Правдивая ложь Робертс Нора
– С мафией, – нетерпеливо вмешался Пол. – Нечего ходить вокруг да около.
– В общем, тогда подозревали, что у него связи с организованной преступностью, но ему никогда не предъявляли обвинений. Ева несколько месяцев встречалась с ним. Очень осмотрительно. Потом выскочила замуж за того теннисиста.
– Дамиана Приста, – подсказала Джулия. – Ева упоминала, что их познакомил Майкл Дельрико.
– Вполне возможно. Дельрико знает множество самых разных людей. Тот брак был коротким, и Ева не обсуждала причин их резкого разрыва. – Рори взглянул на сына. – Во всяком случае, со мной.
– Я не хочу говорить о Дельрико, – заявил Пол, как только они вошли в номер. – Ты целый вечер работала. Отдохни.
– Ты можешь рассказать мне то, чего не знает твой отец. – Джулия скинула туфли. – И я хочу услышать твое мнение.
Пол сбросил пиджак, сдернул галстук. Джулия видела, как закипает в нем гнев.
– Я его презираю. Этого не достаточно?
– Недостаточно. О твоих чувствах к нему я уже осведомлена. Я хочу знать, почему ты так чувствуешь.
– Ненавижу главарей мафии. – Пол тоже скинул туфли. – Вот такой я странный.
Совершенно не удовлетворенная его ответом, Джулия нахмурилась, вынимая шпильки из волос.
– Я видела вас вместе. Ты ненавидишь лично его. – Она с изумлением уставилась на шпильки в своей ладони. Они без стеснения раздеваются друг перед другом, но им все еще не хватает доверия, и это раздражало и причиняло боль. – Я думала, мы можем доверять друг другу.
– При чем тут доверие?
– При всем.
– Я вижу, ты не отвяжешься.
– Это моя работа. – Джулия подошла к окну и задернула шторы, одним движением отгородившись от бури за окном. – Если ты хочешь свести все к моей профессии, прекрасно. Ева расскажет мне все, что я должна знать о Майкле Дельрико. Я надеялась услышать твою точку зрения.
– Пожалуйста. Я считаю его слизняком в итальянском костюме. Самым отвратительным слизняком, поскольку он наслаждается тем, что он есть. Джулия, он извлекает выгоду из чужих страданий. И когда он крадет, шантажирует, калечит или убивает, то считает это бизнесом. Для него это бизнес. Не больше и не меньше.
Джулия села рядом с Полом, но не стала вынимать диктофон.
– Вначале Ева не знала, кто он и что он. Видимо, она находила его привлекательным. У него прекрасные манеры. Он очень эрудирован. Она наслаждалась его обществом и – думаю – его властью.
– Ты жил с ней тогда, – подсказала Джулия.
– Я учился в университете и считал ее дом своим. До сегодняшнего вечера я не знал, как они познакомились. – Но это мало что меняло. Пол знал остальное. И теперь будет знать Джулия. – Он стал приезжать. На ужин, на теннис. Поплавать в бассейне. Ева пару раз ездила с ним в Вегас, но в основном они встречались в ее доме. Дельрико постоянно присылал цветы, подарки. Однажды он привез шеф-повара из ресторана, и тот приготовил изысканный итальянский ужин.
– Дельрико владеет ресторанами? Пол покосился на нее.
– Да. Он никогда сам не водил машину и никогда не приезжал без телохранителей. Он мне не нравился. Мне не нравилось, что он смотрел на Еву как на одну из своих проклятых орхидей.
– Прости, не поняла.
Пол вскочил, подошел к окну и приоткрыл шторы. Дождь со снегом перестал, но стихия не угомонилась.
– Дельрико выращивает орхидеи. Он просто одержим ими. И он был одержим Евой. Все время болтался рядом, настойчиво выпытывал, где она была и с кем. Сама она отказывалась отчитываться перед ним, и это сводило его с ума. – Пол оглянулся, увидел, что Джулия улыбается. – Тебе весело?
– Прости, просто я… ну, наверное, завидую Еве. Как искусно она управляет мужчинами.
– Не всегда, – пробормотал Пол. – Как-то я стал свидетелем неприятной сцены. Майкл бесился, угрожал ей. Я попытался вышвырнуть его из дома, но его телохранители повисли на мне… Еве удалось остановить их.
Джулия перестала улыбаться, вспомнив слова Дельрико. Он что-то говорил о том, как Ева не позволила ему поучить Пола хорошим манерам.
– Тебе было сколько… около двадцати?
– Около. Эпизод был безобразным, унизительным и очень поучительным. Ева разозлилась на Дельрико, но еще больше на меня. Она подумала, что я ревную… может, так и было. Мне разбили нос, помяли ребра…
– Они тебя били? – Ее голос сорвался, и только теперь Пол усмехнулся:
– Малышка, горилл дрессируют не для того, чтобы сделать из них кроликов. Могло быть и хуже… гораздо хуже, поскольку я пытался придушить ублюдка. Может, ты и не слышала, но я склонен к внезапным вспышкам бешенства.
– Не слышала, – сказала она довольно спокойно, хотя ее еще мутило от страха. – Ева из-за этого порвала с Дельрико?
– Нет. – Как же он устал. От этого разговора, от этих воспоминаний. – Я не имел никакого отношения к их разрыву. – Медленно, словно охотник, подкрадывающийся к добыче, Пол приблизился к Джулии. И, как любая жертва, она задрожала. – Знаешь, как ты сейчас выглядишь? Прямая спина, сложенные на коленях руки, торжественный взгляд.
Джулия почувствовала себя глупо и переменила позу.
– Я хочу знать…
– В этом-то вся проблема. – Пол склонился над ней, сжал ее лицо в ладонях. – Ты хочешь знать, когда должна чувствовать. Что ты чувствуешь, когда я говорю, что могу думать только о том, как снимаю с тебя это скромное платье, что хочу проверить, сохранился ли запах духов на твоей коже? Вот здесь.
Пол провел пальцем по ее шее, и она попыталась вскочить, но это было ошибкой, поскольку просто оказалась прижатой к его крепкому телу.
– Ты пытаешься отвлечь меня.
– Черт побери. – Пол дернул вниз «молнию» ее платья. – Меня отвлекает в тебе все с того самого момента, как я в первый раз увидел тебя.
– Я хочу знать, – повторила она и вскрикнула, когда Пол сдернул ее платье до талии. Его губы, его руки уже блуждали по ее телу, но не ласково, а с лихорадочной жадностью. – Пол, подожди. Я должна понять, почему Ева порвала с ним.
– Для этого понадобилось всего лишь убийство. Хладнокровно обдуманное убийство ради выгоды. Дельрико поставил на Дамиана Приста, поэтому он устранил его соперника.
Ее глаза распахнулись от ужаса.
– Ты хочешь сказать, что Дельрико…
– Джулия, держись от него подальше. – Пол снова прижал ее к себе.
Она уже дрожала от возбуждения, и Пол потянул ее за собой на ковер…
Глава 20
Запахнувшсь в халат, Джулия потягивала коньяк. Она чувствовала себя опустошенной и одновременно исступленно счастливой, как человек, выброшенный на сушу после отчаянной схватки со стихией, и потрясенной необыкновенной красотой страсти, такой первобытной и вечной.
Ее пульс успокаивался, сознание прояснялось, и вдруг в голове зазвенело слово, произнесенное Полом, перед тем как он вверг ее в бушующий океан.
Убийство.
Они сидели, прижавшись друг к другу, держась за руки, даже после вспышки страсти нуждаясь в физическом контакте. Джулия понимала, как легко может быть нарушен этот хрупкий покой, и все же не удержалась:
– Ты говорил…
Пол снисходительно улыбнулся:
– Знаешь, Джил, одни могли бы назвать тебя маньячкой, другие – просто назойливой.
– Я – назойливая маньячка. – Она положила ладонь на его колено. – Пол, мне необходимо услышать от тебя. Если у Евы возникнут возражения, все останется между нами. Договорились?
– Цельная натура, – прошептал он, целуя ее волосы. – Именно это восхищает в тебе Еву.
Потрясенная, Джулия встала, чтобы налить себе еще коньяка. Она не проронила ни слова, пока Пол рассказывал о том, как умер соперник Дамиана… о подозрениях Евы, что убийство было совершено по заказу Дельрико.
– Мы никогда больше не говорили об этом, – закончил Пол. – Ева отказывалась наотрез. Прист выиграл турнир, ушел на покой. Их развод вызвал шум в прессе, но страсти быстро утихли. Через некоторое время я начал понимать Еву. Ничего нельзя было доказать, а Дельрико убил бы ее, если бы она попыталась.
– Поэтому ты был против биографии? Ты боялся, что, рассказав эту историю, Ева поставит под угрозу свою жизнь?
– Я уверен. Ева дождалась своего часа. Она ничего не забыла, ничего не простила. Если Дельрико решит, что ты собираешься написать об этом, твоя жизнь будет стоить не больше, чем жизнь Евы.
Джулия снова села рядом с ним. Многие годы она надеялась только на себя, сама принимала решения, следовала своим принципам, и это мешало ей говорить.
– Пол, если бы ты тогда верил, действительно верил, что, заявив в полицию, помог бы свершиться правосудию, ты смолчал бы?
– Не о том речь.
– Может, теперь и не о том. Может, теперь главное – инстинкты, и чувства, и бесконечные оттенки серого, лежащие между черным и белым, между добром и злом. Ева верит в свою правоту, верит в свою книгу. И я тоже.
Пол схватил сигару, яростно чиркнул спичкой.
– Подвергать свою жизнь опасности ради человека, который умер пятнадцать лет назад, неразумно.
Джулия смотрела на его лицо, окутанное тенями и дымом.
– Если бы ты действительно так думал, я не сидела бы здесь с тобой. Нет, помолчи. Между нами не только физическое влечение. Я понимаю тебя… с самого начала. Вот почему я так боялась дать волю своим чувствам. Однажды я позволила чувствам затмить разум и ошиблась, но, поскольку результатом стал Брэндон, я не сожалею. – Джулия взяла руку Пола, медленно сплела их пальцы. – Я люблю тебя. Пол, и, значит, должна доверять своей интуиции не только в том, что касается лично тебя, но во всем.
Пол пристально смотрел на тлеющий кончик сигары, потрясенный и униженный ее словами.
– Ты не оставляешь мне возможности для споров.
– И себе тоже. Я прошу тебя доверять мне и должна доверять тебе. – Джулия оторвала взгляд от их сплетенных пальцев, посмотрела ему в глаза. – Ты не спрашивал меня об отце Брэндона.
– Да. – Пол вздохнул. Решимость Джулии рассказать об отце Брэндона говорит о том, что они преодолели еще один барьер. – Я не спрашивал, так как надеялся на то, что ты собираешься сейчас сделать. – Он улыбнулся ей. – И мне хватило наглости быть в этом уверенным.
Джулия засмеялась, и ее тихий непринужденный смех помог ему расслабиться.
– А мне хватило бы наглости ничего не рассказать тебе, если бы ты спросил.
– Да, я и это знаю.
– Теперь уже не так важно скрывать детали. Просто вошло в привычку. И я думала и сейчас думаю, что так лучше для Брэндона. Если он спросит, а когда-нибудь он обязательно спросит, я расскажу ему правду. Я любила его отца так, как любит семнадцатилетняя девушка. Безумно. Романтично. Он был женат, и я сожалею, что этот факт вовремя не отрезвил меня. Тогда он жил отдельно от жены… во всяком случае, так он мне сказал. А я слишком сильно хотела верить, что он любит меня и женится на мне.
– Он был старше.
– На четырнадцать лет.
– Кто-нибудь должен был завязать ему член узлом. Джулия на мгновение вытаращила глаза, затем расхохоталась от контраста непристойных слов и очень интеллигентного тона.
– О, ты бы понравился моему отцу. Я уверена, он сказал бы то же самое, если бы знал правду. – Джулия крепко поцеловала Пола и отстранилась.
Очень спокойно, очень детально Джулия рассказала Полу о своей безумной влюбленности, о своем страхе, когда обнаружилась беременность, о предательстве Линкольна.
– Если бы можно было что-то изменить, я все равно не назвала бы родителям его имя, не стала бы причинять лишнюю боль отцу. Он думал о Линкольне как о сыне. И я не отказалась бы от того неуклюжего барахтанья на диване, потому что тогда не было бы Брэндона. – Она улыбнулась, спокойная, уверенная. – В конце концов, Линкольн подарил мне лучшие десять лет моей жизни.
Пол честно пытался понять ее, но не мог преодолеть ярость. Она была ребенком, ребенком, взвалившим на себя обязательства и выполнявшим их с большим достоинством, чем мужчина почти в два раза старше ее.
– Он не общается с тобой или Брэндоном?
– Нет, и на данном этапе моей жизни я этому рада. Брэндон мой.
– Жаль, – коротко сказал Пол. – Я с удовольствием убил бы ублюдка ради тебя.
– Мой герой. – Джулия обняла его. – Но это прошлое, а все, что мне нужно, здесь, сегодня.
– Так убеди меня, – тихо произнес Пол, целуя ее.
Глава 21
Ева так радовалась возвращению домой, что даже с удовольствием предвкушала встречу с Фрицем. Оказывается, ей не хватало хорошей порции мучений и пота, в чем она ни за что бы не призналась своему тренеру. Она скучала и по брюзжанию Треверс, и по маниакальной организованности Нины. И по обществу Джулии. Если она, как скряга, копит в сердце такие простые вещи, наверное, подкралась старость, а вот это признавать было далеко не приятно.
Натурные съемки прошли прекрасно. Гораздо лучше, чем она ожидала. И благодарить за это надо Питера… не только за хороший секс, но за его терпение и энтузиазм на съемках, за чувство юмора, не изменявшее ему даже в самые тягостные моменты. Несколько лет назад Ева, вероятно, совершила бы ошибку: продолжила бы их связь или, по меньшей мере, притворилась бы, что влюблена в него… или позволила бы ему влюбиться в нее. Здравый смысл победил, и – по обоюдному согласию – они оставили любовников в Джорджии, вернувшись на Западное побережье друзьями и коллегами.
Ева вдруг поняла, что Питер напоминал ей Виктора, того энергичного, обаятельного и талантливого мужчину, которого она полюбила так давно и которого любит до сих пор. Господи, как же она по нему скучает. И больше всего боится, что они попусту растратят то короткое время, что им осталось провести вместе.
Джулия вошла в зал через пять минут после Евы. Она очень спешила и поняла почему, как только увидела Еву, стройную и ослепительно красивую в обтягивающем ярко-синем акробатическом трико.
"Я скучала по ней, – изумленно подумала Джулия. – По ее язвительным замечаниям, по ее обжигающе честным воспоминаниям, даже по невероятно раздутому самомнению. По всему».
Ева разогнулась, увидела улыбку Джулии и тоже улыбнулась. Фриц перевел взгляд с одной женщины на другую, задумчиво приподнял брови, но ничего не сказал.
Когда Ева выпрямилась, Джулия почувствовала нестерпимое желание подойти и обнять ее, не сомневаясь, что и Ева ее обнимет. Она подошла, но лишь протянула руки, и их пальцы сплелись в дружеском приветствии.
– Как поживают болота?
– Умирают от жары. А как в Лондоне?
– Холодно. – Джулия скинула с плеча спортивную сумку. – Рори посылает сердечный привет.
– Хмм. Мне больше хочется услышать ваше мнение о его новой жене.
– Думаю, она ему идеально подходит. Она чуть-чуть напоминает мне вас.
Джулия проглотила смешок, увидев изумление, вспыхнувшее в глазах Евы.
– Господи, дорогая! Я ведь единственная и неповторимая.
– Вы правы. – К черту сдержанность, подумала Джулия и нежно обняла Еву. – Я скучала.
Глаза Евы заблестели слезами, так неожиданно подступившими, что она не успела их скрыть.
– Мне тоже вас не хватало. Ваши точные и объективные замечания оживили бы утомительные часы между съемками. Однако у вас была чудесная компания в Лондоне.
Джулия отступила на шаг.
– Вы знали, что Пол был со мной?
– Я знаю все. – Ева провела пальцем по щеке Джулии. – Вы счастливы.
– Да. Взволнована, напугана и счастлива.
– Расскажите мне.
– Работать, – прервал Фриц. – Поговорите во время работы. Нечего упражнять одни языки.
– Невозможно одновременно делать приседания и болтать, – жалобно возразила Джулия. – Даже дышать невозможно.
Фриц только усмехнулся.
К тому времени, как Фриц перевел ее на тренажеры, Джулия уже обливалась потом, но дыхание было ровным. Она рассказала Еве о Лондоне, о своих чувствах к Полу, и это казалось таким естественным. Много лет назад она не смогла рассказать о Линкольне собственной матери, а теперь не испытывала ни стыда, ни страха.
Много раз представлялся случай перевести разговор на Дельрико, но присутствие Фрица удерживало ее.
– Сегодня днем я встречаюсь с предшественником Нины, Кеннетом Стокли.
– Правда? Он в городе?
– Нет, в Сосалито. Я лечу к нему на пару часов. Вы не хотите рассказать мне о нем?
– О Кеннете? Думаю, вам предстоит непростое интервью. Кеннет ужасно вежлив, но не очень откровенен. Я обожала его и очень жалела, когда он решил уйти.
– Мне казалось, что у вас возникли разногласия.
– Да, но он был первоклассным помощником. – Ева взяла протянутое Фрицем полотенце и вытерла лицо. – Кеннет был невысокого мнения о моем муже.
Муже номер четыре, если точнее. А я не смогла простить Кеннета за то, что он оказался прав. – Ева пожала плечами, отшвырнула полотенце. – Мы решили, что лучше для нас обоих прервать деловые отношения, а Кеннет, бережливая душа, накопил достаточно, чтобы удалиться на покой с шиком. Вы летите одна?
– Да, к пяти я вернусь. Сесиль присмотрит за Брэндоном после школы. В двенадцать улетает самолет местной авиакомпании.
– Ерунда. Вы возьмете мой самолет. Нина все устроит. – Ева энергично отмахнулась от возражений Джулии. – Он все равно простаивает. А так вы сможете улететь и вернуться, когда вам будет удобно. И это очень практично.
– Спасибо. Я еще хотела поговорить с вами о Глории Дюбари. Она не отвечает на мои звонки.
Ева наклонилась почесать ногу, так что Джулия не видела выражения ее лица, однако колебания, пусть и очень короткие, уловила.
– Интересно, почему вы не упомянули о вашей… ссоре с ней.
– Не видела необходимости. Как вы не раз говорили, вы знаете все.
– Да. – Выпрямляясь, Ева уже улыбалась, но, как заметила Джулия, несколько натянуто. – Поговорим позже… о Глории и о других вещах. Думаю, если вы позвоните ей еще раз, она окажется более доступной.
– Хорошо. Теперь о Дрейке…
– Забудьте пока о Дрейке, – прервала Ева. – У кого еще вы успели взять интервью?
– У вашего агента, правда, очень короткое. Я хочу поговорить с ней еще раз. Мне удалось немного поболтать по телефону с Майклом Торрентом. Он назвал вас последней богиней.
– Еще бы, – пробормотала Ева, чувствуя, что ей просто необходимо закурить.
– Энтони Кинкейд наотрез отказывается общаться со мной, но Дамиан Прист был необыкновенно вежлив и уклончив.
Джулия бодро отбарабанила такой внушительный список имен, что Ева удивленно приподняла брови.
– Вы не теряли время даром, не так ли, дорогая?
– У меня еще полно дел. Я надеялась, что вы расчистите мне дорожку к Дельрико.
– И не подумаю. И попрошу вас держаться от него подальше. Пока, во всяком случае. Фриц, не изматывай девочку.
– Я ее не изматываю. Я ее строю. Ева ушла в душ, а Джулия осталась страдать под штангой. Когда она закончила, появилась Нина.
– Все устроено. – Нина раскрыла блокнот и вытащила из-за уха карандаш. – Студия посылает машину за мисс Би, так что Лайл в вашем распоряжении. Самолет готов, и на другом конце вас ждет машина с шофером.
– Спасибо, но я не хотела доставлять вам лишние хлопоты.
– Никаких хлопот. – Нина проверила свой список и улыбнулась. – И никаких неожиданностей. Ваш рейс могли задержать, у вас могли возникнуть трудности с такси… от аэропорта до побережья двадцать минут езды на машине.
– Нина великолепна, не правда ли? – заметила впорхнувшая в зал Ева. – Я бы без нее пропала.
– Только потому, что ты притворяешься, будто не умеешь справляться сама. – Нина снова воткнула карандаш за ухо. – Автомобиль ждет перед домом.
– Я уже иду. Фриц, моя единственная любовь, я так счастлива, что ты не потерял квалификацию. – Ева так смачно поцеловала его в губы, что он покраснел.
– Я провожу вас, – сказала Джулия, на мгновение опередив Нину. Нина поколебалась, но отступила очень изящно.
– Мне еще надо сделать полмиллиона телефонных звонков. Ева, ты вернешься к семи?
– Если на то будет божья воля.
– Простите, – начала Джулия, когда они вышли во внутренний дворик. – Я знаю, что вела себя не очень тактично, но мне необходимо поговорить с вами наедине.
– Нина не обидчива. Так о чем же вы не могли говорить при ней или Фрице? – Ева остановилась на минуту, восхищенная распускающимися огненно-красными пионами.
– О слишком многом для короткой прогулки к автомобилю, но, думаю, для начала вы должны знать об этом. Конверт оставили для меня у портье в Лондоне.
Ева посмотрела на сложенный листок, который Джулия вынула из сумки. Ей не надо было ни раскрывать его, ни читать. Она уже поняла.
– Господи.
– Похоже, кто-то не поленился полететь за мной в Лондон. Когда принесли конверт, Пол был со мной. Он теперь знает и об остальных посланиях.
– Понимаю.
– Простите, может, вы не хотели, но…
– Нет, нет. – Ева взмахнула рукой и тут же машинально потерла висок. – Нет, может, так даже лучше. Я все еще думаю, что это всего лишь чья-то глупая шутка.
Джулия убрала листок и, хотя понимала, что момент не очень подходящий, сказала:
– Я знаю о Дельрико, Дамиане Присте и Хэнке Фримонте.
Руки Евы сжались в кулаки, разжались. Единственный признак ее напряжения.
– Значит, мне не придется вспоминать весь тот кошмар.
– Я хотела бы услышать вашу точку зрения.
– Услышите. Только сначала нам нужно обсудить кое-что еще. – Ева обогнула фонтан, клумбы с ранними розами и азалиями, вошла в дом и направилась к главному входу. – Приходите поужинать со мной сегодня. В восемь часов. Надеюсь, вы придете с открытым сердцем, Джулия.
– Конечно.
Ева замешкалась у парадных дверей, затем снова вышла на солнечный свет.
– Я совершала ошибки, но сожалею лишь об очень немногих. Я легко уживалась с ложью.
Джулия подбирала слова очень осторожно:
– За последние недели я поняла, что хотела бы так же хорошо принимать собственные ошибки, мириться с собственной ложью. В мои обязанности никогда не входило судить вас, Ева, а теперь, когда я вас узнала, я просто не могу вас судить.
– Надеюсь, после сегодняшнего вечера вы будете чувствовать то же самое. – Ева положила ладонь на щеку Джулии. – Вы именно то, что мне необходимо.
Ева отвернулась и быстро подошла к машине, кивнула шоферу, распахнувшему дверцу… И все встало на место.
– Я надеялся, что ты не будешь возражать, – сказал Виктор. – Я чертовски скучал по тебе, Ева. Она молча скользнула в его объятия.
После телефонного разговора Джулия представляла Кеннета Стокли худощавым седеющим джентльменом, немного чопорным и консервативным, даже старомодным.
Первым намеком на то, что она ошиблась, стал его плавучий дом, очаровательный и романтичный, с белыми ставнями, ослепительными на фоне выцветших голубых стен, и кроваво-красной геранью в белоснежных ящиках на подоконниках. Изумленно уставившись на причудливую крышу из цветного стекла, Джулия различила обнаженную и призывно улыбающуюся русалку.
Ее изумление и восхищение несколько померкли, когда она увидела узкий шаткий мостик, соединяющий дом с пристанью. Пришлось снять туфли. Когда она была на середине мостика, послышались чувственные звуки «Кармен». Подпевая под нос, Джулия изо всех сил старалась ступать в ритме с колебаниями мостика.
Она была на середине опасного пути, когда дверь распахнулась. Мужчина, появившийся в проеме, мог бы сойти за постаревшего Кэри Гранта. Подтянутый, с густыми седыми волосами, очень загорелый и невероятно сексапильный в мешковатых белых брюках и свободном небесно-синем пуловере. Именно от таких мужчин у любой женщины немедленно начинают течь слюнки.
Джулия чуть не потеряла равновесие и свои туфли.
– Я должен был предупредить вас, – сказал Кеннет, выходя ей навстречу. Он забрал у нее портфель и изящно попятился, держа ее за руку. – Неудобно, я понимаю, зато отваживает всех, кроме самых неустрашимых продавцов пылесосов.
– Очаровательно. – Ступив на более надежную палубу, Джулия вздохнула с облегчением. – Я первый раз в плавучем доме.
– Он довольно крепок, – уверил Кеннет, внимательно разглядывая ее. – И дает возможность уплыть вслед за заходящим солнцем, если появится такое желание. Входите, дорогая.
Джулия ожидала увидеть якоря и рыболовные снасти, но оказалась в элегантной, обитой панелями из древесины тика гостиной с низкими диванами цвета персика и мяты, уютной мебелью вишневого дерева и старинным французским ковром. Одна стена была целиком занята полками разной ширины, забитыми книгами. Винтовая лестница круто уходила вверх к нависающему балкону. Солнечные лучи пронзали русалку и рассыпались радугами по светлым стенам.
– Прелестно, – произнесла Джулия, и Кеннет улыбнулся ее изумлению и восторгу.
– Благодарю вас. В конце концов, комфорт прежде всего. Пожалуйста, присаживайтесь, мисс Саммерс. Я принесу чай со льдом.
– Чудесно, спасибо. – Джулия не ожидала, что будет чувствовать себя так непринужденно, но, сидя на мягком диване в окружении книг и звуков «Кармен», просто невозможно было чувствовать себя иначе. Только когда Кеннет ушел в соседнюю кухоньку, она поняла, что так и не надела туфли.
– Я очень сожалею о том, что пропустил очередную феерию Евы. – Кеннет повысил голос, перекрывая музыку. – Плавал на Косумель понырять с аквалангом. – Он принес поднос с двумя зеленоватыми стаканами и пузатым кувшином. В золотистом чае плавали ломтики лимона и кусочки льда. – Ева устраивает необычные приемы.
Не мисс Бенедикт и даже не мисс Би, заметила Джулия.
– Вы поддерживаете связь с Евой?
Кеннет поставил поднос, вручил Джулии стакан и сел напротив.
– То есть вы вежливо спрашиваете, разговариваем ли мы? В конце концов, она меня уволила.
– Как я поняла, у вас возникли разногласия. Кеннет улыбнулся:
– С Евой вся жизнь полна разногласий. На самом деле мне гораздо проще общаться с ней теперь, когда я на нее не работаю.
– Вы не возражаете против записи?
– Нет, конечно, нет. – Кеннет подождал, пока Джулия доставала и устраивала на столике диктофон. – Я удивился, когда услышал об этой книге. Долгие годы ее раздражали биографии, появлявшиеся без ее ведома.
– Вот и ваш ответ. Такая женщина, как Ева, безусловно, хочет сама рассказать большую часть истории своей жизни.
– И контролировать остальное?
– Да, – согласилась Джулия. – Расскажите, как вы стали работать с ней.
– Предложение Евы поступило как раз в тот момент, когда я подумывал сменить работу. Она увела меня у мисс Миллер. Их вечная конкуренция заставила Еву предложить мне больше денег… намного больше. И, как дополнительный стимул, собственное жилье. Я, конечно, не думал, что работа будет утомительной, однако меня смущала репутация Евы. Возможно, это было вульгарно, но я сказал ей о своих колебаниях и в качестве главного условия выдвинул чисто деловые отношения. – Кеннет снова улыбнулся, как мужчина, лелеющий свои воспоминания. – Помню, как сейчас: мы стояли в кухне мисс Миллер, Ева держала бокал с шампанским. Она расхохоталась, взяла со столика другой бокал, вручила мне и под звон хрусталя сказала: «Знаешь, Кеннет, ты не лезь в мою постель, а я не буду лезть в твою». – Кеннет поднял руки, словно сдаваясь. – Как я мог сопротивляться?
– И вы заключили договор.
– Да. Я полюбил ее, мисс Саммерс, но никогда не терял головы. Между нами возникла дружба, не осложненная сексом. Мы не нарушили договор.
Читать бесплатно другие книги:
