Лис Улисс и потерянный город Адра Фред

– Улисс.

– Есть фотография?

– Да… – лисичка вытащила из сумочки фото Лиса Улисса и протянула высокому. Тот, не глядя, передал карточку низкому:

– Займись.

Низкий крыс отрывисто кивнул, развернулся и исчез в кустах.

– Это не займет много времени, – сказал главный крыс, скрестив лапы на груди.

Друзья чувствовали себя ужасно неуютно в обществе неподвижного и почти не моргающего крыса, но старались не подавать виду, кидая якобы заинтересованные взгляды на небо, деревья и друг друга.

– Вы не из Вершины, – внезапно произнес крыс.

– Верно, – ответила Берта. – А что? Это плохо?

– Нет, это хорошо.

– Почему? – удивился Евгений.

– У Вершины серьезные проблемы, – уклончиво ответил крыс.

– С чем? – спросил Константин.

– С вулканом.

– Но… Здесь же нет никаких вулканов.

– Есть, – невозмутимо возразил крыс. – Мы и есть вулкан. Мы, крысы. Советую вам не задерживаться в городе.

– Не очень понятно… – растерялась Берта. – Почему вы – вулкан?

– Потому, – отрезал крыс таким тоном, что стало ясно – иного ответа не будет. Он немного помолчал и добавил: – Уезжайте и забудьте о Вершине и ее жителях.

– Вы не любите вершинцев? – с пониманием спросил Константин.

– Скорее не уважаем.

– Что, всех? – удивилась Берта.

– Нет, почему же… Не всех. Башенок уважаем.

Такого ответа никто не ожидал. Несчастные изумленно вылупились на крыса.

– Башенок?! Уважаете?! – выразил общие чувства Евгений.

– Да, – спокойно ответил крыс и пояснил: – Они нас не боятся.

Зашелестели кусты, и около дуба материализовался низкий крыс. Он отдал фотографию главному и что-то сообщил ему на ухо.

Высокий кивнул и сказал, возвращая Берте снимок:

– Вашего друга нет ни в городе, ни в горах.

– Что? Но этого не может быть! – воскликнула лисичка.

– Никто из наших его не видел. Это означает только одно – его здесь нет. Другого объяснения не существует.

– Погодите! Как же так! Поспрашивайте еще!

Крыс покачал головой.

– Не о чем больше спрашивать. И, кстати, вам лучше проваливать. Ходит слух, что вы дружите с Башенками. Сюда уже приближаются недовольные.

– Но вы же сказали, что уважаете Башенок! – напомнил Евгений.

– Уважаем. Но не любим.

Высокий пихнул низкого, тот подскочил к дубу, схватил сыр, и оба крыса растворились в наступающей темноте.

– Мошенники! – рассердился Константин.

Но Берта не согласилась.

– Не похожи они на мошенников… – сказала она, озабоченно покачав головой.

– Очень ты знаешь, как выглядят мошенники! – фыркнул кот.

– Знаю, – усмехнулась Берта, многозначительно поглядев на друга.

– Ребята, хочу вам заметить, – подал голос Евгений, – что сюда движутся какие-то недовольные. Подождем, чтобы познакомиться, или быстро свалим?

– Свалим! – решительно ответил Константин, подавая друзьям пример.

Они расслабились и замедлили шаг, только когда оказались в пределах города, на освещенной фонарями улице, между снующими туда-сюда Бумажными Зверями.

– И что же теперь делать? – озадаченно сказала Берта. – Мы так ничего толком и не выяснили.

– У меня есть идея… – осторожно произнес Евгений.

– О-па! Еще одна! – поразился Константин.

– Только она немного странная… – предупредил пингвин.

– Ха! Кто бы сомневался!

– Я думаю, надо поговорить с Флейтистом-В-Поношенном-Пальто.

Друзья остановились.

– Хм… – задумалась Берта. – Что-то в этом есть. Но я не могу понять, что.

Евгений взялся объяснить:

– Это на уровне интуиции. Ситуация очень странная. И Флейтист очень странный. Так кого же спрашивать, как не его?

– Дебильная идея, – прямолинейно высказался Константин. – А это означает, что она будет принята. Так мне подсказывает опыт.

Опыт подсказал ему правильно. Большинством в два голоса было решено ближе к ночи отправиться в дом Неизвестного Гения, где они впервые увидели Флейтиста. Может, им повезет снова с ним встретиться. А пока надо вернуться в гостиницу и передохнуть.

Отдых Берты был прерван визитом Бенджамина Крота. Морда влюбленного археолога выражала гамму чувств. В гамме числились: любовное томление, страдание, раскаяние и надежда. Крот протянул Берте гвоздику. На этот раз лисичка была настроена благосклонней, чем прежде, и цветок приняла. К гамме енотовых чувств прибавилась осторожная радость.

Берта подумала, что три поклонника за один день – это круто. Она идет на рекорд. И ни капли не удивится, если сегодня с признаниями в любви появятся еще волки-мафиози, Проспер и, допустим, Папа Башенка. Лисичка вздохнула: увы, даже если и так, это будет количество, но никак не качество.

Бенджамин Крот расценил ее вздох по-своему.

– Вас тяготит мое общество? Моя любовь вам не в радость?

Берта посмотрела на него с озорным интересом.

– Скажите, Крот, а почему вы так уверены, что любите меня? Может, у вас ко мне не любовь, а просто сезонное увлечение, которое скоро пройдет само собой?

– Как вы можете так говорить! – ужаснулся енот. – Да я полюбил вас… – он запнулся.

– С первого взгляда? – насмешливо предположила Берта.

– Э… Если честно, то с третьего.

Берта рассмеялась. Крот обиделся:

– Вы не верите в любовь с третьего взгляда?

Берта не ответила и, решив, что довольно лирики, перешла к делу:

– Вы выполнили задание? Видели Лиса Улисса?

– Конечно! – глазом не моргнув, соврал Крот. – Я же обещал!

– Где он? – нетерпеливо спросила Берта.

Археолог замялся.

– Видите ли… Ну, в общем…

– Та-ак… – нахмурилась Берта.

Крот поежился.

– Он не сказал, где он. Уж я спрашивал, спрашивал…

Лисичка гневно сверкнула глазами.

– Вы не выполнили задания!

– Нет-нет! Погодите! – засуетился Крот. – Зато он просил передать вам нечто важное!

– Что именно?

– Он сказал… Э-э… Сказал… – Кроту пришла в голову спасительная мысль: он же может выдать за слова Лиса Улисса то, что намеревался сообщить прекрасной агентше сам. – Он сказал, что вы не можете оставаться в городе! Здесь опасно!

– Это почему еще?

– Тут повсюду Бумажные Звери! Это очень плохо!

– Но они же безобидные.

– Не в этом дело. Просто… Ну… Это плохо, когда появляются Бумажные Звери. Это как симптомы болезни.

Берта встревожилась. Ей не нравилась осведомленность Крота о Бумажных Зверях. Опять этот Улисс приходит во сне кому ни попадя и разбалтывает секреты!

– Болезни?

– Вроде того. Бумажные Звери – это признак времени. Больного времени – плохого и опасного. Затем могут появиться Деревянные Звери. Это будет значить, что болезнь прогрессирует. Ну а если придут Железные… Об этом лучше не думать.

Берта какое-то время переваривала услышанное.

– Вам надо уехать, и как можно скорее, – добавил Крот.

– А сами почему не уезжаете? – подозрительно спросила лисичка.

– Я хочу уехать. Еще чуть-чуть поищу сокровища и свалю отсюда куда-нибудь подальше.

– Ну, значит, и у меня пока есть время в запасе, – заключила Берта.

– Но… – начал было Крот, но лисичка не дала ему договорить:

– Мне нужно знать, где Улисс! Да что вы в самом деле, не можете сделать такую простую вещь, как поспать побольше и все для меня узнать?!

– Так ведь…

– Вы меня любите или нет?!

– Конечно, да!

– Тогда идите и спите! Немедленно! Если завтра не скажете, где Улисс, можете забыть о моем существовании! И о своем тоже!

Бенджамин Крот чувствовал себя несчастным. Но делать было нечего. Повесив голову, он понуро удалился к себе в номер заслуживать благосклонность дамы сердца.

Текущий выпуск «Вечерней правды» был объявлен «экстренным», содержал «сенсационные материалы» и разошелся за считаные минуты. Вся первая полоса была посвящена злодеяниям Башенок и несчастьям крыс. На этот раз информация сопровождалась ужасными фотографиями, «добытыми сотрудниками газеты с риском для их жизней». На одном снимке было видно, как вооруженный ружьем Теодор Башенка с перекошенной от злости мордой гонится за тремя насмерть перепуганными крысятами. Подпись под фотографией гласила: «Жестокие развлечения: Башенки охотятся на беззащитных крысят». Беззащитным крысятам была посвящена и другая вызывающая оторопь фотография: множество истощавших детенышей корчатся на земле в голодных судорогах. И подпись: «Генерал Гаубиц: Башенки пробрались к нам и съели все запасы». Крысиную подборку венчал гигантский заголовок: «Башенки уморили голодом миллионы крыс». В самом низу страницы крохотными буковками неуверенно и стыдливо чернел заголовочек «Опровержение Башенок по поводу публикаций в наших газетах», но вместо текста, уже нормальными буквами, было набрано: «Не принято в виду наглости и бессовестности опровергающих».

На развороте помещались интервью, взятые деятельной Катериной у некоторых видных горожан.

В первую очередь – с мэром Вершины. Главный тигр города в осторожных выражениях высказывал глубокую озабоченность бессердечностью и гнусностью Башенок, из-за которых городу угрожает конфликт с крысами. Он добавил, что, как ему сообщили, некоторые отчаявшиеся крысы совершили грабительские нападения на ряд почтенных вершинских домов, вместо того чтобы совершить их на Дом на Окраине, где и живут виновные. И хотя крысиный предводитель генерал Гаубиц принес извинения за неприятные инциденты, лично он, мэр Вершины, крайне встревожен и призывает Башенок одуматься и пересмотреть свою антикрысиную и, по сути, антивершинскую позицию, пока из-за них еще кто-нибудь хороший не пострадал.

(Интересно, что когда Катерина, закончив интервью, покидала кабинет мэра, она заметила на стене древнее золотое блюдо с танцующими саблезубыми тигрицами.)

Полной неожиданностью для читателей явилось открытое письмо Альфреда Муравейчека. Он передал его Катерине, когда та заявилась к нему в камеру взять интервью. Но никакого интервью не понадобилось, так как письмо было и так более чем красноречиво.

Прежде всего Похититель заявлял, что провел в тюрьме несколько долгих часов, которые полностью его изменили. И теперь он искренне раскаивается в содеянном и умоляет девушек простить его, хотя сам он себя простить никогда не сможет и вообще считает, что за его преступления даже смертная казнь – слишком слабое наказание. Поэтому он советует к этой мере не прибегать, чтобы не вышло, будто он легко отделался. А похищенных девушек он любил совершенно искренне и любит до сих пор.

Далее Муравейчек заявлял, что он чувствует себя не вправе осуждать Проспера, так как сыщик просто выполнял то, что казалось ему долгом. Хотя, конечно, совершенно непростительно, что этот пришлый лис посягнул на единство и сплоченность вершинского общества. Мерзко поступил Проспер, подло и гадко, но Муравейчек не имеет к нему претензий.

А взяться за перо его заставил страх за будущее его прекрасного города, в котором происходит еще более опасная несправедливость, чем та, что была допущена по отношению к нему. Он, разумеется, имеет в виду крысиный вопрос. По его мнению, крыс не понимают так же, как не понимали его. Своими поступками несчастные серые создания взывают к сочувствию и милосердию жителей города, посылают им сигнал бедствия. Но если Вершина останется глуха к их страданиям, стоит ли удивляться, если скоро весь город будет ассоциироваться у крыс с коварными и жестокими Башенками? Этот страх заставляет сжиматься сердце Муравейчека, испытывающего стыд за то, что он ничем не может помочь несчастным. Из тюрьмы попробуй помоги! Но тот гуманист, которым он стал за время заточения, требует от него обратиться к согражданам с воззванием.

Сограждане! – взывает он. – Совершинцы и совершинки! Братья и сестры! Обнажите же лучшие свои качества, помогите страждущим! И тогда город снова будет достоин любви и счастья. Хотя, конечно, ему, Муравейчеку, после того кошмара, что сотворил с ним Проспер, никакая любовь и никакое счастье уже не светят.

Далее в газете публиковалось интервью с господином Анибалом. В городе к этому тигру относились двояко: с одной стороны, почитали и уважали за то, что он содержит подпольное казино, а с другой – не принимали всерьез из-за его забавных видистских высказываний. Но сейчас, на фоне происходящего, слова Анибала уже не выглядели такими уж забавными. Напротив, они заставляли задуматься.

Все это – звенья одной цепи, утверждал Анибал. Ненавидящий Вершину Проспер – лис, то есть псовый. Помогающий ему Теодор Башенка – ведет себя как псовый, а значит – скрытый псовый (возможно, бультерьер). Но это еще не все. В городе появилось еще несколько псовых – конкретно волки, – которые заявились в его казино и жульничали, обманывая доверчивых вершинцев! Анибал предоставил «Вечерней правде» видеодоказательства этого безобразия.

Неужели все это – лишь случайные совпадения? О, нет, он так не думает. Налицо тщательно планируемое псовое вторжение в Вершину. И куда, в конце концов, смотрят власти, полиция и контрразведка?! Если они бездействуют, то не пора ли вершинцам объединиться и самим дать отпор злодеям?! А объединиться вполне можно под началом того, кто хорошо разбирается в вопросе и содержит единственное в городе подпольное казино.

Конфликт между Башенками и крысами Анибал прокомментировать отказался, заявив, что крысы его не интересуют, так как они – точно никакие не псовые. В отличие, как уже говорилось, от Башенок.

Последнее интервью было с Региной Патронаж из «Гуманитарной организации» и профессором Микроскойбом, но они практически слово в слово повторили то, что сказали утром в кабинете Катерины.

Про Бумажных Зверей газета ничего не писала, так как Катерине, всецело занятой восстановлением справедливости, было не до них.

Но идея у нее имелась…

Глава 21

Любовь до и после гроба

Около полуночи Берта, Константин и Евгений подошли к дому Неизвестного Гения. Улица была пустынна, фонари светили неохотно, луна – тоже, а тишину нарушал только вой ветра.

– Смотрите… – полушепотом произнес кот, указывая куда-то в сторону. Друзья пригляделись и заметили, что ветер гонит вдоль улицы многочисленные клочки бумаги. Вот некоторые из них пронеслись мимо Несчастных, и друзья разглядели фрагменты морд и лап.

– Это же Бумажные Звери… – поразился Евгений.

– Кто это их так?.. – задумался Константин. – Их ведь поймать вообще нереально. Я видел, как горожане пытались.

– Это не горожане, – хмуро сказала Берта. – Вспомните легенду.

Кот и пингвин вздрогнули. Они помнили легенду.

– Деревянные Звери? – Константин поежился. – Но почему их тогда не видно?

Берта пожала плечами и перевела взгляд на дом. В окнах мерцал свет. Лисичка пересекла веранду и тихо постучалась.

– Входите, – последовал ответ.

За большим столом в полном одиночестве сидел Флейтист-В-Поношенном-Пальто, озабоченно уставившись на какой-то предмет, сделанный из странного материала. Пламя свечей слегка подрагивало от сквозняка, и тень Флейтиста на полу, казалось, пританцовывала. Загадочный тигр даже не повернул голову в сторону вошедших.

– Хорошо, что вы пришли, – сказал он.

– Мы к вам, – сообщила Берта.

– Ничего подобного, – отозвался Флейтист. – На самом деле вы не ко мне. Просто еще этого не знаете.

– Опять он за свое, – проворчал под нос Константин. Тигр его услышал, тихо рассмеялся и наконец скосил глаза в сторону гостей:

– Мои слова тебе непонятны. Это с непривычки.

Друзья подошли ближе и с любопытством уставились на странный предмет в лапах Флейтиста. Это была конструкция, составленная из двух пластин, соединенных шестью звериными фигурами; на поверхности одной из пластин стояла еще одна фигурка, напоминавшая не то тигра, не то ящерицу.

– Так выглядят Бумажные Звери, – заметил Евгений.

Флейтист кивнул:

– А также Деревянные и Железные.

– Что это за штука? – спросил пингвин, обожавший узнавать про всякие новые штуки.

– Специального названия у нее нет, – ответил тигр. – Я называю ее «барометром». Сделана она из очень редкого материала – правдита. Любой предмет, сделанный из этого материала, отличается повышенной правдопроводимостью.

– Раз «барометр», то должен что-то показывать, – заметила Берта, присаживаясь за стол.

– Верно, – кивнул Флейтист. – Он показывает, какие силы правят тем населенным пунктом, в котором «барометр» находится. Вот, смотрите, здесь шесть фигур, которые символизируют эти силы. Еще вчера они были втрое меньше. Представляете, как они выросли всего за сутки?

– А что это за силы? – поинтересовался Константин и хмыкнул. – Насколько я знаю Вершину, наверняка какая-нибудь гадость.

Флейтист протянул «барометр» Несчастным:

– Попробуйте сами определить.

Друзья с огромным интересом склонились над удивительным прибором.

– Ну, это просто, – сказала Берта, указывая на безухую и безглазую фигуру тигра. – Это «равнодушие». Верно?

– Абсолютно, – кивнул Флейтист. – Дальше?

– Дальше сложнее… – призналась лисичка. – Вот это, например, что? – она провела пальцами по фигуре гепарда, из пасти которого высовывался раздвоенный змеиный язык.

– Думаю, это «ложь», – предположил Евгений.

– Браво! – воскликнул Флейтист.

– Тогда это – «зависть»! – уверенно заявил Константин, постукивая когтем по фигуре пантеры, злобно уставившейся на гепарда.

– Отлично! – улыбнулся Флейтист.

– Так, теперь снова я! – азартно объявила Берта, внимательно разглядывая фигуру барса с семью задними лапами – на двух он стоял, а остальные пять прятал за другими фигурами. – Ага… Он всем подножки ставит… М-м-м… «Подлость»?

Флейтист довольно кивнул.

Евгений указал на фигуру леопарда, у которого вместо головы из плеч свисал еще один хвост:

– «Глупость»?

– Замечательно, – улыбнулся Флейтист. – Ну а последняя?

Последняя фигурка – рысь, из глаз которой росли зубы, – оказалась самой сложной. Друзья старательно перебирали различные варианты, пока наконец Константин не выдвинул идею, что это «предательство».

– Молодцы! – похвалил их Флейтист, забирая «барометр».

– Я же говорил, что будут сплошные гадости, – хвастливо напомнил Константин.

Флейтист принял серьезный вид и вздохнул:

– Увы, ты был прав.

Евгений спросил:

– А зачем нужен этот «барометр»? Ведь и так ясно, что за место эта Вершина.

Но Флейтист не согласился:

– Ясно не все и не всем. А ошибиться нельзя…

– Ошибиться в чем? – не понял пингвин.

– В принятии решения, – уклончиво ответил Флейтист и резко сменил тему: – Так зачем я вам понадобился?

Берта тут же забыла о «барометре».

– Мы ищем нашего друга, Лиса Улисса. Он должен был приехать в Вершину до нас. Мы подумали, что, может, вы знаете, где он…

– С чего вы взяли?

– Ну… вы весь из себя такой мифологический, – туманно объяснил Константин, который весьма смутно представлял себе, зачем они приперлись за информацией к этой живой легенде.

В глазах Флейтиста запрыгали лукавые огоньки.

– Нет, я не знаю, где ваш друг.

– Ох… – расстроилась Берта.

– Это не так уж и мало, – заметил Флейтист. – Ведь если бы ваш Лис Улисс был в городе или в Сабельных горах, я бы точно это знал.

– Вот и крысы сказали то же самое, – вставил Евгений.

– Почему вы так в этом уверены? – покосился Константин.

– Потому что я весь из себя такой мифологический, – улыбнулся Флейтист.

– Так Улисса здесь нет?! – воскликнула Берта. – Но этого не может быть!

– Почему этого не может быть? – поинтересовался Флейтист.

– Потому что он ехал в предыдущем поезде!

– Да? Вы видели, как он в него садился? Видели, как он с него сходил?

– Нет… – растерялась Берта. Она чуть не плакала. – Но… Он должен был сюда приехать…

– Вы всегда делаете то, что должны?

– Мы – нет, – ответил Константин. – А Улисс – всегда!

– А вы не задумывались, что, возможно, ваш друг вовсе не должен был ехать в Сабельные горы? Что на самом деле он должен был сделать что-то совсем другое?

Троица ошеломленно уставилась на Флейтиста.

– Но… – сказала Берта.

– Ведь… – сказал Константин.

– Как… – сказал Евгений.

– Что? – попросил уточнить Флейтист.

Выполнить эту непростую просьбу взялась Берта:

– Если Улисса здесь нет… Получается, что мы потеряли впустую столько времени? Что мы зря приехали, подвергнув Вершину опасности, из-за чего нам теперь нужно раздружиться?

Тут уже настал черед Флейтиста удивляться.

– Опасности? Раздружиться? О чем вы? Зачем?!

– Чтобы обезвредить Бумажных Зверей. А может, уже и Деревянных…

– В каком смысле?

– Да вот легенда…

– Легенда? Ну-ка, ну-ка, поподробней.

Страницы: «« « ... 1718192021222324 » ... »»