Джентльмен-дьявол Макнамара Эшли
Изабелла распахнула дверь спальни. Пусто. О Боже, в кровати никого не было. Смятые простыни белели в лунном свете. Штора колыхалась от бриза, врывавшегося в распахнутое окно.
Окно открыто!
Изабелла на миг прижала пальцы к губам, выскочила в окно и бросилась в садик позади дома, словно надеясь найти там своего сына.
– Нет! – В садике, как и в спальне, тоже никого не было. Все тот же ветерок с моря шевелил траву и листья, казавшиеся серыми в свете луны. – Его нет. Он исчез. Я знала.
Глаза Изабеллы горели, но времени на слезы у нее не было. Джек исчез! Она обернулась к мистеру Аппертону:
– Мне нельзя было уходить. Нельзя было оставлять его. – Она сжала руки в кулаки и стала колотить его в грудь, как будто пытаясь справиться с дрожью.
Аппертон взял ее за плечи, мягко, но решительно.
– Что случилось?
– Он исчез, вы что, идиот? Они забрали Джека.
– Кто забрал? Кто мог сделать такое?
Боже, как справиться с нервами? Это не его дело. Возможно, его вина, потому что именно он задержал ее, но все же это его не касается.
– Сейчас не время болтать. Может быть, мы еще найдем его.
Да, не время. Негодяй не мог уйти далеко. Он обогнал ее всего на пять минут. Почему же они ничего не слышали? Почему не слышала Бигглз?
– А с кем вы его оставили? Где эта женщина? – Аппертон явно думал о том же самом.
– Она спит в комнате наверху, но…
– Зовите ее.
– Но она не могла…
– Зовите.
Изабелла застыла. Обычная реакция аристократки, с которой говорят начальственным тоном.
– Она вообще на месте?
– Разумеется, и как вы смеете предполагать… Бигглз!
Но, судя по тяжелому звуку шагов наверху, Бигглз уже спускалась по лестнице.
– Что за шум?
Изабелла бросилась мимо Аппертона в большую комнату.
– Где Джек?
– Как – где? Спит, конечно, хотя как тут будешь спать, когда кричат, как…
– Вы что-нибудь слышали? – оборвал ее сетования Аппертон.
Старушка заморгала и плотнее закуталась в шаль поверх ночной рубашки.
– Я не привыкла… – Губы ее дрожали. – Это неприлично.
Аппертон шагнул к ней.
– Что вы слышали? – чеканя каждый слог, повторил он.
Бигглз выпрямилась во весь рост – в туфлях не меньше пяти футов.
– Слышала грохот, стук. Тут и мертвый проснется. Как может человек спать, когда…
– Грохот, – повторила за ней Изабелла. – Мы ничем не стучали.
– Стучали-стучали, – фыркнула Бигглз. – Стучали, шумели и топали.
– Мы не шумели, – запротестовала Изабелла.
– Прошу прощения, но почему…
– Значит, они не могли далеко уйти, – не слушая бормотаний Бигглз, произнес Аппертон. – Оставайтесь здесь. Я осмотрю сад.
– Нет, это мой сын. – Изабелла бросилась к двери. – Я за него отвечаю.
– Что с малышом? – вдруг, словно очнувшись, спросила Бигглз.
– Его нет в постели, – безжизненным тоном ответила Изабелла.
За эти годы она так привыкла сдерживать свои чувства во всем, что касается ее сына, чтобы посторонние не догадывались о том, как он ей дорог, что теперь казалась холодной и безучастной. Иногда ей чудилось, что эта маска становится сутью, что она заморозила свои чувства насмерть и они никогда больше не оживут. Но сейчас, под этой ледяной миной, ее сердце истекало кровью.
Дородное лицо Бигглз побледнело как полотно.
– Господи Боже мой!
– Если вы слышали столько шума, почему не выяснили, в чем дело? – Аппертон еще ближе подошел к ней, и Бигглз как будто съежилась. Плечи ее опустились, подбородок уткнулся в грудь.
– Я думала, Изабелла вернулась. Клянусь вам.
Аппертон кивнул.
– Идите и приготовьте чай, да плесните туда спиртного. Мисс Миерс он скоро потребуется.
И он еще командует в ее доме! Изабелла схватила Аппертона за руку.
– Никакой чай я пить не буду. Я иду с вами.
Песочного цвета бровь приподнялась, он посмотрел на ее пальцы, сжимающие его руку.
– Вы останетесь на месте. Еще неизвестно, кто похитил Джека.
– Он мой сын. Мой! – почти выкрикнула она. – И чем дольше мы спорим, тем дальше его уносят.
– Почему его вообще похитили? Он ведь не тайный наследник какого-нибудь герцогства, а?
Действительно, почему? Во всем этом нет никакого смысла. Кто-то выманил ее в сад большого дома. Как вообще он узнал, что она живет здесь? И как эти люди выяснили, в каком именно доме? Если только – у нее волосы зашевелились от ужаса, – если только за ней давно не следили. Если не спланировали все заранее, не выманили ее из дома, чтобы Джек остался один. Возможно… возможно, Джека уже похитили к тому моменту, когда неизвестный напал на нее на дороге.
Аппертон шевельнул рукой, и его пальцы переплелись с пальцами Изабеллы.
– В чем дело? Вы как будто увидели привидение.
– Тот человек на дороге… Я думаю… думаю, это он похитил Джека, – дрожащим голосом произнесла Изабелла. – Только не знаю почему. Пожалуйста, пожалуйста, найдите его!
– Найду.
Но прошел час, а они никого так и не нашли. Обыскали сад, но обнаружили лишь следы на влажной земле на границе участка. Было уже слишком поздно будить соседей. Если бы кто-то слышал что-нибудь подозрительное, он бы сам дал знать.
– Ничего не понимаю. Такой рослый мужчина растворяется без всяких следов. – Джордж запустил руку в волосы. – И уносит такого активного, здорового ребенка.
– Надо искать дальше. Без сомнения, кто-нибудь что-нибудь видел. – На последнем слове голос Изабеллы дрогнул.
– И вы до сих пор не поняли почему? – Он уже десять раз спрашивал ее об этом.
– Нет, – в десятый раз ответила она. – Зачем кому-то понадобился простой мальчик? – Изабелла всхлипнула.
Джордж резко повернулся в ее сторону. Ночной ветерок шевелил волосы давно рассыпавшейся прически. Сейчас они мягкими локонами спадали вдоль щек на шею. Сквозь пряди проникал лунный свет и нимбом обрамлял лицо девушки. Задумавшись, она закусила губу.
– Изабелла, – позвал ее Джордж. Когда она не одернула его за то, что он назвал ее по имени, он осмелел, подошел ближе и взял ее за плечо. – В темноте мы ничего не найдем. Самое лучшее сейчас – подождать до утра. При свете дня мы можем обнаружить что-то, чего не увидели в темноте.
– А если не найдем? – жестко проговорила она, откуда-то беря силы протестовать.
Джордж стиснул ее плечо.
– Мы прочешем всю деревню. Она невелика.
– К тому времени они могут быть уже далеко.
– Но не смогут исчезнуть незамеченными.
Он положил свободную руку ей на второе плечо и едва справился с позывом заключить девушку в объятия. Может, он хотел сделать это, чтобы успокоить ее, но понимал, что Изабелла воспримет этот жест иначе.
– У меня есть друзья в Шорфорде. Они нам помогут.
– Они не станут мне помогать.
– Почему вы так говорите?
Изабелла покачала головой.
– Раньше я могла бы быть одной из гостей в этом доме. Но ко мне повернулись спиной. Все до одного, даже моя собственная семья.
Вопреки воле Джордж притянул ее ближе. Это было не настоящее объятие, но все же запах лаванды защекотал его ноздри.
– Я к вам не поворачивался спиной. И я хочу вам помочь.
– Это совсем другое. Вы здесь лишь до тех пор, пока не поймете, что ничего от меня не получите. А тогда исчезнете, как все остальные.
Джордж опустил руки.
– Я должен бы оскорбиться. И увидите, так и будет, но пока у нас есть другие дела. Так что я спрячу свои оскорбленные чувства, пока мы не найдем Джека. А потом я потребую сатисфакции.
Изабелла задохнулась от гнева:
– Да как вы можете?..
– О, все будет не столь прозаично. Никаких пистолетов на рассвете. Я как-то участвовал в дуэли, и одного раза мне хватило. Но я действительно собираюсь доказать, что вы не правы, и тогда вам придется извиниться. А пока предлагаю вам по возможности отдохнуть. Утром я приду с подкреплением.
Джордж повернулся, чтобы уйти, вполне сознавая, что заслужил ее гнев своими оскорбительными речами еще в начале ночи. О чем он думал, предлагая этой прекрасной, гордой женщине стать его любовницей? Надо было понять, что она никогда не снизойдет до такого уровня, ни с ним, ни с кем-либо другим. Да она могла бы получить любую цену от богатых светских бездельников, если бы решилась стать на этот путь. Могла бы сделать это давным-давно, и тогда они никогда бы не встретились. Даже как содержанка она была бы ему не по карману, и такой, как он, не достоин ее милостей.
Однако он может загладить свою ошибку. Надо вернуть Изабелле сына, а потом тихо уйти из ее жизни и заняться собственными проблемами. Что значат несколько тысяч долга в сравнении с ее нынешним отчаянием?
Но тут Изабелла дотронулась до его локтя. Казалось, ее пальцы насквозь прожгли ткань сюртука.
– Подождите.
Джордж замер на месте. О чем она может его просить?
– Пожалуйста… Я… я не хочу оставаться одна. Я не смогу спать, пока мой мальчик не вернется.
Разумеется, она не собиралась отвлечься от своих дум в его объятиях. Она ведь прямо ему отказала. Джордж кашлянул.
– Думаю, мне не следует оставаться. А как же ваша репутация?
– Моя репутация давно погибла, а вы провели здесь уже больше времени, чем допускают приличия. Пожалуйста, я не хочу провести эти долгие часы в одиночестве.
Глава 8
Изабелла ждала, готовая к тому, что Аппертон повернется и уйдет. Он имеет на это право, ведь она оскорбила его достоинство, задела честь, более того, сама выказала слабость, попросив о помощи, и сейчас проклинала себя.
Молчание длилось бесконечно. В сознание Изабеллы наконец проник ритмичный треск сверчков, и ей показалось, что в такт с ним бьется ее сердце. Ни один другой звук не нарушал тишину ночи – ни скрип колеса, ни стук тяжелых сапог, ни легкая поступь детских ног. Джек.
Боль пронзила ей сердце. Изабелла прикрыла глаза. Сколько раз за прошедшие годы она боролась с мыслью о том, насколько лучше ей жилось бы без сына? Сколько раз вспоминала свой единственный неудавшийся сезон и представляла, какой была бы ее жизнь, не поддайся она искушению? Джек не просился на свет божий, особенно при таких обстоятельствах. Она ежедневно сражалась с собой, пытаясь быть справедливой к нему и не винить малыша в собственных несчастьях.
Но сейчас, мучаясь неизвестностью и опасаясь, что больше никогда не увидит своего мальчика, Изабелла была готова на все, лишь бы схватить в объятия его маленькое тельце и погрузиться в исходящий от него аромат – травы, земли, соленой морской воды.
Спазм перехватил ей горло, она с усилием проглотила рыдание. Вдруг крепкие руки обхватили ее. Джордж. Почему он еще здесь и пытается успокоить ее, хотя она этого не достойна? С губ Изабеллы сорвалось новое рыдание. Она судорожно вздохнула. Ладонь Джорджа лежала у нее на затылке. Кончики пальцев зарылись в ее волосы и мягко давили на кожу, пока Изабелла не положила голову ему на плечо.
Казалось, он окружает ее со всех сторон. Никто не обнимал ее так бескорыстно – не ожидая никакого продолжения после объятий. Он ничего не требовал в ответ. О Господи, где был этот человек, когда она, неопытная и наивная, попала в сети безжалостного повесы? Мог бы он спасти ее? Или же сам расставил бы ловушку? При этой мысли Изабелла застыла.
– Пойдемте в дом. Узнаем, приготовила ли Бигглз чай наконец. – Она отстранилась и попыталась улыбнуться улыбкой гостеприимной хозяйки. Так учил ее отец, и сейчас он мог бы ею гордиться, если бы улыбка действительно удалась, но скорее всего у нее получилась нелепая гримаса.
Джордж – Боже, в мыслях она называет его по имени – бросил на нее странный взгляд: то ли вопрос, то ли одобрение, и сказал:
– Чашка чаю сейчас будет кстати.
Он терпеть не мог чай, если только тот не был основательно разбавлен бренди. Чай он ненавидел потому, что этот напиток напоминал ему о светских визитах, когда мать заставляла его сидеть и вести ходульные разговоры с молодыми леди, только что вырвавшимися из пансиона. Да и к булочкам Джордж быт равнодушен, а прозрачные ломтики поджаренного хлеба с кружочками огурца и веточками кресс-салата вызывали у него изжогу.
Слава Богу, на кухне у Изабеллы не было подобных штучек. Только холодный как камень чайник и несчастная Бигглз.
– Так вы ничего не нашли, ни волосочка? – Ее руки суетливо теребили старую тряпочку – наверняка в далеком прошлом она была носовым платком. – Бедный малютка! Украли прямо из кроватки! Что же нам делать? За ночь они утащат его бог знает куда. И что тогда? И зачем им такой малыш? – Она грузно опустилась на лавку у очага. – Куда идет мир, если чужаки воруют детей по ночам?
У Изабеллы вырвалось сдавленное рыдание, она прижала кулак к губам.
– Ну хватит. – Джордж раздраженно смотрел на старуху. – Не стоит доводить себя до истерики. Надо все обдумать.
– Пока мы будем думать, мальчика тащат все дальше и дальше, – пробормотала Бигглз.
– Нет, полагаю, это не так.
Изабелла убрала руку от лица.
– Почему вы так считаете?
– На дороге не было никаких следов кареты или повозки. Не было и следов копыт, если они прибыли верхом. Вообще никаких следов. Значит, они пришли пешком, а как далеко можно уйти с мальчиком, который привык ночью спать? Нет, тот, кто это совершил, все еще поблизости. И не тронется с места до восхода.
Глаза Изабеллы сверкнули грозным огнем.
– Тогда почему мы не пытаемся найти их раньше, чем они найдут укрытие понадежнее?
– Как вы собираетесь заниматься этим в темноте? Мы, как могли, обыскали ваш участок и соседние улицы. Вы предлагаете устроить обыск у ваших соседей?
– Не предлагаю. – Изабелла тяжело вздохнула. Если учесть ее положение, то соседи могут и не захотеть прийти на помощь, особенно среди ночи.
Джордж положил ладонь на ее руку.
– Как только рассветет, мы снова возьмемся за дело, а потом, если не найдем Джека, привлечем других.
Дворецкий взглянул на Изабеллу, и его глаза сузились. Она плотнее натянула шаль на плечи. Такую реакцию следовало предвидеть. Даже в деревне слуги смотрели на нее оценивающе. Единственный взгляд, и они все понимали, как будто у нее на лбу было написано: «Падшая женщина».
Да и как могло быть иначе, если она явилась в большой дом на рассвете, лохматая, в том же платье, что и вчера, к тому же приплелась следом за мистером Аппертоном? Да, пока она здесь, в этом доме, следует думать о Джордже в уважительном тоне, отстраненно. Нельзя даже мысленно называть его по имени, а вслух – тем более.
Женщины, конечно, станут шептаться. Не следует разжигать их любопытство, обращаясь с Джорджем – мистером Аппертоном – не просто как с посторонним помощником.
– Рэвелстоуку себя?
Дворецкий перевел взгляд на Джорджа и надулся так, что едва не дотянулся до его подбородка. Если у него и не хватало роста, то он вполне компенсировал это чванливостью. Он фыркнул. Надо же, фыркнул на Джорджа! Отец Изабеллы непременно бы отчитал своего дворецкого за подобное неуважение к гостю.
– Мне придется осведомиться, – ледяным тоном произнес он, развернулся и ушел, оставив их на пороге.
– Вы можете такое представить? – пробормотал Джордж. – Этот парень вообразил, что мы на Гросвенор-сквер, а не в кентской глуши.
Изабелла откашлялась.
– Может быть, мне следует уйти? Идея была неудачной. Я даже не знаю, что…
– Ш-ш-ш… – Джордж повернулся к ней и взял ее за плечо. Тепло его пальцев проникло сквозь ткань и согрело Изабеллу. Хорошо, что на ней была шаль, прикосновение к коже дало бы, наверное, ожог. – Вам сейчас нельзя быть одной. Надо, чтобы с вами кто-нибудь побыл, пока мы будем искать Джека.
Изабелла пожала плечами, но Джордж сильнее стиснул ее плечо.
– Я чувствую, что мое присутствие нежелательно.
– Почему вы так говорите?
– Надо смотреть фактам в глаза. Признайтесь, вы ведь дружите с хозяином этого человека?
– Ну разумеется. Мы с Рэвелстоуком знакомы еще со школы.
– И хотя бы раз дворецкий оставлял вас за дверью? Он ведь знает, кто вы такой.
Джордж нахмурился.
– Конечно, ему известно, кто я. Он много лет служит в этой семье. Я мог бы спокойно войти прямо сейчас, но…
– Но не хотите из-за меня, – закончила за него Изабелла. – Вот почему нас не провели по крайней мере в холл.
Джордж опустил руку и стал смотреть куда-то вдаль – на дерево или домик смотрителя, который они миновали по пути к дому.
– Видите, другого объяснения нет, – продолжала она, – а это вы не хотите принять, чтобы не оскорбить меня. Им все известно. Стоит кому-нибудь из слуг взглянуть на меня, как они уже все знают. Тогда представьте себе, что сделают со мной местные дамы.
– Жена Рэвелстоука не такая. – Изабелла покачала головой, но Джордж продолжал: – Дайте ей шанс. Как только она услышит, что произошло, ее сердце наполнится состраданием.
– Как только она услышит, что произошло, она тут же решит, что я получила по заслугам. О, вероятно, она слишком воспитанна, чтобы сказать это вслух, но подумает именно так. И другие тоже.
– Предположив подобное, вы оскорбляете моего дорогого друга. Это невозможно.
– Неужели она такое совершенство, что способна снизойти к падшей женщине и ее незаконнорожденному сыну?
– Вам никогда не приходило в голову солгать насчет вашего положения? Сказать, что вы вдова? Никто бы не догадался.
Видит Бог, что, приехав в эту деревню, она действительно думала о такой уловке, даже пыталась скрыть свое родство с Джеком. Но врожденная гордость не позволила Изабелле прибегнуть ко лжи. Не желая признавать этого, она сменила тему:
– Зачем вы все это делаете?
Аппертон слегка покачал головой.
– Делаю – что?
– Помогаете мне. Вчера ночью – это одно, но сейчас…
– Странный вопрос, – смутился он. – Какой джентльмен способен оставить леди в беде?
Действительно, какой? Тот, кто ждет чего-то в ответ. Изабелла хотела возразить, но появление дворецкого сомкнуло ее уста.
– Лорд Бенедикт сейчас в конюшнях. Я послал за ним мальчика. Смею сказать, что вы можете подождать его в кабинете, что касается вашей протеже…
Он запнулся. Щеки Изабеллы вспыхнули.
– Это мисс Миерс, – вмешался Джордж. – Она живет в деревне.
– Нам известно о положении мисс Миерс.
Скулы на лице Джорджа окаменели.
– При вашей профессии нелепо доверять слухам. Мисс Миерс находится здесь по делу чрезвычайной важности. Или вы впустите ее в дом, или я за себя не отвечаю.
Дворецкий отступил в сторону, но глаза его сверкнули возмущенным огнем. Он явно не одобрял происходящего, но возразить не посмел, потому что и так уже позволил себе слишком много.
– Она может подождать вас в холле.
– Она пройдет со мной в кабинет Рэвелстоука. То, что мне нужно с ним обсудить, связано непосредственно с мисс Миерс. И вообще, это вас не касается ни в малейшей степени. – Джордж прошел мимо дворецкого, громко топая по паркету гессенскими сапогами.
Холл тянулся до задней стены дома. Высота его потолка достигала двенадцати футов. Но Изабелле он показался тесным и неуютным. Каменные стены как будто удерживали внутри дома сырой воздух с пролива. Девушка ощутила, как холод пробирает ее до костей.
Что за люди избрали для себя жизнь в этом каменном мешке на высоком утесе, открытом всем порывам морского ветра? Дрожь пробежала у нее по спине. Пусть хозяин этого дома и друг Джорджа, но, узнав, кто она такая, он, как и любой мужчина, станет оценивающе рассматривать ее, с особым вниманием останавливаясь на груди и не давая Изабелле забыть о своем позоре.
А его безупречная жена вынесет собственное суждение – все так поступают, – и последует предупреждение: «Однажды ты уже поддалась соблазну. Так не вздумай повторить это с моим мужем». Жены торговцев и ремесленников в деревне были достаточно жестоки. Насколько хуже с ней обойдутся дочери большого света?
– О Господи, где ты был всю ночь?
Им навстречу шел широкоплечий мужчина в бриджах и тяжелых башмаках. Его черные волосы прилипли ко лбу. Вдруг он заметил Изабеллу, окинул ее пристальным взглядом с ног до головы и остановился на лице. Как видно, оно было таким осунувшимся, что сразу привлекало внимание. Хозяин дома перевел взгляд с нее на Джорджа и обратно. Одна его бровь вопросительно приподнялась.
– А это кто бы мог быть? – Его тон был так же холоден, как и взгляд, а любопытство почти не ощущалось под фасадом привычной сдержанности. Почти, но не совсем. Скорее всего он решил, что она только что провела ночь с его другом.
– Лорд Бенедикт, это Изабелла Миерс, миссис Миерс.
Услышав эту дерзкую ложь, Изабелла едва не забыта поклониться. Она не просила об этом. Одно дело обмануть дворецкого, но друг Джорджа – совсем другое. Ей казалось, что ложь унизила ее даже больше, чем правда, ведь теперь получалось, что она провела ночь с мужчиной, будучи замужем, то есть совершила адюльтер.
– Мне кажется, я вас где-то видел, – сказал Рэвелстоук. – Ваше лицо мне знакомо.
– Я живу в деревне, милорд. Может быть, вы видели меня, когда я продавала саше и сухие букеты. Мне кажется, миледи, ваша жена, что-то у меня покупала. – Изабелла изо всех сил старалась копировать простонародную речь Бигглз и других обитателей деревни, но не знала, как долго сможет подражать им. Светская манера речи слишком глубоко укоренилась в ней.
Аппертон, прищурившись, следил за ней, но Изабелла не обращала на него внимания. Если он позволяет себе лгать без предупреждения, то и она спокойно может выдавать себя за служанку. В любом случае у служанки больше шансов остаться незамеченной, к чему и стремилась Изабелла в обществе всей этой титулованной публики. Избежать их внимания и осуждения – вот что важно.
Аппертон, откашлявшись, проговорил:
– У миссис Миерс пропал сын. Я решил просить тебя о помощи. Ты ведь влиятельный член местной общины. Да и в любом случае лишняя пара глаз не помешает.
– Верно, – согласился Рэвелстоук, – но я вот что предлагаю. Можешь привлечь моего брата и шурина. И других гостей тоже. – Он повернулся к Изабелле: – Не беспокойтесь, мадам. Мы найдем вашего мальчика живым и невредимым.
Изабелла ответила книксеном:
– Храни вас Бог, милорд.
– Разрешите проводить вас в утреннюю гостиную. Моя жена и ее сестра составят вам компанию.
– О нет, милорд. Я не хочу никому навязываться.
– Я настаиваю. В обществе вам будет легче ждать нас.
Изабелла закусила губу и опустила голову, чтобы скрыть свои чувства. Он должен видеть с ее стороны лишь благодарность, а не испуг. Что же ее выдало, и так быстро? Если бы она действительно была служанкой или женщиной, продающей за несколько пенсов то, что выросло у нее в саду, он никогда бы не назвал ее «мадам» и не захотел бы представить своей жене.
Он отослал бы ее на кухню к таким же служанкам. Но нет, он настаивал, одной рукой делая приглашающий жест в сторону коридора, ведущего в заднюю часть дома. У Изабеллы не осталось выбора. Они прошли в просторную светлую комнату. Балки поддерживали высокий сводчатый потолок. Столбы утреннего света проникали сквозь два больших сверкающих окна и рассыпались на тысячи лучиков. В камине потрескивал огонь. Воздух благоухал летними цветами – жимолостью, лавандой и розами. Свежесрезанные букеты украшали несколько столиков, расставленных по всей комнате.
У окна в парном кресле сидели две женщины, примерно того же возраста, что Изабелла. Одна из них – блондинка с синими глазами и безупречной кожей – была способна украсить любой бальный зал.
– Джулия, дорогая моя. – Как ни странно, лорд Бенедикт обратился ко второй женщине, такой же красивой, но с более темными волосами и глазами, что делало ее бледнее по сравнению с сестрой. – Это миссис Миерс из деревни. У нее пропал сын, маленький мальчик.
– О Боже! – Дама с трудом поднялась, ей мешал огромный живот. – Это ужасно. Мы должны сделать все возможное, чтобы вернуть его.
– Я как раз собираюсь организовать поисковую партию, – сообщил лорд Бенедикт. – Ты не возражаешь, если миссис Миерс присоединится к вам и остальным леди?
– Да-да, побудьте с нами, – это сказала все еще безымянная сестра.
С другими леди? Ну конечно, их должно быть больше. Эти две дамы держали себя вполне приветливо, но Изабелла скорее всего не была знакома с ними в прежней жизни. И это странно. По крайней мере одна из них уже бывала в свете в тот единственный сезон, когда Изабелла тоже начала выезжать. Если ни одна, ни вторая не узнают ее, то у Изабеллы есть шанс – во всяком случае, пока не появятся другие дамы.
– Садитесь, пожалуйста. – Леди Бенедикт сделала жест в сторону софы напротив своего кресла.
Изабелла присела на самый краешек.
– Бедняжка, – проговорила блондинка. – Вы, должно быть, истерзали себя до последней крайности. Как получилось, что мальчик исчез?
– Не могу сказать. Я зашла в его комнату, чтобы взглянуть, как он спит, а его не было.
– О Боже! – Она прижала руку к сердцу. – Похитили прямо из кроватки!
Леди Бенедикт присела рядом с Изабеллой и взяла ее за руку. Боже, эта женщина действительно совершенство.
– И вы ничего не слышали?
– Нет, миледи. Боюсь, что ничего. – Изабелла едва не заскрипела зубами. Лишь бы эта дама не стала продолжать расспросы. Изабелла не может открыть истинную причину того, почему она ничего не слышала.
– Зовите меня Джулией.
– Да, а меня Софией, – добавила блондинка. – В таких обстоятельствах не до церемоний.
Изабелла ни за что не заплачет, не заплачет, и все. Нет причины так растрогаться из-за сострадания, которое выказали ей эти женщины, ведь когда они узнают правду, их поведение изменится.
Читать бесплатно другие книги:
