Люди в красном (сборник) Скальци Джон
– Почти? – нахмурился Полсон.
– Есть определенные проблемы с логистикой. А еще, если можно так выразиться, с телеологией.
– Что за проблемы?
Даль посмотрел на Вайнштайна, тоже нахмурившегося.
– Кажется мне, и вы сейчас о них подумали.
– Ну да, – ответил тот и указал на Хестера. – Прежде всего их окажется двое в той вселенной.
– Так придумай, как это обыграть, – подсказал продюсер.
– Я-то придумаю. Но ведь выйдет неестественно и вообще несуразно.
– А раньше вам это мешало? – осведомился Хестер.
– Но если в той вселенной их двое, значит здесь – ни одного, – заметил сценарист, проигнорировав колкость. – Если оба исчезнут, некому будет сниматься.
– Найдем нового актера, похожего на Мэттью, – предложил Полсон.
– Но тогда возникнет проблема, на какого из, э-э…
Сценарист посмотрел на Хестера, и тот подсказал: «Хестеров!»
– Да, на какого из Хестеров подействует наше средство. Кроме того, признаюсь сразу: я представления не имею, как действует это чудное колдовство со сценариями. Но во всяком случае, я бы не использовал подменного Хестера, поскольку непонятно, как подмена скажется на исцелении твоего сына. Он, может, станет на себя не похож.
– Именно, – подтвердил Даль. – Поэтому мы предлагаем другое решение.
– Я остаюсь здесь, – сказал Хестер.
– То есть вы остаетесь, притворяясь моим сыном, – резюмировал Полсон. – Изображаете чудесное исцеление. Затем мы делаем серию, в которой вы играете роль вместо моего сына и вас исцеляют по сценарию.
– Почти, – согласился Хестер.
– Все «почти» да «почти»! – фыркнул Полсон. – Что теперь?
Даль снова посмотрел на сценариста и попросил объяснить коллеге.
– О боже мой! – Вайнштайна передернуло. – Это вы про атомы?
– Атомы? – удивился продюсер. – Какие, к черту, атомы?
Вайнштайн схватился за голову.
– Так глупо, – пробормотал он себе под нос. – Чарльз, когда мы написали серию про путешествие Абернати и прочих назад во времени, мы и придумали про атомы. Что их атомы будут оставаться здесь всего шесть дней, а потом вернутся к своей временной линии. В будущее.
– Ник, я понятия не имею, о чем ты! Скажи на нормальном человеческом языке!
– Это значит: если мы останемся в этом времени больше чем на шесть дней – умрем, – пояснил Даль. – А мы тут уже третий день.
– Соответственно, если Мэттью перенесется в их время, у него тоже будет шесть дней, а потом он умрет, – добавил Вайнштайн.
– Что за идиотская выдумка?! – взорвался продюсер. – Какого хрена ты это вставил?
– Да разве я мог представить, что когда-нибудь придется вот так говорить про эти несчастные атомы? – ответил он жалобно. – Господи, Чарли, мы же просто пытались вытянуть ту серию. Надо было вогнать их в раж. Показать опасность. Тогда все казалось к месту.
– Ну так перепиши! Новое правило: люди путешествуют во времени как хотят и сколько вздумается.
Вайнштайн посмотрел на Даля умоляюще.
– Уже слишком поздно, – сказал тот, правильно истолковав взгляд сценариста. – Это условие уже действовало, когда мы вернулись во времени. Вдобавок мы сейчас не на экране. Мы живем вне Сюжета, а значит, даже если написать новое, оно не сработает, поскольку мы не на съемках. Закон шести дней не обойти.
– Они правы, – заключил Полсон, указывая на делегацию с «Интрепида». – Дерьмовый ты придумал мир.
Вайнштайн потупился.
– Он не знал, – вступился Даль. – Нельзя его винить. Он нам нужен, так что, пожалуйста, не увольняйте его!
– Увольнять я его не собираюсь, – заметил Полсон, все еще не сводя глаз со сценариста. – Я хочу знать, как исправить все это дерьмо!
Тот открыл рот, закрыл, открыл снова и обратился в растерянности к Далю:
– Я был бы признателен, ну, за помощь…
– Хорошо. Но план покажется вам, так сказать, немного безумным.
– А все, что тут было сказано раньше, думаете, не казалось? – спросил обреченно Вайнштайн.
– Хестер остается здесь, мы забираем вашего сына. Возвращаемся в наше время и Вселенную. Но он, – Даль указал на сценариста, – пишет, что улетел с нами Хестер. Нам не придется провозить двоих Хестеров или протаскивать его тайно. Он должен быть центром событий. И мы будем звать его по имени. По полному имени. Его зовут Джаспер Аллен Хестер.
– Джаспер? – заинтересовалась Дюваль.
– Не сейчас, – предупредил тот.
– Значит, мы назовем его Джаспер Аллен Хестер, – повторил Полсон. – И что с того? Он все равно мой сын, а не ваш друг.
– Нет. Если напишете, что он не ваш сын, значит он не ваш сын. Если по Сюжету он Хестер – значит он Хестер.
– Но… – начал было Полсон и осекся. – Ник, это же бессмысленно! Чертов бред!
– Бессмысленно, – согласился Вайнштайн. – Но в том-то и дело. Событие не обязано быть осмысленным. Оно просто должно произойти. – И добавил, обращаясь к Далю: – Вы злоупотребляете убогостью моего мира!
– Я бы, пожалуй, такие слова не использовал, но в общем вы правы, – подтвердил энсин.
– А как с атомами? – спросил Полсон. – Кажется, с ними были трудности?
– Если бы Хестер просто остался здесь, а ваш сын улетел, да, были бы, – объяснил Вайнштайн. – Но если мы напишем, что ваш сын здесь, а Хестер там, все атомы окажутся на своих местах, и никаких трудностей. Понимаешь?
– В этом и есть суть идеи, – подтвердил Даль.
– Она мне нравится! – воскликнул сценарист.
– И вы уверены, что она сработает? – спросил Полсон.
– Не уверены, – ответил Хестер.
Все посмотрели на него.
– Чему вы так удивились? Конечно, мы не уверены. Можно ведь и ошибиться. И в этом случае, мистер Полсон, ваш сын умрет.
– Но и вы умрете, – заметил продюсер. – А вы вполне здоровы.
– Мистер Полсон, дело в том, что, даже если бы ваш сын не попал в аварию и не оказался в коме, рано или поздно ему наскучило бы заниматься актерством, и вы немедленно умертвили бы меня. – Хестер указал на Вайнштайна. – Ну и он бы прикончил меня. Наверное, выдумал бы космического барсука или что-нибудь поглупее. Сейчас ваш сын в коме, то есть, возможно, я проживу еще немного, а потом вдруг окажусь на шестой палубе во время космического сражения и стану одним из безымянных бедолаг, кого выкинуло в пространство. Так или иначе, я погибну бессмысленно.
Он обвел взглядом всех сидящих за столом.
– А если я останусь и мне выпадет умереть, то, по крайней мере, я умру не зря – но ради спасения вашего сына. Значит, моя жизнь сгодится хоть на что-то. До сих пор за нею не водилось такого. А если все получится, мы оба с вашим сыном останемся в живых – никак иначе этого не добиться. В любом случае остаться сейчас здесь – это лучшее, что я могу сделать в своей жизни.
Полсон встал, подошел к Хестеру и рухнул на него, рыдая. Хестер, не зная, что делать, осторожно погладил продюсера по спине.
– Как мне благодарить тебя?! – выдохнул Полсон, когда наконец выпустил Хестера.
Затем посмотрел на остальных и выдавил:
– Как же мне вас отблагодарить?!
– Если уж говорить по существу, – сказал Даль, – я могу предложить кое-что.
Глава 21
Такси свернуло с бульвара Норт-Оксидентал на Истерли и остановилось у желтого бунгало.
– Прибыли, – объявил водитель.
– Можете подождать? – спросил Даль. – Я всего на пару минут.
– Только со счетчиком.
– Хорошо, – согласился Даль, выбрался из машины, прошел по мощенной брусчаткой дорожке к двери дома и постучал.
Почти сразу открыла женщина.
– Мне не нужны новые выпуски «Сторожевой башни».
– Простите?
– Или «Книга Мормона». Спасибо, конечно. Я благодарна вам за заботу. Но не стоит.
– Я и в самом деле хочу кое-что передать вам, но не то, что вы упомянули. Прежде всего ответьте, пожалуйста: вы Саманта Мартинес?
– Да.
– Я Энди Даль. Можно сказать, у нас с вами есть общий друг.
Даль протянул ей коробочку.
Мартинес не взяла.
– Что там?
– Откройте и увидите.
– Простите, мистер Даль, но я отношусь с легким подозрением к мужчинам, являющимся ко мне домой субботним утром, спрашивающим мое имя и вручающим загадочные коробки.
– Логично, – согласился Даль, улыбнувшись.
Он открыл коробку и вытащил черную полусферу – голографический проектор. Активировал – и над полусферой соткалось изображение женщины, похожей на Саманту Мартинес. Она была в свадебном платье и стояла рядом с человеком, напоминавшим чисто выбритую копию Дженкинса. Даль зафиксировал изображение, позволяя Саманте рассмотреть его.
Она смотрела с минуту, затем пробормотала:
– Не понимаю.
– Да, это трудно понять.
– Вы пририсовали в «Фотошопе» мое лицо к картинке? Как у вас получается? – Она указала на замершее в воздухе изображение. – Это новый гаджет от «Эппл»?
– Если вы про изображение, то нет. Я не изменял его. Что же касается проектора, то он в некотором роде опытный образец.
Даль коснулся поверхности полусферы, и картинка сменилась – на ней Дженкинс и Мартинес счастливо смотрели друг на друга. Спустя пару секунд картинка изменилась снова.
– Не понимаю, – повторила Мартинес.
– Вы – актриса.
– В прошлом. Я снималась пару лет, ничего не добилась и теперь просто учу детей.
– У вас была небольшая роль в «Хрониках „Интрепида“». Вы ее помните?
– Да. Длиною в минуту экранного времени. Мою героиню застрелили.
– Это она. Ее звали Маргарет. Человек рядом с нею – ее муж.
Даль протянул проектор Саманте. Она приняла его, осмотрела снова и поставила на столик невдалеке от двери. Затем повернулась к Далю:
– Вы решили подшутить надо мной?
– Нет. Я не пытаюсь обмануть вас или заставить что-нибудь купить. Я уйду, и больше вы меня не увидите. Я всего лишь передал проектор.
– Не понимаю, – снова повторила Мартинес. – Почему у вас мои фотографии, причем на них я с кем-то, кого даже не знаю?
– Это не мои снимки, а его, – сказал Даль и протянул коробку от проектора. – Возьмите. Там письмо. Думаю, оно объяснит лучше, чем я.
Саманта вынула из коробки сложенный лист, исписанный густо и плотно.
– Это от него?
– Да.
– А почему он не здесь? Почему не вручил сам?
– Это слишком долго и трудно объяснять. Он не смог прилететь. Но если бы и смог, думаю, побоялся бы. Ему было бы нестерпимо больно видеть вас.
– Из-за нее?
– Да.
– Он хочет встретиться со мной? Это его способ представиться?
– Да, полагаю, это его способ представиться. Но боюсь, встретиться с вами он не сможет никогда.
– Почему?
– Ему нужно быть в другом месте. Очень далеко. Легче всего сказать именно так. Возможно, его письмо все прояснит.
– Прошу прощения за то, что без конца повторяюсь, но я все равно не понимаю. Вы появляетесь на пороге с фотографиями женщины, похожей на меня как две капли воды, говорите, что я играла ее в одноминутной роли в телесериале, а она мертва и ее муж шлет мне подарки. Вы понимаете, какую несете чушь?
– Я понимаю.
– Зачем мужу это делать? Какой смысл?
– Вас интересует мое мнение?
– Да.
– Он очень тоскует по жене. Горе вывернуло его жизнь наизнанку. Мне трудно объяснить, но для него то, что вы живы, означает: Маргарет не умерла насовсем. Для него она живет в вас. Потому он посылает Маргарет вам. Хочет отдать вам часть ее жизни, бывшую с ним.
– Но зачем?
– Чтобы она отпустила его. Чтобы наконец ушла. Он отдает ее вам, чтобы вернуть свою жизнь.
– Он сам это сказал?
– Нет. Но думаю, он поступил так именно потому.
Мартинес быстро шагнула в дом. Появилась через минуту с промокшей бумажной салфеткой в руках. На щеке блестела слеза.
Саманта посмотрела на Даля и улыбнулась виновато:
– Столь странного субботнего утра у меня не было уже давно.
– Простите.
– Не стоит извиняться, все нормально. Я все еще не понимаю. Но кажется, я могу помочь вашему другу.
– Да. Вы уже помогаете. И за это спасибо вам огромное.
– Извините, – спохватилась Мартинес и посторонилась. – Не заглянете на минутку?
– Я очень хотел бы, но не могу. Такси стоит с включенным счетчиком, и к тому же меня ждут.
– Возвращаетесь в свое таинственное, труднообъяснимое место?
– Да. Кстати, вспомнилось: проектор и письмо, наверное, исчезнут через пару дней.
– Испарятся? Как то письмо, которое самоуничтожается через пять секунд?
– Практически.
– Вы что, шпион? – спросила Мартинес, улыбаясь.
– Трудно объяснить, – повторил Даль еще раз. – Так или иначе, я бы посоветовал вам все скопировать. Наверное, можно спроектировать изображение на белую стену и снять на фотокамеру, а письмо отсканировать.
– Так и сделаю. Спасибо, что предупредили.
– Пожалуйста, – ответил Даль и повернулся, чтобы уйти.
– Подождите-ка! Вы же увидите своего друга, когда вернетесь?
– Да.
Мартинес ступила за дверь и легонько чмокнула Даля в щеку.
– Передайте ему это. И еще передайте мое «спасибо». И скажите, что я позабочусь о его Маргарет.
– Обязательно. Обещаю.
– Спасибо! – сказала она и поцеловала его в другую щеку. – А это – для вас.
– Спасибо! – улыбнулся Даль.
Мартинес усмехнулась и вернулась в бунгало.
– Так ты готов? – спросил Даль у Хестера в шаттле.
– Конечно же нет! Если все пойдет по плану, тогда в момент, когда вы, парни, перенесетесь в нашу Вселенную, я перенесусь из этого отличного тела в искалеченное, с умирающим мозгом. И мне останется лишь надеяться, что мы не преувеличили возможности медицины двадцать пятого века. А если все пойдет не по плану, через сорок восемь часов мои атомы воскликнут «ой!» – и удерут отсюда. Как думаете, можно подготовиться к будущему с такой перспективой?
– Резонно, – согласился Даль.
– И самое странное здесь то, что ты сумел убедить меня. Я до сих пор не понимаю как.
– Наверное, у меня дар убеждения.
– Ну да, конечно. Ты ж помнишь, что именно я – тот парень, которого Финн уговорил взять на сохранение его наркотики. Убедил, что это конфеты.
– Если я не ошибаюсь, они и в самом деле были засахарены.
– Я хочу сказать, что я попросту наивный и слабовольный.
– Позволь не согласиться с такой оценкой.
– Ну конечно, тебе легко говорить уже после того, как уболтал меня принять твой дурацкий план!
Оба стояли над телом Мэттью Полсона, чью каталку окружали поддерживающие жизнь агрегаты. Дюваль проверяла их, а заодно и прикрепленное к ним коматозное тело.
– Как он? – спросил Даль.
– Состояние стабильное, – ответила Майя. – Основную работу пока делают аппараты, в шаттле есть адаптеры, пригодные для подключения здешней техники, так что не придется тревожиться о заряде батарей. Если с ним не случится что-нибудь критическое при перелете, все будет нормально.
– А если случится?
– Тогда я сделаю все, что смогу, – ответила Майя, пристально глянув на энсина.
Она похлопала его по плечу.
– Не тревожься, я не подведу тебя.
– Парни, пора! – предупредил Керенский, сидящий в пилотском кресле. – Наш перелет из Гриффит-парка не остался незамеченным. По меньшей мере три вертушки направляются сюда! Еще пара минут – и начнется гадкая заварушка!
– Вас понял, – отозвался Даль и спросил Хестера: – Значит, ты готов?
– Да, – ответил Хестер.
Оба вышли наружу, на газон особняка Чарльза Полсона в Малибу. Продюсер с семьей ожидал там Хестера. Беседовавший с ними Хэнсон поспешил к Далю. Хестер же подошел к семье.
– А как мы узнаем? – спросил Полсон.
– Мы пойдем к нашей черной дыре на полной тяге. Доберемся за день, – ответил Даль. – Думаю, вы поймете, когда ваш сын снова станет на себя похож.
– Если все сработает, – поправил Полсон.
– Если, – отозвался Даль. – Но давайте считать, что сработает.
– Давайте! – поддержал Хестер.
– А теперь скажите: наше соглашение в силе? – спросил Даль.
– Да, – ответил продюсер. – Никто из вас не погибнет в будущем. В телесериале прекратят убивать статистов. В следующем сезоне шоу закончится, и мы не станем делать новых сериалов в ближайшие сто лет.
– А как дела с серией, где совершится все, что мы запланировали?
– Ник прислал мне сообщение несколько минут назад. Он написал, что черновик практически готов. Когда Ник закончит, мы вместе доведем сценарий до окончательного варианта. Как только станет ясно, что план сработал, запустим серию в производство.
– Он сработает!
– С расписанием нашим будет полная сумятица, – констатировал продюсер. – В конце концов, мне придется платить за серию из своего кармана.
– Оно того стоит.
– Я знаю. Если план сработает, тебе наш сериал воздаст сторицей!
– Разумеется, – согласился Даль.
Хестер закатил глаза, изображая отчаяние.
– Я слышу шум винтов, – предупредил Хэнсон.
Двигатели шаттла загудели, готовые отправить судно в космос.
Даль посмотрел на Хестера.
– Удачи! – пожелал тот.
– До скорой встречи! – пообещал Даль и кинулся к шаттлу.
Судно исчезло прежде, чем над особняком зависли вертолеты.
– Итак, вперед? – спросил Керенский, когда шаттл приблизился к черной дыре. – Всем приготовиться к переходу! Даль, занять кресло второго пилота!
– Я не умею пилотировать шаттл, – возразил энсин.
– Его не нужно пилотировать! Я хочу, чтобы ты всего лишь включил автоматическую программу возвращения и швартовки к «Интрепиду» на случай, если идиот-сценарист устроит бучу со взрывами и вырубит меня!
Даль встал и посмотрел в сторону Дюваль.
– Как там Хестер?
– Все нормально. Хотя он еще не Хестер.
– Все равно зови его Хестер, – посоветовал Даль. – Может быть, это важно.
– Так точно! – отозвалась Майя.
Даль уселся в кресло второго пилота.
– Ты помнишь, что делать? – осведомился он у Керенского.
– Прицелиться в просвет между аккреционным диском и сферой Шварцшильда и увеличить тягу до ста десяти процентов, – ответил лейтенант обиженно. – Как видишь, я помню. Хотя лучше бы мне было посмотреть, как оно делалось на пути туда. Так ведь меня в ящике держали! И без штанов.
Читать бесплатно другие книги:
