Без денег – ты мертв! Чейз Джеймс
Синди вспыхнула:
– Конечно, нет!
– Что это с ним случилось? – спросил Уинн. – Чего ради он катал тебя и угощал обедом?
– Не все такие, как ты! – сердито сказала Синди и ушла в дом.
Джой вернулся домой после пяти. Расстроенный – из пяти украденных им бумажников он наскреб только сорок долларов.
– Где Синди? – спросил Джой, садясь рядом с Уинном. Он снял шляпу и вытер лоб. – Я добыл только сорок долларов.
– Наверное, моет голову или еще что-нибудь в этом роде, – сказал Уинн. – Джой, слушай, кажется, назревает большое дело!
Джой выпрямился и уставился на него:
– Что ты имеешь в виду?
– Помнишь, я говорил тебе, что мечтаю найти дело тысяч на пятьдесят, тогда мы могли бы купить бунгало на побережье, поселиться там втроем, я бы женился на Синди?
Джой посмотрел на Уинна глазами, полными страха.
– Но ведь это был просто разговор, не больше?
– Мы добудем эти пятьдесят тысяч, – торжествующе сказал Уинн, глаза его блестели. – И это так же просто, как отнять десять центов у слепого!
– Но как? – Сердце Джоя часто забилось.
«Пятьдесят тысяч, – думал он, – это значит огромный риск – то, чего я избегал всю жизнь».
– Успокойся и выслушай, – сказал Уинн и рассказал Джою о встрече Синди с Доном Эллиотом. – Помнишь его? Недавно был одним из первых в кино. Синди говорит, что он очень богат: один «роллс» тысяч на тридцать, а вилла набита всяким добром.
Джой облизал пересохшие губы.
– Ты думаешь обокрасть виллу, Уинн?
– Не надо болтать глупости, – отрезал тот. – Да понадобится грузовик, чтобы вывозить это добро. Мы похитим самого красавца и потребуем выкуп.
Джой чуть не свалился со стула.
– Ну нет! Да за это посадят на электрический стул. – Глаза его стали круглыми от ужаса. – Ни я, ни Синди… Похищение исключено.
– Да это не похищение, – сказал Уинн нетерпеливо. – Мы заманим его и скажем, чтобы выкладывал пятьдесят тысяч. Это же для него семечки! Продержим его здесь, пока не заплатит. Я все продумал.
– Нет! – Джой вскочил со стула и был так возбужден, что весь дрожал. – Мне все равно, как ты это назовешь, но я не участвую!
Уинн посмотрел на него с сожалением и пожал плечами:
– Ладно, Джой, не хочешь – не надо. Мы провернем дело без тебя, а впрочем, я могу обойтись и без Синди. Когда я получу деньги, мы уедем от тебя, все очень просто.
– Синди не пойдет на это! – воскликнул Джой. – Она и не дотронется до этих денег.
– А вот и она. Давай-ка спросим ее. – Уинн увидел, что Синди направляется к ним.
– Спросить меня? О чем? Что случилось, папа? Ты выглядишь усталым.
– Он задумал похитить этого… Кинозвезду! – крикнул Джой. – Он сумасшедший! Я сказал, что ты в этом участвовать не будешь!
– Похищение? Ты что, Уинн?
– А что такого? – Уинн скрестил длинные ноги. – Мы его не тронем: все, что мы сделаем, – запрем его на замок и будем держать, пока не заплатит. Как только получим деньги, втроем поселимся на побережье, мы с тобой поженимся. Что скажешь, детка? Ты со мной?
Синди посмотрела на него, потом на Джоя и опять на Уинна.
– Ты сошел с ума, Уинн, – сказала она. – Нет, я не буду этого делать.
– Да не сошел я с ума, – Уинн старался сдержаться, – ты сказала, что парень очень богат. Прекрасно, что для него пятьдесят тысяч? Заплатит, и все! Ты только представь: у нас такие деньги!
Синди заколебалась. Если бы Эллиот не повел себя странно в конце их встречи, она бы отказалась не раздумывая. Но сейчас… Пятьдесят тысяч так много значили для них… Она задумалась.
– А вдруг он не станет платить?
Джой встрепенулся.
– Синди, послушай меня, – заговорил он и остановился, видя, что его не слушают.
– Ты хочешь выйти за меня замуж? – спросил Уинн. – Жить припеваючи? Вот и случай это осуществить. Ну, Синди, ты ведь со мной, верно?
Синди опротивела жизнь, которую вели они с отцом. Она никогда не жаловалась, но это жалкое существование стало особенно невыносимым после встречи с Эллиотом. И она решилась.
– Хорошо, Уинн. Я помогу тебе.
Уинн посмотрел на Джоя.
– Большинство за, Джой, – сказал он, – ты присоединяешься?
– Синди, – положил Джой руку на плечо дочери. – Это очень опасно, похищением займутся парни из ФБР, нас могут осудить пожизненно или даже отправить в газовую камеру. Не делай этого, дитя мое.
– Пятьдесят тысяч, – вкрадчиво заговорил Уинн, – не надо больше красть и рисковать каждый день. Красивый собственный дом, и я с тобой. Решайся, Синди! Я все равно пойду на это, с тобой и Джоем или без вас.
– Я сказала, что согласна, Уинн, – спокойно произнесла Синди.
Уинн посмотрел на Джоя:
– Меняешь решение или уходишь?
– Ты действительно думаешь, что все получится? – вяло спросил Джой, сдаваясь.
– А иначе незачем и браться. Конечно, получится!
Глядя на решительное лицо дочери, Джой знал, что уже не отговорить ее. Придется соглашаться, иначе он потеряет дочь.
– Ладно, Уинн, – сказал он, – рассчитывай на меня.
Глава 3
– На следующее утро, – рассказывал дальше Барни, – Эллиот сидел на террасе, с нетерпением ожидая, когда Луи де Марни закончит инвентаризацию. Когда тот наконец появился, Эллиот, скрывая нетерпение, предложил ему выпить что-нибудь.
– Абсолютно исключено, благодарю! Никакого алкоголя, никакого крахмала! Я должен следить за фигурой. – Луи посмотрел на Дона. – А вы в прекрасной форме.
Эллиот, одетый только в легкие брюки, сандалии и носки, пожал загорелыми плечами. Носить носки в жару было противно, но без них на него угнетающе действовал блеск искусственной ступни.
– Да, со мной все в порядке, – ответил он. – Садись. – И после небольшой паузы спросил: – Ну, каков приговор?
– У вас прекрасные вещи, мистер Эллиот, – садясь, произнес Луи. – Немного специфичные, но очень хорошие.
– Знаю, – нетерпеливо прервал его Эллиот. – Сколько они стоят?
– Разумеется, я не могу назвать окончательную сумму, вы понимаете, что я должен проконсультироваться с Клодом, но примерно, я думаю, тысяч на семьдесят пять.
Эллиот выпрямился, краска залила лицо. Он и не ждал многого от Луи, но это был просто грабеж среди белого дня.
– Ты что, смеешься? – воскликнул он. – Это же четверть того, что я заплатил за них Клоду!
Луи выглядел расстроенным.
– Звучит ужасно, не правда ли? Но в данный момент на них нет спроса, мистер Эллиот. Если бы вы могли подождать… – Он закусил нижнюю губу и сделал вид, что задумался. – Клод может взять нефрит и Шагала под комиссионные проценты в галерею. Тогда, конечно, вы получите больше, но придется ждать.
– Насколько больше?
– Сейчас сказать не могу. Цифру назовет Клод.
– Сколько придется ждать? Два, три месяца?
Луи покачал головой, вид у него был такой, как будто он сейчас заплачет.
– Не меньше года, мистер Эллиот. Понимаете, нефрит должен опять подняться в цене, но произойдет это не скоро.
Эллиот ударил кулаком по колену:
– Не могу я ждать так долго! Уговори Клода, пусть сейчас берет нефрит и Шагала, но дает настоящую цену, а не какие-то несчастные семьдесят пять тысяч!
Луи изучал тщательно наманикюренные ногти.
– Конечно, я поговорю с ним. – И после небольшого молчания продолжал: – Клод говорил, что вам нужны наличные. Поэтому мы хотим сделать вам интересное предложение. Разумеется, это останется между нами. Оно должно заинтересовать вас – ваша доля составит двести тысяч, да еще семьдесят пять за вещи, это здорово поправило бы ваше положение, и жизнь снова могла бы стать счастливой.
Эллиот воззрился на Луи:
– Двести тысяч? Что же это за предложение?
– Вы друг мистера Ларримора, филателиста, не так ли?
Глаза Эллиота сузились:
– Предложение включает Ларримора?
– Совершенно верно.
– Но я уже сказал Клоду, что никакой надежды.
– У Клода возникла другая идея, уже после вашей встречи, – Луи как бы нащупывал дорогу по тонкому льду, – и он готов заплатить двести тысяч, если вы согласитесь.
Эллиот задержал дыхание. Такая сумма могла выручить его.
– На что я должен согласиться, объясни, к чему ты клонишь?
– У мистера Ларримора есть несколько русских марок, – Луи опять стал разглядывать ногти, – а у Клода есть клиент, который хочет их купить. Мы уже писали мистеру Ларримору три письма, предлагая продать марки, но он нас проигнорировал. Если сумеете достать эти марки, Клод готов выплатить двести тысяч.
– Бог мой! Сколько же они стоят?!
– Для меня и для вас ничего, но все коллекционеры сумасшедшие, вы же знаете.
– Так все-таки сколько?
– Не будем вдаваться в детали, мистер Эллиот. – Луи хитро, как лиса, улыбнулся. – Ваше дело достать их, и получите двести тысяч.
Эллиот молча соображал. Безусловно, это для него выход из положения, но сможет ли он уговорить Ларримора продать марки?
– Но в разговоре с Ларримором я должен буду назвать ему предлагаемую сумму, не так ли?
Луи пригладил соболиную гриву волос.
– Не думаю, что вы уговорите Ларримора, какую бы сумму вы ни назвали. Наоборот, он может рассердиться и окончательно отказать.
Эллиот нахмурился:
– К чему ты клонишь, что-то не пойму.
– Мы подумали, что, находясь с ним в дружбе, вы можете легко достать эти марки, а мы не будем вам задавать лишних вопросов, как вы это сделали. Просто заплатим вам деньги. Как вы достанете их, нас не касается.
Эллиот долго молчал, потом сказал с угрожающей нотой в голосе:
– Вы предполагаете, что я украду эти марки?!
Луи, не глядя на собеседника, замахал руками:
– Мы ничего не предполагаем. Просто так получилось, что только вы можете получить к ним доступ, как вы это сделаете, не наше дело.
Эллиот встал, и его взгляд заставил Луи поспешно отступить назад.
– Убирайся! – Гнев в его голосе дал понять Луи, что нужно ретироваться. – Скажи Клоду, что я не имею дел с жуликами! Продам вещи кому-нибудь другому, а вас не хочу больше видеть!
Луи беспомощно пожал плечами:
– Я предупреждал его, что вы можете не согласиться, но Клод большой оптимист. Не обижайтесь, мистер Эллиот. Я ухожу. Впрочем, если передумаете, предложение остается в силе.
– Убирайся!
Луи вздохнул и грациозной походкой направился по дорожке к выходу. Приехав в галерею, он поспешил к Клоду.
– Этот сукин сын отказался, – сказал он, закрыв за собой дверь. – Он назвал тебя жуликом и заявил, что не желает больше иметь с тобой дела. Я предупреждал, Клод. Что будем делать?
Кендрик снял парик, положил его перед собой на стол и задумался.
– Это хороший шанс, и он им пока остается, – сказал он. – Придется поднажать на милого Дона.
Он открыл ящик стола и достал телефонную книгу.
– Кто, ты говоришь, самый крупный кредитор Эллиота?
– «Льюис и Фремлин», – уверенно сказал Луи. – Каждой своей девке Эллиот дарил какую-нибудь драгоценность. Последней досталось кольцо с бриллиантом и рубином, которое стоило целое состояние.
Кендрик нашел в телефонной книге и набрал номер самого дорогого ювелирного магазина города. Он попросил соединить его с мистером Фремлином, старшим партнером совладельцев фирмы, таким же гомосексуалистом, как и сам Кендрик.
– Сидней, дорогой мой, обожающий тебя Клод, – заговорил он. – Как я? О, борюсь, еле свожу концы с концами. – Он захихикал. – А ты? Я рад. – И после паузы: – Сидней, по секрету, тебе должен Дон Эллиот? Должен? Я так и думал. Он меня беспокоит, мне тоже должен, да и другим. Я послал сегодня утром Луи поговорить с ним, а ты знаешь, насколько я тактичен, и тот пытался получить у Дона чек, но Эллиот обошелся с ним очень грубо, и у нас создалось впечатление, что он не в состоянии заплатить. Ужасно, правда? Разумеется, бедный малый теперь без работы, но я думал, у него есть деньги. А много он тебе должен? – Клод выслушал, поднял брови и легко присвистнул. – Пятьдесят тысяч! Это большие деньги. Я тоже погорел, хотя всего на пять. – Он послушал опять. – Знаешь, я бы поторопился на твоем месте. Думаю, Эллиот сейчас немного стоит. Слушай, говорят, у него не было ни одной девушки с тех пор, как он стал инвалидом. Ужасно, ужасно печально! – И, заканчивая разговор: – Да, мы должны встретиться с тобой как-нибудь, обязательно. До свидания, мой дорогой! До встречи!
Когда Клод повесил трубку, Луи задумчиво произнес:
– Ну, теперь начнется!
– Не будем терять времени. Счета Эллиота на продукты, вино и портного тоже должны быть внушительными. – Кендрик надел парик. – Пожалуй, стоит шепнуть и им словечко. – И он снова потянулся к телефону.
Тойо, шофер Эллиота, встретил Уистона Экланда в аэропорту и отвез на виллу. Приземистый толстяк, ведущий антиквар Майами, прилетел в Парадиз-Сити на собственном само– лете по срочному вызову Эллиота.
Эллиот наблюдал за ничего не выражающим лицом Экланда, когда тот рассматривал Шагала. Наконец тот закончил осмотр и отвернулся от картины.
– Это может быть Эмиль Хоури, но, совершенно очевидно, не Шагал, – сказал наконец Экланд. – Хорошая подделка, надеюсь, она не стоила вам слишком дорого, мистер Эллиот.
– Сто тысяч! – прохрипел потрясенный Эллиот. – Вы уверены, что это не Шагал?
– Абсолютной уверенности у меня нет, но это мое мнение, – спокойно ответил антиквар. – Это вам продал Кендрик?
– Да, он.
– Кендрик не так хорошо разбирается в этом виде искусства, как он считает, его могли провести. Даже эксперты живописи обманывались на Хоури, но я специально изучал Шагала и уверен, что это не он, или почти уверен.
По лбу Эллиота струился холодный пот.
– А нефрит? Только не говорите, что это тоже подделка!
– О, нет! Прекрасная коллекция, могу предложить за нее двадцать тысяч.
– А сколько дадите за Шагала?
– Его я не возьму. Эта картина может внести путаницу и недоразумения в деловом мире.
– А остальное?
– Ничего стоящего. Но если хотите избавиться от всего этого, я дам десять тысяч. Сожалею, что предлагаю так мало, но все это чисто декоративные, не имеющие большой стоимости вещи.
Эллиот задумался, потом пожал плечами.
– Ладно, давайте чек на тридцать тысяч и забирайте.
Экланд подписал чек и уехал, а Эллиот задумался. Может быть, Клод действительно не знал, что Шагал подделка? Подумав еще некоторое время, он позвонил в галерею Кендрика.
Ответил Луи.
– Дай мне Клода, – сказал Эллиот.
– Мистер Эллиот?
– Да, это я.
– Один маленький момент…
Кендрик снял трубку.
– Если хочешь взять Шагала, я согласен, – сказал Эллиот.
– Мой милый мальчик, какой сюрприз! Луи сказал, что вы сердитесь на меня, – ответил Кендрик, удивленный звонком.
– Не будем об этом. Что даешь за Шагала, прежде чем я предложу его Экланду?
– Экланду? Не делайте этого, дорогой! Он ничего вам не даст, да еще, вероятно, скажет, что это подделка. Опасный человек!
– Так сколько?
– Я возьму его на комиссию, могу за ним сейчас заехать.
– Мне деньги нужны немедленно, я же говорил, так сколько?
– Тридцать тысяч.
– Но я платил тебе сто!
– Знаю, но теперь другое время.
– Ладно, бери за сорок пять. Чек сразу.
– Сорок, дорогой, больше не могу.
– Пошли Луи с чеком, и пусть забирает.
Эллиот повесил трубку.
Кендрик улыбнулся Луи:
– Бедный дорогой дурачок продал мне Шагала за сорок тысяч. Вообрази! Эта глупая миссис Ван Джонсон просто умирает по Шагалу. Если я не получу с нее сто тысяч, съем свой парик!
– Смотри, Клод, – предупредил Луи. – Она может проверить.
– Разумеется, и не подумает, так же, как и Эллиот. – Кендрик расплылся в довольной улыбке. – Мое слово для них – закон!
К трем часам дня Эллиот имел семьдесят тысяч наличными. Он погасил чеки Экланда и Кендрика в другом банке, чтобы деньги не забрали в счет долга.
Заперев деньги в сейф, он почувствовал некоторое облегчение. Можно теперь заплатить прислуге и еще несколько месяцев вести прежний образ жизни. В первый раз за прошедшие недели он немного успокоился. И тут раздался телефонный звонок.
Нахмурившись, Эллиот снял трубку. Это звонил Ларри Кауфман, агент по продаже автомобилей.
– Мистер Эллиот, – голос агента звучал почти враждебно, – уплатите за «роллс». Фирма настаивает. Вы пользуетесь автомобилем уже два месяца.
Эллиот задумался, но ненадолго. У него есть еще «альфа», за которую он полностью расплатился, так с какой стати выкладывать тридцать тысяч за «роллс», который ему не так уж и нужен. Сейчас придется беречь каждый доллар.
– Можете забрать его обратно, Ларри, он мне не подходит.
– Как это? – недовольно спросил Кауфман.
– Я уже сказал.
– Но я теперь не могу его взять обратно просто так. Теперь это уже подержанный автомобиль!
– Ну и заберите его как подержанный. Сколько с меня?
– Вы серьезно, мистер Эллиот?
– Сколько?
– Много не возьму и постараюсь продать его поскорее. С вас три тысячи.
– Ты считаешь это немного, три тысячи?
– Да, и вы это знаете, мистер Эллиот.
– Ладно, приезжайте, забирайте его, я приготовлю чек.
Эллиот старался не расстраиваться, но все-таки защемило сердце. «Роллс» с Ларри за рулем, у которого в кармане лежал чек на три тысячи, выехал за ворота. Оставалась надежда, что в его банке продлят кредит, а если и нет, то стоило забыть о роскошных автомобилях.
После обеда он было вздремнул, и тут позвонил директор его банка.
– Дон, сейчас приезжал Кауфман с твоим чеком. Ты мой друг, и я оплатил чек, но это последний раз, слышишь, Дон? Прими срочные меры и погаси задолженность.
– Конечно, конечно, я продам акции, – как можно беспечнее сказал Эллиот. – Улажу все в конце недели.
Волки берут его в кольцо, думал он, положив трубку. По крайней мере, в ящике стола лежат семьдесят тысяч. Вдруг возникла идея сесть в «альфу» и уехать в Голливуд. Прожить пару недель в мотеле, авось все уладится без него.
Чем больше он думал об этом, тем сильнее нравилась такая возможность. Но день, видно, не был для него удачным. Как только он встал, собираясь пойти уложить вещи, возник его мажордом.
– Здесь пришел джентльмен…
Высокий, серьезного вида мужчина уже выходил из-за спины мажордома.
– Меня зовут Стэн Джерольд, мистер Эллиот, – сказал он, дождавшись, когда за слугой закрылась дверь. – Я представитель ювелирной компании «Льюис и Фремлин», а также фирмы «Хэндлок и Эллисон». Уполномочен ими просить вас выплатить долг. Если вы не погасите его немедленно, дело будет передано в суд.
– Неужели? – Эллиот смог даже улыбнуться, он прекрасно знал, что, если дело дойдет до суда, все остальные волки вцепятся в него мертвой хваткой. – Сколько я должен?
– Шестьдесят одну тысячу долларов.
Цифра потрясла Эллиота, он с трудом сумел сохранить улыбку.
– Так много? – Он уже понял, что придется заплатить, не предавать же дело огласке.
Десять минут спустя Джерольд удалился, унося распухший от денег портфель, а у Эллиота осталось всего девять тысяч.
Он закурил; будущее выглядело мрачным, как никогда. Слухи о том, что он платит долги, распространятся мгновенно. Через день все остальные кредиторы будут у дверей его дома.
Пора смываться, причем быстро. Он уедет в Голливуд, а как только кончатся девять тысяч, примет достаточно таблеток снотворного, чтобы о нем последний раз написали в прессе.
Войдя в спальню, Эллиот быстро собрал чемодан, выбирая лучшее и при этом сознавая, что все куплено в долг. Туда же положил бутылку виски и два блока сигарет.
Отделив триста долларов от общей суммы, Эллиот пошел искать мажордома и, найдя его на кухне, объяснил, что уезжает.
– На это продержитесь, пока я не вернусь, – сказал он, отдавая деньги. – Поеду повидать мистера Льюистона в Голливуд.
Мажордом взял деньги, печально, с пониманием глядя на хозяина.
Чувствуя себя неловко под этим взглядом, Эллиот сказал:
– Я напишу, если задержусь дольше чем на неделю.
Он вернулся в спальню. Огляделся, сознавая, что больше не может назвать эту комнату своей, пожал плечами, взял чемодан и направился в гараж.
Садясь в «альфу», он вдруг заметил девушку, идущую к нему: блондинку в белых шортах.
– Синди Лак! – узнал он, подъезжая к ней и останавливаясь рядом. – Привет, – улыбнулся Эллиот. – Что вы здесь делаете?
Синди натянуто улыбнулась:
– Я… я хотела снова увидеть вас.
Читать бесплатно другие книги:
