Агрессия. Рассекреченные документы Службы внешней разведки Российской Федерации 1939–1941 Соцков Лев

Обзор дебатов в парламенте Франции

№-8792

18 янв.1939 г.

Прил. к § 16 п.3/8.

Женевьева Табуи сообщает из Женевы следующее общее впечатление:

«СССР замкнулся в себе, глубоко оскорбленный тем, что произошло за эти последние месяцы в Европе. Он не участвует в этих вопросах. Например, впервые отмечается многими отсутствие г-на Литвинова. Непосредственные друзья СССР дают следующее объяснение: Франция и Англия в течение последних шести недель дали понять, что они хотели бы, чтобы Германия ввязалась в дела на Востоке, и это произвело в Кремле тяжелое впечатление».

Женевьева Табуи добавляет:

«Поэтому будет трудно побудить СССР вмешаться в дела Европы, тем более что совершенно ясно, что Париж и Лондон рассматривают франко-советский пакт как средство, направленное в их пользу, но они не проявляют готовности привести его в действие, в случае если бы Германия напала на СССР, что, впрочем, кажется для всех совершенно невероятным».

Г-н Марсель Дэа (из союза республ. соц.), прежний министр, по-видимому, подтверждает это последнее утверждение, поскольку он пишет в «Пари Суар» от 18-го января:

«Французские массы, отказавшиеся воевать за чехов, не согласятся воевать за поляков или румын. Тем более их мало беспокоит, что в один прекрасный день они окажутся связанными каким-либо пактом с советской судьбой»

.

Судя по выступлениям ораторов в Палате, во время обсуждения вопроса внешней политики проявились следующие тенденции:

1. Тенденция к пересмотру франко-советского пакта.

Это тенденция значительной части левых радикалов и социалистов.

Г. Дешизо заявил, что он не верит в возможность отказа от франко-советского и франко-польского пактов, но что он считает необходимым точно определить их значение.

По украинскому вопросу он добавил:

«Надо знать, что будет предпринято или не будет предпринято в случае, если разразится конфликт».

2. Тенденция к более или менее резкой отмене, выраженная г-ном Жаном Монтиньи (из франко-германского комитета), так называемого радикала, при аплодисментах правых.

Вот выступление г-на Монтиньи: «Каково настоящее состояние обязательств Франции?

В отношении Чехословакии? Увы, обстоятельства нас уже освободили от обязательств.

В отношении Румынии и Югославии?

Наши пакты с этими двумя странами обуславливают лишь наблюдение. Если одна из двух договаривающихся сторон является жертвой агрессии, другая имеет право сговариваться с ней. Эти условия предоставляют свободу действий, которая мне представляется достаточной.

С Польшей и СССР у нас заключены пакты, в которых имеются относительно более ясные обязательства. Но эти обязательства, в остальном различные, имеют общий характер: они были приняты в рамках пакта Лиги Наций, и была буквально применена ст.16, т. е. та статья, на основании которой в пакте вытекают основы коллективной безопасности.

Коллективная безопасность, реальное применение ст.16 — это основа всех обязательств, о которых мы договорились в этих пактах.

Поскольку вся структура рухнула, мы скажем: к несчастью, верите ли вы, что при такой катастрофе могла сохраниться прочность пактов?»

Затем г. Монтиньи напомнил о заявлениях, сделанных г-ном Жоржем Боннэ на съезде в Марселе.

«Когда г. Боннэ вызвал в памяти свои воспоминания члена кабинета 1925 г., который подписал Локарнское соглашение и пакты с Польшей и Чехословакией, он сказал:

«Что мы поняли, чего мы хотели, что мы предвидели? Разве в тот момент, когда весь мир начал колебаться, Франция зашаталась бы раньше всех».

Иначе говоря, всеми взятыми на себя обязательствами мы обязались быть первыми у заставы, быть первыми у бойницы, но не быть там в одиночестве.

Начиная с того времени, когда доказано, что коллективная безопасность статьи шестнадцатой впадает в летаргию, неизбежно, что наши обязательства теряют силу или, во всяком случае, становятся условными.

Не только три большие державы из семи остались в одиночестве в Женеве, но некоторые значительные страны, объединившиеся в так называемую группу Осло, заявили на последнем заседании Лиги Наций, что в силу происшедших изменений они считают, что обязательства ст. 16-й, касающиеся коллективной безопасности, стали факультативными. Лига Наций не протестовала и ловкой уловкой, которую юристы оценят, если не составила акта, то, во всяком случае, зарегистрировала».

Затем т. Монтиньи последовательно проанализировал два договора, подписанные с Польшей, затем франко-советский пакт.

Он заявил:

«Я считаю, что было бы честно и политически возможно, чтобы правительство и парламент констатировали бы такое положение и заявили бы, что все эти обязательства в отношении Польши и СССР, основанные на ст. 16, являются недействительными или, во всяком случае, относительными. В обоих случаях Франция получает с точки зрения юридической и моральной такую свободу действий, о которой она не сможет сказать заранее, что она не знает, как ее использовать.

В отношении ратифицированного три года тому назад договора с СССР в протоколе подписания уточняется, что возможное обязательство Франции находится в зависимости от двух совещаний: Совета Лиги Наций и сторон, подписавших Локарнский договор.

Юридически Локарнский договор еще существует. Франция заинтересована поддержать эту систему, поскольку в существовании Локарнского договора находится юридическая база английского обязательства о помощи Франции, обязательства, которое мы, впрочем, признали взаимным.

Итак, Локарно еще существует. В случае если бы затронутый мною вопрос возник в отношении пакта с СССР, следовало бы прежде всего обратиться в Совет Лиги Наций. Затем обратиться к поручителям Локарно, т. е. Англии и Италии».

Поэтому г. Монтиньи заключил свое выступление срочной необходимостью применить франко-советский пакт к создавшемуся юридическому и международному положению.

Наконец, третья тенденция: переработка пакта в военный союз. Эта тенденция была развита Анри Кериллисом с его обычными аргументами.

Он также упомянул о заявлениях Жоржа Боннэ на съезде в Марселе.

«На съезде в Марселе Вы, господин министр иностранных дел, употребили одно, особенно разоблачающее, выражение. Вы говорили не о «восточных союзах», Франции, а о «восточных дружбах». Во внешней политике или, короче говоря, в политике этот термин «дружбы» не может говорить много. Но весь мир понял. Политические деятели и газеты, которые Вас самым шумным образом одобряют и которые считают, что они отражают Вашу мысль, взяли на себя заботу нас просветить. Г. Монтиньи это сделал в начале заседания с большим прямодушием, очень талантливо и с совершенной ясностью.

Восточные союзы, соединение французских и славянских сил, это существенное условие европейского равновесия, т. е. само существование не только восточных и западных стран, но и маленьких стран.

Уничтожить наши восточные союзы, это значит уничтожить клещи, которые в течение пяти столетий сдерживают германскую угрозу. Это значит разбить инструмент, которым мы всякий раз побеждали, когда держали его в руках, при Филиппе-Августе, Ришелье, Людовике XIV, Людовике XV и в 1914 году. Инструмент, без которого мы были всегда побеждены, когда его не было в наших руках: при Наполеоне I, в 1814 и 1815 гг., при Наполеоне III и в 1870 г.

Я знаю, что, когда произносят слова «восточные союзы», многие среди вас думают с ужасом о советской России.

Уверяю Вас, мои дорогие коллеги из правых, что строй в советской России мне противен так же, как и вам. Но когда вопрос касается оценки перманентных законов внешней политики моей страны, я не позволяю буржую говорить громче меня, патриота. (Громкие аплодисменты левых крайних коммунистов, левых крайних и на различных скамьях.)

Факт, что король Румынии Кароль не большевик, г. Бек, министр иностранных дел Польши, который тоже не большевик, прекрасно поняли, что, если хотят объединить европейский Восток против Германии, участие России, будь она красной или белой, необходимо». (Аплодисменты с крайней левой и на разных скамьях.)

Кериллис обвиняет Жоржа Боннэ в том, что он отказался от политики объединения Востока. Однако это традиционная политика Франции.

Эта политика была запрещена Пьером Этиеном Фланденом 26-го февраля 1936 г. с трибуны Палаты.

Анри де Кериллису доставляет удовольствие напомнить Палате о словах Фландена в 1936 г.

«Вот как высказался президент г. Фланден, с которым я ищу случая встретиться на трибуне.

«Настоящий спор идет между теми, кто сохранил веру в мир, гарантированный Организацией коллективной безопасности, и которые, чтобы достичь выгод, принимают его обязательства, и между теми, которые для того, чтобы избежать угрозы войны, готовы уступить перед силой, жертвуя безопасностью других для личных гарантий».

Нам говорят: «Представьте пангерманизму и панславянизму выступить друг против друга, положитесь на ваши укрепленные «линии Мажино» и отмечайте удары».

Слова нехорошие, которые могли бы причинить Европе серьезные повреждения, если бы они были приняты как мнение Франции.

Таким образом, сказал г. президент Фланден, мы были бы быками, которые теперь защищают этот тезис изолирования, против которого мы так боролись и который, к счастью, история уже осудила.

Неужели мы забыли, что в июле 1914 г. мировая война возникла вследствие инцидента, к которому мы были так же причастны, как к любому инциденту, который мог бы возникнуть завтра в Европе.

Неужели мы забыли, что если тезис эгоизма, изолирования взял бы верх, ни Англия… г. Фланден сказал «ни Англия», я настаиваю… ни Италия, ни Америка не стали бы на нашу сторону».

Де Кериллис заключил:

«Что касается меня, я никогда но говорил другого, и я не изменил мнения. Вот почему, г. министр, я повторяю это в последний раз, я прошу вас высказать здесь свое мнение без уверток, ясным образом, и сказать нам, если вы признаете или отрицаете такие предложения, касающиеся помощи польской, русской, румынской, американской.

Господа, это доминирующий вопрос в настоящей политике. Нет другого вопроса. Вот почему это все должно было быть высказано и обсуждено здесь».

Затем, вспоминая с волнением свое личное положение и нападки, которым он подвергся, де Кериллис добавил:

«Теперь, заканчивая мою речь, я хочу обратиться к моим друзьям из правых, из коих некоторые перестали меня понимать, которым рассказывают, что я стал сообщником или агентом Москвы. Я умоляю их понять моральные муки, я не преувеличиваю, человека, который в течение 20 лет боролся с ними в авангарде и который в настоящее время отделяется от них при трагических обстоятельствах.

Нет, я не изменился, я не изменюсь! Я не изменил, я не изменю! Ничто не совратит меня с этого пути».

Следует отметить, что, когда де Кериллис воскликнул: «Говорят, что я стал агентом Москвы», поднялись многочисленные протесты правых: «Нет, нет, это неправда, не говорите этого».

От переводчика: см. примечание на русском языке.

Перевела: М. Гусарская.

3/II-39 г.

Верно: /подпись/

Сообщение загранаппарата из Лондона

Ист. «___»

5 апреля 1939 г.

Прил. к § 4 п. 13/8

№ 9744

г-н Гринвуд, руководитель Рабочей партии:

«Мы не можем не знать, что СССР с того времени, как вошел в Лигу Наций, проявил больше лояльности в своих принципах и решениях, чем английское правительство. Советская Россия могла бы быть решительным фактором в деле поддержки всеобщего мира».

г-н Ллойд Джордж

«Если завтра III империя объявит войну Польше, Англия не сможет послать ни одного батальона в эту страну. Франция будет иметь сомнительные укрепления. Польская армия, как бы она ни была сильна, столкнется с чрезвычайными затруднениями. При таких условиях политика правительства основывается на ложных предположениях».

Ллойд Джордж проанализировал 4 гипотезы:

1/ Нейтралитет Италии. Италия остается верной оси Рим — Берлин: итальянская армия вдвое сильнее, чем в 1914 г.

2/ Нейтралитет Испании. Это неизвестность.

3/ Будет ли судоходство в Средиземном море таким же свободным, как в 1914 г. Ллойд Джордж не верит этому.

4/ СССР рано или поздно вмешается. Ллойд Джордж настаивает на необходимости советского вмешательства, как на суше, так и на море, с самого начала военных действий. Он утверждает, что Советская армия насчитывает в настоящее время 18 миллионов человек и военная подготовка этих людей значительно выше, чем в 1914 г.

Что же касается возражений Польши по поводу участия русских, Ллойд Джордж считает, что Англия должна поставить условия для этого сотрудничества.

г-н Антони Иден:

Он критически отнесся к заявлениям Ллойда Джорджа. Он проанализировал вопрос советского сотрудничества и заметил, что Германия в случае войны будет иметь столкновение на Востоке, так же как и на Западе, и что разница по сравнению с 1914 годом в части, касающейся Средиземного моря, заключается в англо-турецкой дружбе.

Официальные заявления.

Лорд Галифакс заявил в палате лордов на вопрос по поводу России, который ему частно задают в кулуарах Вестминстера до начала заседания:

«Я могу сказать, что английское правительство полностью отдает себе отчет в том, какое значение имеет позиция советского правительства, и придает большое значение поддержке хороших отношений в СССР».

Он напомнил, что некоторые нации имеют натянутые отношения с СССР, вследствие разногласий по идеологическим вопросам. Но он заявил, что со стороны английского правительства таких затруднений не существует.

Чемберлен:

«Я ничуть не считаю, что между СССР и Великобританией не существует идеологических разногласий. Эти разногласия остаются все те же. Но, как я уже сказал в пятницу, эти разногласия, каковы бы они ни были, не имеют значения в тех вопросах, которые интересуют нас сегодня.

Вопрос, который нас занимает, — это сохранение нашей независимости, и когда я говорю «нашей», я не хочу сказать только о независимости Англии, но я хочу сказать о независимости всех государств, которым может угрожать агрессия.

Мы принимаем сотрудничество всякой страны, какова бы ни была ее система внутренний политики, не имея в виду агрессию, а желая противостоять агрессии».

Перевела:

Верно: /подпись/

Доклад итальянского посла в Москве в МИД Италии

СОВ. СЕКРЕТНО

ПЕРЕВОД С ИТАЛЬЯНСКОГО.

Копия документа.

ИТАЛЬЯНСКОГО ПОСЛА В МОСКВЕ

ОТ 22 ИЮНЯ 1939 ГОДА

В МИНИСТЕРСТВО ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ ИТАЛИИ

ОБ «АНГЛО-ФРАНКО-СОВЕТСКИХ ПЕРЕГОВОРАХ»

Комментируя сообщение Наркоминдела, опубликованное в сегодняшних утренних газетах, я отметил, что советское правительство хочет, по-видимому, в ведущихся переговорах добиться не только полной уступки Лондона и Парижа требованиям Москвы, но и унижения тех, которых советская печать продолжает называть «мюнхенскими капитулянтами», имея прежде всего в виду ЧЕМБЕРЛЕНА.

Это мое убеждение полностью подтверждается той непринужденностью, с которой здесь относятся к англо-французским переговорам.

Суммируя события последних недель, МОЛОТОВ произносит 31 мая в Верховном Совете СССР речь о внешней политике СССР и, касаясь переговоров с Англией, входящих в новую фазу благодаря посылке британских контрпредложений, не преминул проявить достаточную холодность к соглашению, которое, как он дает понять, больше интересует Лондон и Париж, а не Москву. В общем он говорит, что «…СССР готов заключить договор, но при определенных условиях. Англия и Франция должны решить, примут ли они их или нет, для нас это почти не имеет значения».

Английская и французская печать пытается истолковать речь МОЛОТОВА в том смысле, что не существует основных разногласий между обоими сторонами, и, сообщая о поездке СТРЭНГА в Москву, предсказывает заключение соглашения в ближайшее время.

15-го числа послы Англии и Франции в сопровождении СТРЭНГА идут к МОЛОТОВУ и сообщают ему новые англофранцузские формулировки. На завтра же утром сообщение Наркоминдела доводит до сведения публики, что результаты переговоров «не могут рассматриваться удачными».

Послы телеграфно сообщают своим правительствам советские возражения и запрашивают новых инструкций. В ожидании их получения, «Правда» почти полностью помещает статью «Нейер Форвертс» из Парижа, в которой выражается подозрение, что ЧЕМБЕРЛЕН и ГАЛИФАКС надеются еще на возможность компромисса с «агрессорами».

Вчера, 21-го июня, французский и английский послы опять в сопровождении СТРЭНГА вновь посещают МОЛОТОВА и вручают ему третий вариант своих предложений, еще раз просмотренных с тем, чтобы удовлетворить советские требования, и вот сегодня утром газеты помещают новое коммюнике Наркоминдела следующего содержания:

«Вчера были приняты МОЛОТОВЫМ английский посол СИДС, французский НАДЖАР и г. СТРЭНГ, вручившие новые англо-французские предложения, повторяющие прежние предложения Англии и Франции.

В Наркоминделе отмечают, что новые англо-французские предложения не ушли далеко вперед от предыдущих».

В тексте коммюнике слово «новые» оба раза поставлено в кавычках с явной целью иронически отметить наивность англо-французских уполномоченных, которые, может быть, питали надежду преодолеть трудности легким изменением формы соглашения. Одним словом, это второе коммюнике подтверждает то, что я говорил в своей срочной телеграмме от 16 с.г.т.т., что советское правительство намерено до конца использовать тактически преимущество, вытекающее из-за тревожного стремления Лондона и Парижа, поскорее заключить соглашение.

В чем заключаются препятствия, все еще стоящие на пути заключения соглашения, я не могу сказать точно, поскольку переговоры всеми сторонами держатся в строжайшем секрете. Я несколько раз видел СТРЭНГА, которого знаю лично ряд лет, но, естественно, воздержался от расспросов о подробностях, которые он не мог бы сообщить мне, не нарушив секрета, связывающего, по-видимому, всех ведущих переговоры. Разговаривая по этому вопросу в целом, он мне все же не скрыл свое собственное недовольство советской позицией, а также отсутствие надежд на быстрое положительное решение вопроса.

Лишь на основе индуктивного мышления я могу предполагать, что трудности все еще заключаются в разрешении проблемы о гарантии, затребованной СССР для Латвии, Эстонии и Финляндии, а также, возможно, в конкретном формулировании соглашения о «методах, форме и размерах взаимной помощи».

В моей телеграмме от 11-го числа выдвигалось предложение, что советское правительство не преминет поднять также вопрос о своей безопасности на Дальнем Востоке. Кстати, сообщение ТАСС от 21-го с. м. опровергло информацию, помещенную в некоторых германских газетах о том, что СССР ставит договор с Англией и Францией в зависимость от получения гарантии для защиты своих дальневосточных границ. Опровержение ТАСС квалифицировало также это сообщение как «выдумку», лишенную всякого основания, несмотря на это, я продолжаю думать, что возможность конфликта Японии с СССР не может рассматриваться и обсуждаться при ведущихся переговорах и что, возможно, СССР выдвинет новые требования.

В моей телеграмме от 19 с/м. я отмечал В. Превосходительству о том негодовании, которое проявляется здешними представителями Балтийских стран но поводу гарантии, которую предполагают навязать им без их согласия и даже против их воли. Хочу добавить, что представители Скандинавских стран, и особенно шведский посол, проявляют со своей стороны определенное недовольство по поводу соглашения, которое связало бы СССР с великими западными демократическими странами. Они опасаются в этой связи усиления международных позиций СССР с последующей интенсификацией большевистской пропаганды и неизбежным ростам самоуверенности советского правительства в обращении с малыми странами — своими соседями (см. вопрос об Аландских островах).

В одной итальянской газете я прочел недавно корреспонденцию из Варшавы, в которой говорится, что внутри Политбюро существуют два разных противоположных течения в отношении переговоров с Англией и Францией: первое — (представленное МОЛОТОВЫМ, МИКОЯНОМ и ЖДАНОВЫМ) благоприятно относится к заключению соглашения, конечно в том случае, если будут полностью удовлетворены советские требования; второе, возглавляемое маршалом ВОРОШИЛОВЫМ, относится определенно враждебно к принятию каких-либо обязательств. СТАЛИН до настоящего времени еще не высказал своего мнения.

Я не в состоянии проверить обоснованность подобной информации, но нахожу в ней элементы правдоподобности, которые, на мой взгляд, делают ее вполне вероятной. Действительно, я должен отметить, что имеется весьма сильное сопротивление среди высшего командования Красной армии, особенно против вовлечения СССР в эвентуальный мировой конфликт.

Верно:

НАЧ. 5 ОТДЕЛЕНИЯ 5 ОТДЕЛА ГУГБ НКВД СССР

ЛЕЙТЕНАНТ ГОСУД. БЕЗОПАСНОСТИ

(подпись)

Записка 5-го отдела ГУГБ зам. наркома иностранных дел СССР

СОВ. СЕКРЕТНО

ТОЛЬКО ЛИЧНО.

ЗАМ НАРКОМА ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ СССР

тов. ДЕКАНОЗОВУ

«___» июня 1939

Из Парижа нами получено сообщение, излагающее содержание документа Министерства иностранных дел Франции, от 9.VI-1939 г., разосланного узкому кругу государственных деятелей страны.

Чемберлен отказывается от удовлетворения требований СССР, предпочитая формулу автоматической и немедленной помощи в случае прямой агрессии советской территории консультации, имеющей в виду совместные действия для сопротивления актам угроз и агрессии.

В беседе с британским послом Даладье заявил, что эта формула никаких шансов на принятие Москвой не даст. Кроме того, Даладье выразил послу удивление и недовольство французского правительства настоящей деятельностью английского правительства, способной усилить подозрительность Москвы к наличию у англичан искреннего желания прийти к устойчивому соглашению. Выступления Чемберлена и Галифакса были неуместны. Даладье обратил внимание английского посла на опасность англо-итальянских секретных переговоров, стремящихся созвать международную конференцию. Французское правительство не имеет никакого доверия к предложениям Ватикана, якобы продиктованным «моральными» соображениями, Даладье категорически заявил английскому послу, что Франция откажется сотрудничать за столом с Германией и Италией без присутствия Советского Союза и без предварительного заключения тройственного пакта о взаимопомощи. Франция не желает идти на конференцию, как заранее намеченная жертва.

Даладье обратил внимание посла на необходимость дать некоторые удовлетворения престижу Москвы. Британские министры довольно часто причиняли себе беспокойство, делая визиты Муссолини и Гитлеру. Они должны также найти время, чтобы сделать визит вежливости Сталину.

Разослано:

1 адр.

1 секр. отд.

1 в/д.

Спецсообщение НКВД СССР

1 июня 1939 г.

ЦК ВКП(б)

ТОВАРИЩУ СТАЛИНУ

Резидент НКВД в Финляндии сообщает, что начальник мобилизационно-организационного отдела Фингенштаба полковник ОЙНОНЕН, ездивший в Германию в июне месяце с. г. вместе с начальником военно-морских сил Финляндии генералом ВАЛЬВЕ и другими егерями, в беседе с нашим источником рассказал последнему следующее:

«Если Англия действительно заключит пакт с СССР, то мы будем иметь войну. Германия выждет только, пока будет собран урожай. Войну можно предотвратить только тем, что Англия откажется от политики изоляции Германии. Германия — это такая страна, с которой Финляндия должна всеми средствами достичь хороших отношений. В этой войне Германия не пойдет против Финляндии, и мы можем наш нейтралитет и самостоятельность сохранить тем, что мы станем форпостом борьбы против большевизма и Советского Союза. Опасность сейчас нам грозит со стороны Аландов, которые не укреплены и к ним могут подойти немцы. Если же мы с помощью нашей береговой артиллерии и флота сможем не допустить советский флот и авиацию выйти в Балтийское море, можно быть совершенно уверенным в том, что после окончания войны наша самостоятельность будет укреплена отношениями с Германией. Правда, может случиться, что некоторые советские самолеты прорвутся и нанесут ущерб отдельным городам и объектам, но Красная армия не может прийти в Финляндию. В войне Германии с СССР, даже если Англия будет против Германии, Красная армия не сможет вести длительную войну, ввиду отсутствия квалифицированного руководства».

ОЙНОНЕН далее заявил: Англия в войне будет изолирована, так как Средиземное море теперь для нее закрыто, а германские подводные лодки заботятся о том, чтобы английские суда не могли свободно двигаться. Кроме того, Англия имеет весьма слабые средства нападения, а потому сейчас большой опасности для Германии не представляет. Франция же организовала свои военные силы только для защиты своих границ и в войне будет заниматься только тем, что будет охранять «линию Мажино» и не сможет нападать.

Нефть и хлеб Германия будет получать из Румынии, минералы из Швеции и Петсамо (бухта на севере Финляндии). В последнем случае Финляндия будет оказывать Германии помощь. Германия начнет войну против СССР с захвата Украины. Поэтому исход войны будет решать только время. Что касается Финляндии, то через союз с Германией, после победоносной войны, Финляндия будет играть главенствующую роль в скандинавской политике и экономике и станет действительным гегемоном в Скандинавии.

ОЙНОНЕН восхищался всем виденным в Германии и заявил, что в Германии финские офицеры получили все доказательства того, что германская армия имеет самые мощные в мире средства наступления. Особенно поразили его, ОЙНОНЕНА, сверхскоростные самолеты, которые им показали в Германии. В Германии им продемонстрировали также быстроту нападения, причем целая дивизия в течение 24 часов может покрыть расстояние в 300 километров.

Заговорив затем об Аландских островах, ОЙНОНЕН сказал, что у финской армии все готово, чтобы укрепить эти острова, и армия ждет только приказа правительства.

Говоря о предстоящем приезде 18 июня в Финляндию английского генерала КИРКЕ, собеседник заметил, что в городе ходят слухи, что он приезжает сюда потому, чтобы опередить приезд начальника германского Генштаба. ОЙНОНЕН засмеялся и ответил: «Это самое большое, что Англия сейчас может сделать».

17-го июня ОЙНОНЕН снова выехал в Берлин и Геттинген, вернется в Финляндию 10 июля.

НАРОДНЫЙ КОМИССАР ВНУТРЕННИХ ДЕЛ СОЮЗА ССР

(Л.БЕРИЯ)

Разослано:

1 адр.

1 секр. отд.

1 в/д.

2 секр. НКВД.

Письмо германского посланника в Братиславе

Перевод с немецкого

Братислава, 27 августа 1939 г.

Копия.

СЕКРЕТНО

Германское посольство

Его превосходительству господину премьер-министру д-ру Иосифу Тисо

Братислава.