Джентльмен-дьявол Макнамара Эшли

Генриетта сморщила носик.

– От тебя пахнет водорослями.

– А вот это правда. Но ты сама видишь, что водоросли и сигары не имеют ничего общего.

– Какая разница? К концу вечера от тебя будет вонять и тем и этим.

– Ну, если подобная смесь так же влияет не только на тебя, но и на остальных молодых леди, пожалуй, можно принять эту стратегию.

Генриетта остановилась у двери и хмыкнула.

– Кстати, объясни, – поддел ее брат, – чем твое поведение лучше моего? Ведь ты тоже слоняешься по двору конюшни, чтобы избежать нежелательного внимания.

Щеки девушки загорелись. Брат попал в цель.

– Если хочешь знать, я искала тебя. Мама тебя хватилась. Приехала Пруденс Уэнтворт с несколькими подружками. Мама не желает упустить шанс представить тебя.

Джордж подавил стон.

– Опять представляться? Я с ней однажды встречался. И этого мне вполне достаточно.

– Не ей, а ее кузине, – объяснила Генриетта. – Юной, незамужней кузине, – подчеркнула она.

– И у этой кузины… громадный нос?

Сестра шлепнула его по руке.

– Да прекрати же! Внешность – не главное в девушке. Ты должен по крайней мере поговорить с ней, возможно, найти что-то общее.

Джордж не стал подливать масла в огонь, добавляя, что в спальне можно задуть свечи и не видеть свою избранницу.

– Я не собираюсь жениться на девушке, которая разделяет мои интересы. Это будет просто неприлично.

– И что же это за интересы? – Подражая брату, Генриетта с иронией приподняла бровь. – Страсть к картам?

– И к другим вещам тоже, но я не собираюсь обсуждать их с незамужней сестрой.

Она фыркнула.

– Это нечестно, знаешь ли.

– Что именно?

– Считается, что для молодых холостяков вполне допустимо приобрести опыт в некоторых вопросах, а вот незамужние девушки должны оставаться в полном неведении, иначе они рискуют погубить себя.

Джордж застыл, чувствуя, как волоски на шее становятся дыбом.

– Что ты об этом знаешь? Видит Бог, если какой-нибудь шалопай пристает к тебе, я его вызову!

Генриетта удивленно моргнула. Ее серо-синие глаза смотрели прямо и невинно.

– Да я почти ничего не знаю. К сожалению. Так что можешь успокоиться. Тебе никого не придется убивать на дуэли. Во всяком случае, из-за меня.

– Это точно? – В конце концов, Генриетта уже в том возрасте, когда некоторые мужчины могут счесть ее неприемлемой для брака, но вполне подходящей для любовницы. Или мужчина, который ухаживал за ней, когда Генриетта была еще дебютанткой, вдруг вернется из Индии…

– Абсолютно точно.

Джордж стиснул зубы. В свои двадцать пять лет его сестра уверенно шествовала к участи старой девы и, похоже, смирилась с ней. Она никогда дважды не танцевала с тем же партнером, никак не поощряла джентльменов к визитам. С момента разрыва своей помолвки она фактически не обнадежила ни одного из ухажеров.

– Тогда зачем вообще говорить об этом? – наконец спросил он.

– Да это просто наблюдение. Но согласись, в юности мужчинам позволено очень многое.

– Ты опять читала писанину этой ведьмы.

У Генриетты дрогнули уголки губ.

– Мисс Уолстонкрафт? А если и так?

– Люди сочтут тебя синим чулком.

– А если я такая и есть? – Она небрежно махнула рукой. – Какая разница, если я уже приняла решение. Я не собираюсь выходить замуж.

– Не собираешься замуж? – Джордж открыт рот, закрыт его, снова открыт, но тут ему пришло в голову, что он похож на золотую рыбку.

Сестра ответила ему холодным взглядом.

– Хочешь высказать свое мнение? Тогда будь осторожен, иначе я сумею доказать, что ты лицемеришь.

Джордж прекрасно знал, что младшая сестра остра на язык и сообразительна, но ему вовсе не нравилось, когда эта бойкость обращалась против него и даже одерживала над ним верх.

– Матушке следует запретить тебе чтение. Ты становишься слишком умна, а это не доведет тебя до добра.

– Если тебе позволено красоваться в роли холостяка, не вижу, почему бы мне не последовать твоему примеру. – И она решительно кивнула головой, словно желая поставить точку в споре.

– Хенни, пожалей своего брата! Если матушка что-то пронюхает, она совсем потеряет покой.

Генриетта ответила ему жестким взглядом.

– Вот ты должен вступить в брак и продолжить род, а я стану просто вместилищем семени какого-то мужчины.

Обдумывая эти слова, Джордж осторожно выдохнул. «Вместилище семени». Надо же. И это его сестра.

– О Боже, Генриетта, только послушай, что ты такое говоришь!

– Но ты ведь не станешь отрицать, что это правда?

– И что… что ты собираешься делать? Чем занять свою жизнь?

– Думаю, что смогу найти массу занятий. – Она ухватила себя за подбородок. – Даже могу сама зарабатывать себе на жизнь. Я слышала, что леди Апперли подыскивает себе наемную компаньонку.

– Наемная компаньонка? Я этого не допущу. Как глава семьи я это запрещаю. Наемная компаньонка! Как будто мы не можем прожить без твоих денег.

Генриетта затихла. Ее лицо побледнело, только на щеках горели красные пятна. Недобрый знак.

– И что дальше? Заставишь меня выйти за первого встречного? Нет. Нет, пока ты сам не женишься, ты не вынудишь меня ступить на этот путь. Это справедливо. Ты не можешь этого отрицать.

– Хочешь сказать, что, как только я найду невесту, ты прекратишь эти глупости? – возмущенно выдохнул он.

Сестра улыбнулась – озорно и насмешливо. У Джорджа мурашки побежали по спине от этой улыбки. Точно так же он чувствовал себя, когда узнал, что его друг Саммерсби попал в смертельную ловушку, и вот чем все кончилось. Саммерсби застрелился.

– Ну, учитывая твое упрямство, я чувствую, что ничего не теряю при такой перспективе, – ответила сестра.

– Перспективы? – раздался еще один голос. – Я бы сказал, что перспективы чудесны. А вы как полагаете?

Джордж обернулся. К ним приближался мужчина, точнее сказать, истинный денди – безупречно жесткий воротничок, замысловатый узел галстука, искусно взъерошенные волосы. Безусловно, его лакей потратил немало времени, чтобы достичь такого эффекта.

Джордж порылся в памяти, но не обнаружил этого парня в списках своих приятелей. Если когда-нибудь они и встречались за карточным столом, то, видимо, Джордж был слишком занят игрой и не запомнил его имени.

Сияя, незнакомец остановился перед Генриеттой, и его улыбка стала еще шире.

– Я бы сказал, что перспективы с каждым мгновением становятся все светлее.

Генриетта ответила ему ледяным взглядом. Привычка обескураживать нежелательных кавалеров сделала его весьма выразительным.

– Разве мы знакомы?

– Смею сказать, что это упущение я как раз собираюсь исправить. – Он с надеждой посмотрел на Джорджа, в то время как сестра смотрела на него без всякого выражения.

Джордж позволил себе слегка усмехнуться. Сестра наверняка сочтет эту усмешку маленькой местью. В конце концов, она заслужила это своими разговорами о браке.

– Моя сестра, мисс Генриетта Аппертон.

И, не сообщая ничего о мужчине, Джордж исполнил такой сложный, такой изысканный поклон, что могло показаться, будто они находятся в бальном зале, а не у пыльного входа для слуг. Генриетте даже пришлось попятиться, чтобы дать ему место. Поклон занял какое-то время, и незнакомец воспользовался им:

– Реджинальд Лич, к вашим услугам.

Слава Богу, у него хватило сообразительности представиться и тем избавить Джорджа от неизбежной неловкости. Однако они и в самом деле были незнакомы.

Трезвый или пьяный, Джордж никогда бы не забыт такое забавное имя.

Генриетта слегка поклонилась, впрочем, достаточно вежливо, тем не менее брат успел заметить, как насмешливо дернулся уголок ее губ.

– Но как могло случиться, – продолжал Лич, – что я не имел возможности познакомиться с вами раньше?

– Не могу сказать, сэр, но я мало бываю в обществе. – Голос Генриетты звучал вполне любезно, однако тепла в нем не было.

– Мало бываете в обществе? Бог мой, какая потеря для нас. Надо срочно это исправить. – И он предложил Генриетте руку, а когда та не приняла ее, невозмутимо продолжил: – Я мог бы представить вас множеству молодых леди и джентльменов. Говорят, многие из них сейчас здесь, начиная с маркиза Энфилда и графа Хайгейта и заканчивая мисс Пруденс Уэнтворт. Я даже слышал, что леди Апперли решилась покинуть свое поместье, чтобы присутствовать здесь. Неслыханное событие.

– О да, – отозвался Джордж. – Скажите, а вы не слышали разговоров о том, что Гектор Пауэр тоже собирается приехать?

Лич наконец оторвал взгляд от Генриетты.

– Бог мой, конечно же, нет. Ему пришлось покинуть страну. Из-за кредиторов. Возможно, ему повезло, и он сумел прихватить с собой смену белья, но ни одного лакея. Бедняга! – Лич для убедительности мотнул головой. – Да, бедняга!

Черт, Джордж потерял еще один шанс выиграть хоть какие-то деньги. Пауэр был известен тем, что, хлебнув бренди, терял голову за игрой и проигрывал глупо и много.

Генриетта обмахнулась ладонью. Будь они в бальном зале, она воспользовалась бы веером.

– Уверена, что все это ужасно интересно.

Лич, сияя, вновь обратился к ней:

– Правда?

– Джордж, конечно, считает именно так, но, боюсь, отсутствие Пауэра его разочаровало.

– Почему тебе вздумалось говорить такие вещи? – Джордж попытался говорить с той же ленивой скукой, какая звучала в голосе сестры.

Несколько мгновений она разглядывала свои ногти.

– Я полагаю, ты надеялся на несколько партий в пикет.

Джордж удивленно моргнул. Черт возьми, откуда ей знать о таких вещах?

– Вы играете в карты, мисс Аппертон?

– Разумеется, нет, – вмешался Джордж, прежде чем Генриетта успела открыть рот. – Во всяком случае, не на крупные суммы.

Сестра взглянула на него так, что Джордж понял – добра не жди, Генриетта заставит его расплатиться за непрошеное вмешательство и за то, что он представил ей Лича. За все сразу.

– Мой брат, безусловно, прав. – Генриетта взяла Лича под руку. – Я не играю, но я с удовольствием поучилась бы у опытного игрока.

– Я с восторгом окажу вам эту услугу, – расплылся в улыбке Лич, своим видом напоминая ребенка в кондитерской лавке. – Просто с восторгом.

Джордж шагнул вперед и окинул Лича взглядом, типичным для настороженного старшего брата. В ранние годы он достаточно насмотрелся на поклонников сестры, так что опыт у него был.

– Мне кажется, такие навыки лучше приобретать в семье.

– Глупости, Джордж. Я сказала, что хочу поучиться у кого-нибудь, кто разбирается в этих вещах.

Черт возьми, расплата получается за все сразу, да еще и с процентами.

– Послушай, с чего ты решила, что я не разбираюсь?

Секунду Генриетта молчала, потом спросила:

– Когда ты выигрывал в последний раз?

– Отличный выпад, мисс Аппертон! – воскликнул Лич и улыбнулся так широко, что Джорджу захотелось разбить ему нос, чтобы кровавая юшка слегка повредила этот безупречно повязанный галстук. И он непременно это сделает, если Лич допустит какие-нибудь неприличные поползновения в отношении Генриетты. Не то чтобы Хенни могла это позволить. Она достаточно умна и насквозь видит таких светских бездельников. Но, черт возьми, она улыбается этому идиоту, а щеки ее пытают! Как она может так поступать после их разговора?

Да будь он проклят, если позволит сестре выйти замуж за этого разодетого клоуна! Черт возьми, наверняка этот тип даже способен хвалить музыкальные таланты сестры.

– Разве матушка не просила тебя присмотреть за Кэтрин? Следить за ее знакомствами? Ну и все такое… – пробормотал Джордж.

– О, я уверена, мама предпочитает, чтобы этим занимался ты. – Генриетта даже не посмотрела на брата, так была занята Личем.

Лич. Что за имя! Разве захочешь передавать его по наследству? Этому типу следовало заняться торговлей или, что еще лучше, стать доктором.

– Послушай…

Посторонний звук не позволил Джорджу закончить. Кто-то прочистил горло. Он обернулся. Возле клумбы стоял лакей. Бедняга ходил кругами по всему дому, пока не нашел свою цель.

– Мистер Аппертон, только что доставили депешу на ваше имя. Видимо, дело срочное.

Джордж с тревогой рассматривал сложенный листок на подносе лакея. С виду ничего срочного. Тоненький листок, и все. Порыв ветра мог бы унести его в любую минуту. Джордж искренне пожелал этого. Тогда он с легким сердцем вернулся бы к своим делам – следить, чтобы сестра не принимала предложений всяких идиотов с чудовищными именами. Можно было бы беспечно игнорировать зловещие новости, доставленные этим невинным листком бумаги. А Джордж нутром чувствовал, что новости зловещие. Множество так называемых джентльменов именно в таких посланиях требуют оплаты векселей.

Джордж шагнул к слуге. Тот стоял с каменным лицом. Ну разумеется. Эта бесстрастность еще больше напугала Джорджа. Если бы вести были добрые, лакей позволил бы себе слегка улыбнуться или хотя бы разжать челюсти.

Всем своим видом изображая равнодушие, Джордж взял листок с подноса и медленно его развернул. Какая разница, что в нем написано? Да и нет у него никаких причин опасаться письма.

О да, разумеется, это вексель. И сумма немаленькая. Неужели он действительно задолжал Барнаби Хоскинсу пять сотен гиней? Должно быть, Джордж основательно напился в ту ночь, потому что сейчас абсолютно не помнил этого случая. Однако он, безусловно, узнал ясную как день подпись старого негодяя – черным по белому. Потом его взгляд опустился ниже, на вторую подпись, и Джордж почувствовал приступ острой дурноты.

Как только он разобрал незнакомые каракули, они сложились в знакомое имя – Роджер Паджетт.

Глава 4

Роджер Паджетт! Звероподобный братец Люси. Черт его подери совсем! Как он сумел отыскать Джорджа в этой кентской глухомани? И при чем тут Хоскинс?

Жеребец Джорджа рвался вперед, очевидно, пытаясь нагнать своих товарищей. Джордж натянул вожжи и перенес вес на седло, но проклятый конь задрал голову и стал бить копытами землю. Рэвелстоук заверил его, что конь послушен как ягненок, но опыт утренней прогулки доказал, что его хозяин лгун каких мало. А может, сам жеребец был мастером мистификаций. В любом случае именно он, а не Джордж, командовал положением.

Джордж, прищурившись, посмотрел вперед. Ветви деревьев смыкались над головой. Их листья уже тронуло желтизной. Остальные участники прогулки скрылись из виду. Пусть наслаждаются обществом друг друга и полезными упражнениями. Даже сестра оставила его наедине с судьбой или по крайней мере с размышлениями. Плохо то, что Джордж будет отсутствовать, если джентльмены решат устроить гонки, тогда он не сможет поставить на победителя.

– Стой, бездельник. – Джордж сильнее натянул поводья и отклонился назад. Жеребец резко остановился. Джордж полной грудью вдохнул смешанный с солью прохладный воздух последних дней лета. – Так-то лучше. А теперь постой спокойно, чтобы человек мог подумать.

Но шум моря вызвал в памяти события вчерашнего дня и картину укромного пляжа за грядой высоких холмов.

Нет, не сейчас. Джордж тряхнул головой. Ему надо понять, что на уме у этого проклятого Паджетта и как выбраться из такой переделки.

Это легкое движение головы Джорджа как будто послужило сигналом для лошади. Жеребец фыркнул и попятился. Мир съехал вбок. На мгновение Джордж почувствовал невесомость, а потом рухнул всем своим весом на землю. Неблагодарный жеребец развернулся и поскакал к конюшням. Земля дрожала от стука его копыт.

Джордж с усилием втянул в себя воздух. Тело отозвалось острой болью.

– Мерзкая тварь! Гнусный стервец!

Непонятно вообще, как он позволил Рэвелстоуку убедить себя сесть верхом на этого зверя. Лучше бы подольше поспал. Но тогда ему пришлось бы за завтраком без конца сдерживать матримониальные усилия своей матушки. Однако сейчас, сидя посреди скаковой дорожки с резкой болью в копчике и впивающимися в зад острыми камнями, Джордж решил, что общество матушки было все же предпочтительнее.

До дома не меньше мили. Похоже, придется идти пешком. Джордж поднялся и отряхнул костюм. Прекрасные лосины испорчены, и он не может завести новые, пока не разберется с любовницей и ее братцем.

Черт подери эту шлюху! Нет-нет, он не должен так про нее думать. Она не одна виновата в том, что на свет должен появиться ребенок. Ребенок. Черт возьми, что он станет делать с ребенком? Ну, большую часть забот должна взять на себя Люси, но ведь он, наверное, должен будет его навещать, а главное, давать достаточно звонкой монеты, чтобы обеспечить его будущее.

Джордж попытался представить себе этого ребенка, не младенца, а малыша вроде Джека. Маленький проказник с озорной улыбкой, острым языком и лукавым огоньком в глазах. И бесстрашным – способным броситься в океан, даже не умея плавать. Совсем как Джек.

Джордж вспомнил, как держал малыша на руках, как тоненькие ручки обхватили его за шею, как мальчик пытался сдержать дрожь. Нет, старина Джек не хотел показать, что испугался. Черт возьми, мальчишке нужен рядом мужчина, который научил бы его плавать и постоять за себя, когда парень пойдет в школу.

Но ведь Джек не пойдет в школу, во всяком случае, его не отошлют из дома в такое место, как Итон, где придется изо всех сил защищать себя, потому что система может сломать любого. Возможно, это к счастью, что Джек не получит такого образования, но все равно ему нужен отец.

Джордж помотал головой. Зачем он об этом думает? Джек не его сын, а через несколько коротких месяцев Люси одарит его собственным клубком проблем и ответственности. Джордж ощутил, как желудок свело болезненным спазмом. Слава Богу, что он отказался от раннего завтрака. Яйца, копченая сельдь, почки и тому подобные блюда не удержались бы у него внутри, уступая место надвигающемуся отцовству.

– Что ты будешь теперь делать?

Джордж вздрогнул. Голос, молодой и знакомый, доносился откуда-то сверху. Джордж вгляделся в ветви ближнего дуба. Джек сидел в развилке, его босые ноги висели футах в шести от тропы.

– Слушай, как ты туда попал?

– Забрался. – Джек качнул измазанной ногой. – Что такое «стервец»?

– Ты только не повторяй это слово при твоей… – Джордж огляделся. – Где Изабелла?

– Ты имеешь в виду маму? Она дома.

Дома? Вчера он решил, что они живут в деревне, но ведь до нее не меньше мили. Без сомнения, Джек и его мать живут не в поместье Рэвелстоука.

– А она знает, что ты здесь?

– Думаю, нет. – Жесткая нота в голосе мальчика заставила Джорджа насторожиться.

– Может, спустишься со своей ветки, и мы пойдем к ней? – Джордж уперся кулаками в бока, чтобы придать себе солидности. – Если она не найдет тебя, то будет тревожиться, а вчера ты уже один раз напугал ее.

– Я на нее рассердился, – сварливым тоном сообщил Джек. – Она сказала, что после вчерашнего больше не пойдет со мной на пляж.

– Понятно. – Джордж протянул к ребенку руки, надеясь, что тот поймет намек и спустится, но мальчик продолжал сидеть на ветке, сложив на груди руки и хмуря брови. – Знаешь, с женщинами так – им нужно время, чтобы пережить подобные вещи. Если ты подождешь несколько дней, она согласится.

– А я не хочу ждать. Хочу пойти прямо сейчас. – Тут его лицо смягчилось, и он скользнул в руки Джорджа. – А ты не мог бы отвести меня туда?

– С моей стороны это было бы нечестно. – Джордж опустил мальчика на землю. «Маленький, а крепкий», – подумал он. – Боюсь, что сейчас нам придется учитывать желания твоей мамы. Хочешь, я провожу тебя домой? Где ты живешь?

– Могу поспорить, что, когда ты был маленький, твоя мама позволяла тебе делать все, что хочешь.

– Вот уж нет. – Джордж вовремя одернул себя и не стал рассказывать, что делал массу запрещенных вещей без всякого позволения. Джек достаточно сообразителен, чтобы самому догадаться. Ему не требуются подсказки.

– Тогда как же ты развлекался?

– Как и большинство мальчишек – дразнил своих сестер.

Джек наклонился и подхватил с земли сухую ветку.

– У меня нет сестер.

– Разве в деревне нет других мальчишек твоего возраста?

Джек пожал плечами.

– Только сын викария. Но ему не разрешают играть со мной. Да я и сам не хочу. Он слишком задается.

Изабелла осторожно провела пальцем по подкладке шляпы, стараясь, чтобы огрубевшая от работы кожа не зацепила ткань. Шелк, белый и чистый. Дорогой. Ей такой не по средствам. Как и бальные платья, которые она захватила из дома, Изабелла могла бы продать эту шляпку за целую крону, но в тот единственный раз, когда она ее надевала, шляпка зацепилась за ветку и порвалась, и теперь можно было продать лишь подкладку.

Изабелла взяла иглу, глубоко вздохнула и начала, стежок за стежком, отпарывать подкладку от рваного соломенного верха. Какая-то измученная работой модистка провела долгие часы, создавая этот изысканный головной убор. У нее ныли пальцы, затекла шея, болела спина… И все для того, чтобы некая молодая особа надела ее на несколько часов для своего первого появления в Гайд-парке, а потом отложила в сторону. В свой единственный, укороченный сезон Изабелла не забивала себе голову мыслями о модистках, но теперь, распарывая их работу, она отдавала должное труду этих девушек. Тонкая ткань подкладки превратится в несколько изящных саше для трав.

Стук в дверь заставил ее вздрогнуть. О Боже. Нельзя, чтобы игла повредила хотя бы одну нитку в ткани. Эти остатки шляпки были последним ее ресурсом. Экономя каждое пенни, Изабелла шесть лет прожила на средства от продажи своих бальных платьев. Какие-то крохи она выручала за травы. Сейчас девушка осторожно поместила на пол остатки головного убора и поднялась.

– Кто там? – Действительно, кто бы мог явиться к ней с визитом? Разумеется, никто из деревенских дам на это не способен. Что касается мужчин… Ее рука потянулась к ножницам.

– Это миссис Уэстон, – раздался из-за двери приглушенный голос.

Изабелла с облегчением выдохнула. Жена викария. Относительно безопасный вариант. Во всяком случае, пока Джек выполняет ее предписание и держится подальше от сына этой дамы. Несмотря на то что мальчики ровесники, они плохо ладили друг с другом. Как бы ни обстояло дело в действительности, виноватым в слезах и обидах неизменно объявлялся Джек.

Изабелла открыла дверь. Дама стояла у порога с холодно-спокойным лицом и на должном расстоянии, которое вполне соответствовало прямой осанке, респектабельной шляпке с козырьком и сдержанному утреннему платью с аккуратными складками. Изабелла едва сдержалась, чтобы не попытаться разгладить свои грубые юбки.

– Прошу прощения. Как видите, я не ожидала гостей.

– Я пришла насчет Питера.

Изабелла на миг прикрыта глаза.

– Что Джек наделал на этот раз?

– О, дело вовсе не в Джеке.

Изабелла замерла. Очевидно, ей предстоят не жалобы на пороки сына – без сомнения, результат его незаконного появления на свет. Разумеется, миссис Уэстон никогда не опускалась до того, чтобы прямо заявить об этом, но эта мысль всегда сквозила в ее словах. Конечно, связи ее семьи не простирались до высшего общества, но язык этой женщины умел без грубости жалить не хуже, чем самые ядовитые намеки светских львиц.

– Все дело в моем мальчике, – наконец решилась дама. – Он снова плох.

– Вы послали за доктором? – В конце концов, у жены викария достаточно средств, чтобы прибегнуть к помощи дипломированного врача.

– О, я не думаю, что тут нужен доктор. – Миссис Уэстон прошла в комнату. – В тот раз, когда вы дали мне настой, ему помогло.

В прошлый раз Изабелла дала миссис Уэстон отвар, сделанный Бигглз. Он как раз был готов.

– У него опять что-то с желудком?

– Да, болит живот.

– Но не так сильно, чтобы вызывать врача?

Миссис Уэстон побледнела.

– Доктор настаивает на том, что надо сделать кровопускание, а я не думаю…

Изабелла колебалась. Конечно, она тоже была не согласна с кровопусканием. Быстро заглянув в открытый буфет, она поняла, что на сей раз Питеру все же придется встретиться с ланцетом.

– У меня сейчас нет готового лекарства.

– Но может быть, вы приготовите что-нибудь другое? – Миссис Уэстон порылась в кармане. – Я могу заплатить. – В перчатке соблазнительно блеснула монета. На нее можно купить кость у мясника, тогда в жидкой овощной похлебке появится мясной дух, а Изабелла вспомнит вкус говядины.

– Конечно. Я принесу отвар, как только он будет готов.

– Пожалуйста, поспешите. Мне больно смотреть, как мой малыш страдает. Он такой бледный.

Миссис Уэстон положила монету на стол и вышла. Бигглз ушла в соседнюю деревню навестить подругу, но Изабелла считала, что знает уже достаточно, чтобы без надзора приготовить простой отвар от боли в желудке. Нужно взять немного таволги, болотной мяты и перечной мяты, но Изабелла помнила, что мята у них кончилась.

– Джек? Джек! У меня дело для тебя.

Ответа не последовало. Изабелла начала постукивать себя пальцами по бедру. Ей давно следовало заметить, что в доме слишком тихо. Наверное, он выскочил погулять. Изабелла приподняла раму окна, выходящего в сад. Море цветов колыхалось под утренним солнцем. Над цветами кружились бабочки.

– Джек! Где ты прячешься? Немедленно иди сюда.

Ни звука в ответ. Ну и мальчишка! Но холодные щупальца страха уже сжали ей сердце. Перед глазами встала картина завтрака. Джек сидел мрачный и неохотно запихивал овсянку себе в рот. Что, если он не послушался мать и один убежал на пляж? Он вполне на это способен. Он такой же непослушный, как любой мальчишка в его возрасте. Временами в нем будто просыпается чертенок. И он упрям, как… как его собственная мать. О чем она только думает? Пропади оно все пропадом! У нее нет времени. Придется вернуть миссис Уэстон ее деньги. Она не может рисковать.

Подхватив юбки и не надев даже шляпу, она бежала по улице к тропинке на пляж. Дыхание рывками вылетало из ее губ, ребра, казалось, задевали косточки корсета. Августовское солнце пекло, но, несмотря на это, по спине Изабеллы сбегали капли холодного пота.

Что, если Джека снова подхватила волна? И теперь его несет по ледяному простору пролива? Слезы выступили на глазах Изабеллы. Она представила, как волны швыряют его маленькое тельце и течение уносит его. Уносит ее Джека, и крепкого и хрупкого одновременно, достаточно сильного, чтобы не выказать страха, но беспомощного перед неодолимой силой воды.

Почти вслепую, спотыкаясь на каждом шагу, Изабелла спускалась по склону к пляжу. Поскользнувшись на осыпающемся гравии, она остановилась, глубоко вздохнула и открыта глаза.

Ничего, лишь скорбный крик одинокой чайки. Ветер продолжал дуть вдоль берега, но его свист заглушался ритмичным шорохом волн. Колени подкосились, Изабелла привалилась спиной к скале. Ее душили рыдания. Она прижала кулак ко рту, чтобы не завыть во весь голос. Надо было лучше смотреть за ним! Давно пора было подобрать ему занятие, отдать куда-нибудь в учение. Мальчик его роста легко может найти для себя доступную работу помощника или подмастерья. Работа не оставила бы ему времени на шалости. Ей надо расстаться с мыслью, что внуку графа не пристали такие занятия. Ее семья отвергла ее – и по праву – именно из-за Джека. Она не сумела стать приличной светской мисс, а теперь оказалась еще и плохой матерью.

Вдруг до ее слуха откуда-то сверху донесся крик. О Боже, кто-то снова увидит ее позор! Не желая никого видеть, Изабелла стала всматриваться в широкую песчаную полосу, протянувшуюся от склона холма к полосе волн, таких обманчиво ласковых и тихих сегодня. Казалось, даже сама безупречная линия берега издевается над ней. Ни одного следа на гладкой поверхности. Ни одного следа? Изабелла стиснула кулаки. Черт возьми, если мальчик не здесь, то где же он? Она развернулась и тут же увидела источник крика. По склону торопливо спускались Джек и мистер Аппертон.

– Джек! – Изабелла бросилась вверх по тропе к сыну. Ей казалось, что сердце сейчас выскочит из груди. – Боже мой, где ты был?

Он было заспешил ей навстречу, но вдруг замер. Его улыбка погасла. Мальчик неуверенно нахмурился. Она так редко кричала на него. Бигглз считала, что надо быть строже. Изабелла была с ней согласна, но каждый раз, принимаясь его отчитывать, начинала сомневаться, не перегибает ли палку. Ведь она не хотела его, ничего этого не хотела.

– Ты искала меня? – спросил Джек.

– Тебя нигде не было. – Ее голос дрогнул при мысли о пустоте, которую она ощутила, обнаружив, что сын исчез. – Никогда, никогда больше не убегай!

– Да, ты должен слушаться маму, – уверенным тоном произнес мистер Аппертон. – Ты же не хочешь, чтобы она так пугалась.

Джек понурил голову, прочертил ногой полосу на земле и буркнул:

– Да, сэр.

Изабелла заставила себя поднять глаза на мистера Аппертона. А вот этого делать не следовало. Морщинки от улыбки разгладились, его лицо стало серьезным, сохранились только едва заметные следы веселья. Таким, смеющимся и добродушным, он ей нравился, но, суровый и твердый, он стал неотразим. Во рту у нее пересохло, губы раскрылись сами собой.

Черт побери, она не может позволить себе так на него реагировать. Если бы в свой первый сезон она проявила больше самообладания, то не оказалась бы в теперешнем положении. А сейчас она не может поддаться обаянию еще одного мужчины, пусть даже неотразимого.

– Где вы его нашли?

Страницы: «« 12345678 ... »»

Читать бесплатно другие книги:

В данной книге рассматривается авторская методика для укрепления мышечного корсета грудного и поясни...
В данной книге рассматривается авторская методика для укрепления мышечного корсета грудного и поясни...
Три повести под одной обложкой. Три повести, написанные предельно откровенно. Три повести, о которых...
Новой книге Татьяны Москвиной, наверное, могло бы подойти название романа Джеймса Джойса «Портрет ху...
Книги Анн Бакюс, известного детского психолога, доктора наук, одного из основоположников французской...
Алхимик и учёный Клаус фон Дирк исследует природу загадочного сентименталя, в попытках сделать откры...