Смерть или слава Васильев Владимир
– Катастрофа, мой премьер. Мы не контролируем корабль Ушедших. Его контролируют люди, и к ужасу нашему – на таком уровне, что остановить их мы не сможем. Морское чудовище всплыло из глубин и покорилось неотесанному дикарю.
Это смерть, мой премьер. Это смерть не только нашей расы, но и смерть союза. И я…
В следующее мгновение ствол потемнел и опустел – запись прервалась.
Ххариз Ба-Садж ошеломленно перевел взгляд на обзорники – жалкие остатки объединенных сил союза беспорядочно дрейфовали вблизи двух смерчей, причем смерчи постепенно срастались в единую ненасытную пасть. Механизмы флагмана временно вверглись в ступор от встряски после применения неведомого оружия Ушедших. Только часть приборов продолжала работать – собственно, лишь поэтому адмирал и мог до сей поры наблюдать за происходящим. К сожалению, всего лишь наблюдать, без возможности вмешаться и что-либо изменить. Чудовищный водоворот готовился засосать беспомощные осколки некогда грозных боевых армад.
А ближе всех к этой пасти держался непостижимый корабль, похожий на многократно увеличенный наконечник древнего копья. Кажется, он не боялся смерча. Абсолютно.
Да и мог ли этот гигант бояться смерча, если сам же его и породил?
Прямо на глазах у наблюдателей корабль Ушедших – или корабль людей, как теперь точнее его было называть – развернулся и канул в самый эпицентр водоворота. В жадно отверзнутую пасть неизвестности.
– Он ушел за барьер, – прокомментировали эксперты. – Мой премьер, этот корабль оперирует такими энергиями, какие союзу и не грезились. Похоже, у наших приборов не хватит регистров, чтобы оценить их хотя бы приблизительно.
Ххариз шевельнул гребнем.
– Корабль цел? Я имею в виду наш флагман.
Пауза.
– В целом – да, мой премьер. Системы входят в рабочий режим.
– Надо убираться из этой западни. Связь с уцелевшими кораблями клина есть?
– Есть.
– А с Галереей?
– С Галереей нет, мой премьер. Ретрансляторы погибли.
– Устанавливайте. Одна шестнадцатая нао вам… если только буря нас прежде не сожрет.
– Выполняем, мой премьер…
Адмирал снова поднял голову от пульта и взглянул на сросшиеся смерчи.
«Мать-глубина, – подумал он. – Что за Левиафана мы разбудили на свою беду?»
На том месте, где еще совсем недавно плыла по орбите планета Волга, продолжал бушевать яростный водоворот.
40. Моеммиламай, угол триады, Zoopht, дворец триады, планета Цо.
Поправляя накидку, что вечно съезжала на одну сторону, интерпретатор Латиалиламай стремительно вошел в зал одного из трех.
– Надеюсь, – угрюмо прокомментировал шеф интерпретатора, – новости срочные.
В этот момент обладатель оранжевой накидки был более похож на старого кабинетного брюзгу, чем на предводителя боевых флотов цоофт.
Во дворце триады переполох не утихал уже полдня – с того самого мгновения, когда пропала связь с флотом «Степной бегун». Что там происходило? Какова судьба бесценной находки? Латиалиламай с ног сбился, пытаясь выжать из связистов рабочий канал. А шеф, едва связь прекратилась, сказал интерпретатору:
– Разбудишь, когда появятся новости.
И прикрыл пленками глаза. Ну и нервы! И это в момент, когда рушатся и складываются карьеры! Впрочем, ему ли бояться за карьеру – одному из трех?
Моеммиламай дремал на скромной старомодной циновке, по слухам сплетенной еще его прабабкой. Интерпретатор как-то ради интереса поразглядывал ее – выглядела циновка, во всяком случае, достаточно ветхой и древней. Один из трех ее почему-то очень любил. Говорил даже, что на ней лучше думается.
– Новости срочные, любезный Моеммиламай. Срочнее просто не бывает.
Интерпретатор всегда обращался к шефу подчеркнуто по-гражданскому, как бы отмежевываясь от военных нравов и в целом – от военных. От рослых цоофт на входе, например, готовых в мгновение ока сжечь любого подозрительного или посягнувшего. Непонятно вообще – зачем они там торчат? Во-первых, их всего двое, а во-вторых охранные роботы все равно среагируют на угрозу раньше, чем живые солдаты. Наверное, размышлял Латиалиламай, это дань традиции.
Наконец шеф нахохлился и окончательно отогнал сон.
– Итак?..
– «Степной бегун» вышел на голосовую связь. Точнее, остатки «бегуна», потому что флота больше нет. Осталось четыре корабля от всего флота, от восьми восьмерок и еще трех кораблей. Все четыре – малые крейсеры, и все четыре повреждены. Командующий флотом, естественно, погиб. Руководство принял капитан крейсера «Скарабей» Адо Сапиламай – кстати, это приятель одного из моих сыновей песчаного выводка. Я его еще по военной академии знаю.
– Ситуация у Волги? – поторопил угол триады.
– По словам Адо, нетленные вскоре после посылки разведчика-одиночки (того, которого а'йеши сожгли), предприняли массированную атаку, результатом которой явился полный разгром объединенных сил союза. Собственно, из-за атаки нетленных и прервалась оперативная связь с флотом «Степной бегун»; а также прекратили работу закрытые каналы связи. Насколько можно судить по имеющимся данным – у союзников тоже не осталось связи с уцелевшими у Волги кораблями. Адо вышел на голосовую как только сумел наладить резервный ретранслятор и экстренный луч; понятно, что передача закодирована и защищена всеми мыслимыми способами. У нас есть некоторое время, пока союзники сумеют ее транспонировать и расшифровать. И, кстати, замечу, что наши разбитые воины оправились первыми: никто еще не успел связаться с руководством своей расы, кроме нас. Я поддерживаю постоянный контакт со связистами – едва появятся новости, они тут же становятся известны мне и другим интерпретаторам.
– Да что ты мне просо на макушку сыплешь! – сердито заклекотал Моеммиламай. – Что с кораблем Ушедших? Остальное – скорлупа! Главное давай!
– Корабль Ушедших ушел, любезный Моеммиламай, – терпеливо прощелкал интерпретатор. – Силы союза не были уничтожены полностью только потому, что вмешался крейсер Ушедших. Он развеял все силы нетленных, зацепив также своим оружием и некоторые корабли союза, случившиеся рядом. Планета Волга в результате применения этого оружия распалась – теперь это беспорядочное облако разнообразных по форме и размерам обломков. Будущий пояс астероидов – третий в этой звездной системе, кстати. Крейсер Ушедших, согласно донесениям Адо, первую фазу боя вел себя пассивно, а когда его попытался атаковать один из вееров нетленных, перенесся из атмосферы в околопланетное пространство и применил оружие. В качестве комментария: как интерпретатор считаю, что веер нетленных не собирался атаковать корабль Ушедших, а лишь попытался приблизиться.
Однако, далее. Перед самым выходом корабля Ушедших из атмосферы Волги связисты «Степного бегуна» успели перехватить с его борта короткую передачу, которую осуществили ученые Свайге. Показывать? Перевод готов.
– Не нужно. Перескажи вкратце, – бесстрастно велел Моеммиламай. Угол триады быстро менял настроение от взрывного к холодному и обратно.
– Суть сообщения такова: ведущий физик Свайге докладывал своему премьер-адмиралу, что контроль над людьми на борту корабля Ушедших утрачен, и что корабль контролируют сами люди, причем настолько основательно, что у Свайге якобы не хватит сил, чтобы пресечь это. На этом передача была прервана.
– Какого рода оружие применил крейсер Ушедших?
Латиалиламай скорбно прищелкнул клювом:
– К сожалению, наши ученые не готовы ответить на этот вопрос. Что-то связанное с глубинными свойствами пространства, в частности – с метрикой. Выделенная, а затем поглощенная энергия не поддается даже приблизительным оценкам – разрешающей способности приборов попросту не хватает. Как сказали физики, мы не можем измерить расстояние от Цо до светила при помощи одной лишь школьной линейки.
Моеммиламай качнул головой и нахохлился. Он ничего не сказал, и интерпретатор поспешил закончить доклад:
– После атаки, результатом которой было полное уничтожение флота нетленных и частичное – флотов союза, корабль Ушедших направился к остаткам Волги, и почти сразу ушел за барьер. Адо передал начальные треки, наши эксперты сейчас трудятся над реконструкцией полного трека, по которому мы сможем заключить куда именно направился корабль Ушедших…
– Да говори уж прямо – корабль людей, – проскрипел угол триады и досадливо хлопнул руками, как если бы это были крылья. – Пыль на ветру! Зря, зря союз от них отмахивался как от дикарей. Вот они себя и показали.
Моеммиламай на миг скрестил руки перед зобом.
– Когда собирается триада?
– Думаю, немедленно, любезный Моеммиламай. В данный момент интерпретаторы докладывают остальным углам все то же, что доложил вам я.
Предводитель флотов встал с циновки, и в зале тотчас невесть откуда материализовались четыре денщика.
– Свежую накидку, купание, легкий ужин, – не отрываясь от мыслей велел им Моеммиламай. Потом взглянул на интерпретатора.
– Когда финиширует посланный к Волге фронтальный флот?
– Думаю, он выйдет к связи на закате.
– Союзники еще не поспели?
– Адо показывает, что нет.
– Значит, на этот раз всех опередим мы. И приоритет Свайге пошатнется.
Моеммиламай вздохнул.
– Хотя, толку теперь с приоритета, если корабль обзавелся экипажем? Да еще численностью в население целой планеты?
– Волга была очень малонаселенной колонией Земли, – рискнул вставить Латиалиламай. Он мучительно пытался отследить неуловимый момент перехода от частной беседы, когда один из трех не стесняется в выражениях, к официальным заявлениям и приказам.
– А что, союзников много уцелело у Волги… агг-гг-г… у остатков Волги? – на ходу поправился Моеммиламай.
Интерпретатор сверился с данными в памяти информатора.
– Свайге сохранили флагман и пять крейсеров плюс несколько малых кораблей; азанни – два рейдера, включая опорный, и семь крейсеров; Рой сохранил восемь и два корабля – они у Роя все одинаковые – а от флота а'йешей остался только сильно поврежденный разведчик-одиночка. Кстати, Адо его подобрал и оказал помощь в соответствии с кодексом союзника.
– Это хорошо, – машинально похвалил угол триады. – Полагаю, лучшего командующего для возрожденного флота «Степной бегун» нам не сыскать. Подготовь приказ, Зорк…
Невесть откуда вынырнувший секретарь поклонился, воткнул в гнездо за ушным отверстием тонюсенький штекер с коротким перышком антенны и затрещал в сторонке, транслируя данные информатору.
Латиалиламай прекрасно знал об этом давнем обычае военных – если после сражения от флота оставался хотя бы один крохотный истребитель и его пилот находил способ связаться с триадой и поведать все, что произошло, флот восстанавливался в прежней численности и под прежним названием.
– А есть ли смысл теперь торчать в системе Волги? – продолжал размышлять вслух угол триады. – А, интерпретатор?
– Получив данные непосредственно с места ухода за барьер, будет проще реконструировать трек, – без колебаний ответил Латиалиламай. – Все равно пришлось бы посылать туда исследовательский корабль.
Угол триады согласно повел шеей. Латиалиламай хотел развить мысль двумя-тремя фразами, но тут ожил информатор на подканале. Сообщение мгновенно странслировалось в мозг всех цоофт в желтых накидках.
– О! Новости, любезный Моеммиламай!
– Что такое?
– Азанни у Вол… осколков Волги установили связь с материнской планетой. Мы утратили монополию на информацию.
– Глупо было рассчитывать на эту монополию – да мне кажется, никто на нее особо и не рассчитывал. Не так ли, интерпретатор?
Латиалиламай слегка поклонился, подтверждая мысль шефа.
– Свяжитесь-ка с представителями азанни и выразите искреннюю готовность поделиться информацией. Авось и трек искомый быстрее вычислится. Полагаю, на подобный шаг не нужно испрашивать подтверждения у моих уважаемых родственничков и у круга – моих полномочий вполне хватит. Я правильно думаю, интерпретатор?
– Целиком и полностью согласен с вашим решением. А как быть с остальными расами?
– Тоже свяжитесь. Но – чуть позже. Сначала с азанни. И вот еще что – не стоит ждать, пока Свайге, Рой и наши дружественные ледышки самостоятельно установят связь. Предложите им оттранслировать сообщения на материнские планеты. Заработаем очки на этом жесте доброй воли. Но прежде – азанни. В первую очередь. Выполняйте!
Латиалиламай, довольный, что задача поставлена четко и недвусмысленно, тотчас преобразовал ее в короткий импульс и странслировал на остальных интерпретаторов. Слишком уж любит предводитель флотов… двусмысленности. Без них – спокойнее.
– Вот и ладно, – закруглился Моеммиламай. – Жди меня тут, я пошел купаться. Вдруг будет что срочное – беги прямо в купальню, не стесняйся.
Обладатель оранжевой накидки быстрым подпрыгивающим шагом удалился в сопровождении двух денщиков – оба выглядели важными донельзя – и скрылся за пышной драпировкой в дальнем конце огромного зала.
Латиалиламай вздохнул, и вызвал по спецканалу помощника.
41. Сойло-па-Тьерц, пик пирамиды, Aczanny, опорный рейдер крыла.
Щелканье пика пирамид Азанни было нетерпеливым и резким. Сойло-па-Тьерц сначала хотел устроить шумный разнос связистам за то, что не сумели установить связь с материнской планетой первыми, но в свете недавнего поражения отказался от этой мысли. Нужно сплачивать силы, а не толкать пошатнувшихся. Пирамида Сойло лишилась одного крыла – предстоит спасти ее от падения. Ибо падение – не есть полет, а птица должна летать. И теперь Тьерц думал, что Парящий-над-Пирамидами зря сердится. Его поддержка не помешала бы деморализованным воинам пирамиды Сойло.
– Конечно, решение доставить людей внутрь корабля Ушедших было ошибочным. Но тогда понять ошибочность этого решения не представлялось возможным. К тому же, решение поддержать блеф Свайге принимал не я. Я лишь следовал рекомендациям, и следовал в точности. Летящий азанни не в силах противостоять слепой буре. Пирамида Сойло приняла бой с честью, и потери у нас меньшие, чем у остальных союзников. Я, как пик пирамиды Сойло, ни в чем не могу упрекнуть своих солдат.
– Я тебя не упрекаю, Сойло, – раздраженно ответил пик пирамид Азанни. – Ситуация такова, что мы не можем быть удовлетворенными положением вещей. Впрочем, ты прав, лучше взглянуть в будущее и попытаться исправить былые ошибки. К тому же, я даже признаю, что мы недооценили людей. Они действительно непохожи на дикарей. То есть, сами-то они похожи, но ведут себя люди совсем не как дикари.
Куан-на-Тьерц в центре долговременного планирования поудобнее умостился в креслонасесте и вновь обратился к пику пирамиды Сойло.
– Можно не сомневаться, что союзники немедленно вышлют значительные силы вслед крейсеру людей. Естественно, что так поступим и мы. Более того, нет сомнений, что не останутся в стороне и нетленные. Поэтому нужно из перьев вылезти, но опередить их. А желательно – и союзников. На первой фазе несомненными лидерами в притязаниях на тайны Ушедших были свайги, теперь место лидера уверенно заняли цоофт. Они первыми оправились от удара и использовали выигранное время с большой пользой. Азанни же, как это не прискорбно, снова довольствуются ролью сателлитов. Мы потерпели позорное поражение на Волге, и из воздушной ямы нужно побыстрей выбираться.
«Вещает, – подумал Сойло-па-Тьерц. – Будто с парадного креслонасеста в праздничный день. Куан, проснись, тебе внимает пик одной из старейших и наиболее уважаемых пирамид Азанни, а не шахтеры откуда-нибудь из захолустья! К чему этот неуместный пафос?»
Но вслух Сойло-па-Тьерц произнес совсем другое, и тон при этом у него сделался в меру виноватым:
– Не думаю, что сил даже целой пирамиды Сойло хватило бы для грядущих операций.
– Несомненно, – подтвердил Парящий-над-Пирамидами. – Теперь в ход пойдут куда более тяжелые козыри, чем единственное крыло. Твои советники, Сойло, лучше остальных разберутся в происходящем. Так поспеши же. К кораблю людей отправлены крылья многих пирамид. Но твое присутствие все равно необходимо. Чинись и стартуй. Ибо путь неблизкий, а время дорого.
– Я понял, досточтимый пик. Мы сможем начать разгон в ближайшее время.
– Удачи. Удачи всем нам.
Куан-на-Тьерц отсалютовал крылорукой и отключился. Времени было в обрез. Представители союзников ожидали на приоритетном канале.
42. Роман Савельев, капитан, Homo, крейсер Ушедших.
Когда хватило сил открыть глаза, оказалось, что я лежу на полу.
– Очнулся! – облегченно сказал кто-то. Я не сумел понять – кто.
– Рома! – надо мной склонилось чье-то узкое лицо. Вскоре я понял кто это – Мишка Зислис. – Рома, ты как?
– Вроде цел, – пробормотал я. Разговаривать лежа было странно и я попытался сесть. Мне с готовностью помогли.
Тут оказалось, что я до сих пор раздет. Совсем. Спасибо, кто-то хоть прикрыл рубашкой самую интересную область.
– Помогите одеться, – пробормотал я.
Помогли – Чистяков и Зислис. Я сразу почувствовал себя увереннее и лучше. Вот ведь психологические гримасы…
Я находился в большом сферическом зале; пол был совершенно прозрачными, отчего казалось, что пульт, несколько кресел, я и все, кто сгрудился около меня, парят в воздухе. А за пределами зала светили мириады звезд.
И я не отыскал ни одного знакомого созвездия.
Я вздохнул.
– Чувствую, что меня вот-вот спросят: а что я помню? Так вот, предваряю. Помню я все. Ну, почти все. Что мы все были кораблем, и хорошо вломили зелененьким – всем без разбору. А потом куда-то перенеслись. Правильно?
– Правильно, – подтвердил Зислис. – А потом ты упрыгал в астрал, Роман Леонидыч…
– И долго я… витал?
– Да не особенно. Вот, мы только успели отключиться и добежать из соседних рубок.
Я огляделся – знакомых лиц было много, но попадались и незнакомые.
Невозмутимый Курт Риггельд и рядом с ним Юлька отчаянная со счастливым лицом (не видать тебе сына, дядя Рома, от этой мамы…). Смагин. Яна Шепеленко. Хаецкие. Зислис. Суваев. Фломастер… как его фамилия-то? Пере– чего-то-там. Не помню. А впрочем – неважно. Сержанты-патрульные, Ханька и Яковец. Мустяца. Прокудин. Маленко из директората – единственный с достаточно высоким уровнем доступа.
Мы снова стали людьми, едва вылезли из шкафов-скафандров, догадался я. И снова я понятия не имел как действуют механизмы моего корабля, хотя я смутно помнил, что совсем недавно повелевал ими.
И еще я помнил, что у всех нас теперь нет дома, потому что старушка-Волга не выдержала испытания нашей мощью и раскололась на тысячи осколков.
Мы сами убили свою планету.
Во имя спасения.
– Значит, мы победили? – спросил я неуверенно.
– В том бою – да. Но сомневаюсь, что чужие оставят нас после этого в покое, – глухо сказал Зислис и похлопал себя по карманам комбинезона – зажигалку искал, что ли?.
– Значит – будут еще бои, – сказал Суваев и отстраненно улыбнулся. – Дьявольщина! Да я жду не дождусь момента, когда снова влезу в шкаф и сольюсь с этим кораблем!
Я скользнул взглядом по лицам – и понял, что с Суваевым согласны абсолютно все. Кроме Смагина, Янки, Чистякова и Юльки отчаянной, которые еще не познали всепоглощающее чувство единения с кораблем и экипажем.
– Не думаю, что ждать этого придется особенно долго… – пробормотал я.
И еще подумал, что же мне делать со знанием, которое свалилось только на меня – как на капитана.
Тяжелое это было знание.
Я снова должен выбирать. И выбор оставался прежним.
Смерть или слава. Ты был прав, отец. Нам больше не из чего выбирать. Только смерть и только слава.
Я встал и сунул за пояс бласт, который подал мне Костя Чистяков.
Вы знаете, что написано на его рукоятке.
Часть четвертая
Звезды мерцали холодно и равнодушно – далекие сгустки раскаленной материи. Им было все равно, что происходит там, куда не дотягивался их осязаемый жар. В пустых и безжизненных межзвездных провалах.
Обыкновенно там мало что происходило. Изредка мелькнет какой-нибудь неприкаянный вселенский странник на недолгом пути к жерлу какой-нибудь космической топки. Или тенью проскользнет одинокий звездолет – но все это редко, чрезвычайно редко. Так редко, что даже ближайшие звезды успевают забыть о прежней встрече пока произойдет новая.
Но этот случай звезды, скорее всего запомнят надолго.
Гигантский корабль в форме плоской восьмигранной призмы застыл во мраке и бестелесности вакуума – он был таким громадным, что язык не поворачивался назвать его пылинкой на ладонях вселенной. Впрочем, у звезд не было языка.
А вокруг него сгрудились тысячи кораблей помельче – самых разных. В форме торов, пяти– и семиугольников, в форме идеальных шаров, эллипсоидов, цилиндров… В отдалении роились светящиеся продолговатые коконы – их тоже насчитывалось много тысяч.
Такого столпотворения не помнили даже старейшие из звезд – тусклые багровые гиганты, чей свет несется сейчас сквозь пространство в соседних галактиках.
Разумные решали свои суматошные сиюминутные дела.
43. Михаил Зислис, старший офицер-навигатор, Homo, крейсер Ушедших «Волга».
Ровно в полдень в навигационную рубку влился Курт Риггельд. Смена.
– Ну, я пошел, – с сожалением сказал Зислис и велел своему скафандру отключаться от системы.
Мир сразу поблек и сжался до жалких размеров, исчезло эйфорическое осознание собственной мощи; Зислис перестал чувствовать корабль и коллег на смене – в самых разных частях корабля. Чмокнув, разделил створки мягкий шлем, разошелся шов на груди, и по коже напоследок прогулялся прохладный вихрь.
Зислис до сих пор не понимал, почему из склизкого и влажного чрева скафандра человек выходит сухим и чистым. Но помнил, что стоит подключиться к кораблю, как понимание тут же возникает словно по мановению волшебной палочки.
Все. Он снова просто Михаил Зислис, человек без дома и родины, а вовсе никакой не старший навигатор гигантского и могучего корабля. Навигатором он становится только когда через чудо-скафандр сливается с кораблем. Без этого – он не более чем таракан, забравшийся во внутренности компьютера.
«Жаль все-таки, что Рома ограничил вахты… – подумал Зислис, одеваясь. – Скучно без них…»
Экипаж «Волги» (а как еще люди могли назвать корабль, которому теперь суждено стать их домом?) рвался на вахты. Независимо от уровня доступа – Рома когда-то сравнил это с наркотиком.
Зислис нахмурился. А вдруг – правда? Он как-то вскользь обсуждал этот вопрос с Суваевым и Фломастером, но всякий раз заступая на вахту забывал дотянуться до медотсека или биолабораторий чтоб провентилировать этот вопрос в подробностях. Конечно, по отключению от корабля Зислис позабыл бы подробности и перестал бы их понимать, но главное – результат – неизбежно остался бы в памяти. И можно было бы судить – опасно это как настоящий наркотик, или неопасно.
– Приятной вахты, Курт! – пожелал Зислис и в который раз посетовал, что не может услышать ответа. Впрочем, Риггельд не поленился активировать внешнюю акустику.
– Спасибо, Михаэль.
Больше Риггельд ничего не сказал.
Зислис вышел из рубки и шагнул на транспортную платформу. Кто-то из транспортников, находящихся на вахте, тотчас оживил платформу и погнал ее вглубь корабля, к офицерскому сектору. Зислису даже не понадобилось ничего говорить – все знали, где живет старший навигатор.
Он снова пропустил момент прыжка. Рубку и офицерский сектор по прямой разделяли четырнадцать километров, но платформы никогда не преодолевали их полностью. Максимум – первый километр. А потом платформа вместе с пассажирами вдруг оказывалась у финиша, метров за триста, и ни разу еще Зислису не удалось отследить прыжок.
Но время экономилось.
Впрочем – что его экономить? Очередную вахту такие прыжки все равно не приблизят…
Соскочив с платформы Зислис свернул к офицерскому бару – пообедать. Еще с порога он заметил Суваева и Фломастера, сидящих в самом дальнем углу – последнее время они много общались. Оба цедили пиво и тихо что-то обсуждали.
– Привет, заговорщики! – весело поздоровался Зислис. Легкое чувство подавленности от расставания с кораблем успело притупиться и рассеяться на задворках сознания.
Суваев коротко кивнул, насупив брови; Фломастер проворчал, словно бы нехотя:
– Здравия желаю…
Зислис вдруг понял, что они перед этим говорили о чем-то важном, и он им своим безмятежно-веселым тоном сбил весь настрой. Словно бы обесценил сказанные слова.
– Вы я вижу не просто так языки чешете, – уже сдержаннее добавил Зислис. – Если мешаю, могу сесть в сторонке…
– Нет уж, – буркнул Суваев. – Садись, раз пришел. Сейчас остальные подтянутся…
– Кто – остальные? – Зислис поднял брови. Без всякой задней мысли брошенное слово «заговорщики» неожиданно как нельзя точнее подошло к ситуации.
– Увидишь.
Суваев умел быть кратким.
Пожав плечами, Зислис уселся рядом с Фломастером и наугад набрал код на сервисном пульте. Не прошло и двух минут, как прилетел уставленный тарелками поднос. Кто-то на вахте камбуз-модуля старался сейчас для всех. Для всех, кто не на вахте. В любом из десятков разбросанных по всей «Волге» баров можно было вот так же придти, сесть за столик, набрать код и всласть пообедать. Или надуться пива.
Зислис сначала думал, что шальная волжская братия (из завсегдатаев «Меркурия») навеки обоснуется в подобных местах и на вахту их под стволом бласта не загонишь. Дудки! Таинство единения с кораблем манило всех – от Ромки Савельева с его капитанским допуском до новосаратовского дурачка Фарита с нулем на ладони. Какую работу выполнял Фарит на вахте – Зислис до сих пор не понимал, но корабль эту безгрешную душу не отвергал, принимал наравне со всеми. Что-то в этом было глубинное, затрагивающее самые начала человеческого сознания. Даже бывшие бандиты на вахте не просто растворялись в безграничном естестве инопланетного крейсера. Они работали. Вдыхали жизнь в бортовые системы, во все, сколько их есть.
Если бы Зислис никогда не влезал в биоскафандр, он бы нипочем не поверил. Но он на себе знал: ворочать послушной мощью на вахте – неизмеримо более захватывающая штука, чем просто висеть, оцепенев, в виртуальном мире корабельной сети. Чувство долга или любые другие моральные принципы здесь ни при чем – сроду не имелось у волжских бандитов никаких моральных принципов. Просто вахта на «Волге» – сродни сексу или спиртному. Притягательно и не надоедает, если не злоупотреблять.
А злоупотреблять не позволял капитан, хотя не всем это на корабле нравилось.
Вскоре пришли Юлька отчаянная и Яна Шепеленко. Зислис, признаться, не ожидал их увидеть. Девушки молча уселись за стол, кивнув Зислису.
И вдруг Зислис начал догадываться. Суваев – старший офицер-аналитик. Фломастер – старший канонир. Юлька – старший пилот. Яна – старший информатик. А сам Зислис – старший навигатор.
Не хватало только капитана. Высшая каста. Пятерка старших офицеров высшего ранга.
Вообще-то на «Волге» было еще двое из старших – Прокудин и Мустяца, транспортник и сервис-инженер. Но эти двое рангом все же пониже. По важности выполняемых задач.
– Ну, – сквозь зубы сказал Суваев, – слушайте.
«Точно, заговор», – подумал Зислис, приготовившись внимать. Он даже об обеде временно позабыл.
– Помните, я говорил, что Рома что-то от нас скрывает?
Действительно, Суваев пару раз намекал, что уважаемый капитан не все выкладывает своим офицерам. Не то, чтобы Ромке не доверяли… Просто чувствовалось – на него что-то давит, а делиться он почему-то не хочет.
– В общем, дела такие: я решил пошарить в информатеке насчет влияния биоскафандров на человеческий организм. Первое – я выяснил, что раздела «влияние на человеческий организм» просто не существует. В принципе. Существует только раздел «влияние на живые организмы», причем не уточняется – белковые ли. Раздел закрыт, для доступа требуется индекс не ниже капитанского.
«Вот оно что, – понял Зислис. – Это Паша взялся бунт экипажа с невысоким доступом предотвращать… Ню-ню.»
После первого и единственного пока боя капитан Савельев своею капитанской волей резко ограничил число вахт. Без объяснений. В рубках и дежурках, рассчитанных на десяток-другой операторов, теперь дежурил только один. Лишь для того, чтобы поддерживать корабль в боевом, рабочем и жилом состоянии. Понятно, что лихой волжский люд только посмеялся с такого приказа. Никто из директората или молодчиков вроде Плотного и не подумал подчиниться. Биоскафандры притягивали людей не хуже, чем валериана – котов. Но вдруг выяснилось, что корабль верен капитану. И не подключает больше одного скафандра к системе. На Ромку попытались шумно наехать, но корабельные роботы живо утихомирили особо ретивых. Попробовали наехать на управление роботами – но Фломастер открыто заявил, что он и его канониры (в основном, народ из патруля, уважавший Фломастера еще со времен до нашествия инопланетян) держат сторону капитана, а кода попытались наехать и на канониров тоже, пошла срабатывать превентивная блокировка и прочая шустрая машинерия корабля. В общем, бунтарей мигом водворили в закрытый сектор, дали прочухана хорошей дозой слезогонки и оставили поразмыслить.
Уже на следующий день бунтари дали слово больше не поднимать шуму, живо установили очередность вахт и все вроде бы успокоилось. Краем уха Зислис слышал, что очередность вахт была составлена некорректно, дабы те, кто посильнее, получали доступ к биоскафандрам почаще, но корабль мгновенно выправил этот перекос. Как и раньше – ничуть не церемонясь. А поскольку практически все бандиты почему-то были отобраны кораблем в один и тот же транспортный сектор, то и разбираться им чаще приходилось промеж собой, а значит вчерашние старатели и работяги избежали назойливого внимания с их стороны.
Свободные от вахты отирались в кабачках, пили пиво, затевали драки и мелкие разборки – но опять же в основном между собой. До крупных не доходило. Корабль не позволял.
В общем, экипаж развалился на три достаточно четко очерченных группы и на нейтральное большинство.
В первую группу входили старшие офицеры и вообще почти все с высоким доступом – бывшие звездолетчики, работники космодрома и станции наблюдения, патрульные, кое-кто с Манифеста.
Во вторую – директорат практически в полном составе, служащие фактории и космодромные шишки. Ну, и их холуи-подручные, неизменно прилизанные и в безукоризненных костюмах. Тут дисперсия индексов была достаточно велика – среди дармоедов всегда много умных людей.
Третью группу составляли вчерашние бандиты; как ни странно у них разброса индексов почти не наблюдалось, у всех что-то около десяти-двенадцати. За редким исключением. Зислис весьма радовался тому факту, что чужие, когда перевозили людей на крейсер Ушедших, у всех отобрали оружие. Бласты остались только у четверых: у Ромы Савельева, у Чистякова, у Юльки и у Смагина. Словом, у капитана и у тех, кто прибыл вместе с ним, минуя «гостеприимство» инопланетян. А соорудить оружие на месте корабль не позволял.
Впрочем, стрельбу, скорее всего, пресекли бы расторопные роботы-невидимки.
Группа экс-звездолетчиков была целиком поглощена кораблем. Новые возможности, новый мир по сути. На отношения волжан вне группы эта публика обращала мало внимания. Даже обосновалась она в отдельном от общежилых секторе – чуть ближе к головным рубкам.
Директорат живо восстановил былое влияние среди нейтралов, как-то исподволь и очень незаметно устроил себе привилегированные условия жизни, установил жесткий контроль над сетью ресторанчиков и заведений увеселительного толка, которых мигом развелось по жилым секторам без счета, и вообще прибрал к рукам весь процесс синтеза пищи и предметов обихода. Звездолет «Волга» неимоверно быстро превратился в копию погибшей планеты Волга, с той лишь разницей, что здесь никому не приходилось добывать руду. И на вахты здесь ходили почти все – от Фарита до шишек из бывшего директората, вплоть до Гордяева и Черкаленко. Генерального и вице-директора. Вчерашний старатель вне вахт вынужден был работать на тот же директорат – несмотря на практически безграничные возможности корабля в моду вошли ресторанчики с традиционной «живой» технологией приготовления блюд, всяческие полузакрытые клубы со стриптизом и полным набором классических безобразий для скучающих. В жилых секторах даже деньги начали ходить.
Бандиты из третьей группы как и прежде кое в чем сотрудничали с директоратом, кое в чем соперничали с ним, были большею частью независимы и никогда не выносили на люди свои внутренние разборки.
Нейтралы жили практически так же, как и на Волге-планете, только тут им не грозила смерть от голода. На вахты они ходили редко, и чаще были предоставлены сами себе. Развлечения в стиле директората были им не по карману, заработать деньги было негде, а занимать мозги чем-нибудь полезным они просто не привыкли.
Разношерстный экипаж достался капитану Савельеву и его офицерам…
Зислис убрал грязную посуду на услужливый летающий поднос и повернулся к Суваеву.
– Ты действительно считаешь, что вахты могут нам навредить? – спросил он с сомнением. – Паш, ты по-моему тоже недоговариваешь. Как капитан.
Суваев поморщился.
– А ты полагаешь, такие психические встряски проходят бесследно? Черт побери, корабль же нас меняет! Я ежеминутно ловлю себя на том, что отдаю кораблю мысленные приказы – открыть дверь, подать платформу, включить свет, в конце концов!
– Ну и что? – не понял Зислис. – Это иногда срабатывает.
– Да народ на вахте просто тебе помогает, – фыркнул Суваев. – Гений психокинеза, е-мое…
– О странных вещах вы рассуждаете, господа офицеры, – сказала Яна Шепеленко, внимательно разглядывая собственную руку. – Слепотой вы, господа офицеры, страдаете. В маниакальной форме.
Суваев чуть не поперхнулся пивом. Умела Янка вот так вот – просто и невозмутимо – сбить с толку. Да настолько основательно, что начинали оживать и шевелиться собственные неоформившиеся подозрения.
– Ты собственно… о чем?
Янка оторвалась от созерцания маникюра.
– Не о том вы забеспокоились. Вахты, организмы… Сейчас другого бояться следует.
– А конкретнее?
– Конкретнее? – улыбнулась Янка. – Ну, например, что директорату или молодчикам Шадрина может взбрести в голову сменить капитана, раз Рома их не устраивает.
Читать бесплатно другие книги:
