Рубиновый Капкан. Игры кукловодов Шо Марк

Намак-Манди. пригород Пешавара, 20.6.2010

Поставив отметку последнему студенту, Макс с удовольствием потер руки, прошелся по комнате и подошел к окну. Теперь можно было заняться хобби, или делом – как угодно. Собрав бумаги, он поставил в известность декана, что хотел бы совершить тур по Пакистану. Нет, у него проблем с гидом нет, и водитель тоже есть. Конечно, он подпишет бумагу о том, что за свою безопасность он отвечает сам. Формальности были соблюдены, Макс взял расчет за прочитанные лекции и вышел из университета.

Стояла неимоверная жара: 47 градусов по Цельсию и вдобавок высокая влажность. Взяв такси, Макс поехал на рынок, купил продукты и зашел в ближайшее кафе выпить холодного. Прохлада заведения привела его в чувство, на стене висел телевизор, вещавший на местном языке. Макс снял темные очки, как заметил входившего Мухтара.

– Привет, – приветствовал его тот.

– Добрый день.

Они обменялись рукопожатиями. Мухтар также взял холодный напиток и уточнил у Макса, когда поездка в Пешавар.

– Как завтра со временем? – спросил Макс.

– Завтра? Хм, завтра. Почему нет? На сколько дней едем?

– Как получится. Гостиницы там есть?

– Конечно, это не пустыня Гоби.

– Я слышал, что рынок возле Пешавара, так называемый Намак Манди, расположен где-то в глубинке, вдали от Пешавара. Потому и спросил.

– Понятно. Вскоре ты сам всё увидишь своими глазами.

Договорившись о стоимости тура, трое в час ночи выехали на джипе на север страны. Через 5 часов вместе с рассветом дремавшие Макс и Мухтар проснулись, цивильная одежда жителей страны стала меняться на глазах на тюрбаны моджахедов, время от времени они объезжали блокпосты, охраняемые полицейскими и армией.

Ближе часам к 2 пополудни они въехали в Намак Манди. Поехали на рынок, потолкались среди лавок и прошли к знакомому Мухтара, державшего лавку на углу в глубине рынка. Хозяин по имени Абдель их тепло встретил и повел во внутреннюю комнату, усадил за стол и угостил прохладным чаем. Наконец, он вытер руки полотенцем и произнес:

– Слушаю вас, господа.

Макс кратко решил пояснить ситуацию:

– Я преподаю в Университете Карачи, сам я американский подданный. Буквально вчера закончил читать свои лекции, студенты разъехались, и мне теперь пора возвращаться домой. Перед моим приездом сюда мои влиятельные знакомые в Нью-Йорке попросили наладить надежные поставки драгоценных камней для их последующей огранки и продажи.

Макс закашлялся и решил отпить чаю. Абдель, не сводивший с него глаз, не выдержал паузу и произнес:

– Прошу Вас, продолжайте.

– Так вот, я не специалист по камням. В экономике кое-что понимаю, а в камнях поверхностно. Полагаю, что вам мое предложение также выгодно, поскольку гражданам Пакистана непросто получить визу в США.

– Это так. Вас интересуют шпинель, изумруды, рубины или еще что?

– Рубины. Таджикские или афганские, из Бадахшана.

– О каком количестве идет речь?

– Если будет хорошее качество, то мы можем говорить о серьезном бизнесе. Вы обеспечиваете качество товара, я делюсь своей прибылью.

Глаза Абделя сверкнули, но он промолчал, разливая чай гостям и стараясь скрыть охватившее его волнение. В комнате наступила тишина, продолжавшаяся несколько минут. Абдель открыл сейф, вынул оттуда три шкатулки и по очереди высыпал их содержимое на стол в три стопки. Самоцветы разных размеров, обточенные и в породе, красные и бардовые оказались перед Максом, словно пригоршни черешни.

– Какие из них вас интересуют?

– Абдель, я бы хотел, чтобы вы меня четко поняли. Я надеюсь, что Вы мне подберете нужные камни, и не возьмете лишнего. Иначе я сюда больше не вернусь. Качество камней я буду проверять в Нью-Йорке.

Так они беседовали, по очереди предоставляя слово друг другу. Оба пытались представить, смогут ли они работать друг с другом. Постепенно Абдель осознал, что выгода от сотрудничества могла быть намного большей, если бы он знал вкусы американца. Но ведь он никогда не был в США, хотя по многу раз бывал в Дубае. Он мог уточнить качество рубинов, нужное в Нью-Йорке, в том числе через знакомых в Геммологической лаборатории.

– Я родом из Средней Азии, там, где много мусульман. Я вырос среди них и мой образ жизни скорее похож на мусульманина, чем на европейца, – произнес Макс.

– Что Вы этим хотите сказать?

– Я еще не закончил. Один человек мне сказал, что во всем виноваты евреи. Это не совсем так. Дело в том, что Коран, на который ссылаются исламские теологи, говорит о том, что есть 4 святые книги, включая Коран, Тору, Зоар и Новый завет.

– Известный факт.

– Не всеми осознаваемый. И не только в мусульманском мире! Сура 4 аяты 150–152 говорит о том, что нужно чтить всех пророков, и награда будет соответствующей.

Абдель понял, что Макс хочет как следует его пощупать. Но дальше этот разговор не пошел. Отобрав партию необработанного товара на 50,000 долларов, они еще час торговались, пока, наконец, Макс не уговорил Абделя дать ему дисконт на 10 % и оплатил часть товара. Еще 20,000 они под гарантии Мухтара должны были оплатить по возвращении в Карачи. Внешне произошедшее напоминало обычную сделку. Основные события стали происходить после вечернего отъезда Макса и Мухтара.

Утром в лавку к Абделю вошли двое пуштунов в светло-серых балдахинах. Абдель вздрогнул, узнав в них подручных человека, за голову которого США готовы были выплатить 50 миллионов долларов… Догадались, кто это? Первого звали Хасан, второго Улами.

– Ассаламу алейкум, хозяин, – произнесли гости, поправляя ремни. У каждого за пазухой виднелась кобура дорогого оружия.

– Добрый день. Надолго ко мне, уважаемые гости?

– Абдель, выкладывай, какие вчера у тебя были посетители, – сказал Хасан.

– Просто покупатели.

– Ты называешь приезд неверного к нам в Намак Манди обычным делом? Разве ты не знаешь, что американцы – наши враги?

Абдель сидел за своим антикварным столом, молча перебирая четки, затем открыл нижнюю полку и положил их туда. Там же находился его кольт на случай необходимости. После возникшей паузы произнес:

– Я торговец. Этим я живу. Чем могу помочь вам, любезнейший Хасан и вам, досточтимый Улами?

– У стен есть уши, уважаемый Абдель. Наш хозяин просит Вас оказать ему услугу.

– Вы же знаете, если я смогу чем помочь, то всегда помогу. Я коммерсант и не делаю различий между людьми.

– Рано или поздно тебе это может встать поперек горла, Абдель, – произнес Улами, жестом наглядно показывая, что может произойти. – Думай, что говоришь.

Хасан, смягчая разговор, вставил:

– Нам нужно, чтобы ты поработал с этим неверным. Мы дадим тебе лучшее из того, что ты попросишь. Ты обязан их огранить вместе с неверным и продать в Америке. Забери свои проценты со сделки, остальные деньги будешь отдавать нам.

Недолго думая, Абдель согласился, он ничего не терял. Впереди могли быть большие сделки и немалые деньги. А его оружие всегда было рядом с ним.

Переговоры Макса с Абделем фиксировались на корабле радиолокационной разведки в составе группы ВМФ США, дислоцированной недалеко от прибрежных вод Пакистана. Содержание запеленгованных переговоров передавалось для обработки в Карачи и дублировалось в Лэнгли. По их содержанию стало понятно, что контакт Макса состоялся, а после встречи Абделя с Хасаном было ясно, что рыбка клюнула. Начиналась очередная игра спецслужб.

Американцы решили акцентировать на отслеживании встреч гостей Абделя, и тех, кто будет с ними встречаться. Как ни странно, в этот промежуток времени все стороны, участвовавшие в игре, включая исламских фундаменталистов в Вазиристане, стали выжидать действий Макса: дальнейшее зависело от него. Парадокс же заключался в том, что чем успешней была его коммерция, тем опасней становилось его будущее, и все более интересен становился он для разведывательных служб США и Пакистана.

В течение недели после возвращения из Намак Манди Макс вдоволь купался в Индийском океане, бродил по городу и наконец, прервал контракт с тамошним университетом. Его сопровождали Мухтар и молчаливый водитель в темных очках. Фиксировавшие его движения американцы и пакистанцы не могли взять в толк, что же это за человек: или придурок какой, или же опытный разведчик, понимающий истинную подноготную происходящего и пытавшийся ввести их в заблуждение.

Макс был спокоен по одной причине: камни были не у него. Утром следующего дня после его возвращения в Карачи он спустил ноги с постели, одел тапочки и пошел в ванную, когда его окликнул голос на русском:

– Макс.

Он вздрогнул. Нет, пистолета у него не было, и это не вестерн, где рука шпиона в экстремальной ситуации тянется к оружию. Макс, овладев собой, пошел в гостиную. В ней находился Толик! На нем оказалась хорошо подогнанная под местного одежда. Заломив ногу на ногу, он развалился в кресле общежития.

– Вы ведете себя несуразно и подвергаете свою жизнь ненужному риску.

– Затворите за собой дверь. И не ищите свой телефон, он у меня. Теперь к делу: где камни?

Макс не выдержал и по-русски смачно выругался, затем открыл полку письменного стола и достал оттуда неограненные рубины. Толик без лишних эмоций достал фонарик и лупу из внутреннего кармана балахона, затем, включив фонарик, резко наклонился к камням с лупой в руке и стал их внимательно осматривать. Макс продолжал выплескивать свои эмоции наружу:

– …безжалостные создания. Воткнули меня в страну дикарей, самим бы вам здесь поработать!

– Хорош, хорош товар, – как ни в чем не бывало с удовлетворением произнес Толик и наконец приподнялся. – Слушай ты, ученый, ты всех нас припарил своей простотой. Пора привыкать. А то совсем уж расслабился.

– А что ты мне тыкаешь, пацан? – возмутился Макс, воспитанный в восточной стране.

– Немедленно прекратить!.. – прошипел Толик. Видя, что неумолкающего Макса так просто не остановить, он резко ушел влево и дал тычком под дых Максу. Тот согнулся вдвое и более говорить уже не мог. Толик, вернувшись в кресло, вполголоса добавил: – Сука, мы тебя сторожим здесь, шлепнуть могут в любой момент, давай-ка трёп на потом оставим… Товар получите на Филиппинах, адрес, ключ от сейфа и остальное на столе, – произнес Толик.

Собрав самоцветы, он резко поднялся с места и исчез. Толик пошел на чердак, где, переждав до темноты, он должен был по крыше перескочить в соседнее здание и потом исчезнуть в городе. Переход границы для него был обычным делом: по поддельным паспортам, чужой легенде, в группе на катере или же на крайний случай в контейнере до морского судна: как говорится, 1000 и 1 способ нелегалов. На столе рядом с ключами остался листок с напечатанным на нем текстом, там же находился телефон и батарейка от него.

Так что Макс, плюнув на все, отдыхал на морском пляже. Его «миссия» в Пакистане закончилась, к счастью для него, благополучно. Он ничего не знал о том, что происходило за занавесом. Из Карачи Макс вылетел на Филиппины, без происшествий забрал товар и полетел на свою новую родину.

ЦРУ. Лэнгли, 25.7.2010

Коллинз находился у себя в кабинете, просматривая бумаги, когда зазвонил внутренний телефон.

– Сэр, я шифровальщик Том из Русского отдела. Вы не могли бы меня принять?

– Что случилось?

– Мы сумели расшифровать набор сообщений, которые мы отслеживали по входящему трафику на Североамериканский континент.

Через пару минут Том появился в комнате Коллинза.

– Что Вы имеет в виду?

– Сообщения говорят об астронавте, которого надо отправить домой. Причем ожидается высадка на Луне. Также говорят, что нужно выслать спасательную команду, либо запрячь местных. Вам это не кажется странным?

– Мне смешно, это точно. Что еще?

– Они использовали браузер Тор и поисковую систему хакеров Дак Дак Го, которые не отслеживаются обычными средствами, поскольку передача данных всегда шла через прокси-серверы на различных континентах. Мы смогли установить источник благодаря глобальной системе слежения интернета.

– Где?

– Россия, сэр.

– Понятно. И?

– Активность, которая была между порядка 20 респондентами, навела нас на мысль о том, что обсуждается нечто важное. Мы проверили историю их общения. Она насчитывает от 2 до 10 лет.

– Где находится местный респондент?

– Их около 10. В различных штатах страны. Несколько в Латинской Америке.

– Пока ценность Вашей информации для меня имеет категорию ноль. Что в сообщениях?

– Сэр, сообщения кодировались, и здесь нам оказалось намного труднее. Мы работали несколько месяцев без определенных успехов. Тут кстати оказался слив от агента Потеева в русском СВР, который сообщил нам про слово «рубин», оказавшееся кодовым. Они планируют вытащить Бута, если его экстрадируют в Штаты. Вот список лиц, обменивавшихся сообщениями, и их копии.

– Да ну? – не поверил Коллинз – Готовы рисковать, значит. – Коллинз потер затылок. – Вы не прекращали отслеживать их?

– Нет, сэр.

– Правильно. Благодарю Вас. Вы свободны.

Коллинз вызвал руководителя отдела наружного наблюдения, китайца Ли, родившегося в Иллинойсе. В его команде были испанцы, китайцы, арабы, используемые в зависимости от контингента подозреваемых лиц.

– Узнайте всё, что есть у этих господ, кто с кем и когда спит, сколько раз в день ест и ходит по нужде.

Ли молча записывал к себе в блокнот указания шефа.

– Видите ли, им захотелось играть в шпионов на нашей земле. Вопросы?

– Сэр, они американцы?

– Паспорта, номера социального страхования – всё в этой папке. Налоги оплачиваются ими вовремя, но их происхождение и кто за ними стоит, меня волнует больше всего.

– Мы выполним нашу работу, сэр.

– Постарайтесь сделать это профессионально, лучше, чем обычно. Предполагают, что они русские.

– Кроты?

– Если это так, то они хорошо подготовлены. В том числе к слежке. Простите меня, Ли, что понервничал.

– Это не происходит каждый день, – вставил китаец.

– Вот это точно! Можете идти, – сказал Коллинз и повернулся к окну.

Инцидент. Сирия, 6–8.8.2010

Согласно решения командования о расширении присутствия российских сил морского базирования в Средиземном море генерал Иванов вылетел в Сирию. Его непосредственной задачей была инспекция строительства нескольких объектов на военной базе в г. Тарту, и проведение встреч со своими коллегами в Сирии.

Спецборт Министерства обороны России, «Бомбардьер» на 9 человек, вылетел из Москвы ранним утром. Полет прошел в штатном режиме, через 3 часа у трапа в сирийском аэропорту генерала и двух офицеров сопровождения встретила группа во главе с военным атташе из посольства России полковником Охотина. Быстро проследовав к трем машинам с затемненными окнами, группа поехала в российское посольство. Генерал разместился во второй машине, офицеры сопровождения поехали по одному спереди и сзади. Иванов спросил у резидента, севшего на переднее сиденье:

– Может, сразу на объект поедем?

– Посол спрашивал о Вас. Хотел лично поприветствовать, готовит обед. У нас здесь не часто гости такого ранга, – ответил Охотин, повернувшись к генералу.

– Хорошо, уважим его. Как сам? – спросил Иванов.

– Спасибо. Работаем. Ваша программа пребывания согласована. Завтра Вас ждут в правительстве.

– С этим понятно. Завтра после обеда у меня будет одно дело на природе, организуй сопровождение.

– Слушаюсь, товарищ генерал, – сказал Охотин.

Разместившись в посольстве, Иванов поприветствовал посла, передав ему пакет документов из Москвы и согласился пообедать через 2 часа. После этого они с Охотиным прошли в помещение ГРУ, находившееся внутри посольства. Как известно, комната, полностью отключенная от внешнего мира многослойной физической и электронной защитой, не прослушивалась.

Генерал, естественно, знал Охотиным, подчинявшегося его ведомству. Не сказать, что они созванивались каждый день, но докладные шли на ежедневной основе и достаточно было затребовать сводную, чтобы понять, насколько успешно справляется резидентура ГРУ с поставленными задачами в Сирии. Ничего особенного не было, работа появилась после решения о восстановлении базы ВМФ России в Тарту. Задачей резидентуры было недопущение прохождения на территорию базы электронных средств слежения и вживления каких-либо жучков в строящиеся и ремонтируемые сооружения. Собственно, поэтому он и приехал. Учитывая обстоятельства операции, начатой в Москве по Буту и наличие крота, ему предстояло несколько личных конспиративных встреч за пределами конторы.

Обед, во время которого посол России приветствовал генерала, состоял из нескольких блюд: мясной суп, жаркое из баранины, пропаренные куропатки и хорошо прожаренная океанская рыба. За столом также находился Охотин. Подняв рюмку с водкой «Смирнов», посол произнес:

– Ваши официальные встречи назначены на завтра, насколько мне известно. Поэтому я решил организовать наш скромный обед с Вашим присутствием. Мне действительно приятно, что наша страна вновь возвращает себе позиции. Россию знают и помнят здесь. За ваше здоровье, генерал!

Иванов говорил следующий тост:

– Благодарю Вас за то, что потчуете меня так. Мы здесь надолго, время собирать камни, – генерал улыбнулся. – Успехов Вам и персоналу посольства!

За столом они поговорили о Москве, складывающейся обстановке в России и о том, какие перспективы у сирийского руководства. После обеда Охотин повез Иванова на базу. Проверка строительных объектов была обычным делом, она заняла у него 3 часа с выездом на место, ознакомлением с личными делами строителей, руководством строительной компании и с её историей, а также со списком оборудования, привезенного из России для монтажа. Было солнечно. Все, казалось, занимались своим делом. При этом кажущаяся рутинность процесса работ была обманчивой, поскольку потенциальный противник наблюдал за ними со всех сторон: с космоса и благодаря многочисленной агентуре Моссада в Сирии и вокруг нее.

– Главное, чтоб в сроки уложились.

– Стараются, товарищ генерал.

– С финансированием проблем нет?

– Все нормально. Думаю, успеем.

– Если что, подготовьте в сводке. Я заберу с собой. Постараюсь решить по-быстрому.

– Благодарю Вас, товарищ генерал.

Официальные встречи с сирийцами генерал провел утром следующего дня. По протоколу то, что заняло бы немногим более получаса, затянулось на час с лишним. Таков был ранг гостя, и желание сирийцев работать с Россией по всей вертикали военного сотрудничества. Поглядывая на часы, он отказался от совместного обеда, сославшись на другой климат. Времени у него было действительно немного, учитывая, что ему предстояло встретиться с нелегалом из Каира, который должен был вот-вот прибыть на яхте через соседний Кипр. Взяв с собой одного из офицеров-телохранителей, Иванов пошел на виллу, находившуюся за пределами российской военной базы в Тарту.

Выезд высокопоставленного военного из Москвы в Сирию не прошел незамеченным. Ориентировка по делу легла на стол Коллинза ещё за несколько дней до вылета Иванова на Ближний Восток.

– Сэр, Потеев сообщает о возможном выезде генерала Иванова в Сирию на несколько дней.

– Вы уверены, что это тот самый генерал? – спросил Коллинз, потирая руки.

– Да, сэр.

– М-да, зачем ему понадобилось вылетать в такую даль? Русские могли бы проверить строительство на базе и без него. Тут что-то не так! Израильтянам Вы сообщили?

– Нет, сэр.

– Окей. Попробуем отработать сами. Свободны.

По инстанции Коллинз доложил руководству о том, что высокопоставленный русский вылетает за рубеж. По их сведениям, тот затеял игру в Таиланде и является носителем секретов государственной важности в области проведения диверсий, в том числе против США. В тот же день, получив разрешение на проведение специальной операции, Коллинз дал команду на отправку группы морских котиков в Израиль. Другая шифровка пошла резиденту ЦРУ в Тель-Авиве для проведения комплексного (спутникового, интернет, телефонного, сухопутного и морского базирования) радиоперехвата переписки, переговоров и обычных дискуссий вне помещений внутри и за пределами посольства России в Сирии на период возможного визита генерала Иванова в страну.

Не подозревая о готовящейся против него акции, генерал въехал на виллу, находившуюся на побережье, через 5 минут после выезда из посольства. Он был одет в шорты, цветастую рубашку и темные очки. Включив спутниковый телефон, он вызвонил агента.

– Шахри?

В трубке ответили, генерал покачал головой и произнес:

– Приезжай… Проверь, есть ли кто еще внутри, – скомандовал генерал офицеру.

Иванов молча прогуливался по двору, отметив катер, который действительно следил за ними направленной антенной. Аналогичная была развернута со стороны улицы на подъехавшей машине за метров 100 от ворот виллы. Осторожный генерал встретил нелегала в Каире внутри здания.

– Шахрихан, дорогой!

– Здравствуйте, товарищ генерал. Так редко видишь Вас в командировке.

– Поверь мне, мне надо было выехать сюда. У нас проблемы в конторе. Надо кое-что у Вас там сделать.

– По Вашей части?

– Именно. К тебе подъедет человек. Постарайся с ним взаимодействовать так, как будто прошу я.

– Понял.

Шахрихан внимательно выслушал генерала и ушел через полчаса. Иванов, миссия которого была выполнена, пошел прогуляться к морю. Офицер, находившийся рядом, пошел в двух метрах позади него. Остановившись, генерал посмотрел на солнце, которое быстро клонилось к закату.

В этот момент из воды появились двое в подводных костюмах с оружием, а из-за кустов виллы еще двое. Телохранитель не успел среагировать, пытаясь достать пистолет. Его уложили на месте одним выстрелом.

– Генерал, ведите себя благоразумно, – произнесли на хорошем русском.

Иванов молча наблюдал, понимая, что влип. Те, что сзади, ударом локтя лишили генерала сознания. Быстро подошел катер, на который загрузили Иванова и вдоль моря поплыли от базы в сторону Израиля. Через 2 часа генерал со связанными руками и ногами очнулся на стуле в комнате, в которой находился американец и еще двое служивых в штатском.

– Наконец-то, – произнес один из них на американском. – Я Ваш коллега, по ту сторону океана, генерал. Если мы бы свиделись при других обстоятельствах, уверен, мы могли бы приятно пообщаться.

– Думайте, что делаете. Меня хватятся, вас обязательно найдут и обезвредят, – с трудом произнес генерал. Кто его сдал? Где он прокололся? Шахрихана он вызвал сам, и только он знает о всех деталях планируемой операции.

– Не будем терять времени. Генерал, расскажите нам, что планирует Россия в Сирии. Вы решили восстановить свое положение здесь. В каком объеме?

Иванов молча смотрел, как те стали готовить ему инъекцию. Он столько знает, и ему нельзя становится предателем. Пытаясь выиграть время, он решил поиграть с допрашивавшим его американцем. «Найдут ли меня?» – подумал он. Он нащупал языком ампулу, вшитую ему перед отъездом.

– Положим, сейчас у вас козырные карты. Скажите, кто меня сдал, и я подумаю, как мне с вами говорить.

– Какой Вы любознательный, ха-ха-ха, – ответил американец.

– Ваш шеф, с которым я неоднократно встречался, вас по головке не погладит, такого рода вещи не происходят. Немедленно развяжите меня. Если вы не совсем еще потеряли голову.

– Вы даже не знаете, как меня зовут. Видите, мы не бьем Вас! Почему? Чтобы показать наши добрые намерения. Нужно прояснить кое-какие детали. Например, – американец закурил. – Про операцию, которую вы проводите в Таиланде. И про капкан, который Вы решили создать.

– Откуда Вам это известно?

– Будем говорить или нет? Коды и шифры связи, доступ к базе данных ГРУ и агентуре за рубежом. Быстро. Мы вывезем Вас в США, и там Вы заговорите точно.

Так прошло два часа. Иванов, понимая, что сейчас после введения инъекции он расскажет всё, мысленно просчитал варианты, выбор был небольшой. Как только ему стали вводить подкожное, он раскусил ампулу с ядом.

– Вот блин, проморгали. Надо было проверить, – американцы, раздосадованные неудачей, проверили пульс генерала, затем доложили по инстанции.

– Нулевой результат, сэр…

– Спишите на турков.

– Понял, сэр.

Понурив голову, агент ЦРУ положил трубку. Они погрузили Иванова на яхту, которая направилась к берегам Турции. Тело генерала нашли на побережье Турции и опознали через 2 недели.

Нью-Йорк, 20.8.2010

Макс почти как месяц был в Нью-Йорке. Сразу по прилету в Нью-Йорк он сдал камни по адресу, указанному Алексом. И пошел к себе на работу в Колумбийский университет, отчитался по Ташкенту и Карачи, затем получил зарплату и с удовольствием принялся её тратить. Имея кучу свободного времени, Макс решил пройтись по городу. Войдя в метро, он купил билет за 2,5 доллара, привычно прошел турникет и направился к перрону. Было неимоверно душно и жарко. Так получилось, что он встал возле карты метро и невольно стал её разглядывать. «Неплохо бы воочию посмотреть на бриллиантовую улицу» – подумал Макс и его взор устремился на карту Манхеттена. Выбрав нужный поезд, он сел в него с кучей других вспотевших пассажиров в прохладный вагон.

Через полчаса Макс вышел на Рокфеллер-плаза и быстро прошел на 5-ю Авеню. Не сказать, что он плохо ориентировался в деловой части Нью-Йорка, но побывать на 47-й ему пока не приходилось. Протерев очки, Макс уверенно прошел мимо углового здания Бэнк оф Америка, затем мимо здания с адресом «580 5th Avenue», не зная, что внутри располагалась лаборатория всемирно известного GIA и офисы Малка Амит и Бринкс, не менее знаменитых компаний по перевозке драгоценных товаров. Вокруг сновали озабоченные лица людей различной национальности, кто-то говорил по телефону, кто-то приглядывался к товару, кто-то степенно шел походкой состоятельного человека. Раздавалась русская речь, фарси, иврит, ломаный английский индусов и афроамериканский среди немногих темнокожих американцев. Среди торговцев в магазинах было исключительно много евреев, особенно бухарских.

Медленно оглядывая витрины, Макс без тени смущения спросил, сколько стоит оправленный в кольцо круглый бриллиант размером около 8 мм в диаметре.

– 7 карат, VVS, D по Раппапорту, – сообщил продавец. Не совсем поняв, что это значит, Макс повторил вопрос. В ответ раздалось:

– 900 тысяч, сэр.

– А вот этот, простите? – войдя в роль, уточнил Макс. Рядом лежал более крупный камень в великолепной резной оправе из белого золота.

– 1.5 миллиона. 10 карат.

– Дисконт?

– Вам понравился камень?

– Оправа неплохая.

– Наличными платите? Или как?

– Или?! Вы полагаете, что я принесу деньги в кейсе? – Макс рассмеялся. Неизменно серьезное лицо продавца отрезвило Макса, вероятно, были клиенты, которые рассчитывались и наличными.

– Вы берете товар?

– Нет, пока нет. Я посмотрю немного еще.

– Конечно, – произнес продавец и не отходил от Макса, пока тот не вышел из магазина. Было над чем подумать. В одном таком магазинчике размером 3х8 метров товару было на 500 млн – 1,5 миллиарда долларов, а сколько их всего было по улице?

Через 10 дней после возвращения в Нью-Йорк Макс, созвонившись с Жаннеттой, забрал её на Кайманы, где провел с ней незабываемую неделю, как ему казалось, самую счастливую в его жизни. Подводное плавание, круиз вокруг Багамских островов, и бесконечно ласковые ночи в отеле.

Его безоблачно-беззаботное настроение в Джордж Тауне, столице маленького островного государства Кайман, прервал звонок по Скайп: звонил Мухтар.

– Здравствуйте, мой господин. Прошу прощения за звонок, Вы скоро к нам?

Опешивший Макс не сразу узнал его, но затем произнес:

– Что-то к спеху? Срочное что-то?

– Абдель звонил, Вас спрашивал.

– А как ты меня нашел?.. Ах да, по Скайпу. Я перезвоню тебе на днях. – Макс положил трубку и решил вызвонить Алекса. Тот ответил на звонок через сутки.

– Что звонил?..

Незабвенный и неповторимый Алекс говорил коротко, особенно на рискованные темы.

Макс кратко передал ему про вчерашний звонок из Пакистана.

– Сколько надо?

– А ты как думаешь?

– Выясни и позвони, – ответил Алекс и положил трубку.

Он не хотел задеть кузена. Наоборот, он мог и должен был похвалить его: ему сообщили из Нью-Йорка, что качество рубинов было отменным. Они легко могли выручить несколько сот тысяч долларов, а если немного подождать, то больше полумиллиона.

Макс уложил Жаннетту, заварил кофе, и выйдя из номера, набрал Мухтара.

– Что сказал Абдель?

– Он приготовил Вам товар, и новые условия сделки. Сказал, что очень выгодные для Вас.

– И?

– Просил приехать как можно быстрее.