Рубиновый Капкан. Игры кукловодов Шо Марк
– Насчет?
– Бумаг и фотографий.
– Вы помогаете мне, а я не делаю того, что просите Вы. Вот и весь наш «контракт».
– А Вы уверены, что Джулиан знает Макса?
– Нет, но есть же Вы! С другой стороны, им не мешало бы когда-нибудь познакомиться. Он знаком с принципом неопределенности [26], ха-ха-ха. Скажите ему, что это химик, который теперь работает по экономике в Нью-Йорке… И то, что Макс добился определенных высот в науке.
Лех не дал ему договорить:
– Наш контракт ограничен по времени?
– А Вы как думаете? – парировал Пол.
На душе у Леха было мутно: его завербовали за неполные 20 минут. Выкрутиться ну никак нельзя было. К американцам или своим пойдешь, так те ждут не дождутся, обвинят в пособничестве Викиликс, закроют и надолго. А ему сына нужно было устроить в этом году, в общем, самая что ни на есть обычная жизнь. На это и рассчитывал Пол, то бишь Павел Костомаров, Майкл Сваровски, на деле нелегал-резидент ГРУ в Великобритании. Дело было сделано.
Контакт Ассанджа с Максом стала поддерживать девушка по имени Салли, работавшая в Южной Корее. Шифр их общения был построен на принципе от обратного. Макс просил отправить документы об отгрузке: в этом случае секретные файлы либо вообще не публиковались, либо количество обнародованных материалов уменьшалось. Отгруженная продукция означала отправку всех файлов Кейблгейтс или значительной их части в независимые газеты мира.
Лиссабон, 3.1.2011
Игнасиосу Сантосу было 55 лет. На вид он выглядел моложе, если бы не седина на висках и немного сгорбившаяся походка. Он был состоятельным человеком: ему принадлежало несколько ломбардов, он играл акциями на биржах, где ему несколько раз крупно повезло.
Утром он проснулся от стука в дверь посыльного, оставлявшего газету у порога дома. Тот вручил Сантосу приглашение на свадьбу к тете Розмари через 15 дней, обратный адрес указывал на Аргентину. Расписавшись в получении заказного письма, Игнасиос пошел в дом. Письмом была весточка от русского резидента в Швейцарии: ехать нужно было немедленно, так как его ждали там через 15 часов.
Прибыв в Лозанну, он прошел по нужному адресу и позвонил в дверь. Здесь в офисе известного нумизмата и библиофила находилась явка русского резидента в экстренных случаях. Ему не сразу, но открыли.
– Здравствуйте, могу ли я поговорить с господином Штраусом? – произнес Сантос на ломаном английском.
– Вы не устали с дороги? Может, чаю? – ответ совпал с паролем, так что можно было проходить внутрь. В комнате рослый хорошо сложенный человек поднялся с дивана и протянул ему руку:
– Давно не виделись. Прости, что потревожил. Присаживайся, – Это был резидент ГРУ в Швейцарии, Виталий Клейменов, Сантос звал его Витто.
– Что так срочно, Витто?
– Понимаешь, у моего друга случились серьезные неприятности. Янки арестовали его товарища, моего однокурсника. Причем, скорее всего, при жизни он оттуда не выберется, т. е. его хотят запереть туда прочно и надолго. Нет, он не наркобарон, не диктатор и не убийца. Он просто мой, да и твой коллега, выполнявший свою работу. Его нужно оттуда вытащить, но Центр на это ни за что не даст добро.
– Кто он? – Клейменов назвал имя и фамилию Виктора и продолжил:
– Это сугубо добровольное мероприятие. Если согласишься, я введу тебя в детали операции. – Сантос был неглупым человеком. Если он откажется, по пути в Лиссабон его ждало все что угодно: например, автокатастрофа, неожиданный скачок предынфарктного давления, но только не горячий ужин в теплом уютном доме. Но почему он должен отказаться? Витто не один раз спасал ему жизнь.
– Много платят? – Клейменов взял карандаш и нарисовал пять нулей на лежавшем на столе листке бумаги и добавил:
– Каждому. Аванс 30 %.
– Хорошо. Когда и что нужно делать?
Клейменов встал и крепко обнял Сантоса. Тот был взрывником экстра-класса, ему следовало заминировать после себя при отходе группы, привести в негодность подъездные пути нарядов полиции и спецподразделений, прибывающих в тюрьму в течение 5–10 минут по сигналу тревоги в тюрьме.
– Витто, не сомневайся во мне. Мне ничего не надо – у меня есть бизнес. Всем нам когда-то помирать. Янки в XXI веке совсем обезумели: уничтожили в Ираке около миллиона человек, а Саддама повесили без каких-либо доказательств. Эх!.. Когда были Советы, ничего этого и в помине быть не могло. Я все сделаю.
Они попрощались. Помощник Клейменова передал ему билет из Лиссабона в Филадельфию через 10 дней и буквально всучил в руки плотный пакет, набитый купюрами. Как следует выспавшись, Сантос все следующее утро ездил по своим коммерческим точкам в городе, а после обеда пошел навестить родных: еще живых дядю Мореноса вместе с его женой. Пробыв там три часа, к 5-ти он был у нотариуса: он еще раз внимательно проверил свое завещание и внес туда несколько дополнительных пунктов.
Нью-Йорк, январь 2011
Прибыв в город, Макс первым делом начал с квартиры. Её хозяин, то ли не желавший его узнавать, то ли это действительно было так, сказал ему, что свободных квартир в доме нет. Вконец уговорив его с помощью тонкой пачки с портретами американских президентов, Макс прошел в комнату, принял душ, энергично убрался и вышел в город подышать воздухом.
Он пошел к метро, сел на поезд, вышел в центре Манхэттена, пошел в парк и через него к музею. Там к нему подошла молодая пара, парень спросил на британском диалекте:
– Не подскажите, как пройти к Линкольн-таннел?
Макс вздрогнул, это было немного неожиданно, прозвучал пароль от человека Фокса. «Значит, завертелось, закрутилось» – подумал он и произнес:
– Прошу вас, я покажу.
Они вместе вышли из музея и прошли к автомобилю втроем, молча выехали за пределы города на 50 километров к северу от Манхеттена и остановились возле виллы: кругом был сплошной лес. Парень представился:
– Меня звать Эндрю, мы пара из Лондона. А это Ильза, гример высшего разряда.
– Рад… Располагайтесь, – произнес Макс. Особо раскачиваться времени не было. Через полчаса Макс поручил Эндрю выехать в Бронкс и приобрести три автомобиля, причем один крытый пикап. Затем ему следовало расставить их где-нибудь на тротуаре в городе, а на пикапе встать напротив тюрьмы и телескопическим аппаратом фотографировать крупным планом всех, кто входит и выходит из тюрьмы, фиксируя при этом время.
Сам он выехал в университет, чтобы отметиться. Там его также ждали, причем двое. Сначала появился безмолвный представитель Фокса, то ли испанец, то ли мексиканец, смуглый, он открыл и закрыл перед Максом плотно набитый чемодан в 1 млн долларов. Через 10 минут после его ухода появился Аскар:
– Я к вам буквально на пару минут. Вот вам моя визитка. Звоните в случае чего, – а затем он быстро ушел, растворился так же быстро, как и появился. Как бы напоминание, что они здесь, рядом. Но ведь совершенно бездействуют, а Макс расхлебывай! Ничего хорошего в этом визите Макс не увидел: все еще более запутывалось: тесное взаимодействие и пересечение интересов ряда спецслужб не сулило ничего хорошего в случае промашки любого из агентов одной из них. Но таков Нью-Йорк. Макс стал чаще менять маршрут по пути к вилле.
На следующее утро, созвонившись с Алексом, Макс поспешил в лавку на 47-й, просмотрел каталог колец и видов огранки, и уточнил, как скоро можно будет забрать готовый товар. Хозяин, пожилой еврей, ювелир с именем Аврам Борисов, посмотрел на него умными добрыми глазами и произнес:
– Сынок, не спеши, не торопи меня. Работа должна быть качественной. Тебе максимальный выход, или обработка автоматом?
Макс промолчал.
– Во-о-т видишь. Главное – выручить хорошие деньги. А товар у тебя неплохой. Так что огранка будет нестандартной. За 10–15 дней должны справиться. Если возникнут проблемы, я позвоню. Делаю это из уважения к Алексу. Поверь, у меня своей работы хватает. Денег на детей и внуков тоже достаточно. И мой тебе совет – никому не говори, что был у меня и зачем. Так что иди с миром.
Макс усмехнулся. Кто надо, и так уже все знает. Время шло, в команде Макса появлялись все новые люди. Аллен Клейн прибыл из Техаса, по внешнему виду: профилю лица и телосложению – он хорошо сливался с толпой. Ему Макс поручил раздобыть сирену, униформу и другие аксессуары полицейских автомобилей, а также фото спецмашин, посещающих и вывозящих осужденных из тюрьмы. Такие машины следовало изготовить.
Из Израиля прилетел Альберт Финкельштейн, по образованию геммолог, его легендой было посещение знакомых на 47-й улице в Нью-Йорке и бриллиантовой бирже в Лос-Анджелесе. Он занимался наружкой и выяснением информации, а также поддержанием контактов с внешним миром.
Немцев в команде было двое, оба прилетели из Германии, по паспорту Марк Дорнброк и Людвиг Боклен. Они занялись поиском доступа к тюремному кабелю, чтобы записать и сделать клип для установки внутри во время операции.
Говарду Шустеру было поручено заняться оружием, пистолеты, автоматы, мины, гранаты, включая противотанковые для подрыва помещения, тихие и бесшумные при установке. Этот спец по оружию был родом из Голландии, долгие годы работал на контору в ЮАР, посещая арабские и африканские страны. Помимо всего, ему следовало раздобыть особые пистолеты, а точнее, пули, куда можно было бы залить снотворное с действием в 36 часов.
Ильзе из прибывающих нужно было подбирать лиц с ростом и телосложением, примерно соответствующим тем, кто служил внутри тюрьмы. На следующий день прибыл Френсис Маккензи, 32–34 лет, сказавший, что он из Торонто. Так это было или не так, выяснять времени не было, диалект был похож, равно как и его развязные манеры. Он привез с собой данные со вскрытого сайта Департамента исправительных учреждений США: они касались офицеров и сержантов внутренней службы, их адресов, семейного положения, личных привязанностей, а также распорядка смены караулов и плана этажей тюрьмы, включая камеру, где мог находиться Виктор.
Макс снял еще три виллы, на расстоянии 3–4 километров друг от друга, связь между ними была запрещена. На ночь Макс выставил посты в автомашинах, расположившихся напротив вилл. Френсису он поручил изготовить удостоверения спецагентов АНБ или ЦРУ, лучше добыть настоящие.
У них было двое суток, чтобы выбрать двух-трех офицеров, чтобы раскачать их на предмет получения паролей, порядка прохождения постов и т. п. и ликвидировать офицеров, без права на ошибку. Времени на кач у них было 36–40 часов, учитывая, что те работали через день. Офицерами тюремной охраны были Самуэль Фитч и Роберт Дейл. У первого было двое детей, второй жил с пожилой матерью. Стали внимательно изучать их личные дела, для чего пришлось вскрыть внутреннюю базу данных их ведомства.
Арабский зигзаг. Тунис – Каир, декабрь 2010 – январь 2011
В конце ноября Генриху позвонил Сальери.
– Привет. Неплохо работаешь. Мне часто о тебе говорят, – произнес Сальери.
– Да, спасибо Вам. Работа интересная.
– Твоя бабушка передала тебе привет, – медленно произнес генерал. Это была ключевая фраза на начало операции: – Ты по родине не скучаешь?
– Скучаю. Работы много, да и деньги нужны. Передайте бабке, что у меня все ок.
– Хорошо. Ну, пока. Удачи.
Генрих, не мешкая, через два часа вылетел в Тунис. Он повез туда деньги, полученные нарочным. Мужчина пришел к ним в офис и оставил Генриху под расписку грязный замусоленный чемодан: там было 1.5 миллиона долларов. Никакая революция невозможна без средств, даже та, что была в 1917 году. После прилета из аэропорта он поехал в представительство крупной туристической компании, где успел побывать два раза за предыдущий период. Еще через 3 часа он встретился со своим агентом Джамшидом, передал ему 300,000 долларов.
– Это на все про все. Деньги подотчетны. Будешь отписывать мне, сколько и когда разместил туристов. Общение по скайпу, 1000 баксов как 1 турист, понятно?
– Вполне.
Они коротко поговорили, после чего Генрих поехал в компанию по автопрокату, взял в аренду автомобиль и проехался по городу. Поездив по городу, он встретился еще с двумя знакомыми, каждому из которых передал меньшие, но все же значительные суммы по 100,000 долларов.
Не заезжая на ночь в забронированный им отель, он поехал прямо в аэропорт. Машину запарковал там же на стоянке, а знакомого попросил утром отдать ключи в компанию. Он вылетел обратно в Каир к турагентам из Йемена и Алжира. Из Москвы и нескольких европейских городов прилетели 4 группы поддержки: две из них работали под видом корреспондентов арабского и французского телеканалов, другая была парой туристов, четвертая представляла туроператора из Европы. Генрих раскидал их по разным городам Туниса для отслеживания ситуации. Тем самым он начал дублировать работу российского резидента ГРУ в арабских странах.
Выполнение Генрихом задания было построено на принципах, в целом аналогичных раскачиванию индивидуума: выявление важнейших приоритетов общества, игра на слабых и сильных струнах государства, различных общественных течений, оценке их силы и пр., просчет ситуации в виде вариантов, возможных / предполагаемых сценариев, раскачивание ситуации до достижения поставленных целей. Затем подбор-расстановка кадров, финансирование и начало операции.
Через 10 дней после приезда в Каир Генрих доложил по инстанции, что и как. Он искусно использовал народный гнев, появившийся после публикаций в Викиликс фактов о президенте Туниса. Тунис был первой ласточкой, опытным полигоном для отработки сценария дестабилизации в Арабских странах. Через неделю, 17 декабря в Тунисе, в городке Сиди-Бузид произошло самосожжение уличного торговца. 24 декабря начались народные волнения, всколыхнувшие всю страну. Через месяц уже весь арабский континент буквально гудел от захлестнувших его народных митингов и восстаний. Президент Туниса бежал из страны ночью в Саудовскую Аравию, передав бразды правления в руки Всевышнего.
Ровно через месяц, 17 января произошло другое самосожжение, теперь в Египте. Утром 25 января начались массовые беспорядки в Египте. Через несколько дней был захвачен и парализован Суэцкий канал, что привело к росту цен на нефть, падению котировок на фондовых биржах мира, началось нечто близкое к анархии и экономической катастрофе на Ближнем Востоке.
Египет был одним из ключевых игроков, граничивших с Израилем. Смещение с поста Мубарака имело далеко идущие последствия, о которых масс-медиа предпочитали не говорить и не озвучивать. Слишком неожиданными и более того, неизбежными могли они оказаться в сложившихся обстоятельствах: приход к власти в Египте мусульман-фундаменталистов, снабжение оружием Хамаса на территории Газы, возможно, диверсии и непрерывный прессинг на Израиль.
Мубарак пришел к власти после убийства Анвара Садата, подписавшего, как считали арабы, позорный мир с Израилем после нескольких скоротечных войн. В случае успешного отстранения от власти Мубарака мог встать вопрос о возвращении аннексированных Израилем земель на Голланских высотах. О вероятности такого разворота событий говорила растущая популярность движения «Братьев-Мусульман» в Египте, запрещенного при Хосни Мубараке. Другими словами, дестабилизация в Египте автоматически приводила к дестабилизации обстановки вокруг Израиля, и возможно, к военному конфликту с ним, как только про-исламские политики придут к власти в Египте. Не секрет, что между Египтом и Израилем существовал договор о мире, заключенный на 99 лет. Возникали самые различные перспективы развития ситуации в ближайшие несколько лет, вплоть до его полной отмены, альянса с Ираном и т. п.
Мубарак, опытный политик, призвал армию как единственную силу, способную влиять на обстановку в стране, к восстановлению порядка на улицах. Мубарак, выходец из армии, понимал, что происходящее должно иметь за собой организующий стержень. Вывести на улицы сотни тысяч людей? Которые не работали, но ели-пили и бастовали несколько недель? Кто-то все это время их кормил, направлял и т. п. Кто? Поэтому следующим его шагом было назначение вице-президентом страны руководителя разведки, генерала Омара Сулеймана.
Вечером состоялась беседа Хосни Мубарака и Омара Сулеймана в кабинете президента Египта:
– Омар, Вы влиятельный и опытный военный, а точнее, разведчик. Скажите, кто затеял смуту?
– Те, кто не заинтересован в стабильности Египта, господин президент, – ответил Омар Сулейман.
– Если можно, и если известно, то кто конкретно. Меня интересуют имена, названия фирм, даты и т. п., т. е. факты.
– Нужно еще несколько дней для того, чтобы понять суть происходящих в стране событий.
– Хорошо, я подожду, зайдите ко мне через 2 дня, – произнес Мубарак.
На следующее утро над городом несколько раз низко пролетели истребители, проходя сверхзвуковой барьер прямо над толпой, преследуя целью демонстрацию силы, и психологический эффект. В течение следующих 72 часов Сулейман отдал распоряжение выявить и задержать агентов иностранных разведок, которые могли работать под прикрытием в стране, в том числе представителей журналистского корпуса. Следствием стало преследование папарацци в Египте. Французских журналистов допрашивали 15 часов с закрытыми глазами, трое корреспондентов вообще пропали без вести, а представитель CBS была избита и изнасилована. Всего же в Египте пострадало 140 журналистов.
В назначенный срок они снова встретились, и Хосни Мубарак задал все тот же вопрос: кто, по его мнению, инициатор народных волнений.
– Вы выяснили?..
– Мои сведения говорят о том, что это русские, которые ведут свою игру. Садат в свое время предал их, – при этих словах Мубарак нахмурился. Омар тем временем продолжал: – Сейчас, из-за публикаций Викиликс влияние США в мире оказалось подорванным, русские готовы взять реванш.
– Да, я всегда был сторонником мира и идей Садата… Что ж, если народ хочет, я уйду. Но народ ли этого хочет, или кучка шпионов иностранной державы? – произнес Мубарак.
– Мы работаем, господин президент. Пока нет конкретных лиц или фактов, есть лишь действия «Братьев мусульман», куда внедрена наша агентура. Те, кто с ними встречаются, делают это нерегулярно, в различных частях Египта.
– Вы проинформировали своих американских коллег, я имею в виду американское разведывательное ведомство и Госдепартамент США?
– В данной ситуации им передается лишь часть информации, учитывая противодействие русских, – ответил Омар Сулейман. – Мы по официальным каналам обратились в российские ведомства, включая посла России в Египте, нашего посла в Москве, чтобы те прекратили акции на территории Египта. Они категорически отрицают свою причастность к событиям в Каире. Это же говорят и американцы. Следовательно, у нас в стране действуют автономные группы.
– Понятно… Постарайтесь не допустить кровопролития, – Омар откланялся и вышел.
Тем временем 5 февраля на севере Египта был подорван газопровод, через который осуществлялось газоснабжение природным газом в Израиль, Сирию и Иорданию. Вследствие этого подачу газа пришлось прекратить на неделю.
Американские спецслужбы оказались явно неподготовленными к динамике происходивших событий. Видя полную растерянность представителей разведывательного сообщества, сенат США приступил к выяснению того, насколько глубоко и широко американские спецслужбы отслеживали развитие кризисной ситуации в Египте. Увы, ничего внятного, кроме обычной риторики, «что были предупреждения о возможности изменения статус-кво, но они не могли предвидеть, что конкретно послужит причиной народных волнений», не прозвучало. И хотя по одной стране данная информация и могла соответствовать действительности, факт того, что весь арабский континент всколыхнется после Туниса, разведывательные ведомства США явно проморгали.
У сенаторов возник резонный вопрос: почему? Спецслужбам государств самого разного толка, не только ЦРУ, в те тревожные дни приходилось гадать чуть ли на кофейной гуще. Возможно, потому, что количество вовлеченных в игру работников спецназа ГРУ, в основном отставников, было ограничено, работа и контакт шли не через российские спецслужбы.
Разгадка была рядом, но её никто не замечал. Средства массовой информации вовсю трубили о конфликте в арабских странах, о позиции российского МЧС, который призывал отдыхавших туристов в арабских странах, том же Египте прервать отпуск и срочно вылететь на родину. 99 % туристов из России многократно отказывались это сделать! Генрих, куратор российских туроператоров, отвечавший за подрывную деятельность в Тунисе, затем в Египте и далее по цепочке арабских стран, поставил условием финансирования митингов и пр. полное отсутствие претензий к российским туристам со стороны оппозиции в этих странах. Его работа кормила семью Генриха в первую очередь, поэтому, наравне с диверсионной он вел свою основную работу, т. е. размещал туристов и следил за их отдыхом. Этого никто из специальных служб США, Израиля, вовлеченных арабских стран так до конца и не понял.
Тем временем в Каир, не мешкая, вылетел спецпредставитель президента США Фрэнк Уизнер, целью которого было ознакомление с ситуацией на месте, а также ускорение процесса передачи власти. Промедление могло бы вызвать радикализацию общества в Египте, экономическая часть вопроса – проблемы с Суэцким каналом. Под давлением американцев 5 февраля президент Мубарак и его сын подали в отставку с ключевых позиций в правящей партии.
Пентагон был готов вмешаться, как когда-то с Панамским каналом. На улицах Египта находился народ, сплотившийся как никогда, и его просто так устранить было невозможно. Важно было поставить собственного человека у руля. Основой воззваний митингующих для смещения Мубарака с поста президента было противостояние американским интересам, что не замедлило с появлением сторонников на международной арене.
Аятолла Хаменеи, один из столпов иранского режима, выразил поддержку требованиям египетского народа. Тем самым был выдан карт-бланш иранским специальным службам на участие в событиях Египта, арабских стран, с последующим финансированием тайных операций, которые окончательно выдавили бы американцев из этих стран. Но народ Египта добивался не этого, не того, чтобы вернуться в прошлое, совсем нет. Его интересовало благополучие общества и демократические перемены. Тем временем на другом конце света события развивались по нарастающей, и, чтобы понять, что же происходило в Арабских странах, вернемся в Москву.
Обмен поцелуями. Москва – Вашингтон, январь 2011 года
Российская разведка, как свидетельствовали электронные средства наблюдения США, активно занималась отслеживанием действий сайта Викиликс и его работников, методов связи, с целью выявления его организационной структуры, а также того, кто, когда, во сколько заходит, пополняет и выходит с сайта Викиликс. Американцы полагали, что российские спецслужбы пытаются не допустить публикаций материалов, каким-либо образом затрагивающих интересы первых лиц России. Все было так, но имело гораздо более глубокие мотивы. Россия готовила новогодний сюрприз США.
4 января генерал Федоров из ФСБ на 10 утра пригласил к себе генерала Любомирова из СВР и заместителя МИД РФ Сергеева. Перед тем, как пойти на ковер к руководству, Федоров в очередной раз решил проконсультироваться с коллегами, и подстраховаться на случай возможной неудачи за счет их коллегиального решения. После их приезда, когда собравшиеся разместились за круглым столом, что было выбрано не случайно, Федоров предложил обсудить меры по проведению переговоров с американцами по теме Бута.
– Они передают Бута нам, а мы прекращаем публикации Викиликс, – обыденно произнес Федоров. – Что скажете?
Обсуждение альтернатив не заняло много времени, всего около получаса. Для 53-хлетнего Сергеева услышанное сегодня оказалось полной неожиданностью. Опытный дипломат был сдержанным человеком: он был одет в серый костюм, в очках и с прямым пробором коричневых волос. Не сразу, но на его лице появился румянец и гордость за державу. Сергеев улыбнулся, посмотрел в глаза своим суровым коллегам за столом, и наконец, спросил:
– В чем заключаются наши действия? Чем мое ведомство может содействовать в данном случае?
– Вам необходимо связаться с американским Госдепом, причем сделать это на высоком уровне. Вы должны передать им первые 100,000 файлов из числа неопубликованных сайта Викиликс, сказав, что вся акция инспирирована и проведена нами в ответ на их недружественное поведение по отношению к Буту. Содержание файлов, которые Вы передадите американцам, им известно. Нужно показать, что Вы, т. е. мы, также знаем их содержание, продемонстрировать, что это наша работа, и именно мы держим руку на пульсе сайта: нам решать, публиковать материалы или нет – в свободной печати. На ознакомление с материалами лично у Вас 14 часов. Пока долетите до Вашингтона, почитайте. Мы передаем Вам аннотацию файлов, а также отдельные документы полностью. Наконец, Вы совершенно определенно дадите им понять, что материалы Кейблгейтс на Викиликс – лишь один из набора новогодних сюрпризов, ожидающих американцев в случае начала слушаний в суде дела Бута. Настаивайте на немедленном прекращении процесса и передаче Бута нам, живым и невредимым. И еще: мы по своим каналам, через военного атташе в посольстве России в Вашингтоне, и здесь, в Москве, через посла США передадим американцам оставшиеся 150,000 файлов. Обмен нотами и информацией, т. е. все наши встречи – должны пройти синхронно.
Федоров не без оснований полагал, что информация в неопубликованных файлах Викиликс будет иметь столь широкий резонанс, что отдельные государства, континентальные блоки начнут переосмысливать свое отношение не только к конкретным дипломатам, в т. ч. послам этой великой страны, но и в целом к США. Начало признания крупнейшими Латиноамериканскими странами Палестины как государства произошло практически одновременно с публикацией материалов на Викиликс, что было свидетельством существенного ослабления позиций США, и могло стать началом конца американского влияния в мире.
По поступавшим к Федорову сведениям, американцы до сих пор не сумели уточнить наверняка, какие же документы поступили в распоряжение сайта Викиликс, кто руководит Джулианом Ассанджем, нет ли у него в запасниках еще полумиллиона писем по переписке ЦРУ, Пентагона и др.
5 января 2011 года в 10 утра в Вашингтоне (в Москве было 17.00) одновременно состоялись три встречи: две в Вашингтоне и одна в Москве. Бледных или торжествующих лиц ни с той, ни с другой стороны не было: встречались профессионалы, которые замяли за свою жизнь не одну такую историю, двоим из них довелось участвовать в урегулировании нескольких региональных военных конфликтов еще во времена СССР. Во время встреч российская сторона недвусмысленно дала понять, что материалы Викиликс находятся под полным контролем российских спецслужб, при этом Ассандж даже не подозревает о том, кто в действительности стоит за источником информации, взорвавшей мир после публикации первых 2000 писем на его сайте.
Реакция американцев была просчитываемой, тем не менее, сказать наверняка, какой она будет, было невозможно. В тот же день в 15.00 в кабинете помощника госсекретаря США Малколма в Вашингтоне собрались замдиректора АНБ Ритц и его коллега ЦРУ, Коллинз. По иронии судьбы, она зеркально повторяла уровень московской тройки лиц, двое суток назад проводивших аналогичное совещание на Лубянке. Всем троим было известно то, что произошло несколько часов назад, когда их ведомства получили скандально известные, а если точнее, то пока все еще неизвестные широкой публике файлы. Кому-то во флэшке, кому-то на диске, но все трое получили их с аннотацией, хронологией и списком включенных в них документов.
– Итак, господа, русские пытаются взять карт-бланш в свои руки. Немного напоминает шантаж, – Малколм усмехнулся и погладил подбородок одной рукой, а затем затылок: – нам надо обсудить и принять взвешенное решение. Что это: блеф, правда или коктейль-микс с половиной того и другого. Вот что нам нужно определить, прежде чем я пойду с докладом наверх. Прошу Вас…
– Как могло сложиться, – эмоционально начал обычно сдержанный, физически хорошо сложенный Ритц, – что Вы не знаете, что творится у Вас в подноготной? Да, случилось то, что случилось, документы опубликованы. Теперь же нас ставят перед другим фактом, и кто: русские! Вы можете лишь безаппеляционно произносить высокопарные речи перед телекамерами, уселись тут у себя в уютном кабинете. Вы понимаете, что сегодня произошло? У Вас под носом работают русские агенты, и Вы, мы даже не знаем, кто это. Подставили молокососа, который слил им информацию. У нас нет даже времени проверить, кто и когда это сделал! – он замолчал и, уставившись в стакан с водой, который был предложен секретаршей перед началом совещания, спокойным тоном добавил: – М-да, давненько у нас такого не было, я, по крайней мере, не припомню.
– Вот-вот, – заметил Малколм. – Соблюдать безопасность диппочты, внутренней переписки Госдепа и другой секретной информации – дело спецслужб, не так ли? Так что, господа, обсуждать, кто виноват и прочее, будем потом! Давайте конкретней. Коллинз, мне бы хотелось услышать Ваше мнение по поводу сложившегося.
– Сразу так вот ответить непросто. Я подозревал что-то вроде этого должно было случиться, Бут слишком неоднозначная фигура. На допросах выдал лишь то, что мы о нем и так знали. Наши попытки по компрометации России на мировой арене руками Бута, по-видимому, не будут иметь успеха. Прямо скажу, я не вижу позитива в этом направлении, хотя, задержав его на два года в тюрьме, мы сумели приостановить поставки оружия, которое использовалось против американцев. Вопрос в другом: насколько верны сведения о том, что русские имеют другие козыри в своих руках? Что еще они имеют против нас, чтобы прямо об этом заявить даже на официальном уровне, я имею в виду Ваше ведомство, Малколм?
– Да, я встречался с Сергеевым, прибывшим сюда с визитом. Он передал мне, что русские могут прекратить оказывать нам содействие в Афганистане в случае продолжения процесса над Бутом.
– Мне кажется, что суд следует перенести на другую дату, без публичного объяснения причин, – произнес Ритц. – К тому времени мы попытаемся выяснить источник, оценить размер и степень опасности угроз, материалов, фактов, которые имеются у русских. Время играет в их пользу. В конце концов, интересы США больше, чем справедливость над отдельно взятым гражданином России, кем бы он ни был. Выруливать из ситуации будем совместно, отдавать его пока нет причин, русские настаивают на прекращении процесса, но ведь Бут в наших руках, он физически присутствует в Нью-Йорке. И это наш очевидный плюс.
– Господа, как бы нам тут не превратиться в марионеток, за ниточки которых управляют русские. Они заранее спланировали свою акцию, рассчитывая на психологический эффект, и ожидают от нас, что мы с вами переругаемся, затем у нас начнется паранойя или черт знает что еще, – вставил Коллинз. – И еще, в данной ситуации я прежде всего хотел бы, чтобы присутствующие здесь ясно отдавали себе отчет в том, что русские не такие уж беззубые и глупые, как мы их иногда пытаемся себе представить.
Совещание затянулось на час с лишним с использованием нелицеприятных выражений и фактов. Высшие чины трех ведомств прикидывали, как они смогут взаимодействовать в сложившихся условиях. Один из них коварно предложил сливать русским дезу, а всем троим общаться лично без посредников раз в два дня или по мере острой необходимости. Другой настаивал на проведении масштабной акции по дискредитации российских олигархов, так как прецедент уже имелся. Третий держался позиции по доведению судебного дела до конца. Единого мнения у них не было, да и не могло быть: прошло менее 7 часов после того, как были получены депеши россиян.
Они сошлись на том, чтобы потянуть время, насколько позволяли обстоятельства, не привлекая внимания журналистов и без лишней суеты. Через два дня в новостях промелькнуло сообщение о том, что слушания по процессу Виктора Бута переносятся с 10 января на 21 января, без объяснения каких-либо причин. В Москве это сообщение отметили как первую маленькую победу после череды неудач предыдущего года, весьма скромно – исход дела оставался неясным.
13 января, теперь уже в штаб-квартире АНБ состоялась вторая, а еще через день в вашингтонском офисе ЦРУ – третья встреча Коллинза, Малколма и Ритца с глазу на глаз. Последняя была эмоциально сухой и выдержанной, в отличие от первых двух совещаний, когда синхронизированный русский нажим явился той каплей, которая сорвала обычно плотно закрытые шторы на лицах трех выдающихся представителей соответствующих американских ведомств. Вторую встречу вел Ритц.
– Итак, господа, нам нужно было выяснить, блеф ли это русских относительно контроля ими сайта Ассанджа. Вариантов, прямо скажу, у нас немного. Есть определенные сомнения в том, что слив информации Госдепа по сайту Викиликс проделали, … могли проделать, – Ритц закашлялся и смущенно посмотрел вниз: – задержанные нами русские шпионы-нелегалы, позднее выданные России.
– Простите, Ритц, простите, – вежливо перебил его Малколм. Его невыспавшиеся глаза сощурились, а фигура спружинилась. Малколм, методично поправив спадавший чуб волос, через мгновение медленно произнес: – Я не совсем расслышал, Ритц. Вы хотите сказать, что всё это время Вы знали о случившемся, и молчали, пока бездна информации не прорвется, всплывет и не всклокочет на сайте Викиликс?
– С чего Вы взяли, дружище?
– Не надо мне врать!.. До меня только что дошло, Боже мой! Был закрытый процесс, был этот обмен русских нелегалов на русских предателей. Можно же было сказать, намекнуть, черт побери, просто сообщить мне, нам, что наша переписка в Госдепе у-ж-е потеряна нами и будет опубликована Ассанджем!
Коллинз молча вращал ручку на столе, реакция дипломата, увы, была предсказуемой. В данной ситуации Малколму нужно было дать выговориться. Ритц все-таки ответил, потому что молчание довело бы Малколма до истерики:
– Мы, откровенно говоря, не могли предполагать, что дело зайдет столь далеко. Имелись определенные подозрения, но явных улик не было. Нас пока ставят перед фактом, русские работают на опережение.
– Джентльмены, – произнес наконец Коллинз. – Я не могу представить, чтобы интеллектуал, хакер, или как его там по специальности, в общем, цивильно выглядящий Джулиан Ассандж согласился бы работать на русских. Легенда русских о том, что Викиликс у них в руках – блеф и должна быть нами серьезно проверена.
– Т. е. как? – воскликнул Малколм.
– Просто. Мы не идем на поводу у русских, приложим определенные действия, чтобы перехватить у них инициативу. Мы определенно игнорируем их требования по Буту, полным ходом ведем приготовления к судебному процессу: оповещаем прокурора, адвокатов, родственников подсудимого и консульскую службу России. Они ждут, что мы дрогнем. Ни в коем случае.
– И?
– Этого не случится, либо они сольют информацию.
– Так. А если случится, то нас будут продолжать шельмовать за каждым углом, в каждой газетенке, компьютере, сайте? А, что тогда? – воскликнул Малколм.
– Господа, это вариант «Б», не лучший, тем не менее, это пока лишь вариант.
– А кто сообщит русским об этом? – не унимался Малколм.
– Доверьтесь мне, – произнес Коллинз. Они согласились на озвученном сценарии. Коллинз же вызвал к себе шефа Русского отдела ЦРУ, которому поручил связаться (вызвать на чашку чая) с русским резидентом ГРУ, военным атташе в посольстве России. 14 января такая встреча состоялась в одном из городишек штата Вирджиния. Россиянин был одет в коричневый плащ, американец – в теплую нейлоновую куртку бежевого цвета. Встреча с обеих сторон «мягко» фиксировалась.
– Здравствуйте, коллега. Мои боссы просили меня передать Вам, что пора останавливать вакханалию с Викиликс.
– Они не поверили?
– Да… Как Вы догадались?
– Потому что Вы начали не с того. Мое начальство, в свою очередь, ждет от меня новостей по поводу Бута.
– Пока это из области фантастики.
– Что ж, в нашей работе иногда приходится верить и в это.
– А Вы чудак, Иван… Джин-тоник?
– Нет, я лучше возьму двойной виски. Пожалуйста, Red label, – обратившись к официанту, произнес россиянин. – Я не служил, как Вы, в Африке.
– Мы знаем друг друга два десятка лет, однажды чуть не перестреляли друг друга в Лаосе. Жизнь продолжается, каждому хочется есть, пить, независимо от паспорта, вероисповедания и т. п. А у нас сейчас такой вот тупик.
– Смит, к чему Вы клоните, мне известно, это не тот случай. Вопрос денег здесь не стоит. Даже близко. США пошли на беспрецедентный шаг, арестовав олигарха, касту неприкасаемых. Вы можете себе предположить, что мы арестуем Гейтса или Баффета? Вывезем их на Лубянку или поместим в Матросскую тишину? Нет. Но хотя бы представить себе Вы это можете? Я не говорю о всем известных персонажах: потомках Рокфеллера, Форда, Ротшильда, Моргана… Вы же перешли черту. Технически это не представляет труда. Но мы всегда отдаем себе отчет о последствиях, а ваша юридическая машина – нет. Отрицать влияние капитала есть прецедент, никому не нужный, такой же, как с Косово, после которой была Абхазия и Южная Осетия.
– Иван, не забывайте, я не дядя Сэм, а только его подчиненный. И мы не на суде или телевизионном шоу.
– Я показался немного эмоциональным? Всего лишь рассуждал о том, что и как может случиться. А ведь это произойдет.
– Что?
Иван Санин, подполковник, промолчал. Они проглотили свою выпивку одновременно и тепло попрощались, напоследок договорившись так же встречаться по мере необходимости. По итогам встречи Смит написал подробный отчет и немедленно представил по инстанции на самый верх. Он подчеркнул, что русские во что бы то ни стало попытаются вырвать Бута из американских застенков.
Макс по обыкновению вечером пошел прогуляться, поплутал немного и зашел в одну из Интернет-точек. Присел возле окна и заказал чашку кофе. После пережитого за прошедшие месяцы ему было что вспомнить. «Так что же такое разведка? Дьявольская свистопляска спецслужб, или все же их сотрудничество во имя лучшего мира? В основе политики развитых стран, которой она служит, превалирует стремление влиять на мир, на другие страны, стремление подчинить их своему видению, своим устремлениям. И это ведет, рано или поздно, к конфликту интересов, так, как это случилось с Бутом. Баланс власти, где только холодный расчет, око за око, довел до абсурда – страны не флиртуют, а в самом деле воюют на невидимом фронте. И лишь меры в виде противовеса, уравновешивающие дисбаланс силы, благодаря все более изощренным способам работы спецслужб, позволяют избежать конфликта в полной мере. Но, может быть, хватит? Да, мы знаем американцев, русских, немцев, британцев и французов – асов разведки. А ведь скоро их потеснят вездесущие китайцы. И что же тогда? Неужели всё по новой, пока на планете не утвердится новый баланс сил?»
На экране телевизора по новостям передали, что президент Туниса Бен-Али бежал из страны в Саудовскую Аравию. Принесли кофе, вместе с ним Макс взял городскую газету, углубился в колонки объявлений, нашел то, что искал, затем позвонил Салли, попросив отгрузить партию товара как можно быстрее. 12 января вновь началась публикация переписки Госдепа США на сайте Викиликс. За последующие 7 дней огласке были преданы еще 500 файлов. При этом официальная позиция Кремля оставалась незыблемой.
14 января на пресс-конференции министру иностранных дел России Лаврову был задан вопрос, предусматривается ли обмен Бута на кого-либо со стороны американцев. Лавров по-прежнему отрицал такую возможность, равно как переговоры и возросшее напряжение в российско-американских отношениях, остававшееся за кадром.
Первая миссия Генриха была успешно выполнена: 15 января Генрих, находившийся в Каире, получил очередное сообщение от Сальери. «Добрый день, от бабушки привет. Благодарит за подарок. Перешли через знакомых коробку конфет». В течение следующего дня Генрих занимался в Каире тем же, что проделал в Тунисе пару недель назад. Он получил крупные суммы денег и рассредоточил их через своих агентов в Каире, которые готовили массовые выступления в городе. 17 января произошло самосожжение, практически так же, как это произошло в Тунисе. Далее события пошли по заранее спланированной колее.
В тот же день Коллинз пригласил Смита срочно приехать к нему в офис.
– Есть ли какие-нибудь новости от вашего русского?
– Вы имеете в виду русского резидента в Вашингтоне?
– Да. Смит, постарайтесь здесь всегда и сразу отвечать по существу. Вы ведь находитесь в моем кабинете.
– Да, сэр. Пока контактов с его стороны не было. В соответствии с его статусом мы ведем за ним наблюдение. Ничего необычного за эти дни.
– Понятно. Пощупайте его на предмет сообщений из Москвы. Белый дом, но больше всех Госдеп нервничает из-за Викиликс. Возобновившиеся публикации задели нас за живое, а они требуют Бута в обмен на отказ от публикации наших файлов в Викиликс. В общем, спросите его, какие гарантии могут предоставить русские, если суд не состоится. Гарантии на предмет Викиликс и невозобновления деятельности Бута. Я имею в виду, как формально они себе это представляют. Ведите переговоры от своего имени. И потом, нужна легенда, чтобы это нечто, сюрприз для политиков, состоялся, так чтобы Бута выпустили из Нью-Йорка.
– Могу ли я это понимать, сэр, что Вы даете мне карт-бланш на принятие решений?
– Нет, конечно. – раздраженно произнес Коллинз. – Поговорите с ним и сразу ко мне… Сколько Вам лет, Смит?
– 57.
– Вы старше меня, а задаете нелепые вопросы. В данной ситуации решение может принять только президент. И то я не уверен, что определенные чины на Капитолийском холме не станут упираться.
Через 10 минут Смит был на автостоянке. Он лихо завел свой Форд Эксплорер серого цвета с затемненными окнами и помчался к ближайшему кафе: ему нужен был телефон-автомат. Заказав себе порцию хорошего Данкин-Донатс с фантой, Смит разменял десять долларов на монеты и позвонил русскому. В трубке довольно долго были гудки, наконец, усталый голос произнес:
– Алло.
– Добрий ден, И-ван, – произнес по-русски Смит.
– Ах, это Вы. Привет. Что нового?
– У меня есть несколько предложений. Мы могли бы встретиться?
– Там же Вас устроит?
– Через час.
– Договорились, – и в трубке раздались гудки. Ехать было около 20 минут, поэтому Смит поудобнее устроился напротив телевизора и со смаком стал наворачивать пищу. В оставшееся время ему, кроме бутерброда, нужно еще было проглотить едкий сарказм Коллинза и свои эмоции, чтобы предстать перед русским резидентом холодно расчетливым и спокойным.
Они встретились в мотеле на Проспекте Евклида, недалеко от поворота на Бульвар Независимости. С невыразительным зданием, слегка напоминавшим общежитие, это заведение, тем не менее, имело закрытую от дороги и неосторожного взгляда лужайку-парк. Речь пошла на английском, при этом оба прекрасно справились бы и на русском. Лишние уши и внимание в данном случае были ни к чему. Санин первым протянул руку:
– Смит, здравствуйте. Надеюсь, ситуация некритична.
– Для кого как. Как насчет пива? – усмехнулся Смит.
– Я лучше покурю. Но от пива не откажусь. Что стряслось? – в лоб спросил Санин.
– У Вас есть новости из Москвы?
– Наши настроены столь же решительно, сколь и оптимистично.
– Понятно. Мои просили уточнить, каковы гарантии на предмет освобождения Бута. Гарантии должны затрагивать невозобновление Бутом поставок оружия третьим странам, отмену каких бы то ни было публикаций файлов Госдепартамента США на сайте Викиликс.
– Нужен предлог, если я Вас правильно понял.
– Легенда. Государство, а ведь мы оба работаем на наши государства, так вот, мое государство начинают линчевать, обливать позором только потому, что публике стала ясна подноготная работы дипломатов. Но ведь ничего не изменилось. Эта переписка продолжается по сей день. Она всегда была и будет иметь место. США серьезно пострадает от продолжения публикаций, и такие, как я, простые смертные, будут бороться с этим фантомом. Бессмысленно бороться, как это делал Луис Хосе Игнасиос.
– И?.. Вы знаете наши условия, – спокойно заметил Санин.
– Я говорю вслух. Все, что должен узнать от Вас, я уже озвучил, поэтому я жду. Но Вы же мне ответить сейчас не сможете. Поэтому давайте порассуждаем.
– Честно говоря, особого времени на это нет. Предлагаю вернуться в конкретную плоскость. Гарантии могут быть устные и письменные. Вас, скорее всего, устроят письменные, не так ли?
– Возможно. Прошу Вас, продолжайте.
– Легенда может быть достаточно проста. Например, Бут согласился работать со следствием, выдал какого-нибудь африканского диктатора, данные мы Вам организуем. Это навсегда закроет ему возвращение в те места. С другой стороны, американскому правосудию будет представлено железное алиби Бута, которого должны будут защищать теперь уже власти США. Обмен в течение 48 часов после подписания соответствующих документов, информация строго секретна. Круг вовлеченных лиц с обеих сторон, полагаю, будет самого высокого ранга.
– Еще что-то?
– Пока все. Мне нужно отъехать, чтобы посоветоваться. Вы со своей стороны, надеюсь, приложите определенные усилия для прояснения ситуации.
– Непременно. И последнее: в случае нашего согласия выдать Бута и прекратить в его отношении уголовное преследование, Ассандж должен исчезнуть.
– Дождемся вашего согласия. До встречи.
Их встреча продолжалась чуть больше 30 минут. Первым вышел россиянин: пригласившая сторона выходила последней. Официальные каналы американцев сохраняли молчание. Одновременно с этим были прекращены публикации файлов Викиликс. Несмотря на это, 21 января состоялось второе заседание судебного процесса над Виктором Бутом, показавшей неизменность позиции американцев. Соответственно снова на полную мощь заработал Викиликс.
Первоначально на 12 сентября была назначена дата очередных слушаний по процессу Бута, куда его защита подала 4 иска в связи с необоснованностью задержания обвиняемого и проведения процесса на территории США. Под давлением защиты судья штата Нью-Йорк согласилась провести судебное заседание в марте текущего года.
В следующие два дня произошли, казалось бы, невзаимосвязанные события. 23 января во втором по величине городе Таджикистана, Худжанде, напротив филиала ГКНБ и РУБОП был предотвращен крупный террористический акт: там находились две автомашины без номерных знаков, начиненные тротилом, почти зеркально повторяя подрыв смертником здания РУБОП в Худжанде, случившегося всего несколько месяцев назад. Уже 24 января, последовал взрыв в Домодедово, находившемся в Московской области. 35 человек погибло, свыше 100 человек получили ранения различной степени тяжести.
Чеченцы, находившиеся в подполье, взяли на себя ответственность за взрыв, но это ничего не объясняло. Произошедшее было выгодно лишь тем, кто был заинтересован в дестабилизации России любыми способами, вызванным беспрецедентным давлением российских ведомств на американские спецслужбы. В результате последние предприняли то, что в хоккее называется «вбросить шайбу в зону соперника». События на родине Бута, в Таджикистане, где местные силовые ведомства контролировались российскими спецслужбами, подчеркивали это, сопровождаемые реакцией властных органов.
Вечером того же дня, ближе к 18.00 к зданию СВР подъехал автомобиль, из которого вышел Федоров и быстро поднялся в кабинет замдиректора СВР. Тот его ждал, поводом для встречи был взрыв в Домодедово. Вкратце обговорив то, что они должны были обсудить в соответствии со своими служебными обязанностями, генералы перешли к основной повестке дня, которая предварительно не обсуждалась и не произносилась ими по телефону.
– Как Вы считаете, произошедшее в аэропорту связано с нашим демаршем по Викиликс? – спросил Федоров.
– Возможно, но факты пока отсутствуют. Есть и другие версии. Агентурные сведения говорят о том, что теракт готовился, мы не смогли взять их с поличным, – ответил Любомиров.
– Не слишком ли закручены события последних дней? Мы задели американцев за живое, это очевидно. Надо показать им приоткрытую дверь, чтобы они знали, как выйти из этой ситуации.
– Наш вариант для них, похоже, слишком унизителен. Вы что-то предлагаете? – произнес Любомиров.
– Нет, пока обсуждаю саму проблему. Я не пригласил нашего общего знакомого, дипломата на эту встречу. Наша проблема, точнее, её разрешение выходит на самый верх. Он… должен понять, что ни одну пядь мы американцам уступать не должны, идеалы в политике не признаются.
– …через кого?
– Попробую через советника, – сказал Федоров.
– Согласен.
– Вы также можете это сделать, если окажетесь в Администрации раньше меня.
– Не возражаю. Если это случится, я дам Вам знать.
– А что, если он и так обо всем знает?
– Так-то оно так, но официальных заявлений по этому поводу пока не прозвучало. Хотя проявишь активность, поймут неправильно, – заключил Любомиров. – В сложившихся обстоятельствах я бы просил Вас, чтобы Х перестал нервировать американцев, и открыто сливать информацию. Но, если не дождемся ответа, надо продолжать работать.
– Проблемы безопасности России и её граждан, рост экстремизма и непрекращающиеся акты диверсий на Кавказе должны иметь источник финансирования, верно? – сказал Федоров:
– Я бы хотел услышать ваше мнение по этому вопросу, – ответил Любомиров.
– Еще при Путине мы устранили недоразумения с исламскими странами. У нас также нет противоречий с Латиноамериканскими странами и КНР. Европейский союз обычно не идет на подобные акции, если только речь не идет о сверхприбылях. Даже ЦРУ, как правило, предпочитают использовать исламских фундаменталистов или Грузию, чтобы не запятнать свою репутацию: у нас достаточно большой объем прямых американских инвестиций. Однако есть соображение стратегического характера.
– Я слушаю.