Джентльмен-дьявол Макнамара Эшли

Глава 2

Джордж бродил среди клумб и травяных бордюров. «Запретила игру на деньги». Смешно. Но он мог бы и сам догадаться. Четыре года назад отец Джулии едва не разорил семью своими долгами. Ладно, Джордж сумеет обойти запрет, если найдется любитель перекинуться в карты, желательно с туго набитыми кошельком. В конце концов, можно ведь сыграть где-нибудь в другом месте, например в соседней деревне.

Мелкий гравий скрипел под подошвами гессенских сапог, но не мог заглушить адских звуков из бального зала. Кэтрин снова сфальшивила, Джорджу показалось, что неверная нота впилась ему прямо в мозг, но он даже не поморщился. Что толку? Когда сестры начинают репетировать, лучшее лекарство – большая бутылка бренди, предпочтительно в Уэльсе. Если пуститься в дорогу прямо сейчас, то через одну-две недели окажешься в Кардиффе. Но это ведь не решит его финансовых проблем.

К нему подбежала гончая, белая с черными пятнами, с интересом его обнюхала. Джордж рассеянно почесал ее за ухом. Из дома продолжали лететь мучительные пассажи. Собака жалобно взвыла.

Черт возьми, неужели нигде нет спасения?! Если он не найдет убежища, скоро боль в голове разыграется сильнее, чем от нескольких бутылок джина «Уайтчепел», выпитых накануне. Вот еще одна фальшивая нота. Собака закинула голову и завыла во весь голос.

– Понимаю, что ты чувствуешь, – пробормотал Джордж и потер виски. Господи, надо бежать отсюда. В затылке пульсировала боль, пока слабо, но долго так не продлится. Благоухающий цветами воздух не улучшал положения. Джордж зашагал быстрее.

Внезапно садовая дорожка уперлась в высокую изгородь. По другую сторону, на уходящем под уклон лугу, мирно паслись кобылы. Их жеребята, вскидывая копыта, кругами носились друг за другом. Джордж прошел вдоль изгороди до обрыва, где тропинка сворачивала и вела вниз к укромной бухте. По крайней мере грохот прибоя и шипение волн заглушат звуки кошачьего концерта в доме. Если он поспешит и воспользуется мгновениями покоя, то, возможно, сумеет предотвратить приступ мигрени. Но едва ступив на узкую полосу гальки, Джордж их увидел.

Ребенок, мальчик лет шести, бегал по холодной воде, взвизгивая, когда волна окатывала его босые ноги. Рядом по берегу прогуливалась молодая женщина. Ее напряженный взгляд не гармонировал с легкостью шага.

Резкий порыв ветра с пролива сорвал с нее шляпку. Женщина вскрикнула, но тонкие пальцы в последний момент ухватили поля. Безуспешно попытавшись пристроить хлипкое соломенное сооружение на голову, женщина сдвинула шляпку на спину, где та и повисла на шелковых лентах. Волосы вырвались на свободу и рассыпались длинными спутанными локонами. Как и ребенок, она была босой, а мокрый подол юбок облепил ее щиколотки.

У Джорджа перехватило дыхание. Нельзя так бесцеремонно пялиться на человека, но он ничего не мог с собой поделать. Она рассмеялась проделкам малыша, и чистый тон этого смеха напомнил ему звук церковного колокола в морозный зимний день, когда он разносится на мили вокруг. Истерзанному слуху Джорджа этот смех показался целительным бальзамом.

Мальчик бежал за линию прибоя, потом с визгом удирал от набегавшей волны, а его сестра – конечно, сестра, ведь она так молода – остановилась неподалеку и внимательно следила за малышом. Вся ее напряженная поза говорила о немедленной готовности, если потребуется, броситься на помощь. Оба пока не заметили Джорджа, а он застыл на месте, ощущая, что непрошено явился в неподходящий момент. Ни одна молодая леди не захочет, чтобы джентльмен застал ее необутой и непричесанной. Кто он такой, чтобы испортить такую славную минуту, вынудив девушку принять официальный вид, которого требовало присутствие постороннего человека? И не просто постороннего, но мужчины, а ведь девушку явно никто не сопровождал.

На самом деле ему следовало вернуться в дом, но при одной мысли о представлении, которое дают сестры, ноги Джорджа приросли к земле. Здесь воздух был свеж и не отравлен благовонными примесями, а единственный шум – радостные вопли ребенка.

Черт возьми, опять ребенок! Люси носит в животе такого же. Мысль об этом, раз возникнув, каким-то образом слилась в его голове с какофонией сестринского пения. В голове загудело. Он не просил, чтобы его сделали отцом. Он, черт возьми, не готов к этому. Что он станет делать еще с одним существом, которое будет ждать от него защиты, помощи и поддержки? Он понятия не имеет, как быть отцом. У него никогда не было перед глазами должного примера.

Внезапный крик вернул Джорджа к реальности. Теперь крик звучал иначе – в нем слышался страх, а не радость. Следом закричала женщина, но ее голос почти утонул в шуме прибоя.

Над водой возникла голова мальчика и вдруг исчезла. Видно, он слишком далеко забежал в воду, и волна его подхватила.

Джордж ни мгновения не колебался. Даже не сбросил сапоги. Пробежал по узкой полосе пляжа и бросился в волны прибоя. На миг ноги онемели от ледяного холода. Грудь сдавило. Он с трудом втянул в себя воздух. Неподходящий момент, чтобы замерзнуть насмерть. Нельзя останавливаться ни на секунду. Надо вытащить ребенка.

Ага, голова мальчика снова вынырнула на поверхность. Светлые волосы намокли и почти закрывали круглые от страха глаза.

Джордж нырнул, попытался схватить малыша, но поймал только воду. При второй попытке его пальцы коснулись чего-то плотного – крохотной ручки ребенка. Джордж ухватился за нее и вытащил мальчика на поверхность. Тот взглянул на спасителя и вцепился ему в сюртук.

– Тихо, малыш, тихо. Я держу тебя, – с трудом вы давил из себя Джордж сквозь клацающие зубы.

Мальчик обхватил его за шею, и Джордж зашагал к берегу. Волна набегала на них за волной, стремясь утянуть обоих в пучину. Джорджу приходилось удерживать над водой голову мальчика, и он не мог действовать руками. Галька расползалась под подошвами сапог, угрожая при каждом шаге сбить его с ног и швырнуть в цепкие лапы прибоя.

Девушка бросилась ему навстречу. По пояс в воде, они оказались лицом к лицу друг с другом. Джордж с трудом втянул в себя воздух. Девушка потянулась к мальчику. Ее темные глаза резко выделялись на смертельно бледном лице. Глаза смотрели жестко, в их взгляде смешались гнев и страх.

– Отдайте, – резко потребовала она, словно пытаясь отстранить Джорджа от них обоих.

Прекрасно. Могла бы по крайней мере поблагодарить за то, что он – в абсолютно новых брюках – ринулся в ледяную воду, чтобы спасти ее брата.

– Разумеется… мисс. – Волна ударила ему в спину и толкнула вперед. Стараясь удержаться на ногах, он покачнулся и оттолкнул девушку, но через мгновение восстановил равновесие. – Только на берегу. Тогда – с радостью.

При ближайшем рассмотрении она показалась старше, чем вначале. Ее тип лица создавал иллюзию ранней юности – тонкие черты, заостренный подбородок. Лицо феи.

Джордж мотнул головой. Надо же, какие мысли приходят ему в голову. Особенно теперь, когда глаза незнакомки сердито сверкали, брови грозно сдвинулись и между ними пролегли две отчетливые складки. Сейчас она уже не выглядела школьницей. Намокший лиф очертил довольно пышные формы, которых Джордж сразу не заметил. Очаровательные, твердые и округлые изгибы…

Несмотря на опасность, девушка снова потянулась к ребенку. Кончики пальцев у нее дрожали, а губы она стиснула в жесткую линию, как будто пыталась сдержать крик. Приподняв мальчика повыше и прижав его к груди, Джордж выбрался из воды, а следом и девушка, которая тут же выхватила малыша у него из рук, прижала к себе и, закрыв глаза, судорожно вздохнула. Ее руки все плотнее стискивали малыша. Тот захныкал, выскользнул из ее объятий и спрыгнул на землю.

– Джек! – резко окликнула его девушка.

– Не стоит кричать на ребенка. – Джордж сел на гальку, чтобы отдышаться. В гессенских сапогах хлюпала вода, довольно резкий бриз пробирал до костей – промокшая одежда уже не могла защитить тело. Замерзло даже то место на груди, к которому он прижимал Джека. – Малыш испугался. Ему надо время, чтобы опомниться.

– Джек, нам нужно домой. Сейчас же.

Изабелла постукивала пальцами по бедру, чтобы скрыть дрожь. О Боже, она едва не потеряла его!

– Пойдем, Джек, – снова позвала она, но губы не слушались, и тон остался таким же резким.

Все из-за этого проклятого мужчины, этого незнакомца. Он выпрыгнул из ниоткуда, бросился в воду и спас Джека, когда сама она застыла от ужаса. Она должна быть ему благодарна и выразить эту благодарность, но раздражение от его незваного вторжения и застарелая настороженность взяли верх. Кровь продолжала стучать в висках, хотя пора было успокоиться.

Если бы Джек хоть минуту посидел у нее на руках, но нет, он уже занялся мужчиной, рассматривал так, как будто хотел присвоить. Упрямый ребенок.

Вздохнув, Изабелла шагнула вперед и протянула руку.

– Прошу извинить за доставленное беспокойство, сэр. И я предпочла бы не длить его.

– Не о чем говорить. – Незнакомец переменил позу – откинулся назад и оперся на локти. Намокший сюртук прилип к груди и натянулся на широких плечах.

Изабелла потупила взгляд, но это не очень помогло. Прилив намочил брюки незнакомца, и теперь они плотно облепили мощные ноги. Изабелла обхватила себя за плечи, чтобы сдержать дрожь. Ей незачем рассматривать мужское тело, длинные пальцы и упавший на лоб завиток волос, цвет которых почти совпадал с цветом влажной гальки на берегу. И какая разница, что у него разбито лицо и один глаз распух.

Оказывается, дело еще хуже. Он тоже рассматривает ее оценивающим и явно восхищенным взглядом. Наверняка мокрое платье ничего не оставило воображению – облепило ее фигуру так же, как его костюм. Взгляд незнакомца опустился к ступням Изабеллы. Она поджала пальцы.

Она ведь босая. Боже, как можно было настолько забыться! Ее туфли и чулки лежали на берегу, там, где она их оставила в приступе девчоночьей веселости. Ей захотелось пробежаться по гальке так же беззаботно, как Джек. Наверное, чтобы оживить память о днях невинности. Когда же она поймет, что прошлого не вернуть?

Наконец Джек оторвался от разглядывания незнакомца, повернулся к ней и – усмехнулся. С дьявольским лукавством.

– Ах ты, негодник, – пробормотала Изабелла.

Улыбка малыша стала шире, но он все не желал вернуться к ней. Лицо мальчика светилось искренним восхищением, и вот он шагнул к незнакомцу.

– Как тебя зовут?

Изабелла задохнулась от возмущения.

– Джек, как ты себя ведешь?

Из груди мужчины вырвался рокочущий, неожиданно приятный смешок. Изабелла прогнала эту мысль. Ей нет до него дела.

– Можешь называть меня Джордж.

– Разумеется, ты не станешь этого делать, Джек, – твердо заявила Изабелла. Надо подавить эти отношения в зародыше. – Не следует называть по имени тех, кто выше тебя.

Незнакомец – она не желала даже в мыслях называть его Джорджем – вдруг подмигнул ей. Подмигнул!

– Почему вы решили, что это не фамилия?

Изабелла поджала губы, чтобы они не растянулись в улыбке. Вот еще!

– Даже если и так, это все равно неприлично, мистер?..

– Ну хорошо. Перед вами мистер Аппертон. – Он приподнялся и уселся на корточки, вровень с лицом Джека. – Но когда никто не слышит, ты все-таки можешь называть меня Джорджем. А мне можно звать тебя Джеком или ты предпочитаешь более официальное обращение? Лорд такой-то?

– Нет. – Малыш улыбнулся, продемонстрировав отсутствие передних зубов. – Просто Джек.

– Вот и отлично. Итак, просто Джек, может, ты сообщишь мне, как зовут твою сестру, и тогда мы будем представлены друг другу должным образом.

Изабелла замерла. Сердце колотилось так, что заглушало шум прибоя.

– Я Изабелла, – выпалила она. Боже, почему она назвала себя по имени, если сама настаивала на соблюдении приличий? Несколько мгновений она ждала возмущения и упреков. Джек смотрел на нее, наморщив лобик. Отповедь пришла с другой стороны:

– Значит, вы желаете, чтобы я обращался к вам по имени? – удивленно спросил мистер Аппертон.

– Лучше – мисс Миерс, – торопливо поправилась Изабелла. Если бы она хоть на мгновение задумалась, то назвала бы себя «миссис», но мистер Аппертон странно действовал на ее способность мыслить здраво. Все стало бы проще, если бы этот мистер Аппертон считал ее замужней дамой или по крайней мере вдовой. Тогда он не стал бы задавать трудных вопросов, не делал бы опасных предположений, не сомневался бы в ее безупречности.

Изабелла почувствовала раздражение. Какое ей дело до того, что подумает мистер Аппертон? Она не собирается водить с ним знакомство. Скорее всего она никогда его больше не увидит, и это к лучшему.

Покрой его одежды, ее качество, прекрасная кожа сапог сообщили девушке все, что нужно. Перед ней явно повеса из города. Очевидно, гостит в большом доме над обрывом. Изабелла по опыту знала, что такой человек может быть опасен.

– Я бы предпочел все-таки «Изабелла», – улыбнулся мужчина, обнажая ровные белые зубы. – Имя так вам подходит. «Мисс Миерс» звучит очень уж обычно, как будто вы самая заурядная Изабелла, но я сомневаюсь, что вы способны быть заурядной хоть в чем-нибудь.

О да, он опасен, вернее, остроумен и легок на язык. Однажды она уже поддалась такому вот златоусту и жестоко поплатилась за это. Больше этого не будет.

Изабелла вздернула подбородок.

– Я не позволяю вам называть меня по имени.

Мужчина неспешно поднялся. Изабелла сразу узнала этот прием – попытка уравняться с ней на поле боя. Он просто не желал оставаться ниже ее. Изабелла и вообще была невысокой, но из-за огромного роста мистера Аппертона почувствовала себя почти такой же маленькой, как Джек.

– Вот как, мадам. – Слова сопровождались аристократично-любезной, слегка отстраненной улыбкой.

О, Изабелла прекрасно ее помнила. Как хорошо было жить вдали от этой надменности и холодной готовности осудить. Сколько лицемерия в этой улыбке!

Но мужчина продолжал стоять, не отводя от нее глаз. В конце концов Изабелла почувствовала, что его взгляд прожигает ее насквозь, – ощущение тревожное, но знакомое. Изабелла переступила с ноги на ногу, остро чувствуя, как плотно мокрые юбки облепили ее ноги, как впиваются шершавые камешки в босые ступни. Зубы стучали. Пришлось их стиснуть.

Джек переводил взгляд с одного собеседника на другого.

– Мама?

Изабелла прикрыта глаза. Кровь бросилась ей в лицо. О Боже! Сейчас, когда Джек выдал ее тайну, она была не в силах посмотреть в глаза Аппертону.

– Мама? – Мальчик подергал ее за юбку. – Разве не надо поблагодарить за то, что меня спасли?

Изабелла положила ладонь на голову мальчика и погладила мокрые кудри.

– Конечно, дорогой. – Стиснув зубы, она сделала маленький книксен. – Прошу прощения, сэр. Я была не в себе. Очень благодарна вам за то, что вы выловили Джека из воды.

– Не стоит благодарности.

Что-то в его тоне вынудило Изабеллу поднять глаза. Незнакомец смотрел очень внимательно, словно пытаясь вновь оценить ее. Переоценка. Изабелла это предвидела. Его взгляд оторвался от ее босых ног, метнулся к Джеку и вернулся назад – вычисляет возраст, решила она. Так поступали все, кто узнавал правду. И все же…

У Изабеллы не было впечатления, что незнакомец оценивает ее. Пожалуй, она чувствует только его любопытство. И слава Богу, слава Богу, что ей не придется терпеть ничего другого. После всего случившегося она бы этого не выдержала. Дрожь усилилась. Девушка стиснула кулаки.

– Джордж? – оживленно обратился к незнакомцу Джек. Изабелла хотела его одернуть, мальчик уже продолжал: – Было весело, правда?

– Весело? – Изабелла едва сумела разлепить дрожащие губы. Сердце снова заколотилось, память о пережитом страхе вытеснила приличия. Ведь она едва не потеряла его. Его белокурая головка скрылась бы под волнами, а она бы стояла, парализованная ужасом. – Ты почти утонул.

– Да, Джек, маму надо слушаться, – неожиданно мягким тоном произнес Аппертон. Изабелла не смела взглянуть на него. Теперь он знает правду. – Видишь, твоя мама старается не показать виду, но я уверен, она пережила испуг, который не скоро забудет.

Взгляд Изабеллы против воли метнулся к нему. Как он догадался? Ведь они совсем чужие. Она ничего не знает ни о нем, ни о его намерениях. И ей не нужны ни его внимание, ни чуткость. А больше всего Изабелла не хочет, чтобы он крутился вокруг Джека, пусть даже мягкий упрек незнакомца заставил сына опустить глаза и покраснеть. Надо же! Аппертон не кричал, не пугал мальчика, а просто высказал очевидное, и вот Джек стоит, послушный и полный раскаяния, но ясно, что урок дошел до него.

– Сколько у вас детей? – Изабелла сама не ждала, что у нее вырвется подобный вопрос.

Мистер Аппертон удивленно моргнул:

– Что? Почему вы это спросили?

– Просто… – Господи, ну почему она поддалась любопытству? Меньше всего ей следовало поощрять его. У него может возникнуть ложное впечатление – вдруг Аппертон решит, что ей нужен покровитель? – Вы так хорошо управляетесь с детьми. Вот я и подумала, что у вас могут быть свои дети.

Господи! Не хватало еще спросить прямо в лоб, женат ли он! Что за дерзость с ее стороны!

У Аппертона дернулся уголок рта, щеки вдруг потемнели.

– Я? Хорошо управляюсь с детьми? Да вы смеетесь! – И чтобы подтвердить слова, он хохотнул, но смех прозвучал вымученно. Изабелле он показался неискренним. – Я не женат. И, насколько мне известно, побочных детей у меня тоже нет.

Изабелла вздрогнула. Разумеется, он старался говорить легким тоном, пожалуй, слишком легким, тем не менее ее окатило волной стыда. Затылку стало жарко.

– Пойдем, Джек. Мы слишком долго задерживаем этого джентльмена. Пора домой.

– Можно мне проводить вас?

Проводить? Как будто они обмениваются любезностями на террасе какого-нибудь загородного дома, а Изабелла выразила желание осмотреть сад. О Боже! Прошло шесть лет с тех пор, как в ее жизни случались подобные вещи. К тому же это предложение ставит Изабеллу в довольно трудное положение, ведь у нее еще сохранились остатки гордости. Не желает она, чтобы столь изысканный джентльмен увидел, во что превратилась ее жизнь, даже если он не обратит внимания на сплетни, не поймет, что она носит чужое имя и не выяснит ее собственное.

– Думаю, в этом нет необходимости.

– Уверяю вас, мне нетрудно.

Изабелла впилась взглядом в его лицо, стараясь понять, не считает ли он ее легкой добычей. В конце концов, он ведь должен понимать, что однажды она уже уступила. На самом деле ее обманули, но Аппертон этого никогда не узнает.

– Благодарю вас, мы привыкли справляться сами.

– Вы живете в деревне? Я думал сначала, что, возможно, вы гостите у лорда Бенедикта.

Сильный порыв ветра с пролива захлопал юбками Изабеллы, облепил их вокруг ее ног. Пытаясь согреться, девушка обхватила себя руками.

– Поверьте, мы не хотим вас больше задерживать. Нам обоим следует как можно скорее вернуться домой, иначе мы простынем.

– Мама, мама, ты идешь слишком быстро!

Изабелла прижала руку к груди и остановилась. Воздух с трудом вырывался из легких. Наверное, она почти бежала и сама того не заметила.

Джек, громко топая, трусил за ней вверх по склону, поднимавшемуся от пляжа. Изабелла дождалась его и порывисто обняла. Чувства, которые она пыталась скрыть от чужака, излились в силе ее объятий. Вернулся пережитый недавно ужас. Казалось, сердце колотится прямо о ребра.

– Мама! – запротестовал Джек и вырвался из кольца ее рук. Слишком скоро. Изабелла еще не успокоилась. С его штанишек стекала вода. Волосики слиплись и висели сосульками. Надо будет заставить его посидеть спокойно, пока она расчешет все спутанные пряди, иначе потом с ними не справиться. Если Бигглз испекла печенье, то шанс есть, во всяком случае, пока лакомству не придет конец.

– Пойдем. Наденем чулки и туфли перед тем, как вернуться в деревню. – Изабелла старалась говорить уверенно. Джек становился упрямым и плохо переносил материнские указания. – Быстрее.

Мальчик уселся прямо посреди тропинки и стал надевать чулки на перемазанные ноги. Сморщив носик, он с трудом натягивал грубый трикотаж на мокрые щиколотки. Изабелла ощутила комок в горле – вот он сидит и занимается самым обычным делом, а несколько минут назад…

Нельзя думать об этом! Но было уже поздно. Страшная картина снова встала перед глазами. Изабелла вновь переживала ужасный момент, когда волна поглотила мальчика. Эти светлые кудри, так блестевшие в солнечном свете, погасли, словно задутая свеча. Исчезли мгновенно. Боль пронзила грудь Изабеллы.

– Мама?.. – Джек тянул мать за юбку. – А ты не наденешь туфли?

– А? Да-да…

Нельзя же идти в деревню босиком, словно бродяжка. Достаточно и того, что мокрая одежда висит на них, как на пугалах. Конечно, она может нарядиться в самые изысканные шелка, но все равно жена мясника будет на нее возмущенно пялиться. Правда, Изабелла не так уж часто может позволить себе мясо к столу.

Изабелла присела на камень и натянула чулки. Ее ноги выглядели не лучше, чем у сына. Между пальцами набилась подсохшая грязь.

– Завтра нам не следует далеко уходить, – говорила она, сунув ноги в туфли.

– Да, мама.

– Сегодня ты достаточно отдохнул. – Изабелла взяла сына за руку и пошла по тропе. – Завтра будем работать.

Мальчик надул губы. Выражение его лица не предвещало ничего хорошего.

– Ты можешь помогать Бигглз в саду. Думаю, ты вытащишь больше сорняков, чем она.

– Не хочу полоть сорняки!

Смотри-ка! Обычно возможность запустить обе руки в землю и перепачкать рубашку сама по себе превращала работу в игру.

– Мы не всегда делаем то, что хотим. – Сколько раз она все это ему говорила? И в половине случаев обращалась не только к Джеку, но и к себе самой. – Если ты будешь хорошим мальчиком и не станешь жаловаться, я расскажу тебе новую сказку. Ты такой еще не слышал.

Малыш уже не выглядел обиженным.

– А дракон там будет?

– Возможно.

– А ты расскажешь мне о людях, которые живут в большом доме?

Изабелла оглянулась. На фоне затянутого облаками неба четко вырисовывался силуэт дома.

– Не знаю, получится ли у меня сразу и про тех людей, и про дракона. – Драконы из большого дома ассоциировались у нее только со знатными светскими дамами.

Изабелла пошла быстрее. Надо скорее добраться домой. Группа домов, аккуратно побеленных и сверкающих черепичными крышами, лежала всего в полумиле, на пологом склоне холма. В дальнем конце деревни над ними возвышалось здание трактира. Постояльцы бывали там нечасто, а вот местные жители любили заглянуть туда ради пинты эля и спокойной беседы после долгого трудового дня.

Изабелла спешила к своему коттеджу – длинному строению, стоящему на отшибе.

– Джордж пришел из большого дома?

– Да, наверное. – Едва ли он остановился в трактире, ведь тогда бы он вернулся вместе с ними по этой тропе. – Но ты не должен называть его только по имени. Это… это неприлично.

Боже, она едва не сказала «это не в правилах хорошего тона». Изабелла вовсе не хотела, чтобы Джек стал ее расспрашивать, что это значит. Изабелла вычеркнула это понятие из своей жизни – по необходимости и по собственной глупости.

Глава 3

– Где вы были? Скоро время пить чай. – Бигглз – рукава засучены, руки в муке – подняла голову от теста. Ее глаза округлились.

– Мой Бог! Что с вами стряслось?

Изабелла вошла в кухню, полной грудью вдохнула ее ароматы – запах дрожжей, муки, дыма из очага и лаванды. С потолочных балок свисали пучки сухих трав – ими она пыталась заработать себе на жизнь.

– С Джеком на море приключилась история.

– Господи Боже мой! – Бигглз обогнула стол и присела так, что ее морщинистое лицо оказалось вровень с лицом малыша. – Ты цел? Да ведь ты весь перемазался!

Джек выпятил грудь.

– Я нисколько не испугался. Джордж вытащил меня.

Бигглз взглянула на Изабеллу и удивленно подняла брови так, что они скрылись под спутанной челкой из седых вьющихся волос.

– Я уже объяснила Джеку, что не следует говорить о джентльмене, называя его только по имени, – сообщила Изабелла.

– Но он мне разрешил, – упрямо заявил Джек. – Правда-правда.

Бигглз занялась воротничком мальчика.

– Снимай это скорее и надень что-нибудь сухое. А когда вернешься, то печенье будет уже готово. – Джек бросился переодеваться, а старая женщина с усилием распрямила спину. – Джентльмен, вот как?

– Мне тоже надо сменить платье. – Щеки Изабеллы вспыхнули, она наклонила голову, чтобы скрыть волнение, но зоркие глаза Бигглз успели его заметить.

– Вы отлично высохнете и перед огнем. Лучше расскажите, что произошло.

Изабелла повернулась к огню, теперь ее щеки пытали от жара очага. Если она еще больше покраснеет, это будет не так заметно.

– История простая. Мы с Джеком гуляли вдоль моря, и его подхватила волна. Там оказался один джентльмен. Он вытащил Джека и не дал ему утонуть.

Изабелла сплела пальцы, чтобы унять дрожь в руках. Пережитый ужас вновь нахлынул на нее, ведь она едва не потеряла своего мальчика. Изабелла опять видела, как его светловолосая головка исчезает в серой ледяной воде. Ей никогда не забыть этой картины, и теперь она всегда будет задаваться вопросом: окажись она в одиночестве, удалось бы спасти Джека? Отец Изабеллы никогда не одобрял морских купаний. Хватило бы у нее мужества победить оцепенение, броситься в воду снова и снова нырять, чтобы найти Джека? И хватило бы сил, чтобы вытащить его на берег?

Изабелла обхватила себя руками, чтобы согреться.

– Ну-ну мисс. – Бигглз положила ей на плечо тяжелую руку и слегка его стиснула. – Все хорошо, что хорошо кончается. Ничего страшного не случилось, так что нечего себе голову морочить всякими «а вдруг».

Изабелла кивнула. Сколько лет она уже слушает поговорки Бигглз! Старушка без конца повторяла их, пока Изабелла, тогда еще молодая мать, училась ухаживать сначала за младенцем, потом за быстро подрастающим мальчиком. Старые истины действовали на нее как всегда, то есть никак.

Бигглз еще пару раз погладила ее по плечу и вернулась к своей стряпне.

– И откуда бы этому джентльмену взяться? Как вы думаете? Да еще так кстати. В деревне никого нет с таким именем.

Изабелла наблюдала, как толстые пальцы Бигглз погружаются в тесто, поворачивают и мнут его в привычном ритме.

– Только аптекарь.

– Но он не отзывается на Джорджа. Напускает на себя важность и хочет, чтобы его звали мистер Пугнем. Хотя куда ему до мистера. – И в подтверждение сказанного Бигглз решительно мотнула головой, отчего ее чепец заколыхался мощными волнами.

Изабелла улыбнулась этой демонстрации верности. Она подозревала, что аптекарь намеренно держал ее на расстоянии. Он покупал изготовленные ею лавандовые саше, но во всем остальном предпочитал сохранять дистанцию, полагая, что Изабелла не из тех, с кем можно знаться.

Девушка прогнала эту мысль. Надо удовлетворить любопытство Бигглз раньше, чем она начнет задавать неудобные вопросы.

– В любом случае это был не аптекарь. Он не замочил бы края своих брюк даже ради викария. – Бигглз молчала и явно ждала продолжения. – Думаю, он пришел из большого дома, – наконец добавила Изабелла.

Руки Бигглз замерли над тестом.

– А, так он из этих! – Бигглз бросила на нее пристальный взгляд.

Изабелла отвернулась.

– Его положение не имеет значения.

– Очень даже имеет, если у него куча монет.

Изабелла скрипнула зубами. Бигглз слишком долго прожила с ней, была единственным товарищем в бессонные ночи, когда Джек болел, единственным советчиком, так что сердиться на этот намек девушка не могла.

– Может, у него и «куча монет», как ты выражаешься, но он стоит настолько выше меня, что нам все равно, имеет он десять тысяч в год или совсем ничего. Скорее всего я никогда его больше не увижу.

– Ну и где же ты был?

Джордж застыл посреди двора перед конюшней. Генриетта, сложив на груди руки, стояла и смотрела на него так, словно он был нашкодившим школьником, а она – строгим наставником.

– Я прогулялся к морю, – ответил он. – Не думал, что это запрещено.

– Ты снова убегаешь. Чем ты занимался? Пытался утопиться?

– Ну… – Джордж оглядел свою мокрую одежду и решил, что даже его камердинер не сумеет ее спасти. – Матушка пока не довела меня до такого шага.

– Пока.

Музыкальные занятия сестры скорее могли бы подтолкнуть его к подобному выходу, чем попытки матери найти ему жену, но Джордж не стал бы обижать Генриетту таким замечанием. Он знал, где следует остановиться.

– Но я тебя не виню. – Она подняла глаза к небу. – Матушка пытается навязать меня Маркусу Четему.

– Четем? – Джордж пошел рядом с сестрой к входу для слуг. – Он не так уж плох.

– От него несет сигарами и виски.

– Разве? Видно, ты подошла к нему слишком близко. Иначе как бы ты узнала?

Девушка нахмурилась.

– Для этого не нужно подходить ближе, чем допускают приличия. Запах чувствуется, как только он входит в комнату.

– Ну что ж, это достойный мужской запах. Разве может мужчина благоухать розами, или лавандой, или еще какой-нибудь женской ерундой?

Генриетта вцепилась ему в локоть.

– Кто бы говорил! Ты и сам такой же.

– Прошу прощения… – Джордж демонстративно потянул носом. – В данный момент от меня наверняка не пахнет бренди. – Он собирался исправить это положение как можно скорее.