Лис Улисс и потерянный город Адра Фред

– Наверно, съел что-нибудь не то… Или меня что-нибудь не то съело…

Брат Нимрод сочувственно покачал головой.

– Ничего, я помогу вам.

– Вы – ангел? – слабым голосом спросил Георгий.

– Он самый, – подтвердил барс.

– А почему у вас крылышков нету?

– Я ангел-инвалид, – пояснил брат Нимрод.

Он откинул одеяло с задних лап суслика и потрогал его лодыжки.

– Так болит?

– ААААААА! – ответил больной.

– Да, серьезное отравление, – заключил брат Нимрод. – Придется все ампутировать.

– Ох, – ответил Георгий.

Внезапно барс прижал его лапу к кровати и пощекотал пятку. Суслик захохотал, застучал кулаками по простыне и принялся извиваться в невозможном для больного темпе.

– Ха-ха-ха! Отпустите! Ха-ха-ха! Ой, не могу!

Брат Нимрод отпустил. Георгий немедленно прекратил хохотать, схватился за живот и завыл:

– Помираюуууу…

– Ну хватит! – резко осадил его барс. – Сначала научитесь болеть, а потом притворяйтесь!

Суслик приподнялся, оперся на локти и обиженно возразил:

– Я умею болеть. У меня по болению была четверка.

– Как вам не стыдно, Георгий! – возмутился Бенджамин Крот. – Зачем вы тянете время? Вы же знаете, как нам важно попасть в Сабельные горы!

– Но я не хочу в горы! У меня боязнь гор. Это такая болезнь… Как же ее… А, горофобия!

Брат Нимрод покачал головой.

– Тема болезней себя исчерпала, Георгий.

– Да не могу я в горы! Философы не должны лазать по горам. Они должны сидеть в бочках и там размышлять о горах. Важны не горы, а идея гор.

Барс в упор посмотрел в глаза суслику.

– Георгий, – произнес он тихо и пугающе.

Суслик сглотнул и пискнул:

– Мне надо домой. Срочно. Я оставил включенным утюг.

– Георгий! – рявкнул барс.

– Мама! – ответил Георгий.

– Вы умеете читать?

– Что? А… Да. Конечно.

– Тогда скажите, что вы сейчас читаете в моих глазах?

– Скрытую угрозу.

– Верно. А сейчас?

– А сейчас – не скрытую.

Брат Нимрод удовлетворенно кивнул.

– Молодец. Вставайте, мы отправляемся в горы.

– Но мне надо в Градбург! Как сказала бы бомба – мне что, разорваться?!

– Георгий, не вынуждайте меня… – прошептал брат Нимрод.

И суслик благоразумно решил его не вынуждать.

Крот сообщил, что он уже договорился с проводником, и тот ждет их на улице. Проводником оказался Лев, которому как раз сегодня наконец почти удалось войти в образ дворника. Фартук он снял и теперь был похож на дворника, снявшего фартук. Лев потребовал продемонстрировать сначала разрешение, затем Георгия и только тогда согласно кивнул.

– Вы действительно хорошо знаете Сабельные горы? – придирчиво спросил брат Нимрод.

– Как свои три пальца! – заверил Лев, поднимая левую лапу.

– Почему три? У вас же все четыре на месте.

– Да, но вот этот, – Лев пошевелил мизинцем, – не мой. Вообще не понимаю, как он на моей лапе оказался. Наверно, в роддоме перепутали.

Брат Нимрод повернулся к археологу.

– Крот, может, поищем другого проводника? У которого никто ничего не путал?

– Где поищем? Мы ведь никого не знаем. А время-то уходит.

– Ладно, – нехотя согласился барс. – Георгий, поедем на вашей машине.

– Сейчас я ее пригоню, подождите, – оживился суслик и поспешил к машине, увлекая за собой Льва.

– Эй! – возмутился Лев.

– Так надо, – заявил Георгий. – Вы поможете мне пригнать машину. Одному трудно.

Когда они немного отдалились от Крота и брата Нимрода, Георгий заговорщически сказал:

– Я вам заплачу…

– Здорово, я рад, – отозвался Лев и сделал попытку освободиться от цепкой хватки суслика.

– Подождите, я же еще не сказал, за что!

– А… Так это за что-то… – разочаровался Лев. – Ну?

– Не сводите нас с Лисом Улиссом. Даже если Крот будет очень просить.

– С кем?

– С Лисом Улиссом.

– А… С Лисом Улиссом. Ладно, не буду. Вашу просьбу выполнить нетрудно.

– Это еще не все.

– Да? Жаль…

– Ни в коем случае не ведите нас туда, куда мы попросим.

– Как у вас все сложно, – осуждающе покачал головой Лев. – Зачем же мы тогда вообще в горы идем?

Они подошли к машине, и Георгий вытащил ключи.

– Как зачем? Чтобы вы получили деньги. Да еще и в двойном размере, если выполните мою просьбу.

– Это уважительная причина, – согласился Лев, залезая в автомобиль и усаживаясь рядом с водителем.

– И не надо говорить им о моей просьбе, – добавил Георгий, нажимая на газ.

– Почему-то я так и думал, – ответил Лев…

Гиена Катерина глазела в окно на пасмурный день и размышляла о своей пасмурной жизни, как вдруг затылком почувствовала: в комнате кто-то есть! Журналистка испуганно обернулась и встретилась взглядом с посетителем, прихода которого она не услышала. Катерина могла бы поклясться, что дверь не издала ни звука, как будто незнакомец прошел сквозь стену. Ничуть не меньше напрягло гиену и то, что она впервые видела так близко крысу. Можно сколько угодно сочувствовать этим созданиям на страницах газеты, но встречаться с ними ей не хотелось – крысы всегда пользовались дурной репутацией и вообще считались диким и опасным видом, к которому полагалось испытывать слегка брезгливое и боязливое высокомерие. Что в стереотипах правда, а что нет, Катерина выяснять вовсе не собиралась.

А самец крысы, одетый в серый костюм с серым галстуком, стоял посреди комнаты, прижимая к груди серый портфель, и застенчиво улыбался, глядя ей прямо в глаза.

– Простите, если напугал, – сказал он. – К сожалению, я с детства передвигаюсь неслышно и ничего не могу поделать.

– Почему не постучались? – нахмурилась Катерина, стараясь не выдавать охватившего ее беспокойства. Не каждый день, знаете ли, в ваш кабинет проникают бесшумные крысы, похожие на тихих бухгалтеров с тщательно контролируемым хищным взглядом.

– Я стучался. Но, к сожалению, я с детства стучусь очень тихо и меня никто не слышит. Да вы не волнуйтесь, я буквально на секундочку. Меня прислали выразить вам признательность от всего нашего вида, непосильно страдающего от жадных и злых Башенок. Вы так чутко… так честно… так справедливо осветили в вашей статье нашу проблему, что в знак благодарности мы просим… нет, мы умоляем вас принять в подарок маленькую безделушку.

С этими словами крыс привстал на цыпочки, водрузил на рабочий стол Катерины портфель и вытащил из него серебряную чашу с выгравированными на ней саблезубыми тигрицами, застывшими в причудливом танце. Гиена ахнула. Ничего себе безделушка! В том, что чаша древняя и безумно дорогая, не было никаких сомнений.

Катерина изумленно опустилась в кресло.

– Но… Откуда у вас?

– Мы хорошо знаем горы, – уклончиво ответил крыс.

Катерина загляделась на подарок. Какие они, оказывается, благородные, эти крысы! На добро отвечают добром.

– Спасибо, – сказала гиена, с трудом отрывая взгляд от чаши. – Право… – Она умолкла. Кроме нее в комнате никого не было. Крыс в костюме исчез так же внезапно, как и появился.

Зазвонил телефон, и от неожиданности Катерина чуть не выронила подарок.

Это был главный редактор, требовал ее немедленно к себе.

– Катерина! Ну ты даешь! Ты давай, давай еще! – не здороваясь, выпалил он, как только журналистка пересекла порог его кабинета. Гиена удивилась: она уже давно не помнила главреда таким воодушевленным.

– Что давать еще?

Главред выразительно постучал по лежащему на столе свежему номеру «Утренней правды».

– Вот эти две статьи, про крыс и Похитителя, это просто бомба! Знаешь, какой общественный резонанс?! Такого резонанса не было с тех пор, как выяснилось, что прошлый мэр по ночам ворует с веревок белье! У меня телефон не умолкает все утро!

В подтверждение его слов тут же зазвонил телефон. Главред поднял трубку и сразу бросил ее на рычаг.

– Ты же знаешь, как читатели любят чувствовать себя выше, чище, благородней других! А ты им сегодня преподнесла целых две причины наслаждаться своим великодушием! Так что давай, развивай тему. Да побольше, чтобы «Вечерней правдой» вообще всех укатать! Поговори с интересными зверями, поспрашивай мнения, и фотографии – Катерина, обязательно фотографии! Заодно выясни, что это за бумажные твари заполонили город, откуда они и что им нужно. Все понятно?

– Конечно, понятно.

– Ну и почему ты тогда еще здесь? Лети работай!

Катерина кивнула. Но перед тем, как улететь работать, она заметила на столе главреда предмет, никак не вписывающийся в интерьер кабинета. Древний золотой подсвечник со знакомым узором: саблезубые тигрицы, застывшие в причудливом танце. Похоже, причиной энтузиазма редактора явилась не только реакция общественности…

Лев устроил своим нанимателям занимательную, но совершенно бессмысленную экскурсию по горам. Он показал им живописные места, где играл в детстве, провел по экстремальным тропам и продемонстрировал дуб, которому, по преданию, миллион лет. Брат Нимрод и Бенджамин Крот медленно, но верно свирепели, а Георгий, напротив, воспрял духом, совсем не напоминая давешнего больного.

– Нам нужны пещеры! – уже неизвестно в который раз прорычал брат Нимрод, тыча в карту. – Пещеры, что находятся вот в этом районе, помеченном крестиком!

– А, так вам нужны пещеры! – понимающе воскликнул Лев. – Что же вы сразу сказали!

– Мы сказали!

– Так я и говорю, сказали.

Пока барс с енотом вникали в смысл услышанного, Лев указал им на произвольное скопление деревьев и поведал об облаках-захватчиках, правивших Сабельными горами в течение пятисот лет и взимавших непосильную дань с березок.

Брат Нимрод сгреб Льва в охапку:

– Где они?!

– Ушли, – ответил тот. – Все до одной эмигрировали. Не выдержали непосильной дани.

– Кто эмигрировал? – не понял барс.

– Березки.

– Какие березки! Где пещеры?!

– А, пещеры! Ну так идите за мной, я покажу!

Брат Нимрод отпустил Льва, а Георгий встревожился: ему показалось, что тигр-актер испугался и действительно отведет их в пещеры. Но Лев тут же опроверг это подозрение.

– Только поздновато сейчас в пещеры идти. Солнце садится. Давайте завтра! К какому часу подогнать лифт?

– Солнце еще очень высоко, – раздраженно возразил Крот.

– Садится свысока… – сделал робкую попытку Лев, но тут у брата Нимрода наконец лопнуло терпение. Он схватил актера за локоть и толкнул:

– А ну веди! – Снова толкнул. – Веди давай! – Опять толкнул. – Веди живо! – И еще раз толкнул.

– Да веду, веду! – вскричал Лев и кинул виноватый взгляд в сторону Георгия. Суслик приуныл, не зная, что предпринять.

Он так ничего и не придумал, когда Лев вывел их к пещере с узким входом. Барс зажег фонарь и первым нырнул внутрь, увлекая за собой Льва. За ними последовал археолог. «Ну все, – сказал себе Георгий. – Сейчас Крот встретится с Лисом Улиссом и умрет». Из пещеры раздался крик. «Крот умер», – понял Георгий, испытывая горечь утраты. Готовясь склониться над телом безвременно ушедшего профессора, суслик втиснулся в пещеру.

Душа его переполнилась радостью: Крот был жив! Жив, но очень рассержен. В отличие от брата Нимрода, который был не рассержен, а разъярен. Барс сжимал в лапе окурки и свирепо рычал:

– Это волки! Подручные Кроликонне! Именно такие сигареты курит мафия! Они нас опередили и все вынесли!

Но, как выяснилось, Крот сердился не из-за того, что мафия оказалась проворней их.

– Никто ничего не вынес. Здесь и не было ни черта.

– Почему вы так уверены, профессор?

– Я же археолог, охотник за расхитителями гробниц и сокровищниц, кои зачастую расположены именно в таких местах. Поверьте, пещеры, из которых недавно все вынесли подчистую, выглядят не так.

Барс повертел фонарем по сторонам и решил довериться опыту спутника. После чего произнес слова, сильно удивившие Крота:

– Да и не важно – волки, не волки. Главное, чтобы не Ищущий… – он осекся, поняв, что размышляет вслух. Повернулся ко Льву и с дежурной суровостью велел: – Показывай другие пещеры!

– Ага! – с готовностью отозвался актер и исподтишка подмигнул Георгию.

Когда Антуанетта увидела остатки того, что Проспер почему-то назвал «бутербродом с сыром», пытаясь при этом заглушить урчание в животе, лисица ничего не сказала, а просто отправилась на кухню и приготовила вкусный обед.

Но не успели они сесть за стол, как заявилась хозяйка дома, тигрица Анна, и громко заявила:

– Я все про вас знаю!

Лисы недоуменно переглянулись.

– Так уж и все? – спросил Проспер.

– Конечно! Я же читаю газеты!

– Ах, вот оно что…

– Вот именно! И имейте в виду, с циничных злодеев принято брать двойную квартплату!

Проспер смерил Анну долгим взглядом. Тигрица поежилась, но наглый вид не утратила.

– А вы имейте в виду, – с расстановкой произнес сыщик, – что циничные злодеи, совершив убийство, имеют привычку разрезать тело жертвы на кусочки. Какое ваше любимое число?

– Шестнадцать, – глухо ответила Анна, производя впечатление проколотого воздушного шарика.

– Шестнадцать кусочков… – задумался Проспер. – Хорошо, я учту.

– Мне пора! Очень много дел! – Анна вскочила и торопливо убежала.

Антуанетта улыбнулась:

– Здорово вы ее поставили на место, мэтр!

Но Проспер в ответ удрученно покачал головой:

– Это только начало, Антуанетта. Чует мое сердце, этот город еще покажет нам зубы… Надеюсь, мы успеем закончить свои дела и покинуть его раньше, чем он нас укусит.

Брат Нимрод, Бенджамин Крот и Георгий, ведомые Львом, скакали из одной маленькой пещеры в другую. Ни в одной из них не обнаружилось ни намека на сокровища, тайники или Лиса Улисса, зато во всех искателей поджидали окурки от любимых градбургской мафией сигарет.

– Все, – наконец сказал измотанный Лев своим не менее утомленным спутникам, когда все они рухнули на траву передохнуть. – Больше на той территории, что отмечена на карте крестом, никаких пещер нет.

– Точно? – расстроился Крот. – Может, что-нибудь другое есть? Подземные ходы, развалины какие-нибудь?

– Развалины есть, – ответил Лев. – Целых четыре. А одной из них, между прочим, сегодня еще на репетицию!

– Я имел в виду древние развалины!

– Есть и древние, – сказал Лев, заставляя себя подняться на задние лапы. – Но это уже точно завтра. Мы не договаривались, что из-за вас я стану рисковать театральной карьерой. Вообще-то, я без пяти минут главный режиссер Вершинского Оперного Театра, который когда-нибудь построят.

Сообщение произвело нулевой эффект, заметно раздосадовав Льва.

– Но завтра мы точно отправимся в развалины? – строго уточнил Крот.

– Точно. Мы пройдемся по всем развалинам и соберем все, что не докурила градбургская мафия. И я наконец-то почувствую себя дворником. Интересное у вас увлечение, ребята!

– Помолчи! – Брат Нимрод поднялся на задние лапы. Барс выглядел менее уставшим, чем остальные. – Давай, выводи нас отсюда.

Буквально через несколько минут компания вышла на незнакомую поляну и увидела вертолет. Это было так неожиданно, что все замерли в изумлении.

«Мираж?» – подумал брат Нимрод.

«Фантом?» – подумал Бенджамин Крот.

«Галлюцинация?» – подумал Георгий.

«Больше ни капли!» – подумал Лев, а вслух произнес:

– Вертолет.

Все тут же очнулись. Когда кажется, что видишь вертолет, и кто-то при этом говорит «вертолет», вероятность того, что перед тобой именно вертолет – довольна высока.

Но откуда? Чей? Что он здесь делает?

Из вертолета их тоже увидели. Из кабины на траву выпрыгнул шакал в кожаной куртке и пилотском шлеме. С безумными глазами он кинулся навстречу кладоискателям.

– Наконец-то! Я уже думал, больше никогда не увижу других зверей! Что так и буду влачить существование здесь, среди неразумных насекомых, до конца дней своих! Спасители мои!

Он бросился пожимать лапы спасителям, заливаясь счастливыми слезами.

Три мозга испуганно родили одну и ту же мысль: «Лучше бы это был глюк», и один – «Вернусь – напьюсь».

– Кто вы? Как сюда попали? – спросил брат Нимрод.

– Я пилот! Мой вертолет разбился! – он указал в сторону совершенно целехонького вертолета. – Это произошло то ли двадцать лет назад, то ли два дня. Я сбился со счета, так что точно не скажу. Если бы со мной летели пассажиры, все бы погибли! А я бы остался один, посреди этого необитаемого леса!

– Какой ужас, – с подчеркнутым недоверием в голосе сказал барс.

Пилот и ухом не повел.

– Самое тяжелое испытание – это одиночество. Чтобы не сойти с ума, я придумал себе друзей, которые будто бы летели вместе со мной. Но они, – голос шакала задрожал, – все погибли, когда разбился вертолет! Я все равно один! Но зато, – пилот дико улыбнулся, – я приручил кузнечика. Сейчас я вас познакомлю. Тобик! Тобик! Шалун, ускакал куда-то.

– Спасибо за неинтересный рассказ, – холодно сказал брат Нимрод. – Может, теперь расскажете, что вы на самом деле здесь делаете?

– Жду! Жду, что появитесь вы, как добрые дельфины, и поведаете, что происходит там, на Большой Земле! Война уже закончилась? А правда, вы возьмете с собой мое послание в бутылке?

– Паяц, – презрительно фыркнул барс и зашагал прочь, на ходу кинув остальным: – Что стоите? Хватит терять время на этот цирк!

Крот, Георгий и Лев последовали за ним, с удивлением оглядываясь на вертолет и пилота.

– Лев, тебе знаком этот тип? – спросил брат Нимрод. – Может, видел в городе?

– Нет. Мне кажется, он вообще не местный.

Барс что-то неопределенно хмыкнул.

Хихикающий пилот, стоило непрошеным гостям удалиться, забрался обратно в кабину и уселся в кресло перед монитором, на котором застыла шахматная доска.

– Ау, диспетчерская! Продолжим!

– Кто это приходил? – раздалось из динамика.

– Да лохи какие-то, – усмехнулся шакал. – Я их отпугнул. Эй, тут стояли мои конь, два слона, ладья, ферзь и четыре пешки!

– Не стояли, – возразила диспетчерская.

– Стояли! Ах вы жулики! А ну верните на место! Думали, я не замечу?

Динамик пристыженно промолчал, и на доску стали возвращаться «пропавшие» фигуры.

А кладоискатели шли под гору и размышляли о странной встрече, не подозревая, что она еще сыграет в их истории роковую роль.

Около четырех часов дня в доме профессора Микроскойба зазвонил телефон.

– Алло?

– Здравствуйте, профессор… – произнес вкрадчивый голос.

Микроскойбу почему-то стало не по себе.

– Добрый день. С кем имею честь?

– Генерал Гаубиц, к вашим услугам.

– Простите, но я о вас никогда не слышал… Вы приезжий?

– Не совсем. Я – крысиный генерал.

– Ой… – не сдержался профессор Микроскойб, нашаривая на столике сердечные капли. В душе он боялся, ненавидел и презирал крыс, но скорее бы умер, чем позволил кому-нибудь об этом догадаться. – Слушаю вас?

– Я хочу принести извинения за неприятный инцидент, произошедший с вашим холодильником.

– Ну что вы, какие пустяки! Я и забыл уже! – поспешно заверил генерала профессор. – Да и не было у меня там ничего такого. Просто запас недели на три.

– Нет-нет, не спорьте! Это был ужасный, безобразный поступок, и я несу за него личную ответственность, так как совершили его мои бойцы! Заверяю вас, этого больше не повторится!

– Ну конечно…

– В данный момент я стою на коленях перед телефонным аппаратом и от имени всего крысиного вида умоляю простить моих ребят.

– Ну, что вы! Уверяю вас, все в порядке. Они были голодны, я же знаю.

– О, профессор… Ведь вы же понимаете, что они не так уж и виноваты? Что они сделали это от отчаяния?

– Да-да, конечно…

– До того, как произошла эта кошмарная трагедия с вашим холодильником, они говорили мне: «Генерал Гаубиц, почему жители Вершины так равнодушны? Почему они не обуздают этих гадких алчных Башенок, из-за которых вынуждены голодать наши малыши? Генерал, – сказали они, – мы чувствуем обиду и за себя не отвечаем. Если мы от горя обчистим чей-нибудь холодильник, виноваты в этом будем не мы, а Башенки и те, кто потакает их злодеяниям». Голоса их дрожали, в глазах стояли слезы, лапы тряслись от недоедания. Что я мог им ответить, профессор? Вот вы умный, образованный зверь, скажите – что?

– Я… не знаю. Но уверяю, вы ошибаетесь. Мы вовсе не равнодушны к вашим бедам!