Поставить мир на кон Бульба Наталья
– Гадриэль вполне способен реально оценить риск, – сделал я попытку объясниться. Впрочем, мы оба понимали, что в данном случае это звучало как оправдание.
– Он способен, – неожиданно согласился он, встав с кресла и тяжело опершись ладонями на стол. Он был не просто зол – разъярен. – А ты?! Ты готов убедить себя в том, что с той стороны находятся сплошные идиоты, которые ну никак не могут понять, что отсутствие начальника разведки поблизости от тебя может означать лишь одно – вы вышли на след?! Ты сможешь принять тот факт, что Яланиру известно место, где находятся Вэон и Амалия, и что есть методы заставить говорить даже таких, как твой друг?! Ты способен смириться с тем, что твои собственные дети оказались под угрозой лишь потому, что ты посчитал невозможным до конца довериться существу, для которого жизнь твоей жены имеет большее значение, чем своя собственная?!
– Я доверяю Гадриэлю. – Мне с трудом удалось сохранить подобие спокойствия. Вот только сердце сжималось, невыносимой болью отзываясь на каждую произнесенную им фразу. Но был ли он прав?! – Он справится. К тому же не тем ли самым занимаетесь вы с Арх’Онтом?
– Тем же, – тяжело вздохнул он и с грустью посмотрел на меня. – Но у нас с Аароном даже мысли не возникло хоть в чем-то нарушить его прямые приказы. Когда идет речь о подобном… – Он устало махнул рукой и, словно взвалив тяжесть моих решений на свои плечи, направился к двери, остановившись лишь на мгновение. – Моли судьбу, чтобы из нас двоих именно ты оказался прав. Потому что если это будет не так…
И он, не досказав, вышел в коридор. Из нас двоих именно он знал, что значит терять своих детей.
Алена
Мои внутренние ощущения предсказывали скорый рассвет (хоть небо на востоке еще и не начало отсвечивать розовым), а сон все не спешил заглянуть ко мне в гости. Кого стоило винить в этом, мне было известно.
Не покривив душой, я могла признать, что таких вечеров, как тот, что мы с ребятней провели в компании Кира и Радмира, в моей жизни еще не было. И, как подсказывал мой тщательно от всех скрываемый пессимизм, скорее всего, уже и не будет. Вряд ли можно повторить мгновения, когда еще совсем недавно незнакомый тебе человек вдруг начинает раскрываться сбивающими с толка гранями своего характера, доказывать своим присутствием рядом то, что ты считал для себя невозможным.
Теперь я знала, что любовь существует, и настигает она иногда и с первого взгляда.
Вчера все именно так и было.
Оба брата за каких-то пару десятков минут перезнакомились со всеми, кто предпочел провести предзакатные часы в легкой расслабленности у воды. При этом мы с двойняшками ни на секунду не оставались одни.
Шутливый спор, затеянный ими по дороге к бассейну, закончился боевой ничьей. Братья вынырнули одновременно, когда третья минута их пребывания под водой подходила к концу. Не знаю, как остальным, но лично мне показалось, что столь длительное нахождение на дне бассейна никаких трудностей для них не создавало.
Ну а то, что началось после этого трюка, можно было охарактеризовать одним-единственным словом – вакханалия. Они прыгали с вышек, вызывая восторженные вопли у собравшейся ребятни и загадочные взгляды у женщин всех возрастов и степени сохранности. Они устраивали заплывы наперегонки, усадив кого-нибудь из детей себе на спины. Они раздавали направо и налево комплименты, умудряясь делать это так незаметно, что ни у одного из присутствующих в зоне отдыха мужчин не возникло желания выяснить с ними отношения.
Они сделали то, чего я всегда подспудно боялась, – показали мне, что и среди представителей сильного пола, на которых у меня никогда не хватало времени, есть такие, ради которых хочется бросить все и пойти вслед за ними. Пусть даже на самый край земли.
Ударивший в окно камушек вырвал меня из задумчивости. Вздрогнув, я замерла, затаив дыхание и вслушиваясь во вновь воцарившуюся тишину. Мне было известно, что поселок охраняется более чем хорошо, но отсутствие привычных городских шумов создавало ощущение какой-то беззащитности. Особенно в те часы, когда все вокруг замирало, погружаясь в негу сна.
Не успела я расслабиться, убедив себя в том, что звук мне либо послышался, либо причиной его возникновения стали качнувшиеся на ветру ветви черемухи, укрывавшие мой балкон зеленым капюшоном, как он вновь повторился. Теперь я не только услышала, но и заметила небольшой камушек, отскочивший от стекла.
Все остальные мои действия были похожи на безрассудство, но… я не только поднялась с постели, но и, накинув поверх ночной рубашки шаль, приоткрыла балконную дверь.
– Ну ты и горазда спать!
Испугаться я не успела, все затмило нахлынувшее изумление и негодование. Физиономия Кира, стоящего на толстой ветке и собиравшегося вновь проверять себя на меткость, была возмущенно-обиженной.
– Чего надо? – хмуро уточнила я, злясь не столько на него, сколько на себя. Не надо быть ясновидящей, чтобы догадаться о том, что сейчас меня начнут втягивать в авантюру. Пока еще первую в истории нашего знакомства, но, судя по тому, что я уже успела узнать о братьях, далеко не последнюю.
– Пошли купаться на озеро.
Выражение его лица изменилось мгновенно. И теперь он смотрел на меня с искренностью нашкодившего щенка, который не только осознал свою вину, но и намеревался исправиться.
Как бы мне ни хотелось поверить в это, я не была столь наивна, чтобы сделать это.
– Прямо сейчас? – не стала я скрывать своего недовольства.
Нет, я, конечно, читала о романтике свиданий на рассвете, да и о том, что вода в это время теплая, как парное молоко, но подобное предложение было довольно неожиданным. Если не сказать – необычным.
– Ага, – довольно фыркнул он… уже стоя рядом со мной. От этой стремительности мое сердце дрогнуло в испуге, а в сознании, привыкшем не столько реагировать на чувства, сколько анализировать увиденное и услышанное, появились предположения, чем именно он мог бы зарабатывать на жизнь. – Радмир спит, а мне жаль терять такое прекрасное утро.
– И ты решил разбудить меня.
Я продолжала сохранять угрюмое выражение на лице, хотя в душе хотела петь и смеяться. Его присутствие заставляло забыть обо всех правилах, которые, как теперь мне казалось, лишь ограничивали мою жизнь, о привычках, которые подходили выстраивающей карьеру женщине, но воспринимались, на мой взгляд, несколько нелепо здесь, в обстановке, напоминающей беззаботное детство.
Но даже в этом случае я вряд ли бы поддалась внутреннему порыву и не была столь беспечной, если б не слова деда Амалии и Вани.
Когда мы вчера вернулись домой, весело обсуждая проведенное вместе время и договариваясь еще не раз повторить подобный вояж, нас уже ждали у калитки. И взгляд Вали, брошенный на Кирилла и его младшего брата, подошедших познакомиться, был неожиданно тревожным. Правда, успокоилась она довольно быстро.
Короткий разговор, в котором участвовали только мужчины, и Игорь, ее муж, улыбкой ответил на незаданный ею вопрос. А позже, провожая после ужина двойняшек домой, я услышала слова, которые смутили меня и стали еще одной причиной моей бессонной ночи.
– Ты держись Кирилла, девонька. Надежный он, достойным мужем будет и хорошим отцом. Не оскорбит тебя сам и другому в обиду не даст.
– А Радмир? – насмешливо уточнила я, пытаясь скрыть накатившее жаркой волной смущение.
– И про него я сказал бы так же, – улыбнулся он мне по-отечески, – да сердце твое уже свой выбор сделало. Но если ты просишь, то и для него добрые слова найду – другом он верным будет. И там, где Кирилл не успеет, Радмир окажется рядом.
Странными были эти слова. Не только тем, что в каждом звуке чудилась сказка, но и тем, как верно он подметил то, в чем я сама себе не решалась признаться.
Потому-то, услышав предложение Кира, не отмахнулась от него сразу. Но и принять его мне было сложно, слишком сильным оказалось ощущение того, что мне предстоит не просто прогулка к озеру – выбор, который изменит все, что казалось привычным.
– Мы быстро вернемся.
Его взгляд умолял… искрясь лукавством. Уголок губы подрагивал от едва сдерживаемой улыбки, а сам он был таким добродушно-притягательным, что я была вынуждена признать: произнести суровое «нет» у меня не хватит сил. И пусть я понимала, что моя покладистость может быть истолкована совершенно неправильно, решила ему довериться.
Где-то в глубине души я опасалась, что подобного просто больше никогда не случится.
– Жди меня у калитки, я сейчас спущусь, – продолжая наигранно хмуриться, не столько попросила, сколько приказала я ему и вернулась в комнату, плотно прикрыв дверь.
Успела заметить, как Кир, ловко перекинув тело через перила, спрыгнул вниз. Мысль о том, что он вполне мог покалечиться, лишь мелькнула в сознании. Было в каждом его движении нечто, что не позволяло даже думать о подобном, словно это могло унизить, преуменьшить его достоинства.
И это было не менее удивительным, чем все произошедшее со мной за последний день: ни один из знакомых мне мужчин не внушал такой уверенности.
Сборы были недолгими. Купальник уже успел высохнуть после вчерашних заплывов, а легкий спортивный костюм давно дожидался своего часа. Последние дни были довольно жаркими, а вечера лишь чуть-чуть уступали им по духоте, так что одежда подбиралась так, чтобы ее было как можно меньше. Бросив в пляжную сумку большое полотенце и накинув ее на плечо, тихонечко, чтобы не разбудить бабушку и деда, спустилась вниз. Подсветив себе мобильником, написала фломастером на пластиковой доске, предназначенной для раздачи ЦУ, которые очень любила моя бабуля, куда и зачем я ушла. Я хоть и рассчитывала вернуться до их пробуждения, но не стоило испытывать нервную систему любимых родственников на прочность, на тот случай, если вдруг не успею.
Растущая у крыльца рябинка недовольно качнула под порывом ветерка ветвями, словно уговаривая меня образумиться, но душа пела, опьяненная предчувствием приключения, на которое я решилась. Так что я лишь подмигнула посаженному мною деревцу и пообещала сама себе, что буду помнить об осторожности. Впрочем, охрана поселка, мимо которой нам предстояло пройти, служила большим гарантом моей безопасности, чем уверенность, на которую я полагалась.
– Побежали!
Я только успела выйти за калитку, осторожно прикрыв ее за собой, как моя сумка оказалась у него, а его рука, крепко сжав мою, потянула вперед, вдоль мирно спящих домов.
После самого удивительного вечера в моей жизни наступало самое удивительное утро.
Я ощущала, что он сдерживает себя, подстраиваясь под мой темп, не давая мне утомиться раньше, чем мы доберемся до берега озера, находящегося в километре от поселка. И эта ненавязчивая забота, которую я отметила лишь потому, что работа приучила меня к этому, не только не вызывала отторжения, но и была приятна.
Под добродушные улыбки вышедших посмотреть на ранних пташек охранников мы выскочили за ворота. Еще пара сотен метров по дороге, и мы, перейдя на шаг, свернули на ведущую через рощицу тропинку. За лесом летняя ночь не казалась столь ощутимо плотной, здесь же, под сенью деревьев, было сложно различать даже то, что находилось вблизи. Вот только глядя на то, как уверенно он идет, создавалось впечатление, что для него сгустившаяся мгла не является преградой.
Спустя минут двадцать я уже лежала на воде, которая действительно оказалась удивительно теплой, и смотрела в светлеющее небо. День обещал быть солнечным и… необычным. И я даже не стремилась понять, почему именно так решила.
– Не спи!
Моя беспечность стоила мне очередного нырка в глубины озера. Я не успела заметить, как он, еще мгновение назад так же, как и я, распластанный на поверхности озера, вдруг оказался подо мной, увлекая за собой. Только я подумала о том, что кое-кто доигрался, а он уже выносил меня на берег.
– Я хочу назад! – возмущенно взвизгнула я, пытаясь вывернуться из его рук. Легче было остановить несущийся поезд, чем освободиться из одновременно жесткого, но довольно осторожного захвата.
– Да у тебя уже зубы от холода стучат? – хмыкнул он у самого уха и, умудрившись как-то перехватить меня одной рукой, второй вытащил из раскрытой сумки полотенце, явно намереваясь завернуть меня в него.
– Это у тебя стучат! – не согласилась я с его мнением, делая все возможное, чтобы от дрожи, сотрясавшей мое тело, не прикусить язык.
– Тише, малыш, – с поразившей меня нежностью произнес он, – ты же не хочешь пропустить восход солнца.
Этот аргумент показался мне более основательным, чем тот, который он приводил раньше. Его голос, ласковое «малыш» – все это было наполнено такой чарующей мягкостью, что сопротивляться его притягательности было выше моих сил. Да и за все время, которое мы провели вдвоем, он не сделал ничего, что могло бы меня насторожить.
От этого мне было чуточку грустно. Я не стыдилась того, что меня тянуло к этому мужчине. Что, глядя на его губы, я представляла, как они настойчиво, требуя подчиниться страсти (которой я побаивалась, но подспудно ждала), прикоснутся к моим. Что каждый раз, когда чувствовала его тепло на моей коже, обжигающая волна проносилась по моему телу, доказывая, что чудо, в которое я уже давно перестала верить, случилось. Хотя бы только для меня.
– Не хочу. – Я попыталась за улыбкой скрыть выступившие на глазах слезы.
Моя целеустремленность сыграла со мной злую шутку. В то время, когда мои сверстницы бегали на свидания, я училась. Когда немногочисленные подруги хвалились своими победами в любовных играх, доказывая то ли самим себе, то ли мне, что замужество и дети – не для таких, как они, я думала лишь о том, как доказать своим коллегам по работе, что из женщины вполне может быть толк. Когда большинство из тех, кто вопреки своим же убеждениям заполучил в паспорте штамп (и теперь уверенно шел к тому, чтобы заполучить и второй – о разводе), я строила планы о том, как увеличить обороты и укрепить собственную значимость для работодателя.
Теперь же, в свои уже не двадцать пять, но еще не тридцать, я вдруг столкнулась с тем, что на самом деле не только не знаю той жизни, в которой нет моих родителей и моей работы, но и не имею понятия, как вести себя с понравившимся мужчиной. Потому-то сейчас, наряду с наполненной неверием радостью, ощущала даже не растерянность – панический страх.
– Малыш? – Его глаза оказались неожиданно близко от моих. Сама же я сидела у него на коленях, ощущая, как крепкие руки прижимают меня к сильному телу. – Я знаю, что так не принято, но…
Договорить я ему не дала, губами поймав его признание. И мое сердце знало, что только так и правильно.
Он отпустил меня, когда свет поднимающегося солнца нарисовал на полях и рощицах, окружавших озеро, мозаику из светлых пятен, теней, клубов тумана и мерцающей ряби на воде. С протяжным свистом втянул в себя воздух и виновато опустил взгляд, наткнувшись на вопрос в моих глазах:
– Я не хочу, чтобы ты обманулась во мне.
– Тебе есть что скрывать? – Ощущение того, что я с размаху влетела в стену, было весьма сильным.
Хорошо, что я не успела сделать вывод, обвиняя не столько его, сколько себя в несдержанности.
– Наверное, как и всякому из нас. – В его улыбке было извинение за то, что он позволил мне усомниться в нем, и… обещание. – Но от тебя у меня не будет секретов.
– Тогда я жду, – ухватилась я за его предложение. Тело пылало от его прикосновений, и единственное, что могло помочь уменьшить этот жар, – любопытство.
– Это долгий разговор. – В его глазах, которые теперь казались не карими, а бесконечно черными, со странным блеском (словно россыпь алмазов, укрытая непроглядной тьмой), мне привиделось опасение и… уверенность. – Нам скоро возвращаться, если ты не хочешь испугать бабушку и деда. А вечером…
И вновь я не дала ему закончить, приложив палец к его губам. Несмотря на свой практицизм, у меня не было оснований ему не доверять.
Или… мне просто хотелось верить.
Солнце уже давно поднялось над краем леса, а мы все продолжали сидеть на пригорке неподалеку от воды и молчать. Не знаю, о чем думал он, я же, насмехаясь над самой собой, размышляла о том, что, скажи мне кто еще вчера, что я вот так буду сидеть на коленях у совершенно незнакомого мужчины, чувствовать кожей его тепло, ощущать уверенность, которую давало его присутствие рядом, вряд ли бы поверила.
Но то было вчера. Сегодня же я просто приняла, что судьба решила ткнуть меня носом в собственные убеждения и доказать: не стоит опрометчиво расписывать свою жизнь на десятки лет вперед. Прерогатива расставлять все точки над «и» принадлежит именно ей, и никому другому.
За это я была ей очень благодарна.
– Ты на что смотришь? – прервал он мои размышления.
Прежде чем ответить, я внутренне улыбнулась мелькнувшим в голове мыслям, только теперь заметив, что мой взгляд скользит по глади озера.
– Смотрю, не появится ли сияние, из-за которого эти места стали объектом паломничества, – фыркнула я, только теперь сообразив, почему мужчины сетуют на то, что их дамы начинают задаваться самыми разными глупостями в самое неподходящее для этого время. И вновь запоздав с другой «умной» мыслью, что мне не стоило уподобляться им.
Опасалась я напрасно.
– Сияние? – В его интонации была слышна искренняя заинтересованность.
Пришлось объяснять, радуясь тому, что у меня есть чем удовлетворить его любознательность.
– У меня на работе есть хороший друг – системный администратор. Не знаю, как у него на все хватает времени, но его эрудиция меня частенько повергает в интеллектуальный шок. Вроде и я слежу за новостями, шастая по Интернету, цепляюсь за необычные факты, но он – кладезь всяких историй. Однажды, когда у нас разговор зашел о необычных местах нашего края, он и рассказал о том, что где-то в этих местах, возможно, находится так называемый храм Ханумана, в котором скрыт необычный восьмигранный кристалл, хранящий знания о какой-то древней цивилизации. А еще говорят, что есть очевидцы, видевшие, как откуда-то из-под земли начинает пробиваться столбом зеленоватое свечение. Вот я и подумала, раз уж за последние сутки в моей жизни произошло так много неожиданного, так почему бы не случиться еще и этому.
– Храм Ханумана?
Несмотря на то что он прекрасно владел своим голосом, кроме вполне объяснимого любопытства мне почудились в нем нотки тревоги. Но когда я попыталась, извернувшись, заглянуть в его глаза, была вынуждена признать, что ошиблась. Его взгляд был задумчивым, но в нем не было заметно даже тени волнения.
– Я потом еще покопалась в Инете, все-таки стоит знать о том, где ты живешь. У меня на ноуте даже ссылка где-то сохранилась. Если хочешь, я тебе найду.
– Ты лучше расскажи.
– Я не гарантирую точность изложения. – Когда он говорил, его губы касались моих волос, и у меня мурашки пробегали по телу. Так что мне пришлось вспомнить все свои навыки ведения переговоров, чтобы сохранить хотя бы внешнее спокойствие. Только что-то подсказывало мне, что все мои попытки ввести его в заблуждение оставались только попытками. – Давненько это уже было, но, если не ошибаюсь, Хануман – индийское божество, сын бога ветра. От отца он взял способность к полетам, перемещениям и невероятную силу, а от бога солнца – знания. В индуизме его почитают как величайшего целителя и покровителя наук. А еще он помогал Раме в сражении с демонами и после победы получил в дар Сибирь. А вот кто и когда построил здесь храм в его честь и какое отношение к нему имеет якобы инопланетный кристалл, я так и не узнала.
Я вновь повернулась в кольце его рук (уж больно тихим он мне показался, словно мои слова заставили его уйти в себя, углубиться в какие-то свои раздумья) и вздрогнула, наткнувшись на пустой, ничего не выражающий взгляд.
Ощутив мое движение, Кирилл мгновенно преобразился. И хотя улыбка, которой он меня попытался успокоить, не была столь лучистой, как обычно, в том, как он крепче прижал меня к себе, словно пытаясь отгородить от ведомой только ему опасности, было столько душевного трепета, что тревога, появившаяся в моем сердце, тут же исчезла.
– Извини, – тихо прошептал он, похоже, посчитав, что одного действия для возвращения мне внутреннего спокойствия недостаточно, – я представил себе картину вырывающегося из земли сияния, и это напомнило мне не о самых приятных событиях в моей жизни.
– Вы с Радмиром военные?
Я не хотела спрашивать у него о работе, тем более в столь романтической обстановке. Но вопрос вырвался…
– Почти, – ускользнул от прямого ответа Кир и выдохнул мне в ухо: – Мне стоит вернуть тебя бабушке, чтобы она не волновалась, когда я похищу тебя в следующий раз.
Спорить с ним было трудно, точнее, мне показалось это совершенно ненужным. А подчиниться ему – не только логичным и правильным, но и естественным.
Он был мужчиной, и в моей душе ничто не протестовало против того, что из нас двоих право на решения принадлежит ему.
Обратная дорога в поселок была овеяна легким флером грусти (чтобы расстаться с ним даже на мгновение, требовалось приложить усилия), но я знала, что пройдет день, и мне вновь доведется почувствовать на себе его теплый и уверенный взгляд. Его крепкие руки вновь прижмут меня, даря ощущение всепоглощающего спокойствия.
Но в тот момент, когда я, еще не расставшись с ним, мечтала о новой встрече, не могла предположить, что судьба вновь сделает все по-своему.
Вечером вместо Кирилла в наш двор зашел Радмир и, не пряча огорчения в глазах, протянул мне записку: «Малыш, меня не будет день-два. Очень прошу, не думай о плохом. Вернусь, все объясню. Слушай брата и жди. Влюбленный в тебя Кир».
И чуть ниже, явно дописанное впопыхах: «Без меня к озеру не ходи. И не пускай туда детей».
Глава 18
Вилдор
– Надеюсь, ты не будешь предлагать мне поверить в подобное совпадение. – Кадинар продолжал требовательно смотреть на меня, совершенно игнорируя присутствие в кабинете Закираля и Ярангира.
Впрочем, после своего рассказа он имел право на такое поведение. Принесенная им с Земли информация оказалась очень неожиданной, но, что радовало, весьма своевременной. Путь трех поисковых ключей, открывающих доступ к артефакту маров и указывающих его местонахождение, мне удалось отследить, а вот четвертый…
Постоянное ощущение того, что я играю в задуманную мной же самим игру, необходимость манипулировать столь сложными фигурами, как Арх’Онт, Элильяр и Олейор с Гадриэлем, невозможность полностью рассчитывать на друзей, которым я не в силах объяснить происходящее, – все это спрессовало последние два месяца в череду напряженных дней, ни в один из которых я не мог позволить себе расслабиться ни на мгновение.
Это утомляло, не лишая уверенности в том, что все закончится именно так, как мне и было необходимо, но добавляя мрачности во все, что приходилось делать.
Бесспорно, я бы и в этом случае сумел справиться с валом неожиданно возникших проблем (как-никак опыт последних двух тысяч лет моей жизни был достаточно хорошим подспорьем), если бы не постоянное вмешательство Леры.
Я сам втягивал правительницу в эту историю, точно зная, что лишь присутствие носителя сути Равновесия способно разрешить исход игры в нашу пользу, но каждый миг, когда она не находилась у меня на виду, казался мне едва ли не вечностью.
Так что оправдать себя за то, что четвертый ключ никак не давался мне в руки, я мог. Только поступать так не собирался. Подобные объяснения собственных неудач однозначно приводили к одному результату – провалу.
– Не буду, – равнодушно бросил я в напряженную тишину и, позволив прорваться в голос недовольству, добавил: – А теперь подробнее о том, почему ты не посчитал возможным воспользоваться ментальной связью, а кинулся сюда? Только не говори, что счел канал недостаточно защищенным или решил поинтересоваться моим самочувствием после двух ритуалов разделения души.
– Ты провел ритуалы? – Мой друг и помощник замер напротив, и, если бы его лицо не было скрыто под платком, я бы увидел его недовольство. Вполне заслуженное. – Все сам?!
Интересно, если бы я знал, кем для меня станет человеческий воин, нашедший в себе смелость встать между берсерками и своей сестрой, я бы сохранил ему жизнь или нет?
«Сохранил», – донесся до меня его смешок. Только кажущийся радостным.
– Ты заставляешь меня ждать? – Я продолжал демонстрировать сдержанность, но лишь двое из четверых в этой комнате знали точно, с каким трудом мне это дается. Нет, Кадинару так и не удалось пробить мои щиты, но по трепетанию ауры, которое он мог ощущать благодаря тому, что хранил отголосок моей души, он научился догадываться и о том, что приходило в мою голову.
Обряд, который я взял на себя вместо Закираля, был и сам по себе довольно сложным. Когда же речь шла о магах Равновесия, его проведение казалось практически непосильной задачей. Не зря же сын оттягивал его, копя силы и шлифуя собственные способности.
Мы с рождения владели Хаосом, принимали его с первым криком и возвращали, уходя в пустоту. Мы были склонны к магии крови, которая в большинстве миров веера относилась к темным искусствам, но почиталась всеми, кто стремился к безраздельной власти. Нам дано было ощутить Порядок, хотя его взаимодействие с Хаосом для большинства наших магов заканчивалось полным разрушением личности и довольно быстрым распадом тел. Во многих даймонах можно было разбудить способности к повелеванию стихиями, как у демонов, которые тоже послужили материалом для нашего создания.
Но Равновесие… Свести воедино все, что дано, и уравновесить…
Меня спасла лишь кровь даймонов, которую они оба приняли, да безграничное доверие Леры, которым она поделилась с сыном. Но даже этого не хватило, чтобы я не ощутил последствий проведенных ритуалов.
Восстановление после церемонии шло с поразительной быстротой, но вот уже несколько дней я впервые в своей жизни ощущал неприятную слабость, только теперь понимая, почему была столь неуравновешенна Лера, испытывая подобное.
Если бы она знала, кто был виновен в этом…
Стоило рискнуть и выиграть. Теперь я мог быть спокоен за женщину, которой придется сыграть решающую роль в этой авантюре.
Не только ради спасения миров веера.
– У нее светло-русые волосы с золотистым отливом и голубые глаза.
Кадинар смотрел на меня с грустью. Он прекрасно осознавал, что для вывода, который сделаю не только я, но и двое пока что безмолвствовавших собеседников, сказанных им слов больше чем достаточно.
Но догадывался ли он, что эти несколько слов, произнесенных равнодушным тоном, лишат меня самообладания?!
Мне стоило подумать об этом! Но разве такое можно было предположить?!
«Должен был», – оборвал я сам себя.
– Если ты скажешь, что она на грани инициации… – Я мог и не продолжать. Если что-то и было способно заставить Кадинара нарушить мой приказ и вернуться на Дариану, то только событие, не вписывающееся ни в один из продуманных нами вариантов.
– Когда появились мы с Радмиром, она уже фонила. Причем так, что я до сих пор не пойму, как этого не заметили родители Леры. Но и это еще не все…
Будь я человеком, мой смех можно было бы назвать истеричным, но я был даймоном, а наша психика не предполагала ничего подобного. Так что «злорадство» было единственной характеристикой, которая приходила мне самому в голову, когда я пытался сравнить с чем-нибудь свой хохот.
Я считал себя мастером в играх, которые вел с жизнью, совершенно забыв про самого главного своего противника – судьбу. А вот она-то обо мне помнила и нанесла удар именно тогда, когда я к нему оказался совершенно не готов.
Хотя… Я резко оборвал свои мысли. С чего это я решил, что появление Единственной у моего друга и соратника должно быть ударом?! Скорее уж большой удачей, о которой только и можно мечтать.
Если бы не очередное «но», которых в последнее время на моем пути становилось все больше.
– Алену нужно срочно увозить с Земли. То, что эта девушка оказалась для тебя идеальной парой, может быть следствием ее просыпающихся способностей. И если это так, то найти ее Яланиру не составит труда.
– Как и готового к инициации мага Равновесия, – не скрывая своей тревоги, закончил Закираль, не хуже меня разобравшись в ситуации.
– А еще Радмир поймал в свою сеть лорда Гадриэля, – подкинул очередной факт в колоду головоломок Кадинар.
– Знаю, – кивнул я. Но не стал пояснять, благодаря кому мне стало об этом известно. Элильяр конечно же не упустил возможности собрать информацию за моей спиной, но, что мне в нем импонировало, не переходил границ, за которыми риск становился неоправданно высоким. – Он был достаточно аккуратен, чтобы не создавать угрозы детям. – И добавил, наткнувшись на ироничный взгляд своего бывшего начальника охраны: – Пока.
– Тебе самому лучше отправиться за ними, – отстраненно произнес Ярангир. – Тебе и Лере.
– И мне. – Улыбка даймона из альтернативной Дарианы, вышедшего из портала в самом защищенном месте резиденции правителя, могла бы показаться радушной. Если такое применимо к нашей расе.
Но не его появление здесь поразило меня больше всего (канал связи с ним был открыт с того самого момента, как мы с правительницей темных эльфов покинули его Дариану), а то, что ни мой сын, ни начальник его охраны даже не дернулись, чтобы обнажить оружие.
Наверное, прав я был, когда говорил, что эта игра потребовала от меня слишком много сил. Несложно было предположить, что мой собственный отпрыск, которого я сам лично учил делать правильные выводы, вполне способен пройти по моим следам и соотнести рассказ о двойнике нашего мира с некоторыми из моих исчезновений.
– Сартарис. Начальник управления контроля вероятностных прогнозов, – представил я нашего гостя, продолжая радоваться тому, что, в отличие от него, мое лицо было закрыто. Еще немного, и закаленная тысячелетиями выдержка начнет меня подводить.
– А как смотрит твой ялтар…
– Закираль, – закатив глаза, как это делала моя подопечная, протянул я, – не думаешь же ты, что его ялтар не в курсе того, где и что именно делает его начальник службы безопасности.
– Не ялтар, – фыркнул виновник этого небольшого переполоха. – Отделившись, наши предки решили заменить привычные титулы. Так что теперь у нас вместо совета – Большой Круг, а к имени правителя добавляют айлар.
– Хранитель мира?! – усмехнулся я, отметив, как легко поменять покорителя мира на его хранителя. Приблизительно так же просто, как Ищущего, значение имени Сартариса, и Нашедшего, как я нарек Кадинара.
Но эта легкая перепалка нисколько не мешала мне анализировать новые факты, уже не пытаясь вписать их в созданную мною картину, и вырисовывая контуры новой мозаики.
Мне не хватало лишь одного слова, произнесенного только что, чтобы казавшееся безумием вдруг превратилось в четко выверенный план. Теперь я точно знал чей.
– Теперь, когда нам известен титул, то вполне естественно спросить об имени. – Интонация Кадинара наводила на мысль, что и в его голове начала складываться цепочка выводов. Надеюсь, он не поторопится делиться своими открытиями с остальными. Впрочем, его вера в меня не менее сильна, чем у продолжавшего поклоняться мне Айласа, пусть и основана совершенно на ином.
Я не ошибся в своих предположениях. Он лишь перевел задумчивый взгляд с Сартариса на меня и обратно и нарочито расслабился в кресле в ожидании ответа.
– Мой айлар просил передать ялтару свои заверения в сохранении того самого мира, хранителем которого он является. Как только история с артефактом маров найдет свое логическое завершение, он намерен совершить визит на Дариану Изначальную. Но до этого он пожелал сохранить свое имя в тайне.
Насмешку в глазах сына, исподволь посмотревшего на меня, я решил не заметить, хотя суть его рассуждений мне была приблизительно понятна. Вряд ли он, так же как и я когда-то, не сравнил Сартариса с Кадинаром. Продолжить нить ассоциаций дальше не составляло труда. Вот только едва ли сделанные в конце нее выводы могли оказаться правдоподобными. И он это понимал не хуже меня.
Если только…
Эту мысль я отверг сразу. Бывают совпадения, поверить в которые трудно, даже допуская невозможное, и это было как раз из таких. Вряд ли он не догадывается, что сотворить подобное могли лишь мары, а их нахождение в веере миров не просто так ставилось под сомнение.
– Пригласи Леру, – повернулся я к откровенно развлекающемуся другу. Если я был прав в своих предположениях, события начнут развиваться стремительно. И в самом скором времени. – Она на тренировочной площадке с Сэнаром.
– Это было первое, о чем я узнал, когда появился здесь. – Веселье мгновенно покинуло его взгляд. Он не мог не догадаться о том, что тревожило меня. Впрочем, его тоже. Не зря же судьба оказалась к нему столь милосердна, что подобрала ему Единственную, похожую на ту, которую он едва ли не боготворил. А еще он не мог не ощутить, как начали уплотняться мои щиты, надежно скрывая за собой то, что на ближайшие пару десятков дней будет предназначено лишь для меня одного.
– А ты, – Ярангир с достойным его звания безразличием выдержал холод моего тона, – проследишь за тем, чтобы он не рассказал раньше времени Лере о том, куда и зачем мы отправимся.
«И это я хоронил тебя!» – патетично раздалось по ментальной связи. По тому самому каналу, который был открыт для всех присутствующих.
«Рискуешь», – донеслось со стороны Сартариса.
Закираль же вопросительно приподнял бровь, уточняя, долго ли я буду позволять им резвиться. Отвечать мне не пришлось – хватило взгляда, чтобы сын Маргилу и ставший даймоном человек исчезли за дверью, а наш гость, демонстрируя бесстрастность, опустился в кресло у стены.
– Ты не доволен?
Прежде чем ответить крылатому, я рывком поднялся с кресла и направился к раскрытому окну. Остановился в полушаге и, откинув лицевой платок, с наслаждением вдохнул влажный воздух, наполненный ароматом мелких белых цветочков. Как их называли на Земле, я не знал, просто, наткнувшись во время одного из визитов, приказал посадить вокруг беседок, которых было множество на берегу. Тогда я даже не предполагал, что этот насыщенный пряный запах покорит и других даймонов, и чародейка, как именовали это растение на Дариане, вскорости украсит не только мою резиденцию.
– Слишком рано, – не оборачиваясь, произнес я. – Наше появление неподалеку от храма не останется не замеченным Яланиром. К тому же существует вероятность, что это все-таки совпадение.
– Не существует, – фыркнул Сартарис. – Мои уже успели ввести эти данные в расчеты. Это не может быть стечением обстоятельств.
– А девушка? – Появление еще одной Единственной за столь короткий промежуток времени не могло не заинтересовать Закираля.
– И девушка, – с легкой насмешкой в голосе подтвердил наш гость.
Подкинув еще одну мысль, которая меня слегка смутила, – то, что я и Кадинар приняли его довольно спокойно, было вполне объяснимо, но сын…
– Туоран.
Имя рожденного без моего позволения отпрыска Яланира сорвалось с губ как предостережение. Скользнувшее по небу облако прикрыло пылающий жаром диск солнца, на несколько мгновений перекрасив открывавшийся моему взору пейзаж.
Вместе с ним сместились готовые к сражению фигуры в четырех мирах. И хотя настоящий вариант развития событий походил на тот, который планировался, расхождений было много. Не было в нем тогда русоволосой возлюбленной Кадинара, инициации которой способствовало не его появление рядом с ней, а само его присутствие на Земле. Лишь этим можно было объяснить то, что мать Леры не смогла ощутить этого.
Она не смогла, а Амалия…
Интересно, если это моя игра, предположение о чем уже давно перешло из разряда догадок в уверенность, то учел ли я этот фактор в своей задумке или посчитал, что девочка слишком юна для того, чтобы повлиять на будущий расклад?
И если учел, то почему тогда предчувствия просто взбесились, натягивая поводок, на котором сидит мой берсерк?
«Ярангир, – я воспользовался каналом, который был доступен всем посвященным в историю моего воскрешения, – немедленно отдай приказ на арест кондера Туорана».
«Что произошло?» – Донесшийся до меня голос Леры был тревожным.
«Жду тебя в кабинете Закираля». – Несмотря на то что разговор шел на ментальном уровне, мне без труда удалось лишить свой ответ малейшего проблеска эмоциональности. Да только я уже не один раз убеждался в том, что у этой женщины было чутье на предстоящие проблемы. Никакая бесстрастность не могла ее обмануть.
– Портальные залы закрыты для перемещений. – Сын поднялся из-за стола.
Нет, не сын – ялтар этого мира. В каждом его движении, даже столь порывистом, была несокрушимая уверенность, а во взгляде – твердость, столь похожая на мою жесткость.
– Этого мало. – Я никак не отреагировал на проблеск ярости в глубине его глаз. Пусть сейчас было не лучшее время для пробуждения его берсерка, появление зверя добавило бы мне спокойствия. – Пусть активируют пространственные блокираторы и защитную сеть.
– Совет потребует…
– Если совет потребует, – не сдержал я рыка, – то я буду очень разочарован в тебе. А вот если он попросит, то ты скормишь им очередную историю о раскрытом заговоре и предотвращенной попытке похитить правительницу д’Тар.
И вновь отвернулся к окну. Ожидание было не самым страшным кошмаром в моей жизни, но хотелось все же его сократить. К тому же в таких условиях, когда приходилось играть за двоих.
За себя и… снова за себя. И когда я сам был еще не до конца уверен в том, что тот, второй, не является моим врагом.
– Отец уточняет, – вошедший в кабинет Ярангир даже не обратил внимания на мое открытое лицо (впрочем, я был уверен, что его не смутила бы и большая вольность с моей стороны), – к кому отсылать талтаров, которые заинтересуются карательными мерами в отношении внутреннего круга?
– Упустили? – Я мог и не спрашивать. Все было слишком очевидно и… оскорбительно. Если не знать того, что было известно мне.
– Он ушел из-под контроля, – сохранив внешнюю бесстрастность, подтвердил мою догадку родич Леры. – Похоже, наша слежка не была для него секретом.
«Ты снова останешься один. Против всех».
Я понимал, что имел в виду Сартарис, и догадывался, почему он это сказал, но, даже зная, что он прав, счел возможным возразить:
«С тобой нас будет пятеро. Да и Лера…»
На последнее я мог только надеяться.
Лера
Я знала, что мы опоздали, еще до того, как серый туман портала сомкнулся вокруг меня.
Об этом знала не только я. Пустой взгляд Вилдора, брошенный на меня, быстрый и болезненно острый, скрывал бешенство. Но… Он тоже уже ничего не мог сделать. И от этого еще больше хотелось выть и крушить все вокруг.
Но я не могла. Просто понимая, что, поддавшись бушующим внутри эмоциям, никому и ничем не сумею помочь. От этого понимания становилось лишь тяжелее. Как и от того, что винить в случившемся было некого.
«Лера, – ментальное прикосновение Кадинара было осторожным и бережным, – еще не поздно».
Если бы я и хотела ему ответить, уже не успела. Ощущение близости сына было настолько ярким, что я, пренебрегая собственной безопасностью, попыталась оттолкнуть выступившего первым из перехода Сартариса, чтобы броситься к сыну, который, не сдерживая слез, звал меня.
Ладонь бывшего ялтара жестко сдавила плечо, затем был рывок, и я буквально влетела в руки идущего сзади Кадинара.
«Если с ней…» – Рык Вилдора затопил канал связи, вызывая не столько безотчетный ужас, сколько отвергая саму возможность не исполнить то, что он требовал.
Но только не в этот раз и не со мной. Кадинар, похоже, был единственным, кто это понимал. Он лишь помог мне удержаться на ногах, коснулся моей ладони и отступил, позволяя мне самой принимать решения.
– Мама! – Крик Вэона ударил по ушам, как только я ступила на зелень травы. – Мама!
А взгляд в одно мгновение спрессовал все, до чего я успела им дотянуться.
Читать бесплатно другие книги:
