наездницей, или танцевать на натянутом канате, или укрощать тигров – одним словом, мечтала о вещах, о которых мечтают все дети, но которые никогда не становятся явью…

– Теперь давайте попробуем поспать, – заключил пес. – Завтра вы познакомитесь с нашими хозяевами. Постарайтесь им не дерзить: эти звери совсем не расположены к шуткам.

Сестры улеглись на лежанку, а пес свернулся клубочком на полу. Прежде чем заснуть, Пегги долго смотрела на разноцветные одеяния, которые покачивались на вешалках в такт лошадиному шагу. Она вся ликовала при мысли, что станет цирковой артисткой и будет выступать на публике. Лежа рядом с ней, Мария-Женевьева с нетерпением ждала того момента, когда замаскированные боги вернут ей ее прежнюю красоту.

* * *

Все трое проснулись очень рано. Фургон был неподвижен. Пегги поспешила выглянуть в окошко и увидела, что караван остановился на берегу озера неподалеку от какой-то деревни. Служители с серыми, безжизненными лицами уже начали устанавливать шатер.

– Что ж, – сказал синий пес, – нам пора. – Я представлю вас Гипнозусу – богу-обезьяне.

Порядком нервничая, девочки покинули фургон и пошли вслед за псом к зверинцу. Запах нечищеных клеток оказался настолько силен, что они с большим трудом удержались, чтобы не поморщиться. Поседевшая горилла, похожая на забытого в брошенном храме варварского идола, пристально следила за их приближением. Пегги ощутила у себя в голове потрескивание чужеродной мысли, но не попыталась защититься от нее, чтобы не показаться невежливой. Она поняла, что сейчас проходит своего рода приемный экзамен: если она провалится, боги-животные отправят ее на все четыре стороны. Поэтому она стояла неподвижно, мужественно выдерживая взгляд огромной обезьяны.

От окружающего зловония перехватывало дух, а потрепанные звери выглядели так, словно находятся при последнем издыхании. Однако Пегги этот камуфляж не ввел в заблуждение. Глаза зверей сияли в полумраке тесных клеток как раскаленные угли.

«Они похожи на чучела животных, заполненные пылающей лавой, – подумала она. – Достаточно любого пустяка, чтобы их кожа лопнула, и тогда хлынувший наружу поток лавы испепелит нас заживо».

Поистине, под побитыми молью и лишаем шкурами старых цирковых зверей скрывалась невероятная сила.

– Я знаю, что пес уже объяснил вам законы нашего существования, – сказала горилла. – Вам придется согласиться стать нашими марионетками – безвольными куклами, которых мы тянем за веревочки. Только такой ценой вы сможете творить поразительные чудеса на глазах у публики. Этим обманом мы спасаем нашу жизнь – и мою, и вашу. Вы никому ни при каких обстоятельствах не должны раскрывать этой тайны. Если вы не сможете удержать язык за зубами, то будете немедленно изгнаны.

Пегги кивнула. Было довольно странно выслушивать распоряжения облезлой гориллы, которая, казалось, неспособна была самостоятельно очистить орешек арахиса.

Обезьяна глухо заворчала и прибавила:

– Я знаю, чего хочет девочка с обезображенным лицом. Ее желание исполнится. Скоро она приляжет отдохнуть, а когда проснется, ее красота снова вернется к ней. Вам некого бояться, пока вы остаетесь в пределах кольца из цирковых фургонов. Ни один из ваших врагов не сможет приблизиться к вам, и уж тем более причинить вред. Однако вы должны следить за тем, чтобы не оказаться за пределами магического кольца, потому что наше могущество не простирается дальше него. В нашем собственном мире мы способны поднимать на воздух горы, осушать моря, тушить вулканы и возвращать к жизни умерших, но здесь, на этой несчастной планете, мы всего лишь сверженные боги. Этим вам и придется удовольствоваться.

Девочки поклонились, выражая свое согласие.

– Ты, Пегги Сью, – решила горилла, – будешь выполнять номер по прохождению сквозь стены. Мы наделим тебя способностью проникать сквозь любую материю, даже сквозь камень… А ты, Мария-Женевьева, обретешь дар уменьшать или увеличивать предметы и животных. Нарклепс, который до сих пор выполнял этот номер, умер вчера от истощения сил, так что ты займешь его место. Вы обе очень молоды и находитесь в отличной форме. Думаю, ваши тела смогут не менее двух лет противостоять износу от нашей мощной магии. А тем временем ваши враги забудут про вас… или сами погибнут от рук других заговорщиков; тогда вы сможете без опаски вернуть себе свободу. А теперь ступайте, умойтесь и подберите себе сценические костюмы. В течение дня мы с вами порепетируем, чтобы понять, способны ли вы вместить в себя божественную силу, которой мы будем наделять вас на время представления.

Сестры покинули зверинец с ощущением сильного головокружения: телепатические волны гориллы бушевали в их мозгу, как свирепый шторм, разоряющий леса и сады. Чтобы дать им прийти в себя, синий пес проводил их в палатку-столовую, растянутую среди жилых фургонов. Сидя за столом, артисты и служители обедали в молчании, с угрюмыми, осунувшимися лицами. Большинству из них едва исполнилось двадцать пять лет, но выглядели они как изможденные старики. Седые, сгорбленные, они вяло жевали беззубыми ртами хлеб с маслом, прихлебывая из кружек черный кофе. Глядя на них, Пегги вдруг осознала, что просто умирает от голода. Представившись окружающим, она тоже налила себе кофе, наполнила миску для пса и села на свободное место у края стола. Мария-Женевьева последовала ее примеру.

– Значит, это вы – наши новенькие? – проворчала женщина, чье лицо целиком было покрыто странными татуировками. – Меня зовут Зига, я цыганка и колдунья. Однажды меня попросили околдовать одного принца… Это было моей ошибкой. С той поры вся полиция Никовода охотится за мной, чтобы живьем содрать с меня кожу. Не трудитесь что-нибудь выдумывать, девочки, мы здесь все преступники. Все мы до сих пор живы только благодаря защитному экрану, окружающему цирк, и магическим помехам, которые делают наши лица неопознаваемыми.

Понизив голос, она прибавила:

– Главное, не стройте себе долговременных планов – задерживаться здесь очень опасно. Все мы медленно умираем, снедаемые могуществом богов-зверей.

– Но вы же можете просто уйти… – возразила Мария-Женевьева.

– Все мы поначалу так думали, – невесело усмехнулся сидевший рядом старик с совершенно лысым черепом. – Когда я попал сюда, я был молод и силен. Я дал себе слово, что немедленно покину это место при первых же признаках упадка сил. Да только я не предусмотрел, что к тому времени я буду уже слишком слаб и безволен, чтобы пускаться в бегство! Вот какие опасности подстерегают вас, малышки. Берегитесь! Могущество зверей выжжет вас изнутри, и вы истаете, как свечки.

– Все, довольно, – буркнула Зига, – хватит их пугать. Спешить им пока некуда, у них еще есть время в запасе. – И, повернувшись к сестрам, она прибавила: – Но все же примите один совет: не позволяйте чувству всемогущества опьянить ваш разум. Мы все попались в эту ловушку. Когда вы совершаете чудеса на арене, вас охватывает невероятное ликование, иллюзия, что вы стали супергероями и наделены сверхчеловеческими способностями. Вам вдруг покажется, что вы можете управлять миром, властвовать над ним… но в том-то и проблема, что это всего лишь иллюзия.

– Да, звери предупредили нас, – ответила Пегги Сью. – В этом отношении они были честны с нами.

– Сказать – одно, – наставительно проворчала Зига, – а почувствовать – это совсем другое. Погодите, вы еще узнаете, о чем я говорю, когда станете звездами цирка, когда узнаете вкус славы и аплодисментов. Успех – это наркотик, от которого труднее всего отказаться.

За столом воцарилось молчание. Опустошив тарелки, артисты, не говоря ни слова, покидали палатку. На каждого из них было больно смотреть. «Неужели через год мы будем выглядеть так же, как они?» – с тоской подумала Пегги.

Во время своих многочисленных приключений она успела понять, что за обращение к магии всегда приходится платить тем или иным способом. Магия – это обман, и он уже таит в себе наказание, которое колдуны и волшебники имеют обыкновение называть «возвратным эффектом». Сказочники обычно забывают упомянуть об этой составляющей обращения к магам, поэтому их юные читатели думают, что она обладает одними только преимуществами. Синий пес сумел обрисовать эту проблему одной-единственной фразой: «Объешься пирожных – получишь несварение».

– Пошли, – позвала их Зига. – Нужно подобрать вам костюмы. Затем я объясню вам, что представляют собой номера, которые вы будете исполнять, и как следует держаться на арене.

Она направила девочек к фургону, набитому яркими цирковыми нарядами, париками и масками, – казалось, они целиком состоят из блесток и золота. Девочки мельком подумали, что такой сказочный гардероб мог бы любого нищего в один миг превратить в короля…

После долгих колебаний Пегги выбрала себе костюм укротительницы, красный камзол которого украшали обшитые золотым шнуром петлицы и пышные эполеты [12]. Картину дополнял роскошный аксельбант [13]. Еще маленькой девочкой Пегги втайне мечтала когда-нибудь носить такой наряд. Пока она натягивала высокие сапоги с золотыми шпорами, Мария-Женевьева примеряла длинное платье из серебристого шелка с расшитым жемчугом корсажем и высокий напудренный парик в духе французских королев. Свое обезображенное лицо она спрятала под венецианской маской из ярко-алой кожи, которая придавала ей несколько зловещий вид, хотя и не лишенный причудливого обаяния.

– Не переживай, малышка, – ободрила ее Зига. – Скоро эта маска тебе уже не понадобится. Если эти инопланетные звери пообещали исправить твое лицо, не сомневайся – они сдержат слово.

Нарядившись, девочки покинули фургон и направились к цирковому шатру. Пегги не могла устоять на месте от нетерпения. Стоя в центре манежа, Зига объяснила им, как проходит представление и как они должны вести себя, когда настанет их черед выйти на публику. Им следовало выработать особую походку, театрально приветствовать зрителей и никогда не переставать улыбаться – что бы ни случилось.

– Всегда сохраняйте спокойствие, – настаивала цыганка. – Даже если вы увидите, что один из нас вдруг превратился в живой факел. Такое может произойти, если телепатическое воздействие зверей-богов окажется чересчур сильным для истощенного артиста. Время от времени какой-нибудь акробат или клоун непременно воспламеняется и превращается в горстку пепла. Тогда нужно громко смеяться и аплодировать, как будто на ваших глазах показали удачный фокус. Зрители не должны пугаться, а главное – не должны даже догадываться о том, что здесь происходит на самом деле.

– Неужели чудеса, которые вы совершаете, никогда не вызывают у них подозрений? – удивилась Пегги.

– Нет, – просто ответила Зига. – Они думают, что «здесь какой-то фокус», и восхищаются, как ловко нам удается их провести. А весь «фокус» как раз в том и состоит, что его вовсе нет!

– А что мне нужно будет делать? – спросила девочка.

– По решению Гипнозуса ты будешь нашим иллюзионистом. Клоуны вынесут на манеж кусок каменной стены толщиной в полметра, сквозь которую ты должна будешь пройти. Потом тебя запрут в железном сейфе, опутанном цепями. Наконец, тебя запечатают в большом аквариуме с рыбами, из которого тебе нужно будет выйти, не разбив стекла.

По мере этих объяснений горло Пегги сжималось все сильнее.

– О… а вы думаете, что я действительно смогу преодолеть все эти препятствия? – пролепетала она.

– В одиночку – конечно, нет, но с помощью волшебных животных – сможешь. Когда их сила снизойдет на тебя, ты получишь способность проходить сквозь любую материю: сталь, камень или стекло, не оставив в них ни малейшего отверстия. Гвоздь программы – это твой триумфальный выход из аквариума. Все своими глазами увидят, как ты пройдешь сквозь его стеклянную стенку, не пролив ни капли воды. Это вызовет просто бурю восторга!

– А я что буду делать? – нетерпеливо вмешалась Мария-Женевьева.

– Ты будешь уменьшать или увеличивать предметы и животных, которых тебе предоставят клоуны. На первый взгляд кажется все просто, но тебе придется тщательно контролировать свою силу. В противном случае объекты твоих экспериментов могут стать такими маленькими, что канут в небытие, и их будет уже невозможно вернуть оттуда. И наоборот, если ты чрезмерно увеличишь какой-нибудь предмет или животное, они взорвутся и засыплют зрителей мусором или требухой, а это всегда производит плохое впечатление. Не позволяй силе, которая проникнет в тебя, опьянять. Даже если тебя охватит чувство всемогущества. Это будет страшной ошибкой.

Девочки послушно кивали. Перечень возможных катастроф несколько остудил их первоначальный энтузиазм.

– А сейчас, – заключила Зига, – мы с вами приступим к репетиции. Когда почувствуете, что на вас снисходит сила зверей, не впадайте в панику. Если вы не раскроетесь навстречу силе и не будете с ней сотрудничать, может возникнуть короткое замыкание, и вы вспыхнете как спички. Такое уже случалось. Не пройдет и минуты, как вы превратитесь в горстки пепла.

Пегги пришлось приложить немалые усилия, чтобы скрыть волнение. Рассевшись на зрительских скамьях, несколько служителей насмешливо наблюдали за ней, явно ожидая, что она вот-вот вспыхнет. По знаку Зиги, двое из них выкатили на манеж большой кусок каменной стены, установленный на платформу с колесиками. Девочка ощупала его руками: добротная кирпичная кладка, надежно скрепленная цементом, высотой около двух метров и примерно такой же ширины.

– Что ж, – сказала цыганка. – Теперь приготовься: открой свое сознание, чтобы впустить в него силу волшебных животных. Сохраняй спокойствие.

Пегги закрыла глаза и сделала медленный выдох. Прошла минута, и тут послышалось негромкое потрескивание, и в волосах у нее забегали искры. С ней происходило нечто неописуемое: как будто горячий ветер пронизал все ее существо, и чье-то пугающее присутствие ощущалось в каждой клеточке тела. Чужая воля проникла в ее мозг, готовясь подчинить его себе. Пегги охватил страх. От ее волос явственно доносился запах паленого, а ногти стали такими горячими, что заболели пальцы.

«Нужно успокоиться! – скомандовала она себе. – Успокоиться немедленно, иначе я загорюсь!»

Как только ей удалось смирить свой страх, ее пронизало странное ликование. Теперь ей казалось, что весь мир готов подчиниться ее воле и никакая опасность не может угрожать ей. «Да мне достаточно просто дунуть в сторону своих врагов, чтобы их испепелить!» – подумала она, прыская от смеха.

Голос Зиги вернул ее к действительности.

– Готово, – сказала цыганка, – сила уже вошла в тебя. Теперь главное – не терять хладнокровия. Ты всего лишь инструмент, марионетка, эта сила не принадлежит тебе, а дана только на время. Теперь иди к стене и пройди ее насквозь. Не думай о том, что делаешь.

Пегги послушно зашагала к кирпичной кладке. От охватившего ее внутреннего жара на коже девочки выступил пот. Она протянула вперед правую руку и с удивлением увидела, что та погрузилась в камень. Стена как будто стала жидкой. Пегги сделала один шаг, два, три… Когда она целиком погрузилась в стену, желудок ее стиснула внезапная тошнота. Окружившая ее материя была отвратительно грубой, твердой, безжизненной… Если бы она по оплошности задержалась в этом пространстве, с нее бы заживо содрало всю кожу. Дышать было нечем. Пегги уже готова была позвать на помощь, как вдруг обнаружила, что препятствие осталось позади. Она вышла наружу!

– Хорошо, – одобрила Зига. – Ты усвоила основной принцип. Самое главное – не медлить внутри препятствия, иначе покалечишься. Многие до тебя оставляли в стене чуть не половину своей кожи, а некоторые, которых мне довелось видеть, вообще не смогли выйти из нее. Впрочем, когда наберешься немного опыта, ты сможешь задерживаться внутри твердой материи. Будешь плавать в камне как рыбка в воде.

Невероятная мощь, наполнявшая все тело, покинула Пегги Сью так же внезапно, как и пришла к ней. Девочка споткнулась, охваченная сильным головокружением. Теперь она умирала от жажды, а щеки ее горели, как после солнечного ожога. Зига подала ей кувшин с водой.

– Попей, это тебя освежит, – посоветовала она. – Твое тело сейчас сильно обезвожено.

Затем наступил черед Марии-Женевьевы, которой надлежало уменьшить арбуз до размеров горошины. Ей это удалось без особого труда, однако дело пошло хуже, когда Зига велела ей проделать обратную операцию. Вместо того чтобы вернуться к исходным размерам, арбуз чрезмерно раздулся и лопнул, осыпав зрителей клочьями сочной мякоти.

– Теперь представь себе, что было бы, если бы ты работала с живым существом, – проворчала цыганка.

Мария-Женевьева пристыженно опустила голову. Она попробовала снова, на этот раз с апельсином, и теперь уже выступила гораздо удачнее.

Репетиция продолжалась еще около часа. Когда Зига наконец решила, что пора заканчивать, девочки были на грани полного истощения сил. Им пришлось выпить по целому кувшину воды, чтобы утолить терзавшую их чудовищную жажду. Их волосы источали запах паленой шерсти, а ногти приобрели странный коричневый оттенок. Когда же им захотелось съесть по апельсину, они не удержались от крика: плод имел отвратительный вкус мыла!

– Ничего не поделаешь, – философски пожала плечами Зига. – Это одно из побочных действий волшебной силы. Особенно не советую вам набрасываться на шоколад – вам покажется, вы жуете птичий помет. Со временем пройдет. Теперь ступайте отдохнуть. Сегодня вечером ваш дебют!

* * *

Когда Мария-Женевьева проснулась, оказалось, что она снова обрела свое лицо, каким оно было до школы фей. Действие уродующих заклятий полностью улетучилось, как и обещал Гипнозус. Девочка долго сидела перед зеркалом, так и сяк ощупывая нос, щеки и лоб, желая убедиться, что это чудо ей не померещилось.

– Хватит уже! – велел ей синий пес. – Ты как будто кусок пластилина разминаешь. Остановись, или, чего доброго, у тебя кости размягчатся!

* * *

Несмотря на некоторые мелкие огрехи, вечернее выступление прошло хорошо, и зрители не скупились на аплодисменты.

«Может быть, мы стоим на пороге новой, лучшей жизни?» – подумала Пегги, скрываясь за кулисами.

Знамениты!

С этого момента у сестер все пошло как по маслу, и каждый следующий успех был громче предыдущего. Девочки все лучше и лучше научались владеть силой, которой наделяли их боги-животные, и уже не допускали прежних оплошностей. Пегги чувствовала, что ей очень нравится эта новая жизнь. Ей доставляло удовольствие ощущать себя знаменитой, видеть, как люди при виде нее ахают и, расталкивая друг друга, торопятся получить автограф.

– Не давай славе вскружить тебе голову! – твердил синий пес. – Помни, сила тебе не принадлежит. Как только ты уйдешь из цирка, она тебя покинет. Так что не считай себя звездой, иначе тебя ждет жестокое разочарование.

Но он всего лишь напрасно сотрясал воздух: Пегги и слышать ничего не хотела. Верно говорят, слава – страшный наркотик, способный погубить даже самые стойкие души. Мария-Женевьева в этих обстоятельствах стала невероятно капризной и своенравной. Она без конца кокетничала и с удовольствием проводила кучу времени перед цирковым шатром, где толпились ее обожатели. Парни подсовывали под дверь ее фургона записки с признаниями в любви или вешали на ее ставни букеты цветов. Поклонники Пегги Сью тоже не отставали, но, к счастью, синий пес сохранял бдительность: любовные записки он разрывал зубами в мелкие клочья, а насчет цветов он заключил договор с местными козами, которые исправно являлись к цирку каждое утро и лопали их за милую душу. Не хватало еще, чтобы у Пегги тоже началась звездная болезнь!

«В опасные игры мы играем, – думал пес. – Рано или поздно за этот успех придется платить, так что лучше бы нам оставаться настороже».

Гипнозус велел отпечатать новые афиши, прославляющие невероятные таланты Фабулозы и Бизарины – именно такие псевдонимы он решил присвоить сестрам-новичкам. Мария-Женевьева стала Фабулозой, а Пегги Сью – Бизариной. Обе они были страшно недовольны смехотворными кличками и попытались протестовать, но горилла не принимала никаких возражений.

Караван кочевал по стране из конца в конец, избегая больших городов и шумных ярмарок. Труппа выступала исключительно перед крестьянами, которые часто вынуждены были платить за билет не деньгами, а едой. Артисты зарабатывали ровно столько, чтобы хватало не умереть с голоду.

Девочек это весьма огорчало: им хотелось блеснуть талантами перед более утонченным обществом. Сами того не сознавая, они постепенно забывали, что являются всего лишь марионетками в руках богов-зверей.

«Ну вот, дождались! – вздыхал синий пес, не зная, что и делать. – Они всерьез вообразили себя цирковыми звездами».

И всякий раз, когда он пытался вернуть девочек к действительности, они лишь пренебрежительно отмахивались.

Цыганка Зига, догадываясь о терзаниях пса, сказала ему однажды:

– Не переживай ты так. Я ведь тоже когда-то была такой же, как они. В один прекрасный день они непременно спустятся с небес на землю, и я даже знаю, как именно это произойдет. Одним прекрасным утром, глядя в зеркало, они заметят, что в их волосах пробивается седина, а в углах глаз пролегли морщины. Это станет первым знаком разрушительной работы магии богов. Тут-то они и позабудут про свою звездную болезнь.

– Так было с тобой?

– Да, мой милый песик. По-твоему, сколько мне лет?

– Ну, не знаю… не хотел бы тебя обидеть… Шестьдесят? Шестьдесят пять?

– Двадцать два! А ведь я работаю у Гипнозуса всего три года. Но у меня не было выбора – меня ждал или цирк, или смерть на костре.

* * *

Поначалу Пегги думала, что ей еще доведется общаться с чудесными животными. Однако вскоре ей стало ясно: звери никогда не обращались к людям напрямую. Они с отсутствующим видом сидели в своих клетках, неподвижные и как будто сонные, никак не реагируя на происходящее вокруг. Лишь иногда их веки приоткрывались, и тогда на мгновение становилось видно бушующее в них пламя. Никто не знал, чем звери наполняют свои дни. Быть может, они предавались бесконечным воспоминаниям о тех временах, когда люди верили в них и поклонялись им? Или же они грустили, терзаясь бесплодными сожалениями о славном прошлом, или вынашивали планы мести, мечтая уничтожить своих врагов? Ни у кого об этом не было ни малейшего представления.

– Мне кажется, они просто хотят, чтобы о них забыли, – высказал свое мнение синий пес. – Здесь они гораздо менее могущественны, чем на своей родной планете. Да, их магия велика, но она действует лишь на небольшом расстоянии. Нашим чудесным зверюшкам не по силам воевать с Ниководом или Анкартой. Можно сказать, что это боги, вышедшие на пенсию.

* * *

Отныне Пегги могла овладевать силой зверей по своему желанию. Стоило ей мысленно скомандовать что-нибудь вроде «Сейчас!», как ее тут же наполняла потрескивающая волшебная мощь. После этого ей оставалось только указать, на что именно она хочет употребить силу. Она предполагала, что успела хорошо зарекомендовать себя и тем самым завоевала доверие зверей.

«Наверное, они считают, что я должна больше тренироваться», – решила она.

Собственно говоря, так оно и было на самом деле: она все чаще чувствовала желание раствориться в материи, слиться с окружающим миром. Увидев большой камень, она входила в него и замирала там, в самом сердце гранита, как черепаха, заключенная в тяжелый панцирь. Здесь она чувствовала себя спокойно и уютно, надежно защищенной от всех внешних опасностей. Нередко она теряла счет времени и засыпала внутри камня, как живое ядрышко внутри гранитного ореха.

Зига, узнав о ее проделках, сделала ей выговор.

– Не смей этого делать! – бушевала она. – Это очень опасно. Ты можешь заснуть и больше никогда не проснуться. Если тебя сморит сон камня, ты превратишься в ископаемое. Очень вредно надолго задерживаться внутри твердого препятствия: от этого ужасно грубеет кожа. Если ты не избавишься от такой скверной привычки, твое тело обрастет толстой шкурой, и ты станешь похожа на крокодила.

Несмотря на эти предостережения, Пегги по-прежнему любила проникать внутрь вещей. По ночам она иногда просачивалась сквозь пол фургона и погружалась глубоко в землю, прокладывая себе путь между сплетениями корней. Чем глубже она опускалась, тем более интересные открытия ее ожидали: скелеты воинов, погребенных в незапамятные времена, давно забытые клады… а иногда даже кости драконов. Всем ее существом овладевал необычайный покой. Земля как будто нашептывала ей: «Останься здесь, в моем чреве. Никто не сможет достать тебя здесь, никто не причинит тебе зла». Время от времени Пегги чувствовала искушение закрыть глаза и забыться под тяжестью чернозема. Ни о чем больше не думать, ни к чему не стремиться… Ей приходилось собирать всю свою волю, чтобы сбросить с себя эту вязкую дремоту и снова вынырнуть на поверхность.

Вернувшись в фургон, она потом целый час отмывалась от глины, покрывавшей ее с головы до ног.

Однажды цирковой шатер установили на пустоши неподалеку от одиноко стоящего дерева. Это был старый корявый дуб, неведомо как выросший здесь, среди бесплодной песчаной равнины. Пегги была просто зачарована этим вековым деревом, которое за свою долгую жизнь выдержало немало бурь и видело немало людских поколений, канувших в вечность. Она почувствовала непреодолимое желание слиться с ним. Она не знала почему, но ей казалось, что сделать это просто необходимо. Жизненно важно.

Воспользовавшись тем, что все были заняты установкой зрительских скамей, она покинула фургон… и вошла в дуб, свернувшись в его сердцевине клубочком – в той позе, в какой она обычно засыпала.

На нее тут же нахлынул невероятный покой, полная безмятежность. Дерево словно делилось с ней своей мудростью, отрешенностью от мирских сует. Оно не испытывало страха, не задумывалось о будущем, оно просто жило…

Пегги сразу поняла, что могла бы остаться здесь навсегда – незаметная гостья великого дуба. Крестьяне проходили бы мимо нее, даже не догадываясь о ее присутствии, века протекали бы один за другим, не задевая ее…

А потом…

А потом поднялся сильный ветер, свистя среди ветвей и обрывая листья, и Пегги почувствовала боль. Казалось, это у нее самой свирепая буря пучками вырывает волосы! Немного спустя прилетел зеленый дятел и принялся долбить клювом ствол, и у Пегги возникло ощущение, будто ей тычут острой иглой в щеку. Обезумев от боли, она вырвалась из толщи ствола и упала в траву, вся липкая от древесного сока.

Отдышавшись, она поднялась на ноги и увидела перед собой Зигу: цыганка насмешливо смотрела на нее, уперев руки в бока.

– Ну что, – усмехнулась она, – теперь ты поняла, на что я намекала, когда говорила, что магическая сила зверей сулит не одни только радости?

* * *

На следующий день, причесываясь, Пегги увидела на своей расческе седой волос. Неприятный сюрприз заставил ее взглянуть правде в глаза: время забав подходило к концу.

Жертвы успеха

Минули три недели. Когда труппа давала представления слишком часто, сестры чувствовали, как их одолевает усталость. Кроме того, у них начинали сильно болеть суставы, и зрение становилось слабее. Эти симптомы проходили, когда в цирке выпадал свободный вечер, но теперь уже девочки не могли отрицать очевидное: магия богов-зверей начала подтачивать их здоровье.

Спустя несколько дней произошло одно странное событие. Пока Пегги и Мария-Женевьева исполняли свои номера перед полупустым залом, в шатер вошли трое незнакомцев в коричневых плащах с капюшонами. Не обращая внимания на остальных зрителей, они прошли прямиком в первый ряд и уселись на деревянные скамьи у самого манежа.

Надменный вид и уверенная манера держаться явственно выдавали в них людей знатного рода. Они не смеялись и не аплодировали, но следили за каждым движением артисток с чрезмерным вниманием, которое внушало тревогу.

«Неужели они нас узнали? – подумала Пегги. – Хотя нет, это невозможно. Мы ведь находимся под защитой чар богов-зверей. Тогда чего же им от нас нужно?»

Все это ей совершенно не нравилось. Незнакомцы были явно богатыми и знатными людьми – на руках у них поблескивали массивные золотые перстни с печатками.

Завершив номер, сестры скрылись за кулисами.

– Ты их видела? – спросила Мария-Женевьева.

– Да, – кивнула Пегги Сью. – Думаешь, они пришли сюда из-за нас?

– Не знаю. Будем надеяться, что они не из какой-нибудь лиги борьбы за запрещение применения магии.

– Я попытался проникнуть в их сознание, – проворчал синий пес, – но они тут же почувствовали мое вмешательство и заблокировали его. По-моему, это колдуны, состоящие на службе у какого-нибудь важного чина в королевстве.

– Придворные колдуны? – поразилась Пегги.

– Возможно.

– Лишь бы они не позавидовали нашим талантам, – простонала Мария-Женевьева.

Когда цирк опустел, незнакомцы остались сидеть на своих местах. Один из клоунов приблизился к ним и почтительно сказал:

– Благородные господа оказали нам большую честь своим посещением, но представление уже окончено.

Тот из троих, что был постарше, с острой бородкой клинышком, поднялся и заявил:

– Проводи нас к своему хозяину, нам нужно поговорить с ним.

Разумеется, не могло быть и речи о том, чтобы вести их к Гипнозусу, богу-горилле; однако на такой случай было предусмотрено, чтобы при появлении нежданных визитеров в качестве управительницы цирка «Дьябло» выступала Зига. Клоун поклонился и отправился звать цыганку, рассудив, что как раз настал момент воспользоваться этой чрезвычайной мерой, которую придумали сами инопланетные звери.

– Чем я могу быть полезна вам, благородные сеньоры? – спросила цыганка, приседая в реверансе.

– Мое имя Фаззор, и я верховный маг при дворе Астракоса, короля Никовода, – надменно произнес бородатый. – Я пришел, чтобы пригласить твоих артистов выступить перед нашим благородным монархом. И особенно тех двух девочек…

Зига низко склонила голову, чтобы скрыть свое замешательство. Она знала, что горилле и ее товарищам это очень не понравится. Одно из важнейших правил, по которым жил цирк «Дьябло», – никогда не приближаться к большим городам.

– Это великая честь для нас, – залепетала Зига, – но мы недостойны подобной милости… Мы всего лишь бедные артисты, и наши нехитрые трюки годятся лишь для нищего сброда. Знатные и образованные господа вроде вас тут же раскусили бы их… Боюсь, мы глубоко разочаруем его величество короля Астракоса.

– Хватит слов, любезная, – оборвал ее Фаззор. – Если король принял решение, другим остается лишь подчиниться. Приготовься к переезду. Завтра на заре королевские гвардейцы проводят вас ко дворцу. Вы будете довольны – за это единственное представление вас ожидает щедрая награда.

С этими словами он развернулся и в сопровождении своей безмолвной свиты покинул шапито.

– Катастрофа, – сокрушенно вздохнула Зига. – Что будем делать?

Встревоженная труппа в полном составе торопливо двинулась к зверинцу. Гипнозус уже был в курсе дела.

– Отказаться мы не можем, – проворчал он, – это возбудит подозрения. Нам придется исполнить их пожелание. Надеюсь, после того как мы дадим представление, они отпустят нас на все четыре стороны, и это событие не будет иметь никаких последствий. Самое главное, когда цирк прибудет во дворец, проследите, чтобы наши клетки поставили не слишком далеко от того места, где пройдет представление. Если расстояние окажется чрезмерным, мы не сможем передать вам свою силу… Всем ясно? Вы станете беспомощными, как марионетки с оборванными нитками. Поэтому позаботьтесь, чтобы зверинец разместили на разумном удалении от шатра. Воспользуйтесь любым предлогом, но не позволяйте оставлять наши клетки за дворцовой оградой.

Артисты разбрелись, не пытаясь скрыть тревогу. Каждый понимал – если он окажется в недосягаемости для магических волн, излучаемых богами-животными, он не сможет выполнять те чудесные трюки, к которым труппа успела приучить деревенскую публику, а король, несомненно, усмотрит в этом недобрый умысел и непременно разгневается. Одним словом, ничего хорошего их не ожидало.

Рабочие принялись разбирать шатер. Некоторые негромко перешептывались, обсуждая, не стоит ли им бежать, не дожидаясь худшего. Но это было глупо – караван перемещался очень медленно, и солдаты Никовода без труда бы его нагнали.

* * *

Пегги, Мария-Женевьева и синий пес провели беспокойную ночь. Утром, едва высунув нос из фургона, они убедились, что их уже окружает отряд королевской гвардии. Любезное приглашение правителя Никовода оборачивалось не самым приятным образом.

Вперед выехал офицер верхом на лошади и объявил, что ему приказано немедленно препроводить всю труппу в замок, где их будет рад поприветствовать его величество король Астракос.

– Все это очень странно, – проворчал синий пес. – По-моему, приглашение больше напоминает замаскированный арест.

– Полностью с тобой согласна, – вздохнула Пегги. – Не похоже, будто король хочет посмотреть наше выступление, чтобы развлечься. Что-то здесь нечисто.

Под конвоем солдат караван тронулся в путь. Зига выглядела бледной и понурой – она явно не строила иллюзий по поводу радужной встречи, которая ожидала их во дворце.

– Думаю, кто-то продал наш секрет, – шепнула сестре Мария-Женевьева. – Должно быть, начальнику полиции стало известно, что труппа цирка состоит из беглых преступников, за поимку которых обещана награда. Он собирается бросить нас в тюрьму или даже казнить. Если нас разлучат с животными, мы пропали! Вся наша защита, вся наша сила тут же пропадет. Мы даже сбежать не сможем!

* * *

Воздвигнутый на вершине холма королевский замок выглядел точь-в-точь как военная крепость: массивные серые камни, огромные башни, зубчатые стены, по которым шагали дозорные, – все это создавало впечатление, что король Никовода готовится в любой момент отразить вражеское нападение. Когда караван пересек подъемный мост и остановился во внутреннем дворе замка, Пегги заметила, что на угловых башнях устанавливают катапульты.

«Странно, – подумала она, – все выглядит так, будто с минуты на минуту должна разразиться война. А мы-то здесь зачем? Неужто сейчас и вправду подходящий момент смотреть цирковые представления?»

Перво-наперво артистов провели на кухню, чтобы они перекусили с дороги. Пока они воздавали должное громоздящимся на столе блюдам с отменным угощением, Пегги присматривалась к слугам, прибиравшим тарелки. Они о чем-то все время перешептывались, и лица у них были самые мрачные.

– Они напуганы, – сообщил синий пес. – Я проник в их сознание. Что-то приближается, какая-то страшная угроза. Я только смог понять, что они опасаются наступления стада слонов.

– Слонов? – удивилась Пегги. – Но, знаешь, какие бы огромные они ни были, они не смогут прорваться через ворота замка.

– Я знаю; это-то и странно. Во всяком случае, мысль о появлении этих слонов, похоже, приводит их в ужас.

Как только странствующие акробаты насытились, слуги провели их в просторный зал, куда принесли набитые соломой тюфяки, превратив его тем самым в общую спальню.

– Отдохните как следует, – приказал Фаззор. – Ваше выступление состоится сегодня вечером, во время парадного ужина. Постарайтесь оказаться на высоте. Его величество Астракос терпеть не может посредственных артистов.

Как только верховный маг удалился, Зига принялась распаковывать костюмы и готовить цирковой инвентарь. Отправившись покормить животных, она удостоверилась, что клетки зверинца разместили под окнами пиршественного зала: для того чтобы боги-животные могли установить нормальный контакт с людьми, между ними не должно быть слишком толстых стен и других серьезных преград.

– Все должно получиться, – сказала она со вздохом, вернувшись к встревоженной труппе. – Стены в замке очень прочные, но их пронизывает множество бойниц. Поток силы должен пройти беспрепятственно.

И все-таки выглядела она не очень уверенной в собственных словах, так что тревога артистов только усилилась.

Надев костюмы для выступлений, они в мрачном молчании уселись ждать, когда их позовут.

С верхних этажей доносилось приглушенное эхо шумного пира и пения приглашенных на праздник странствующих музыкантов. Запах жареного мяса щекотал ноздри, но желудки напуганных артистов так сжимались от страха, что заманчивые ароматы не пробуждали в них ни малейшего аппетита.

Когда Фаззор появился на пороге зала, все встали. Небрежным жестом колдун пригласил их следовать за собой. Пегги и Мария-Женевьева шагали во главе маленькой колонны. Одолев нескончаемую лестницу, артисты ступили в огромный зал, завешанный богатыми гобеленами и освещенный множеством факелов. За тремя столами, установленными в виде буквы П, сидело около трех десятков гостей. По их суровому виду и шрамам, уродующим их обветренные лица, было нетрудно догадаться, что все они – бывалые воины. Король восседал на троне в центре. Это был худой, нервный мужчина с пронизывающим взглядом, одетый с ног до головы в черное. На его наголо бритой макушке, рассеченной надвое плохо зажившим корявым шрамом, тускло поблескивала изящная корона превосходной работы.

– А! – саркастически воскликнул он. – Вот и наши ярмарочные звезды. Пусть же они поторопятся показать нам, на какие такие чудеса способны.

Поклонившись, акробаты начали представление.

Вопреки всем опасениям, выступления прошли без сучка без задоринки. Благодаря многочисленным бойницам в массивных стенах замка волны магической силы беспрепятственно соединяли людей и животных, оставшихся во дворе. Пегги и ее сестра выступили со всем блеском. Впрочем, у девочек возникло ощущение, что после их номера король совершенно перестал интересоваться остальной программой.

Наконец, когда череда головокружительных трюков завершилась, Фаззор выступил вперед и подал артистам знак удалиться. Аплодисментов не последовало. Покидая вместе со своими товарищами пиршественный зал, Пегги успела заметить, что их посеченные ранами зрители склонили друг к другу головы и начали оживленно шептаться. От этого по залу прокатился глухой ропот, похожий на далекие раскаты бури.

– Странное дело, – пробормотала сквозь зубы Зига, когда они наконец оказались в отведенном им помещении. – Эти люди пришли сюда не затем, чтобы позабавиться, сразу ясно.

Вся труппа с ней согласилась.

У них не было времени обсудить происходящее подробнее: появились слуги, накрывшие для них ужин.

Время уже было позднее, и усталые клоуны с трудом сдерживали зевоту.

– Давайте поспим, – решила цыганка. – Утро вечера мудренее. Посмотрим, что нас ждет завтра. Надеюсь, нас разбудят не для того, чтобы оттащить на костер.

Прижавшись к синему псу, Пегги так и не смогла по-настоящему заснуть. На рассвете Фаззор вошел в спальню и, приблизившись к тюфяку, на котором отдыхала Зига, шепнул ей на ухо несколько слов.

Седоволосая цыганка тут же поднялась и, повернувшись к Пегги и ее сестре, тихонько сказала:

– Скорее одевайтесь, вас ожидает к себе король!

Девочки поспешно натянули на себя костюмы для выступлений – больше у них не было никакой достойной одежды. Фаззор уже проявлял признаки нетерпения. Наконец, затянув последний шнурок, Пегги и Мария-Женевьева стали пробираться между тюфяками к выходу под встревоженными взглядами остальных артистов. Куда их уводят, зачем? Может быть, им придется предстать перед судом? В делах о колдовстве здешнее правосудие иногда проявляло удивительную расторопность. Все чаще ходили разговоры о воинствующих фанатиках, требовавших запрета на всякую магическую деятельность и стремившихся немедленно карать за нее смертью на костре. Может быть, король Никовода тоже попал под влияние этих «свежих» идей? Пегги не знала, что и думать.

Монарх ожидал их в тронном зале один, глядя в огромный камин и заложив руки за спину. Вид у него был озабоченный.

Девочки робко склонились в реверансе.

– Милые барышни, – сразу приступил к делу Астракос, – я не буду долго ходить вокруг да около. Наше королевство в большой опасности. Вы об этом не знаете, но нам грозит страшное вторжение. Мои солдаты опытны и отважны, но, увы, они не в силах противостоять врагу, который уже стоит у нас на пороге. Впрочем, моя армия почти полностью разбита, и я собрал здесь последних верных мне воинов, чтобы выступить с ними в последнюю, смертельную битву, как вдруг до меня дошел слух о ваших невероятных талантах. То, что я увидел вчера вечером, вернуло мне надежду. Возможно, вы единственные, кто может всех нас спасти. Ваши способности безмерны, исключительны. Они далеко превосходят силу моих колдунов. Я никогда в жизни не видел ничего подобного.

Пегги опустила глаза, смущенная этими комплиментами, которые в действительности относились вовсе не к ней, ведь якобы ее «способности» на самом деле были даны ей богами-животными лишь на время исполнения номера.

Астракос подошел к девочкам и взял их обеих за правые руки.

– Барышни… милые барышни… – сказал он с видимым волнением, – сейчас судьба Никовода зависит только от вас. Если вы согласитесь помочь, я сумею показать вам, что такое королевская щедрость. Просите у меня чего хотите! Титул, землю, замок… Вы станете почетными гражданами моей страны. В вашу честь воздвигнут статуи в каждом городе!

«Ух ты! – подумала Пегги. – А ведь это отличный способ избежать гнева фей. Если мы станем важными персонами в Ниководе, они не смогут напасть на нас, не рискуя развязать войну. А этого, думаю, ни одна из них не захотела бы».

«Атомная сосиска! – энергично поддержал ее синий пес. – Ты права! Нужно воспользоваться случаем, чтобы вытащить эту занозу из наших задниц».

– Если бы ваше величество соблаговолило объяснить нам, в чем состоит опасность… – начала Пегги.

– Будет лучше, если вы увидите все своими собственными глазами, – покачал головой король. – Если я ограничусь одними только словами, вы примете меня за безумца. Фаззор покажет то, что вам следует увидеть, с помощью своего ковра-самолета, так что вам ничего не будет угрожать. Когда вы вернетесь, я изложу свой план, который разработал вчера, увидев ваше выступление. Без вашего участия его осуществление невозможно.

Он хлопнул в ладоши. Верховный маг выступил вперед и поклонился, приглашая сестер последовать за ним.

– Собака отправится с нами, – поспешила сказать Пегги. – Это… это мой живой талисман [14].

Фаззор повел их на вершину донжона, возвышающегося над всей громадой замка. Здесь, разложенный на широких каменных плитах, их ожидал большой богато вышитый летучий ковер. На Пегги он не произвел особого впечатления: она сама пользовалась подобным ковром во время своих странствий по красным джунглям [15]. И она отлично знала, что для того, чтобы его изготовить, не нужно обладать такими уж выдающимися способностями: создание ковров-самолетов, как известно, относится к простейшим азам магии.

Проведя краткий инструктаж по пользованию этим средством передвижения, Фаззор уселся по-турецки в центре ковра, и трое наших друзей последовали его примеру. Шелковый прямоугольник тут же поднялся в воздух и полетел над крепостными стенами, едва не касаясь их зубцов. На высоте дул ледяной ветер, и Пегги пришлось крепко стиснуть челюсти, чтобы не стучать зубами.

– Я покажу вам множество удивительных вещей, – произнес Фаззор высокопарным тоном, – а затем разъясню сущность этих тайн. А пока будьте внимательны и сохраняйте молчание – у наших врагов тонкий слух.

Ковер парил над равниной. Вскоре внизу показалась брошенная деревня: все ставни и двери были сорваны с петель, мебель и домашняя утварь валялись на улицах, как будто их вытянул из домов какой-то смерч. Нигде не было видно ни одной живой души.

Фаззор промолчал. Зависнув на пять минут над селением-призраком, он изменил курс, направив ковер левее.

Через некоторое время они увидели вторую деревню в таком же плачевном состоянии, как и предыдущая. Затем настала очередь третьей… и так далее, так что Пегги уже начала сбиваться со счета.

– Видели? – сказал наконец Фаззор. – Сотни крестьян уже исчезли. Королевство стремительно пустеет… Скоро здесь не останется ни одного жителя. Никовод превратится в безжизненную пустыню.

Страницы: «« 12345678 »»

Читать бесплатно другие книги:

Буквально за одну ночь все изменилось. Родной город Максима Тихомирова накрыл кокон необъяснимой при...
Каково это – жить в мире устоявшихся догм, в мире, где давно за тебя решили, что правильно, а что не...
Бывший десантник Влад Самохин, оказавшись вместе с родным городком в мире Кладбища Богов, сумел не т...
Как можно попасть в фэнтезийную Нифигляндию? Разумеется, только прыгнув в унитаз, что и проделал сту...
Корни дерева Проклятия уходят глубоко в тьму веков. Их питает страх и ненависть поколений, и кажется...
Принц Джарвис - наследник престола Меналии, древнего островного государства долгоживущей расы, дикту...